Охота на феникса

Цинцю тоже не остался в стороне, и до первых деревьев, знаменующих собой окончание пустоши, они добрались куда раньше, чем он мог вообще предположить. По карте Учэна здесь начинались тропы хамелеоноволков, а судя по обилию валунов и острых осколков скал, каменные саламандры тоже могли встретиться на пути. - Делаем передышку, - скомандовал Цинцю, с беспокойством оглядывая явно уставшего, но очень довольного брата. - Все хорошо, Цзю-гэ, - а тот привалился к его плечу, явно не понимая, что этим выдает свое состояние. - Но поесть я бы не отказался. - Еда! - тут же оживился его феникс и спрыгнул на засыпанную хвоей лесную подстилку. Ни слова не говоря, Юэ Цинъюань развернул уже знакомый карманный домик, а Лю Цингэ начал строить охранный контур из защитных печатей. - Ты значительно потратился, - проверяя состояние брата, с тревогой качнул головой Цинцю и повел А-Юаня в дом. - Оно того не стоило. - Еще как стоило! - ответил тот, улыбаясь. - Но ты же ведь мне поможешь быстро восстановить силы? Что? Цинцю в первый момент решил, что ослышался. А Юань спокойно сел на постель и протянул ему руку, явно приглашая устроиться рядом. Парное совершенствование?! Нет, они с братом, конечно, были максимально совместимы, не говоря уже о том, что так Цинцю быстрее убедится, что А-Юань в порядке, да и повторить то, что было у них в маленькой лесной хижине близ Гуйшу, хотелось страшно… Но почему именно сейчас, а не вечером, к примеру? - Ты ранен?! - единственное разумное объяснение заставило Цинцю метнуться к брату, обхватить его руками и сразу соприкоснуться ци, ища повреждения вен или тела, но А-Юань только засмеялся и обнял его в ответ, заставляя наклониться к себе. - Я чувствую вину, что не сразу понял твою заботу, Цзю-гэ, - прошептал он в губы Цинцю. - И что настоял на своем, вынуждая тебя переживать. - Глупый бельчонок, - не в силах думать ни о чем, кроме теплого дыхания брата, ложившегося на кожу, выдохнул Цинцю. - Это не имеет значения, и это я должен просить про… - Нет, - губы брата шевельнулись, обрывая фразу, которая должна была… должна была что? - Ты имеешь самое большое значение. Поцелуй, начавшись с невинного прикосновения губ, мгновенно стал пожаром. Цинцю прижал брата к себе, грудь - к груди, раскрываясь полностью и запуская обмен, и даньтяни вспыхнули разом, разогреваемые притоком ци с противоположными корнями - именно теми, которых не хватало для быстрого восполнения. Цинцю целовал брата, задыхаясь от своей любви к этому невероятному, удивительному существу, полному доброты и понимания, наполняющему жизнь новыми смыслами, а тот отвечал с тем же жаром, прогибаясь в руках, точно ивовая ветвь. Их общая сейчас система духовных вен светилась перед внутренним взором, и А-Юань утягивал Цинцю за собой куда-то еще глубже, вновь раскрывая перед ним мир. А потом он сделал… что-то - и в движении ци вокруг появилось что-то новое. Цинцю все еще оставался в пределах собственного тела, но теперь он ощущал и Юэ Цинъюаня, накладывающего на большую вросшую в землю глыбу очередной портальный маяк, и Цинфэна, доедавшего персик, не иначе принесенный Ци-гэ с Цанцюн, и Лю Цингэ, который бесшумно крался по лесу, выслеживая добычу - и даже дымчатого кролика-землеройку, который этой добычей являлся. Да, Цинцю все еще находился внутри, но грань была немыслимо тонкой, проницаемой, а брат медленно расширял их восприятие - и в какой-то момент Цинцю осознал себя уже на постели, не имея даже понятия, когда и как успел лечь. Их с братом ци замкнулась в общий