Большая головная боль

Маленький городок на опушке леса, на название которого Ульяне было глубоко плевать, радовал восхитительной атмосферой праздника «Златоосень». Отовсюду лилась чарующая музыка. Весь городок пестрел флажками, самодельными украшениями всего до чего дотянется рука местных, и, конечно же, цветами. Цветов тут было невероятно много. В честь события все букеты пестрели золотыми и багровыми кленовыми листочками, гроздьями рябины, шишками и крохотными тыковками. Снующие всюду люди и эльфы выглядели невероятно гармонично в простом, но миленьком празднике. Каждый подшил к своим одеждам цветочный или лиственный мотив тёплых цветов. Здесь можно было принять участие во множестве воодушевляющих состязаний, прикупить милые сердцу безделушки, хорошо выпить и вкусно закусить. Под бодрую музыку соревнующихся друг с другом бардов ноги сами пускались в пляс. Романтика глубокого синего неба и контрастно-золотых красок фестиваля подталкивала парочки становиться ещё ближе. То тут, то там можно было услышать корявенькие сонеты, сочинённые от чистого сердца с единственной целью — предложения руки и сердца. А под ночь организаторы обещали явление новых легенд музыки. Группу менестрелей дженази — Элементалика. Несмотря на относительную юность, эти виртуозы менее чем за пяток лет покорили простой люд и заимели верную армию фанатов, готовых следовать их гастрольному туру словно паства. Некоторые ворчали, что по традиции на фестивале должен выступать сатир Ревон со своими чарующими песнями, но большинство приняло эти перемены с восторгом. Во всей этой прелести имелся лишь один изъян — Ульяна тут была на работе. К своему сожалению, она подзадержалась в этой провинции и ради пропитания брала несложные поручения всех, кто готов был платить авантюристам. Так староста Вальбриджа нанял её и ещё нескольких гостей города, чтобы они поработали своего рода дружинниками. Охраной всего прекрасного фестиваля. Пресекали драки и прочие беспорядки, не позволяли случиться конфликту между людьми и эльфами, среди которых на празднике была самая настоящая королевская чета. Последнее и самое важное — не позволить бередить могильник под статуей некоей жутко важной королевы эльфов. Староста, конечно, рассказывал про неё. Даже называл имя. Важная тётя эльфийка что-то такое сделала ради мира и порядка, но Ульяна в этот момент с тоской думала, что ей никто не продаст на фестивале ни капли пива. А выпить хотелось. И закусить пирогами. И поучаствовать в конкурсах. И потанцевать. И найти любовника на ночь. Или любовников. Ей было искренне плевать на старые эльфийские легенды про стрёмных эльфийских королей. На каждое слово старосты она добавляла мысленно «бла-бла-бла, гони уже аванс!» Отправка в план с людьми, эльфами и прочими расами ей в целом нравилась. Более того, Ульяна до сих пор пребывала в восторге и совершенно не горела желанием возвращаться в Аверно или морозиться в Кании. Здешний воздух пьянил больше чем все фрукты Сада в Аверно. А от её власти над толпой Ульяна становилась почти одержимой. Это было даже восхитительнее чем секс. Но физическая близость радовала не меньше. Дома, где все любовники-учителя являлись суккубами, стремящимися присосаться к её энергии и осушить, секс был своего рода неплохим способом ненапряженного взаимодействия, по итогу которого она даже не всегда знакомилась с любовниками. Но после первой ночи с человеком, она поняла, отчего суккубы так неистовы до смертных любовников. Теперь тягучее ощущение энергетической пиявки не мешало удовольствию. Более того, она сама тянула из смертных энергию, многократно усиливая свой пик удовольствия. Поглощала Ульяна значительно меньше энергии, чем дьяволы, но этого ей хватало, чтобы чувствовать себя на вершине мира. Минусом была необходимость работы. За красивую мордашку и пленительную фигуру никто не торопился давать ей деньги и жильё. В лучшем случае предоставляли скидку. Тема работы не радовала