Охота на феникса

- Ему все равно понадобится время, думаю, - произнес Юань, чувствуя себя почти отдохнувшим. - Здесь мало места, портальной печати явно не хватит пространства. - И что ты предлагаешь? - с подозрением в голосе спросил Цзю-гэ. Юань даже покраснел немного, проговорив фразу сначала про себя. - Если вы с Цингэ восстановите резерв, вам же не составит труда освободить нас из-под камней? - А-Юань, ты хочешь… - медленно, с заметным недоверием начал Цзю-гэ и покосился на Лю Цингэ, как показалось, со смущением. - Все пойдет через тебя, понимаешь? Почувствовать одновременно их обоих? Юань облизал губы. - Ну… ведь тогда резонанс от слияния ци будет сильнее? - со всей возможной, какую только нашел, храбростью озвучил он. - А древесный корень мне здесь, почти под землей, куда проще подпитывать, чем вам, с воздухом и огнем. Вы ведь похожи, насколько я уловил, просто у вас соотношение обратное… - Но с Цингэ?.. - задумавшись, брат не замечал, похоже, что смотрит на главу Байчжань, вернее, на его губы, а вот Юаня это наблюдение вдруг завело настолько, что стало жарко. - Струсил? - вдруг открыл тот глаза, и Юань чуть не ахнул: они у него горели колдовским серебром, должно быть, от ци. Даже светлее стало, что ли… Лю Цингэ смотрел на Шэнь Цинцю, тот смотрел на него в ответ, ничего не говоря, но смущение с его лица исчезало, как роса с наступлением дня. Юань затаил дыхание, любуясь ими обоими, а потом брови брата чуть выгнулись, точеные ноздри дрогнули, и губы разомкнулись, рождая насмешливый шепот: - Это шиди должен опасаться. Вдруг ему понравится? - Шисюн любит хвалиться раньше времени? - не остался в долгу Цингэ, и Юань задышал чаще. - С твоими ранами о чем-то большем говорить не приходится, - парировал Цзю-гэ, вновь вплетая пальцы в волосы Юаня. А Лю Цингэ как-то по-особенному погладил ему запястье, направляя ци, и Юань прикусил щеку изнутри, чтобы не застонать от удовольствия. - Не смертельно же, - хмыкнул Цингэ. - Да ты даже кивнуть не можешь, не потому ли, что и по голове успело прилететь? - выдохнул Цзю-гэ, и Юань тут же спохватился. Надо было выяснить самому, насколько сильно ранен и Цингэ, и брат, и исправить все как можно скорее. Тем более, что Цзю-гэ запросто мог умолчать о львиной доле таких проблем. - Тогда, может, ляжем? - спросил он, и Цинцю с Цингэ вздрогнули. - Нет! - чуть ли не одновременно выдохнули они и разом посмотрели на Юаня. - Сидя тоже будет неплохо, - торопливо согласился он и, сев, начал стаскивать с себя куртку. - Что? Кожа к коже контакт будет полнее. - Я с тобой с ума сойду, - прошептал Цзю-гэ за его спиной, но шорох ткани подсказывал, что брат последовал примеру Юаня. Цингэ смотрел на них, не отрываясь, и сияние ци в его глазах сменялось совсем другим огнем. - Если тебе больно шевелиться, помочь с одеждой? - выдохнул Юань, подбираясь к Цингэ ближе. - Хотя бы распахнуть? - Да, - вновь коснувшись его руки ладонью, прошептал тот, а потом вдруг притянул к себе, усаживая на бедра. Юань в два счета расправился с узлом на поясе Цингэ, запустил руки под ослабленные полы куртки, едва не дурея от того, какой гладкой и горячей была кожа лучшего воина Цанцюн. И пусть ее частично закрывали бинты, Юаню хватило и того, как горошиной перекатился под ладонью твердый сосок и как Цингэ дрогнул, на миг закусывая губы. Его повело самого, а когда через миг сзади прижался Цзю-гэ - такой же горячий, выдохнувший невнятное ругательство ему куда-то в шею и тут же обнявший их обоих: и его, и Цингэ - Юаня накрыло окончательно. Не забыть про их раны, успел напомнить себе он, раскрываясь в ответ на устремившуюся в вены ци, и, застонав, поцеловал Цингэ в губы. Его ци хлынула в духовные вены Юаня, словно штормовой закатный ветер, и Юань тут же потерял инициативу в поцелуе, стараясь удержаться в этом