Комплекс бога

             Самовнушение срабатывает, и следующие несколько дней она [убеждает себя в том, что] живет спокойно, [насколько это вообще возможно в ее ситуации.] Но и этому приходит конец, когда брат звонит одним ранним утром и с неимоверной грустью в голосе сообщает, что Макгакет умер.       И вроде нет в этом ничего сверхъестественного: старикам свойственно умирать, как и всем людям в принципе. Но Мэйбл нутром чует - это не просто так, и, в панике закинув самое необходимое в сумку, заказывает ближайший билет до Гравити Фолз.       По правде, она надеялась, что Билл всё-таки остынет, придёт к ней, и они обязательно помирятся. Он вспыльчивый и, по-королевски, гордый - Пайнс знает это, ведь сама не лучше, но этого не произошло.       Сидя в автобусе, наблюдая за тем, как однотипные лесные пейзажи сменяют друг друга, она твердо решает что бы там ни было, родственникам не стоит знать правду. Для них Мэйбл придумывает немножечко иную версию событий.       Когда она поздним вечером переступила порог Хижины, три пары ошарашенных глаз уставились на неё.       — Я сделала кое-что плохое… — выдала сразу же, бросив сумку на пол.       Её завели на кухню, усадили за стол, закутали в плед - её и правда, от нервов, не на шутку трясло - и напоили чаем с мятой.       — Если бы я знала, что это и правда он, я бы никогда! — слёзы настоящие, горькие, безутешные.       Диппер всё шепчет успокаивающие слова и гладит её по спине, аккуратно приобнимая за плечи.       — Ничего, детка, — с тяжестью в голосе говорит Форд, что сидит напротив, сложив руки замком на столе. — Похоже, сделки с этим демоном - наше семейное проклятие. Сначала я, потом Диппер, затем Стэнли, вот теперь и ты.       — Надеюсь, на ней мы и закончим эту "веселую" считалочку! — Стэн сильнее сжал её левую руку и постарался подбадривающе улыбнуться. Почти получилось.       — Три жертвы, если считать Фиддлфорда, за три месяца - это не очень много. Хорошо, что ты сказала нам об этом почти сразу. Ты перестанешь давать ему имена, и он не сможет убивать.       — Я же сказала, не давала я ему никакие имена! Разве что... Кэролайн… Я так злилась на неё, но смерти ей не желала! — с громким всхлипом она замолкает, подводит взгляд к потолку и шумно выдыхает. — А… Оскар… — зелёные глаза тусклые, белки уже красные. Мэйбл смотрит на брата, и у того внутри что-то надламывается. Словно кости трескаются, сердце облачками раня. — Я была обижена на него! Но я его любила! Я не хотела, чтобы он умирал! Не хотела, чтобы хоть кто-то умирал!       Они верят ей. Конечно же верят. Безоговорочно. Разве может их девочка, что подбирает раненых животных, вяжет свитера деткам из детского дома и покупает у пожилых людей сгнившие букеты, чтобы те не сидели у дороги в холод, желать смерти ни в чём не виновной девятилетней девочке? Да хоть кому-то?       Даже учительнице, которая с чего-то её не возлюбила и всё говорила, что жаль, что это Мейсон решил уехать а не она. Миссис Харрис наверняка сама себя в могилу свела. Вечные крики, нервы и агрессия кого угодно до инфаркта доведут.       А отец Кэнди? Дипперу, как никому другому, известно, что не раз она тушила сигаретные окурки на полу и вспыхнувший ковёр, пока тот спал без задних ног.       Форд тягостно выдохнул, снял очки и потер глаза.       — В смерти остальных нет твоей вины. На самом деле, я думаю, что это лишь совпадение… Да и такое в жизни бывает. Тем более, умирали они не один за другим. Промежутки были и довольно-таки большие, что уже не сходится. Ну а Фиддлфорд, — он замолчал на мгновение, а затем откашлялся и продолжил, — в последние месяцы тяжело болел, то что случилось - закономерно, — скорбь считывается с каждого его движения, с каждого слова, — а ты об этом не знала, вот и решила, что это проделки Билла, что нам на руку.       — Но он сказал мне, что если я не буду давать ему имена, то он будет убивать сам! И возможно это будет кто-то из нас!       — Блефовал, манипулировал. Запугивал… Разве это не то, что он всегда делает?       Теперь Мэйбл вообще ничего не понимает, и ей это до нервного тика не нравится. Благо, не она одна, а дядя Форд продолжает пояснять:       — Когда вы вернулись домой, я связался с полицией времени, чтобы узнать, что случилось с Биллом на самом деле. Тебе он что сказал?       — Я… я не знаю, — рефлекторно уводит глаза куда-то в сторону, но тут же возвращает зрительный контакт. Руки чешутся, так хочется сжать рукава или потеребить края свитера, но она заставляет себя этого не делать. — Я же говорю, он приходил только пару раз, много болтал, нес свою типичную ахинею. Я не очень внимательно слушала, думала, что он - сон. — Форд понимающе кивает. — Разве что… Он сказал, что находится в какой-то психушке… Не уверена, что это правда.       — Это правда. То же самое мне сказали полицейские. Это место называют Терапизм - психбольница для самых опасных межгалактических преступников. Когда-то и я туда чуть не попал… — резкая пауза и искусственный кашель. — В общем, он там, и сил у него никаких нет. — Когда Диппер открывает рот, чтобы что-то сказать, Стэнфорд поднимает ладонь, и тот послушно затыкается. — Пророчество существует для того, чтобы мы могли уничтожить его, но у каждого члена группы есть своя магия. Мы - не сверхъестественные существа и не можем ею пользоваться по отдельности, а Билл может, так как он связан с каждым из нас. Поэтому он и заключил сделку, чтобы ты давала ему жертв, и он мог их убивать твоей магией, таким способом возвращая свою за счёт отобранной у людей жизненной энергии.       Мозг отказаться переваривать столько информации за раз. Несколько секунд Мэйбл просто сидит в ступоре, выпучив глаза. К горлу подступает комок. Она хватается за голову. Еще немного и кажется, начнет биться об стол. Стэн гладит ее по волосам, Диппер опускает ладонь на плечо.       — Детка, детка, ничего страшного, — увидев смену её состояния, Форд начал успокаивающую речь, — даже если скидку на двух жертв сделать, этого недостаточно, чтобы он вернул себе силы. Хорошо, что ты нам обо всем сказала и никаких имен ему не говорила. Так мы обрубим его планы на корню, пока не случилось катастрофы.       Она поднимет на него взгляд изумрудных глаз, поджимает губы, улыбку выдавить не получилось, и просто кивает.

***

      Дней пять Мэйбл не выходит из комнаты. Ночами плохо спит, ворочается и постоянно косится на треугольное окно. Старые подруги наведываются к ней, но попытки побороть ее апатию тщетные, и они поспешно убегают. [Разве что Кэнди всё пытается развеселить её и поддержать.]       Билл не приходит. Она не ощущает его присутствия, частенько проводит большим пальцем по тату и чувствует себя так одиноко в доме, полном близких людей. Лишь ради брата заставляет себя пойти пройтись. Пасифика, которая теперь работает у Ленивой Сьюзен, не раз приглашала ее заглянуть на блинчики и какао - самое то в последние дни осени.       В кафе, как и в городе, ничегошеньки не изменилось. Словно Гравити Фолз застрял во времени, и только жители ощущают его поток.       Людей немного. Мэйбл улавливает парочку знакомых лиц и приветливо машет им рукой. Робби даже подходит к ней, задает несколько стандартных вопросов по типу: «Как дела?», «Что нового?» и приглашает на концерт в следующее воскресенье.       Ленивая Сьюзен угощает её за свой счет и просит передать дяде Стэну привет. Пасифика хлопочет возле её столика и приседает лишь на минуту, пока очередной клиент не просит долить кофе или принести побольше салфеток.       Она не обижается, знает, что работа официантки - самая неблагодарная в мире. Жаль, что бывшей богачке и золотой девочке пришлось отказаться от учебы и батрачить здесь. [На свою Мэйбл конкретно забила, кстати.]       — Мэйбл? — мужской голос отрывает её от вида гномов бьющихся с барсуком в желто-оранжевой листве.       Она поворачивает голову и по пепельным волосам и голубым глазам узнает повзрослевшего и немного подросшего Гидеона Глифула. Тот тянется её обнять, но она рефлекторно отдергивается назад. Парень мнется несколько секунд и садиться напротив.       — Я не разрешала…       — Пасифика попросила немного развлечь тебя, пока она занята.       Он мило улыбается. Мэйбл не скрывает враждебного настроя.       — И как будем развлекаться? Свяжешь меня и будешь угрожать подорвать, если не соглашусь выйти за тебя?       Гидеон расстроенно, и даже немного разочарованно, хмурится.       — Всё еще злишься… Ладно. Не буду тянуть, на самом деле, я знаю, что случилось, — заметив ее удивление, добавляет: — Диппер рассказал, и… я подумал, что тебе не помешает поддержка.       На последнее заявление Мэйбл громко фыркает.       — Не знала, что вы теперь друзья!       — А ты бы приубавила свой сарказм. Мы ведь с ним и правда неплохо та сдружились. Я обратился к нему за помощью несколько месяцев назад… В общем, не сильно важно! Но да, теперь мы неплохо ладим.       — А мне, конечно же, никто и не подумал сказать! — она язвит, натягивая широкую, фальшивую улыбку.       — Так, ты в последнее время его жизнью не очень то интересовалась и день рождения вы отдельно праздновали.       