контур, текла золотистым потоком, разогревая тело до самых тонких волоконец духовных вен. Похожее на возбуждение чувство охватило Цинцю целиком, но похоти в нем не было ни капли. Он чувствовал себя “возделываемым”: словно был одновременно и вспаханной землей, и упавшим в нее семенем, и согревающим ее солнцем, и питающей ее дождевой водой. И чем выше всходило внутри солнце, тем теплее становился омывающий его дождь, и Цинцю сделал то, на что еще хватило соображения. Он закрутил ци вокруг золотого ядра брата и толкнул нижний даньтянь. А-Юань распахнул глаза, всхлипнул, и его свет унес Цинцю в небеса. Возвращаться на землю не хотелось, но Юэ Цинъюань и Лю Цингэ ждали снаружи, с ними нужно было обсудить дальнейший путь - больше рисковать Цинцю не хотел, да и про еду забывать не стоило. А-Юань лежал рядом, безмятежно улыбаясь в потолок, а его ци продолжала неторопливо течь сквозь духовные вены Цинцю, словно гладя их напоследок. Усталость ушла, резерв оказался полнехонек, и Цинцю позволил себе еще несколько счастливых мгновений - просто смотреть на брата. Особое восприятие истаяло вместе с сияющим пиком, но все равно казалось, что если внимательно прислушаться к себе, можно будет вот-вот разгадать секрет: как именно брат исполнял загадочную технику. Зато стало понятно, почему все это время А-Юань сохранял спокойствие - должно быть, он шел не вслепую, пытаясь оценивать опасность какими-то умениями, полученными от странствующего травника. Цинцю поймал себя на том, что вновь ошибся, решив, что брат совершенно неопытен, а ведь редкие травы в самом деле собирались в очень непростых местах. Почувствовав его взгляд, А-Юань повернул голову и улыбнулся солнечнее. - Знаешь, о чем я думаю? - спросил он. Цинцю мотнул головой и не удержался от ответной улыбки. - О том, что когда мы вернемся на Цинцзин, я лягу на тебя, как на подушку, и буду спать, а еще ворчать и цепляться за тебя как осьминог, если ты вдруг соберешься из-под меня вылезти, - Цинцю чуть не рассмеялся, представив эту картину. - Хочу, чтобы ты тоже отдохнул. Хотя бы пару дней. А то ты слишком ответственный и постоянно переживаешь, как бы все без тебя не рухнуло, если ты понежишься в кровати лишний час. До появления Шэнь Юаня в жизни Цинцю “нежиться” он мог только в горячей воде - и то недолго, пока не начинало тянуть изувеченные духовные вены. - Обещаю, так и будет, - поцеловал он А-Юаня в волосы, а потом все же поднялся с кровати. - Отдохни пока. Там Лю Цингэ, думаю, уже добыл дымчатого кролика, его надо будет зажарить на огне. Ты когда-нибудь пробовал его мясо? - Никогда, - зевнул брат и закопался в подушку, - но я открыт для любых экспериментов с едой, если она достаточно вкусная. Только полежу немного и приду. Цинцю рассмеялся и оставил А-Юаня одного. Кролика дикарь, как выяснилось, уже освежевал и даже нарубил на куски. Теперь он возился с костром, почему-то презрев жаровню, а чуть поодаль Юэ Циньюань тихо беседовал с Цинфэном, который с подозрением приглядывался к какой-то коричнево-желтой лиане, оплетавшей высоченную сосну. А чуть погодя Цинцю разглядел и причину споров - начавший золотиться плод, похожий на инжир. - Хочешь сказать, это можно есть? - поинтересовался он и, улыбнувшись Ци-гэ, который явно отговаривал феникса пробовать неизвестные ягоды, взмахнул рукой, срезая плод с помощью ци. Цинфэн подпрыгнул, ловя приглянувшийся “инжир”, а потом тут же принялся его расклевывать, явно не собираясь обращать на окружающих внимания больше необходимого. - А сяо Юань?.. - посмотрев на дом, спросил