Охота на феникса

Зал Церемоний Цюндин открывали редко - только по особым случаям. На восхождение нового поколения глав пиков его украшали в цвета двенадцати вершин, и тогда огромное, больше даже, чем в зале Собраний, пространство заполняли знамена, и черный шелк Цюндин с благородной серебряной вышивкой уравновешивал буйство желтого, зеленого, пурпурного, синего и красного. Если же кого-то из глав настигала смерть, то зал одевался в траурный белый, и за длинными лентами, повязанными на стропила, сложно было разглядеть стены. Цинцю в бытность старшим учеником Цинцзин однажды присутствовал при прощании с мастером Чуаньцзао, погибшим в попытке защитить пограничную деревню от отряда обезумевших демонов, которые, как потом выяснилось, просто надышались ядовитой пыльцой черной акации. Наставник тогда не одобрял нарушения традиций, поскольку мастер главой пика не являлся, но в знак признания его заслуг и в качестве исключения все же дал свое согласие на церемонию прощания. А вот теперь стены зала Церемоний были исключительно черные, и даже серебро Цюндин поблескивало в пламени лишь немногих зажженных свечей как-то предупреждающе и недобро. Подсвечники стояли так, чтобы освещалось только небольшое пятно в центре, как раз там, где стоял, низко опустив голову, почти вжав ее в плечи, Шан Цинхуа, и оттого казалось, что само пространство взирает на предателя и ложится ему на плечи, будто желая раздавить. Не говоря уже о том, что глава Цанцюн сдерживать свою силу даже не собирался, похоже. - …злонамеренно подменял духовные ингредиенты на опасные, - зачитывала по свитку Ци Цинци, - что засвидетельствовано главой Цяньцао Му Цинфаном. Установлено искажение защиты ордена, выразившееся в повреждении духовных печатей второго контура, что засвидетельствовано главой Цюндин Юэ Цинъюанем, а также использование демонического артефакта Вечной тени, который допустил возможность проникновения на территорию ордена высших демонов из рода Льда, что засвидетельствовано главой Ванцзянь, Вэй Цинвэем… В сторону Ци-гэ настоявшего на происходящем, Цинцю старался не смотреть: яростное давление ци говорило само за себя. На лицах же своих шиди и шимэй Цинцю видел презрение и брезгливость. И вообще было даже удивительно, как Ци Цинци еще удавалось зачитывать все это спокойным голосом - должно быть, сказывалась выучка Сяньшу. Шан Цинхуа после каждого озвученного обвинения только сжимался еще больше, но оспорить хотя бы что-то даже не пытался - даже включенное в этот список по просьбе А-Юаня без всяких доказательств. Цинцю внимательно следил за главой Аньдин, и его панический взгляд в тот момент, когда Ци-шимэй перешла к этой части, лишний раз подтвердил вину шиди. - Изгнать его на все пять сторон света, - не выдержал Вэй Цинвэй. - Предавший один раз сделает это снова, а держать его в стенах ордена еще опаснее, чем спустить с лестницы тысячи ступеней, дав хорошего пинка под зад! - Вэй-шисюн забывает, что отделить зерна от плевел в случае Шан-шисюна довольно сложно, - со вздохом вступился Му Цинфан. - Что он совершил под принуждением демонического проклятия, а что нет, очень сложно сказать определенно. - Только под принуждением, - пискнул Шан Цинхуа, забывая о самоуважении. - Я же всегда трудился на благо ордена, помните? Пик Аньдин удвоил прибыль Цанцюн, срок поставок сократился вдвое, а… - А количество товаров из демонических земель увеличилось в три раза, это хотел сказать Шан-шиди? - мягко напомнил Юэ Цинъюань. Тот вздрогнул и опустил голову, ежась, будто от холода. - Выгнать его, - с громким шуршанием сворачивая свиток, заявила Ци Цинци. - Чего мы на него время тратим еще? - Он посвящен в тайны ордена и может знать обходные пути, - вмешался Жуань Цинжуань, раздраженно постукивая пальцами по подлокотнику своего кресла. - Мало нам того, что о них знают демоны? Шицзе желает, чтобы о них узнали