Охота на феникса

Было ужасно любопытно выяснить, удалось ли несчастному демону… то есть, этому самому Чжучжи-лану найти нужное дерево, а если нет, то как он вылечился, но Цзю-гэ потрясенно выдохнул рядом: - Чжучжи-лан, генерал и племянник Тяньлан-цзюня? Живой?! По Сюя прокатился опасный блик, Чжучжи-лан поспешно сделал шаг назад, подняв ладони в успокаивающем жесте, и Юань заставил себя собраться. - Погоди, Цзю-гэ, - позвал он брата, не стремясь, впрочем, ни выйти из-за его спины, ни призвать Цзинцзы. Раз это племянник Тяньлан-цзюня, значит, хоть на какую-то долю Небесный демон. А эти товарищи были несправедливо сильными имбами даже среди собратьев, так что Юань вообще не видел смысла рисковать. - Если Чжучжи-лан чувствует себя обязанным этому скромному, тогда он, может быть, он даст слово, что пришел с миром? Чтобы мы могли поговорить без опаски? Заметно напрягшийся демон просветлел, и Юань перевел дух. Отношение к слову у Небесных демонов было особенным даже у Самолета. Вроде как из-за того, что их род начался от павших небожителей, не то они считали, что так не уподобятся звериной натуре низших демонов, не то еще что. Ло Бинхэ в романе не меньше десятка раз, помнится, менял планы, когда обстоятельства заставляли его что-то пообещать - даже самому себе, и не сказать, чтобы это всегда было во благо. Надо будет, кстати, написать учителю Бао, чтобы он отдельно контролировал подобный момент… - Если Чжучжи-лан действительно прибыл исключительно как гость… - начал Цзю-гэ, и демон тут же согласно склонил голову. - Этот Чжучжи-лан из рода Небесных демонов и Змеев Бездны признает себя гостем во владениях главы пика Цинцзин и обещает чтить законы гостеприимства, - голос у него был очень красивый, почти как у Лю Цингэ, фразы тоже отвечали всем канонам, так что Юань даже заслушался немного. - …не творить никакого зла ни одному человеку, только лишь в свою защиту, если таковая потребуется, и обещает говорить правду, а потом покинуть пик Цинцзин, когда братья Шэнь решат, что мера их гостеприимства исчерпана. - Подслушивать, впрочем, до этого тебе ничто не помешало, - проворчал Цзю-гэ в ответ, а потом чуть изменил стойку и моментально превратился из настороженного бойца в сиятельного владыку. Юаню такому еще учиться и учиться! - Младший господин Шэнь великодушно предложил свою помощь, когда этот никчемный находился в величайшей беде и погибал от отчаяния, - ответил Чжучжи-лан и мягко улыбнулся Юаню. - Конечно, когда этот услышал о затруднении уважаемых братьев в демоническом царстве, предложить свои услуги в ответ было бы не только естественно, но и желанно, хотя, разумеется, столь пустяковая вещь, как смерть всего лишь одного врага не возместит обширнейшего долга перед Шэнь Юанем. - Да, - странным тоном согласился Цзю-гэ, - мой брат раздает благодеяния, не считая, и всегда удивляется ответной услуге. Как Чжучжи-лан оказался здесь, на Цинцзин? Не будет ли он столь любезен показать брешь в щитах пика? Чжучжи-лан сокрушенно развел руками. - Этот был отправлен моим владыкой и дядей ради приватного разговора, поскольку письмо слишком легко может попасть в чужие руки, и прибыл на пик пару суток назад, когда щиты еще не были столь сильны, - признал он невинную хитрость. Юань не удержался от улыбки, понимая, что Чжучжи-лан наверняка опять сделал подкоп под щитами, и тут же озадачился вопросом, каких усилий стоило прогрызть монолит скальных пород. - Этот готов помнить, что демоны и люди желают разного, но если он хочет подлинно вернуть долг, лучше уточнить, в чем конкретно заключается нужда Шэнь Юаня. Слушать это все