Охота на феникса

Тот, уже избавившись от грязной одежды, стоял около бочки с водой в одном нательном и отжимал в нее сок каких-то ягод. По поверхности парившей воды уже плавали связанные маленькими букетиками травы: А-Юань явно успел побывать в саду. Мокрый, похоже, только что выкупанный Цинфэн топтался на своей подушке рядом и пушил перья, суша их собственной ци. Цинцю улыбнулся, обдал феникса волной теплого воздуха, отчего кончики его перышков завились в колечки, а потом вынес Цинфэна вместе с подушкой в комнату, где оставил еду. Увидев персики, тот радостно зажурчал и тут же ухватил с тарелки самый сочный ломтик. - Залезай тогда прямо в повязках, - сказал А-Юань, когда Цинцю вернулся в купальню. - Это один из настоев Му Цинфана, он заживляет раны, насколько я понял. А с безглазой вороникой ты уже знаком. - Опять вырастил ее около дома? - В укромном месте в саду, - ослепительно улыбнулся брат, помешал рукой ставшую синеватой воду и стащил с себя нательное платье. - Знаешь, я вот думаю, нам понадобится бочка побольше, а то и вообще… - он поднялся по приступке и со стоном удовольствия погрузился в воду по самые плечи. - Ммм… Может, заведем себе нормальную ванну? - Чем тебя эта не устраивает? - больше для порядка полюбопытствовал Цинцю и, стянув с себя платья, бросил их на пол. - И что значит в твоем понимании “нормальная”? Бронзовая, как у императорских принцев? - в принципе, к такому варианту он тоже был уже готов. - Это слишком, - разбрызгивая капли, А-Юань умылся и чуть подвинулся, когда Цинцю залез в бочку и сел на устроенную в ней скамеечку. - Есть одно место, там живут поющие моллюски, а у них такие здоровенные раковины, что несколько человек поместиться могут. Поставим одну половину здесь, другую… - он задумался, и Цинцю чуть не рассмеялся. - И где же? - хитро уточнил он. - На Байчжань или на Цюндин? - Придется найти не одного, а пару больших, только и всего, - ловко выкрутился тот, а потом устроил голову на плече у Цинцю и вздохнул. - Так ведь нельзя, но, Цзю-гэ... Они оба... такие разные. Я не хочу расстраивать Цингэ, и выбирать не хочу, но и не смотреть на Цинъюаня... не вспоминать... Да что ж все так сложно-то! Бельчонок мог быть легкомыслен и беспечен, но причинять боль тем, кто ему нравился, отказывался даже случайно. Цинцю обнял его и прижал к себе. - Хорошо, что ты есть, - совсем тихо добавил А-Юань. - Правда, наверное, хотеть тебя и в этом смысле тоже неправильно. - Ты не прав, - шепнул ему Цинцю. - История хранит множество имен, связанных братскими узами и бывших спутниками на дороге совершенствования. - То есть, здесь я переживаю зря? - хмыкнул А-Юань. - И вообще зря переживаешь. - Я тебя люблю. “Я знаю”. Цинцю на бесконечно долгий миг закрыл глаза и коснулся губами волос брата. Сердце наполняла острая, как боль, любовь, и как он жил без нее раньше, уже не укладывалось в голове. - Уговорил, будет тебе раковина, - прошептал он, а потом потянулся к полке, на которой стояли кувшинчики с мыльным отваром, рисовой водой и жасминовым маслом. - Если ты пообещаешь, что больше не будешь рисковать, создавая кристаллы средоточия ци и выращивать легендарные растения без веского на то повода. - Совсем? - Без веского повода, - со всей возможной твердостью, какую только сумел наскрести, повторил Цинцю. - Я постараюсь, - пообещал А-Юань и решительно отобрал у него кувшинчики. Цинцю открыл было рот, чтобы возразить, а потом вспомнил, как брат мыл ему голову в хижине, и, захваченный предвкушением повторения, препятствовать А-Юаню не стал. А тот с воодушевлением устроился позади Цинцю и сначала намочил ему волосы, поливая их снова и снова из маленького ковшика, взятого там же, на полке, а потом вспенил на них мыльный отвар. От его неспешных движений вода в бочке раскачивалась мелкими волнами, а ласковые бережные руки уже осторожно скользили по груди и плечам, чутко обходя заживающие раны и ссадины. Юань начал тихо мурлыкать себе под нос какую-то мелодию, а потом наклонил Цинцю вперед и сильно, но совсем не больно надавил большими пальцами на загривок, а потом так же аккуратно растер под лопатками. Цинцю расслабился настолько, что аж простонал от удовольствия - и лишь потом спохватился. Брат, впрочем, явно услышал все, что ему было нужно, потому что подобие массажа продолжилось, и к завершению Цинцю чувствовал себя чисто