Охота на феникса

В комнате было жарко, и солнце грело как-то совсем не по началу осени, а еще Лю Цингэ, словно нарочно, сидел так близко, что края его платьев касались подолов Юаня, и от этого в голове все путалось и мешалось. После ухода главы Юэ Юань еще понадеялся, что наконец полегчает, и он сможет передохнуть, но наедине с Лю Цингэ стало еще сложнее. Юань только и мог, что лихорадочно думать, как с ним заговорить после всего, что было - и того монстра, и его побега, и турнира, на котором он таращился на главу воинского пика, как совершенно влюбленная девчонка. Неловкость - это было не то слово. Наверное, надо было начать с извинений. Ну в самом деле, перепутать великого воина, пусть и под артефактной маскировкой, с настоящей девицей? Да Юань сразу после осознания чуть со стыда не сгорел! А как, должно быть, себя чувствовал прославленный воин! Юань набрал воздуха в грудь, собираясь с духом, скосил взгляд на Лю Цингэ и тут же чуть не залип на том, как аккуратно, чуть ли не с благоговением тот поворачивает Цзинцзы в руке, рассматривая что-то такое, что было понятно ему одному. Красивые удлиненные пальцы на блестящем, почти в самом деле зеркальном лезвии, бережное прикосновение подушечек к металлу… Во рту пересыхало от одного этого вида! - Похоже, связь настолько глубокая, что меч отзывается даже на намерение, - Юань понял, что все-таки засмотрелся, когда чуть не вздрогнул от красивого голоса Лю Цингэ. - Отражает суть… Скорее всего так. Нужно было срочно придумать глубокомысленный ответ, за который не придется краснеть, да! Только вот сначала нужно было понять, о чем идет речь… Юань сглотнул, облизнул губы, но умных мыслей в голову все равно не пришло. - Подумай о Юэ-шисюне? - предложил Лю Цингэ, поднимая на него внимательный взгляд. До Юаня вдруг внезапно дошло, что глаза у главы пика Байчжань еще красивее, чем он помнил - восхитительный оттенок серого, не серебро и не сталь, но что-то живое и глубокое, в котором вполне можно было утонуть, если забудешься. Перед глазами точно сама собой всплыла подсмотренная медитация с мечом на коленях и танцующие призрачные фениксы, а в следующий миг Цзинцзы в руках Лю Цингэ снова прокатил по лезвию волну света, принимая облик Чэнлуаня. Вот дерьмо! - Прости! - выдохнул Юань, жутко смутившись, и тут же придавил ци в венах, не позволяя себе покраснеть с головы до ног. Вареным раком выглядеть не хотелось, хватало и того, что Лю Цингэ о нем думал, наверное… - Это случайно получилось, сейчас я… Взгляд Лю Цингэ наполнился чем-то таким, от чего Юань окончательно сбился с мысли. В голову опять лезла всякая чушь, но мысль про извинения держалась крепко! Дэйл Карнеги вроде писал, что любые искренние извинения сразу располагают собеседников друг к другу? Или нет? Но вежливость-то точно располагает! А если еще и со всеми положенными церемониальными обращениями… - Глупость, правда? - ляпнул Юань, не успевая прикусить себе язык. - Ну, когда я принял тебя за девушку, там в лесу? Ужасно неудобно получилось, ты, наверное, так смеялся про себя и вообще… От меня ведь даже отделаться не получилось, и как у тебя только терпения хватало мой бред выслушивать. Он вспомнил выращенную розу и чуть не застонал от собственного идиотизма. - Нет, - спокойно произнес Лю Цингэ. - Что? - переспросил Юань и тут же обругал себя за дурацкий - глупый, откровенно глупый! - вопрос. - Не смеялся, - пояснил лучший воин Цанцюн. А, уже хорошо. Хоть в чем-то стало легче… - Правда, я же не знал, что ты такой красавец на самом деле, - поспешил развить успех Юань и тут же налажал, судя по тому, что глаза Лю Цингэ распахнулись и чуть потемнели. - Этот Шэнь выглядел таким жалким, пытаясь навязать свое общество мастеру Лю, - заторопился Юань, срочно пытаясь исправить ситуацию. - И он, то есть… я… - Цингэ, - поправил его тот и свел к переносице брови, словно сосредотачиваясь. - Что? - не понял Юань, стараясь не