было как-то… сюрреалистично. - То есть, если я соглашусь с первым предложением, Чжучжи-лан попробует убить беглого главу Хуаньхуа? - с легким ошеломлением переспросил Юань. Чжучжи-лан посмотрел в ответ не менее озадаченно. - В чем именно благодетель видит для себя трудность, если да? - переспросил он, словно ему не составляло проблем с тем, чтобы подобраться к главе Хуаньхуа в демонических царствах - на территории, принадлежащей Ледяному трону, а то и вообще во дворце Линьгуан-цзюня… Вот так, просто прийти и убить опытнейшего заклинателя, да еще и с крутым мечом? - Шэнь Юань опасается, что смерть главы свяжут с ним? Пусть не тревожится, среди моих змеиных подданных достаточно таких, чей яд вызывает, к примеру, отклонение ци. Никто не посмеет обвинить в этой смерти мастера Шэня. Цзю-гэ смотрел задумчиво, словно всерьез прикидывал подобный расклад. А потом опустил Сюя, хотя убирать его все же не стал. - Насколько известно этому мастеру, Чэн Дэчжэн сейчас на севере, цепляется за подол Лингуань-цзюня. Смогут ли подданные Чжучжи-лана действовать в столь холодных землях? - осведомился он. - Говорят, в это время года там уже падает первый снег. - Демонические земли богаты многообразием животных, - ответил Чжучжи-лан, и Юань немедленно загорелся идеей побывать в тех краях - пусть не сейчас, куда ему, он еще не готов, но потом обязательно! - Иногда Север ничем не отличается от юга, крапчатые серогривые питоны, например, с наступлением холодов только выходят из своей спячки. Белая гремучая гадюка, застывающая гюрза… выбор велик. Или нет. Север Юань тут же вычеркнул. Наступать в снег, зная, что там под ним где-нибудь притаилась ядовитая змея?! Увольте его от такой радости. - И генерал Чжучжи-лан предлагает свои услуги, даже не упоминая той роли, что сыграл Чэн Дэчжэн в судьбе его дяди Тяньлан-цзюня? - как-то очень выверенно, словно взвешивая и оценивая про себя каждое слово, произнес Цзю-гэ. То, как Чжучжи-лан медленно двинул головой, чуть ее наклоняя к плечу, вдруг напомнило Юаню, как разминали себе шею участники шоу боев без правил. Посторонние мысли из головы улетучились сами по себе, хотя Чжучжи-лан по-прежнему ощущался совершенно не опасным. - Этому глупцу стыдно признать, что он не совсем понял главу Шэня, - твердый тон Небесного демона, если честно, тоже не особо вязался со словами. - Может он узнать, что именно глава Шэнь имеет в виду? - Подстроенное обвинение, которое привело к войне и заключению Тяньлан-цзюня под горой Байлу, конечно же, - произнес Цзю-гэ столь отточенно-остро, словно он сам был клинком. - Или разграбление сокровищницы праведного ордена все же дело рук генерала Чжучжи-лана? Затаивший дыхание Юань увидел, как на скулах Небесного демона выступают новые чешуйки. - Какой еще сокровищницы? - чуть ли не по слогам произнес Чжучжи-лан. Цзю-гэ словно пропустил этот вопрос мимо ушей. Не то, чтобы у Юаня в прошлой жизни был такой уж обширный опыт присутствия на переговорах, да и на самые важные его не брали, но он все равно отлично понял, что брат специально делает паузу, давая демону время на обдумывание. - Бегство Чэн Дэчжэна - закономерный итог расследования его преступлений, - словно задумавшись, отметил Цзю-гэ и, будто окончательно успокоившись по поводу неожиданного визитера, плавно вложил Сюя в ножны. Правда, Юань ни на секунду не усомнился, что и этот тон, и действия тоже были результатом тщательного расчета. Вот, Чжучжи-лан даже вздрогнул немного, услышав тихий серебряный звон Сюя. - Держать свою главную ученицу, якобы соблазненную Тяньлан-цзюнем, в Водяной тюрьме, травить ее ядами, заставляя