Ульяну с самого Авернуса. Знакомство с Рафаилом началось немного не так, как она себе представляла. Мало того, что она нечаянно смахнула хвостом половину его дурацких фарфоровых чашек, но ещё и её сходство с матерью подлило масла в огонь. Камбион бесился так, словно она ему намеренно хвост отрезала. А затем появился отец. Тот спокойно и взвешенно объяснил ситуацию с мамой и самой Ульяной, правда, неприятно удивил дочь, сообщив, что теперь она должна работать на своего сира. Родители внезапно единым фронтом решили, что дочь достаточно взрослая, чтобы работать и обеспечивать свои потребности самостоятельно. Хватит сидеть на родительской шее да с суккубами развлекаться под видом учёбы. Рафаил, покраснев до состояния раскалённого угля, попытался произнести некий странный заговор, который должен был даровать ему Ульяну в собственность. Она так и не поняла почему, но вроде бы на правах сира. Как в сказках, где Карги забирают себе детей в оплату сделки. Рафаил попытался, но отец убедил его потерпеть две недели в естественном обществе Ульяны, а потом договаривать этот дьявольский заговор. Если захочет. Ульяна с угрюмой покорностью приняла приказ отца. И изо всех сил старалась понравиться новоприобретенному сиру. Спустя неделю Рафаил с криком «доставай смертных, а не меня!» вышвырнул Ульяну в родной план её матери, Илейны. Пока она летела сквозь портал, успела услышать, как он с ужасом воскликнул «Адова сера, я ведь почти сделал её своей навсегда!». В утренние часы фестиваль только разрастался. В этом году за его обустройство отвечали люди, именно поэтому староста носился как ужаленный, не прикрикнув разве что на стог сена. Когда явилась эльфийская делегация, несомненно королевских кровей, этот смешной пухляш с пролысью и рыжими усами, вытянулся по струнке и едва ли на цыпочках вокруг них не ходил. Всё выспрашивал о личных предпочтениях, жалобах, требованиях. — Господа авантюристы… — начал было староста Аарон, когда собрал их перед тем, как выпустить на фестиваль для непрерывного патруля. — Это не просто важный для нас день, но и самый напряжённый. Чтобы вам было понятно, я начну с небольшой предыстории. Итак, несколько сотен лет назад наши предки, расширяя свои владения вторглись на эти территории, косвенно принадлежащие лесным эльфам соседнего государства… «Как же кушать хочется. Денег совсем не осталось. Но оплата комнаты важнее завтрака…» — …фов Кайлен влюбился в дриаду по имени Анфиза… — продолжал тем временем староста, не замечая блуждающего взгляда Ульяны, а та едва могла справиться с урчащим желудком. «А если я приму участие в местных соревнованиях, то мне ведь не должны отказать? Если так, то смогу и выпить, и закусить, и повеселиться? Только с кем встать в пару, чтобы взвалить всю ответственность?..» — присматривалась она к группе, таких же как она, наёмников. — …обратился к тёмной магии и осквернил магию дриады, извратив всю её сущность! Теперь вместо защиты и созидания осквернённая некромантией древесная дева принялась вытягивать жизненные силы из всего, до чего могла дотянуться… — увещевал их наниматель. Но Ульяна присматривалась к спутникам. С ними была милая колдунья из расы воздушных дженази, по имени Ари. Ветренная красавица с волосами цвета и характера весеннего бриза. Столь же очаровательна как и джины. В восточных одеждах, подвижна и легка, но сильна и опасна как ураган. Веселушка. С ней можно было неплохо провести время, потрепавшись обо всём. Да и по характеру они хорошо сходились. Но был нюанс… «Да она сама его не слушает, уже присматривается к самым сильным мужчинам на фестивале… И скорее всего переключит всё своё внимание на группу. Ей самой нужен тот, кто за неё поработает!» — мысленно отказалась она от идеи и смотрела дальше. — …жаждет лишь приумножить свои силы и обратить эти плодородные земли в мёртвые пустоши! И теперь самое важное! Поступило сообщение, что он сбежал из темницы и… — летели мимо ушей