в том же Цветочном дворце? - Вырвать ему язык и отрубить правую руку, - не моргнув и глазом, поправилась глава Сяньшу. - Запечатать духовные вены и выгнать. - Н-не надо! - побледнев, перепуганно пролепетал Шан Цинхуа. - Вы же… вы же моя семья! Не убивайте меня, пожалуйста! Цинцю заметил, как Ци Цинци спрятала усмешку в уголках губ, видя, что ее расчет сработал. Остальные тоже переглянулись между собой. - Об этом речь не идет, - отрезал Юэ Цинъюань и, вздохнув, словно случайно посмотрел на Лю Цингэ, который все это время хранил молчание. - Очищение аскетов Кусин, - будто невпопад бросил тот, - позволяет доказать чистоту своего тела и помыслов. А как глава Аньдин он весьма полезен. - Лю-шиди! - чуть ли не со слезами благодарности вскинулся Шан Цинхуа. - Этот шисюн всегда считал тебя самым-са… - Верно! - воскликнул Линь Циншуй, хлопнув ладонью по колену. - Это может быть прекрасным решением! Непонятно только, почему Цингао-шисюн не вспомнил об этом ритуале сам! - Слишком сложно, - скрестив руки на груди, ответил тот хмуро. - Подготовка к очищению Кусин занимает несколько месяцев, пост, медитации на нижних уровнях наших подземелий, ношение талисманов Стыда и Позора… - Самое то, что нужно, - недовольно пробасил Вэй Цинвэй. - … которые заставляют носителя испытывать низменные желания и переживать самые неприятные эмоции каждый миг - и днем, и ночью. Цингэ-шисюн судит Шан-шисюна по себе, но глава четвертого пика далеко не так стоек. К тому же, давления печатей отречения он наверняка не выдержит. О подробностях ритуала Цинцю не знал. А Лю Цингэ, значит, его прошел… да и на Кусин мог приходить в любое время, даже просто потренироваться с их мастерами… Очень интересно. - Я пройду ритуал! - тут же выкрикнул Шан Цинхуа. - Я докажу свою полезность ордену! Я много знаю, обещаю, что больше никогда-никогда не доставлю проблем! - Наобещать с три короба, а потом сбежать демоническим порталом обещание не помешает, - пожала плечами Сюй Цинли. - Согласна, - поддержала ее Дуань Цинцзе. - Усыпить наше внимание, а потом подготовить побег и сбежать на демонический Север… Два предателя точно найдут общий язык. - Выгнать его мы не можем, так? - проревел Вэй Цинвэй, тыкая в сторону Шан Цинхуа обвиняющим жестом. - Потому что он слишком много знает об ордене! Доверять ему тоже непонятно как, потому что он не то предатель, не то жертва! Да еще и стеречь его еще нужно, чтобы он не сбежал! - Наши кельи созданы в том числе и для содержания особо сложных пациентов Цяньцао, - предложил Гао Цингао. - Год-два… даже уровень совершенствования не особо пострадает, а выйти из них не удастся и порталом. Странное дело, раньше Цинцю и не чувствовал этого скрытого ритма в действиях каждого из глав пиков, а теперь все казались частями одного целого, и даже Шан Цинхуа - предавший или оступившийся - тоже не ощущался чужеродным. - Непонятно только, чего это Шэнь-шисюн молчит? Яд копит, что ли? - вроде как у Вэй Цинвэя поинтересовалась Ци Цинци, но ее услышали все. - Ци-шимэй… - похоже, по привычке одернул ее Юэ Цинъюань, но Цинцю лишь усмехнулся. А потом достал из рукава несколько бумажных листов, которые ему перед самым собранием, волнуясь, сунул в руки А-Юань. “Если у Шан Цинхуа есть мозги, он поймет, что будет лучше не делать глупостей” - сказал он, толком ничего не объяснив. - “Это перевод части его записок, хотя там ерунда по большей части”. - Мой брат расшифровал тайные записи Шан-шиди, - сказал он, вновь пристально следя за реакцией главы Аньдин. - Это просто личный дневник, в котором упоминаемся все мы, дела ордена, молодой принц демонического Севера и глупый роман “Путь гордого бессмертного демона”. - Ч-то? - выдохнул Шан Цинхуа и побледнел так, что Му-шиди даже дернулся с места. - К-какой ро-роман? - Что он там писал о нас, куда важнее, - проворчал Жуань Цинжуань. - От этого вообще много