♥ТОКИЙСКИЕ ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ♥

Шум утреннего Токио был почти таким же, как его вечернее амплуа: повсюду машины, многолюдные улицы, полные гула, разговоров, гудков, механических голосов из торговых центров и метро. Жалюзи служили небольшим убежищем от естественного света и своеобразным барьером между миром беззаботных граждан, и иным миром... Грабеж, насилие, контрабанда, наркоторговля, проституция, убийства: вещи, которые обычно требуют регулирования для обеспечения безопасности, все это поручается правоохранительным органам, которые справляются со многими ситуациями... Но есть и такие, где замешаны дети; Популярные в их время банды усилили свою активность и в последнее время привлекли внимание простых людей. Предыдущий случай, когда в перестрелке погиб парень, еще не забыт, но, словно в насмешку над судьбой, произошел новый случай подростковой жестокости. Дело пока не получило должной огласки, но вскоре оно станет громким, наделав во много раз больше шума, чем предыдущее. - Ты какой-то тихий, уже всех опросил? – Черноволосый мужчина с молодым, но ничем не запоминающимся лицом, ранее наблюдавший за видами из окна, обращает свое внимание на человека, задавшего вопрос. У второго мускулистое тело, и это тоже единственное, что выделяется. Кроме того, что один старше, а другой моложе, о них и сказать будет нечего, лица одновременно простые и скучные, они в типичной для их профессии униформе. - Полицейский участок сегодня гудит как улей, а все из-за нашумевшего последнего дела. - Не дави на меня. В следующей жизни я хочу стать лягушкой, в этой я постоянно мечусь туда-сюда, как беспокойный дух. Эта работа меня убьет. – Мужчина стучит кулаком по столу и достает чашку с холодным и горьким напитком, чтобы покатать по языку его отвратительно сладкое послевкусие. И хоть это и противно, но придает жизни больше смысла и бодрит. – Очередные разборки среди молодых преступников… Виновника задержали, потому что он сам сознался, а жертве, судя по всему, просто не повезло. Я не понимаю этой бюрократической мороки с опросом всех свидетелей. - Это важная часть дела, наша судьба - потакать начальству и побыстрее все закончить. Кроме того, у тебя не так уж много людей, которых нужно допросить; это последний на сегодня. – Палец указывает на фотографию, прикрепленную к делу. – И это... Будь нежнее, они еще дети. – Мысли детектива ясны как день, их легко прочитать по выражению его лица: «Какие же там дети, если они способны убить кого-то, пронзив катаной? Ведь они сами пошли на эту борьбу, нарушая общественный порядок; таких людей надо сажать без объяснения причин. Хотя, возможно, им потребуется медицинское наблюдение, вспоминая парня, который держал тело убитой им жертвы, как если бы это был его самый близкий человек на свете.», — от воспоминаний появилась легкая дрожь. - Да, да. Я иду. – Коротко говорит парень, выходя из комнаты отдыха, предназначенной для штатного персонала. По пути он встречает нескольких коллег, улыбается молодой девушке и, дойдя до двери нужной ему комнаты, переминается с ноги на ногу, гадая, не забыл ли он что-нибудь. Его ручка, блокнот и диктофон на месте, поэтому двери в комнату для допросов открываются с неловким скрипом. - Эй, парень, ты не очень хорошо выглядишь. – Перед мужчиной бледный подросток со светлыми волосами, синяки под глазами, как стальная пыль, он кажется совершенно неинтересным гостем в этой слегка гнетущей атмосфере помещения. - Извини, конечно, но мне нужно задать пару вопросов. - Не заметив никакой реакции, полицейский немного вздохнул, но сел перед парнем и начал допрос, как и обещал. - Прежде всего, как тебя зовут, сколько лет и какие связи были у вас с погибшим? - ... - Парень молчит, а полицейский думает, что этим все и закончится, он их уже много видел, они не разговаривают, потому что не могут поверить в смерть близкого человека. Этот парень из таких, он сидит, сгорбившись и словно видит перед собой не мужчину, проводящего допрос, а алтарь, посвященный тому парню, чья фотография теперь стоит за стеклом с черной рамкой. — Чифую Мацуно, мне семнадцать, Такемичи — мой близкий друг. – В тишине слышится хриплый, но отчетливо различимый голос. - Прими мои соболезнования в связи с потерей. Можешь объяснить, что стало причиной смерти твоего близкого друга, мы хотим справедливости... - Он не успевает договорить. - Майки убил его. – В голове Чифую возникает тот самый момент, когда плоть легко пронзает лезвие катаны, а Такемичи замирает в объятиях своего убийцы, что шепчет о любви, когда его уже не слушают. - Мы поссорились со старым другом, и он ушел. Его путь был разрушительным, и Такемичи хотел помочь ему прийти в себя, и единственный известный нам способ — это хороший бой. Это произошло по неосторожности, Мичи не стал бы винить его в этом... - Но парень перед детективом винит его, что заметно по его замиранию и интонации, когда он говорит об этом «Майки». - Майки? - Манджиро Сано. - Впервые Чифую смотрит вверх и напрямую взаимодействует с реальным миром; Раньше было ощущение, что он глубоко теряется в образах и воспоминаниях, а ответы основаны на рефлексах. – Каким будет срок у его наказания? - Срок будет большим, потому что он убил человека. - Полицейский говорит довольно грубо; он не видит