♥ТОКИЙСКИЕ ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ♥

Изана был сосредоточен на том, что происходило почти у него под носом, наблюдая за всем прищуренными глазами цвета аконита. Все пошло не по избранному сценарию, план был основан на их молниеносной победе и полном разгроме противников, но, вероятно, из-за прочных связей между «Поднебесьем» и «Тосвой» все пошло в другом направлении. Не исключено, что еще одним фактором стал человек, случайно или намеренно вмешавшийся в ход боя, даже не находясь во плоти на месте того самого сражения. А скорее, придя в виде миража, появившегося в головах других людей. Муто, его самый верный сторонник и к тому же сильный сам по себе, похоже, внезапно сдался, слишком привязавшись к своему бывшему товарищу. Или это игры Такемичи? Чтобы объяснить, почему Изана думал, что тот в этом замешан, нам нужно вернуться в самое начало их совместной жизни. Очевидно, что Ханагаки оказал влияние на «Поднебесье», проводя с ними время довольно близко. Мягко, ненавязчиво он подталкивал их к принятию истины, о которой они еще ничего не знали, и только он видел ее неочевидные очертания. Мочи проиграл, страсть его подвела, он слишком увлекся боем и, казалось, развил в себе симпатию к противнику, потеряв всякую осторожность. Шион - слабый человек, но только сейчас он продолжает двигаться вперед, встав после первого поражения, похоже, он пытается собрать побольше ссадин на своем теле. Но кто-то очень захочет о них позаботиться, так что это даже умный ход. Хайтани... В ловушке собственных семейных уз. Глупый Ран попался на очевидный блеф, искренне опасаясь, что с Риндо что-нибудь случится. Они всегда думают только о собственной безопасности, такая забота друг о друге кажется Курокаве странной. Коко изначально не был на их стороне, поэтому неудивительно, что он покинул «Поднебесье» за короткий промежуток времени. То, что Изана мог предложить этому парню, ему было не особо нужно, но пока он это упорно отрицает, неужели Курокава действительно показался таким же упрямым? Не имеет значения. Какучо не уступает своему противнику, он действительно упрямый ребенок до мозга костей, видимо, в этом виноват сам Изана, таким человеком вырос его «младший». Единственным, кто даже не начал сражаться, был Кисаки, его, похоже, совершенно не волновало, какая сторона окажется на пьедестале, как будто он следовал своим собственным планам. А вот его другу явно понравилось играть с заместителем первой дивизии «Свастонов». Все заняты, но почему Изана бездействует? Вовсе нет, он тоже ведет свою битву, просто его мысли каждый раз уходят в разные дебри, потому что он не хотел думать о враге. Ведь глаза его напоминали брата, а грусть и тоска в них казались отвратительно чужими. И слова Такемичи всегда повторялись в глубине сознания, постоянно напоминая ему о его детском поведении, из-за которого он не мог признать, что он не чувствует столько гнева, как раньше, и на самом деле у Майки было больше причин ненавидеть мужчину, но он этого не делает. - Пожалуйста, не отвлекайся, брат... - Курокава пропускает болезненный удар по скуле, слишком обескураженный обращением к нему. Прошли долгие минуты с тех пор, как началась их битва, но только сейчас послышались звуки голосов; раньше у них не было желания разговаривать. - Меня расстраивает, что мой противник такой тупоголовый. Разве я не говорил раньше, что я не твой брат? - Сано молчит, он просто продолжает красиво уходить и отвечать ударами, демонстрируя свою скорость и мастерство. Изана даже впечатлен, он считал, что слухи о «непобедимом» были сильно приукрашены, но теперь видно, что о многом они умалчивали. Чувства высокими волнами накрыли душевное спокойствие Изаны, они смешались с соленой водой и мыслями. С одной стороны, Майки отнял у Изаны счастье, но с другой, он не имел к этому прямого отношения. Что мог сделать ребенок, который, вероятно, даже не знал, что существует так называемый старший «брат»? Правильно, он ничего не смог бы сделать, даже если бы знал. Хотя Эмма знала, но у маленькой девочки не было сил повлиять на судьбу брата. Кто знает, как тяжело ей было в чужом месте первые несколько дней, как долго она привыкала к чужакам и как она себя чувствовала, тоже брошенная? В отличие от Изаны, в Эмме текла кровь женщины, которую они называли матерью, но Карен предоставила судьбу ребенка воле случая, и хорошо, что Сано были хорошими людьми. В конце концов, Шиничиро тоже особо не виноват, он был просто ответственным взрослым человеком без детства, воспитавшим двоих детей и Изану, который ему вообще не был братом. Даже зная всю правду, Шин продолжал навещать Курокаву, Иза чувствовал любовь и ревновал, но не мог даже усомниться в искренности. Шин так и не бросил его, это Курокава от него сбежал, заставив не излечившегося человека искать себя. Это он наорал на старшего брата и обвинил его в чем-то, в чем он не был виноват, а потом решил, что никому и никогда не был нужен, разрушив все, что они построили. Но даже такие мысли не появились бы у него в голове, если бы Такемичи с особым рвением не влил его в него, подсластив нежностью и теплотой. Мальчик был тихой гаванью, спокойным морем, легким ветерком. Позже Изана извинится, он вышел из себя и даже наговорил какую-то чушь про наркотики, хотя