слова. Также был вполне дружелюбный фирболг, промышляющий явно гильдейским воровством, если не убийствами на заказ. Его высокая коренастая фигура с будто намеренно простоватой добродушной внешностью не могли обмануть Ульяну. Ни нос картошкой, ни большие щенячьи глаза, ни лопоухость. За золотую монету этот делец мог сделать очень многое. И к ней относился неплохо. Но с ним тоже был нюанс. «Адран игроман. Тоже совершенно не слушает старосту, а смотрит на палатку с азартными играми. Ему дай волю — работать будет так же ответственно, как и я. Не то!» — покачала она головой. — … саму Анфизу заключили в саркофаг под древней статуей лесной королевы. Эльфы не решились вредить даже осквернённой дриаде, так как даже в искажённом виде она была духовно связана с этим лесом, и её гибель могла навредить… — продолжалась сказочка о прошлом. Оставались двое. Лесной эльф весьма боевой и суровый. Тёмные волосы на его висках были тщательно выбриты и замысловато заплетены в несколько кос спускающихся с затылка на спину. Защитник леса, каких-то там тотемов и верный воин природы. Поначалу она даже приняла его за друида из-за некоторых звериных повадок, но Совелисс назвал себя верным тотемным воином, которому просто наскучило оставаться в родной роще очередное столетие. Зато ответственность и этот этнический боец явно дружили крепкой дружбой. «Прикрепиться к нему? Он явно будет за каждым листиком присматривать? Или…» — она повернулась к последнему и самому экзотическому из их отряда. — …мира мы и основали этот фестиваль, который проводится до сих пор рядом с той самой статуей! Открыть ход может лишь «лунный ключ», который мы разделили и из поколения в поколения передаём потомкам в день… Тортл. Старый-старый, скрипучий любитель делиться вселенской мудростью о балансе, пути Ци, его странствиям по миру и тому, чему он научился, пока обучал других. Он выглядел настолько ветхим, что становилось тревожно. Пока он не показывал себя в бою. Этот таинственный мастер Шао Лунь скользил по земле быстрее самых быстрых мужчин, был впечатляюще ловким, а боньк делал своим посохом так, что становилось тревожно уже за его оппонентов. Обучив немало учеников, он жаждал продвигать учение дальше и дальше. Местные детишки его обожали, а он только радовался, когда говорил с ними. «Если бы ответственность кто-то изобрёл, то этот скрипучий мастер. За его широким панцирем и зелёным плащом будет несложно спрятаться!» — решила Ульяна, прикинув, что Совелисса лучше поставить в пару к Ари, чтобы та могла не отвлекаться от идеи найти себе подходящую пару. — Теперь вы понимаете, насколько всё серьёзно? — строго спросил Аарон. Ульяна сделала самое заинтересованное лицо и кивнула, честно-честно глядя старосте в глаза. — Всего лишь присмотреть за праздником и не дать уничтожить мир! — чуть насмешливо подытожил Совелисс. — Впрочем, ничего нового! — Мы со всей ответственностью отнесёмся к этому заданию! — проникновенно произнесла Ульяна. — Сделаем всё возможное и невозможное, чтобы вас не подвести! — Но аванс было бы неплохо получить сразу… Просто на всякий случай! — добавил Адран, незаметно потирая руки, а взгляд то и дело возвращался туда, где играли в кости с большими ставками. Ульяна старалась не подавать виду. Пока Шао Лунь скрипел, что не златом единым строятся города и вообще душевная составляющая дороже, она терпеливо дожидалась, когда же им наконец выдадут задаток. Кушать хотелось очень сильно. Адран тоже едва поддерживал терпеливый и бесстрастный вид. Ари уже стреляла глазками по силачам, которые соревновались, кто сколько веса поднимет. Глаза воздушной дженази уже мечтательно блестели. Тем временем Шао Лунь и Совелисс поровну распределяли между собой территорию фестиваля, чтобы бдительно наблюдать за всеми гостями. — Ещё одно. Это тоже очень важно. Мой сын, Марк, влюблённый дурачок. К сожалению, его угораздило влюбиться в эльфийскую принцессу Эммару, а она уже помолвлена с лордом