паниковать раньше времени. - Зови меня по имени, - пояснил тот. - И я тебя искал. Потом. Чтобы сказать, что… Мне было интересно. Юаню показалось, что он ослышался. Нет, серьезно? - Было интересно? - пролепетал он и поздравил себя с тем, что ни разу не заикнулся. Лю Цингэ вдруг смущенно улыбнулся. Такое Юань не решался даже рисовать в альбоме, но отвести взгляд - как следовало бы, хотя бы из правил приличий! - он просто не смог. - Разговаривать с тобой, - кивнул “Цянь Аньжуй” и расправил плечи сильнее, словно хотел напомнить, что на самом деле он не “Цянь Аньжуй” в ее женской версии. - И то, как ты подкрадывался по лесу. - Я не подкрадывался! - возразил Юань, желая восстановить справедливость. - Подкрадывался, - чуть наклонил голову Лю Цингэ, вновь переводя взгляд на Цзинцзы. - Тебя слышала вся округа. Юаню казалось, или на губах главы Байчжань продолжала играть слабая улыбка? - Конечно, - завороженно пробормотал он, чувствуя какой-то ненормальный подъем. - Тихой поступью я не владею, дыхание скрывать не умею… - И ци прячешь каким-то талисманом, что тоже опасно, - подхватил Лю Цингэ. - Да я и не заблуждаюсь, что боец из меня никакой, - подтвердил Юань, тоже начиная улыбаться. - На взгляд этого мастера тебе нужно очень много тренироваться, - негромко продолжил Лю Цингэ, крутя в руках меч Юаня. И можно было решить, что Цзинцзы был ему куда интереснее хозяина, но во-первых, Юаню ужасно нравилось на него такого смотреть, а во-вторых, настроение не портило даже понимание, что восхищенных фанатов Лю Цингэ наверняка каждый день по десятку видел, а то, как знаменитый воин почти мурлыкал себе под нос… Юань готов был растечься в булькающую лужицу. - Скорость реакции при уклоне от удара есть, а атака совершенно неубедительная. - Противники были отвратительные, - с готовностью согласился, невольно подавшись ближе, и тут же одернул сам себя. А потом перехватил быстрый взгляд Лю Цингэ и вновь придержал ци, стараясь не покраснеть. - Пауки воинской науке обучены не были, нападали, как умели. - Какое возмутительное поведение с их стороны, - почти выдохнул Лю Цингэ, и Юань внезапно поймал себя на том, что смотрит на его губы. Чтобы… чтобы нарисовать их потом. Да, только для этого. - Значит, твой наставник не научил тебя сражаться как следует? - тон Лю Цингэ отозвался приятными мурашками, сбежавшими по спине Юаня. - Я буду настаивать, что он замечательный со всех сторон, - трепыхнулся Юань, окончательно переставая следить за тем, что он несет. Только и помнил, что нападки на Сюй Личжи надо давить в корне, просто во избежание. - Теорию знаю. Читал, вроде бы… - Я помню про библиотеки, - не глядя, провел раскрытой ладонью по лезвию Цзинцзы Лю Цингэ, и меч вдруг тонко зазвенел в ответ. Наверное, это что-то значило, но Юаня и без того плавило взглядом “Цянь Аньжуя”, чтобы он мог озадачиться глубокомысленными вопросами. - Да я вообще и не собирался сражаться с живыми людьми, - прошептал он. - Уверен? - хмыкнул Лю Цингэ. - Даже со мной? - С тобой?! - Юань вспыхнул, вспоминая вечер в Цзюлуне, и блестящее от масла тело, прядь волос, прилипшую к груди, стремительность, напор - настоящую порнографию, блин, с мечом! - и вообще перестал понимать, о чем конкретно идет разговор. - Да ты меня на лопатки моментально уложишь! И даже двусмысленность фразы до него не сразу дошла. - Возможно, - вновь улыбнулся Лю Цингэ и плавным движением поднялся на ноги - будто перетек из одного положения в другое. - Пойдем. Что? Куда? Юань ошарашенно уставился на протянутую ему руку. - Проверим, как быстро уложу, - так же спокойно добавил глава Байчжань. Шэнь Юань открыл рот и закрыл, стараясь переварить сразу две вещи. Во-первых, двусмысленные фразы получались не у него одного, а во-вторых… Вложить руку в ладонь Лю Цингэ?! Это вот как он себе представляет, а? Юань самому себе вдруг показался страшно закомплексованным средневековым ханжой. Но, ладно… Ладно! Это