♥ТОКИЙСКИЕ ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ♥

Врач легко оказывает помощь, не удивляясь ране на теле ребенка, но из-за его молчания у Мичи появляется чувство скуки и одиночества, пропитанное беспричинным страхом. В какой-то момент оно отпускает, словно включается его резервная копия, преодолевая всю боль и страх, все становится как будто искусственным. Апатия длится недолго, в мозг приходит шальная мысль. Те люди больше не причинят вреда Доракену, они только забрали его, Такемичи, и он внутри ликует, улыбка тянется от ушей. Ханагаки боялся смерти, но больше своей — только их. Теперь Такемичи далек от здравомыслия, учитывая легкую улыбку во время перевязки ноги. Такую странность замечает Ли и это заставляет его встать с места и подойти к дивану, накрытому белой простыней и клеенкой, чтобы не запачкать мебель кровью. Наверное, предполагалось вынуть пулю, но в нем ее не было. Такемичи смотрит на подошедшего к нему мужчину, который осторожно передвигал систему для переливания крови. Процедура обычно длилась больше часа, а сейчас прошло всего тридцать минут. - Тебе не стыдно? Твоя мать ждет дома и переживает за тебя, а ты... - А я - сволочь? - Ханагаки усмехается, глядя на подошедшего мужчину. Огрызаться не было смысла, но у блондина почему-то свербело быть любезным со своим спасителем. Если бы не Шу Хэй, Такемичи пришлось бы ехать в больницу, или они бы оставили его истекать кровью, и дела бы не было. Но что-то подсказывало ему, что мужчина очень своенравный и такая помощь не из щедрости. - Тц.- Мичи вновь попытался абстрагироваться от своих чувств. - Ничего, я смогу вернуться на своих двоих, если мне дадут обезболивающее. Мама ничего не заметит, это в ваших интересах, не так ли? Иначе они бы не решились мне помочь и сразу отправили бы в больницу. - Мужчина улыбнулся, а затем посмотрел на врача, который кивнул, молча дав понять, что состояние пациента стабильное и жизни ничего не угрожает. Пожилой человек в белом халате ушел, оставив аптечку рядом с тумбочкой, тихо заперев дверь. Ли вернулся к рассматриванию подростка и хитро растянул свои губы в лисьей манере. - Умный не по годам. - Нет, скорее глупее, чем следовало бы, - хотел сказать Такемичи, но придержал язык, как и свое мнение. - Зря я держался от тебя подальше, нам стоило подружиться. Может, все сложилось бы иначе. - Ли действительно выглядел так, будто ему жаль, но это как-то не перетянуло Ханагаки на свою сторону, он все равно был опасным парнем, к которому стояло относится с опаской. - Да, вешать на нее долги определенно не стоило. - И вот почему... Мичи нетрудно было догадаться, что именно этот человек виновен в том, что Акари пришлось расплатиться с долгами и уехать за границу. И все же блондин не чувствовал никакой злости, скорее легкий укол обиды. - Мне дорога твоя мать, и я не позволю, чтобы она расстроилась даже из-за тебя, ее сокровища. Если ты не можешь скрыть факт своей травмы, или своего участия в новой группировке, что ты собираешься делать? - Такемичи не хотел отвечать, поэтому перешел на личности. - Это больше похоже на одержимость, чем на нормальную дружбу. - Мужчина прищурился, желая что-то сказать в ответ, возможно, оправдаться, но не получилось. Такемичи вскочил, шаря рядом с собой. Он знал, что его вещи у тех мерзавцев, которые решили поиграть в Якудзу. Среди них должен был быть и телефон, который сейчас был нужен, вспоминая про план «Брахмана». - Черт, сколько вообще времени прошло?!- Он взглянул на пакет с кровью, почти пустой к этому моменту. - И где мой телефон? - очень тихий Сяо реагирует на этот вопрос, доставая из кармана мобильный Такемичи. Он немного потертый, но целый, и Ханагаки вздыхает, когда бледная, тонкая рука протягивает его пациенту. - Вот, пожалуйста. - Странная вежливость, но Мичи кивает с благодарностью, принимая свою утраченную собственность, точнее, украденную. Взгляд блондина скользит по количеству сообщений от разных людей, хотя, казалось, с момента его похищения прошло не так уж много времени. Самая большая проблема сейчас в том, что Саус занят своими подчиненными и довольно зол, вплоть до того, что готов задать взбучку «Брахману», который бросит ему вызов прямо под окнами этого места. В то же время Ханагаки ранен и не может сражаться, и его присутствие здесь может быть воспринято как измена, и даже если подоплёка раскроется, «Брахман» выступит в защиту своего пострадавшего участника, Сен всё-таки дала обещание. В то же время Изана может спровоцировать это, пробудив зарождающийся «Чернёный импульс». Ханагаки набирает номер Такеоми, решив, что тот отреагирует быстрее всех. - Передай Сенджу, что сейчас не время дразнить «Новое Поднебесье», это нам аукнется. - Сначала собеседник молчит, прерванный с самого начала разговора. Ханагаки нагло просит прекратить то, о чем они договорились заранее, за несколько недель до этого момента. Столько планов пойдет насмарку, если сейчас задержаться. А из-за чего? Ребенок решил, что он все знает лучше всех. - И тебе привет... Ты, видимо, пока не понимаешь всей серьезности, Ханагаки. Это не детская игра, где работает схема: «потерял желание и поставил на паузу». Люди собраны и уже подходят к назначенному месту. Я не буду менять планы по чужой прихоти, и я не твоя нянька, как все остальные. - Такемичи хочется крикнуть в трубку, что он не чертов ребенок и решает здесь вопросы жизни и смерти. Ханагаки трясет, но спокойствие наступает, когда на плечо ложится чужая рука. Он не может нервничать, новая кровь испортится. Шу Хэй смотрит на него без упрека или отвращения, скорее, как наставник, который просто скажет ему найти в себе внутреннее равновесие и двигаться дальше. - Ты даже не ответил на предыдущие звонки. - Неудивительно... - тихо выплевывает Мичи. У него сотрясение мозга и пулевое ранение, и как он может звонить по отнятому у него телефону? - Не сейчас, этого не может случится сегодня, все станет только хуже... Мы все попадем в беду. - Мичи чувствует ту же тревогу, что и до видений, совсем