потоке, как воздушный змей на небе. Поток ослаб почти сразу, но тут Юань был уже готов - и направив свою ци, словно нырнул в духовные вены Цингэ, стараясь не вздрагивать от наслаждения, когда тот, провел ладонью по боку и приоткрыл губы, позволяя Юаню скользнуть в рот языком. Он пах кровью и травами, и это сочетание кружило голову. Ци разгонялась все сильнее, и Юань старался раскрутить ее, раздуть, словно костер, золотое пламя ядра, заставить его вращаться все быстрее, принимая и отдавая ци. Цзю-гэ за его спиной тихо застонал, ткнулся губами в плечо Юаня, прихватил его зубами, и от острого удовольствия Юань тихо вскрикнул - рука сама собой нашарила твердую плоть Цингэ, прямо так, через ткань штанов, пальцы сжались, двинули по стволу в привычном движении - и Цингэ шумно выдохнул, целуя запрокинувшего голову Юаня куда-то под подбородок. Юань выгнулся, заелозил у него на бедрах, касаясь задницей хорошо ощутимой твердости брата, и ахнул, когда Цзю-гэ сжал пальцами его сосок. - Не торопись, - прошептал Цзю-гэ, перекатывая в пальцах, пощипывая чувствительную плоть. Какое там! У Юаня аж в голове коротить начало, только и мыслей осталось, как хочется ощутить член Цингэ без этих невыносимых тряпок. Он застонал громче, притираясь к брату сильнее, но тут уже Цингэ наклонился, чтобы провести по его шее языком, а потом легонько прикусить, и сил сдерживаться не осталось. Юань отпустил свою ци, замыкая круг, направляя ее прямо к даньтяням - Цингэ и брата, касаясь ею самых чувствительных мест и лаская в ответ так же, как его самого ласкали чужие ладони. Громкий, неприличный, несдержанный стон - его ли? Изумленный выдох - чей? Затаенное дыхание и шумный вдох - брата ли? Юаня, полуслепого от наслаждения, вело, он раскрывался все полнее, ощущения захлестывали, вынося его на какой-то новый уровень восприятия, и он, потянув к себе природную ци, спрятанную, спящую в камнях вокруг, толкнул ее туда, где чувствовал разрывы в общей, сияющей золотом цепи. Цингэ потрясенно охнул, а за спиной вскрикнул Цзю-гэ, когда глубокие рваные раны от зубов на их телах начали затягиваться, а ожоги от кислоты заживать и шелушиться, освобождая новую неповрежденную кожу. Юань словно видел, как понемногу восстанавливают целостность ребра - у обоих его партнеров! - и наверняка смог бы больше, если бы не был так сильно возбужден. Цзю-гэ прижимался губами его к загривку - и членом к его заднице. Цингэ неудержимо целовал его губы - и, переплетая пальцы с пальцами Юаня, гладил сведенные вместе члены. Каким чудом Юань все еще балансировал на грани немедленного оргазма, он и сам не знал, но ци в венах сияла все ярче, а желание кончить становилось все непреодолимее. Его плавило горячими телами и пьянило запахами кожи, он терялся в ощущениях, уже не понимая, кто именно их дарит, а потом представил, что в постели все было бы еще лучше, и эта мысль моментально вынесла его за край. Золотой свет поглотил его, вознося куда-то высоко-высоко, а потом медленно опустил и отступил, оставляя после себя гаснущие искры неги. Юань сидел, обнимая Цингэ за плечи и слушал, как успокаивается сердце в его груди и становится размереннее дыхание брата. В голову лезло то, о чем он до сих пор толком и не думал, а должен был бы сообразить, еще когда критиковал идиотский роман с десятью тоннами порнухи на квадратный метр. За многие поколения заклинателей с невероятно долгой жизнью и памятью, способных убить и убиться из-за негативных эмоций, да и просто разрушить небольшой город одной техникой, обязательно изменилась бы внутренняя мораль, чтобы позволить безопасно сожительствовать в таких условиях. Уж как минимум то, что пост главы пика в Цанцюн не передавался по наследству, а выбирался, в отличие от какого-нибудь Хуаньхуа, самого слабого и одновременно самого близкого к