же ничего такого, если подумать! В прошлом мире рукопожатие так вообще не считалось неприличным, то есть наоборот, приличным как раз и считалось, и… Лю Цингэ пошевелил пальцами, явно поторапливая Юаня с решением. На этот раз ци удержать не удалось, и щеки потеплели от выступившего румянца. Юань выругал себя по-новой, ухватился за протянутую руку, резко встал - и полетел вперед, запоздало осознав, что, во-первых, не рассчитал усилия, а во-вторых, наступил на подол собственного платья. Другой человек бы легко ушел от столкновения и помог выровняться, но Лю Цингэ даже не подумал сдвинуться с места. Юань даже испугаться не успел, как его поймали, обхватив руками в подобии объятия и удержали на ногах. - Не падай, - негромко прозвучало над ухом, пока мозг вопил истерическое “А-а-а!” и носился по кругу, как в мемах про план действий при панике. Юань бездумно вдохнул, наполняя легкие травянистым ароматом масла для волос, запахом кожи - и еще одной кожи, только уже выделанной, на наручах, - и кивнул, изо всех сил стараясь не воспламениться. А Лю Цингэ держал его за плечи, не спеша отодвигать от себя, и Юань, шалея, поднял голову, чтобы посмотреть ему в лицо. - Как ты называл тот цветок, я забыл? - спросил Лю Цингэ. - Какой? - думать, когда мозг занят только объятиями, было неимоверно трудно, но Юань все же справился, хотя бы частично. - Красный, - напомнил Лю Цингэ. Улыбка у него не исчезла совсем - самые краешки губ оставались едва заметно приподняты, и Юань едва не забыл, что у него спросили, глядя на эти губы. Какой цветок, о чем вообще речь?! - Ты принес его в корзине. Ах тот… - Роза, - Юань изо всех сил держался, чтобы потянуться вперед и не коснуться этих губ. В голове что-то коротило, как в оголенных проводах, и невозможно было отделаться от мысли, что эти губы обязательно должны быть нежными, как розовые лепестки. Брутальные мужики не должны были иметь таких губ, а Лю Цингэ, наверное, относился как раз к брутальным мужикам, хоть и в рамках сянься. - Это вроде лотоса… только с запада. Далекого запада. Темная сталь в глазах Лю Цингэ заискрилась, словно попала на солнце. - А на турнире? То, что ты видел, понравилось? - тихо спросил он. - Охренеть как, - едва слыша собственный голос, ответил Юань. - Глаз не мог отвести. Уголок манящих губ дрогнул, и в тот же миг Лю Цингэ качнулся вперед. Юань ошарашенно замер, но его рот уже накрыло поцелуем, и “А-А-А!” в голове оглушающе взорвалось, оставляя после себя звенящую пустоту. Юань рухнул в поцелуй, как в омут, задыхаясь, теряясь, сходя с ума и переставая существовать, как нормальная адекватная личность. Губы Лю Цингэ и впрямь были, как лепестки. Юаня едва хватало на то, чтобы помнить, как дышать - да и то потому лишь, что иначе поцелуй бы прервался, он отвечал - как мог, даже не осознавая, жадно ли это могло показаться или, наоборот робко. Его просто сносило каким-то потоком, словно Лю Цингэ был сродни огненной сосне или рожденному ей мечу, и то, что его держали, будто пытаясь не дать не то что сбежать, а просто отстраниться, отметилось где-то очень-очень далеко, на самом краю сознания. Мыслей не было никаких, и даже то, что поцелуй закончился, а Лю Цингэ продолжает держать его в объятиях и смотрит, до Юаня дошло не сразу. - Тебе нужно ответить, - почему-то слегка нахмурившись, тихо сказал Лю Цингэ. Что? А разве Юань не отвечал?.. Он потянулся к губам главы Байчжань снова, но тот вдруг немного отстранился. - Ответить Му Цинфану, - добавил он. - Он попросил разрешения войти. - Му Цинфану, - эхом отозвался Юань, словами, словно воротом, проворачивая мысли в голове. - Погоди, что может быть срочно нужно главе Цяньцао?! Туман покидал голову неохотно, слишком уж хорошо было обнимать Лю Цингэ, но наконец тот разговор про Шан Цинхуа сложился у Юаня в голове с уходом Цзю-гэ и Юэ Цинъюаня. Очевидно, глава ордена успел переговорить с главой лекарского пика, ну