причин не отвечать, даже если жертва и ее убийца были близки и дружили с этим парнем. Нет ничего хуже, чем лишить человека жизни, справедливость должна восторжествовать над убийцами, даже если именно они больше всего сожалеют о смерти того, кого они лишили будущего. - Это было очевидно, простите, я хочу домой, мне нужно... - Он забыл, что ему там было нужно. Находясь в своей комнате, Чифую понял, что у него довольно много вещей, принадлежавших Такемичи. Одежда, брошенная там в спешке, пахла его слабым ароматом тела; несколько томов манги, взятых напрокат, пока Чифую их не прочитает; его пачка пластырей, незаменимая после драки; даже недоеденная лапша. Может быть, всего день назад они были в этой комнате, Мичи смотрел с ним телевизор, сидел на кровати, где Чифую сейчас подавляет рыдания. Он стонет, пачкает простыни жирными слезами и краем уха слышит, как Пек Джей лежит совсем рядом, свернувшись клубочком и ожидая ласки. Чифую протягивает руку и разрывается истошными рыданиями, поддерживаемый своим самым преданным существом, живым и теплым. Чифую хранит вещи Такемичи на прежних местах до тех пор, пока их не придется положить в картонные коробки. У каждой есть бирка, облегчающая сортировку и перемещение их в совершенно чужое место, которое обязательно станет для этих предметов домом. Коробка с надписью «книги» находится рядом с «одеждой», а «обувь» — в углу комнаты. Чифую берет еще один листок липкой бумаги и аккуратно выписывает имя: «Мичи», крепя лист на другую картонную стенку, немного стирая пальцем уголок имени. Как раз в этот момент входит мать, женщина, не потерявшая с годами своего обаяния и красоты, но полюбившая за всю свою жизнь только одного человека. Возможно, Чифую немного похож на нее. - Дорогой, ты уверен, что хочешь съехать так быстро? Жить одному труднее, чем кажется. – Чифую неловко улыбается и почти сразу отвечает женщине. - Все мои друзья уже живут отдельно, даже Хаккай вырос и начал работать. Это значит, что мне пора покинуть родительский дом и стать независимым и серьезным взрослым мужчиной. Не волнуйся, я буду часто приходить к тебе и помогать. Чифую известна судьба лишь нескольких человек. Кавата работают на своих родителей, продавая замороженные продукты, а Хаккай устроился к ним водителем-курьером. Его сестра Юзуха работает официанткой в ​​ресторане их старшего брата. Пачин и Пеян вместе работают в сфере недвижимости, говорят, там дела тяжелые, Па часто ссорится с женой, у Пе долги, может быть, они обанкротились. Мицуя сейчас работает в студии, она небольшая, но доходов хватает на жизнь, его сестры получают стипендию, чтобы брату было легче и ему не приходилось тратить много своих кровных денег. Инуи работает в мастерской, продолжает дело Доракена, ему немного легче благодаря помощи Коко, который продолжает торчать в не самой лучшей компании, где у него еще есть способы заработать большие суммы. Санзу... Он исчез сразу после смерти Майки, его не нашли даже члены семьи. Чифую мало что знает о других людях, единственное, что он видел, это Сенджу пару раз, прежде чем она уехала за границу, не сумев найти своего брата. - Ты забираешь его вещи тоже, может, лучше от них избавиться? – Чифую смотрит на коробку, в которую он положил единственное воспоминание о Мичи. Она ничего не понимает; если он избавится от вещей, Чифую потеряет все якоря в этом мире.  - Нет, по крайней мере так я чувствую его присутствие. – Это тянет его вниз? Может быть. Но он не откажется от своего пути, чтобы заглушить боль утраты, он смирился с тем, что она не исчезнет и не забудется, как сон. - Прости. – Плачет его мать, Чифую утешает ее объятиями, он не совсем понимает, почему она все время говорит, что он плохо себя чувствует, зацикленный на воспоминаниях о своем погибшем друге. Он чувствует себя хорошо, ему от этого легче. Он ведь не стоит на одном месте? Она рассказывает ему что-то об одиночестве, он кивает, но не хочет слушать. Прошло еще несколько лет, Чифую все еще считает, что слова его матери неверны, а ее мнение поверхностно, он не может быть одиноким на своей работе, он живет достаточно комфортно, чтобы получать от нее удовольствие. Но, возможно, ему было бы полезно позаботиться о ком-нибудь, кроме животных в его магазине. Так происходит их встреча, Чифую ждет в машине, пока заключенный выйдет за ворота, и при виде смутно знакомого лица становится заметен растерянный взгляд бывшего преступника. - Привет, ты наконец вышел, я долго ждал, Казутора. – Мацуно приветливо машет рукой, вызывая у Торы чувство отторжения, зная, что он стал причиной смерти важного для них обоих человека. На ум приходит образ Чифую, рыдающего над остывающим телом Баджи, еще юного четырнадцатилетнего мальчика, со светлыми волосами и лицом, избитым до видимых ссадин. Теперь это мужчина, черноволосый, с острым, но добрым взглядом, грустный, но без травм на чистой коже. Неплохая машина, освежитель воздуха пахнет вишней. - Мацуно? - Он спрашивает так, как будто не знает, как будто не смотрит на него с особым вниманием к деталям и акцентом на воспоминаниях об их трагическом прошлом. - Многое произошло, пойдем со мной, если тебе негде жить. - Оно так легко скатывается с языка и не кажется чем-то неправильным, но все равно создает диссонанс в голове другого парня. - Ты серьезно? – Чифую