избавиться от еще нерожденного ребенка, что в итоге привело к ее смерти… Такое в любом случае не осталось бы незамеченным. Зеленые чешуйки на лице демона вдруг разом побледнели и исчезли, как будто Чжучжи-лан бросил все свои силы именно на то, чтобы удержать контроль. Юань искренне ему посочувствовал: про беременность Су Сиянь Небесные демоны наверняка знали, ведь ее наступление без желания на то заклинательницы, обладающей золотым ядром, было просто невозможно - контроль тела и всё такое. Хотя опять же вопрос, может, Су Сиянь силой или обманом заставили принять кровь Тяньлан-цзюня, и тогда кровяные паразиты могли бы, наверное, перехватить это управление… но нет, вряд ли. Слишком сложно - и результат не гарантирован. А вот говорить ли, что ребенок выжил, Юань так до сих пор и не решил. Кто еще знает, что может вырастить из сына Тяньлан-цзюнь, который по вине главы Хуаньхуа провел годы в мучениях просто ни за что, получается… - Чжучжи-лан может присесть, если желает, - прерывая его мысли, сказал Цзю-гэ и подвинулся, позволяя демону дойти до каменной скамьи, на которой они сидели до того. - И этот мастер хотел бы еще услышать, давал ли Чжучжи-лан или, быть может, Тяньлан-цзюнь свою кровь, даже ее каплю, кому-нибудь до того, как произошло последнее сражение? И как брату удавалось держать в голове столько разных нитей одновременно, да еще и плести из них сложный узор?! Юань только веером прикрылся, глядя на отразившиеся в лице Чжучжи-лана эмоции. - Глава Шэнь полагает, что мой император превратил бы избранницу в рабыню своей крови? - очень сдержанно уточнил он. Цзю-гэ даже бровью не двинул, просто молча смотрел, и Чжучжи-лан вдруг понимающе вздохнул. - О, этот недогадливый просит прощения, - сказал он, на миг склонив голову. - Возможности мастеров гу, не гнушающихся самой темной, кровавой ворожбой, были прекрасно известны и деве Су, и моему дяде. Это значило “нет”? Или что? На что намекает Чжучжи-лан - на то, что с этими их кровяными паразитами можно было и Небесных демонов считать мастерами гу? Это ведь как посмотреть: человеческие и даже демонические мастера гу даже рядом с ними не стояли, если сравнивать управление всякими там волшебными жуками, змеями, паразитами и прочей дрянью, включая яды, которые из подобной живности можно было получить, с возможностями Небесных демонов - небо и земля же! - А может, стоит спросить у него самого? - не выдержал этих переглядок Юань. И, должно быть, спросил что-то не то, раз и Цзю-гэ, и Чжучжи-лан посмотрели на него одновременно, не то крайне удивившись, не то опешив. - Мастер Шэнь?.. - А-Юань! Оставалось надеяться, что сейчас он скажет не откровенную глупость. - Если Чэн Дэчжэн воспользовался поводом получить кровь Небесных демонов, на которую запирались охранные печати меча Баоинь, подстроив обвинения против Тяньлан-цзюня, - начал рассуждать Шэнь Юань, - выходит, дядя Чжучжи-лана пострадал ни за что, так? - В развязанной главой Хуаньхуа по вине демонов погибло много заклинателей, - надавил Цзю-гэ. - Представлять Тяньлан-цзюня невинной жертвой глупо и опрометчиво. Чжучжи-лан поднялся со скамьи, на которую перед тем присел, и Юань невольно поймал себя на мысли, что наверняка и генералом этого демона зовут тоже не на пустом месте. - Нас заманили в ловушку и атаковали без предупреждения, - ровно произнес он, - разумеется, мы защищались. - Решив для себя, что заклинателям нельзя верить и все мы лживые твари? - так тонко улыбнулся Цзю-гэ, что Чжучжи-лан опять вздрогнул, глядя на него пристально и неотрывно - кажется, даже не мигая, словно настоящая змея. - Теперь