и тот, чтобы не откладывать навязанную экскурсию в долгий ящик, пришел на Цинцзин сам. - Прости, - прошептал Шэнь Юань, с сожалением выскользнув из рук Лю Цингэ. - Наверное, не стоит тратить время такого занятого человека, как Му Цинфан. Говорить о котором, к тому же, было проще, чем о внезапном поцелуе, к которому Юань еще даже не определился, как относиться. Но Лю Цингэ невозмутимо кивнул, отстранился, давая Юаню дорогу, а когда тот помчался открывать дверь - по старой, еще с прошлого мира, привычке, - пошел следом. Ночью он знаменитого лекаря толком и не разглядел. Событий было так много, что под конец, как сейчас уже казалось, он просто несся, как ветка по течению бурной реки. Теперь же выяснилось, что у главы Цяньцао добрая улыбка, дополнительно смягченная - если помнить про Лю Цингэ, Юэ Цинъюаня и Цзю-гэ - внешностью и приятным голосом. Это как-то здорово напоминало психологов из детективных сериалов, которые могли расколоть любого преступника, запудрив ему мозги в обычном разговоре. Юань невольно похолодел, понимая, что там, где с Цзю-гэ или Лю Цингэ он обошелся бы недомолвками и уклончивыми ответами, с Му Цинфаном спалится до самого дна, стоит только открыть рот о лекарственных травах или о лечении Цзю-гэ. - Признаться, этот мастер должен попросить прощения за то, что даже не предупредил о своем приходе, - проговорил Му Цинфан с теплом в глазах и некоторой застенчивостью в голосе. Тон располагал к себе и убаюкивал, но Юань уже был настороже и расслабляться даже не подумал. - Но дождаться подобающего времени для визита этот мастер не сумел: увы, любопытство оказалось сильнее. К тому же, Юэ-шисюн сообщил, что брат Шэнь-шисюна тоже терзаем этим чувством… Это он о чем? О визите на Цяньцао или о предателе Шан Цинхуа? - Столько слов, чтобы набиться в провожатые, - Лю Цингэ вдруг хмуро оборвал этот поток красноречия, словно почувствовав, как напрягся Юань. Вот только Му Цинфан в ответ только покаянно улыбнулся. - Лю-шисюн необыкновенно прозорлив сегодня, - сказал он. Юаню ничего не оставалось делать, как пригласить его в дом. - Но как удержаться бедному лекарю, когда его мучает такое количество вопросов! О чудодейственном вине, об исправленных венах Шэнь-шисюна, о воронике совершенно необыкновенного вида, о духовном спутнике… Юань почувствовал, как на загривке поднимается отсутствующая шерсть. Он отчаянно пожалел, что Цзю-гэ и Цинфэна не было рядом - без них и без правдоподобных уверток, Му Цинфан наверняка вытряхнет из него все, что ему интересно. “Манеры!” - крикнул ему призрачный Чжи-эр из глубин памяти, и Юань церемонно поклонился. - Этот Шэнь вряд ли сможет ответить на многое, - с вежливой улыбкой повинился он. - Знания его ничтожны, а то немногое, что известно, наставник велел хранить в секрете. - Даже самые малые намеки на новые пути способны открыть нам новые области для познания, - дружелюбно ответил Му Цинфан и перевел взгляд на Лю Цингэ. - Лю-шиди не даст соврать. Тот неопределенно дернул плечом. Не предложить гостю чай было бы нарушением всех правил приличия, и Юань, мысленно вздохнув, разобрал для Му Цинфана место за столом. Он был настолько напряжен, что забыл даже загнаться на тему, что распоряжается в чужом доме без хозяина: просто взял с чайного стеллажа пару чашек и принялся заваривать чай, старательно вспоминая все тонкости и стараясь сообразить, как выкручиваться дальше. - …никогда не видел такого растения, его не оказалось даже в справочниках Цяньцао, представляете? - продолжал рассказывать главный лекарь ордена, ничуть не смущаясь довольно прохладным приемом. Лю Цингэ тоже вернулся за стол - на то же место, где сидел раньше, и, наверное, это тоже что-то значило. Юань клятвенно пообещал себе обдумать все позже, когда останется один, а пока сосредоточился на том, что говорил Му Цинфан. Вернее, о каком растении сейчас шла речь? - Этот мастер самолично поднял самые ранние