отмытым османтусовым желе в человеческой форме. Просьбу закрыть глаза он выполнил раньше, чем А-Юань договорил - и только вздохнул, когда волосы окатило прохладной рисовой водой, смывшей остатки мыльного настоя. А потом вокруг качнулась ци, Цинцю между делом опознал в одной из печатей очищающую, и вода внезапно забурлила. Он удивленно оглянулся на брата, но тот лишь весело блеснул глазами и широким жестом закрутил воду в тугие буруны, точь-в-точь как в горной реке. - Для таких фокусов нужна ванна побольше, но и так сойдет, - заговорщицким шепотом признался он и добавил ци. - А-Юань! - давление воды усилилось, и там, где почти твердые струи ударялись о тело, тончайшие потоки ци словно акупунктурными иглами входили под кожу, расходясь сразу и к нижнему и к верхнему даньтяням. - Хорошо же, правда? - ухмыльнулся бельчонок и поцеловал его в губы, замыкая контур. Цинцю словно подхватило и унесло, а когда нежная, лишенная даже намека на похоть ласка прервалась, он с изумлением ощутил себя полным кристально чистой, хрустящей пустоты. Казалось, стоит лишь глянуть в зеркало, чтобы увидеть себя прозрачным, будто дух источника или озерная дева. - Хорошо - это слабо сказано, - согласился Цинцю. Была бы его воля, он бы так и уснул - в горячей, только начавшей остывать воде, что расслабляюще пахла ягодами, однако брат был неумолим. Тихо посмеиваясь, А-Юань выгнал его из бочки, потом высушил с помощью ци и, закутав сразу в пару простыней, довел до спальни, где впихнул в руку чарку с невесть когда подогретым вином. Дождался, пока Цинцю сделает первый глоток - показавшееся одновременно чуть теплым и раскаленным полынное вино ласковым жаром растеклось по телу - и, оставив приходить в себя, вернулся в купальню. Чувствуя, как медленно проходит ошеломление, Цинцю смаковал полынное вино по одному крошечному глоточку за другим и даже протянул чарку заинтересовавшемуся фениксу, вздумавшему устроиться на коленях мягким шаром, излучающим тепло. Тот, правда, только снисходительно посмотрел в чарку и передумал пробовать. А-Юань пришел, когда Цинцю почти засыпал. Перенес Цинфэна на подушку, потом накрыл Цинцю покрывалом и лег рядом, обнимая и шепча что-то о воздушном корне, которым можно попробовать взбить мыльный отвар в настоящую пену - как будто обычной было мало, и о бочке, в которой толком не развернуться. - Найду тебе самого большого моллюска, - умиротворенно вдыхая аромат жасмина, которым пахли волосы брата, посулил Цинцю. - Лично натравлю на него Цингэ и прослежу, чтобы раковина не поцарапалась. - Ты самый лучший брат на свете, - так же тихо ответил ему А-Юань и зевнул. - Давай спать? Цинцю еще хотел напомнить о еде, но веки все тяжелели, а брат так уютно дышал рядом, что сопротивляться сну не было никаких сил. Да и стоило ли? Му-шиди если и придет, ему хватит такта оставить свои лекарства на столе, Цингэ точно не вырвется с Цяньцао еще день-полтора, а Ци-гэ… Ци-гэ он почувствует даже сквозь сон. Однако проверить это не пришлось. Цинцю проснулся, как и привык, ранним утром, почти на рассвете, просто от того, что выспался. А-Юань тихо дышал рядом, умудрившись незаметно положить на Цинцю руку и ногу, словно боялся, что тот сбежит. Будить брата хотелось меньше всего: Цинцю уже знал, что как бы крепко тот ни спал, стоит лишь попытаться вылезти из постели - и А-Юань обязательно проснется. Только за это знание он уже был благодарен времени, проведенному в Алой мертвой долине. Поэтому он просто смотрел на брата - на то, как ползет по нежной коже тень от ресниц и как лежит, свернувшись кольцом на виске, прядь волос, выбившихся из заплетенной на ночь косы. А-Юаню снился сон: под веками двигались глаза, а губы подрагивали, словно норовя сложиться в улыбку. - Мне кажется, или за мной наблюдаешь? - сонно промычал вдруг брат, а потом подгреб Цинцю к себе поближе и, шумно вздохнув, положил ему голово на плечо. - Мы проспали все на свете или еще нет? Цинцю посмотрел туда, где лежала подушка Цинфэна. Феникса на ней не было. - Цинфэн, похоже, уже инспектирует сады Цяньцао, - сказал он, обнимая брата. - Или, скорее, благосклонно принимает дары почитателей, потому что теперь ему ягоды будут точно не одной корзинкой приносить. - Раскормят мне феникса, - А-Юань улыбнулся, и эту улыбку Цинцю ощутил кожей, - он же не взлетит… Придется его на себе таскать, представляешь