этот глава понимает чувства Тяньлан-цзюня, ведь тот думал, что его предала любимая женщина? - И думает до сих пор, - замедленно кивнул Чжучжи-лан. Юань тихонько перевел дух. - Чтобы снять с Тяньлан-цзюня обвинения, потребуется дополнительное разбирательство, - продолжил Цзю-гэ, неспешно разворачивая собственный веер. - Также Чжучжи-лан должен понимать, что вопрос отношений между Тяньлан-цзюнем и Великими орденами слишком важен, чтобы этот Шэнь мог принимать какие-то единоличные решения или давать беспочвенные обещания. - Мой император помнит Меч Сюаньсу, - так же спокойно, будто ступая по тонкому льду, заметил Чжучжи-лан. - Тогда он был слишком силен для человека и при том сражался честно. Он единственный, кого Тяньлан-цзюнь вспоминает без ненависти. - А может, - вновь решился вмешаться Юань, - мы незаметно посетим гору Байлу? Раз уж Цветочному дворцу пока совсем ни до чего? Цзю-гэ моргнул, а Чжучжи-лан вдруг улыбнулся. - Мастер Шэнь вновь доказывает, что мой император не зря был очарован идеей союза демонов и людей, - мягко сказал он, и Юань почувствовал, как Цзю-гэ подтаскивает его ближе к себе, ухватив за рукав. Сопротивляться Юань и не собирался, послушно сдвинулся и вернул Чжучжи-лану улыбку. - Если глава Шэнь и мастер Шэнь пожелают, этот демон может провести их и Меч Сюаньсу незаметной тропой в обход защитных покровов горы Байлу. Это что же, опять по скользким норам лазить?! Юань на всякий случай покосился на брата, но тот лишь вежливо склонил голову: - Мы найдем способ прийти незамеченными. - В таком случае, - согласно кивнул демон, - этот Чжучжи-лан должен поспешить на Байлу, чтобы сообщить все новости Тяньлан-цзюню. Дорога займет дня три-четыре, значит… В новолуние? Цзю-гэ как-то по особенному церемонно взмахнул веером, и этот жест Чжучжи-лан воспринял как согласие, раз почти сразу же отступил прямо в заросли бамбука и тут же исчез. Юань почувствовал, конечно, как качнулась природная ци, но больше никаких следов присутствия Небесного демона не осталось. - Надо было все же спросить его про бреши в обычных щитах, - досадливо вздохнул Цзю-гэ, бросив прожигать кусты взглядом. - Он делает под ними скользкие подкопы, - пробормотал Юань, внезапно задавшись вопросом, а насколько большая была упоминавшаяся в романе демоническая роща, не пять же деревьев наверняка. - Слушай, а если Тяньлан-цзюнь освободится, это сильно осложнит нам жизнь? - Если он вознамерится мстить, то да, - ответил брат, тоже о чем-то усиленно размышляя. - Но из-под печатей Байлу живым ему не уйти. - А если мертвым? - Юань тяжело вздохнул, и Цзю-гэ резко развернулся. Его взгляд моментально стал пристальным, острым и полным такой тревоги, что Юань успокаивающе вскинул руки. - Прости, я правда не знал, кто он такой! - воскликнул он. - Просто наткнулся на изувеченного полузмея, когда выбирался из Водяной тюрьмы! Он пытался добраться до ростков Цветов Росы Луны и Солнца, они могут новое тело человеку вырастить, но для демона не подходят - там ци другая, и все разваливаться на ходу будет. А в демонических царствах есть аналог, я просто про него рассказал, вот и… Про огненные древа яшмовых врат Цзю-гэ слушал сосредоточенно и даже не поморщился. - А если там эта роща большая, то уж точно один полноценный орех в месяц созревает, верно? А если два? - продолжал рассуждать вслух Юань, сбиваясь с одного на другое. - Вдруг Чжучжи-лан не для себя тело искал? Что, если он и для Тяньлан-цзюня уже орех принес? И когда, вдруг там пары часов хватит, чтобы печати переноса сработали? Вдруг этой их крови хватит и на то, чтобы ускорить созревание