недавно, нарастающую. Как будто он начал предсказывать события задолго до того, как увидел будущее, что-то вроде гиперчувствительности, предчувствия плохого исхода. Более того, пока важные события ни разу не претерпевали сильных изменений. Все важные сражения состоялись. Хотя после них не было жертв, сам факт говорит о том, что будущая жертва Майки все еще в опасности, несмотря на то, что Доракен не пострадал. - Послушай меня хоть раз, Такеоми! - В чем смысл? А ты вообще достоин доверия? До сих пор у меня были проблемы только из-за тебя. Повторяю, всё решено, либо приезжай, либо нет, мне все равно. - Это... Тебе не стоит этого делать, и я не могу сейчас сражаться. - Такемичи не хотел играть на его жалости, но выбора просто не было. - Понятно, мы обойдемся без тебя. - Затем последовали гудки, и их интеллектуальный диалог подошел к концу, да так продуктивно, что глаза Ханагаки начали моргать, ничего перед собой не видя. Или это потому, что голова все еще давала ему знать, что он неважно себя чувствует. Мичи подтянул ноги к животу и посмотрел на руки, которые тряслись после всех этих процедур. Утром все было хорошо, а теперь это превратилось в катастрофу. - Проблемы? - спросил мужчина, как будто был готов решить их за Ханагаки. Блондин прикусил губу и кивнул. - Дайте мне прямо сейчас сильное обезболивающее, я отдам долг позже.

***

Сенджу выглядела странно с открытым над головой зонтиком, когда на небе не было ни облачка, как будто она тоже верила, что присутствие ее старшего брата привлекает дождь. Зеленые глаза метнулись к Такеоми, который захлопнул свой телефон после того, как провел некоторое время, разговаривая с Ханагаки, о чем он сказал, как только завопил рингтон на его телефоне. Сенджу это показалось странным, потому что ее брат не любил долгих разговоров, и, если кто-то не отвечал на его сообщения целый день, он обязательно кричал на этого человека и заносил его в черный список. С Такемичи этого не произошло, хотя Такеоми явно выражал свое недовольство им, странно выделяя парня из толпы. Мужчина чиркнул зажигалкой и поднес кончик сигареты зажатой между губами к пламени. А затем он последовал за Кавараги, которая стояла поодаль от группы людей в такой же одежде. За участниками наблюдали еще три командира. - Что сказал Такемичи? - Такеоми бросил раздраженный взгляд на идущую рядом сестру, продолжая выдыхать дым, после чего расслабился. Он не хотел думать о звонке и зачем он вообще взял трубку? Видимо, чтобы услышать все эти сопли и окончательно разочароваться. Конечно, Акаши не собирался тащить Такемичи силой, и уж точно не хотел доводить его до плохого состояния. Только он не верил, что Мичи может во что-то вляпаться за такое короткое время. Пробормотав себе под нос, Оми повторил это уже дважды, на этот раз так, чтобы услышала девушка. - Он занят. - Перерыв, чтобы выпустить еще один плотный столб. А ведь считалось, что Шин - самый заядлый курильщик среди них, но в последние дни едкий дым окутывал фигуру Оми на постоянной основе. - Мы справимся и без него. Он нам нужен был только для «Свастонов Канто», а со своим врагом мы сейчас разберемся сами, может, он за это время одумается. - Как-то не хотелось упоминать, что Ханагаки уточнил, что не может сражаться, намекая, что с ним действительно что-то не так. Но сейчас главное было навести порядок и окончательно свергнуть «Новое Поднебесье», только об этом должен думать «Бог Войны», а не о том, как поживает простуженный ребенок. - Бенкей, объяви готовность. - Он подал знак своему другу, скоро им придется объявить бой, и тогда станет ясно, будут ли они проводить его там или поступят мудро, проведя это сражение организованно. - Понял. - Араши повернулся к Вакасе, передавая сообщение, и тот, в своей обычной манере, улетел в сторону Шиничиро. Скоро будет готова их основная сила. Надёжные друзья, сверхсильные, по его скромному мнению, легко победят под его руководством и поддержкой Шина, а Сенджу оставалось только пожинать плоды, став новым кумиром. Наконец-то их семья расплатится за грехи... - Эй. - Младшая всё ещё не даёт покоя, а Оми раздраженно оборачивается, гася сигарету. - Без Такемичи? Но ему нужно... - Вернее, эта принцесса очень хочет, чтобы новая игрушка вернулась к ней в руки, поэтому она и раздражает брата, думает Акаши. Для неё это всё как отобрать конфету, никакой серьёзности, как и с её милым товарищем. К тому же, не должно ли быть задето самолюбие девушки тем, что он никогда не обратит на неё внимания, потому что по уши влюблён в какую-то цыпочку, с которой Сенджу даже успела подружиться. - Ты можешь обойтись без моральной поддержки, Сенджу. Перестань ходить за ним по пятам. - Словно от пощечины, девушка отшатнулась, отчего брюнет едва не пожалел о своей несдержанности. «Ну что плохого в том, чтобы следовать за кем-то? Санзу следовал за Майки, а ты тем более, все еще вертишься за Шиничиро, как хвост», - сказал себе Акаши, и это отозвались в его сердце болью. Он подумал, что тот черствый и ему наплевать на всех, кроме себя, хотя он и пытался воспитывать детей, сам он от этого надежным не стал, так что вот вам и инфантильный взрослый. - А я тут забыла спросить тебя, кого мне любить! - Подростковый бунт, ничего больше. - Какая же ты дура, что выбрала его, он даже не соизволил явиться на бой! Ты думаешь, мы ему так нужны?! Этот парень заботится только о своем прошлом, он им живет и его это устраивает. - Он давно замечал ностальгические взгляды в сторону сестры, словно она напоминала блондину кого-то. Может, речь шла о Санзу? Но даже так Такеоми все это не нравилось, а тем более, когда, глядя на него, голубые глаза тоже сравнивали. Они искали совпадения с тем, что уже было известно в его голове, такие далекие огни, словно Ханагаки здесь нет, а его душа блуждала и нуждалась в проводнике. Ханагаки, жутко выпадающий из реальности, только подтверждал это. И самое ужасное, что он подкупал чем-то потусторонним, вызывал дикий интерес и уводил в темноту. - Такеоми, хватит орать. - вмешался Шин, подойдя слишком близко к нему, потому что толпа занервничала, услышав, как один лидер спорит с другим. Они и так волновались, а теперь во власти возникли проблемы. - И ничего не говори про Такемичи. Ты уже натворил проблем, когда объявил о его вступлении в «Брахман». - Чего ты на нем зациклился?