Элорианом. Скандал нам ни к чему, — эту инструкцию пришлось слушать очень внимательно, поскольку Аарон выдавал каждому из них аванс золотыми монетами. — Не допускайте личных встреч принцессы и Марка, всё понятно. — Более чем, — коротко кивнул Совелисс. — Баланс соблюдём мы. Сетями хаоса сей фестиваль окутан. На что судьба позволит нам влиять — мы повлияем. Что нам дано — исполним, — скрипучим голосом добавил Шао Лунь. Остальные просто кивнули. — Хорошо, я рассчитываю на вас, — немного повеселел староста. Наконец-то их отпустили в радостный хаос фестиваля. Осенние яркие краски окружили и закружили их, маня забыть о суете дел и поддаться праздничному настроению. Мимо пробегала пёстрая детвора, радостно что-то обсуждая. Их смех был особенно заразительным. Народ уже отдавался целиком и полностью во власть фестиваля. Люди, эльфы и пёстрые представители других рас, пришедшие в качестве гостей, что-то пели, что-то громко скандировали, смеялись, подбадривали друг друга и явно получали удовольствие. Никому из них совершенно не хотелось помогать сбежавшим некромантам и вскрывать древние гробницы. «Но, если подумать, приказ — смотреть за участниками праздника. А лучше всего смотреть не снаружи, а изнутри. А чтобы смотреть изнутри, надо самому стать участником, не так ли? Значит, если я буду принимать участие в состязаниях, то это не отлынивание от обязанностей, а напротив — более глубокое погружение!» — моментально убедила себя Ульяна. Она не слишком нуждалась во внутреннем одобрении своих действий, но предпочитала придумать себе оправдание загодя. Так, если её поймает Аарон, она сразу и без запинки скажет, что это её творческое видение правильного присмотра за фестивалем. Они разбрелись по площади. Тортл присматривал за детишками, поскрипывая, что они молодые и зелёные, а мудрости нужно как раз набираться смолоду. Детвора во главе с малышом-тифлингом Сиффиром жаждала услышать больше историй о странствиях старого мастера, на что тот моментально начал скрипеть очередную байку. Хмурый Совелисс с видом бывалого защитника обходил периметр, волком глядя на всех. Лопоухий Адрес уже уселся за стол и бросал кубики на победу, одновременно хватаясь за голову. Удача его не любила. Ари сделала для вида круг по площади и вернулась к Ульяне. — Я только что видела адски прекрасные бусы, которые продаёт какой-то приезжий волшебник! — прошептала она с горящими глазами, уже стискивая в кулаке кошель с монетами. — Восьмое пекло, так чего же мы ждём?! Веди! Ту территорию надо проверить досконально! — подмигнула ей Ульяна, и девушки бросились к торговцу украшениями. План правильно разбиться на пары провалился с треском. Вокруг палатки с витиеватой надписью в основании «Кудесник Абуин» уже набралась приличная толпа. Девушки и юноши, женщины постарше и их спутники с жадностью смотрели на прекрасные бусы в руках замотанного в ткани на восточный манер волшебника. Тот наигранными магическими пасами демонстрировал красивые бусы из прозрачных, словно слёзы, бусин. — Подходите, господа и госпожи, перед вами редчайшие зачарованные бусы из благородного водного опала! Чистота этого драгоценного камня говорит сама за себя, но присмотритесь к их великолепию сейчас! Гори… От произнесённого слова бусины засияли тусклым светом разных цветов, комбинации которых делали каждые из абсолютно одинаковых бус уникальными. Зрители хором восторженно ахнули, а их глаза засветились не меньше бусин от желания получить восхитительное украшение. — Только для вас! Только сегодня! В честь Златоосени! Отдаю за двадцать золотых! — продолжал зазывать Абуин. Толпа разделилась на две группы. Одни немедленно бросились покупать бусы себе или в подарок, а другие растерянно мялись недалече, не решаясь из-за кусачей цены. Ульяна недолго думала и моментально отдала пятую часть аванса. Бусы слишком радовали глаз и прекрасно подходили к её бардскому платью. Ари не отставала и тоже легко рассталась с