смертным людям среди Великих орденов… выходит, чем ближе к бессмертию и вознесению, тем дальше от обычных человеческих норм морали. Да на одну физиологию посмотреть: среди смертных отношения увязывались на продолжение рода - выбор лучшего партнера для получения в ребенке лучших генов, все эти биологические пляски с территорией и передача накопленного наследникам, потом выкорми-вырасти-повтори, а среди бессмертных-то эти вопросы теряли большую часть смысла. Тогда и измена переходила в понятие другого порядка: от нее уже не появлялись чужие дети, но оставалась обида или ненависть, которая потом могла аукнуться через века… А ведь был же перед глазами пример книжного Ло Бинхэ! Он-то, выходит, эти самые “нормы бессмертных” так и не усвоил! И, конечно же, к сексу будет другое отношение - и к количеству партнеров, с которыми “можно”! Это ж, считай, социалка с другими приоритетами! - Я хочу повторить это все в постели, - не успев прикусить язык, ляпнул он. Взгляд, которым брат обменялся над его плечом с Лю Цингэ, Юань даже не увидел - почувствовал. - Это потом, - голос у Цзю-гэ был строгий, но прикосновение губ к затылку - немыслимо нежным. - Сначала выбираемся отсюда. Вставай, А-Юань. К тебе, Цингэ, тоже относится. И потянул за собой, заставляя подняться. Одевался Юань второпях. Щеки то и дело обдавало жаром, стоило только вспомнить под собой бедра Цингэ… и твердый член Цзю-гэ сзади. Но брат был прав, на все это еще будет время. Юань потряс головой и заставил себя переключиться. - Цзю-гэ, не знаю, как… - он хотел спросить, как они будут выбираться из-под завала, но тут Цзю-гэ создал над их головами огненную полусферу - реально огненную, в верхней части аж протуберанцы бродили, вот как, должно быть, брат сплавил вместе камни! - а Лю Цингэ одним движением запястья “стряхнул” с Чэнлуаня копию из ци - и резким жестом отправил в дальний угол. Шэнь Юань честно думал, что меч просто пробьет в “спекшейся корке” дыру, и они вылезут, но рвануло, словно от промышленного взрыва: снесло не просто половину купола, но и изрядную часть камней снаружи, а те, что остались, еще и измельчило. В воздухе наверняка осталась куча пыли, но Юань после тройного совершенствования отлично чуял сейчас природную ци, и оказалось достаточно подтолкнуть, чтобы пылинки собрались вместе в мелкую крошку вроде градин и дробно простучали по камням. - Я первый, - бросил Цингэ, и Цзю-гэ погасил щит даже до того, как тот закончил говорить. Юань только впечатленно присвистнул: напарники из них с братом вышли бы потрясающие. Сейчас они оба забрались по камням на самый верх образовавшейся насыпи, и, судя по тому, как вздохнул Цзю-гэ, увидели желтый кристалл. Не то чтобы Юань надеялся, конечно, что тот тоже засыпало… Он быстро вскарабкался к брату поближе, попутно оценивая, как сильно пострадал грот, в котором им еще предстояло, по-хорошему, искать тайник - и да, камень лежал на прежнем месте. Нет, даже хорошо, что Сюй Личжи никогда не узнает, как именно его ученик держит в секрете существование их ордена. - Шан Цинхуа говорил, что духовные животные в околобожественном ранге могут оставить после себя кристалл средоточия, если убить их с помощью ци, - задумчиво отметил Лю Цингэ. Юань даже дыхание затаил, глядя на Цзю-гэ, который чуть нахмурился, но все-таки кивнул! - Не думал, что Цзинцзы может полностью воплотиться в другой меч, - сказал он и посмотрел на Юаня, который про себя чуть не возопил “аллилуйя!”, но тут же принял совершенно невинный вид. - Мощь Сюаньсу, конечно, сложно спутать с чем-то еще, но… - Просто повезло, - совершенно невыразительно дернул плечом Цингэ и начал спускаться к кристаллу. - Оказывается, в Цанцюн издавна хранилось два камня средоточия, надо же… Цзю-гэ снова вздохнул, мазнул по Юаню непонятным взглядом, а потом, пробормотав