чего может зависеть… - Можно этому взглянуть на перевод? - но Шан-шиди смотрел только на Цинцю, вернее, на листы в его руках. - Просто, чтобы…. Чтобы… Юэ Цинъюань кивнул. Цинцю, поддерживая бумаги в воздухе с помощью ци, переправил их Шан Цинхуа и тот вцепился в них, с жадностью читая содержимое. - Неужели… правда? - Так шиди признает, что объединился с врагом и желал нанести вред ордену? - раскатился по залу голос Ци-гэ. - Что? Нет! - воскликнул Шан Цинхуа, поднимая голову. - Только спасти свою жизнь, Юэ-шисюн… Это, ну, демоническое проклятие в моей голове вынуждало меня… оно уверяло, что все обречены, и только если я буду слушаться Мобэй-цз…вана, да, Мобэй-вана, у меня будет шанс спастись. А еще эти наказания, это было очень страшно, у меня даже мысли не было, что это все ложь и неправда! Я… в самом деле… я пройду ритуал очищения Кусин! Только можно сначала поговорить с братом Шэнь-шисюна? Даже не глядя на Ци-гэ, Цинцю ощутил, как тот напрягся, да и сам поймал себя на подозрительности, которую сложно было объяснить желанием шиди понять, как был разгадан его необыкновенный шифр. - Зачем это ему с тобой встречаться? - резко проговорил Лю Цингэ, не скрывая своего недовольства. Шан Цинхуа вздрогнул, как от удара. - Этот… эээ.. попросить у него прощения за Шэнь-шисюна, - выглядело так, словно довод только-только подвернулся ему на язык. - Да! И у Шэнь-шисюна тоже этот ничтожный шиди должен попросить прощения! И тут же повернувшись к Цинцю, согнулся в низком, почти раболепном поклоне. - Об извинениях мы поговорим позже, - отрезал Ци-гэ, разумно отодвигая непонятный вопрос до прояснения всех обстоятельств, не говоря уже о том, захочет ли А-Юань встречаться и о чем-то разговаривать с Шан Цинхуа. А потом поднялся с места, и его ци тяжелыми волнами растеклась по залу, заставляя пламя факелов разгореться ярче. Все замолчали и тоже встали на ноги. Шан Цинхуа даже зажмурился на какой-то миг. - Этот глава Цанцюн считает недостаточными доказательства вины главы пика Аньдин, Шан Цинхуа в предательстве ордена, - произнес Юэ Цинъюань, - но не в умышленном причинении вреда главе пика Цинцин и добровольной связи с наследником демонического Севера. Шан Цинхуа будет обязан принять на себя печать Приобщения к тайне, - на этом месте глава Аньдин шумно сглотнул, - а также пройти ритуал очищения пика Кусин. Помимо этого Шан Цинхуа вменяется в качестве доказательства своей верности ордену подготовить описание торговых путей демонического Севера с указанием их слабых мест, с целью их разрыва и ограничения возможностей Ледяного трона. У глав пиков есть что добавить к словам этого главы? - Хотел бы я знать, что именно из перечисленного заставило Шан-шиди так помертветь, - бросил Вэй Цинвэй, а потом махнул рукой. - Гао-шиди, помочь тебе с печатью Приобщения к тайне? - Эта шимэй тоже присоединится, - сказала Ци Цинци, сходя с возвышения, на котором стояли кресла глав пиков, - и проследит за остальным. Если Юэ-шисюн не будет возражать, конечно. Тот не возражал, только стоял и смотрел, как шиди и шимэй встают вокруг Шан Цинхуа, образовывая правильный треугольник, а потом их ци начинает сплетаться в сложный узор, полный острых углов и прямых линий. Печать приобщения к тайне накладывалась чуть ли не на душу заклинателя, одно время даже проводились дебаты между орденами, относить ее к темному заклинательству или нет, является ли она одним из подвидов подчиняющих поводков или все же нет, но монахи Тяньи, в стенах монастырей которых и была создана подобная печать, доказали, что она все же является ограничивающей, но никак не смертельной. Не то что Клятва пяти жизней. Цинцю повернул голову, посмотрев на подходившего к ним Лю Цингэ. - Цинъюань-шисюн не беспокоится, что шиди сбежит? - проронил тот, останавливаясь рядом. Ци Цинци уже начинала петь, удерживая голос в диапазоне всего четырех