деньгами, радостно попискивая от того, как дивно светились бусы. Ульяна и сама радостно крутилась на месте, глядя, как красиво играют разноцветными огоньками бусы. Настроение заметно улучшилось. Сразу захотелось ещё больше праздника в свою жизнь. — Итак, конкурс по поеданию тыквенных пирогов или кто выпьет больше эля? — игриво поинтересовалась она у колдуньи. Они вместе осторожно высунулись из-за толпы любителей бус, чтобы оценить обстановку. Шао Лунь веселил детей и зорко следил за всем, что происходит. Прямо на ходу мог ловить спотыкающихся людей или случайно падающие предметы. Впрочем, когда рядом дети, люди спотыкаются не случайно, и предметы падают тоже не по вине вселенского баланса. Адран хватался за голову с криком «Да как же так?!» над столом с кубами. Совелисс патрулировал территорию у сцены. Столы в соревновании по поеданию пирогов были битком набиты людьми, активно уминающими вкуснятину. Зато среди любителей посоревноваться за выпивку как раз появилось немало свободных мест. Последние претенденты с пьяным хихиканьем откатились колобками под деревья. Подышать осенним воздухом и протрезветь. Осталось всего двое. Но эти человек и эльф вели себя как по меньшей мере чемпионы региона по распитию пивных напитков. — Ты думаешь о том же, о чём и я? — многозначительно произнесла Ульяна. — Если ты о том, чтобы научить этих двоих пить в стиле братства, то да! — подмигнула Ари. — Восьмое пекло! А я думала, что ты просто колдунья и таким не занимаешься! — Мой папочка — джин, а эти воздушные кобели от сатиров с суккубами недалеко ушли! — Принято. Тогда вперёд! — хохотнула рогатая, радуясь тому, насколько их вкусы с колдуньей совпадают. Хихикая, они метнулись к столу под цветущим оранжевыми листьями навесом. Взгляд на небо через этот навес доставлял особенное эстетическое удовольствие. Глубокая синева, огранённая янтарно-золотыми завитками. Эльф и человек успели хором выпить отрезвин и приготовились встречать новых соперников. При виде прекрасной воздушной дженази и соблазнительной тифлингши они даже встали и приосанились, будто бы невзначай поигрывая мускулами. — Посоревнуемся, мальчики? — улыбнулась Ари. — Но только при условии, что пить будем в стиле братства! — добавила Ульяна. — Д-д-да! — согласился очарованный человек. — А в стиле братства это как? — почесал в затылке эльф. Ульяна и Ари переглянулись с многозначительными улыбками. По их знаку на стол подали две кружки эля. Девушки взяли напитки, переплели руки в локтях, выпили сразу и до дна, а затем крепко поцеловались, вызывая восторг не только у своих соперников, но и у всех случайных зрителей. Даже Совелисс удовлетворительно присвистнул, оказавшись недалеко. На этой ноте конкурс стартовал. Четыре пивные кружки немедленно были наполнены первоклассным элем. Настало время пить. И не забыть в процессе стиля братства, что вообще-то они соревнуются, кто кого перепьёт. Ари окосела первой. Как оказалось, на голодный желудок, дженази очень плохо пьют. Она продержалась на ногах один раунд, но на втором осушила свою кружку и начала пьяно икать. Чтобы не упасть, колдунья села за стол и под тяжестью головы, задремала сидя. Ульяна теперь отдувалась за двоих. Впрочем, её ничуть не смущало целоваться сразу с эльфом и человеком. После второй кружки пива она уже ловила себя на мысли, что с этой парочкой можно не только целоваться, но и яркую ночь провести. Пиво лилось рекой, но на последнем раунде её подвёл пустой желудок. Всё выпитое, что до поры сидело тихо и не мешало пить ещё больше, единым фронтом ударило в голову так, что за несколько коротких секунд Ульяна пьяно икнула и сползла точь-в-точь как Ари. Мир приятно поплыл, Ульяна довольно улыбнулась и с бормотанием начала опускаться в сон. Захмелевшая головушка так приятно покачивалась на границе дрёмы… — Эх, хороша была забава. Держите, девочки. Мы-таки не звери, — прогудел где-то над головой голос эльфа. Ульяна приоткрыла глаза. Как