кивает, он устал ждать, устал убегать от себя и желания сблизиться хоть с кем-то, он придумал хороший план, как успокоить свою затянувшуюся тоску. - Мне одиноко, я думаю, тебе тоже. Давайте просто исправим это. Каким-то невероятным образом ему удается убедить Ханемию исполнить желание Мацуно и сесть в салон. Они молчали почти все время, пока Чифую вел машину, тем самым немного расслабив собственный нервы, ведь вождение отнимает все его внимание. Казутора нервничал, казалось, что его ведут на эшафот, он не привык к такой тишине, это могло означать только то, что охранники наказывают его за очередной пустяк. Они остановились у здания, которое по токийским меркам было невысоким, припарковали машину и направились к новому дому Казуторы. - Располагайся, это двухкомнатная квартира, тесно не будет. Ниже мой зоомагазин. - Внезапно Чифую застрял в проходе, и Тора оглянулся, чтобы посмотреть, что произошло. Человек кинул взгляд на календарь и сказал. - Есть место, которое я посещаю по субботам, в холодильнике есть еда, не жди, я пойду. - Куда ты идешь? - На кладбище. – Ответ был немного неожиданным, Казутора сначала растерялся, а потом…  - Могу я пойти с тобой? - И тогда он задал самый странный вопрос за всю свою жизнь, смущенный своей ошибкой. - Хорошо. - Чифую не составило труда взять его с собой; У них там много общих друзей. На месте Чифую купил цветы, траурные хризантемы, несколько букетов, взял два стакана лапши с чипсами и пивом. Дойдя до могил, мужчина возложил цветы на несколько из них. И он оставил еду только двоим; на одной цветов уже было достаточно, как будто там похоронен известный человек. Прошло много времени с тех пор, как Чифую приносил Мичи алкоголь; они никогда не пили вместе, будучи взрослыми. Такемичи умер телом и душой в тот злополучный день, когда решил побороть проклятие Сано. - Это могила Баджи... А это? - Он указал на остальные камни, не обделенные вниманием и подарками. - Довольно необычно, они все рядом.  Доракен здесь. Эти принадлежат Эмме, Шиничиро и Майки... - С каждым именем Казутора становился все мрачнее, его лицо бледнело. - А это Такемичи. – Чифую нежно улыбнулся, вызвав жуткий страх у Торы, показавшись душевнобольным.  - Почему? - Это длинная история, хочешь послушать? – Казутора кивнул. - Надо начать со знакомства с Такемичи, это ведь его история... Он собирался начать рассказ, но волосы защекотали ему шею, и кто-то начал пускать слюни на ключицу Мацуно, выдыхая воздух в том же направлении. Бирюзовые глаза упали на смолистую макушку мирно сопящего Мичи, его губы молча коснулись обнаженной кожи партнера и выпустили тонкую струйку слюны. Их ноги, как обычно, были переплетены и накрыты белой больничной простыней. Чифую забыл, что он уснул прямо здесь, в больничной палате, наверное, персонал не смог его разбудить, видно, как долго он не спал раньше, беспокоясь о парне, который сейчас согревал Мацуно кожей, покрытой бинтами, под которым синели гематомы. Кроме того, сам Мичи тоже не хотел его покидать, оставив хватку на одежде друга. - Ты так мирно спишь, а мне снятся кошмары. Хотя, это всего лишь воспоминания. - Чифую положил руку на спину парня, немного проведя пальцами по длине хребта, ощупывая каждый позвонок. Чифую положил другую руку на бедро, чтобы снять его со своей ноги, Такемичи дернулся во сне, и блондину пришлось остановиться. Если верить словам Ханмы, Такемичи мог быть подвергнут не только физическому насилию в виде ударов, но и... Вскоре об этом может узнать ближайшее окружение, а значит, они захотят отомстить... Чифую может посчитать, сколько людей знают или догадываются: Ханма и Кисаки, Тайджу и Шиничиро, тот парень из «Поднебесья» и предполагаемый виновник с нападавшими включительно, Эмма догадалась? Женская интуиция очень сильна, ведь с детства к девочкам предъявляются большие требования, одно из них – внимательность. Правило, которое усвоил Чифую, заключалось в том, что Такемичи не следует молчать о проблемах. Но если они узнают о его нынешней «проблеме», неизбежно последуют неприятности. А если намекнуть, что Чифую что-то знает, то Мичи сам сделает что-то не так, потому что попросил молчания, боясь реакции окружающих. Как тяжело любить идиота. Эмма более жива и здорова, чем кто-либо другой из ныне живущих; она наконец получит шанс на будущее со всеми остальными. Трудно сказать, что происходит с Сано, но похоже, что их семья вот-вот получит пополнение. Изана и Майки в безопасности, а с остальным разберется их старший брат. Что и как в «Тосве» и «Поднебесье» тоже определить сложно, но, наверное, все решится на совещании, а произойдет это только тогда, когда всех поступивших в больницу выпишут. Некоторые, возможно, захотят остаться на своих местах, другие решат, куда идти дальше, чего не избежать. Ханагаки пошевелился и через мгновение поднял голову, наткнувшись на блестящую от слюны кожу, его тускло-голубые глаза сосредоточились, но, казалось, понимание к нему не пришло. Мичи проводит большим пальцем по ключице, втирая жидкость еще сильнее... Такемичи вдруг вскакивает, опрокидывает простыню и с каким-то непониманием и смущением смотрит на Чифую. Сам Мацуно зевает и потягивается, затем смотрит на своего партнера. - Когда спишь, все заканчивается слюнями. Стыдно? – Такемичи действительно краснеет и потеет