Ци-гэ и, встав рядом с Цинцю, коснулся его пальцев своими. Прикосновение, похожее на поцелуй рук… Цинцю и не думал раньше, что на сердце может быть тепло только от этого. - Прилег отдохнуть, но обещал скоро прийти, - ответил он, вдыхая поплывший по воздуху аромат жареного мяса. Дикарь, похоже, решил завоевывать А-Юаня, демонстрируя все свои таланты по очереди. - У нас есть время решить, как мы пойдем дальше. Цингэ, - позвал он по имени, раз уж глава Байчжань решил, что ему это можно, то и Цинцю намеревался взять не меньше. - Тебя это тоже касается. - Надо идти краем леса, - ответил тот, не моргнув и глазом, и посыпал жарившееся мясо какой-то приправой из маленького мешочка. - Риск встретить хамелеоноволков не такой большой, а если смотреть по сторонам, то и пропустить львиноголовые лилии не получится, они слишком заметные. - Если не спрятаны под призрачным покровом, - вздохнул Юэ Цинъюань. - Хотя теперь я уже не очень понимаю, как это можно было устроить… - Лиана! - вдруг подал голос Цинфэн и дернул ту за один из больших желтоватых стеблей. Листья зашуршали, закачались, из-под них выглянули уже отцветающие полупрозрачные венчики розоватых цветов, и Цинцю немедленно узнал это растение. - Призрачный лимонник, - чуть не застонал он. - При зацветании способен создать иллюзии вокруг себя. Тебе, Ци-гэ, похоже, просто не повезло. - С чем? - вышел из дома А-Юань и тут же отвлекся. - О, Цинфэн! Какую редкую интересную лиану ты нашел! Вы же знаете, что сок из стебля призрачного лимонника совсем не ядовит и не дает затуманивать сознание? А вот пыльца в первый день цветения наоборот, сбивает с толку и рассеивает внимание, хотя плоды необычайно полезны для совершенствующихся… Только, Цинфэн, ты что, съел всё один? - Еще! - воскликнул тот недовольно, снова подергал лиану за стебель и поднял голову вверх. - Много! Вид брата, стоявшего под большой сосной и мягко пенявшего фениксу, что тот не поделился какой-то ягодой, был столь умилителен, что Цинцю улыбнулся. А потом поймал на себе странный взгляд Лю Цингэ. - Что? - Никогда не видел тебя таким мирным, - ответил тот. “Ты и не смотрел”. Фраза уже крутилась на языке, но А-Юань уже подсаживал Цинфэна на лиану и тот начал сбивать на землю все новые и новые ягоды, а Юэ Цинъюань опять начал создавать портальный маяк для того, чтобы отправиться в орден… - А я тебя таким вежливым, - все же позволил себе маленькую шпильку Цинцю и отправился помогать брату и его фениксу. Определенно, персональное солнце Цинцю никуда не делось, и рутина путешествия в присутствии А-Юаня ощущалась почти прогулкой - мирной, как точно подметил дикарь. Ягоды призрачного лимонника оказались по вкусу похожими на хрустящий мед, а вот сок брат смешал с каким-то душистым настоем Му Цинфана и добавлял всем в чай, отчего тот становился красным, как настой цветков гибискуса. А-Юань рассказывал о разных травах, Юэ Цинъюань - о политике давно ушедших дней и землях, в которых успел побывать, как глава ордена, Лю Цингэ делился воспоминаниями о своих охотах, а Цинцю слушал их, не отводя взгляда от брата, и грелся в ответной улыбке, как одна из тех сверчкоголовых ящериц, что ночью сползались к остывающей жаровне. Через день, наконец, они достигли места, где начинались пещеры: горный склон был изрыт ими, как земля мышами, и следующие дни выдались похожими друг на друга, как капли одного дождя. Уходил в орден, заставляя Цинцю волноваться в свое отсутствие, и снова возвращался Юэ Цинъюань, затем они вместе с Лю Цингэ расчищали дорогу от кобр и каменных