раз, чтобы увидеть, как на столешницу опускается склянка с двойной порцией отрезвина. Но не успела она протянуть руку к заветному зелью, как его сгрёб своей когтистой лапой Шао Лунь. — Молодость глупую учить уму-разуму надо. Уроком им это будет, — изрёк тортл и, забросив обеих девушек на свои плечи, отнёс их под ближайшее дерево. — Твои черепашата-ученики не говорили, что ты крыса? — едва ворочая языком, поинтересовалась Ульяна. Мастер тортл никак не отреагировал на её слова. Он уложил их под большую плакучую иву. Под покровом золотых лоз ивы отдыхалось действительно хорошо. Но пиво, выпитое на голодный желудок обещало страшную месть. Пока что ненавязчиво. Едва ворочая языком, Ульяна пыталась припомнить слова заклинания малого восстановления. Оно неплохо снимало последствия кровопотери, болезни или отравления. Самое оно, если правильно всё сделать. Но для нетрезвого умишки задачка обрела уровень сложности. — Vi… как оно должно быть… Vivernere!.. — бормотала Ульяна, пытаясь нащупать нужные слова. Недалеко от сцены под одобрительный гул толпы Шао Лунь принял участие в соревновании «поймай поросёнка» и бодренько для древнего тортла гонял туда-сюда намасленную свинку. «Видимо, мы все очень ответственные работники!» — Да сиди ты на месте… Подумаешь… Ну, выпила! — услышала она голос Ари. — Это мне? — повернулась она к колдунье и заметила, что та борется со своим кулоном. Кулон, похожий на застывшие в воздухе капли молока, чаще всего был спрятан под одеждой, но несколько раз Ульяна его видела. Несомненно, зачарованный. Ари, как казалось со стороны, всегда путешествовала налегке. Но на самом деле её кулон был вместилищем всех пожитков. Или не только их? — А? Нет, это бате. Психует немного… — колдунья растрясла кулон, словно это была микстура с компонентами, и устало легла на траву. — Всю печень проел своими нотациями. Ульяна понимающе промычала. По своему опыту знала, что в отношения отцов и детей лучше не лезть со своими советами. Лучше выдавать набор сочувствующих звуков и просто слушать. Она сама могла, перепив, начать жаловаться на строгого батеньку. Но если бы кто-то при этом сказал про него злое слово, то быть кровавой драке. — Тяжеловато, когда твой отец ещё и твой папочка, если ты понимаешь, о чём я, — с досадой выдохнула она. — Как мило земля раскачивается… — Твой папочка? — переспросила Ульяна, забывая про заклинание, которое всё никак не шло. — Ох, я сейчас начну фантазировать и будет только хуже… Мой пошлый разум придумывает всякое, но для колдунов папочка — это ведь тот, с кем заключил контракт, да? — Он самый… Явился тут. Через семнадцать лет после зачатия и заявил, что из всего выводка, я самая перспективная, — проворчала Ари дрожащим голосом. — Поэтому он обеспечит меня магией джинов, а я подарю ему внучеков. Только чтобы правильной расы были. Ему нужны только дженази. — Ого… — Вот тебе и «ого». Джину приспичило стать дедушкой. Теперь сидит в кулоне и скрипит, если я себе самца для спаривания не присматриваю, — колдунья пьяненько зевнула. — Я то и не против. Да только где найти?.. «А говорят, что дьяволы плохие отцы!» — хмыкнула Ульяна. Она резко потрясла головой, заставляя пьяные мыслишки встать на место. Наконец-то удалось вспомнить заклинание. Она несколько раз его беззвучно повторила и потянулась за лирой. Пальцы отточенным годами движением пробежали по струнам. Воздух завибрировал от музыки, струящейся к самому Плетению. — Vincere est vivere! — пропела Ульяна, задавая аккорд. Поток магии едва заметным молочно-зелёным туманом окутал её, стирая ощущение опьянения, как утро стирает ночные кошмары. Ульяна встряхнулась. Она вновь была полна сил, немного голодна и заряжена желанием получить побольше приключений на своё мягкое место. Она повернулась было к Ари, чтобы и её тоже подлечить, но та успела втянуться в свой амулет, словно джин из сказок. Тифлингша забеспокоилась бы, но знала, что для Ари это как отправиться