никогда бы такого не допустил. Возможно, Какучо был прав насчет сигарет; в возрасте Ханагаки курение было губительно, вредно для здоровья, и подсесть на них было не сложнее, чем на наркотики. Курокава купит Такемичи много конфет, чтобы избавить его губы от вкуса табака, которого уже давно нет. Мысли мужчины метались от одной к другой и подстраивались друг под друга. - Хоть я и глупый, меня этот факт не беспокоит. Но меня волнует то, что мой брат решил, что он одинок. – Изана уклоняется от очередного удара, если в него попадет что-то подобное, то серьезных травм не избежать, Сано явно не сдержался, это было лестно. Изана долго не раздумывал над своими словами и решил спровоцировать противника. - И все? Есть ли что-нибудь еще, что тебя беспокоит? А что насчет Ханагаки, это он просил тебя «спасти» меня? – Логичная мысль, ведь именно Мичи так трепетно ​​хотел вселить в голову Изаны мысли о семье, укачивая его в теплых объятиях. С каких это пор они поменялись местами и Такемичи превратился из марионетки в кукловода? Изана говорил правду, если бы он поговорил с Такемичи перед уходом, он бы обязательно пошел на уступки и поддался, такое желание у него все еще есть, но не настолько очевидное, чтобы ему следовать. - Я не волнуюсь за него, может быть, немного. – Изана не выказывает своего удивления. Довольно быстро Майки объясняет, что он имел в виду. — Я видел, как ты разозлился на него, когда Такемиттчи бросился на нож, и как осторожно ты его унес. Ты не взял его, потому что он мог пострадать? Я тоже думал, что это выход, не собирался пускать его в этот бой, но, возможно, мне следовало просто остаться рядом с Такемичи и не бросать его из-за моего стыда. – Майки слегка краснеет, и это напоминает Изане Какучо каждый раз, когда мальчик борется со своим желанием к Мичи. - Хм, еще один одержимый. Сколько же таких ходит по земле? - Это было сказано тихим, бормочущим тоном, после чего Курокава дал понять, что это не важно. - Да ладно, я хотел сказать, что ты просто умеешь хорошо махать ножками. – Странный комментарий для человека, который дерется в том же стиле, что и его противник. Хотя они оба получили одинаковую подготовку, Майки был талантлив с рождения, но все же перенял навыки своего деда, а Изана получил их от Шина, который просто научил младшего азам. - ... Я сомневаюсь, что у тебя есть причина отказываться возвращаться домой. Почему ты не хочешь этого, Изана? - Куда мне вернуться? Того места, о котором ты говоришь, просто не существует. Как я могу вернуться в место, где я никогда не был? – В его глазах печаль, поэтому Изана прячет их, нанося врагу очередной удар. - Хватит болтать, «непобедимый», покажи мне, почему тебя стали так называть. - Майки продолжал бесшумно бить, но удар Изаны заставляет его подпрыгнуть гораздо дальше и почувствовать боль. - Я уже читаю каждое твое движение, старайся лучше. - Меня что-то беспокоит. – Майки продолжает говорить, оставляя шрамы от слов. - Почему ты пытался убить Эмму? – Соперник Сано немного злится из-за упоминания о случившемся, он не хочет думать, что Изана поначалу действительно боялся за девушку. Но Такемичи никогда не позволил бы ей или кому-либо из них пострадать. Его это злит, нет, не из-за ревности, чувства безразличия в отношении Мичи к самому себе, он как будто сразу ослабел и невольно захотел освободиться таким образом. - Это был не я. Хоть я и хочу, чтобы ты почувствовал мою боль, Эмма не входила в мои планы. Я только хотел уничтожить тебя и людей, причинивших вред Шиничиро. - Вот почему он сказал ударить Казутору и Баджи, но даже не подумал о «сестре». У него не было для этого какой-то особой причины. - Мне сложно в это до конца поверить, хотя я видел, что ты был груб с нападавшим. Извини, я о тебе плохого мнения, думал, что ты втянешь в эти разногласия нашу сестру. - Майки намеренно выбрал слова, которые связали Изане руки. - Наша сестра? Майки, она не моя сестра, а ты не мой брат, я тебе уже говорил. И мне плевать, какое у тебя мнение обо мне. Более того, разногласия? Серьезно? Вы действительно думаете, что у вас есть вес? Ты просто тот, кто оказался под рукой, глупый ребенок. - Ты хочешь сказать, что все это время ты действовал без всякой причины, причиняя боль моим близким? Ты совсем не обеспокоен своими действиями? Может быть, у Баджи и Казуторы действительно была вина, но не перед тобой, а перед Шином, который их простил. Такемичи не сделал ничего плохого, почему с ним так обошлись? - Это заставило Изану выйти из себя. Какое тому дело; Такемичи тоже должен быть у него в руках, еще лучше, если он не увидит, как рушится его любимые «Свастоны»; разве сам Сано не говорил, что Ханагаки не должен был быть здесь по его решению еще раньше похищение. Странно ли, что Изана тоже хотел Мичи? - Это ты взял все счастье в свои руки, украв его у меня. Манджиро, я обязательно тебя уничтожу. Я всего добьюсь, даже если силой. - Курокава больше не хотел слушать, что ему будут говорить, но ребенок не останавливался. Упрямство, вероятно, их общая черта. - Тебя не волнуют последствия? - Верно, я могу делать всё, что захочу! Я здесь король! - А как насчет твоих товарищей? Они уже истощены, ты просто воспользуешься ими и выбросишь?  - Люди вокруг него, которые боролись за его амбиции. Изана чувствовал себя странно рядом с теми, с кем он какое-то время делил кров и еду. После появления Мичи дела пошли только хуже. Глупые сравнения с семьей, за исключением Какучо, они все были чужими друг другу. - В «Поднебесье» правит только страх, здесь нет историй о дружбе и доверии. Даже Ханагаки это принимает. - Конечно нет, Такемичи вообще ничему не внемлет; делал, как хотел изначально, даже сигареты спрятал от Какучо, нарушив запрет на курение. Были ли для него вообще важны приказы или просьбы? Было ясно, что он попытается уйти, поэтому Изана позаботился о том, чтобы оставить в доме охрану, хотя сомнения в безопасности Такемичи продолжали его глодать. - О чем ты говоришь? Такемичи всегда думает только об общем благе; Я не верю, что люди, с которыми он жил, не любили его. Ты противоречишь сам себе, я уже говорил, что видел, как ты с ним себя ведешь. – Майки оказался гораздо прозорливее даже самого Курокавы. - Собираешься продолжать самоизоляцию? Такемичи ускользнет из рук, как золотая рыбка, исполняя твое желание. Но если его запереть, лучше не станет, он очень любит вредить себе, оставаясь один в своих мыслях, особенно когда его свобода находится под вопросом... - Майки почувствовал жуткий страх, эти слова были как будто у него в голове это был вообще не он. Сано никогда не запирал своего друга, откуда ему тогда знать его реакцию? Голова мальчика начала раскалываться от боли, но он оставался сильным, не показывая своего растерянности. А в голове продолжали мелькать слова... «Такемичи тоже оставит меня, он все время убегает». - О чем ты говоришь, я не буду одинок. Все, что принадлежит тебе, станет моим! Кроме того, кого волнует, что думает Такемичи? Если он захочет уйти, я заставлю его полюбить меня, чтобы он не смог этого сделать. – Фиолетовые глаза были как стекло, не выражая никаких эмоций Курокавы. - Любовь? — Если Такемичи действительно его не любил и поэтому не вернулся, то это был ответ на признания Майки. Как больно дышать. Единственным, кого Такемичи любил, была Хината, но Майки, увидев письмо Ханагаки, прослеживал намеки на ответные чувства. «Не заблуждайся, он хочет уйти, ты сможешь это вынести? Что, если их любовь принесет плоды? Я убил ее именно по этой причине: она могла родить ему детей и заставить его быть с ней. Я бы хотел, чтобы Такемичи был женщиной и мог родить мне детей, тогда было бы легче связать его.». Майки сглотнул, и странные мысли, похожие на галлюцинации, исчезли. - Это было твое, все, что у меня было. Все уже может быть в твоих руках. – Кто сказал, что Манджиро не умел делиться, он был эгоистом, но не для своей семьи и друзей. - А? - Курокава действительно не понимал ни реакции человека перед ним, ни его ответа. - Все это время Эмма ждала старшего брата, ты прятался, как маленький ребенок, боясь быть отвергнутым. Сомневался, что она тебя помнит, и хотел избежать возможного не узнавания в ее глазах, поэтому не смотрел на нее. - Мне плевать... - Тебя искал Шиничиро, как только закончил курс реабилитации. Его не было с нами все это время. Однажды он спросил, что будет, если появится еще один брат, я ответил: буду любить его. Все это время мы были готовы к тебе. Даже дедушка сказал, что надерёт Шину задницу за то, что он скрыл правду о существовании нашего брата. Он грозил ему лишением наследства, если он не вернет тебя в семью. Изана, Такемичи сказал мне, что я должен любить своего брата и спасти его. Поэтому я спасу тебя, как он и хотел... - ЗАТКНИСЬ!! - Точность Курокавы снизилась, что дало Майки возможность нанести ему ответный удар сильнее, что привело к еще большему количеству травм. Один из ударов вырубил седого мужчину, но он был похож на того же монстра, поэтому сразу поднялся на ноги. Вытирая кровь и думая о том, как он выглядит сейчас. Он был жалок и вспыльчив. Но похоже, он был не один такой, Манджиро схватил парня за воротник, притянул к себе и заговорил голосом, полным обиды. - Мы бы тебя приняли в семью, почему ты не пришел к нам? Почему ты меня не слушаешь?! - Кисаки, который все еще стоял далеко от всех, почувствовал, что что-то не так, поэтому он был рад, что Ханма и Мацуно работали вместе и направили человека к Такемичи. Он не знал, кто это был, но это было лучше, чем оставить все как есть. На случай чего-то необычного Тетта взял с собой байк Ханмы, у них будет время для маневров, да и пригодится, интуиция «гения» редко подводит. Или это был анализ, но дело не в этом.

***

Кеске подумал о Такемичи и его сестре, мальчик стал ему жутко напоминать ее, даже захотелось увидеть дурочку. Он вышел из супермаркета с пачкой совсем не дешевых сигарет со сладковатым привкусом, мало ли, Такемичи его послушался, хотя он уверен, что Мичи намек понял и ушел. Не зря же Кеске подсыпал снотворное в еду своим товарищам и нейтрализовал остальных. Он даже соврал, что пошел далеко, хотя это было чертовски близко к дому. Это решение он принял давно, чтобы помочь мальчику, и так же давно разработал план. Жалость или сочувствие, а может быть и желание внести свой вклад в благородные цели Ханагаки, мотивация тоже особо не нужна. Парень почувствовал холодок на кончиках пальцев, а затем взял телефон и набрал заученный наизусть номер. С другой стороны, послышались гудки, а затем женский голос. - Брат, почему ты