нот, и звук ее голоса накладывался на уже почти готовый рисунок печати, структурируя его еще сильнее. - А-Юань сказал, что такой вариант возможен, - набросив полог тишины, ответил Ци-гэ и, вздохнув, двинулся к выходу из зала. Цинцю и Лю Цингэ, не сговариваясь, одновременно двинулись вслед за ним, встав с разных сторон. - Но если Шан-шиди это предпримет, во-первых, мы будем знать, где его искать, а во-вторых, всякие сомнения в том, что он предпочитает дорогу, идущую отдельно от Цанцюн, будут развеяны. - Все равно это рискованно, - мотнул головой Цингэ. - Так и есть, - согласился Цинцю, выходя из черно-серебряного зала Церемоний под полыхающее закатом небо. Оранжево-красные облака, подсвеченные солнцем на западе, на востоке уже становились пурпурно-фиолетовыми. - Да, Шан Цинхуа пытался навредить моему совершенствованию, но в то же время именно он пытался не дать нам с тобой возненавидеть друг друга. Тогда, в общей миссии с колодцем. Лю Цингэ сдвинул брови. - Только не делай вид, что не понимаешь, - вздохнул Цинцю, не поведясь на привычную - и когда только научился их видеть? - обманку главы Байчжань. - Все ты и без моих пояснений уже просчитал. - Мы не знаем точно, насколько добровольно он поступал в обоих случаях, - устало вздохнул Ци-гэ, пряча ладони в рукавах. - Самое неприятное, что нет ни малейшей возможности это проверить. - Поэтому ты и поставил шиди перед выбором, - покосился на него Цинцю. - Правда, не говорил, что наказания он все равно не избежит. - Большего ему под этими небесами не дал бы никто, - ответил Ци-гэ. Подумав немного, Цинцю все же кивнул и поднялся на Сюя, готовясь лететь на Цинцзин, где их возвращения дожидался брат. На душе все равно было муторно. В раскаяние Шан Цинхуа он ничуть не верил, и извинения считал самое большее вынужденными. Раньше Цинцю не особо считал других глав Цанцюн за своих, к Шан Цинхуа же и вовсе относился пренебрежительно, да и поймав на попытке навредить себе - изменил мнение в худшую сторону. Но то, как он ошибался в Ци-гэ, Лю Цингэ, Му Цинфане и Ци Цинци, заставляло быть в оценках куда аккуратнее. Шан Цинхуа преследовал свои цели, вел свою партию, и при всей его хитрости, изворотливости и скользкости именно при нем орден Цанцюн в самом деле кратно упрочил свое финансовое положение. И новый глава Аньдин мог достать что угодно откуда угодно - особенно если не спрашивать его, как он это получил. Но в любом случае выбрать сторону Шан Цинхуа сейчас должен был сам. А-Юань ждал их на Цинцзин - прямо в саду, даже не скрывая своего волнения. Цинцю ускорил Сюя и спрыгнул на землю первым, торопясь обнять брата. - Ну, как? Получилось? - нетерпеливо спросил тот. - Да, - Цинцю поцеловал его в висок. - Ритуал очищения, печать конфиденциальности и сведения о северных пределах, - кратко очертил Юэ Цинъюань, подходя к ним. - Слишком хорошо они зажили, раз смогли быстро собрать такую армию, так что… - И Шан Цинхуа выразил желание встретиться с тобой, - добавил Лю Цингэ, явно сомневаясь в необходимости этой встречи. - Даже так? - усмехнулся А-Юань. - Заинтересовался, значит… Но разумеется, я с ним поговорю. - Ты не обязан этого делать, - напомнил Цинцю, не очень понимая веселья брата. - Он тебя травил, обманывал всех вас, думал только о себе любимом, и ты думаешь, я спущу это ему с рук? - столь выразительно поднял бровь А-Юань, словно долго тренировался перед зеркалом. Цингэ вообще пробрало так, что он задержал дыхание, да и Цинъюань засмотрелся не меньше. - Пусть даже не мечтает об этом. Цинцю засмеялся. - Пойдемте в дом, - тут же предложил Юань. - Там уже ужин ждет. В комнате уже было накрыто, и, судя по некоторому несовершенству лапши, А-Юань тоже приложил к ее приготовлению руку. Конечно же, с лапши Цинцю и начал. - Конечно, полностью просчитать все не получится, - рассказывал А-Юань, похоже, даже не замечая, что то и дело