тела? Вдруг Чжучжи-лан всех нас в ловушку заманивает? Цзю-гэ продолжал молчать, и только по его глазам была заметна бешеная работа мысли. - Из-за меня все теперь в большой опасности, да? - несчастно посмотрел на него Юань. Ветер шуршал бамбуковыми листьями, шевелил края шелковых одежд брата и трогал висевшую на поясе Цзю-гэ длинную кисточку с белыми и зелеными нефритовыми бусинами. - Напротив, - произнес брат, по-прежнему погруженный в свои мысли, - все очень удачно складывается, причем вне зависимости от того, готов ли этот орех принять душу Тяньлан-цзюня или тело внутри недостаточно созрело, чтобы стать пристанищем… И даже полностью свободный Тяньлан-цзюнь, который помнит Юэ Цинъюаня по бою прежним, еще с неправильной привязкой Сюаньсу, будет сильно рисковать, если нападет на него сейчас… да еще и с желтым кристаллом средоточия… - Если честно, - признался Юань, тщетно пытаясь поспеть за его выводами, - я не такой умный, как ты, и… И тут же получил легкий шлепок веером по лбу. - Глупый бельчонок, - хмыкнул Цзю-гэ, а потом поцеловал в то же место. - Слушай. Чжучжи-лан поступил очень умно, ведь на самом деле у него не было возможности не согласиться на встречу и потому он предпочел предложить ее сам. Юань с удовольствием уцепился за подставленный братом локоть и позволил направить себя по дорожке к Тихому пруду. - Погоди, а почему не было?.. - спросил он, улыбаясь.- Пока Тяньлан-цзюнь заточен, Ци-гэ знает, где он, а потом-то? Цзю-гэ покачал головой. - Если они хотят оправдаться, они будут на месте, - сказал он. - Если нет, тем более выгодно быть там. К тому же Чжучжи-лан явно преувеличил время, нужное ему на дорогу… и он отлично знает, что на то, чтобы убить скованного демона, много доблести не надо, а глава Юэ не такой. Кроме того, любое тело можно испепелить, душу - в ловушку и на Кусин, и никакого переноса Тяньлан-цзюню больше не будет, понимаешь? - Юань кивнул, и Цзю-гэ улыбнулся. - А этот предложил наилучший для нас вариант сам - мол, надеюсь, что вы, с Цанцюна, действительно такие порядочные, как рассказываете. - И им тоже придется соответствовать, - усмехнулся Юань. Цзю-гэ неопределенно пожал плечами. Возвращаться в дом они не стали. Сначала посидели на берегу Тихого пруда, послушали, как тихонечко распеваются серебристые лягушки - хотя на взгляд Юаня их цвет был ближе скорее к голубому, чем к бело-серому; потом спустились по тропинке к общей библиотеке пика, где Цзю-гэ представил его смотрителю библиотеки, провел по залам, заставленным стеллажами с книгами и свитками, а под конец показал стол, за которым можно было устроиться, возникни такая необходимость. Сейчас этот стол был просто обложен стопками бумаг, а на некоторых листах Юань разглядел почерк брата. - Я думал, твой учитель связал тебя удерживающими узами, - обмолвился Цзю-гэ, - здесь все, что нашлось о темных или демонических практиках такого рода. А потом улыбнулся, видимо, прочитав по его лицу о желании закопаться в эти стопки, и подпихнул Юаня к столу. - Я только полистаю, честно, - а руки уже тянулись за первой книгой, оказавшейся отчетом о путешествии в дальнее пограничье. Да еще и двухсотлетней давности! - Пойду скажу мастеру Вану, чтобы не разбирал тут ничего, - усмехнулся Цзю-гэ, а Юань наобум открыл книгу на середине и пропал. Почему-то книги Цинцзина ощущались более… реальными, чем библиотека Юаньцяньго. Словно раньше Юань сидел в Запретной секции, и домовые эльфы носили ему тыквенный сок, а потом вышел в маггловский Лондон и заглянул в обычную публичную библиотеку с подборкой газет с новостями из политики, светской хроники и