проблему? - Фениксы Юаньцяньго, чтоб ты знал, - лучшим своим тоном возразил Цинцю, - любую пищу превращают в ци, а потому переедание им не грозит. - Серьезно? - А-Юань потерся о его плечо ухом и снова шумно вдохнул. - Тогда сад на Цяньцао обречен. Надо предупредить вашего главу лекарей, что ли… Цинцю только засмеялся - но насчет того, что Цинфэн решил проведать ягодные кусты Внутреннего сада, не ошибся. Му Цинфан, заглянувший на Цинцзин проверить состояние Цинцю, это только подтвердил. Как-то само собой получилось, что после осмотра Му-шиди остался на завтрак и теперь в красках рассказывал, как младшие ученики восторгаются фениксом и ходят за ним хвостом. Шэнь Юань немного смущался, но судя по тому, что под конец он даже начал посмеиваться вместе с главой Цяньцао, Цинфэну ничего запрещать не будут. - …но это была такая удача, - вздыхал как раз Му-шиди, упоминая о лечении Лю Цингэ, сворачивая палочками рисовую лапшу у себя на тарелке. - Даже одного побега хрустального бамбука хватило, чтобы создать более полное противоядие. Жаль, что больше ничего не нашлось, но ученики и мастера Цяньцао осмотрят все пики, и, этот мастер уверен, найдут еще хотя бы пару таких побегов… Раз уж процесс перерождения начался. Цинцю перехватил взгляд брата, а потом усмехнулся и посмотрел на Му-шиди. - Только пару? - напоказ удивился он. - Надо же, как скромны желания главы Цяньцао, поистине это добродетель - ограничиваться в своих потребностях малым… Раскрытый Му Цинфан только вздохнул и виновато улыбнулся. - А он вам так сильно нужен? - озадаченно спросил А-Юань. Му-шиди обреченно покивал. - Несмотря на то, что орден был подготовлен к нападению, без пострадавших все равно не обошлось, - сказал он, не скрывая своей озабоченности. - Погибли всего шесть учеников и трое подмастерьев Аньдин, в момент вторжения как раз находившиеся на главной лестнице, да еще мастер и два ученика Чуаньцзао, по трагической случайности вышедшие из-под защиты охранных печатей Цюндин. А вот количество раненых, попавших под воздействие кислоты и отравленных демонической ци или ядами, весьма велико. Ци Цинци, Вэй Цинвэй… хотя на этот раз этот лекарь даже не волнуется за Лю-шиди, который восстанавливается удивительно быстро. Самых пострадавших этот лекарь напоил полынным вином, - он сложил перед собой руки, благодарно поклонившись Шэнь Юаню, - но подобное средство стоит поберечь, давать его всем слишком расточительно… Отыскать побег хрустального бамбука в самом деле куда проще, чем травы, вошедшие в состав этого дивного напитка. Брат поджал губы, но Цинцю, уже зная, что он сейчас скажет, заранее отмел любые его предложения. - Я отдам тебе еще один кувшин, - сказал он, предупреждающе посмотрев на А-Юаня. - Нет, даже все три. В самом деле, они принесут больше пользы на твоем пике, а этому шисюну хватит и того, что осталось от четвертого. Пока растерявшийся Му Цинфан пытался что-то возразить и даже отказаться, отговариваясь и доказывая Шэнь Юаню, что они на Цяньцао все равно поставят всех на ноги, пусть излечение и займет больше времени, Цинцю сходил в кладовую, где было устроено защищенное хранилище, и, оставив себе кувшин, в котором вина плескалось едва ли не на донышке, принес остальные в комнату. На Му-шиди было страшно смотреть. - Получается, этот глупец выпросил у шисюна сокровище, за которое даже отдариться не сможет, - потеряно твердил он, глядя на кувшины. - Но… Цинцю, ты не представляешь, как мне сейчас сложно! - Берите уже, - не выдержал А-Юань, который сидел до этого, как на иголках. - Жизнь и здоровье людей важнее какого-то вина. И не обижайте Цзю-гэ, считая, что он может думать иначе. Цинцю куда больше волновало совсем другое. Наконец перестав виниться, Му-шиди убрал кувшины в цянькунь, несколько раз перепроверив надежность сохраняющих печатей. - О нем никто не узнает, клянусь, - подняв после этого взгляд на Цинцю, серьезно сказал он. - Ранения монахов не настолько серьезны, остальным вино давалось под видом настоя из личного хранилища главы пика, даже мои мастера не ведают, что входит в его состав. Так всё и останется. Цинцю посмотрел на него с благодарностью. Лучшего подтверждения тому, что Цинфан отлично все понимал, оставляя при себе свои соображения, и представить было сложно. А вот брат, похоже, только сейчас осознал, что может повлечь за собой