- не выдержал Акаши. - Он сказал, что сейчас не может сражаться, хотя план был обговорен заранее. Он только что перезвонил и заявил об этом! Зачем мне бежать за ним, если он твоя проблема? - голос Акаши разнесся по всей парковке, перед зданием, которое они планировали занять, чтобы объявить войну, но уже на этом этапе произошла ошибка. К ним пришел сам Терано, а за ним и все «Поднебесье» вместе с Изаной, который казался слегка отчужденным. - Вы много шумите, мерзавцы. - Он расправил плечи и уверенно шагнул вперед, демонстрируя сильную позицию. Сенджу напряглась, готовая в любой момент вступить в бой, даже если ее расстроил разговор с братом. Такеоми все еще был разгорячен после спора, и срыв планов его не устраивал, что исказило его лицо, заставив побелеть шрам. - Что, уже притащились сюда мстить за своего? - спросил он наугад, слегка забыв о присутствии Курокавы, хотя тот бы все равно узнал. Скрыть это было просто невозможно, лучше бы услышать об этом до боя, а агрессию направить в победы. – Быстро, даже слишком, кто-то из вас крыс, надоумил наших «друзей»? - Он оборачивается, с ненавистью глядя на своих людей, те молча склоняют головы, как и ожидалось. - Нет? - Саус приподнимает бровь. - Тогда откуда взялась такая толпа? - По сути, Терано все равно, что его кто-то сдал, главное - прибрать всю власть и славу к рукам. - Ха-ха, ну птичку подстрелили случайно, чего теперь морды бить? Мы вашего Ханагаки подлатаем и вернем назад. Толпа внезапно затихла. Такеоми приподнял бровь, ему было трудно понять, о чем тут говорится, но он уже был в том моменте, когда его кровь кипела. Младшая Акаши тоже пока не отреагировала, словно не могла поверить, ведь Мичи точно звонил Такеоми незадолго до их ссоры. И даже Шиничиро впал в ступор, хотя прекрасно знал, как блондин любит попадать в неприятности. Тишина перестала быть таковой, когда один из ближайших «капюшонов» встал перед Терано, нанеся ему удар, умело блокированный, но сильный. Незнакомец зарычал и откинул ткань, скрывавшую его лицо, обнажив ужасающий взгляд, готовый разорвать в клочья любого, кто причастен к травме его дорогого друга, он заставлял трястись под своей плотной аурой. - Что ты сказал? - снова прорычал он, едва не разорвав голосовые связки в низком гортанном звуке. - Повтори! - Между ними все еще была невидимая граница, которую никто не пересекал, но она грозила раствориться. - Доракен?! - Это был сюрприз, и какой, прошу заметить. Терано припомнил момент, когда все о причастности Ханагаки стало известно в момент первой стычки, когда Акаши объявил об этом громким голосом. Был ли бывший капитан нулевого отряда причиной того, что Кен предал свою бесценную «Тосву»? Это просто разозлило противника сильнее, хотелось развернуться и заставить блондина ответить, как он вышел сухим из воды и подчинил себе этих монстров. - Ну… - Что ты сказал о Такемиттчи? - Так вы здесь не из-за него? – с замешательством произносит он, наконец понимая, что они ничего не знали о Ханагаки. Не то, что его люди похитили члена «Брахмана» из-под их носа, не то, что его подстрелили. Это было очаровательное представление, душераздирающее, если бы только у Минами была эта самая душа; он давно променял ее на насилие. Легче причинять боль, чем лечить сломанные кости, приятнее пытать, чем удерживать кого-то на плаву. По крайней мере, его сердце не болело. - Он... - Рядом слышны шаги Изаны, тот наконец вышел из своего замешательства, готовый, как Рюгудзи, узнать все подробности, а Терано собирался рассказать, вызвав новую волну тьмы. Только канарейка пела намного громче и быстрее, порхая на сломанном крыле, а говорят, что «Птицы с одним крылом не летают», вот доказательство обратного. - Заткнись! - щебетала птица, взъерошенная и еще более хрупкая, чем прежде. Ханагаки не должен был стоять на ногах, и Терано не понимал, как он здесь оказался, он глянул в сторону и понял. У него был помощник, но это не объясняло живучесть ублюдка. - Я в порядке. Доракен, смотри. - Он широко развел руки, показывая себя полностью, пытаясь скрыть свое истинное положение. - Нам не нужно сегодня драться, неудачный день, в другой раз повезет больше. Саус, может, договоримся о более удачном времени, а? - Голубые глаза словно созданы для гипноза, Минами воспринял это как закономерность, но не спешил сдаваться. Ему было интересно, что будет дальше, хотя он и чувствовал холодок по спине. - Ого, это невероятно. - Парень делает шаг к Такемичи, но его останавливает Доракен, который стоит рядом, готовый оторвать ему голову. - Ты оказался не таким уж слабаком. Как ты стоишь? Тебе же выстрелили в ногу. - Он с дикой улыбкой сказал, наслаждаясь фурором и вбивая последний гвоздь в этот гроб, прямо на глазах у сходящей от этого с ума Мичи. - Извини за сегодня, я накажу наших ребят как следует. Ты ведь не сердишься, да? Обещаю, они ответят за твое похищение и те проблемы, которые они тебе доставили. - Терано кожей чувствует темную субстанцию, скопившуюся в сердце Курокавы. - Такемичи, ты пострадал из-за наших людей... - Изана дрожащим голосом констатирует факт. По нему видно, что он внутренне борется и преодолевает эту тьму. Шин же с другой стороны видит это так, будто вихрь непроглядной тьмы пытается заполонить его ребенка. - Что это значит, Саус? - Фиолетовые глаза уткнулись в товарища, ища в нем ответы. А Терано нечего скрывать, он даже готов указать пальцем на мусор, если Изана захочет выступить в роли благодетеля, но только после победы, которую тот ему принесет. Невероятная сила, и Минами владеет ею, пусть и не в полной мере, и даже если источник внешний, он все равно ее хозяин, отчего улыбка становится еще шире, а в глазах загорается маниакальный