звонишь? Ночь на улице... Что-то случилось, тебя снова избили или родители снова заняли деньги? - Она была очень взволнована и немного сонная. Кеске представил этого воробья, запутавшегося в одеялах и пытающегося ответить на звонок, после засмеялся в трубку. - Мэй, у тебя на уме только плохое. Ничего из этого, я просто хотел увидеть своего маленького ангелочка, но я слишком занят. По крайней мере, я послушаю голос. Расскажи, как твоя учеба? – Они не были типичными братом и сестрой, отношения у них почти всегда хорошие, но, наверное, из-за большого расстояния как можно ссориться, когда видишься всего раз в три месяца? - Тебя правда не били? - Она услышала согласие и поспешила ответить на вопрос брата, чтобы он не положил трубку из-за ее задержки. - Я получила пятерку по математике. - Хорошая работа, в будущем ты станешь очень важным человеком. Мы должны скоро увидеться, хочешь какой-нибудь подарок? - Я ничего не хочу, ты лучше береги себя, брат. Тетя говорит, что ты связался со страшными людьми. – Парень опустил взгляд, как будто ему было стыдно. - Наша тетя права, но у меня нет другого выбора, кроме как стать бандитом. Теперь у меня есть деньги, с помощью которых я могу погасить долг и оплатить твою учебу. - У самой тетушки тоже не так уж много вариантов; Постоянная работа уже утомила ее, и здоровье женщины стремительно ухудшалось. - Чтобы я не была похожа на маму? – Лицо Кеске исказилось от гнева. - Мэй, не говори о таких вещах. Твоя судьба не будет такой, как ее. - Его гнев выражался в довольно резкой манере разговора. - Милая, прости, я вышел из себя. Мой... Глава банды, в которой я состою, я попрошу его позаботиться о тебе, если со мной что-нибудь случится. Изана не так уж и плох, так что поможет. - По крайней мере, он на это надеялся, поступком Хошиды все было омрачено; освобождение Такемичи могло очень разозлить Изану. - Что ты задумал? Брат? - Это просто способ перестраховаться. Не будем о плохом, ты не сказала, что хочешь получить в подарок. - Я уже сказала. Хочу, чтобы с моим братом все было в порядке. - Наивная и так похожая на его милую Мэй-Мэй. Примерно так же дулся кто-то из окружения Кеске, нетрудно догадаться кто. - Вы действительно похожи. Мэй, если ты когда-нибудь встретишь парня по имени Такемичи с глазами цвета морской волны, протяни ему руку помощи вместо меня. - Он не осознавал, что именно это и произошло, гораздо раньше, чем они встретились с Такемичи, хотя этого еще не произошло и вряд ли произойдет, настолько сложны эти временные сети. - Кто это? - Очень красивый ангел, такой же, как и ты. - Глупый брат, я не об этом тебя спрашивала. - Она быстро потеплела в голосе. - Согласна, если я встречу этого ангела, я обязательно ему помогу. - Милашка, ха-ха, тебе пора спать. - Но это ты меня разбудил. - Извини, передай привет тете, я скоро пришлю денег. И жди визита. - Я буду ждать тебя, сладких снов. – После того, как Кеске положил телефон в карман ветровки, у него по спине пробежал холодок. - Надеюсь, он ушел не в одной футболке. - Парень вернулся. - Надо убрать следы и принять снотворное, чтобы никто ничего не понял... - Он заметил непонятную тень в дверном проеме, двери там были заперты как обычно, а входом была еще одна почти невидимая. - Знаешь, куда, черт возьми, ты забрел?! - Кеске смотрел на парня, который был очень необычным. Никто другой об этом не знал бы, но Кеске Хошида был похож на Ямагиши и имел жгучий интерес исключительно к одной известной банде — «Черным драконам». Он знал о каждом поколении. И в «Поднебесье» собралось несколько глав разных поколений: Изана Курокава - вождь, бывший глава восьмого поколения; Мадараме Шион, девятого поколения; и Такемичи Ханагаки, неофициальный глава одиннадцатого поколения. И вот... Перед ним предстала легенда и ее продолжение в виде последнего десятого поколения. - Не торопись, Шиба, мы можем прийти к соглашению без чрезмерного насилия. - Черные глаза с беспокойством смотрели на своего сообщника, у которого явно чесались кулаки. В ответ мужчина гневно заговорил. - Слабак, мы пришли за чем-то, что им не принадлежит, почему я должен быть нежным? - Не будь безмозглым бандитом, нас попросили разобраться быстро и без суеты. — Шиничиро, да, это был он, — едко посмотрел на товарища. - Если каждая дворняга лает, какой в ​​этом смысл? Если Мацуно нужно было действовать тихо, то он выбрал не того человека, и Такемичи все равно разозлился бы. Старик, ты чертовски странный. – Шин и сам знал, что это необычно. Он намеренно позвонил самому близкому к Ханагаки человеку... Он был настолько потрясен, что рассказал все, что знал, особенно о предсказании. Так сложилась такая необычная команда, Шин и Тайджу на поводке. - Были обстоятельства, которые нужно было разрешить. - Вы, эм, «Тосва» послала вас за Ханагаки? – Кеске пытался успокоить свои фанатские чувства по отношению к этим двоим. - Ты мешаешь, я возьму его, даже если мне придется тащить его силой и убить кого-нибудь. – Шиба продолжал показывать себя не с лучшей стороны. - Никого не убивай, парень, ты хотел что-то сказать? - Он мог бы уже уйти... Я оставил его одного, вряд ли он решил этим не воспользоваться. - Ты хочешь сказать, что Такемичи ушел? Это плохо, с этой борьбой надо было что-то делать, теперь будет вылезать одна