саламандр, и Цинфэн, в которого А-Юань вливал чуть ли не половину своего резерва ци, отправлялся на разведку в ближайшую пещеру. Внутри печать Проклятой бездны не действовала, что было вполне объяснимо, и этим стоило пользоваться. Феникс брата, судя по всему, так истосковался по полетам, что даже начинал подгонять всех, если они задерживались на одном месте слишком долго. Пещеры тоже попадались разные - одни напоминали собой проходы в горе, узкие или широкие, где проехали бы в ряд несколько таранных орудий, не то что телега, а другие были гротами, где с потолка свисали заостренные каменные глыбы, с которых сочилась вода и застывала под ногами цветными каменными наплывами. Иногда Цинфэн отсутствовал долго, а порой очень долго, но результат его вылазок раз за разом заставлял Цинцю возвращаться к карте и запискам Учэна. Он вновь и вновь представлял себя на месте Старого хозяина Хуаньхуа, пытаясь понять, где тот мог устроить тайник. - А если это что-то небольшое, как шкатулка? - спросил как-то Лю Цингэ, вороша угли, над которыми обжаривалась насаженная на вертел тушка дымчатого кролика. Зубы этой твари оказались намного острее и длиннее, чем Цинцю думал раньше, но мясо было очень вкусным. А брат, который его раньше никогда не пробовал, вообще пришел в полный восторг и потому Лю Цингэ теперь набивал цянькуни кроличьим мясом, похоже, делая запасы впрок. - Устроить нишу в стене пещеры, закрыть ее иллюзиями… даже феникс не может осмотреть все, как бы он не был хорош. Цинфэн даже огнем плюнул от возмущения, чуть не испепелив очередную корзинку с ягодными подношениями Цяньцао. - Лю Цингэ переживает, что ты очень устаешь в поисках, - тут же утешил его А-Юань. - Он не знает, что ты можешь видеть через иллюзии и позволяешь мне смотреть твоими глазами, прости его, пожалуйста. - Правда? - удивленно посмотрел на Цинфэна дикарь. Феникс подарил ему снисходительный взгляд и вернулся к еде. - Даже если Чэн Дэчжэн спрятал здесь шкатулку, рядом с ней должен остаться портальный маяк, - ответил на предыдущий вопрос Цинцю. - А портальный маяк должен располагаться в защищенном месте, чтобы не получить сюрпризов при появлении. Все это требует определенного пространства. - Тогда да, это какой-то тупик должен быть, - согласился А-Юань и, разрезав лепешку повдоль, засунул в нее, как в карман, мелконарезанную зелень и сыр. - Замаскированный, конечно. - А лучшей маскировки, чем монстры, нет, - ткнув мясо ножом и убедившись, что оно успело прожариться, сказал Лю Цингэ и перенес вертел с кроликом к столу. - Найду, - подытожил Цинфэн и заинтересованно посмотрел в сторону камня с портальным маяком, рядом с которым должен был появиться Юэ Цинъюань. Похоже, ягоды в его корзинке закончились. А сколько бы времени ушло исследовать пещеры без А-Юаня и его маленького феникса, Цинцю не хотел даже представлять. Надежда забрезжила к концу седьмого дня, когда в одном из боковых ответвлений одной из пещер Цинфэн наткнулся на целое гнездо гигантских кобр. - Десять… двенадцать гадин, - А-Юань смотрел сквозь пространство туда, где летел его духовный спутник. - Очень большая пещера, ход идет дальше… О, еще одно! Пять кобр вижу, еще несколько прячутся. Лю Цингэ поднялся на ноги и подошел ближе к темному провалу, куда улетел Цинфэн. - Думаешь, здесь? - тихо спросил у Цинцю Юэ Цинъюань. - Я думаю о том, откуда здесь взялись камни, - ответил другу он, не понимая, почему это сразу не бросилось в глаза. В груди рождалось волнение, которое Цинцю пытался обуздать и не радоваться раньше времени, но… - У