блеск. - Они не действовали по приказу, сами его затащили и пытались выслужиться перед нами. - Объяснения вышли смазанными, потому что это все, что он успел выжать из причастных. Если бы «Брахман» не толпился под стенами, картина была бы полной, но увы... - С ним все в порядке, после того, как его подлатали, Ли вызвал врача. - Такемичи больше всего хотелось ударить битой по лицу наглеца, который перепутал все карты. Ханагаки пошатнулся, но его удержал Доракен, который смотрел куда угодно, только не на лицо героя. И снова Мичи был неправ, солгав им, что только ухудшило ситуацию. Ханагаки выпрямился, отстранившись от Кена и опустив голову от стыда. - Тем более... - Почему-то Такеоми раньше было не по себе от собственных мыслей. Он не только проигнорировал слова Такемичи о невозможности сражаться, но и посчитал это мелочью. Какая это мелочь, когда он был белее бумаги, словно призрак, а не человек? Чувство злости на себя росло и устремлялось на противников. – Войне быть! - Это он сам виноват, что проболтался о присоединении Ханагаки, и теперь ему придется пожинать плоды. - Вы просто уроды, похищающие людей. С такими не ведут переговоры. - Такемичи. - закричала Сенджу рядом с ухом Мичи, схватив его за талию, когда он начал терять равновесие, отбросив не нужный ей зонт. Ханагаки почувствовал ее теплую руку на своей одежде, и это прикосновение обожгло его кожу. Он был странно чувствительным после этого лекарства, и еще Такемичи клонило в сон. - Ты в порядке?- Конечно нет, хотела сказать Кавараги самой себе сразу после того, как задала этот глупый вопрос, но сдержалась. Вспомнив просьбу Хинаты присмотреть за ее незадачливым парнем, Сенджу присела и подхватила на руки слабого блондина. Это смутило не только Такемичи, но и некоторых других людей. Такемичи хотел оттолкнуть девушку, но опомнился, едва не положив ей руку на грудь. - Сенджу... - Ханагаки затаил дыхание, и даже если он немного потерялся в реальности, сейчас ему было очень стыдно, о чем он поспешил рассказать другу. - Опусти меня на землю, пока я не умер от стыда. - Парень закрыл лицо руками, а Кавараги обращалась с ним, как с мягкой игрушкой. И все же она позволила Мичи почувствовать землю под ногами. Отныне он планировал твердо стоять на своих двух ногах и не падать ни при каких обстоятельствах. Голубые глаза метнулись к Сенджу, которая посмотрела на свои руки и вернула взгляд, после чего спрятала руки за спину. Она посмотрела на свои ноги, теперь понимая, что как девушка, она не должна была этого делать, а затем последовали извинения. - Прости. Глаза, которые Такемичи ранее представлял себе, как красивые фиолетовые огни, снова окрасились ядом, когда зрачок отреагировал яростью. Курокава, приблизился к Ханагаки вплотную и провел по его волосам, найдя их странно грязными. Мичи сомкнул губы, сжав их в тонкую линию, хотя он умылся, у него не было времени смыть кровь с волос. Пряди были спутаны грязью, а на затылке выросла шишка, а лоб был разбит, но это было скрыто, пока Изана не поднял челку. Жажда крови мелькнула в его глазах, которая только-только начала расти, и обещала быть глубокой. Но это уже случалось с Ханагаки раньше, и теперь это происходило снова. Заковав его в цепи, они бы точно спасли Мичи от этого насилия, подумал Изана, и он почти коснулся запястья Ханагаки, чтобы забрать блондина, прежде чем тот убежит. - Изана?! - И в этот момент, когда Курокава был готов запереть героя, вмешался Шиничиро. Он был напуган тем, как те смутные тени, которые он начал замечать, тянулись к руке Ханагаки. Когда его голос нарушил тишину, черный взгляд проник в его душу, вызывая ужас, но вихри перестали тянуться к Мичи. Теперь Изана сосредоточился на своем старшем брате, глядя ему в глаза. - Шиничиро... - Короткий взгляд гиацинтовых глаз заставил брюнета съёжиться. - Почему ты не присматривал за Такемичи? - Действительно, он был под его ответственностью, и только он виноват в том, что Ханагаки оказался здесь против своей воли и получил ранения. Шин даже не мог сосчитать, сколько раз они разговаривали в прошлом. Он сосредоточился на себе и Эмме, снова зациклившись на одном, упустив из виду другого. Иза, словно увидев будущее, где Шин сделал то же самое после потери памяти, повернулся к товарищу, больше не желая смотреть. - Саус, ты должен был следить за своими людьми! - Как только парень попытался ответить, они услышали грохот, перед ними остановилось множество байков, выстроившись в две колонны. Бенкей и Вакаса с подозрением посмотрели на процессию, а последний подошел к Кавараги и блондину, положив руку на плечо девушки. - Ты в порядке? - Конечно, он размышлял, выдержит ли Ханагаки или его следует унести подальше, подальше от драки, которая уже казалась неизбежной. - Отойди на этот раз, и ты тоже, Сенджу, происходит что-то ненормальное. - Лицо Вакасы совсем не излучало радости, и он не пытался подсластить обстоятельства, реагируя вполне реалистично. На стоянку упали новые тени, наконец, вперед выехал лидер «Свастоны Канто». Теперь здесь было три группировки, как и в прошлом, которое Такемичи смог видеть. Его шестое чувство оказалось верным, этот бой будет таким же, тьма поглотит Майки и заставит его убить. Такемичи это не волновало, как уроки музыки или теория вероятности… Он примет Майки в любом виде, в крови или нет, это уже даже не имело значения. Но он сам знал, что позволить Манджиро убить, и это сломает его окончательно. Черные глаза выглядят холодными, а кожа все еще белая или даже сероватая. Нет смысла удивляться, что Коко и Санзу стоят за Майки, Ханагаки уже видел это, хотя розоволосый теперь кажется немного менее сумасшедшим. Он смотрит на сестру со злостью, но, по крайней мере, не улыбается дико, как маньяк, а просто серьезен. Чего боялся Мичи, так это Ханмы, который, наоборот, очень широко оскалил зубы, Такемичи повернул голову, но сначала не смог узнать Кисаки, слишком сильно тот изменился. И тут Ханагаки потерял спокойствие. - ... Майки? - Он продолжает смотреть, но ничего больше. Все, что