проблема за другой. - Сано прижал пальцы к переносице, чувствуя близость мигрени. - Я не буду вмешиваться, вы можете проверить, но я думаю, что он... - Они услышали громкий крик мужчины... Но Кеске всех усыпил, никто не смог проснуться раньше времени. Что-то было не так, и повторяющиеся приглушенные звуки активных действий подтверждали это. - Это звук из гостевой комнаты, я проведу. – Посетители последовали за своим новым знакомым, который привел их к потайной двери и комнате, где произошло неприятное событие. - Ну нет, хорошенький, я не хотел обидеть, просто расслабься, я тебя растяну, ладно? – Такемичи, наоборот, сжал ноги, не позволяя руке попасть туда, куда хотел мужчина, он раздосадовался, дав очередную пощечину ребенку. Мужчина с силой развернул брюнета и поставил его на четвереньки, разбив колени жертвы о паркет и сдавив локтем грудь. Его прервал шум из коридора, неожиданно вернулись трое человек, их клиент говорил только об одном. Мальчик внизу заскулил и стал уползать, прячась от глаз очевидцев; Было стыдно показаться таким беспомощным. - Э, а вы еще кто? - Твоя смерть. - Сказал Тай, разбивая двум ублюдкам, стоявшим ближе, их бесполезные головы. Шин сам хотел убить этих четверых, он разбил им лица голыми кулаками до такой степени, что нельзя было сказать, что они люди, они даже не были людьми. Шиба, немного изумленный, но в знак солидарности со своим предшественником, его жертвы тоже уже не были похожи на людей. Кеске посмотрел на это с легким оттенком ужаса и не смог даже приблизиться к Мичи, нуждавшемся в помощи. Пол полностью залит кровью; будь их воля, животные в человеческом облике разорвали бы на мелкие кусочки скопившуюся на полу мерзость. - Прекратите, вы их правда убьете. Тай, Шин. – Оба немного остыли, реагируя на голос подростка, сопровождавшийся булькающими звуками, исходящими от полуживых нелюдей. Хрупкий, дрожащий Такемичи теперь требовал большего внимания. - И мы поступим правильно. - Этот парень — идиот, который хочет попасть в тюрьму, так его только что описал Такемичи, что каким-то странным образом слишком оцепенел от шока и совершенно не смутился своей наготы, дрожь была лишь воображаемой ребятами. Его запястья, бедра и даже горло были покрыты синяками от грубого обращения — единственное, что могло намекать на хрупкость. Шин снял куртку и накинул ее на плечи Такемичи. - Ты поранился? – Шин осторожно коснулся лица, вытирая кровь из носа. Теперь появилась дрожь, Такемичи отполз, осознав это чуть позже. Он не особо боялся боли и не думал, что Шин будет с ним плохо обращаться, он просто чувствовал себя грязным, а это означало, что прикосновение к нему было чем-то отвратительным, он не хотел видеть это на их лицах. - Нет, я слишком сопротивлялся, поэтому кроме ударов ничего не произошло. - Мичи слегка раздвинул ноги, глядя вниз, его бедра густо покрыты синяками, напоминающими ладони. Другой парень подошел ближе и положил руку Такемичи на спину. - Я хочу убедиться. – Ханагаки дал Тайджу сильную пощечину и отполз от мужчин, на этот раз такую ​​реакцию заметили все. Он еще не отошел от прикосновений, полный извращенного желания, он уже думает, но действует на чистых рефлексах. Пока Мичи не будет готов к таким действиям со стороны людей, кем бы они ни были, пока он не вымоется и не начнет чувствовать себя приемлемым для контакта с этими людьми, он не сможет быть спокоен. - Нет, я не в настроении, если ты подойдешь ближе, я выцарапаю тебе глаза. - Так почему этих уродов глаза на месте? Или тебе понравилось такое развлечение? Скажи мне, я повторю. – Силы Тайджу теперь было достаточно, чтобы навредить Такемичи, несмотря на сопротивление, и это заставило парня слегка испугаться. Он, может быть, теперь немного боялся их, но больше всего боялся, что его отвергнут и сочтут неприятным. - Эй, никто не умер от маленькой пощечины. Умерь свой пыл и послушай меня. – Шин положил руку на плечо Тайджу. - Я лучше послушаю Ханагаки. Ну, и что? - Жертвы насилия не любят контакта с людьми и нахождения в непосредственной близости от источника угрозы. Ты выглядишь слишком страшно. – Мичи опустил голову, случайно продемонстрировав свою худобу и наличие жестокого обращения со стороны незнакомцев. Тай наступил на руку одного из преступников и оставил ее там довольно долгое время, видимо, сломав ему кости, когда послышался характерный звук. - Изнасилование пока не в планах, раз ты так напуган, я не буду рассматривать это лично; мы обратимся к специалистам, когда я кастрирую этих представителей царства зверей. - Это моя вина, мне следовало остаться и просто выпустить тебя. – Кеске наконец почувствовал, что может дышать и даже говорить, поскольку жажда крови уже не была такой сильной, как раньше.  - Нет, я бы в любом случае столкнулся с ними, потому что за мной следил парень, от которого, как ты говорил, мне следует держаться подальше. Он привел их и сказал, что я могу уйти, если уговорю их. - Такемичи сказал, это так, как будто с ним не случилось ничего плохого; Эмоции его, словно под слоем льда, были неразличимы. - Цукита, он их привел? Черт, ублюдок, одержимый идиот... - Кеске вдруг понял, что именно произошло. ему было очень стыдно и неловко. Он помнил, что сказал Такемичи, он боялся их, к тому же был совершенно обнажен, а значит, был еще более уязвим. Было ощущение, что его нельзя оставить, но находиться в таком виде, наверное, было унизительно.  - Я перенесу твои вещи. - Как только ты придешь в себя и приведешь свое тело в порядок, я тебя заберу. – Золотые глаза смотрели сквозь Такемичи, или на него, на участок кожи. Однажды там оказались чужие руки, тогда Такемичи не захотел целовать этого ублюдка, и он задушил его, не оставив выбора. Отвратительный. Как убрать этот привкус земли и гнили? - Куда заберешь? – Мичи вытер губы ладонью, хотя знал, что давно проглотил слюну мужчины. - В место, где будет безопасно, в мой дом. Если ты боишься меня и Сано, ты останешься с Юзухой. – Это был бы хороший вариант, но на данный момент он совершенно не работает. - Мне нужно пойти на место битвы с «Поднебесьем». - Хватит, с Изаной я разберусь сам. - Шиничиро, если он куда-то попадет, то обязательно умрет, если он не погиб в этот момент с ножом, это не значит, что его не застрелят вместо Изаны на поле боя, это как будто мир каждый раз намеренно лишал Шина жизни. - Я не хочу это обсуждать, я уже сделал свой выбор. - Мацуно сказал, чтобы мы тебя не отпускали, чтобы что-то плохое не произошло. Он был убедителен. - Парирует Тайджу. - Он мне все рассказал. – Мичи впервые посмотрела Шину в глаза. - Что ты узнал или увидел… Я склонен к этому, и полностью разделяю его точку зрения. Не стоит вечно жертвовать собой, возможно, это моя судьба... - Тайджу ничего не сказал, он не очень понял суть разговора, но это его сейчас не интересовало. - Сменит ли одна тюрьма другую? Какая разница, где я нахожусь, если я все еще безвольно заперт? Тайджу, ты тоже будешь следовать желаниям других людей? - Ты вспомнил обо мне, когда тебе нужно было встать на твою сторону? Но я ничего не могу с этим поделать, я сам не хочу тебя туда отпускать. Особенно после такого случая. – Глаза скользнули по изгибам и откровенно обнаженным участкам, но быстро отвели взгляд, сейчас на это не было времени. Гнев снова взял верх, и Тайджу сломал другому парню руку, они не двинулись с места, видимо все потеряли сознание от боли. К этому моменту подоспел встревоженный Кеске, передав вещи в руки Такемичи, который отреагировал абсолютно нормально, подпустив парня поближе. Это вызвало разлад в головах близких к Мичи людей. - Такемичи, вот твои вещи. – Шин отвернулся, повернув молодого парня за собой, чтобы не ставить их обоих в неловкое положение. Такемичи быстро с этим справился, хотя царапины и удары сильно жгли. Подождав некоторое время, Шиба обернулся, осматривая мальчика с головы до ног. - Недешевая одежда. Тебе идет. Мы уходим. – Тайджу был последовательным, но все равно слишком быстрым. - Могу я убедить вас двоих выслушать меня? - Попробуй. - Перестань грубить, можешь говорить, что хочешь, Такемичи. – Шиничиро снова осадил Шибу. - Чифую не зря беспокоится. Есть человек, который может перевернуть все одним движением, он не предатель, он просто считает, что он прав. Этот бой может состояться, но последствий можно избежать... Я хочу это сделать, спасти... - Если бы я не был христианином, я бы уже построил церковь в твою честь. Такемичи, твое желание благородно, но я чувствую подвох в твоих словах. - Конечно, он был там, и Шиничиро, вероятно, с помощью Чифую, знал о нем. - Я желаю остальным только счастья, разве не поэтому ты пришел сюда, чтобы помочь мне? - Этот подход с оглядкой на капитализм тебе не подходит. Более того, от нашего выбора зависит ваша жизнь. Я не хочу сожалеть о принятом решении. Мне нужен более сильный аргумент, чтобы закрыть глаза. — Если Шин сейчас умрет, его уже не вернуть, его присутствие — это чудо, но на этом чудеса заканчиваются, тогда остается только борьба с судьбой. - Я почти жертва насилия, а вдруг я захочу умереть. – Был ли случай, когда такое давление коснулось бы их? Такемичи долгое время манипулировал.  - Как мне это понимать? – Шин казался рассерженным, нет, он был в ярости. - Считай, что если я не решу вопрос этим боем, то умру. - Условия? - Тайджу тоже был недоволен. - Отпустите меня, Тайджу, дай мне то, о чем я просил раньше, и... Не вмешивайтесь, пока я не попрошу. - Ты об этом говоришь? — В руке бандита странный пакет, трудно различимый по форме; Шиничиро хочет спросить, но не может. - Вот, я понятия не имею, какие интриги вы собираетесь плести, но вижу в этом исключительно благие цели. Но уверены ли вы, что отпустить — правильный путь? - Я еще не сказал, что ты туда пойдешь. – Тон полон обещаний запереть Такемичи, чтобы он был в безопасности. - И? Что теперь? Собираешься ли ты играть в похитителя, как твой младший брат? - Эй, это действительно странно, но я не думаю, что мы имеем право что-то решать за него. – Единственная здравая мысль, странно, что ее высказал Шиба. - Если бы последствия не были такими разрушительными... Ты думаешь, я играю в игры? Почему ты не можешь отпустить то, чем мне не суждено быть... - Потому что в этом случае бессмысленно всё, весь мой путь. Если вы скажете, что судьба неизбежна, вы укажете на то, что я существую бесцельно, но нужна ли мне такая жизнь? – Такемичи обхватил себя руками. - Это неправда. Такемичи, ты жил мирно, пока... Пока не встретил Майки. У тебя была какая-то цель и... - Шин как мог избегал фраз, которые могли показаться слишком