подкладывает в тарелки всем остальным то обжаренную в меду свинину, то фасоль, то пирожки со сладкой фруктовой начинкой. - Что-то мне подсказывает, что Шан Цинхуа очень осведомлен именно о редкостях нашего мира, а, к примеру, ограничивающие духовные печати, которые воздействуют на физическое или духовное тело, можно при желании обойти, просто использовав цветки росы Луны и Солнца, хотя это, конечно, по сути не цветки, а грибы. Но этот вариант блокируется сразу, поскольку я тоже знаю, где они растут. Там я, собственно, с Чжучжи-ланом и познакомился… - Если бы я не оказался в подобной ситуации сам, не поверил бы, что ты подсказал поверженному императору демонов способ сбежать из ловушки случайно, - посмотрел на него Ци-гэ. - Но факты упрямы. - Да, неловко вышло, - смущенно улыбнулся А-Юань. - Но я правда ничего такого не предполагал. - Опустим тот момент, что благодарный Небесный демон появится на Цинцзин, миновав купол защиты, - вздохнул Ци-гэ, переведя взгляд уже на Цинцю. - Но сяо Цзю должен был понимать, какие опасности могла таить в себе эта встреча. - С нами был Цинфэн, - тут же попытался оправдаться А-Юань, - а тебе нужно было отдохнуть. У тебя вообще чуть ли не круги под глазами от усталости были! Непонятно, как ты вообще на мече держался, только из-за желания Сюаньсу не потерять хозяина по дороге, видимо. Лю Цингэ молча ел пирожок со сливовым вареньем, но у Цинцю почему-то складывалось четкое ощущение, что глава Байчжань изо всех сил сдерживает улыбку. - Да и потом, что нам особого грозило? - воодушевленно продолжал брат. - Если бы начался бой, ты бы обязательно проснулся, а ты же и Тяньлан-цзюня победил, Чжучжи-лан тебе не соперник. - Он мог принести с собой демонический артефакт со смертельным проклятием, - возразил Ци-гэ и немного сбился с мысли, когда Юань положил ему в тарелку несколько яичных рулетиков с грудинкой. - Спасибо… Он мог атаковать вас сам, мог напустить своих змей, мог отравить своей кровью… - Опасность определенно была, - согласился Цинцю, перекладывая себе на тарелку остатки лапши, как выяснилось, политой необычным и очень вкусным грибным соусом, - но все обошлось. - На Байлу ты наденешь платья Чо-вана, а сяо Юань возьмет одеяние Поющих Ветров, - категорично заявил Ци-гэ. - Мне будет хоть немного спокойнее. - Я смогу защитить их обоих от внезапного нападения, - проронил Лю Цингэ. Ци-гэ только помассировал пальцами переносицу. - Боюсь, Лю-шиди, тебе придется остаться в ордене, - с явным сожалением ответил он. - Ци-шимэй и Вэй-шиди - хорошие воины, но с тобой им не сравниться. Даже если Чэн Дэчжэн и Линьгуан-цзюнь отправят сюда новую армию, ты один сможешь задержать их до нашего возвращения, а то и отбросить прочь. Правда, очень надеюсь, что так быстро им не собраться. Лю Цингэ, поколебавшись, все же согласно склонил голову, больше ни о чем не спросив, а вот А-Юань ощутимо заволновался. - Тебе не стоит беспокоиться, - улыбнулся ему тот с нежностью. Если бы Цинцю уже не знал, что глава Байчжань влюблен в его брата без памяти, то понял бы все по одной этой улыбке. - Что значит, не стоит беспокоиться? - проворчал А-Юань и, взяв с тарелки баклажановый рулетик, вздохнул и положил его обратно. - Как представлю прошлую осаду, так вздрагиваю каждый раз, знаешь ли… - Не на… - начал было отвечать ему Лю Цингэ, как в комнату с шумом ворвался Цинфэн и бросил на пол около стола маленькую зеленую змейку, которая, даже полузадушенно болтаясь в клюве феникса, все равно не выпускала изо рта небольшого сложенного листка бумаги. - Демоны! - сообщил недовольный феникс и, сев на плечо Шэнь Юаня, проследил, как выплюнувшая письмо змейка кособоко ползет к дверям. - Сжечь? - Отнеси ее туда, где она была, - попросил брат, протягивая руку к пожеванному змеиными клыками письму. Юэ Цинъюань с Лю Цингэ, впрочем, успели первыми. Лю-шиди мягко отвел ладонь