Мичи собирался сказать при встрече, рассыпалось при виде высокого парня в белой одежде, его заметный шрам и возвращенная короткая стрижка вызвали ностальгию, но Ханагаки почувствовал только предательство. В настоящем Какучо ничего ему не должен, но Мичи надеялся, что он не пойдет за Манджиро или сделает это позже, и теперь, опираясь на простреленную ногу, блондин был морально потрясен и его больше ничего не волновало, потому что чувствовал боль он отстраненно. - Почему Какучо... А он не мог объяснить своему другу детства, что это он подтолкнул его к этому, Какучо стал тем, кем он был, больше не поддаваясь мнению других. Даже если Ханагаки хотел для него другой судьбы, на самом деле, все это было их решением, и они были ответственны за боль, которую причинили себе, как и он сам. Они должны были вместе наслаждаться старшей школой, жалуясь на сложные тесты и прогуливая последние уроки. Играя в футбол на переменах и тусуясь на крыше во время обеда. Бежавшие в школу со всех ног, чтобы не получить нагоняй за опоздание, помогающие друг другу перелезть через заборы. Ни Ханагаки, ни его друзья не имели всего этого, так почему же он не мог им этого дать? Зачем иметь возможность менять будущее, если это не принесет им радости, а только отнимет все больше и больше и утащит Мичи на дно? - Ты ранен... Откуда они это узнали и почему Какучо сейчас рядом с Майки? Зачем они вообще сюда пришли? Ханагаки не собирался получать ответы, ему было уже неинтересно, он был сосредоточен на том, чтобы не пересечь черту трагедии еще дальше. Освободившись от удушья мыслей, Мичи выбрал бегство от себя и своих страхов. Если он не может получить идеальное будущее за так, он будет бороться за него своими руками, через пот, кровь и слезы. Он уже не такой слабый, и сколько людей он уже спас, это было самое идеальное будущее в долгосрочной перспективе, и он не позволит даже своим друзьям разрушить его. Раны - ничто по сравнению со смертью или недостижимым счастьем, даже если хочется жалеть себя и плакать. Коко, что-то шепчет Майки, и он наконец отворачивается от Ханагаки. - На что ты тратишь время?! «Брахман» воспылал, мы тоже готовы ответить, нас теперь трое, пора узнать, кто настоящий король на самом деле! - громко крикнул Терано, не найдя в таком стечении обстоятельств проблемы. Он был более чем уверен в себе, а Изане нужен был лишь толчок. - Начнем резвиться, Изана! - С другой стороны вышли Санзу и Ханма, оставив советников позади, Какучо последовал за ними. Взгляд фиолетовых глаз остановился на названом младшем брате. Казалось, план сработал как по маслу, хотя на самом деле такое событие не планировалось никем из них. Особенно Ханагаки, который умолял Такеоми не делать этого шага, предвидя такой исход. Он сжал пальцы в кулак, нанося еще больший урон тому, что уже происходило. - Платите кровью. - вмешивается Санзу, приходя в себя, люди за его спиной ликуют, они рады началу сцены, но вместо аплодисментов раздаются крики и угрозы. Как и режиссеры фильма, они подстроили тайминг под себя и повели за собой толпы людей, готовых разорвать противников в клочья. - Принесите мне их головы, иначе Майки заберет вашу. - Такемичи хочется плакать, когда ребята жестоки друг к другу и делают из Манджиро страшную легенду. У них есть чувства, они не герои фильма, и это не грим. - Все вперед! - командует Акаши, и люди, повинуясь ему, выдвигаются навстречу противникам. Сенджу смотрит на искаженное лицо брата, и понимает, что честь «Брахмана» была бы задета, если бы они не вступились за Ханагаки, но... Он не хотел этого. Изначально он просил их предотвратить это, Сен понимала, ведь не зря же он позвонил Такеоми. Она хотела доказать свою силу и заставить его заплатить цену, но это того не стоило. - Брат... Для них было слишком поздно, и что бы Сенджу ни хотела сказать, они не слушали ее и даже не слышали. Ее тихий голос был погребен под криками смешанной толпы. Красный, белый и черный стали одной едва различимой массой. Все разбежались в разные стороны и выбрали себе противника по причинам и без, Сенджу осталась стоять с Такемичи, на случай, если его тронут, потому что он явно был не в состоянии дать отпор. Она пообещала девушкам, что присмотрит за ним, и она обязательно это сделает. Лицо Акаши засветилось от собственных мыслей, и девушка выпятила грудь вперед, готовая защитить Мичи. Такемичи взглянул на нее. Опасность для Сенджу миновала, и ему нечего было бояться, но ее рвение защитить немного его тяготило. А что, если девушка пострадает, пока он слаб или отвлечен другой проблемой? Ему нужно было бежать от этих мыслей, иначе Ханагаки проведет остаток своей жизни в бесконечном беспокойстве. Поэтому он отвернулся и столкнулся с видом Изаны, стоявшем перед Какучо. Ситуация была такова, что Изана, находясь под влиянием тьмы, охватившей Сауса. Она была явно слабее, чем у Майки, но все же, вероятно, вносила свой вклад, ведь тот стал одержим своей целью. В тот момент, когда его ядовитые глаза коснулись уже знакомого шрама и взгляда, который всегда хранил для него свое тепло, Курокава словно проснулся. Но теперь его гораздо больше волновал вопрос, почему ребенок, которого он стремился защитить, стоит прямо перед ним и готов сражаться. Для Курокавы это было все равно, что для Шиничиро ударить младших, Изана же чувствовал чувство тесной привязанности к тому, кто вырос под его крылом. Он не думал, что способен причинить вред любимому человеку, а тем более Какучо. Когда Изана пошёл за Майки и встретил Сауса, он собирался втянуть в это остальных, а потом он вспомнил, как Хитто улыбался, когда ходил в школу с Такемичи. Ему также было тепло на сердце, когда его дед доверил ему все свои знания ради преемственности, хотя их не объединяла и капля крови. Но если их пути должны были разойтись, то Какучо должен был оставаться в безопасности с оставшейся семьёй Сано и Такемичи. - Какучо, что ты хочешь сделать, стоя передо мной?