странными очевидцам этого разговора. - Шин, я не жил до встречи с ними, я существовал бесцельно день за днем, я склонял голову перед каждой свиньей, вытирающей об меня ноги. Близких людей у ​​меня не было, мне было стыдно смотреть в глаза знакомым. Жизнь полна одиночества, инертности и глупых мечтаний. Мне это не нужно, ведь моего счастья нужно добиться, верно? - Извини. Я был непоследователен. На тебя оказывалось слишком большое давление, поэтому было логично, что я хотел отстранить тебя от боя. Кроме того, твои раны могут кого-то спровоцировать в этом месте. - У них не будет на это времени. - Старик, только смерть может спорить с этим упрямым кретином, согласись. – Шиничиро знал, что, увы, смерть спорить с ним не могла, он все равно ушел и продолжал творить чудеса. - Хорошо, но я буду с тобой. - Я собирался тебя об этом спросить. Мне нужен козырь, чтобы убедить Изану, что его выбор неправильный. - Козырь– это я? - Одного тебе мало, давай возьмем с собой Эмму? – Шин кивнул, они и так долго спорили. - Ну, поехали. - Ты не пойдешь. – Мичи немедленно осадил Тайджу. - Почему это? Тебе нужен второй человек, который отвезет сестру Майки на прогулку. - Я возьму с собой Кеске, а ты не должен выставлять напоказ свое лицо. - У Мичи, увы, были другие планы на этого парня. Другой его знакомый удивился, его внесли в план без спросу, но это не так уж проблемно. - Все сводится к твоему желанию сохранить нашу связь в тайне, в следующий раз я не буду слушать, просто сделаю так, как считаю нужным. - Он это сделает. - Ну... Что с этим делать? - Шиба пнул ближайшее тело. - Не знаю, просто оставь их так... - НЕТ! Ты совсем себя не ценишь? Они хотели надругаться над тобой, по сути ребенком. Просто о том, чтобы отпустить, нет... - Как Кеске мог на это согласиться? Недавно он сам сравнил Мичи с Мэй, и как ему следует реагировать по-другому? Он не хотел, чтобы их обоих постигла одинаковая участь, дети не должны страдать по вине гнилого общества. - Я согласен с этим парнем. - Тай кивает. - И теперь ты собираешься их убить? Заставишь их оплатить счета? Пытки или подобное насилие? Месть порождает только месть... - Такемичи время от времени вспоминал эту истину. - Они вторглись на чужую территорию, причинили вред важному для «Поднебесья» человеку, а значит, заплатят соразмерно своим грехам, Изана их ни в коем случае не пощадит.  - Я хочу, чтобы этот инцидент остался в тайне. – Голос был тверд, мало ли, что он провернет в подобном состоянии. Все сразу замолчали, Кеске как раз думал, как ему это объяснить Изане, не впутывая то, что произошло с Ханагаки, у него уже были идеи. - Как хочешь... Пойдём, я отвезу тебя к Эмме и наконец приведу Изану домой. - Да. – Такемичи кивнул и снова сосредоточил свое внимание на новом задумчивом товарище. - Кеске, пойдем. - Я иду. Шин вез Мичи, каким-то образом заставляя его держаться за себя; слабый Ханагаки мог стать причиной несчастного случая. Не желая ранить Шиничиро, Такемичи сдался, почувствовав на языке горький привкус желчи. Этими руками он должен был сделать что-то «приятное» другим людям... Мичи почувствовал новую волну тошноты и страха, как интересно Шин смотрит на него после увиденного? Они припарковались у дома Сано, и Мичи быстро оторвался от Шиничиро. - Оставайся здесь, мы приведем Эмму, нам нужно обсудить что-то важное, поэтому ты будешь наедине с ней, если ты что-нибудь сделаешь, я повторю свои удары уже на тебе. – Кеске глотнул вязкой слюны и кивнул. Они быстро нашли Эмму; ее любимым местом была кухня. Она обернулась и сразу заметила второго парня. - О, Такемичи?! Как ты здесь... - Ее внимание обратилось на опухшую щеку, запекшуюся кровь около носа, ярко-синие синяки на шее и искусанные губы. - Что случилось с твоим лицом?! - Эмма, все в порядке. - Не говори, что это с тобой сделал Иза... - Нет, он такого не делал, эти следы - результат несчастного случая. - Она почти не поверила ему, но ей хотелось надеяться, что Изана действительно не виноват. Если это не так, она просто не сможет нормально к нему относиться.  - Эмма, ты... Могу ли я попросить тебя помочь мне пойти со мной на поле боя и повлиять на Изану. - Это мне нужно умолять взять меня с тобой. Изана все еще мой брат. - Как сильно ей хотелось обнять Такемичи и сказать ему, что все в порядке. Он казался изуродованным не только телом, но и душой. Только брат прервал мысли девушки. - Эмма, познакомься с парнем у ворот, он может рассказать тебе об Изане то, чего ты от меня не слышала. Мне нужно поговорить с Мичи наедине. - Хорошо, брат. - Она кивнула и ушла. - Что тебя беспокоит? Оно не может подождать до следующего раза? - Шин, кажется, не послушался, взял чистое полотенце, намочил его и подошел к лицу мальчика, тот отпрянул, чтобы его не трогали, но Шин зажал его между стеной и рукой. - Ты уверен, что сможешь избежать собственной смерти? В видении не показано, кто произвел выстрел. – Мягкая тряпка покраснела, впитав человеческую кровь. - Я уверен на восемьдесят процентов в личности стрелка. Семьдесят процентов того, что ни Майки, ни Изана, ни ты не пострадаете. Шестьдесят, что мы с Чифую будем в безопасности. И половина того, о чем ты будешь беспокоиться, но я не могу не сделать это... - Мне спросить? - Почему он так не уверен в Шиничиро? И какие опасные