Юаня в сторону, не позволяя ему коснуться бумаги, а Ци-гэ моментально сотворил несколько определяющих печатей - на яды, скрытые заклинания и демоническую ци. А-Юань ойкнул, немного покраснев, а Цинцю только головой покачал. - “Завтра”, - удостоверившись, что скрытой ловушки нет, прочитал принесенную змеей записку Ци-гэ и посмотрел на Цинцю с вопросом в глазах. - Утром? - Скорее к полудню, - поправил он, посмотрев на вздохнувшего с облегчением брата. Не стоило показывать демонам, что вопрос был важен. - Не будем торопиться. К тому же, главе ордена с утра придется решить много дел, и непременно найдется очередной очень срочный вопрос, который при всем желании главы не позволит ему немедленно отбыть на Байлу… В глазах у Ци-гэ отразилось понимание. - Сяо Цзю говорит с большим знанием дела, - отметил он, улыбнувшись. - Что ж, тогда так и поступим. А когда сяо Юаню будет удобно встретиться с Шан Цинхуа? Утащив с тарелки один из баклажанных рулетиков, брат пожал плечами. - Лучше сразу, мне кажется, - сказал он. - Чтобы ваш шиди не тратил время на придумывание заранее бесполезных планов. Лю Цингэ явно спрятал улыбку. - Хорошо, - согласился Юэ Цинъюань. - Тогда этот глава приведет его чуть позже. - Нужно еще предупредить Ци-шимэй и Вэй-шиди, чтобы были наготове, - скорее для самого себя проговорил вслух Цинцю. - Чем раньше об этом узнают, тем лучше. И с наблюдателями от монахов потребуется что-то решить. - Их я возьму на себя, - неожиданно заявил Лю Цингэ. - Оба мастера уже просили меня о тренировке. Думаю, они постараются не упустить случая, когда можно будет понаблюдать за поединком другого со стороны. Цинцю только усмехнулся и тут же поймал полный веселья взгляд главы Байчжань. Лю-шиди явно сообразил, что вновь выбился из когда-то придуманного Цинцю образа, и теперь забавлялся про себя. Зараза. После того, как с едой было покончено, Ци-гэ засобирался на Цюндин, да и Лю-шиди, как выяснилось, пообещал Му Цинфану прийти для осмотра и проверки процесса восстановления, так что Цинцю вместе с братом отправился в библиотеку, где сам он занялся поиском печатей, способных усилить защиту от внезапного удара, а Юань просто читал все, что относилось к войне с Тяньлан-цзюнем. Долго ждать не пришлось. Ци-гэ привел Шан Цинхуа, когда ночные жемчужины в саду уже начинали разгораться в полную силу, разгоняя плотный сгустившийся сумрак. Глава Аньдин был суетливей обычного, и поднимаясь по дорожке от Радужного моста, оживленно разговаривал с Юэ Цинъюанем и неестественно громко смеялся, взахлеб рассказывая о торговом караване, который привез с востока древесину и рыбу. - Он всегда такой? - спросил А-Юань, наблюдая за их приближением. - Хотя… чему я удивляюсь, наверняка да. Цинцю кивнул. Они стояли во внутреннем саду, и Шан Цинхуа, завидев их, запутался в собственных ногах и обязательно свалился бы, если бы Юэ Цинъюань не поддержал шиди под руку. - Да-да, - отрывая взгляда от Шэнь Юаня, пробормотал тот, - там это… камень подвернулся. Прямо на дорожке лежал, бывает же такое… - Мне пойти с тобой? - тихо спросил у брата Цинцю, но тот только покачал головой. - Не стоит, - сказал он. - Я даже и отходить далеко не буду. Цинцю кивнул, с подозрением глядя на разом притихшего Шан Цинхуа, подобравшего подолы своих желто-коричневых платьев, чтобы, видимо, не запутаться в них от волнения. А то, что шиди нервничал, было заметно сильно. - Шэнь-шисюн, мастер Шэнь… - пробормотал тот, останавливаясь в двух шагах от Цинцю. - Хороший вечер, не правда ли? - Шан-шиди пришел сюда разговаривать о погоде? - развернул перед собой веер Цинцю и повернул голову к Ци-гэ. Тот улыбнулся, и в груди немедленно стало тепло. - Этот… я… можно этому поговорить с братом шисюна? - промямлил Шан Цинхуа. - Наедине? - Обойдешься, - хмыкнул А-Юань и шагнул вперед, хватая главу Аньдин за локоть. - Немного только в сторону