- Голос получился каким-то слишком грустным, не таким, как планировалось. Это даже заставило названного брата немного покачнуться в нерешительности, он и сам не знал, чего хочет, он был растерян и совсем отчаялся. Хитто мог надеяться прожить все это время с друзьями, уже не отрицая факта обиды, которую он нанес в тот день, когда Такемичи заступился за него. Но... Когда он вернулся домой, Шиничиро тоже был там, вернулся, хотя ни Какучо, ни Эмма не надеялись на это. Дедушка его ударил, Эмма надулась, но все же была надежда, что все получится, и однажды Майки и Изана одумаются. И тут все потемнело, когда Хитто подслушал разговор Шина с одним из своих товарищей, конечно он знал, что тот находится в «Брахмане», но присутствие там Мичи было шоком. Только тогда Какучо понял, что все это не удача, а снова упорный труд. Но стоило ли оно того? Майки ушел не спонтанно, и по уважительным причинам, и Какучо понимал эти причины, он понимал Изу, но он не хотел мириться с этим. Поэтому он ушел на сторону Манджиро, по собственной воле, для него это было важно. - Я устал быть вне игры, ты научил меня этому: как эйфория овладевает разумом во время боя, как душа трепещет после победы, и дыхание останавливается. Среди мирных дней я не могу быть прежним.- Он был в шаге от смирения, если бы не Такемичи, который решил действовать в одиночку. Теперь он был еще и ранен, и все больше смысла появлялось в том, что делал младший Сано со своими последователями. - Яхочу следовать за королем, как прежде, Изана, и на этот раз это не ты. - Серебряные волосы были растрепаны, и у Какучо возникло желание пригладить их, но он подавил это чувство комфорта, к которому он когда-то привык. - Я брошу твою шахматную фигуру, бывший король, как ты бросил меня раньше. - Я бросил тебя? - хрипло спросил Курокава, прижимая холодную ладонь к глазам, чтобы не чувствовать себя еще слабее перед другим мальчиком. - Я спас твое будущее от себя и Майки, а ты... - У него перехватило дыхание. - А я предал тебя... - На самом деле, в этом не было предательства, никто из них так не считал, кроме Мичи, который всегда так выражался, когда его планы рушились о человеческую природу, но не эти двое. Для Изаны верность была на первом месте, но он не думал, что его брат против него, скорее он двигался отдельно. Какучо тоже не считал это таковым, потому что он старался ради их блага, а все же решил навредить другому. - Ну и что? Ты научил меня быть таким, сильным и ни на что не оглядываться. - Так он и сделал, уйдя, не взглянув на тех, кого оставил позади. - Я усвоил свой урок. - Он закончил часть и принял окончательное решение, подняв глаза и встретив безнадежность на лице Курокавы. - Изана, у нас нет времени на разговоры... Если хочешь убедить, сразись со мной. - Это было начало их противостояния, еще одной королевской битвы за право быть услышанным. Где-то вдалеке Ханма противостоял Доракену, на этот раз он чувствовал себя лучше, чем в спарринге с Майки, потому что Рюгудзи явно не собирался его убивать. Они почти ощущали себя комфортно в своей схватке, испытывая яркое удовлетворение от силы друг друга. Им обоим этого давно не хватало... Кисаки чувствовал радость Шуджи издалека, так же как Мичи увидел улыбку Кена, немного радуясь, что им удалось забыть о его проблеме, занятым схваткой. Это, конечно, контрастировало с Изаной и Какосиком, которые вырывали голос у своего противника. Они едва избежали серьезных травм к концу своего матча, но сейчас их танец был впечатляющим. И не только Ханагаки, но и товарищ Курокавы по банде. Терано был взволнован проявлением силы, находя захватывающим видеть, как кто-то способен выстоять против Изаны. - Черт, где он его прятал? - Было очевидно, что соруководитель «Поднебесья» намеренно скрывал парня, который противостоял ему сейчас. Минами знал, что в прошлом был какой-то Какучо, но он никогда не предполагал, что он был таким ограненным алмазом. Было стыдно быть неинформированным. Он сделал шаг вперед, намереваясь заменить Изану, только старый боец ​​преградил ему путь. Это не сильно его беспокоило, в конце концов, гораздо приятнее было уничтожить легенду, чем пить кровь Изы, который сейчас был в ярости. - Удивительно. - Он мужественно принял удар и ответил противнику тем же. Было очевидно с прошлого раза, что Араши в одиночку не сможет его выдержать, но он не собирался играть честно против монстра, которым ему казался Минами. Оми сейчас сражался с кем-то из «Поднебесья», и его силы должно было хватить. Сенджу присматривает за Ханагаки, и по просьбе Ваки не вмешивается в ход событий, Шин пытается добраться до Майки. - Жадный как зверь, когда идёшь в бой... - произнес Бенкей, демонстрируя силу своего тела. - Но стоит обратить внимание на противника твоего уровня. - Хоть это и послужило комплиментом Саусу, на самом деле он просто сказал ему не вмешиваться в семейные дела. Терано вскипел, он рвался покорить вершину и был так близко сейчас, ему оставалось только уничтожить «Брахмана», а затем Майки, и больше никаких препятствий на пути не будет. Но секундное промедление и невнимательность стоили Терано головной боли. Когда Вакаса молниеносно ударил его по затылку, воспарив над Бенкеем, за спиной которого он всё это время прятался. Белый леопард приземлился без проблем, грациозно выпрямился, глядя на пострадавшего от его удара парня. - Да, на меня. - Он не запыхался и выглядел в целом ленивым, словно не взлетел секундой ранее. Сказать, что ближайшие свидетели его удара были впечатлены, значит ничего не сказать. Кензо приблизился, светя серьезным лицом, и заслоняя товарища, с которым он уже привык быть в тандеме, их неразлучная партия не предполагала, что эти двое ранее были врозь. Терано коснулся затылка, нащупывая место удара, наконец поняв, как эти двое будут его развлекать. - Подвинься. - шутливо сказал Бенкей, фактически став щитом для этого уличного кота, который не слишком задумывался о безопасности. Он усмехнулся, что прозвучало почти как шипение. - Мы пока будем твоими няньками, раз ты так хочешь получить что-то от старших. - Глаза Сауса