появление лекарства на основе легендарных и исчезнувших растений, раз испуганно округлил глаза. - Братьям Шэнь не следует волноваться по поводу этого глупого лекаря, - добавил Цинфан. - А хрустальным бамбук мог стать после появления на Цанцюн настоящего феникса, - произнес Цинцю, посмотрев в глаза другу. - Удивительно, что наделенный множеством талантов Цинфан не вспомнил о такой возможности. Тем более, что все ордена совершенствующихся уже знают о том, что его яйцо хранилось на пике Цюндин уже несколько столетий. - Ох, рассеянность этого шиди просто не имеет границ, - а тот даже хлопнул ладонью по лбу, в столь естественной досаде, что Цинцю даже головой покачал. - В самом деле, это же очевидная связь! И об этом нужно было вспомнить в первую очередь! А-Юань облегченно заулыбался и тут же спрятал улыбку за подаренным Цинцю веером. - У шиди просто много забот, - заметил Цинцю. - Верно, - а тот тут же засобирался, не став даже допивать уже налитый чай. - Собрание, думаю, скоро закончится, нужно будет проверить Юэ-шисюна… - Собрание? - остановился Цинцю, поднявшийся проводить Му Цинфана до дверей. - Уже?! Обычно на организацию собраний уходило несколько дней, а чтобы собрать ордена вот так, по горячим следам… Цинфан озабоченно кивнул. - Представители орденов начали собираться еще ночью. Как слышал этот шиди, глава Юэ вместе с настоятелями Чжаохуа и пагоды Тяньи известили всех о нападении демонов и предательстве главы Хуаньхуа. Нет, этого стоило ожидать, но почему этот дурак решил, что тянуть это все должен в одиночку?! Должно быть, что-то отразилось на его лице, раз Цинфан вздохнул. - Юэ-шисюн настоял на том, чтобы все уделили время собственному отдыху, отдельно упомянув Цинцю-шисюна, - произнес он. - Ци-шицзе пришлось даже подмешать снотворный настой, вот она будет сердиться, когда проснется… В начале присутствовал Вэй-шисюн, но уже к полуночи он прибыл на Цяньцао, как и обещал. Насчет Гао-шиди не уверен. Врываться на собрание представителей орденов, особенно если было пропущено все обсуждение, было так себе идеей. К тому же, Юэ Цинъюань уже неоднократно доказал, что в состоянии просчитывать политическую игру на много шагов вперед. - Ладно, - выдохнул он, - тогда подождем результатов. Му Цинфан отправился к себе, а Цинцю какое-то время еще стоял на пороге, глядя ему вслед и обернувшись только, когда брат подошел и обнял его со спины. - У меня еще осталось вино, - прошептал он. - Два бочонка, они небольшие, там много осадка, но, наверное, настоялось даже лучше. Цинцю молча погладил его по обнимающей руке. - А Ци-гэ, получается, даже поспать не довелось? - огорченно продолжил А-Юань. - Получается так, - подтвердил Цинцю и увел брата в дом. Ожидание лучше всего занять работой. Тем более, что за время их отсутствия накопилось достаточно дел, которые мог решить только глава пика. Да и письмами от осведомителей тоже следовало заняться. Смерть наследника княжеского рода Чань уже должна была привести в движение многие кланы в мире смертных, не говоря уже о том, что следовало подготовить возвращение Мо Сун на положенное ей место и опосредованно расширить тем самым зону влияния Цанцюн: Цинцю даже вытащил и развернул карту, чтобы не ошибиться в нахождении ее поместий - да, на южной границе Цветочного дворца. Хотя теперь Цветочному дворцу явно придется ужаться. И в территориях, и в амбициях. А-Юань устроился тут же, в кабинете - принеся подушки из своих комнат, он обосновался около стеллажа с книгами и тихо рисовал что-то в своем альбоме. Шорох грифеля по бумаге успокаивал, а присутствие брата в прямой видимости заставило разжаться внутри когти нелогичной тревоги. Цинцю перебирал бумаги, делая пометки для себя, солнце поднималось все выше, укорачивая тень от тушечницы на столе, и было слышно, как снаружи шумит бамбук и осторожно, словно крадучись, скребет по черепице ветками. Приближение Юэ Цинъюаня Цинцю ощутил, когда солнце поднялось к зениту. - Наконец-то, - сказал он, откладывая кисть на подставку. - Ци-гэ? - тут же оторвался от своего занятия А-Юань и тоже поднялся на ноги. На веранду они вышли вместе. - И что была за спешка с собранием орденов? - первым делом спросил Цинцю, не дожидаясь, пока глава Цанцюн сойдет с Сюаньсу на землю. А брат просто вздохнул, ухватил Ци-гэ за локоть и потянул в комнату, где тут же усадил его