отойдем… Он еще добавил что-то про самый лёт, хотя пчел, к которым это могло бы относиться, вокруг не было, но Шан Цинхуа вытаращил глаза и закивал, как фарфоровый болванчик императора, а потом накинул на себя слабенький покров тишины и послушно двинулся за Шэнь Юанем. - Он очень похож на тебя, - прошептал Ци-гэ, под прикрытием широких рукавов беря Цинцю за руку. - По крайней мере, у нашего шиди от сяо Юаня, похоже, поджилки трясутся. Брат отчитывал Шан Цинхуа, иногда тыкая пальцами в его грудь, и прорывавшиеся сквозь покров тишины слова давали вполне определенное представление о беседе. - … признать, что это дар предвидения, а не… только о себе и способен думать… все возможные ходы, понял?... И Мобэй тоже не… не будет никакого объединения… еще раз, и я тебя из-под земли… Шан Цинхуа моргал, то открывая рот, но снова его закрывая, но, похоже, вставить ни одной фразы, пока Шэнь Юань не выговорится, у него не выйдет. - … не твоя книжонка с сестричками, ясно? И нечего так на меня… включи мозги, чтобы уже понять… живые люди… очищение не пугает, так я напомню, что… стать уважаемым и незаменимым или подстилкой демона? - Меня он так не боится, - усмехнулся Цинцю и погладил пальцами ладонь Ци-гэ. - Где его меч, кстати? - Остался на Кусин, под печатями покоя, - ответил тот, вновь улыбнувшись, - так что призвать его и улететь на нем у шиди не получится при всем желании. - Это хорошо, - вздохнул Цинцю. На языке так и вертелось предложить Ци-гэ остаться на Цинцзин на ночь, а еще рассказать о Лю Цингэ и А-Юане, но утро обещало выдаться сложным, и Ци-гэ стоило все же отдохнуть и подготовиться к встрече с Тяньлан-цзюнем. Скованный и плененный, он, тем не менее, оставался опасным противником. Тем временем брат замолчал и теперь стоял, ожидая какого-то ответа Шан Цинхуа. А тот все думал, покусывая нижнюю губу, словно пребывая в полном замешательстве. - …могу же приходить? - донеслось до Цинцю наконец, - и огурец… мечта, тебе не понять вообще… - …куда уж… - усмехнулся брат. - Опять ты себя выше… Ци-гэ вдруг подался ближе к Цинцю и шепнул: - Как я хочу тебя поцеловать сейчас, ты бы только знал. От этих простых слов Цинцю обдало жаром, точно от раскаленного очага. - Если я оставлю тебя ночевать даже в соседней комнате, спать никто из нас не будет, - прикрыв веером лицо, мстительно сообщил другу Цинцю. - Включая А-Юаня, который к нам присоединится. Ци-гэ шумно втянул воздух, но Цинцю не дал ему додумать мысли до конца. - Но предстоит встреча сразу с двумя Небесными демонами, даже если Тяньлан-цзюнь все еще в оковах… рисковать нельзя. Так что ты сейчас вернешь Шан-шиди на Кусин и отправишься к себе спать. - Сяо Цзю порой так жесток… - начал Ци-гэ, но А-Юань и Шан Цинхуа уже заканчивали разговор, и времени на что-то большее не оставалось. Цинцю лишь вздохнул и, не скрывая своего желания, глянул на друга поверх веера. Ци-гэ замер, а в следующее мгновение со сделавшимся уже знакомым бесстыдством потянул к своим губам руку Цинцю и прижался раскрытыми губами к костяшкам кисти, чтобы еще через миг коротко погладить кожу языком. Не удержав контроль над телом, Цинцю вспыхнул, а потом еще и пересохшие губы невольно облизнул, окончательно сдаваясь чувству, что согревало сердце. - Ладно, - прошептал он, заставив себя высвободить руку. - Квиты. И несильно ткнул Ци-гэ веером. Когда А-Юань и Шан Цинхуа вновь повернулись в их сторону, они уже стояли, сохраняя приличествующую главам пиков отстраненность. И хотя брат, подойдя, все равно понимающе улыбнулся, вслух он ничего не сказал и после прощания с Ци-гэ увлек Цинцю за собой в дом. Все время в купальне и спальне перед сном Цинцю ощущал себя, словно во сне - он словно все еще стоял там, в вечерней темноте, расчерченной огнями ночных жемчужин в саду, и Ци-гэ все еще держал его за руку. Отвлечься от смущающих мыслей удалось только утром.