загорелись, то ли от гнева, то ли от предвкушения, трудно было сказать. Улыбка на миллион долларов растянулась на его лице, обнажив ряд крепких зубов, вероятно, хватка у парня такая же цепкая, как у гончей. Такемичи не мог видеть многого со своей стороны, только черные татуировки выделялись на коже Минами. Голубые глаза не могли уследить за всем, в такие моменты он чувствовал себя крошечным и беспомощным. - Атакуйте вместе, легенды. - Такемичи услышал громкий голос Терано, который, казалось, призывал к дождю. Он капал понемногу и падал между бойцами, как стена, иногда затихая, иногда усиливаясь. Ханагаки подумал, что это плохой знак. Нога уже начала болеть, лекарство все еще хорошо действовало, но не на всю оставшуюся жизнь, и его эффективность была значительно снижена тем, как долго он стоял и в каких условиях он находился. Холод, влажность, стресс - не сторонники выздоровления, и не было смысла говорить о здоровье, когда голова кружилась, а зрение было размытым, напоминая ему, что болела не только нога. Майки все еще стоял неподвижно, внимательно наблюдая за происходящим, давая понять, что пока не будет участвовать, а подождет, пока все достаточно устанут, тогда его одного будет достаточно, чтобы все закончить. Кисаки и Коко переняли эту стратегию и не отходили от своего лидера, чтобы при необходимости иметь возможность отбиваться от нежеланных гостей. Санзу в этот момент продвигался вглубь, бомбардируя всех и вся без разбора, но и он, в один прекрасный момент, уперся в стену. Лязг металла об один и тот же сплав раздался по всей округе, довольно сильно ударив по ушам. Если бы он замедлился на секунду, его голова пострадала бы, встретив удар старшего Хайтани, который приветливо улыбался своему знакомому из прошлого. Они все еще не ладили, но теперь это не имело бы значения. Ран внезапно поморщился, но по незнанию Санзу принял его слепоту за личное оскорбление. - Что не так, урод? – уточнил розововолосый, наблюдая за их движениями краем глаза. Он прекрасно знал приемы братьев, и ему очень не хотелось ошибиться с опасными противниками. Риндо ждал сигнала, но его не было, а он знал, что брату по характеру немного нравится Санзу. Тихий и хитрый, он скрывал свои истинные мотивы и свои чувства, и теперь он явно перестал скрывать их за маской, как и свои шрамы. Братья тоже научились выживать в одиночку похожим образом, но там... Там, где их было двое, Харучие пробирался один. Это было немного достойно восхищения, но не давало повода остановить бой, и Санзу не настаивал, он просто наблюдал, ожидая удара. И в конце он встретил насмешливую улыбку Рана. - Вот так. - Парень подмигнул, вспомнив, как пришлось успокаивать Санзу после того, что сделал Ханагаки. Странно, что он вел себя почти равнодушно сейчас, когда кровь Хайтани кипела от того, что Мичи получил ранение на их территории. - Я увидел тебя и ослеп. - Санзу поднял бровь, немного рассердившись на этого сумасшедшего. Хотя Ран и думал, что его противник спокоен, на самом деле он думал о нем то же самое и злился. Рин, который говорил глухо, ударил без предупреждения или сигнала, вклинился между их взглядами. - Он ослеп от твоего уродства, от уродства. - Он даже повторил это для большей ясности, не желая слушать этот набор заигрываний, чтобы противник разозлился еще больше. Они уже были на грани того, чтобы выбить дерьмо друг из друга. Как всегда, все из-за ошибок, которые они совершили, не оглядываясь на других, и только недавно они нашли кого-то за пределами семейных связей. И парни могли бы подружиться с Санзу, но не сейчас. Отныне только битва, ничто другое не должно засорять их разум. Сражения продолжались то тут, то там, с Шионом, измученным, но все еще стоящим, сражающимся за Канджи. Сила «Ужасного поколения» была нешуточной, и даже бойцы, обученные Майки, немного уступали в страхе. В то же время Шин пытался преодолеть свой порог, не жалея сил, чтобы дотянуться до братьев, пока один был занят другим человеком, а другой не вступал в конфликт. Другие сражения продолжались, создавая ощущение, что ни одна из сторон еще не добилась прогресса. Вака и Бенкей уже устали, Терано ничуть не уступал им, если уж на, то пошло, он был еще напористее с каждым ударом. Он думал о прошлом, о своем детстве, о Дино и матери, о причинах, по которым он оказался в Японии. Его мысли уходили далеко, но постепенно дошли до этого дня. Он оказался здесь не просто так, а из-за рассказов своих сокамерников о великой силе «Свастонов», которых называли трехликими. Эпоха, созданная Манджиро Сано и двумя подчиненными ему бандами, помимо его изначальной, якобы блистала на вершине. Они говорили о самом «непобедимом» и его товарищах, а также о «ужасном поколении», вынужденном подчиниться и одиннадцатом поколении «Черного дракона», которое стало прямым преемником первого. Выйдя на свободу, парень хотел свершений, но столкнулся с реальностью, «Тосвы» уже не было, они расстались и играли в тихую мирную игру. Но все пришло в движение, когда подчиненные Терано люди совершили ошибку и покусились на важного человека Майки. С этого момента началась настоящая эпоха, жестокая и где решала только сила. Ханагаки Такемичи был спусковым крючком и Саус благодарен ему, что он таковым и остался, этот бесполезный парень привел все к такому исходу. Но в тот момент Терано был сосредоточен на идеально отточенном мастерстве своих противников. Вакаса парил в небе, как птица, был быстр и точен, Араши обладал силой десятерых, и вместе они создали божественный союз. Терано, одержимый только силой, не выносил таких людей, как Ханагаки или Сано Шиничиро, но немного завидовал их способности привлекать силу таким образом. В какой-то момент он отлетел назад от очередного удара, но, несмотря на овации окружающих, его интересовало только то чувство, которое вырывалось наружу, тронуто воспоминаниями. - Это произошло, когда мне было двенадцать... - Он поднялся без особого труда, даже принимая во внимание полученные удары, заставив двух легенд отреагировать. - Я