на ковер, сунул под спину подушку и поставил рядом чайный столик, на котором тут же появилось блюдо со свежей выпечкой - похоже, доставленной утром с посылкой из Тайюаня. - Храм Чжаохуа и пагода Тяньи настояли на срочном созыве всех представителей, - уклончиво ответил Ци-гэ. Цинцю, не разбираясь, сунул ему в руку булочку покрупнее и, быстро заварив чай, полез в цянькунь за тем запасом полынного вина, что отливал для похода в Алую мертвую долину. - Мне-то уж можешь не врать, - пробормотал он, наливал его в чашку Ци-гэ. - На тебя даже смотреть - уже усталость прошибает, так что даже не вздумай отпираться. Ты наверняка даже не присел ни разу. - Почему? - вздохнул тот и, принимая чашку, накрыл руками пальцы Цинцю. - Присел. Вот же, сижу, видишь? А-Юань пробормотал что-то неразборчивое себе под нос, а вот Цинцю зарычал, и потом, дождавшись, когда вино окажется выпито, просто выдернул шпильку из заколки главы ордена и, сев за его спиной, запустил руки в волосы, массируя тому голову пальцами и попутно запуская обмен ци. Спасибо брату, подсказал вчера идею! - Рассказывай давай, пока можешь, - буркнул он, - и учти, больше никуда не пойдешь, останешься здесь и ляжешь спать. А то и Му-шиди еще позову, чтобы он вбил в твою голову немного ума. - Не надо Му-шиди, - устало попросил Ци-гэ, как-то разом обмякнув под его руками. - Иногда ему недостает почтения, и он начинает ругать этого несчастного главу ордена… Лучше я буду слушать нотации сяо Цзю. - Я тоже, знаешь ли, не стану молчать! Где это видано, так себя вымотать, а? - заявил А-Юань, хмуря брови, а потом решительно пересек комнату, вновь выходя на веранду. - За вороникой схожу. Нет, ну как знал просто… Чжи-эра на вас нет! Он сбежал по ступеням вниз и быстро пошел по садовой дорожке, свернув в “свою” часть сада. - О ком он? - спросил Ци-гэ, тихо вздыхая под руками Цинцю. - Не знаю, - ответил он, а потом все же напомнил. - Рассказывай. Все ордена явились? - Все кроме Хуаньхуа, разумеется, - Ци-гэ тихо застонал, когда Цинцю нажал на основание его шеи и потом круговыми надавливаниями прошелся по точкам по бокам первых позвонков. - Бинси из своих далей вообще первыми прибыли. - Ну еще бы, Баоинь-то у них хранился, - Цинцю удвоил усилия. - Выяснилось много чего интересного, - ответил Ци-гэ, глубоко вдохнув и, похоже, только теперь начиная расслабляться. - Ты знал, к примеру, что Кристальным мечом владел третий глава Няо десяток поколений назад? - Смеешься? Откуда? - но если у меча была духовная связь с заклинателем, то его пустота, значит, возникла после смерти хозяина. Тогда как меч пролежал несколько веков, никому не причинив вреда? Юань, несущий полную пригоршню синих ягод, вновь появился на дорожке, спеша к дому. - Это, оказывается, было особо охраняемым секретом Бинси, - пробормотал Ци-гэ. - Они потому и выступили потом хранителями Баоинь, а потом уже к Кристальному мечу и прочие спорные артефакты подтянулись. - Чистоплюи безмозглые, - выругался Цинцю. - Кто именно? - спросил брат, заходя в комнату, и тут же протянул Ци-гэ ягоды. - Держи, ешь прямо так. - Хорошо, - согласился тот и, потянувшись, взял несколько ягод губами прямо с поднесенной ладони. Цинцю аж замер от подобной откровенности, а Юань и вовсе покраснел и облизнул губы. - Я не это… Но да, ладно, - пробормотал он и сел рядом с Ци-гэ, держа руку на весу. - Так о чем речь? - Глава Юэ рассказывает о беседе с нынешним главой Бинси, - испытав желание ткнуть Ци-гэ пальцами в затылок, просто на всякий случай, почти пропел Цинцю. - Оказывается, Баоинь потерял своего владельца несколько веков назад и с тех пор просто лежал в сокровищнице, так? - Да, - кивнул Юэ Цинъюань и вновь взял ртом ягоды с руки Шэнь Юаня, да еще и губами пальцев коснулся. Цинцю таки несильно ткнул его в спину. - Баоинь ведь не дает какую-то огромную силу, он блокирует избыток ее у противника. И частично отнимает ее, чтобы было, чем питать эту свою способность, потому что сделан из кристалла средоточия. А еще он, как уже понимал Цинцю, направлял не только ци, но и цзин, что делало Баоинь одним из самых могущественных духовных мечей. - С той лишь оговоркой, что для этого резерв клинка должен быть полон? - справедливо поинтересовался А-Юань. От понимания, по какой грани они все прошлись, Цинцю похолодел. - А теперь самое интересное, - вздохнул Ци-гэ. - Ключом