Большая головная боль

Ульяна рывком повернулась туда, откуда тянулась мёрзлая стужа. Одновременно с ней в эту сторону помчался мастер Шао Лунь. Старый тортл не постеснялся продемонстрировать перед толпой, как быстро может скользить сквозь пространство с нечеловеческой скоростью. Тифлингша побежала следом, но сильно отставала. Впрочем, всё уже произошло… Она подбежала, когда Шао Лунь уже отобрал у детворы лист бумаги, вырванный из очень-очень древней книги, судя по виду. Старый монах строго отчитывал детвору за совершение сомнительных ритуалов. Ребятишки, во главе с егозой Сиффиром, демонстрировали стыд и послушание, но их горящие восторгом глаза выдавали истинное настроение. Они были отчаянно довольны собой. А мёртвенно-зелёные вспышки магии, бьющие из статуи, их только раззадоривали. Ульяна осторожно взяла из рук тортла лист. Даже её скромных познаний в магии было достаточно, чтобы понять — лист из книги некромантии. В библиотеке башни магов такую книгу точно не встретишь. Это уровень лишь немного уступающий красным магам Тэи. Очень тёмная магия. Она перевела взгляд на гробницу. На земле у статуи важной эльфийской королевы был с завидной точностью выложен круг призыва. Со старанием, достойным лучшего применения, дети собрали маленькие косточки животных, камешки и свечи, расставив их идеально в соответствии с требованием ритуала. Сорванцы не пожалели даже собственной крови, чтобы вычертить на мраморе пентаграмму. К счастью, ритуал будил от долгого сна призрака, а не армию тьмы. К несчастью, не было ни строчки о том, как обратить ритуал вспять. А из леса уже выступал вперёд леденящий зелёный туман. — В безопасность, детки, бегите! — приказал тортл, выступая вперёд на защиту фестиваля. Дети, разумеется, не сдвинулись с места. Но когда туман превратился в разгневанную фигуру, с визгом разбежались в разные стороны. Ульяна выхватила лиру, пройдясь кончиками пальцев по струнам. Едва заметная звуковая волна потянулась к Плетению. Фигура приближалась. С каждым шагом она становилась всё детальнее. Насыщаясь туманом, она обретала черты невысокой благородной эльфийки, окутанной полупрозрачным серебристым сиянием. Её длинные волосы струились, словно в невидимом потоке, а глаза горели холодным светом, полным мудрости и скорби. К ним подбежали Совелисс и, немного отставая, Адран. Судя по несчастному виду, незадачливый фирболг проиграл всё до последней монеты. Оба не сразу заметили присутствие призрака. Глядя на них, Ульяна пыталась вспомнить, а могут ли умения обычного тотемного воина или ловкого убийцы как-то навредить сущности, которая давным-давно умерла? Особенно если это призрак. Память подсказала, что против нежити особенно эффективны божественные посланники, которых среди них не было вовсе. Но против магии, призвавшей призрачную тётю, могла бы неплохо сработать другая магия… «Однако у меня в арсенале чуть больше чем ничего для победы над мертвячиной… — удручённо подумала она. — А вот наша колдунья могла бы задать ей жару. Но она в пьяном сне. В обнимку с батей. В кулоне. Значит, переговоры?» — Я знаю, это королева Лириэль, — едва слышно прошептал Совелисс. — Та самая! Эльф указал на статую королевы эльфов. Ульяна мысленно поразилась. Разве им называли имя этой важной королевы? Хотя она тогда думала о пирожках и бесплатном эле… Тем временем призрак разгневанной эльфийской королевы уже находился в пятнадцати футах от них. Теперь можно было разглядеть её лёгкие, почти эфемерные одеяния, украшенные призрачными листьями. — Вы, смертные, совершенно не имеете совести! Мало того, что вы осквернили мою гробницу проклятым созданием, так ещё и смеете нарушать мой покой?! — разразилась королева гневной речью на эльфийском языке. — Вы допустили приход мерзости на мою землю! И теперь кичитесь этим, словно этот позор можно назвать наследием?! Последние слова адресовались Совелиссу. Королева воспринимала эльфа как одного из своих подданных, а на остальных смотрела очень