Даже несмотря на то, что Диппер переехал в Гравити Фолз, дни рождения они всё равно праздновали вместе. В основном, на нейтральной территории: несколько дней в горах, на море, в Испании, а в прошлом году в Париже. В этом, она собственноручно нарушила традицию, которая несла сакральный смысл того, что ни взросление, ни расстояние не способны разрушить их связь.       — Даже это знаешь…       — Ви… — та щурится, не желая слышать давнее прозвище. Гидеон улавливает это, запинается и исправляется. — Мэйбл, я знаю, каковыми сладкими бывают речи Сайфера, какие золотые горы он может обещать, как он давит на слабые места. Я, как и ты, наступал на эти грабли дважды, — он аккуратно тянется к ней, касаясь кончиков пальцев. Она дергается от него, как от противного слизня, и складывает руки на груди. — Он обещал, что я буду его правой рукой. Обещал власть… Обещал тебя.       — Но в итоге превратил в стражника, а после того, как ты обложался, посадил в клетку, нарядив, как цирковую обезьянку… Знаю, знаю, да!       Гидеон умолкает. Смотрит на неё, быстро-быстро моргая, от чего Мэйбл хмурится и вопросительно поднимет бровь. Она решает, что все-таки перегнула палку, и подумывает извиниться, но он прищуривается, от чего ей становится некомфортно, а затем несколько раз еле заметно качает головой, словно отгоняя помутнение.       — Да, — тянет он, и после паузы добавляет: — Именно так он меня и называл...       В ответ она пожимает плечами, немного нервно улыбаясь.       — Я веду к тому, что если тебе нужно с кем-то поговорить, я буду только рад! Я не собираюсь ворошить прошлое или постоянно трепаться о Билле! Я просто хочу, — он замолкает, машет рукой и достает с внутреннего кармана пиджака красную розу, — наладить наши отношения.       — Все еще магией промышляешь? — принимая цветок, спрашивает она тоном немного потеплее.       Голубые глаза напротив радостно блестят, а смущенная улыбка растекается по лицу.       — Нет, лишь фокусы иногда практикую, чтобы навык не забыть.       Мэйбл расслабляется, пусть некая её часть остается на чеку. Она позволяет себе завести с ним почти около дружеский разговор ни о чем, вместе выпить по кружке какао с зефиром и съесть по порции блинчиков.       Гидеон предлагает проводить её, на отказ она реагирует спокойно, однако настаивает сохранить его номер телефона, так, на всякий случай.       Переступив порог дома, она вешает пальто и легкий розовый шарф на вешалку и резко дергается, когда брат бесшумно появляется за спиной.       — Ты долго.       — Ну, ты же сам подослал ко мне Гидеона, так я с ним и заболталась. Имеешь что-то против?       — Нет-нет, что ты! — Диппер даже не отрицает. Чешет затылок. Мэйбл с детства знает, что это признак волнения. — Просто…       И как только она собирается спросить: «Просто, что?», старые половицы скрипят, а на периферическом зрении немного расплывчато виднеется серый костюм.       — Привет, Мэйбл, — нервно говорит межвременной гость, сложив руки за спиной.              — Привет, Блэндин, — повернув голову в его сторону приветливо отзывается она. — Что-то случилось? — зеленые глаза смотрят то на брата, то на путешественника.       — Нет, милая, — в дверном проеме появляется и дядя Стэн с радушной улыбкой. — Не нужно топтаться на пороге. Я приготовил ужин, пойдем сядем, поедим.       Пайнс хмурится. Ей это не нравится. Обычно так и выглядит затишье перед бурей.       — Я не хочу есть, не хочу садиться. Если что-то случилось, то лучше скажите сразу.       — Ничего не случилось, — заверил Блэндин, — я здесь потому что твои родственники сказали, что Сайфер связывался с тобой, и я лишь хочу задать тебе несколько вопросов, — немного заикаясь, проговорил он.       Мэйбл тяжело и громко вздыхает, поднимая голову к потолку. Из губ вырывается раздраженное: «Господи, как я от этого устала».       — Я уже сказала всё, что знаю. Ничего нового я тебе не скажу, прости. Следить за Биллом - ваша работа, не моя, — срывается с места, направляясь к лестнице, нечаянно толкает брата плечом.       Дядя и Диппер молча провожают её взглядом, и лишь Блэндин, немного повысив голос, напоследок говорит:       — К твоему сведению, мы усилили наблюдение! И не только за Биллом, но и за его сообщниками! — Мэйбл замирает на секунду. — Так что можешь быть спокойна, полиция времени гарантирует, что он больше не сможет тебя побеспокоить.       На втором этаже громко бахает дверь.       — А я говорил, что так будет, — Стэнли несколько раз качает головой и, махнув рукой, уходит на кухню.