записи, еще тех времен, когда Цяньцао еще не был Цяньцао. Внутренний сад в то время только закладывался, что вынуждало мастеров отправляться в дальние походы за тем или иным ингредиентом для научных изысканий, очень познавательное чтение, да… Так вот, даже там нашлись упоминания лишь о четырех видах вороники. Да уж, понятно, почему так веселился тогда наставник! Юань постарался сохранить невозмутимое лицо и, разлив чай по чашкам, первым попробовал, что получилось. - Ммм, - согласился с ним Му Цинфан. - Прекрасный способ заварки, очень необычный для этого сорта. Ну отлично. Выходит, чай он тоже как-то не так заваривает? Надо будет Цзю-гэ расспросить, как вернется. - Наставник этого Шэня очень любил такой чай, - уткнувшись в чашку, сообщил Юань, вновь напоминая себе, что краснеть нельзя. - А вороника… ну, может быть, тот куст вырос из переопылившихся семян? Или там почва какая-то другая? - Цинцю-шисюн говорил, что его младший брат изучает растения, - внимательно посмотрел на него Му Цинфан. - Пожалуй, его суждению в этом вопросе стоит довериться. В любом случае, этот мастер выкопал найденный куст и перенес на Цяньцао, где смотрители сада попытаются его размножить. Ага, удачи в благородном деле. Юань вдруг представил, как пробирается на Цяньцао под покровом ночи, чтобы извести несчастный куст, который вырастил в панике, а потом вспомнил, что у него Цинфэн, которого можно заслать как огненного диверсанта, и немного успокоился. -Этот мастер слишком настойчив? - вдруг вздохнул Му Цинфан. - Он напугал молодого господина Шэня своими расспросами, да? Шэнь Юань аккуратно поставил чашку с чаем на стол и поднял на благожелательного лекаря взгляд. - Мастер Му не может не понимать, что этот Шэнь просто не ответит на большую часть его вопросов, - со всем спокойствием, которое только сумел наскрести, сказал он. - Повторить я могу только… Юань сделал вид, что ищет слово. - …официальную версию, - акцентировал он, - но она вам, скорее всего, уже известна. Му Цинфан помолчал какое-то время; Шэнь Юань продолжал смотреть на него, стараясь не терять это нарочито спокойное самоощущение - и чуть не растерял его вместе с вежливой маской, когда под столом ладонь Лю Цингэ вдруг нашла его руку и успокаивающе накрыла. Мысли стаей испуганных птиц разлетелись в стороны, Юань едва успел удержать румянец, который грозил вспыхнуть на все лицо - и челюсть, норовящую пробить пол. - Му-шиди забывает, - сумрачно сказал Лю Цингэ, - что не все знания можно получить, только пожелав этого. - Шисюн прав, - Му Цинфан вздохнул. - Но этот мастер не мог не попытаться, хотя бы про воронику. Или летающий изумрудный манго… Ведь Цинцю-шисюн не ошибся, его вены излечило именно применение его сока? Ладонь Лю Цингэ продолжала накрывать Юаню пальцы, совершенно не способствуя адекватному восприятию реальности. - Угу, - ответил Юань. Стоявшая на столе чашка была пуста, прикрыться ею, делая вид, что он занят чаем, не получится, но у него же был еще веер, с которым можно было справиться одной рукой! - Так что там с Шан Цинхуа? - спросил Лю Цингэ со знакомой прямотой “Цянь Аньжуй”. - Этот шисюн слышал, он под замком сидит? - Ох, нет, конечно, - засмеялся глава Цяньцао и, потянувшись за чайником, сам наполнил опустевшие чашки. - Он восстанавливается в уединенном павильоне, и ему пока противопоказаны любые потрясения. Какое-то странное определение он подобрал… Перед глазами у Юань вновь мелькнули сцены сериалов про психушку - с подчеркнутым приближением к природе, покоем и очень доброжелательными врачами. - Он не в своем уме, что ли? - пробормотал он, не успев прикусить язык. - Занятно, что господин Шэнь предположил именно это, а не спросил о причине возможного отклонения ци, - улыбаясь, покачал головой Му Цинфан, - и как теперь удержаться от новых вопросов? Юань снова напрягся, но глава Цяньцао уже посерьезнел. - Хотя у этого мастера в итоге тоже сложилось такое