нехорошо. Особенно на Ульяну. Тифлингша поняла, что несмотря на язык без костей, ей сейчас лучше рыбой молчать. Из-за адского наследия, таких как она недолюбливали даже весьма терпеливые люди. А гордецы эльфы, чьё высокомерие очень трудно превзойти, тем более. Совелисс смутился. Его можно было понять. Не каждый день призрак давно почившей эльфийской королевы спрашивает за фестиваль, который устроили давным-давно незнакомые представители двух народов. — Ваше Величество, вас тревожить мы не хотели, — миролюбиво заскрипел Шао Лунь на эльфийском, бесстрашно выступив вперёд. — О понимании и милосердии вас просим мы. Совершили ритуал дети. Низко кланяемся и умоляем мы к неразумной юности снисходительность проявить. Тортл склонился в уважительном поклоне. Остальные последовали его примеру, демонстрируя покаяние. Призрак немного успокоился. Бурлящие клубы тумана начали утихать. Видимо, эльфийская королева даже после смерти любила, когда её статус все уважали. — Выясним обязательно мы, кто виноват в недоразумении этом. Виновные будут наказаны все. Не позволим больше ваш покой нарушать никому мы. — Ваше величество, — упал на колени Совелисс, — прошу милосердия. Сей шумный праздник это дань заключению мира между двумя народами и окончанию кровопролития, которого не должно совершаться более на вашей земле! Королева молчала. Недоверчиво и зловеще. Она с явным неодобрением смотрела на веселящийся народ. Ещё больше ей не нравилась пестрота различных рас, сильно разбавляющая её подданных. Но даже призрачный ум понимал, что причинение вреда одним принесёт боль всем. В том числе её любимым эльфам. — Соблюдайте порядок. Избавьтесь от носителя отвратительной магии. Я буду за вами следить! — наконец ответила она и недовольно скрылась. Или нет? Ульяна присмотрелась своими дьявольскими глазами. Пришлось немного постараться, но вскоре она заметила, что силуэт эльфийской королевы никуда не делся. Она осталась на месте, но стала невидимой. Рядом выдохнули в облегчении её товарищи по работе, не осознающие близость находящейся рядом королевы. — Нам очень повезло, что это была Лириэль, а не какой-нибудь боец любой стороны из прошлого. Их тут немало полегло, — выдохнул Адран, задумчиво почёсывая голову. Ульяна перевела взгляд на лист, вырванный из книги некромантии. Пока время позволяло, следовало узнать, откуда местная детвора нашла это чтиво. Едва ли кто-то из местных торгашей всякой всячиной предлагал листы из книг мерзкой тьмы, некромантии, демономиконов и прочей запрещённой литературы. Остальные явно думали так же. Оставалось лишь найти маленьких виновников. Они разделились, чтобы отыскать малолетних чертят. Но, как оказалось, проще поймать поросёнка, вымазанного маслом, чем детей, которые не хотят быть пойманными и оттасканными за уши. Маленькие любители историй Шао Луня о его боевом прошлом естественно растворились в толпе и не спешили показывать носы. Ульяна сердито скрипела зубами, мимолётно глядя на сцену с очередными конкурсантами. Наконец на сцену вышел сатир, громко представившийся как Ревон, со своей замысловатой панфлейтой. Он начал наигрывать и петь какие-то скабрезные частушки, на которые поначалу Ульяна не обратила никакого внимания. Но последствия не заставили себя долго ждать. Частушки были вполне смешными, над парочкой Ульяна даже захихикала, но общий смысл дошёл до неё не сразу. Завуалированно в каждой короткой песенке Ревон напоминал, что по традиции всегда он был тем, кто устраивает всеобщее веселье со сцены, а не какая-то странная группа менестрелей. Давил на то, что он лучше любых залётных стихийных уродцев и вообще он в согласии с природой, а они чужаки. Народ кивал в такт его хлёстким словам. Сначала немного, потом всё больше, а затем они начали выкрикивать пожелания оставить Ревона, как раньше было. На шум подтянулись фанаты Элементалики, раздражённые пением сатира эльфы и организаторы группы менестрелей. Шао Лунь появился на сцене быстрее ветра