что-то очень похожее на “Где были мои глаза?!”, последовал за своим шиди. Ух. Юань вытер со лба метафорический пот. Кажется, пронесло. И кстати, Цзинцзы! Свое “зеркальце” Юань чувствовал очень слабо, будто меч тоже потерял большую часть наполнявшей его ци, став похожим на бездуховный клинок. Откликнуться на призыв, во всяком случае он не смог, так что Юаню пришлось сосредоточиться - и, более-менее точно локализовав расположение меча, двинуться на его поиски. Для разнообразия ему даже повезло, что Цзинцзы нашелся быстро - он лежал неподалеку от дюны серого праха, оставшегося от саламандры. Взрывом его отшвырнуло к стене, но здесь обвала почти не было, а одиночные камни проблемы не представляли. Юань коснулся их природной ци, представив, как невидимые крошечные корни крошат и раздвигают валуны, а потом, когда те уменьшились в размерах, просто раскидал их в стороны и добрался до меча. В руке Цзинцзы ощущался совершенно пустым, он порядком потускнел и, наверняка, не смог бы даже левитировать, так что Юань даже разбираться не стал, влив в него ци из своего пополнившегося после двойного - тройного! Но тут он умудрился даже не покраснеть! - совершенствования. Меч почти сразу же заблестел, но Юань все равно успокоился, только осмотрев его на предмет повреждений со всех сторон, и только потом вернулся к брату и Цингэ. Те осматривали стены пещеры. Глава Байчжань аккуратно проводил по камням кончиком Чэнлуаня, пристально вглядываясь во что-то, видимое только ему, а хмурившийся Цзю-гэ создавал духовные печати, такие маленькие, что у Юаня не получалось даже рассмотреть рисунка плетения. Мерцающие пятнышки прилипали к неровной поверхности, впитывались в трещины и потом вся эта сеть на мгновение проявлялась, становясь видимой, и гасла снова. Юань оценил размеры грота, справедливо посчитал, что на осмотр уйдет не меньше нескольких часов, и попробовал найти спрятанный под иллюзией проход своим восприятием. Стоило только расслабиться, как в стене по правую руку словно солнце вспыхнуло. Юань посмотрел туда уже глазами, но увидел только желтовато-серый монолит камня, который ничем не отличался от остальной стены. - Цзю-гэ, - позвал Юань брата, - а можешь проверить вон ту часть? - Почувствовал что-то? - обеспокоенно спросил тот, перебираясь на противоположную сторону грота по нагромождениям камней. - Ощущение непонятное, - честно признался Юань, следуя за братом. - Но, конечно, я могу ошибаться… Вдруг там в стене просто жила какая-нибудь особая пролегает? Могло же такое быть? - Давай я посмотрю, - присоединился к ним Цингэ. - Чэнлуань умеет распознавать обманки. - Я и без Чэнлуаня могу сказать, что это здесь, - холодно ответил ему Цзю-гэ, словно нервничая и пытаясь это скрыть, а потом одним движением ладони словно сорвал иллюзию в сторону. Юань ахнул. Здесь и правда начинался проход, даже, скорее широкая трещина в стене. Но путь преграждали просто фантастические полупрозрачные ворота. Все эти слои призрачных створок, наложенных один на другой, создавали прекраснейший ажурный узор, просвечивающий, мерцающий, силуэты цветов переливались, изменяясь один в другой, и какие-то их части вспыхивали сильнее, будто обведенные по контуру ярко-голубым неоном. - Небесные цветочные врата! - вдруг выругался стоявший рядом Цзю-гэ, а потом что было силы вдруг ударил в те кулаком. Прозрачные пленки прогнулись, пустив по цветочной поверхности волну, а потом вновь застыли, совершенно невредимые. - Проклятье! - выдохнул он. - Что толку с этой техники, если мы не можем ей воспользоваться! - и сказочные врата сотряс новый удар. - Подожди, Цзю-гэ, - испугавшись за брата, на лице которого проступило отчаяние, выдохнул Юань и ухватил его за локоть. - Что случилось? - Цинфэн все еще не вернулся, - Шэнь Цинцю вдруг посмотрел на него глазами