всех остальных пещер, что мы осматривали, проход не был загорожен, - пробормотал он вслух. - Нет никаких следов селей и обвалов, так почему здесь столько камней? Каменные глыбы лежали вразброс, крупные и помельче, какие-то утопленные в земле, а какие-то просто наваленные сверху, но чем дольше Цинцю на них смотрел, тем больше подозрений они вызывали. В других местах на этом же склоне валуны встречались куда реже… Цинцю даже обернулся, чтобы осмотреть склон левее: весь засыпанный камнями, он все же чем-то неуловимо отличался от этого места. - И в самом деле… - прошептал Ци-гэ. - Похоже, кто-то пытался спрятать вход в пещеру, но так, чтобы это выглядело естественно. - Да, похоже, - Цинцю невольно сжал пальцы на рукояти Сюя и перевел взгляд на А-Юаня чуть ли не одновременно с тем, как брат вскрикнул: - Осторожнее! - он даже вскочил на ноги, хотя до этого момента сидел на небольшом камне, словно на табурете. - Цинфэн, назад! Быстрее, на выход! - Что там? - дернулся к Шэнь Юаню Лю Цингэ. - Огромная саламандра, - загнанно дыша, словно это он сам махал крыльями где-то в толще камней, ответил брат. - Там большая, очень большая пещера, целая армия летучих мышей, несколько саламандр… и эта! Почти настоящий дракон! Вот оно. Цинцю на миг прикрыл глаза, переживая миг озарения. Неподкупный хранитель, страж врат, от которого поспешит сбежать любой, кто имеет мозги - каменная саламандра, раскормленная духовными камнями и живой плотью до уровня божественных зверей. - Эссенция колокольчика, Лю-шиди, эликсир неуязвимости и противоядие, без этого ты никуда не пойдешь! - заговорил Юэ Цинъюань, возвращая Цинцю в действительность. - К тому же, сяо Юаню потребуется отдохнуть. - Это еще зачем? - немедленно отозвался брат, уже вытаскивая из своего цянькуня флаконы с настоями и эликсирами. - Он прав, - бросил Лю Цингэ и начал пересобирать волосы в хвост. - Даже духовная связь требует сил, а в бою с достигшей возвышения неуязвимой тварью важной может оказаться любая мелочь. Он говорил, а пальцы быстро опутывали основание хвоста кожаным шнурком, поправляя льющиеся угольно-черной струей пряди, и все же, даже Лю Цингэ, видимо, был не так спокоен, как изображал: на очередном витке он дернул шнур сильнее, чем нужно, и тот лопнул под рукой, сводя все усилия на нет. Цингэ досадливо выругался, не до конца убранные волосы хлынули вниз по спине и на грудь - настоящий поток, блестевший на солнце, - а потом вдруг скосил глаза на Шэнь Юаня, и Цинцю, тряхнув головой, словно очнувшись, тоже перевел на брата взгляд. - Веревки не найдется? - мягко поинтересовался Цингэ, и А-Юань завороженно кивнул. Веревку он хочет. Цинцю усмехнулся и полез в собственный цянькунь, не глядя вытащив одну из лент, что специально взял для брата. - Держи, - он бросил ее Цингэ, подхватив для верности ци. - Можешь не благодарить. - Если ты так просишь, не буду, - усмехнулся тот, вновь собирая волосы. - Но, знаешь, на этот раз я бы мог, шисюн. Юэ Цинъюань, смотревший за происходящим с немалым изумлением, почему-то даже рассмеялся. Лента оказалась та, что была выкрашена виноградным соком, и темно-фиолетовый с белыми искрами шелк в волосах главы Байчжань так непривычно смотрелся вместо неизменных кожаных шнурков, что даже потом, когда Цинцю вступил под своды пещеры, он нет-нет, да останавливался на ленте взглядом. Гонг тишины пригодился снова - без него по огромным, неровным, выточенным водой и утопающим в темноте гротам и проходам звуки разносились бы непозволительно далеко. А-Юань уже привычно поморщился, а