к печатям сохранности Баоинь была капля крови Небесного демона. - Что? - непонимающе поднял голову А-Юань, а Цинцю от души выругался. Всё складывалось в общую картину, всё, и как он не увидел этого раньше, почему?! - Вот почему ему потребовался Тяньлан-цзюнь! - Баоинь, ему изначально нужен был Баоинь! Кто бы ни встал потом во главе Великих орденов, Чэн Дэчжэн рассчитывал покончить с ними. У него был бы Меч Возмездия и союзник-демон, способный открывать порталы сквозь тени. Но все рухнуло, когда меч вместо того, чтобы стать добивающим камнем в раскладе, начал тянуть из главы Хуаньхуа цзин. Хозяин Дворца стал Старым хозяином, и ему пришлось заботиться о сохранении собственной жизни, а не добиваться, чтобы Хуаньхуа стал Первым среди Великих. Вот почему ему срочно понадобился наследник, вот почему про мать девочки никто ничего не знал, да небось та вообще была случайной женщиной, если вспомнить о низменной страсти Чэн Дэчжэна к Су Сиянь! А когда брат, не зная обо всем этом, продал первый кристалл средоточия, Чэн Дэчжэн рассудил, что Цинцзин завладел знаниями или сокровищами Юаньцяньго, - и поставил все на кон. Ведь это решило бы все его проблемы. Цинцю даже глаза закрыл на миг. - Представляешь, какой поднялся крик, да? - устало пробормотал Ци-гэ. - От Бинси запросили полную опись похищенного, кто знает теперь, где всплывут те артефакты. Пагода Тяньи вообще требовала немедленно отправиться в Цветочный дворец, да и Чжаохуа недалеко от них ушли. - Чэн Дэчжэн предал мир праведных совершенствующихся, - выдохнул Цинцю, вновь возвращаясь из своих мыслей к делам, которых стало еще больше. - Естественно, что его действия бросили тень на весь орден, и тем теперь придется расхлебывать последствия. - Да уж, - сумрачно поддержал А-Юань. - Кто теперь поверит, что в Хуаньхуа не знали и не помогали? - Мастер Ма Шан уж точно был осведомлен, - кивнул Ци-гэ, а потом оглянулся на Цинцю. - Но как вы выбрались из долины? Когда я попробовал открыть обратный портал, маяка больше не было. В его уставших глазах отразилось так много, что Цинцю не нашел в себе силы солгать. - Саламандра напала почти сразу, как ты ушел, но ее удалось одолеть. Кстати, вот, - наконец-то ему можно было отдать желтый кристалл, ну и заодно посмотреть, как вытягивается от потрясения лицо сильнейшего заклинателя мира. Смущенный зрелищем брат вновь спрятался за веером. - Но как?! - выдохнул Ци-гэ. Кристалл переливался скрытой в нем ци рядом с блюдом, на котором лежали булочки со сладкой посыпкой, и блики его граней подсвечивали тем румяные бока. - А потом А-Юань подобрал ключ к закрывающим тайник Небесным цветочным вратам, и Чэн Дэчжэн увел Баоинь у нас из-под носа, - ровно продолжил Цинцю. - Отправленный к тебе Цинфэн не вернулся, мы пришли сами. Это если совсем коротко. - Боюсь, я мало что понял, - пробормотал Ци-гэ. - Я мастер Юаньцяньго, - без предупреждения выдал А-Юань. - Последний мастер. Ци-гэ побледнел. Да и Цинцю вслед за ним, наверное, тоже. Про мастера Юаньцяньго он знал и раньше, но последний?! Неужели Сюй Личжи не озаботился найти себе второго ученика? Да если кто-нибудь узнает о том, что Шэнь Юань остался единственным, кто владеет знаниями древнего ордена, его же… Цинцю словно вживую ощутил, как на плечи ложится едва ли не вся тяжесть мира. Виски сдавило, от выводов, вариантов, предположений и возможных путей решений, лихорадочно перебираемых в голове, стало нехорошо. - Ты мастер Цанцюн, младший глава пика Цинцзин, - Ци-гэ среагировал быстрее. - Орден будет защищать тебя, как своего! А-Юань светло улыбнулся. - Я просто хочу, чтобы ты тоже знал, как знают Цзю-гэ и Цингэ, - сказал он. - Больше никому не скажу и себя не выдам, обещаю. - Амулеты защит, - не отводя от брата взгляда, выдохнул Цинцю. - Немедленно сообщу на Чуаньцзао, - добавил Юэ Цинъюань. - И платье посильнее найду в сокровищнице. - Нет, - покачал головой А-Юань, продолжая улыбаться. - Никаких амулетов и платьев, правда. У меня есть Цинфэн и Цзинцзы, Цингэ меня натренирует, а вы оба просто за мной приглядите первое время… Этого хватит, ну? Мягкий тон брата заставил панику утихнуть, и Цинцю перевел дыхание. Да, и правда. Этого хватит. Они втроем, даже не считая феникса, смогут защитить А-Юаня лучше любых амулетов. Хотя, возможно, все-таки стоит посмотреть в сокровищнице Цюндин что-то неброское, но