и шустро стащил с неё Ревона, ругая того за подстрекательство к конфликту. Сатир даже не сопротивлялся. Он добился своего и теперь с довольным видом улыбался. А перед сценой заметно назревала драка. Во главе любителей сатира встал суровый плечистый тифлинг Баракас, имеющий, судя по шрамам на лице и теле, богатое боевое прошлое, переходящее в настоящее. Драться с таким не хотелось бы. В росте и мощном телосложении он мог бы посоревноваться с минотавром. Но и противников возглавляла не нежная феечка, а бывалый охотник и по совместительству кузнец, полуэльф по имени Хальрик, взявший лучшее от каждой из рас. Он лишь немного уступал в росте и широте плеч, зато был гибким, быстрым и очень тяжёлым на руку. За лидерами собралась хорошая толпа мужчин различных рас, желающих доказать свою правоту крепкими ударами кулаков. И не только ими. У кого-то в руках блеснула сталь. А вот этот провал никак не получится объяснить Аарону. Ульяна ласточкой вскочила на сцену, пользуясь всеобщей суматохой. Адран и Совелисс с разбитыми носами пытались сдержать толпу. Шао Лунь стремился найти среди этого хаоса кого-то из детей. Но драка уже казалась неминуемым событием. А если что-то нельзя предотвратить или победить, можно попробовать возглавить и контролировать! — Дамы и господа, я вижу у нас начался новое состязание. Кулачный бой до последнего правого! — громко объявила Ульяна, усиливая громкость голоса фокусами. — Давайте поддержим наших чемпионов и выделим для них арену. Давайте-давайте, окружаем наш ринг… Смотрите, как я показываю и расходитесь. Да, вот так! Нет, ещё немного назад. Да! Идеально! Две группы, уже готовые начать выяснять, чья музыка звучит лучше, немного стушевались от голоса тифлингши. А когда их всплеск ярости начал ограняться правилами, невольно подчинились. Ульяна тем временем шагала вдоль сцены от бедра, соблазнительно размахивая хвостом, и продолжала. — А ставки на победившую стороны вы можете делать прямо у меня. Кто же победит? Наши несравненно сильные защитники традиций, во главе с Баракасом?.. — она послала тифлингу воздушный поцелуй и подмигнула девушкам, растерянно стоящим в стороне. — Дамы, посмотрите, как хорош! Посмотрите, как силен! Какая стать, какие плечи! Какие рога! Как он красен-прекрасен! Ну неужели не мечта? Баракас, который ещё секунду назад почти кинулся на полуэльфа, смущённо порозовел. А когда девушки начали восторженно скандировать его имя и кричать, как они его любят, застенчиво улыбнулся. Он неуверенно поднял вверх руку и помахал всем своим болельщикам. — ...Или победит сторона, желающая самых ярких перемен, во главе с высоким мускулистым Хальриком? А теперь взгляните на него. Посмотрите, какие сильные руки, какое гибкое тело, какие мужественные шрамы. Он не будет лёгким противником! Никто ещё не хочет его поцеловать? Потому что я уже хочу! Настала очередь Хальрика краснеть и неловко махать рукой под крики восторженных почитателей. Ситуация всё больше формировалась под обычный кулачный бой, в котором будут противники, победитель получит приз, а проигравший не уйдёт слишком уж обиженным. — Но мы не забываем, дамы и господа, что оружие для слабых и немощных. Истинно храбрые и статные мужчины будут доказывать, кто лучший, исключительно кулачным боем. Никакого оружия. Никакой крови. Только честное состязание!.. — строго и при этом игриво продолжала Ульяна, размахивая хвостиком, словно это был хлыст. Она призвала всю свою убедительность, чтобы достучаться до мужчин. — Только традиционный кулачный бой самых горячих наших мужчин. И наша искренняя любовь! Не правда ли, девочки, давайте пошумим и поддержим наших статных защитников! Все женщины, девочки и девушки немедленно откликнулись. Они восторженно кричали, визжали, скандировали имена мужчин, решивших вступить в бой, обещали каждому в случае победы любовь до гроба и жаркие объятия. Провокация работала. Оружие действительно пропало. Более того группы противников начали по-честному