экономики, да еще и с кроссвордами на последних страницах. Юаньцяньго так стремился защитить себя, что неуклонно сокращал свое присутствие в большом мире, орден Сада тысячи плодов все сильнее углублялся в изучение природной ци - и все дальше отстранялся от мира, в котором постепенно превращался в легенду и обрастал сказками. Брата давно увела какая-то девушка-мастер, под руками Юаня шуршали переворачиваемые страницы, гладя ему подушечки пальцев то бамбуковой, то шелковой, то рисовой бумагой, а он впервые задал себе вопрос, что станет делать с наследием родного ордена - и что будет делать сам. Не сейчас - потом, когда Хуаньхуа будет обезврежен. Тетушка Чжичжу его, наверное, уже заждалась, но бросить брата, Лю Цингэ и Юэ Цинъюаня?.. Уходить в орден, чтобы что - навестить тетушку, проверить Тренировочную рощу и выучить в библиотеке новую практику? А ученики, он же просто обязан будет найти - вернее, сначала вырастить - учеников, с которыми придется заниматься. И не одного-двух, нет уж, Юаньцяньго заслуживает большего, чем один-единственный ученик в пару веков! Создавать стационарный портал? Прямо вот из сада Цинцзин во внутренний двор родной усадьбы? А как, спрашивается, создать переход в скрытое царство?.. От количества того, чему в ближайшие годы придется учиться, заранее пухла голова. Осознав, что он в третий раз читает одну и ту же страницу, Юань вздохнул и отодвинул принятие важных решений на потом. Сначала вон, с Небесными демонами предстоит разобраться. В библиотеку вдруг с шумом влетел призрачный голубь и, обретая все большую плотность, немедленно направился к Юаню. Сел прямо на разложенные бумаги, деловито покрутил головой, клюнул нитку, которой было привязана к лапе свернутая бумажная трубочка, и Юань, как-то не сразу сообразив, что нужно делать, торопливо отвязал доставленную почту. Писем оказалось даже два. В первом учитель Бао сообщал о начатом обучении Ло Бинхэ, определенных успехах, достигнутых в дисциплине и математике, и несомненном интересе мальчика к морю и путешествиям, а во втором Му Фулин докладывал о получении первого процента с продажи фарфора, об обустройстве усадьбы, покупке для Ло Бинхэ щенка, начатых тренировках - пока только общего развития тела, о здоровье госпожи, о нанятых слугах и прочих мелочах, в которые Юань не собирался особенно вдаваться. В конце письма оказалась приписка, явно сделанная детской рукой. Иероглифы были неровными, некоторые - написаны с ошибками, но было заметно, что Бинхэ очень старался. “Поклон и лучшие пожелания отцу от почтительного сына”. Юань только вздохнул и принялся писать ответы. Тем более, что после прочитанного о демонических ритуалах и прочих обыденных для демонического сообщества вещей, сомнение насчет того, отдавать ли демоненка родному отцу, окончательно переродилось в уверенность: путешественником Ло Бинхэ принесет куда больше пользы. А Юань лично озаботится тем, чтобы сделать запирающую печать Су Сиянь несокрушимой. Так что все собранные Цзю-гэ исследования ему еще пригодятся! Он с удвоенным пылом закопался в книги, глотая одну за другой, и заставил себя прерваться только через несколько часов, когда Цзю-гэ пришел звать его на ужин. - Пойдем, А-Юань, - сказал он. - Никуда они не убегут. - А Ци-гэ уже проснулся? - заложив страницу атласной ленточкой, улыбнулся он и поднялся на ноги. - Куда там, с боку на бок не повернулся еще, - махнул рукой брат, - так и обнимается с подушками. За время, что Юань провел в библиотеке, погода испортилась, и хотя дождя уже не было, трава, земля и листья были мокрыми, а от любого, даже слабого ветра вниз летели