потом даже потер у основания ушной раковины, словно мелодичный, но почти сразу же стихший звон был ему неприятен, и Цинцю вспомнил, что так и не спросил у брата о причине его дискомфорта. Юэ Цинъюань выпустил перед собой Порхающие огни - талисманы, которые использовались заклинателями как раз в подобных местах. Свернувшиеся в комок не больше кулака листки бумаги могли парить в воздухе создавая слабое, но пробивающее до самых дальних краев грота освещение, и только провалы ведущих в глубину скалы проходов зияли совершенной чернотой. - Разделяться не будем, - сказал Лю Цингэ, не отрывая взгляда от того хода, в который им следовало направиться. - Юэ-шисюн, держись чуть позади меня, в таких пещерах лучше меньше использовать ци, чтобы не вызвать обрушения сверху. Цинцю невольно поднял голову, посмотрев на острые глыбы, свисающие с потолка. - Сюаньсу будет полезен и в простом бою, Лю-шиди, - ответил Юэ Цинъюань, - не лишай его радости схватки. - А что будем делать с летучими мышами? - видимо, не желая помешать их разговору, шепотом спросил у Цинцю Шэнь Юань. - Их там тысячи, я слышал, когда эта масса взлетает, помет падает вниз просто потоком, а он едкий и вонючий… - Цинцю не стал говорить ему, что рыхлая земля, на которой они стояли, еще не успев далеко отойти от входа, и землей-то не была. - Может, напугать их? Цинфэн сможет. - Да! - тут же согласился сидевший его плече феникс. - Это не простые летучие мыши, а подземные, - сказал Цинцю. - Они из пещер никогда не вылетают, питаются тут, внутри, что попадется: падаль, пауки, грибы и даже мхами не брезгуют. Там в конце большой грот? - Огромный, - подтвердил А-Юань, округляя глаза. - В несколько раз больше этого. И мышей там просто туча! - Значит, создадим огненную стену, закрывая туда вход, - произнес Цинцю, - и взбаламутим эту армию ударами ци. Там же как раз та саламандра, которую ты видел? - Брат кивнул. - Духовные животные, несколько раз прошедшие драконьи врата, обычно имеют какие-то дистанционные атаки. Сделаем так, чтобы численность летучих тварей проредил самый большой зверь. - …расчистим дорогу, чтобы не возникло неожиданностей, - продолжал тем временем Лю Цингэ. - Заходим, убиваем всех, останавливаемся - и снова феникса на разведку. - Цинфэн, на тебя вся надежда, - улыбнулся А-Юань и снял своего духовного спутника с плеча. - Только далеко не отрывайся, хорошо? Тот польщенно курлыкнул и взлетел. По его перьям прокатился огонь, сразу превращая Цинфэна в грозного противника и меняя его цвет с сизо-голубого на золотисто-алый. А брат вновь достал флакон с соком мохнаторылого колокольчика, а еще вытряхнул на ладонь из маленькой коробочки несколько зеленых шариков, в которых Цинцю тут же узнал духовные пилюли Му Цинфана. - Цзю-гэ, пожалуйста, только будьте осторожнее, - взволнованно пробормотал А-Юань. - Понимаю, это звучит глупо, вы все куда опытнее меня, и точно знаете, что делать… Я вам под ногами даже мешаться не буду, чтоб вы вообще не отвлекались на мою защиту, но пещеры - это не открытое пространство, и здесь столько укрытий, мало ли, кто из них еще может вылезти… - Все будет хорошо, - успокаивая брата, Цинцю на мгновение обнял его, - ты, главное, будь внимательнее сам. Ты просто нас направляешь, помнишь? - Да, - крепко стиснул его А-Юань. - За меня не бойся совсем. Сказать это было просто, а вот последовать совету - нет. Но смысла медлить тоже не было. Первым в нужный туннель устремился Цинфэн, разгоняя мрак яркими всполохами своих крыльев, следом почти одновременно зашли Юэ Цинъюань