занимать позиции, чтобы начать кулачный бой. Всё складывалось прекрасно. Зрители делали ставки. Противники готовились к честному бою. Ульяна собиралась взять десять процентов за посредничество в ставках, но… — Хммм, драку вам устраивать негоже. Подобное правилами запрещено! — вмешался вредный тортл, отвлекаясь от поиска попрятавшейся детворы. — Какая такая драка? — театрально воскликнула Ульяна, потрясая своим хвостиком с бубенчиками на кончике. — У нас соревнование самых храбрых силачей! Мысленно она посылала в сторону Шао Луня проклятия, а глазами добавляла от себя бранных слов на общем и инфернальном языках. Но старый мастер не желал успокаиваться. Напротив, он отправил Совелисса и Адрана высматривать детишек в домах, а сам поднялся на сцену, потеснив недовольную тифлингшу. — За победу приз положен, правила таковы, хм? — заявил он. — Каким приз победителю будет? Ульяна насупилась. Разумеется, она не приготовила никакого приза, когда превращала драку во что-то организованное. Призовой фонд от ставок был слишком скромным, так что пришлось вновь выкручиваться, как уж на сковородке. — Поцелуй. Сторона победителя и его болельщиков получит от меня по самому жаркому поцелую в их жизни! — объявила она, игриво подмигнула толпе и, под одобрительный мужской гул, послала всем воздушный поцелуй. А для усиления эффекта она потрясла хвостиком и соблазнительно, как учили суккубы, исполнила танцевальное па, заключающееся в демонстрации изгиба тела и привлекательности её бёдер. В ответ толпа удовлетворительно зашумела. Приз им вполне нравился. А вот женская половина уже не так яро поддерживала своих мужчин. — Друг друга они бить будут за поцелуй, хм? Не лучше ли сразу против войны любовь выбрать? Хочет ли кто поцеловать эту прекрасную тифлингшу вместо боя кулачного? — громко поинтересовался он. — За цену скромную в один золотой? Народ одобрительно взвыл. Почти вся женская часть недовольно насупилась. Но даже среди них нашлись те, кто поднял вверх руку с золотой монеткой и явной готовностью купить за неё поцелуй Ульяны. Мужчины, которые ещё минуту назад желали драки, справедливо рассудили, что есть немалый шанс оказаться на проигравшей стороне и не получить никакого поцелуя. Куда лучше гарантированно заполучить короткие объятия соблазнительной девушки всего за монету. «Ах ты подлая гиена!» — сердито провожала она взглядом тортла, ушедшего ловить детей. А тот действительно высмотрел рогатую голову Сиффира у стола для конкурса по поеданию пирогов. Шао Лунь испортил всю концепцию. Ульяна провожала монаха испепеляющим взглядом, мысленно желая ему столетний запор. Его пошлое предложение пришлось всем по душе куда больше, чем её способ превратить хаос в упорядоченный кулачный бой. Золотые монеты звенели в воздухе, когда на сцену начали по очереди подниматься мужчины и некоторые женщины. Как оказалось, половине всех гостей фестиваля захотелось ощутить дьявольски сладкий поцелуй тифлингши. Они, разумеется, уходили очень довольными и румяными от кратковременного счастья. Баракас и Хальрик сначала потеряли всех своих сторонников, немедленно вставших в очередь за поцелуй, а затем и сами сдулись. Идея драться, пока на сцене Ульяна знойно целует всех остальных, их совсем не радовала. Они для вида стукнули друг друга кулаками, объявили ничью и немедленно бросились занимать очередь. Пока Ульяна радовала всех желающих с ней поцеловаться, Шао Лунь отчего-то не спешил хватать за ухо пойманного Сиффира и тащить на допрос. Вместо этого… он подождал, пока мальчик поучаствует в конкурсе на поедание пирогов. Сорванец, пользуясь случаем, сожрал не меньше восьми штук и стал безусловным победителем. Как столько поместилось в его щуплом длинном тельце — осталось тайной за семью печатями. Конкурс длился долго. Столько же времени затратил аттракцион поцелуев. Когда Ульяна соскочила со сцены с навязчивым ощущением стёртых губ, в её кошеле звенело на сотню монет больше, чем пару часов назад. Она