мысли в его голове? - Ты не услышишь ответов на свои вопросы. - Я понимаю, у тебя еще осталось... - Сано хотел вытереть капли крови с ключицы мальчика, но Ханагаки очень сильно дернулся, что могло причинить ему физическую боль, помимо уже имевшейся. - Извини, я не хотел. Черт, это моя вина. – Шин отошел и ударил кулаком в стену, хотя ему хотелось ударить по лицу урода, осуществившего недавнюю издевку над Такемичи. - Нет, я просто пока не могу прийти в себя, это не твоя вина. – Мичи боялся, что Сано пострадает. - Я противен, да? - Не говори ерунды, отвратительны те люди, которые совершили этот поступок. - Вряд ли я смогу смотреть в глаза своим друзьям и девушке, пока чувствую на себе эту грязь, это отличается от другой близости, которая была у меня раньше. - Мичи стало стыдно из-за приятных чувств, которые он испытывал к разным людям. Он пробовал так много губ и находился в самых интимных позах со своими друзьями. Но в силу возраста он винил в этом их гормоны и в будущем считал, что именно так его и хотели унизить. Но он всегда приходил к выводу, что их удобно держать рядом, даже при этом постыдном притяжении. Он сам стал поддаваться, привыкая к тому, что его трогают на грани, немного виня за это себя и испытывая стыд. Ведь у Мичи была Хина, которую он не позволил себе присвоить, не хотел портить их отношения такими вещами. - Ты не сделал ничего плохого. - Знаешь, я сопротивлялся, хотя и хотел, чтобы они со мной побыстрее расправились. И теперь я думаю, что в этом случае я бы не смог отмыться от этого и запачкал бы Майки и наших друзей своими руками. – Он посмотрел на свои ладони, они были лишь слегка поцарапаны, под ногтями были кусочки чужой плоти, Ханагаки действительно сопротивлялся до последнего. - Пожалуйста, Такемичи, давай не будем думать о таких вещах; у тебя не хватит на это сил, которые ты скоро снова потратишь. - Правда, силы действительно быстро ушли, это из-за тяжелого дня, или будущее хочет поскорее вернуться к нему. - Ты прав. Но это чувство не покидает меня. Извини, Шин, мне это нужно. – Такемичи сам решил избавиться от противного бессилия и дрожи; Почему он выбрал этот метод, сам парень ответить не смог. Губы Шиничиро были мягкими, язык — слегка горьким от сигарет. Из-за того, что Мичи действовал резко, он сумел углубить поцелуй, но не получил ответа, он ожидал, что его тут же оттолкнут. Шиничиро не мог этого сделать, Ханагаки был покрыт гематомами по всему телу и любое движение могло спровоцировать боль. Сначала он не ответил, думал, что Такемичи быстро отстранится, но, видимо, хотел, чтобы Шин отверг его. Но если сделать это, неокрепший разум мальчика начнет еще больше ломаться под натиском воспоминаний об этом дне. Сано, желая доказать, что не испытывает к Такемичи никаких плохих чувств или просто желал этого больше всего на свете, поцеловал его в ответ. И тут им овладела жадность, он играл языком, кусал губы и даже осмеливался залезть под одежду, чтобы коснуться лопаток и поясницы. От липких звуков уши Такемичи покраснели, и Сано заправил прядь черных волос за ухо, продолжая, образно говоря, есть Такемичи. Когда Ханагаки отстранился, он уже был весь красный от стекавшей по подбородку слюны, и он машинально вытер ее. Зрелище невероятное, но не в самый подходящий момент. - Не делай так больше... Хоть мне и понравилось, но ужасно с моей стороны использовать тебя сейчас. – Шин помог мальчику вытереть прозрачную влагу с подбородка; кажется, в голове Ханагаки было настолько пусто, что на этот раз он не отстранился. - Ничего подобного, потому что я тебя использую. В отличие от них, целовать тебя было приятно... Черт побери, я делаю только хуже. Хината все еще ждет меня. - Он посмотрел на свой безымянный палец. Однако Мичи был прав, поцелуй помог ему приободриться. Кажется, Шин был хорошим способом облегчить это бессилие, но это всё равно немного неловко. - Просто забудь об этом, ты был в уязвимом состоянии, поэтому легко совершаешь непривычные для тебя вещи. Считай, что я сделал тебе искусственное дыхание... В общем, ты ошибаешься, твои прикосновения желательны, но в отличие от тебя я нахожусь во взрослом теле, а это уже аморально, ко всему прочему, у тебя нет никаких чувств ко мне, так что нам не следует целоваться. - Я совсем забыл, что люди обычно целуют своих возлюбленных... Но у меня все еще есть чувства к тебе, и я не хочу, чтобы ты умер. - Такемичи, иногда жалость к кому-то может превратиться в яд. - Шин слегка погладил его по волосам, убедившись, что Такемичи действительно не уклоняется от прикосновений, как минуту назад, а трепетно ​​принимает их. И он даже наслаждался их поцелуем, который медленно, но верно доводил Шиничиро до безумия. - Эй, вы уже давно говорите, не поспешить ли нам? – Эмма напомнила им о цели пребывания здесь и спасла брата от очередного плохого поступка. Возможно, он не смог бы себя усмирить. - Правильно, нам пора идти, мы уже обсудили все, что нужно. – Мичи широко улыбнулся, как будто не пережил трудный момент, немного надломивший его. Эта странная приспособляемость и эффект поцелуя, нечто, не имеющее объяснения, но полностью связанное. - Ты готова вернуть брата? - Такемичи, у тебя горят щеки. – Ханагаки это проигнорировал, хотя скорее просто оставил без ответа. - Эмма поедет с Шином.