холодные капли. Начинало темнеть. В саду вдоль основной дорожки и у главного крыльца светились ночные жемчужины. В бамбуковом доме тоже горел свет, на перилах веранды сидел Цинфэн, будто дожидаясь их возвращения, и Юань невольно улыбнулся, ускорив шаг. - Поздно! - стоило подойти к ступеням, недовольно сообщил ему феникс и перелетел на плечо. - Ужин. Юань с улыбкой погладил яркие бирюзовые перышки на груди своего друга. - Неужели ты еще не весь Цяньцао объел? - спросил он. - Умеренность! - важно сообщил Цинфэн и глянул на Цзю-гэ так, словно ожидал, что тот оспорит его слова. Но брат только кивнул с самым серьезным видом, и феникс успокоился. Уже знакомый Юаню мастер кухонь принес несколько коробов с едой и отдельную тарелку с нарезанными персиками - для Цинфэна. Пэй Цзуйфу еще и дом-то покинуть не успел, а Юань только палочки в руки взял, как Цзю-гэ вновь положил их обратно на подставку: - Похоже, у нас опять гость, - сказал он, взяв со стеллажа еще одну чашку и набор палочек. Юань солгал бы, если бы сказал, что не задумался, пришел ли это Цингэ - или еще кто-нибудь в поисках главы ордена, который уже полдня проспал в их постели? - и даже чуть не предложил поменять сервиз на тот, с бирюзовой росписью. Впрочем, и хорошо, что не предложил: Му Цинфан по сравнению с еще незнакомыми Юаню главами пиков, от которых вообще было непонятно, чего ждать, казался почти своим. К тому же он мог рассказать о Лю Цингэ, а еще небольшой короб в руках лекаря сильно фонил природной ци. По меньшей мере, это вызывало любопытство. - Этот шиди всего лишь не позволил себе явиться с пустыми руками, - улыбнулся Му Цинфан Цзю-гэ, который уже начал выговаривать ему за стремление отдариться. - Цинцю-шисюн и его брат столько сделали для ордена, а их храбрый феникс сражался с демонами наравне с главой Юэ и Лю Цингэ! Долг этого лекаря позаботиться об их самочувствии и восстановлении. Цинфэн, сосредоточенно расклевывающий персик, тоже заинтересованно поднял голову, как раз когда Му Цинфан снял черную лаковую крышку, и Шэнь Юань чуть не уронил челюсть. Плод жемчужно-лунного персика! Одно из сокровищ Цяньцао - легендарный бустер роста плотности аккумулируемой в теле ци! Такого даже в садах Юаньцяньго не росло, кажется! Не то, чтобы Юань опись всех деревьев составлял, конечно, но… Лежавший на черном заговоренном шелке персик был желтовато-белым, и его бархатная шкурка переливалась очень слабым, но мягким сиянием. Он словно дышал, наполненный жизнью и столь структурированной ци, что становилось понятно, почему этот плод способствовал созданию вокруг проложенных волей заклинателя духовных вен целого полотна новых микрокапилляров, недоступных при самосовершенствовании! - В процессе употребления кожа начнет мерцать, - сказал Му Цинфан, доставая персик из короба, и улыбнулся. - Когда-то на заре времен один заклинатель напился перебродившего вина и съел все плоды с найденного им по дороге дерева, так вот потом его тело сияло, словно только что поднявшаяся на небо луна. Жаль, конечно, что больше никому так не везло, как Пресветлому мастеру Каю, но, думаю, глава Юэ не станет возражать… А еще… там же была косточка. Поэтому вопроса, кому именно достанется мякоть персика, для Юаня не возникло, но от желания попробовать прорастить удивительное семя даже руки зачесались - и росток, и саженец, не говоря уже про взрослое дерево наверняка и природную ци вокруг себя меняли! - Цзю-гэ, - азартно глянул он на брата, - пробуй скорей! Давай, потом поедим, мы же все изведемся от предвкушения. Брат приоткрыл было рот, словно собирался возразить, а потом, явно