чувствовала себя рабочей лошадкой, которой пропахали целое поле. А ещё что-то похожее в городах называли куртизанством, а то что сделал тортл — сутенёрством. Но она не была уверена в этом до конца. Когда она подбежала к Шао Луню, допрос пойманного мальчишки был в самом разгаре. Девятилетний тифлинг, обладатель лиловой кожи и крохотных рожек, скрытых чёлкой, не торопился начать каяться монаху. Сквозь всхлипы и многократно повторяемое «дяденька черепах, отпусти, больно ухо!» Сиффир повторял: — Дяденька, да мы совсем не виноваты. Мы просто гуляли, и никого не трогали! Честно! А потом нашли этот странный листик… А на нём описания такие интересные, вот мы и решили попробовать. Это ведь так интересно — магию всякую делать. А там и несложно было. Косточки и камешки… Вот… Ну мы собрались все. А потом оно кааак бумкнет. А потом затрясётся, затрещит и заскрежещет и зашипит! Вот страху то было! Но так весело. А потом что было, вы сами видели — туман пошёл из леса, и злая тётя! — мальчишка всё время пытался вырваться из хватки тортла, но ловкий монах уже доказал всем, что он и свинью в масле удержит. Что говорить о маленьком хвостатом-рогатом негоднике. Совелис и Адран нахмурились. Ульяне тоже не требовалось много думать, чтобы понять сходу — малой врёт, как дышит. Нет, не про ритуал. Раз дети справились с первого раза, то он действительно был несложным, а ингредиенты не обладали большой редкостью. Но просто так гулять и найти вырванный лист из некромантской книги… Проще дракона случайно встретить. — И где это вы гуляли? — хмуро поинтересовался Совелисс. — У кого вы нашли этот лист? — добавил от себя Адран. — Мы ничего не воровали! Мы нашли! Честно-честно! Листик сам лежал на земле… — сделал стервец самые невинные глаза на свете, кутаясь в безразмерно большую курточку, из карманов которой торчали трофеи, «найденные» на фестивале. Ульяна невольно хохотнула. Но под молчаливым осуждением трёх пар неодобрительно смотрящих глаз умолкла. Зато вспомнила себя, когда была немного помладше этого Сиффира.

***

Ульяна, радостно гыгыкая, носилась по столовой, подбирая все необходимые ингредиенты. Она наконец-то «случайно нашла» долгожданную страничку из папиного кабинета с интересным ритуалом. Он ей давно приглянулся яркой иллюстрацией семи разноцветных колец, обвитых узорами из дьявольских записей. Пришлось немного покорпеть, научиться кончиком хвоста взламывать замки и вот — страничка в её руках. А инструкция не такая уж и сложная. Нарисовать все те же семь кругов, на каждом перерисовать витиеватый узор из странички, добавить камешков, косточек и немного земли, за которой она сбегала в Сад. Там же набрала немного останков усопших чертей и губительных персиков. Дольше всего расковыривала вавку на руке, чтобы наконец выступила кровь. Когда всё было готово, звонкий детский голосок громко с чувством, с толком и с расстановкой, как мама учила, произнесла непонятную пока тарабарщину дьявольских слов. А потом был чистый восторг. Ульяна прыгала и верещала от счастья, когда прочерченные круги превращались в объёмные цветные кольца и прорезали саму ткань бытия. Сначала только одно. Открылось окошко в непонятный мир с совсем другим пейзажем. Потом второй. Третий. Четвёртый… Миры манили своей инаковостью. Такие странные и необычные. Ничего похожего на алые цвета Аверно. И вот последнее кольцо открыло ей окно в… такой-то очень-очень холодный дворец. Но та-а-а-акой интересный, что малышка немедленно помчалась босыми ногами по каменному полу. Пятилетка с большими от восторга глазами носилась по незнакомому дворцу и восхищалась, какой же тут прохладный воздух и свет иначе падает, и пахнет всё по-другому и температура не такая жаркая… А ещё столько забавных вещиц повсюду. В конце концов она врезалась в спину Мефистофеля, задумчиво идущего по своей тщательно охраняемой сокровищнице. Но девочка не растерялась и немедленно вцепилась в крыло, которое моментально подняло её над землёй. Ровно