и Лю Цингэ, а после них уже Цинцю, обнажив Сюя и держа наготове талисманы оглушения и ледяного дождя. Шэнь Юань следовал последним, и пару раз оглянувшись на брата, Цинцю с облегчением отметил едва различимые голубые искры ци, что плавали вокруг него. Про свои щиты А-Юань не забыл. - Две кобры в следующем ответвлении, - громко сообщил тот в какой-то момент, - ползут от нас. Цинфэн воинственно заклекотал, ринувшись вперед и обрушивая пламя на черное чешуйчатое тело, которое мгновением позже увидел и Цинцю, а вот вторая кобра чуть не застала Лю Цингэ, уже добивающего тварь, врасплох. Шипение, удар, от которого пространство вокруг дикаря словно пошло рябью, но змея словно соскользнула с какой-то поверхности, будто намазанная маслом, и тут же попала под росчерк Сюаньсу, снесший ей башку с раззявленной пастью. - Саламандра! - в тот же миг выкрикнул Шэнь Юань. - На стене у выхода, справа! И оказалось, что те только снаружи были неповоротливыми и меланхоличными, схватки с которыми можно было избежать, обойдя опасную рептилию стороной. Здесь, в пещере, покрытые почти неуязвимой каменной броней, саламандры выстреливали кислотой, жалили, выбрасывая ядовитые языки на пару бу, резко разворачиваясь, били тяжелыми хвостами - круша и разбрасывая камни, а в довершение еще и воздействовали на разум. Юэ Цинъюань и Лю Цингэ крошили зверюгу мечами, попеременно используя то огонь, то лед, Цинфэн носился под низким сводом, испепеляя всполошившихся летучих мышей, не давая им даже приблизиться в их сторону, а Цинцю, занятый талисманами и щитами, даже не понял сразу, почему у него то и дело закладывает уши, и только потом вспомнил об умениях каменных саламандр, близких к стадии зарождения души. Но, должно быть, сок призрачного лимонника и впрямь помогал справиться с наваждением, раз угнетающее воздействие на разум оказалось столь мало. - Еще одна на стене дальше, готовится к плевку, - только и сообщал А-Юань, - Цингэ, слева! Кобра за рыжим камнем, Цзю-гэ! Пауки, Цинфэн, жги их! Теперь левый проход, две саламандры на потолке! Сюаньсу резал камни, как масло, разрубая змеиные тела, скрывающиеся за ними, ловил лезвием кислотные плевки, летевшие в сторону Цинцю, рождал ледяные глыбы, что обрушивались на тварей - разожравшихся, мощных… Гадючье шипение, резкие вопли летучих мышей, скрежет когтей, хруст камней, раскалывавшихся на куски. Сюя звенел в ладони, вливая свой голос в песню Чэнлуаня, и, уходя от очередного змеиного броска, Цинцю в какой-то миг осознал, что движется быстрее, чем когда-либо. Рядом лишь мелькнула заостренная черная голова размером с бычью, миг - Сюя уже врубился той между глаз, пронзая череп насквозь, и в тот же миг кобра вспыхнула, словно выжигаемая изнутри, разлетелась облаком серого пепла, в котором словно блеснуло что-то, но Цинцю уже летел дальше в поисках нового врага. Тоннели уходили глубже, пещерные залы перетекали один в другой, воды на стенах и под ногами становилось больше. Грязь чавкала под ногами, А-Юань в какой-то момент даже встал на меч - и Цинцю только порадовался такому решению брата, но кобры становились все толще и длиннее, стаи летучих мышей все крикливей, броня растущих в размерах саламандр все крепче, и Сюя взлетал все чаще, снова и снова пронзая очередную шипящую, ревущую или визжащую тварь. Время растянулось и застыло, а схватки сливались в один бесконечный бой. Наверное, Лю Цингэ был счастлив, а вот Цинцю не мог бы сказать, сколько часов они уже идут здесь, в свете Порхающих огней и вспышек пламени и заклинаний. Пройденные