от взгляда Чифую. Они привыкли спать вместе, но Такемичи никогда не был настолько спокоен, чтобы так расслабляться. Двое взрослых мужчин в обнимку занимают односпальную кровать и один из них пускает слюни даже не на свою одежду, а на открытую кожу второго человека, картина маслом, художник спился. - Ты сам со мной лег, я тебя не заставлял. – Брюнет находит способ уйти от ответственности, полагая, что друг винит его в беспечном сне. - Так я не жалуюсь, это просто факт. Если вы решите жить с Хинатой вместе, стоит купить несколько комплектов постельного белья, так как один ты испачкаешь. - Слова Чифую резонируют с ощущением щекотки в животе, он бы хотел помочь Мичи испортить простыни под собой. Представьте себе белый шелк, Ханагаки мнет его, пытаясь удержаться на одном месте, ощущая сильные толчки, доставляющие удовольствие вплоть до срыва. Пот стекает по коже, разгоряченной действиями мужчины, накрывающего своей рукой руку Такемичи и шепчущего слова любви прямо на ухо прекрасному, как белая лилия, Такемичи. - Обычно его дарят на свадьбу... - Ханагаки смотрит на свою руку и до него доходит, что там все еще надета блестящая кайма из неизвестного материала. - Свадьба. Чифую, кажется, Хината сделала мне предложение. - Тебя только что осенило? Ты должен вернуть ей это, продемонстрировав согласие, идиот. Ребята, я ваш посланник любви. – Чифую улыбается, прощая Мичи за его глупость; тогда ему некогда было думать. Он действительно чувствует себя свахой и втайне думает, что у них обоих растёт долг перед Мацуно. Взгляд натыкается на обеспокоенное лицо партнера, разглядывающего украшение так и этак. - Это кольцо великовато для ее пальца, у Хиночки такие музыкальные пальчики, она прирожденная пианистка. И голос ангела. Но такое грубое и огромное кольцо будет плохо смотреться, только если она повесит его на шею... Но ведь там уже есть ожерелье... - Что касается размера, то вы мало чем отличаетесь, даже моя рука будет больше твоей. Смотри. – Мацуно берет руку Такемичи и кладет ее на свою, они действительно разные. У Ханагаки тоньше пальцы и меньшая ладонь, сам Чифую не особо крупный парень, но всё же он видит, что Мичи более хрупкий. Кроме того, рука Такемичи забинтована, Чифую проводит ногтем по бинтам, слегка приподнимая их, внутри сплошные потертости. – Пытался ли ты чаще убегать от неприятностей? На тебе снова нет места, свободного от ран... Раньше я думал, что это изменится, потому что ты стал осторожнее, а теперь заметно, что ты все время получаешь травмы, а я такой слепой. - Не волнуйся, я в порядке. - Да? Если я правильно напомню, это не твое тело, оно им будет через двенадцать лет. Правильно, Ханагаки тушуется, это действительно не его тело. Раньше он иногда забывал об этом, но в последнее время действительно перестал это осознавать. Его другое «я» было бы шокировано, если бы он оставил такие вещи на своем теле, а это означало, что ему нужно было подождать, пока очевидные признаки насилия не исчезнут, чтобы их можно было легко принять за раны, полученные в бою. Пришло время, но Ханагаки не хочет сразу бросаться в будущее, его это пугает... - Процесс самокопания начался, теперь из ушей пойдет дым, не забывай, что у тебя жар, слишком много думать тоже может быть вредно. – Чифую потянул Мичи вниз, положив голову себе на колени. – Но, если серьезно задуматься… Хоть все и получилось странно, ты со всем справился. Наш план частично сработал. Все в порядке, да? - Он гладили Такемичи, как кота, и тот даже смог замурлыкать от ласки. Поведение Такемичи казалось милым, но немного странным; жертвы обычно не ведут себя таким образом. О чем он думает... Жертвы могут вести себя так, как хотят, просто потому, что они счастливы и не боятся прикосновений, они не перестают быть ими. Возможно, Такемичи теперь нужно еще больше внимания, чтобы не чувствовать себя плохо. - Да...- Его голубые глаза были скрыты густыми ресницами, и, хотя он выглядел расслабленным, на самом деле в его тоне была грусть и тревога. Его лицо выглядит так, будто он вот-вот вернется в прежнее состояние, будет весь в слезах и соплях. О чем партнер Такемичи упоминает в следующем предложении. - Ты вроде и не плачешь, но я всё равно слышу грусть, что случилось? - Трудно плакать, когда ты уже делал это безостановочно целый час. Я... я не могу это объяснить... - Ты их спас. – Из-за резкости Мичи приподнимается и смотрит на Мацуно, который в ответ пристально наблюдает за Такемичи. Они оба считают поведение друг друга странным, оба ведут себя настороженно. - Чифую... Я волнуюсь за Майки. – Всегда Майки крепко втыкает свои шипы в голову Ханагаки, а его мысли наполнены лепестками красных роз. Это истина, которую ничем невозможно объяснить, это что-то на грани подсознания, как будто Мичи чувствует изменения. Он всегда говорит, что это из-за его воспоминаний об уже пройденных этапах, он заполняет ими пробелы, и они на самом деле пугают его и занимают его мысли. - Я его застрелил, мне от этого немного плохо, я даже не знаю, как ему это объяснить. Я беспокоюсь, что его «Импульс» вернет нас к тому, как все было, боюсь, он снова решит уйти. И я даже не знаю, что ему ответить... - Хочешь ответить на его признание в любви? - Откуда ты знаешь? - Майки рассказал мне. Знаешь, мы немного поговорили, без тебя было трудно