на уровень перекошенного от удивления лица владыки Кании. Архидьявол явно не рассчитывал в тот день встретить хохочущего ребёнка, висящего на нём с криками «Ииии, сделай так ещё! Покатай меня на крыле!». Отец с не менее перекошенным лицом появился во дворце Мефистофеля через несколько часов. Сказывались искажения во времени между разными слоями Баатора. Но к тому времени Ульяна успела подружиться с дядей Мефа и капризно требовала от архидьявола рассказать ей ещё одну сказку. И покатать на крыле… А тот почему-то ей поддавался. — Рогастик, мы договаривались, что эта сказка будет последней, а потом спать! — мягко напомнил он ей рокочущим басом, спокойно удерживая егозу на сгибе локтя. — Нет, дядя Мефа, ты говорил, что эта, потом последняя, а потом спать! — делала она самые честные-пречестные глаза на свете. — Нет, мы… хммм, ты ведь меня обманываешь, маленькая дьяволица, не так ли? — он с неподдельным интересом уставился на неё, даже поднял Ульяну как экспонат. Так их и застал отец. Беззаботную Ульяну и Мефистофеля, который держал её за хвост и вертел туда-сюда, пытаясь понять секрет непонятной чертовки. — Я самая честная! — вновь сделала она самое невинное лицо всех слоёв Баатора. — Самая честная врушка. Как ты это делаешь? — задумчиво повторял Мефистофель. Егозу совсем не смущало, что большущий архидьявол крутит её и вертит как игрушку. Она ещё и радостно взвизгивала. — Это у неё от матери, милорд, — прервал их беседу отец. Ульяна тогда в первый и последний раз видела его смущённым. Отец явно был не в своей тарелке перед дядей Мефа, когда объяснял ему, что непоседливая дочка умудрилась стащить ритуал, позволяющий пронзить все промежуточные слои и пройти из Аверно прямо до Кании. Притом, что ритуал был только изобретён и ещё никто не пытался проверить его в действии. — Хорошенькая она у тебя. Мои такими миленькими не получились. С годами от неё весь Аверно будет дрожать, а мой младший и подавно! — одобрительно усмехнулся Мефистофель, передавая Ульяну из рук в руки. — Пока, дядя Мефа! — помахала она ему рукой, непринуждённо улыбаясь, как могут улыбаться только дети. — Пока, Рогастик, — растаял перед её улыбкой владыка Кании, подарив в ответ искреннее умиление, но, опомнившись, строго добавил: — И больше у папы не воруй вещи! — Я не воровала. Я просто нашла… Стоит ли говорить, что наказали её в тот день знатно. В Аверно никто не стеснялся применять нечестивый приём «ремень — попа» для обучения детей уму-разуму. Но, что примечательно, по мягкому месту она получила не от папы, облегчённо выдохнувшего, когда они вернулись домой, а от мамы, которая в такие моменты становилась намного страшнее всех известных дьяволов.

***

— Сиффир, а рядом с кем листик просто лежал на земле? — вкрадчиво поинтересовалась Ульяна, опускаясь на колено, чтобы их лица с тифлингом были на одном уровне. Она подмигнула. — Вы явно ни при чём. Вам этот лист кто-то подбросил. И мы хотим узнать, кто именно. — Да, нам подбросили! — радостно закивал малец, уловив суть предложенной версии. — Торговец светящихся бус. Именно он. Да. Держал под прилавком странную книгу! Она ещё и шепот какой-то издавала мрачный. А потом вырвал оттуда страницу и подкинул… Так всё и было! Довольный мальчишка получил очередное скрипучее наставление тортла о балансе добра и зла и помчался к остальной детворе с мешком пирогов. То ли купленных, то ли украденных, а то ли выигранных. Ульяна побледнела. Староста ведь что-то говорил про сбежавшего некроманта, не так ли? Можно ли верить в совпадения? В случайные некромантские книги на фестивале… Думать об этом было некогда, пока они бежали к шатру, около которого ещё пару часов назад клубилась толпа из желающих купить красивые бусы по кусачей цене. Всё-таки на пять золотых можно снять лучшую комнату в отличной таверне с полностью оплаченным питанием завтрак-обед-ужин. А тут целых двадцать за одни бусы. Грабёж среди бела дня. Вот только грабитель уже куда-то