эффективное? - А Ци-гэ нужно отдохнуть, у него вон, даже круги под глазами, - так же мирно напомнил тот. - Цзю-гэ, может, уложим его спать? Мы там и постель не застилали еще… Такой коварный ход Цинцю мог сделать сам, а вот от брата он оказался неожиданным. Юэ Цинъюань дрогнул и, уже сдаваясь, с едва заметной беспомощностью посмотрел на Цинцю. - Мы даже поможем тебе раздеться, - невинно добавил он и, поднявшись первым, протянул другу руку. - И Му-шиди со снотворным настоем звать не будем. - Вот за последнее этот Юэ Ци особенно благодарен, - пробормотал тот, хватаясь за ладонь. - Ладно, если только без Му-шиди… От широкой улыбки на щеке А-Юаня появилась ямочка - вспыхнула и пропала, как мелькнувший между облаков лучик солнца. Засмотревшийся на нее Ци-гэ оступился, да и Цинцю оказался не лучше. - Под ноги смотри, глава Юэ, - хмыкнул он, поддержав друга под руку. - А то слишком уж ты массивный, опасаюсь уронить, если что. А-Юань засмеялся и подхватил Ци-гэ под второй локоть. В спальне он тоже не остался в стороне, приняв шутливое обещание Цинцю за чистую монету. Юэ Цинъюаню, которого раздевали в четыре руки, оставалось только жарко смотреть - отчего Шэнь Юань нежно розовел щеками, да пытаться не вздрагивать, когда Цинцю позволял себе быстрые прикосновения на самой грани приличия, правда, тщательно замаскированные под случайные. Уложенный в их с братом разобранную постель Ци-гэ смотрелся так, что Цинцю самого накрыло желанием. Медово-теплая кожа в окружении белых простыней, залитых солнцем, черные волосы, рассыпавшиеся по подушке, перекатившиеся на груди мышцы, когда Ци-гэ сдвинул руку, поправляя подушки. - Пахнет вами обоими, - прошептал тот и глубоко вдохнул, словно хотел впитать в себя больше этого запаха. - Спи уже, - опуская занавеси так, чтобы полуденное солнце не светило Ци-гэ в глаза, сказал Цинцю. - О, я попытаюсь, - с намеком ответил тот, глядя на него и А-Юаня во все глаза. - Но коварство братьев Шэнь не знает границ. Они с братом рассмеялись одновременно. А-Юань вдруг подмигнул Цинцю и наклонился, оставляя на губах Ци-гэ короткий поцелуй. Ошарашенный глава ордена моргнул, пытаясь прийти в себя, но теперь уже Цинцю повторил маневр, сцеловывая с уже влажных губ прикосновение брата. - О небо… - ошеломленно выдохнул Ци-гэ, и А-Юань снова улыбнулся. - Сладких снов, - сказал он, явно добив контроль Юэ Цинъюаня. - Спи, - подтвердил Цинцю, беззастенчиво любуясь получившимся видом, а потом взял брата за руку и вышел с ним из спальни. Просто чтобы не искушать никого лишний раз. Они прошли на веранду и спустились в сад, где какое-то время молча сидели на скамье в тени разросшегося плюща, поднятого на деревянную решетку. Серебряно-голубые листья ирисов почти блестели на солнце, а хризантемы только-только набивали бутоны, и те смотрелись россыпью мелких бусин на плотной ажурной зелени. Постепенно мысли пришли в порядок, и Цинцю наконец смог отвлечься от Ци-гэ, оставшегося в спальне. - Как думаешь, - спросил он, нарушая уютное молчание. - Меч Баоинь создан мастерами Юаньцяньго? - Трудно сказать, - пожал плечами брат. - Мне кажется, нет. У нас совсем другие мечи, насколько я понимаю. Наставник вообще не считал кристаллы средоточия чем-то особенным. - А сила монстра влияет как-то на получившийся кристалл? - голубой цвет лезвия Баоинь тоже мог что-то значить. - Из той озерной змеи вышел большущий алый, - ответил А-Юань. - Саламандра была куда сильней, но из нее кристалл получился куда меньше и желтый, ты же сам видел. Я не знаю, Цзю-гэ. Возможно, за прошедшие столетия изменилась и улучшилась сама техника, а может, неведомую тварь специально стиснули в кристалл размером с меч? Не могу сказать. Брать его в руки, чтобы проверить, смогу ли я через него управлять природной ци вокруг?.. Так его сначала нужно наполнить, а сколько ци понадобится, прежде чем Баоинь станет безопасным? Нет, так рисковать братом Цинцю не собирался. Ни в коем случае. Они снова замолчали. Вездесущие муравьи деловито тащили вдоль края дорожки дохлого жука-усача, зеленая сорока, хрипло крича, с шумом выпорхнула из зарослей бамбука и пролетев над садом, скрылась из глаз. - Плохо, что Чэн Дэчжэну удалось уйти, - вздохнул А-Юань, то раскрывая, то снова складывая перед собой веер. - Меня сильно беспокоит, что он может придумать еще. - Хуже другое, - ответил