справиться, и Майки тоже очень волновался. – Чифую не собирается делиться с Такемичи своими сокровенными мыслями, которыми он поделился с Майки. - Тебе решать, что делать, но будь, не знаю, немного мягче. Скажи ему, что ты не хочешь расставаться с Хиной, хотя его чувства тебе приятны... Блин, это сложно даже в моем случае. Что ты думаешь о Майки? Ты бы принял его чувства, если бы Хинаты и путешествий во времени не существовало? - Инструкции вдруг превратились в довольно личные вопросы, на которые было трудно ответить. - Что я думаю? Майки милый, забавный, пока не сталкивается с трудностями или порывами своих друзей, сильный, добрый, преданный. Капризен, любит пошутить, скрытен. Если бы я был девушкой, не имел никакой связи с Хинатой и не путешествовал во времени, возможно, я мог бы представить, что влюбляюсь в него после всего этого времени. Я имею в виду, он добр ко мне, заботится, мне уже давно комфортно с Майки, я много о нем знаю, и он хорошо целуется, это было приятно. – Такемичи говорит словно строчками из песни, не уловив ни одного явного следа собственного заблуждения. - Я ни на что не намекаю, но не означает ли это, что ты испытываешь к нему чувства, близкие к любви, но тебя смущают три фактора, перечисленные выше? - Ни в коем случае, этого не может быть... - Такемичи, тебе нравилось его целовать, и ты часто позволял ему шутить о тебе пока смущен. Ты говоришь, что вы с ним близки и хорошо знаешь его привычки, а также, что его внимание приятно. - Это не повод, ведь я уже много раз целовался и делал подозрительные вещи, даже спал с тобой в одной постели. И у нас до сих пор не развились эти чувства. - Мне кажется, ты слишком наивен для своих двадцати семи лет. Ты хоть мастурбировать умеешь, ты наша зацелованная девственница? Не отвечай, вопрос чисто риторический. Ты уже поцеловал Хину, да? Просто сравни это с Майки и остальными, ну. - Похоже, у Мичи действительно был слишком узкий взгляд на мир, если он считал, что парень может чувствовать близость и желание только с девушкой, игнорируя все намеки, которые давало тело. - Я не могу, я давно ее не целовал. – Даже забавно, что Хина оказывается аутсайдером, когда находится в статусе единственной возлюбленной. Чифую считает это несправедливым по отношению к ней, хотя и понимает желание Такемичи не заходить слишком далеко в личной жизни, учитывая их фактическую разницу в возрасте. - Тогда сравни поцелуй со мной и Майки, его то ты помнишь помнишь? Сейчас всё узнаем, давай. – Чифую садится ближе и притягивает Такемичи к своему плечу. - Нет, не получится. - Мичи делает радикальный прогноз по поводу эксперимента Чифую. Столь бурная реакция вызывает еще больший интерес. - Почему это? Мы с тобой просто друзья, так что ты узнаешь, друг ли тебе Майки или он значит больше. – Теоретически связи есть, но Мичи считает, что их нет. Оглядываясь назад, Ханагаки нравились поцелуи своих «знакомых», пусть и не все, а точнее большинство, были без его согласия. Тело Такемичи явно подводило его в такие моменты, жажда прикосновений и красивый внешний вид партнёров вызывали это странное чувство правильности. - Я не думаю, что это хорошая идея. - Сразу два момента, Мичи слишком слаб и определенно ищет в партнере заботы и ласки, а во-вторых, Чифую красавец. Что, если Ханагаки облажается перед своим другом и испортит все, что у них есть? - Но и плохого в ней ничего нет. Не так ли? Или что-то должно остановить нас с тобой? Может быть, ты думаешь, что у тебя тоже есть чувства ко мне, или что у меня есть чувства к тебе? - Это больше похоже на поддразнивание. - Ты идиот. – Такемичи притягивает Чифую за затылок к своим губам, его больше не заботят последствия их научного интереса. Сначала он просто прикасается к нему, как будто лепесток порхает над поверхностью озера, а затем чувствует влагу на губах оставленную языком. Чифую не закрывает глаз, и поэтому Такемичи видит эту глубокую пропасть. Мичи нравятся глаза друга, они бесподобны. Ханагаки понимает, что он должен решить, углубить поцелуй или оставить все на этом этапе, но ему самому интересно почувствовать, каково это — целовать Чифую, какой вкус внутри. Он решает пойти дальше, открывает губы и касается вытянутого языка Мацуно, тот очень удивляется и без сопротивления позволяет Такемичи пройти глубже. В какой-то момент им стало сложно находиться далеко, продолжая целоваться, и Чифую перетянул тело к себе на колени, тайно молясь, чтобы в момент поцелуя не было заметной реакции тела на приятные ощущения. Чифую продолжил эту игру-вызов, переплетая пальцы с Мичи и сжимая губы, желая любви. Мичи быстро уставал, он был еще недостаточно здоров, еще горяч от переохлаждения, его воспаленное тело было гораздо более хрупким. Чифую неохотно прекращает поцелуй, чтобы не причинять Ханагаки видимого дискомфорта. - Ну как? – Чифую держит Такемичи за талию, пока он все еще находится у него на коленях. - Есть ли различия? - Незначительные. - Ханагаки попал в собственную ловушку, и он хочет вернуться и не совершить эту ошибку. «Я никогда ничего не смогу решить с помощью таких сравнений». Он предпочитает, что нужно оставить все как есть, не пытаясь разобраться в своей голове и желаниях своего тела. - Как я и думал, лучше отказать, он найдет кого-то лучше меня, снова влюбится, создаст семью, а у нас