пропал. Так называемый кудесник Абуин исчез. Совсем. О его присутствии напоминали бусы, одиноко лежащие на прилавке. Несмотря на аншлаг с утра и до полудня, никто не решался взять бусы просто так, раз уж они лежат без присмотра. Или жители Вальбриджа обладали исключительной честностью, или просто боялись, что волшебник оставил вместо себя чары, карающие всякого воришку. А ведь на прилавке столько чарующе прекрасных бесплатных бус. Таких восхитительных. Таких пленительно-очаровательных. — Негодяй! — эмоционально выдохнула Ульяна, подразумевая бесчестного Абуина. — Подлец! Жулик! Супостат! А пока она говорила, ловкие ручки подбирали красивые бусы и принаряжали её ещё сильнее. На шею ещё пару бус, с длиной по убыванию, на руки по одной штуке, обвитые в несколько колец. На рога тоже по украшению. И в довесок одну сияющую нить она вплела в волосы. Адран с хитрющей улыбкой тоже взял себе одно украшение и гордо повесил на шею. Совелисс ради исключения украсил бусами свой пояс с ножнами. А Шао Лунь брезгливо отказался от краденых бус. — Надо предупредить глав каждой стороны, что где-то здесь бродит некромант! — наконец заявила Ульяна, когда они закончили прихорашиваться. — Совелисс, предупреди эльфийских лидеров. Тебя они послушают охотнее, чем нас. Адран, ты скажи Аарону, чтобы был осторожен и по возможности организовал дружину крепких ребят. Пусть следят за всем странным и подозрительным. Шао Лунь… Для тортла на самом деле не было поручений. Его просто хотелось куда-нибудь послать. Ульяна ему пока не простила срыв конкурса кулачного боя. — Проверь своим внимательным взглядом, не ходит ли этот некромант Абуин среди народа, — наконец предложила она. — Имя его не Абуин, когда-то был он эльфом. Звался он Кайлен, — не упустил тортл возможности её поправить. — Да-да, вот его и поищи, — отмахнулась Ульяна. — Я соберу всех у сцены, и тебе будет проще всего патрулировать территорию. А Совелисс и Адран тебе помогут, как только предупредят людей и эльфов. — Сможешь ты всех у сцены собрать, хм? Для этого весомый повод найти придётся! — засомневался Шао Лунь. Ульяна посмотрела на бусы. Множество пленительно прекрасных бус. Разве может у неё что-то не получиться, пока в руках эта красота?! — Предоставь это мне! — хитро улыбнулась она. В этот момент кулон на шее тортла пьяненько икнул, распахнулся, и из него показалась ещё не очень трезвая, но уже бодренькая Ари. Колдунья окинула палатку Абуина ничего непонимающим взором. — Что я пропустила? — поинтересовалась дженази. — Самое интересное не пропустила! Уж, поверь мне! — подмигнула ей Ульяна, нахально сгребая с прилавка все бусы. — Идём, нас ждёт большое шоу! Тифлингша никогда не видела подобного шоу сама, но слышала от знакомых суккубов, что где-то на востоке есть интересный праздник, частью которого является бросание бус в каждого, кто привлечёт внимание толпы. Чем больше бус получится набрать, тем счастливее будет их обладатель. И самый простой способ привлечь к себе внимание толпы — внезапно оголиться выше пояса. Пошло. Вульгарно. Низменно. Но толпы это до безумия любят! Стоит только начать. Лишь немного подкорректировать правила игры! Ари поняла Ульяну с полуслова и взяла на себя тяжесть половины собранных бус. Приказав этой красоте «гори», они запрыгнули на сцену и привлекли всеобщее внимание. Осталось лишь добавить перчинки. — Дамы и господа, уже скоро на эту сцену выйдет непревзойдённая группа менестрелей «Элементалика». А сейчас я предлагаю вам как следует разогреться перед их выступлением, — громким игривым голосом объявила Ульяна, бросая бусами в подходящих к сцене мужчин. — Давайте добавим перчинки в наш фестиваль! Народ подтягивался всё ближе. Особенно спешили те мужчины, которых Ульяна успела крепко и пламенно поцеловать. Возможно, надеялись на продолжение праздника поцелуев за монету. Бусы они ловили ловко. — В одной таинственной стране на востоке существует поверье, что в час близости тёмных духов лишь бусы