Чернее чёрного

      — Посмотри на меня… — не приказ, а просьба, и Гермиона нерешительно подняла голову, встретившись глазами с мягким, немного насмешливым взглядом чёрных глаз.       — Ты как бродячий лавочник… — тихо проговорил Северус, мягко улыбаясь и разглядывая её лицо.       Удивительно, но именно сейчас он чувствовал себя так, будто всё происходящее — логичная и определённая закономерность, данность, которая просто обязана была свершиться, однако нет смысла отрицать, что такая внезапная смена полярности взаимоотношений с мисс Грейнджер несколько смущала и вводила его в ступор, но, видит Мерлин, Снейп меньше всего хотел, чтобы они вернулись к исходному варианту, а ещё... не хотелось думать о том, что будет, когда они покинут эту комнату и будут вынуждены сконцентрироваться на реальности, а пока пусть... пусть она прижимается к нему всем телом, смотрит доверчивым взглядом, очаровательно краснеет от смущения и улыбается.       Такая живая и настоящая. Расслабленная и тёплая.       — Почему? — её брови взметнулись вверх, а лицо в одночасье стало удивлённым и озадаченным.       Грейнджер хотела отстраниться, но он удержал девичье тело в крепких объятиях, ещё теснее прижимая её к себе, и, отрицательно покачав головой, не спеша согнул ногу в колене, придерживая снизу ягодицы больше не сопротивляющейся Гермионы.       — Ты как бродячий лавочник: показываешь товар во всей красе, но дальше демонстрации дело не заходит. Стоит только отвлечься на секунду — тебя и след простыл, — спокойно пояснил Северус, продолжая рассеянно улыбаться.       — Это самое ужасное сравнение, которое я когда-либо слышала… — отозвалась она, бросая на него почти обиженный взгляд и поджимая губы.       — Я подумаю над перечнем сравнений позднее, договорились? — выдохнул он, чуть двигая коленом вверх и приподнимая её выше. Теперь их лица были на одном уровне.       Подавшись вперёд, Снейп коснулся губами её губ, играя пальцами с мягкими каштановыми локонами. Губы Грейнджер приоткрылись, впуская его язык внутрь. Гермиона ещё теснее прижалась к нему, отвечая на ласку.       — Сядь… — выдохнул он, прерывая поцелуй и наблюдая за тем, как она с готовностью подчиняется. Грейнджер с любопытством рассматривала мужчину под собой, по-прежнему седлая его бёдра и упираясь спиной в согнутое колено.       Северус, возвращая ей заинтересованный взгляд из-под чёрных ресниц, медленно заговорил, поднимаясь кончиками пальцев вверх от изящной кисти руки:       — Я с интересом наблюдал за вами, мисс… и у меня складывалось ощущение, что вы пользуетесь большой популярностью среди мужского населения замка. Как вам удалось остаться неосведомлённой в теме, волнующей всех в определённом возрасте?       — Я твёрдо убеждена, что с парнями можно просто дружить и вовсе не обязательно жертвовать дружеским общением ради глупого всплеска гормонов, который позднее точно сойдёт на «нет», — сглотнув, ответила она, ощущая, как его пальцы медленно поднимаются всё выше по её руке, и в этом невинном касании было что-то, что заставляло её сердце замирать, а дыхание сбиваться с ритма.       — Вот как… занятный ответ… — заинтересованно протянул он, поднимая корпус и садясь на постели. Теперь Гермиона оказалась зажата между его телом и коленом. — С закадычными друзьями определились, а что насчёт заклятых врагов? — его чёрная бровь вопросительно дёрнулась, а пальцы, скользнув по острым ключицам, медленно двинулись к ложбинке между её грудей: — Уж не взаимным ли притяжением вызвана ваша искрящаяся ненависть с мистером Малфоем?       — Какая глупость! — тихо фыркнула она, едва заметно вздрогнув, когда широкая горячая ладонь нежно, но требовательно накрыла холмик груди, чуть сжимая. — Малфой трепетно влюблён в своё отражение, и, сдаётся мне, что это семейное.       Выражение её лица было настолько возмущённым, что Снейп едва сдержал усмешку, внезапно ощущая внутри необъяснимую лёгкость от её слов.       — Значит, никаких тайных влюблённостей и нераскрытых переживаний с вашей стороны? — его пальцы оттянули вниз тонкую ткань её майки, а губы с жадностью накрыли острый сосок.       — Я воздержусь от ответа… — выдохнула Грейнджер, закрывая глаза, зарываясь руками в чёрные волосы и пропуская тугие тяжёлые пряди между пальцами.       — Вам есть что скрывать? — неразборчиво пробормотал он, отрываясь от пики соска и обводя языком тёмную ореолу, смещаясь чуть ниже и оставляя глубокий поцелуй, почти засос под девичьей грудью.       — Да! — подавившись воздухом, всхлипнула она, ощущая ещё один лёгкий укус под другой грудью, и снова этот чёртов груз сомнений падает на плечи, придавливая.        Конечно, есть кто-то, кем она заинтересована. Просто не может не быть. Но тогда что она делает здесь? Но это просто. Она пришла перевязать твою покалеченную руку, а ты сам сделал первый шаг. Ты сам это всё начал. Она лишь не оттолкнула. Из жалости? Всё возможно. Ты — идиот, Северус. Чёртов идиот…       Внезапно Северус отстранился, тяжело дыша. Чёрные глаза казались бездонными, а на скулах проступил едва заметный румянец.       — Это кто-то с вашего курса? — в его хриплом голосе звенит напряжение, которое не получается скрыть, как бы он ни старался. — Ну, конечно. Как иначе, ведь…       И наверняка Снейп бы сказал что-то ещё, но Гермиона, подавшись вперёд, решительно накрыла губами его рот, прерывая сердитые рассуждения.

      Когда его дыхание стало глубоким, и он всё-таки ответил ей, она резко отстранилась, с влажным звуком разорвав поцелуй, и тихо прошептала, не отрывая лукавого золотистого взгляда от его глаз:       — У всех есть тайны, профессор. Возможно, когда-то вы узнаете мою.       С этими словами Грейнджер, воспользовавшись замешательством, выбралась из объятий Северуса и, подхватив свою волшебную палочку с кофейного столика, поспешила к выходу из комнаты.       — Мы не договорили, мисс Грейнджер! — его предостерегающе-возмущённый окрик в спину, и она, едва сдерживая смешок, бросает через плечо, прежде чем скрыться за дверью: — Вы совершенно правы, профессор! Мы вернёмся к этому разговору, когда вы полностью поправитесь!