гроты и тоннели казались одинаковыми, от воплей проклятых мышей ломило виски, и даже пилюли Му Цинфана уже не помогали. Цинцю начал уставать, и, хотя они пару раз останавливались на короткий отдых, прерываемый все тем же, уже набившим оскомину шуршанием крыльев и чешуи по камням, собираться для новой схватки становилось все сложнее. А в предпоследнем гроте им всем пришлось туго. Первым делом Ци-гэ бросил барьерную печать, отсекая грот от тоннеля, ведущего туда, где Цинфэн видел почти достигшую вознесения тварь, но здесь, явно под защитой собрата, другие каменные саламандры откладывали яйца, и грот оказался полон и разъяренных самок, и перепуганного молодняка. - На мечи и вверх! - закричал Лю Цингэ и, дернув Шэнь Юаня к себе на Чэнлуань, взлетел, швыряя во взбешенных тварей один талисман за другим. Цинцю среагировал не сразу, от давления на разум в глазах на мгновенье потемнело и он даже пошатнулся, почти теряя равновесие, но тут крепкие руки подхватили его со скользких камней. - Ты, - прошептал Цинцю, когда в духовные вены плеснуло знакомой ци, и с облегчением перевел дыхание в объятиях Юэ Ци. Сюаньсу в мгновенье ока унес их под самый свод. - Я, - лицо у главы Цанцюн было запыленным, в грязных разводах и брызгах крови убитых кобр, глаза сияли ярче звезд, а улыбка просто обжигала. Нашел время улыбаться! - Давай на Сюя! - скомандовал Цинцю, и когда Юэ Ци, даже не спрашивая, прыгнул вместе с ним на остановившийся в воздухе клинок, махнул рукой на каменные глыбы, свисавшие вокруг. Ци-гэ стиснул зубы, Сюаньсу описал широкий круг, словно сбрив не меньше трети острейших пик, и те с шумом обрушились вниз, внося в хаос дополнительную сумятицу. Рев десятков взрослых тварей, визг детенышей, гул и грохот разлетавшихся от ударов мощными хвостами камней, запах горящих мхов и резкая кислотная вонь, крики феникса, вспышки пламени, холод от ледяных глыб… А-Юань последовал примеру Цинцю, перетащив Цингэ на Цзинцзы, и освободившийся Чэнлуань, разделившись на сотни духовных копий, вонзался в новую цель, кроша каменную броню и вскрывая саламандр, как раковины устриц. - Давай ниже! - воскликнул Юэ Ци, накладывая на Сюаньсу какое-то заклинание. - Пора с ними кончать! Повинуясь воле Цинцю, Сюя резко нырнул вниз, разворачиваясь у самого барьера. - Цингэ, щит! - выкрикнул сильнейший заклинатель мира. А-Юань тут же послал Цзинцзы вверх и в сторону, уходя с линии возможного удара, следом за ним рванул Цинфэн, а Цинъюань вскинул Сюаньсу и рассек им воздух. Ярко-зеленое свечение застыло на миг, будто позабыв последовать за мечом, а потом словно взорвалось. Пространство исказилось - Цинцю никогда такого не видел! - оно словно вспучилось, пещера пошла рябью: потолок, стены, земля - сбрасывая с себя тварей, сбивая их в безобразную кучу, огромный комок монстров и камней, не отличимых друг от друга, а потом так же резко распрямилось, и ком разлетелся, как фейерверк, с ужасающей силой впечатывая свое содержимое в стены. Когда все стихло, стало понятно, что в живых из саламандр не осталась ни одна. - Делаем привал, - выдохнул Цинцю, понимая, что его едва держат ноги, и направил Сюя вниз. Сил не было даже поразиться продемонстрированной мощи Ци-гэ. В ответ кивнул даже Лю Цингэ, крепко обнимавший А-Юаня за талию. - Нам нужен отдых, - для самого себя повторил Цинцю и, ухватившись за локоть Ци-гэ, на мгновение закрыл глаза. - Нам нужно отдохнуть всем… если мы сейчас сунемся к твари, готовой к вознесению, она нас просто убьет. И наплевав на все, сел прямо на испачканные кровью камни.