на шее принесут счастье. Но такие бусы нельзя купить, подарить, взять или обменять. О, нет-нет-нет! — она зашагала вдоль сцены от бедра, продолжая разбрасывать бусы в толпу. — Эти бусы нужно заслужить. Привлечь внимание! — Показать, чем природа наградила! — присоединилась к ней Ари. — Осень время сбора урожая. Так давайте покажем, наш урожай. Не сговариваясь, они наклонились со сцены и приспустили декольте своих платьев, подавая всем пример. Толпа немного ахнула от такого провокационного шага. Женщины застыли в смущении. Мужчины радостно загалдели и заулюлюкали. В руках Ульяны запела лира, а кончик хвоста обрядился в бубенчики для ритма. Ари схватила один из маленьких барабанов, приготовленных для группы и начала подыгрывать. Ульяна, поигрывая бусами, немедленно начала петь, отбрасывая чарующим дьявольским голосом всю робость толпы: — Отбросьте скромность и стесненье, Оставьте все свои сомненья, Ведь жизнь одна, и надо жить, А не грустить в унынье вечном! В ответ на её пение на сцену выскочили молодые девушки, явно перебравшие эля и считающие хорошей идеей любую суету, кроме голодовки. Хохоча и подбадривая друг друга, они радостно задрали перед толпой свои короткие рубахи. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы толпа нечеловечески взвыла. В девушек немедленно полетели бусы. Восторг превалировал над стыдом. К сцене теперь подтягивались все, даже те, кто не слишком участвовал в фестивале весь день. — Не бойтесь показать себя, Не бойтесь жизни без притвора. Сегодня — солнце, а вчера Шли проливные ливни с громом. Ари не стеснялась добавлять при помощи фокусов с иллюзией различных цветных вспышек. Ульяна продолжала петь всё громче, вдохновляясь всё больше от своей власти над толпой. Всё больше хихикающих девушек, дородных женщин, хрупких барышень, чванливых дам и смешливых простушек поднималось на сцену. Поддаться безумию песни. Получить бусы, приправленные особой пикантной историей. — Так веселитесь от души, Вас будут радовать мгновенья, И получите от толпы, В награду бусы с одобреньем! Песенка не блистала сложными конструкциями или гениальным посылом, но она работала. Люди подпевали, хлопали в ладоши, встречали овациями каждую вышедшую на сцену женщину и неизменно одаривали бусами. Как и обещалось, перед сценой собрались почти все. Лишь королевская чета эльфов и их верных телохранители, да староста с сыном не пришли. «Эта группа должна мне выплатить процент с прибыли! Я для них толпу нагрела, что хоть в бой веди!» — подумалось тифлингше. После шоу, в котором Ульяна устроила весёлую, но вполне упорядоченную вакханалию, а колдунья всячески ей в этом помогала и даже подыгрывала на барабане, победители давно забытого конкурса среди бардов наконец-то были определены. Два пригласительных в мир закулисья Элементалики приятно согревали карман. Тёмные лучи заката окрашивали небо в яркие цвета, вызывая нежную улыбку. Гости фестиваля сбивались в парочки и находили себе время уединиться и разделить этот восхитительный момент на двоих, погрузившись в сладость романтической любви. Для Ульяны и её товарищей это могло бы быть время идеального спокойствия, когда можно лениво краем глаза смотреть за остальными, предаваясь эстетическому наслаждению. Воздух становился холоднее. В контраст стремительно темнеющему небу зажигались фонарики, лампы и костры в специальных жаровнях. Праздник расцветал дразнящим золотом неувядающих красок. Романтический флёр так и манил найти себе душу, чтобы разделить все трепетные переживания. Возможно, именно поэтому на фестивале показался Марк, сын старосты, и большая проблема в отношениях людей и эльфов. Ведь именно сейчас этот пылкий юноша вознамерился идти к своей ненаглядной, признаваться в любви и устраивать международный скандал. Руки Ульяны сжались в кулаки. Этот вечер торжественно обещал стать напряжённым. А вишенкой на торте решила выступить группа менестрелей «Элементалика», не явившись к назначенному часу на сцену.