загнанного зверя, и Юаня вдруг накрыло пониманием, от которого стало нехорошо. - Тоннель, по которому мы попали в эту часть пещеры обрушился, а это… - он мотнул головой, указывая на ажурную преграду и сжал кулаки, словно в бессильной ярости, - Небесные цветочные врата. Защита для тайников и сокровищниц, к каждому новому слою которой нужен собственный ключ, и этот ключ постоянно меняется. Видишь вот эти вспышки? - он ткнул пальцем сначала в трехпалый засветившийся лист, а потом в похожий на ромашку цветок. - Чтобы открыть, нужно взять живое растение, которое тут появляется, преобразовать его в ци и впечатать в слой! А у нас нет ни этих проклятых растений, ни возможности отсюда выйти, чтобы их найти! И прорваться к порталу, который за этими вратами наверняка есть, мы тоже не можем! А на орден, судя по тому, что твой феникс еще не вернулся, уже напали! - под конец он почти кричал, и Юань дернул его к себе, обнимая, стискивая изо всех сил, теплом своего тела напоминая о том, что Цзю-гэ не один, и они обязательно что-нибудь сейчас придумают, нужно только успокоиться! - Надо проломить стены вокруг, - хрипло произнес Лю Цингэ. Он сделал пару шагов в сторону и остановился, разглядывая камень, в который были словно утоплены створки Врат. - Вряд ли барьеры ци уходят глубоко в скалу… - Чушь! - огрызнулся на него Цзю-гэ. - Лю-шиди позволительно не знать, но эта техника создает замкнутую сферу, и можно развалить всю гору, но получить тот же самый результат! Монахи ее вообще считают бесполезной, потому что Врата слишком сложно ставить - и слишком сложно снимать, есть куда более эффективные защиты! Все было зря! Там, за ними, вообще все может быть уже пусто! Юань смотрел на переливы света, будучи не в состоянии отвести от них взгляда, и ему казалось, он уже видит определенную систему в этом сиянии. Резные листья, заостренные листья, листья округлые и продолговатые, крупные цветы и мелкие цветочки, собранные в кисть, гибискус и османтус, хризантемы, пионы, лилии, крошечные соцветия, названия которым он даже не знал… Небесные Цветочные врата дышали природной ци, словно были сами цветущим садом, и в какой-то момент Юань потянулся вперед всеми своими корнями, вплетая их в волшебный узор и погрузил в плетения руки, будто в густую листву. Петли ци прохладно скользнули по ладоням, словно ластясь к коже, и Юань раздвигал их, подсознательно чувствуя незавершенность общего рисунка, почти как тогда, когда создавал ложе внутри ивового ствола для своего будущего друга. Добавить больше древесной ци в одном завитке, вытянуть излишек водной из другого, уравновесить противоположные воздушные потоки в третьем. Узоры становились ярче - или это он сам уже шел сквозь плетения, погружаясь в нежное свечение, и вокруг танцевали цветы, покачивали пушистыми шапками травы и шуршали листвой деревья, обнимая Юаня ароматом своей древесины. А потом в какой-то миг светящиеся слои стали полностью прозрачными, как занавеси из органзы, и он отвел их рукой в сторону, открывая дорогу. Свет вспыхнул, будто солнечный блик, отраженный от воды, и погас, открывая взгляду Юаня небольшой, не больше десяти метров в длину и ширину грот, в самом центре которого парил в воздухе, удерживаемый каким-то нереально сложным заклинанием, прекрасный меч, явно созданный из одного огромного кристалла средоточия. Голубое лезвие светилось, но даже не подходя ближе, Юань чувствовал, что накопленной внутри меча ци едва хватает на то, чтобы удерживать форму клинка. - Баоинь… - выдохнул брат за спиной с каким-то немыслимым облегчением, а потом вдруг грозно зарычал. - Ты никогда, никому не скажешь, что видел, Цингэ, или я убью тебя, не сходя с этого места! Прямо сейчас! Юань, опомнившись, оглянулся. Лю Цингэ смотрел на него распахнутыми глазами, как человек, увидевший озеро в