назвал его отцом и, из всей своей любви, убил его, вот этими самыми руками. - Словно ему стало жарко от собственных рассказов, парень стянул с себя верхнюю одежду, открыв вид на продолжение татуировки и два выпуклых шрама, выше и ниже ключицы. В отличие от Ханагаки, пули в случае Сауса застряли в его плоти, проделав в ней дыры и едва не убив его. Это зрелище заставило обоих старших мужчин заколебаться. Он положил пальцы на старые шрамы. - А когда мне исполнилось четырнадцать, мою мать убили из мести, и я, должно быть, потерял душу в тот момент, когда меня подстрелили. -Такемичи затаил дыхание, а Шиничиро оглянулся, впадая в шок. Он вздрогнул, когда лицо Терано исказилось от безумия, и двое путешественников во времени точно знали, что проклятие окутало мальчика, как кокон. - Но моя жажда крови и порыв, можете ли вы им противостоять? Нет. Они не могут это остановить. Саус знал это сам, Майки, который заметил перемену в Минами, Шиничиро, который увидел весь спектр темного вихря, окутывающего тело мальчика, и Такемичи, который знал это по предыдущей мировой линии. Словно сам превратившись в вихрь, Терано победил своего противника и другого в считанные мгновения, не дав им времени перевести дух и прийти в себя. Но Ханагаки не беспокоился об этом, Саус не был жесток в полной мере. Хоть его прошлое было темным и жестоким, а руки уже были в крови, сам он никогда не хотел убивать, только подчинять. Взгляды были направлены в спину парня, который что-то бормотал себе под нос. - Вы двое не можете победить, потому что не знаете насилия, его истинной сути. Вот в чем истина, верно, Майки?! - Это был вызов, приглашение к бою, не меньше, но он даже толком не отреагировал, заставив Терано захотеть подойти к нему самому. Где-то вдалеке все еще были слышны звуки голосов Изаны и Какучо. Остальные бойцы сражались, но не все держались на ногах, падая от усталости. Сенджу вздрогнула, глядя на лицо Имауши, который привстал, но не смог подняться из-за головокружения. - Вака... - Она прошептала это в забытьи, действительно очень привязанная к Вакасе, даже больше, чем к собственным братьям. Такемичи знал это, но почему-то не хотел отпускать Сен, чтобы отомстить за Бенкея и Ваку. Хоть она и была в сто раз сильнее, в его понимании Сенджу была девушкой, и вспоминая, что ее «Черный импульс» в прошлом не поменял боевую позицию, Ханагаки не хотел, чтобы она действовала и пострадала сильнее. Блондин схватил зеленоглазую за запястье, когда Кавараги двинулась к противнику. - Нет. - Сен оглянулась, глядя Мичи прямо в глаза, заметив намек на беспокойство. Она подумала, что он боится быть раненым во время боя, и, обдумав, пришла к выводу, что оставит с ним кого-то другого. - Не уходи, Сенджу. - Повторил он, схватив ее крепче, и она открыла рот, но осталась в этой позе... - Я не хочу, чтобы он тебя ударил. - То, что переживания блондина были только о ней, воодушевляло девушку. Но увы, она не могла понизить свой статус и не сражаться с другим лидером. - Не бойся, я сильнее его. - Девушка улыбнулась, убирая уже расслабленные пальцы Ханагаки со своего запястья. Он не мог сказать ей, что делать, но кошки явно скреблись в его душе от возможности, что Кавараги снова будет страдать. - Шиничиро и Такеоми, за вами Такемичи. - Она передала свои полномочия брату и брюнету, подбежав прямиком к Терано, который встретил ее почти с распростертыми объятиями и широкой улыбкой. Ханагаки едва слышал ее речь и ответ Сауса, но он уже все знал. У него не было сил пойти и разнять их вообще. Такеоми снова повторил свои слова, пока Кавараги боролась и тоже запуталась во тьме. Где-то вдалеке Изана, как и она, одолел Какучо этим порывом. Шиничиро метал взгляд, с одного на другого и снова. Все выходило из-под контроля и неслось в канаву, но почему-то Ханагаки считал, что так правильно. Пусть Шин увидит, и Изана предстанет перед братом, чтобы победить Майки и вернуть его. И, наконец, более серьезный Саус, победивший Сенджу в одно мгновение. Все было правильно, пока Ханагаки еще мог изменить главное — убийство. Изана боролся серьезно, и только Майки уворачивался, словно подозревал, чем это обернется. Конечно, они разговаривали, но было совершенно не слышно, о чем именно. Их взгляды горели, и в одно мгновение лицо Манджиро изменилось. Он выглядел ужасающе готовым нанести серьезный вред Курокаве. Ханагаки закрыл глаза, когда Иза начал истекать кровью. А позже его вырубили одним ударом. Между прежним и нынешним Майки была колоссальная разница. Жажда крови захлестнула его чувства, но Шин заметил, что ничего более, Манджиро руководствовался собственными чувствами. Коко и Кисаки стояли подальше, видимо, им дали какой-то приказ, наблюдать со стороны или что-то в этом роде. Шин наконец не выдержал и подошел к младшему брату. - Майки, что ты делаешь? - Если быть точным, то второй лидер и половина «Поднебесья» были уничтожены, каждый раз, когда они приходили на помощь королю, их встречал кулак Манджиро. Теперь на пути парня встал его старший брат. И когда младший приблизился к Шину, ему захотелось закричать, хотя он был взрослым человеком, пережившим множество ужасов. За Майки стояла его копия, его галлюцинация и одна из вариаций будущего, которую Шиничиро мог видеть так чертовски ясно сейчас. Его черные пряди, осветленные на концах, серебрились и бросались в глаза, черные глаза светились тьмой и обещанием боли. Он был воплощением ужаса и жестокости, даже больше, чем раньше, заметив направление взгляда мужчины, что-то похожее на младшего брата Сано улыбнулось. Страх сковывал его движения, и давил с огромной силой, было ошибкой просто смотреть, как оно оглядывается. Но удар пришелся не от монстра, а от самого Майки. - Шиничиро, ради тебя самого, спи. - Длинноволосому хватило одного удара, чтобы его любимый брат лежал у его ног. И Саусу потребовалось примерно столько же времени, чтобы Кавараги наконец устала сражаться. Ханагаки посмотрел на них с горечью, чувствуя, что лекарство тоже больше не действует так, как должно.