Цинцю. - Теперь Чэн Дэчжэн недосягаем, и он может укрыться в демонических землях или выступит на стороне Линьгуан-цзюня, помогая ему заполучить трон. К тому же, ждать, что Баоинь иссушит его до конца, тоже не стоит, - а вот чтобы сделать этот вывод, с лихвой хватало собственных знаний и проведенных в библиотеке месяцев. - Практику использования чужих золотых ядер придумали именно в Хуаньхуа. - Но неужели ничего нельзя сделать? - А-Юань огорченно поднялся на ноги и прошелся по дорожке. - Может, предупредить Мобэй-цзюня? Хотя, конечно, это глупость… будет он заклинателей слушать! Или, погоди, - он резко обернулся и прищурился. - Но ведь Шан Цинхуа общается с принцем! - И как ты это осуществишь? Особенно если учесть, что у Шан Цинхуа начинается приступ, как только у него пытаются выяснить хоть что-то? - Цинцю посмотрел на А-Юаня, стоявшего на фоне куста цветущего рододендрона, и вновь невольно поразился красоте брата. Даже казалось, что брат окутан облаком ци, и крупные розовые цветы позади него словно подсвечивали молочно-белую кожу, делая еще ярче глаза и губы. - Выдам себя за тебя, - произнес тот, напряженно о чем-то размышляя. - И потом, что, я зря дурацкие книги читал, что ли… Если цель Системы в том, чтобы следовать известному сюжету, как это бывает в романах о попаданцах, то сыграть можно именно на возвращении событий в известное русло… Он тихо бормотал, словно убеждая самого себя, и Цинцю не перебивал его, несмотря на то, что часть смысла оставалась непонятной. - Мобэй-ван ведь должен стать владыкой Севера… И Линьгуан-цзюнь уже пытался его устранить, а Шан Цинхуа по уши в своем ледяном красавчике… Или намекнуть ему на Самолета Летящего в Небо и донаты за полный доступ? Он увидит во мне своего… и да, это может сработать. - А-Юань, - все же окликнул его Цинцю. - Боюсь, даже если Шан-шиди передаст предупреждение, даже если принц Ледяного трона к нему прислушается и сообщит своему отцу, Мобэй-цзюнь просто ничего не сможет противопоставить своему брату, объединившемуся с Чэн Дэчжэном. Ему просто не хватит сил. - Но нужно же что-то делать! - в сердцах воскликнул тот и взмахнул веером. Шелка рукавов ударили по ветке, сбивая лепестки с богато цветущих гроздей, а брат, ничего не замечая, расстроенно смотрел на Цинцю. - Вы не можете… просто не должны прятаться под куполами защит Цанцюна! Это немыслимо - жить в ожидании удара в спину, который может случиться в любом месте, в любой момент! - А-Юань, подожди… - брат снова словно упускал из виду то, что было известно каждому совершенствующему. Было невозможно определить, где именно находится человек, если его не видел кто-то, кто мог об этом сообщить. Нападение демонов именно потому и было организовано, чтобы выманить Ци-гэ и удержать. Да, Чэн Дэчжэн мог организовать засаду - но сделать это куда проще было главе Хуаньхуа, а не беглецу-предателю. Да, он мог выжидать, подстерегая Юэ Цинъюаня - но где мог бы это сделать? В полете, в воздухе? В портальных залах орденов? - Я не хочу думать, что вас в любой момент могут убить! - почти выкрикнул А-Юань, и с рододендрона полетели на землю новые лепестки. - Он же точно не успокоится. Или ты думаешь, что Чэн Дэжчэн не попытается убрать с доски тебя? С ним нужно решать быстрее, понимаешь? - Тогда, возможно, этот скромный предложит мастеру Шэнь решение? - раздался вдруг незнакомый голос. Сюя возник в руке даже раньше, чем Цинцю осознал присутствие незнакомца в своем саду и дернулся вперед, закрывая собой А-Юаня от вышедшего на дорожку человека. Да и человека ли? Молодого красивого визитера в длинных, почти волочившихся по песку темно-зеленых платьях выдавали изумрудные чешуйки, своеобразным украшением поблескивающие на висках. Демон. Демон, спокойно преодолевший так и не снятую осадную защиту Цанцюн! - Кто ты такой? - процедил Цинцю, лихорадочно соображая, успеет ли он послать знак Юэ Цинъюаню. Демон остановился, не подходя ближе, а потом вдруг низко поклонился, выказывая уважение. - Этот Чжучжи-лан рад приветствовать главу Шэнь и его брата Шэнь Юаня, чью доброту этот недостойный будет помнить каждый миг своей жизни. …что? - А-Юань? - не спуская с демона глаз, чуть повернул голову Цинцю. Брат выглянул из-за его плеча и вдруг улыбнулся. - О, - сказал он. - Так вы тот демон из пещеры с цветком росы и луны? Вижу, у вас все получилось? Что-о-о?!