пустыне. - Ты мастер Юаньцяньго, - прошептал он. - О, и до тебя тоже дошло? - а вот Цзю-гэ выглядел так, словно испугался за Юаня до смерти. - Клятву пяти жизней, Цингэ, быстро! - Ты думаешь, я не понимаю? - повернул к нему голову Цингэ. Он даже не рассердился, хотя кто знает, что это была за клятва такая… - Я стану первым, кто будет охранять эту тайну твоего брата от всего мира. - Вторым, после меня, - рыкнул на него Цзю-гэ и, выхватив Сюя из ножен, приставил меч к груди Лю Цингэ. - Клятву пяти жизней. Мне. Немедленно. - Цзю-гэ, подож… - кинулся к ним Юань, но брат резко вытянул левую руку, не подпуская его ближе, и снова посмотрел на Цингэ, который уже обнажил Чэнлуань. Они что, собираются драться!? - Цингэ, не на… Но Чэнлуань вдруг рассек своему хозяину ладонь, и Юань потрясенно увидел, как капли проступающей крови растекаются по коже главы Байчжань, складываясь в рисунок сложной печати, а изнутри, словно золотое отражение, узор повторяет ци. Цзю-гэ положил ладонь поверх руки Цингэ - и сжал, дозволяя говорить. - Клянусь ни словом, ни делом, ни знаком не выдать принадлежности Шэнь Юаня к ордену Юаньцяньго, - медленно, но веско, чеканя каждое слово, начал Лю Цингэ. - Пусть Небеса замкнут кровью мои уста и ключ останется в руках Шэнь Цинцю на пять поколений срока. Пусть Небеса покарают меня, если помыслю я о предательстве. Стоило словам прозвучать, как кровавый рисунок словно впитался в кожу, ци под ней на миг даже изменила цвет, становясь алой. А потом красное кружево расплелось, превращаясь в нить, что словно утекла по внутренним духовным венам куда-то к золотому ядру и сердцу, и там оплела их, становясь - это Юань откуда-то знал совершенно точно! - невидимым стражем, готовым убить в тот же миг, как возникнет намерение нарушить данную клятву. - Вы… - сглотнул Юань, бессильно переводя взгляд с брата, опустившего Сюя, на Цингэ, убирающего Чэнлуань в ножны. - Вы с ума сошли оба?! - Для меня нет ничего важнее твоей безопасности, - спокойно, будто это не он добровольно наложил на себя смертоносные узы, ответил Лю Цингэ. - Цинцю прав, клятва пяти жизней станет надежной защитой от любых неожиданностей. - От любых?! - Юань чуть не задохнулся от собственных эмоций. А если Цингэ попадет под действие каких-нибудь опьяняющих цветов, которых в этом мире просто завались? Или пыльцы, будь она неладна, которая заставляет рассказывать самое сокровенное - в романе было же что-то такое, кажется! - Ты хоть понимаешь, какая теперь тебе опасность угрожает!? Ему нужно было обязательно найти способ снять эту жуткую клятву с Цингэ! Он сможет, сможет! - Шэнь Юань, - вдруг улыбнулся тот, а потом неожиданно потянулся к нему и обхватив его за шею, привлек к себе. - Я тебя люблю, - шепнул Цингэ ему в губы. - Если с тобой что-то случится, да еще и по моей вине… зачем мне жить? В груди моментально стало горячо. Юань всхлипнул, подаваясь вперед, накрывая губами губы Цингэ - совершенно не смущаясь присутствия брата, даже наоборот, ощущая, что так даже правильно, не скрывать от Цзю-гэ ничего, и застонал прямо в поцелуй, когда руки Цингэ сжали его в крепчайшем объятии. - Нам нужно забрать Баоинь, - резко напомнил Цзю-гэ, бросаясь вперед, и в голове Юаня словно что-то щелкнуло. - Стой! - выкрикнул он и поспешно выпутался из рук Цингэ, чудом успев схватить брата за край куртки и не дать ему даже подойти к кристальному клинку. - Цзю-гэ, не трогай этот меч! - Почему? Или… он опасен? - тут же отдернулся брат, и Юань чуть не разрыдался от облегчения: Цзю-гэ моментально поверил просто словам, даже убеждать не пришлось! - Кристалл средоточия ци, - захлебываясь словами, заторопился он, пытаясь хотя бы самому себе объяснить внутреннее ощущение от этого меча, - он практически пустой! Он чувствовался как Цзинцзы, только еще сильнее. И