с Хинатой будет своя. Моя свадьба через двенадцать лет, я приглашу его и его девушку, и тебя жду, Чифую. - Кто говорит о браке после поцелуя с другим человеком? Ты только что изменил своей будущей жене, дурак. Только не вздумай вбить это себе в голову, это не более чем игра, настоящие поцелуи бывают только с любимым человеком, а для тебя это Хината. И конечно я буду на твоей свадьбе шафером. Это действительно сложно, но нам нужно двигаться дальше. Твое место не здесь, а в будущем, откуда ты родом, я тебе это уже говорил. Я надеюсь на твое счастье с Хинатой лет через двенадцать. - Это похоже на утешение. - Глупые шутки... А если я снова вернусь в, то самое будущее? Что мне делать, если Майки будет несчастен, охраняя наш покой? – Руки брюнета вцепились в рубашку Мацуно, его лицо заметно изменилось, стало тревожным. - Прости, Такемичи... Тебе пришлось через многое пройти, если случится так, что прошлое повторится, я приму любой твой выбор. Все мы. - Обещай мне, что не бросишь Майки. – Ханагаки понял, что это звучит слишком грубо. - Прости, Чифую, я не должен... - Обещаю. Я обещаю, что не оставлю его. Точно так же, как и все остальные. Мы не можем держать тебя здесь вечно, а что, если нам уже удалось добиться счастливого будущего, тебе не кажется? - Мичи очень сомневался, что это так. - Я тебя не заслуживаю. - Мы все тебя недостойны. В общем, если ты хочешь наградить меня, Такемичи, я хочу поделиться с тобой обещанием, точно так же, как ты дал свое Хинате насчет свадьбы. - Что? Я не могу обещать жениться на тебе. – Чифую замер, наткнувшись на глаза друга, что такие дни совершенно лишены разума, как нечто само собой разумеющееся, какое-то природное явление, приходящее и уходящее по своему желанию. Бороться со стихией неразумно, к этому нужно привыкнуть, поэтому Мацуно привык, но он все равно удивляется каждому такому случаю. - Ты идиот, я не об этом прошу, оставь мне что-нибудь на память о тебе. Подойдет любой предмет, просто подаренный тобой. Отдай его, прежде чем вернуться в будущее. А еще посвяти ему одно обещание, что-то вроде совместного путешествия. Подняться в горы или отправиться на необитаемый остров, в путешествие за границу. Я буду копить деньги на эту поездку, чтобы поехать туда с тобой после твоего медового месяца с Хинатой. - Обещание, как и с Хинатой, о путешествии... Кажется, я понимаю. – Такемичи посмотрел на кольцо на руке, обещание, символизирующее обручальное кольцо, выйти замуж. Допустим, ожерелье Хины и Такемичи тогда означает: «Пусть нам посчастливится встретиться друг с другом в будущем.». А вот браслет Наото: «Давайте попробуем изменить прошлое.». Чифую хочет пообещать остаться друзьями и проводить много времени вместе. — У меня сейчас ничего нет, но я обязательно тебе это подарю. Мне все еще нужно купить Хинате кольцо. - Тогда это действительно помолвка. У тебя плохо получается, попроси знакомую девушку помочь тебе с выбором украшения. — Девушка может догадаться, какая вещь понравится Хинате, хотя они все разные, со своим неповторимым вкусом, но желания у них могут быть схожими. - Нет, я думаю, немного странно просить об этом, это просто ощущение. Но со своим вкусом я действительно ничего не добьюсь, у меня есть кто-то на примете, если не получится, я заставлю тебя присоединиться ко мне. - Попросишь меня выбрать кольцо для Хины? - Ты мой партнер, мое доверие к тебе зашкаливает. Кроме того, как ты думаешь, кто принес мне это? – Парень показывает блеск на пальце, а друг берет его руку и подносит к лицу, принимая образ человека, впервые увидевшего кольцо.  - Удивительная логическая цепочка. Есть еще подобные мысли? - Ты можешь помочь мне обойти запрет на курение? - Мичи собирается взять на абордаж и уничтожить этот корабль. - Дурак? Конечно, нет. – Чифую сбрасывает Такемичи с колен и слегка тыкает его в лоб. - Почему ты так суров со мной? - Это меньшее, что ты заслуживаешь. - Я уже сто раз извинился. – Или даже больше. - Ты должен извиниться еще триста раз. Разве вам не говорили, что негигиенично лежать в одной постели, когда кто-то из вас болен? – Подросток в больничном халате с гладкими смоляными кудрями, покрывающими плечи, входит в палату без стука и предупреждения. - Несправедливо, что Чифую может обнимать Мичи, пока я тусуюсь с этим грубым парнем. — Волосы Торы тоже немного отросли, возможно, совсем скоро появится та прическа, которая была у него в будущем. - Мне еще раз ударить тебя битой? – Несмотря на грубый тон, Баджи скалит зубы, по его меркам это вполне мягкая улыбка. - Вас двоих еще не выписали? - Спрашивает брюнет. - Нам угрожали многочисленными переломами конечностей, если мы уйдем до рекомендаций врачей. – Баджи садится рядом с Такемичи и наклоняется очень близко к его шее. Он очень близок к тому, чтобы провести носом по горячей коже.  - А ты? Пахнешь одеколоном Чифую, вы слишком липните друг к другу. — Кейске буквально начинает висеть на Мичи, он, конечно, только притворяется, и на самом деле едва касается спины Ханагаки грудью. Он знает, что Такемичи слабее, и не оказывает на него особого давления. - Что ты сейчас делаешь? По твоим меркам это не тесный контакт? – Чифую отвечает колкостью, указывая на действия своего друга. Баджи потирает живот Мичи руками и трется щекой о затылок. - Смешиваю наши ароматы с Такемичи. – Раздается громкий шлепок по затылку Кейске, а затем он держит себя за голову, которая уже страдает от травмы, но его товарищ решил усилить ее в несколько раз. - Ты сумасшедший?! - Я хотел напомнить тебе, что ты человек, иначе возникают сомнения. Что за черт со смешением запахов, животное? - Казутора, ты ничего не понимаешь, Такемичи пахнет идеальным успокоительным, его хочется втирать в кожу. - Да, и в Такемичи Баджи тоже не прочь втереть свой аромат на другом уровне и в нескольких плоскостях. - Баджи, ты ел пудинг? - Такемичи улавливает это между нотками шоколада, вероятно, шоколадного пудинга. - Нет, это его шампунь, он хороший, правда? Я купил его вместо мыла, которым он мыл волосы, и госпоже Реко тоже. Подарок ей, кажется, очень понравился, она даже перед мамой похвасталась... - Ты хочешь сказать, что раньше от меня плохо пахло? - От тебя пахло мылом и зубной пастой, но теперь ты пахнешь шоколадным пудингом. Пахнет гораздо вкуснее обычного мыла, согласись. — Говорит Чифую, опираясь на перила кровати и похлопывая пустое место рядом с собой, чтобы Казутора мог занять его. - Ха, ладно, неважно, как пахнет, лишь бы не воняло. Меня, кстати, скоро выпишут, думаю, Такемичи застрянет в больнице надолго. - Откуда такие выводы? Никаких болей у меня нет, а температура – ​​не повод обращаться к врачу; это можно лечить дома. И все больше ко мне приходит осознание того, что все это время я не мог посещать занятия, а значит, могу провалить все тесты, которые могут быть. Плакали мои хорошие оценки... Ладно, надо подумать о хорошем, я вернусь, восполню пробелы в знаниях и получу отметки обратно! - Все для того, чтобы Такемичи было легче продолжить учебу, благополучно закончить год и получить право сделать предложение Хине. - Оптимист, я не разделяю твоего отношения. – Казутора уже сидит на кровати совсем рядом с Чифую, а Баджи обнимает Ханагаки. - В плену ты провел буквально больше недели и вернулся в плачевном состоянии, причем я не говорю о температуре, ты ужасно выглядишь со всеми этими синяками. Как только ты придешь в школу, ты попадешь к психологу. А в остальном, может, мне попросить репетитора поработать с тобой? - Нет, я вроде... У меня хороший репетитор, он мне точно не откажет. К тому же я много раз ходил с синяками перед учителями, они не будут сильно переживать, просто дадут мне пару выходных, если понадобится.  - Ты думаешь, что так быстро справишься с учебой, там будет много му... людей... Ты не привык к этому шуму и движению, не так ли? Огромные толпы в коридорах, очереди в столовой, скучные занятия, наказаниями за поведение.  – Чифую удалось правильно остановиться и продолжить предложение. - Ты так думаешь? Кстати, меня ни разу не наказали за поведение. Просто ты, Чифую, немного шумный. - Прошла всего неделя, он не смог бы так быстро отвыкнуть. – Ханемия довольно пристально смотрит на Мичи, что странным образом заставляет Баджи оторваться от мальчика и сделать вид, что ему жарко. После этих действий Тора сам подошел к Ханагаки. - Хината давно ждала, Такемичи... Только вот с вашим воссоединением стоит повременить, ты действительно не в лучшем состоянии, расстроишь ее своим внешним видом. - Эй, ты говоришь, как ее парень, ты беспокоишься о ее настроении, уделяешь слишком много внимания моей девушке. – Это заставляет других скрывать свой смех, маскируя его под другие действия. - Это ревность? Я впервые вижу ревнивого Такемичи. – Ханемия приближается к уху младшего и шепчет хвалу его пассии. - Хината такая милая. - Ты смеешься надо мной? Я знаю! – Тора действительно смеется, с явным озорством, ему интересно подразнить Мичи, он редко так устает и готов раскрыться. Ревность — плохое чувство, Казутора это знает, но по какой-то причине ему хочется видеть это слегка детское собственничество со стороны Мичи. Это как детское шампанское, но оно лишь имитирует настоящую жадность и не вскружит вам голову и не заставит вас делать ужасные вещи. Казутора, испытав лишения, хочет отобрать не только вещи, но и многое другое. Он хочет от Баджи внимания и преданности, порой граничащей с обожанием, хотя вполне готов вернуть ему это сполна, разделив с ним непогоду и самое сильное торжество; хочет быть в хороших отношениях с Чифую и заставить принять его, хочет чувствовать от него тепло, взамен он получит не меньше; От Такемичи... Казутора боится зациклиться на парне, он знает о его склонности к навязчивости. У Мичи без него много проблем, но он очень хочет хоть раз оказаться на первом месте. - Она мне вообще не интересна, и Чифую тоже хорошо общается с Хиночкой, ты тоже к нему ревнуешь? - Чифую... У него более зрелые вкусы. Но ты можешь передумать, и твои шансы слишком велики, я думаю, я тебе уступаю. - Милашка. Мне хочется ущипнуть твои пухлые щечки, но, к сожалению, они в плохой форме, как и все остальное твое тело. От этого у меня болят зубы. Не волнуйся, мне нравятся девушки более глупые, наивные, которые попадают в неприятности, полные противоречий, милые, но горячие... Блондинки. - Невероятно, за вами двумя трудно угнаться. - Кейске еще не решил, хочет ли он пригласить Такемичи на несколько свиданий; он давно не видел мальчика. В его случае чувства не такие, как у двух других, он не одержим Мичи как своим спасителем и не слишком защищает его. Баджи привык