осознав причину, передумал и потянулся за ножом. Он отрезал и отправлял в рот одну тонкую дольку за другой, явно желая обойтись малым. Но первое мерцание кожи возникло, когда от персика осталась лишь половина. Цзю-гэ остановился было, нашел лекаря напряженным взглядом, но тот только успокаивающе кивнул, и брат продолжил тщательно пережевывать один крошечный кусочек, почти лепесток, за другим. Мерцание стало сильнее, но Цзю-гэ вдруг остановился. Аккуратно освободил косточку от остатков мякоти, а потом разрезал оставшуюся треть персика на дольки и протянул их внимательно наблюдающему за происходящим фениксу. - Цинфэн - настоящий герой, сражавшийся с драконом, - сказал Цзю-гэ, и Юаня чуть не погребло под валом горячей любви к брату. - Этот глава Цинцзин считает, что он тоже заслужил награду. Про косточку, быстро и незаметно перекочевавшую в карман Юаня, Му Цинфан не спросил, будто сразу же забыв о ее существовании. А Цинфэн, гордый от признания его заслуг, свою награду ел с чуть ли не с императорским достоинством - не торопясь, то и дело поднимая голову, словно прислушиваясь к ощущениям, и вот по нему изменения были видны сразу: феникс будто подрос немного, его оперение стало ярче, в сизо-голубом проявились насыщенные бирюзовые оттенки, а хвост сделался немного длиннее. Юань тут же вспомнил роскошный хвост Чжи-эра - это, получается, духовный спутник тоже совершенствуется с возрастом и постепенно накапливает силу?! Какое-то время он еще поразмышлял об этом за едой, а потом разговор Цзю-гэ и Му Цинфана свернул на Лю Цингэ, и Юань навострил уши. - …еле удержал еще на одну ночь, - рассказывал Му Цинфан, с аппетитом поглощая тушеную с овощами крольчатину. Наверное, тоже толком и не ел за целый день… Юань пододвинул к нему ближе тарелку с рыбой и пирожки с тыквой. - Пришлось прибегнуть к обычной хитрости этого мастера. - Цинфан раскроет секрет? - улыбался Цзю-гэ, по одному таская с тарелки обжаренные стебельки бамбука. - Может, пригодится мне на будущее. - Бинты, - заговорщицки ухмыльнулся Му Цинфан. - От перевязки наш глава Байчжань почти не отбрыкивается, и если пропитать бинты в нужных настоях и снадобьях, пусть даже и снотворных… Только не говорите об этом Лю Цингэ! Юань засмеялся, представив себе эту картину. - Его уровень совершенствования и контроль тела впечатляющ, но нужно же давать себе отдых! - продолжал возмущаться Му Цинфан. - Даже металл устает, вон, если послушать на собраниях Вэй-шисюна, когда он заводит речь о проблемах своих кузнецов. А человек, пусть даже физический заклинатель… ему все равно требуется время на восстановление! Юэ-шисюну тоже, надеюсь, он хоть у вас отдохнет, а то я уже и курительные свечи сделал, специально для него… - Тоже снотворные? - хитро спросил Юань, накладывая себе еще овощей и мяса. - Что-то мне подсказывает, что они называются “расслабляющие”, А-Юань, - посмеиваясь, заметил Цзю-гэ. - Му-шиди, помнится, пытался подсовывать мне такие, лет пять назад, да? - Что верно, то верно, - даже не смутившись, покивал тот, - но лекарь всегда должен думать о благе для своих пациентов. Взять, к примеру, Шан-шисюна… Способа помочь ему этот мастер не нашел, как ни пытался, и потому приходится создавать видимость того, что все события, о которых Шан-шиди имеет неверное представление, развиваются именно так, как он считает. Обман? Да, к сожалению, но иначе проклятье или демонический яд, которым отравлен Шан Цинхуа, заставляет ци вновь уходить в отклонение. - Меньшее зло предпочтительнее большего, - посерьезнев, согласился Цзю-гэ. А Шэнь Юань чуть не промахнулся палочками по тарелке.