подремать в палатку. Тут как тут очутился Шао Лунь. — За младшими старшим приглядывать надо. Порядок таков! — заявил он и надел амулет на шею, а вместо него посадил под дерево поросёнка. Уже не намасленного. Голод требовал набить желудок вкусненьким, поэтому Ульяна быстренько присела на самый край стола, где состязались в поедании тыквенных пирогов. Побеждать она не собиралась. Лишь хорошенько покушать и ничего за это не платить. Дополнительно участникам бесплатно наливали ягодные морсы. Поражение ещё никогда не было таким вкусным. А после распития пива, поедания пирога и небольшого отдыха, пусть и в другом порядке, само собой требовалось поучаствовать в состязании менестрелей. Участники по очереди вытягивали из большой шляпы листья клёна, на которых были написаны слова. Суть состязания — вытянуть три листика, за пять минут приготовить любую складную импровизацию, а дальше публика выберет лучших. Приз измерялся не деньгами. Победители удостаивались чести пройти за кулисы к членам группы «Элементалика» и немного пообщаться с ними. Разумеется, ажиотаж был невероятным. Всем хотелось получить билетик. Увы, фанаты менестрелей не отличались особым артистизмом. Ульяна с довольным видом потирала руки. Её три листочка гласили «сено, дракон, горшок». Она призадумалась. Не сказать, что из такой комбинации выйдет что-то легендарное, но… — Расступись, подготовка для слабаков, а я и так готова! — ослепительно улыбнулась она, взлетая на сцену. Отсюда открывался хороший вид на всю вверенную им территорию. Идеально было бы задержаться здесь подольше. Дать шоу и присматривать за народом. В поле её зрения попал тортл, всё ещё спокойно где-то прячущий склянку с отрезвином. Источник вдохновения нашёлся сам. Лютня словно сама резво прыгнула на руки, пальцы пробежались по струнам. На хвост она прицепила медные бубенчики, которые помогали создавать ритм. Хвост начал выстукивать темп. Со сцены полилась бойкая радостная мелодия. Ульяна запела: — Жил подленький тортл в монастыре, Лямзить трофеи любил в суете. Тащил и тянул, но каков же итог?.. Он понял — в мешке барахло и песок! Она пустилась в бодрый пляс. Звон бубенчиков с хвоста ускорял ритм. Лира очаровывала музыкой, а тем временем грянул припев: — Дракон над городом летит. Пылает на закате сено. Горшок под крышкою кипит. Лунь — подлая гиена! Шао Лунь от последнего слова даже споткнулся и возмущённо покосился на сцену. Но этого Ульяне было мало. Она на ходу придумывала новые куплеты, скакала козликом по сцене, воодушевляла толпу подпевать и пританцовывать кто на что горазд. Некоторым движениям её хаотичного танца Ульяну научили суккубы, что не могло не привлечь ещё больше зрителей. Очень скоро у сцены собралось немало народу, чтобы присоединиться к незатейливой песенке, чихвостящей подлого жадного монаха. Под самый конец песни, его незатейливый припев знали все и хором скандировали. — Хе-хе-хе, спасибо! Вы лучшая публика! — раздавала она всем воздушные поцелуи, игриво хлопая себя ладонью по бедру. Следующим вышел внезапно Совелисс с коротким и весьма милым стихотворением, которое он готовил, когда Ульяна пела. После забралась троица подростков с общим танцем, сатир со своей панфлейтой, пяток фанаток группы и ещё несколько менестрелей. Конкурс обещал хорошенько затянуться до самого появления Элементалики. Ульяна схватила со стола бесплатную кружку ягодного морса для конкурсантов. Настроение было самое лучшее. Она сумела перед толпой осмеять и притоптать образ мастера тортла, и больше не держала на него зла. Но не успела она отпить морса, как по коже прошёл неприятный холодок. Внезапно стало противоестественно холодно. Настолько что все волоски на коже встали дыбом, а вдоль хребта прошла волна мёрзлой стужи. Хвост нервно забился. Для тифлинга с кровью Кании в жилах такой порыв холода мог означать только одно — сильная некромантия. Рядом с ней. Прямо сейчас. Кто-то проводил древний запрещённый ритуал.