Синьмо, наверное, такой же, вот почему его в романе кровью и сексом кормили! Юань чуть не застонал от очередного осознания, но сейчас важнее было другое. Все объяснить брату, все! - И он почти живой, но ему нужно питание, чтобы вздохнуть и вернуться в форму! Я по-дурацки объясняю, но такой кристалл… его можно было получить только из божественного зверя! Огромного! Невероятно сильного! Который несколько перерождений по лестнице духа прошел, понимаешь? - в умных глазах брата проявлялось понимание, и Юань ускорился, вываливая на него даже догадки, толком не оформившиеся в голове. Цзю-гэ же видел золотой кристалл, из него разве что кинжал можно выточить, а у такого клинка размер раза в три больше! - Он высосет из тебя весь резерв в одно касание, но ему не хватит, и следом за ци потянет цзин! - Так вот почему постарел Чэн Дэчжэн, - выдохнул Цзю-гэ, хватая Юаня за руку. - Он привязал Баоинь! - Сначала он развязал войну с Тяньлан-цзюнем, - мрачно поправил его Цингэ, подходя ближе к кристаллическому мечу. Остановился, впрочем, раньше, чем Юань успел открыть рот. - Не понимаю только, зачем. Если ему так нужен был меч, его можно было просто украсть. Просто, угу. В мире совершенствующихся-то... И это еще Юань был совершенно далек от политики, а отношения между орденами уж наверняка напоминали межгосударственные, учитывая все сопутствующие обстоятельства. - Очень хочется верить, что мы это выясним и докажем, - хмуро сказал Цзю-гэ, не отрываясь, глядя на кристальный меч. - Как только его забрать отсюда… На земле под ним лежали камни, абсолютно черные, казавшиеся скорее дырами в полу, чем булыжниками размером с кулак. Юань затруднился бы с ответом на вопрос, для чего конкретно они предназначались, но трогать их тоже бы не стал. - А где портал? - пробормотал он, начиная озираться вокруг. - Или его здесь нет? - Так вот же, - зло сплюнул Цзю-гэ, указывая как раз на эти камни. - Идеальное решение, Старый хозяин все же не изменяет себе… Нельзя его недооценивать. Зафиксировать кристальный клинок в неактивированном портале?! Сделать тот одновременно и сигнализацией, и защитой, и розеткой, из которой можно чуть-чуть подзаряжать меч?! Да еще и забрать можно быстро! Пока Юань хлопал глазами, пытаясь до конца понять, что видит, брат и Цингэ обошли парящий клинок по кругу. - Накинуть петлю на рукоять и выдернуть… - А портал? Про орден забыл, Цингэ? - Там глава Юэ, Цинфэн и ни одного Небесного демона, успокойся. - Две петли, чтобы без случайностей… - У двоих ци хватит… Юань вновь начал волноваться. Особенно когда Цингэ достал из цянькуня веревку, свернул лассо сначала на одном ее конце, потом на другом, а потом точно накинул их на крестовину, так, чтобы петли гарантированно обхватили гарду. Вряд ли такой меч мог разбиться от удара, напомнил себе Юань и затаил дыхание, когда Цингэ на пробу потянул веревку на себя. А в следующий миг пространство словно взорвалось волной ци. Юаня снесло раскаленной волной, вновь швырнув на стену, свет погас, Цзю-гэ что-то крикнул, закручивая воздух, обернувшийся вдруг плотной стеной, молнией сверкнул Чэнлуань, и первый жуткий удар повторился снова. Но это был не меч, он не должен был так себя проявлять! - Шэнь Цзю, разумеется, - внезапно раздался голос, который Юань сначала не узнал, настолько искаженным он вышел! - И Лю Цингэ, надо же. Какая удача! В следующий миг в крошечном гроте стало светло как днем. Защитные заклинания брата ощетинились молниями, сотня копий Чэнлуаня ударила в человека, стоявшего в самом центре огненного вихря, но тот лишь взмахнул кристальным мечом. Голубое лезвие рассекло воздух, Юаня дернуло жутким предчувствием, и он каким-то чудом успел закрыть всех своими щитами до того, как природная ци словно сошла с ума, и камни вокруг взорвались изнутри, погружая мир в кромешную тьму.