делать собственные предположения об отношениях, его заключения построены на сериалах, было бы стыдно облажаться перед Ханагаки, показав отсутствие у него романтической стороны, и опыта. Нелегко признать, что ты в чем-то не так хорош, но признать это – сильный поступок. - Такемиттчи, ты не можешь ревновать к Казуторе, в этом случае ты не доверяешь своей девушке. Как ты думаешь, она может тебе изменить? - Не говори так, Хина хорошая девочка, она из тех, кто любит одного человека до конца, поэтому о недоверии не может быть и речи. Ты сам это знаешь, Чифую. - Значит у тебя такая низкая самооценка, и ты думаешь, что кто-то будет лучше тебя, поэтому ты и ревнуешь. Разве это не глупо? Ты тот, кто ты есть, ты можешь менять и строить имидж, но на самом деле ты всё тот ​​же Такемичи. Хорошо сомневаться в себе, так ты сможешь найти свои слабости и стать лучше. Но плохо не ценить себя. Оставьте свои собственные желания не в пользу представлений других людей о том, как должен выглядеть хороший парень. Хината сама знает, кто ей нужен, поэтому и сделала свой выбор, ты уже через это прошел, тебе нужно слушать своего партнера, Мичи. - Это было очень мудрое заявление... - Такемичи немного затаил дыхание, пока Кейске говорил.   - Поддерживаю и могу даже поаплодировать. – Казутора подтвердил это своими действиями, трижды хлопнув в ладоши. - Такемичи должен подумать об этом, а не зацикливаться на курении. – Чифую заставил двоих остальных обернуться на его слова и спросить в один голос. - Что за курение? Долгих пять минут Баджи цитировал госпожу Реко о маленьком идиоте, у которого ничего не вырастет, если он начнет курить, а его зубы почернеют и выпадут волосы. Казутора, как будто его самого не застали с сигаретами в кармане куртки, сказал, что расскажет об этом Хинате, которая, по словам Мичи, этого не приветствовала и могла изменить свой характер из милой красавицы в опасную и сильную, все еще красавицу. Такемичи рыдал в душе, ругался на Чифую и молил о пощаде, но на самом деле просто кивал и соглашался с каждым замечанием под смех своего предателя партнера.

***

После одной пьяной ночи Чифую просыпается в одной постели с Казуторой и ему стыдно, но не так сильно, как за свою честность.  Рассказывать кому-либо о своих чувствах к Мичи было его главным табу, особенно для себя, он считал, что это его сломает. Но на удивление у них все было хорошо, что называется, им было комфортно вместе, и они любили совершенно разных людей. Вот уже год они проводят ночи в объятиях друг друга, Мацуно рад, что решил впустить Тору в свою жизнь. - Сегодня мне приснился Такемичи... - Казутора стоит у обеденного стола, не понятно, серьезно ли он. - Устал? Ты его почти не помнишь. – Чифую продолжает терзать кофе машину, доживавшую свои последние минуты под его недовольным взглядом. - Ну, о чем был сон? Воспоминания о том дне? - Нет, он пришел поговорить. Спросил, счастлив ли я и достаточно ли мне этого счастья. Вспоминал о тебе, интересовался, отпустил ли ты его после такого долгого времени, а потом засмеялся и сказал, что знает, что ты зовешь его каждую ночь. - Прости, Казутора, мне очень жаль, что я такой. Твое подсознание просто подталкивает к решению мучивших нас вопросов. - Чифую меня этот сон беспокоит, он не первый, Такемичи приходит ко мне уже третий день и ни разу не повторился. Сегодня он заявил, что хочет дать всем новый шанс исправить ошибки. Он сказал, что его вторая душа жадная и хочет забрать Шиничиро и девушку по имени Акане с собой. - Акане? Я не думал, что ты знаешь ее имя. – Чифую тоже мало знал она была сестрой Инуи, это все. - Я не знаю, кто она. Он сказал, что мертвых можно вернуть, только отдав что-то равнозначное. Такемичи сказал, что это будет другой мир, что он станет проекцией всех, что были им отвергнуты. - Настоящая фантастика. - Оборудование, с которым Мацуно возился, наконец-то перестало работать и Чифую прекратил его мучать. - Извини, я правда не смеюсь, но твое серьёзное лицо и слова... Ладно, продолжай. - Такемичи попросил больше не звать его, он не сможет прийти, а желание увидеть его может резонировать с другим пространством, где предыдущие сольются в одно целое. - Тебя это беспокоит? - Нет, Такемичи сказал, что в отличие от нас ты можешь вспомнить всё... И я рад, что будет такое место, где смогут жить Шиничиро, Баджи, Майки и все остальные. - Это все еще просто сон, не думай об этом, если он такой пугающий. - Чифую поставил чайник, стоит выпить растворимого кофе раз он сломал машинку. Тяжелая тишина и отсутствие ответа заставило Чифую обернуться, чтобы почувствовать как сердце уходит в пятки. - ||Я просил тебя не звать его, ты создаешь много колебаний из-за того, что помнишь... Но кажется я не жалею, ты хорошая опора в месте созданном желанием Такемиттчи. Ты счастлив, партнер?|| Чифую пихает будильник с тумбочки, его глаза смотрят на сломанный механизм у его ног, не любит его техника. - Кажется, этого не было в моих воспоминаниях, они реальны, или это, наконец, только сон? Кого я спрашиваю… - Чифую вздыхает, глядя в пространство, наверное, это тревога по поводу будущей разлуки с Мичи. Время продолжает ход, но пока они смогут побыть вместе, чтобы дать время Такемичи к подготовке. Чифую узнает об его уходи, когда тот принесет ему обещанный памятный подарок…