впечатление. Словно демоническая ци, каким-то образом распределившись по каждой частице тела Шан Цинхуа, сводит его с ума, заставляя верить в какие-то труднообъяснимые вещи и поступать в соответствии с ними. Это звучало похоже на действие крови Небесного демона. Но в романе, вроде, предавший Цанцюн глава Аньдин был связан с ледяным? Странно… - Демоны управляют им на расстоянии, что ли? - рядом нахмурился Лю Цингэ, так и не убрав руку. Юань, вывалившись из своих мыслей, скосил на него глаза и тут же был на этом пойман. Во рту немедленно пересохло, но теперь взять чашку он не мог, потому что одна рука держала веер, а вторая была занята! Получалось, смотреть на Му Цинфана было безопасней! - Гао-шиди установил в павильоне Шан-шисюна блокирующие талисманы, - а тот покачал головой и вновь подлил себе чай. - Даже проверили шисюна на демоническую кровь и паразитов-гу, - подразумевать под этим Му Цинфан мог что угодно, так что Юань уточнять не стал и на всякий случай кивнул. - Все было бы проще, если бы он действительно бредил, а так… этот лекарь иногда не знает, что и думать. Маловероятно, чтобы знаменитый на весь мир Му Цинфан затруднялся с постановкой диагноза. Вряд ли ему не хватало опыта… - Признаться, этот Шэнь совсем не может представить себе, на что похоже состояние Шан Цинхуа, - очень аккуратно подбирая выражения, проговорил Юань. - Может ли он узнать подробности? - В основном он полностью повторяет себя обычного, - чуть наклонив голову к плечу, посмотрел на него Му Цинфан. - То есть, болтает без умолку и городит идеи одна другой мудреней? - хмыкнул Лю Цингэ. Му Цинфан кивнул. - Ему даже доставляют счетные книги Аньдин, правда, с особой проверкой того, какие он потом отдает распоряжения. Странность в другом… Он почему-то очень обеспокоен отношениями между Цинцю-шисюном и главой ордена. Вернее, очень озабочен тем, чтобы они оставались плохими. - Что за чушь? - пробормотал Лю Цингэ, повернувшись к Му Цинфану. - Этот мастер дает шиди настой пьяной орхидеи, который немного ослабляет контроль разума над тем, что слетает с языка, - ответил тот, подтверждая подозрения Юаня, что глава Цяньцао очень не прост. - Удивительно, но по всему складывается, что он уверен, будто живет в книге. Сначала Юань даже не осознал до конца, что именно он услышал. И только потом, когда Му Цинфан уже рассказывал о какой-то системе странных приступов и чуть ли не попытках самоуничтожения, понял - в книге, не как в огромной переплетенной бумажной стопке, а, блин, как в уже знакомой истории! И не система приступов, а Система! Как в романах исекай! Но как такое могло быть?! Этот мир был реален, полностью, и люди настоящими - и каждый сам себе главный герой, никакой нарочитой шаблонности “пушечного мяса”, или массовки. Да если не смотреть на присутствие ци, мир был то ничуть не менее реален, чем собственный мир Шэнь Юаня, - а если смотреть, то еще сложнее! И Юань ведь специально начал менять судьбу Ло Бинхэ, чтобы избежать хоть каких-то повторений с романом, причем, судя по тому, что он уже видел, вполне успешно! Он в полной растерянности смотрел на Му Цинфана, пытаясь понять, почему для Шан Цинхуа его новая жизнь… это книга? Но тогда почему “персонажи” этой “книги” получили возможность узнать об этом? Уж фокусы с разрушением “четвертой стены” писанине Самолета не подходили как минимум по жанру. А еще получалось, что … Шан Цинхуа - современник Юаня?! Вряд ли порнушная писанина стала классикой, таких, с позволения сказать, произведений в год выходило десятки, не меньше, и значит… - Позволено ли будет этому Шэню встретиться с Шан Цинхуа? - подался вперед Юань. - Брат Цинцю-шисюна что-то понял по описаниям этого лекаря? - моментально сообразил Му Цинфан. Отнекиваться Юань не стал. - Возможно, - признался он. - Но сначала нужно убедиться, что его догадки верны. - Что ж, - глава Цяньцао тут же поднялся на ноги и почтительно поклонился. - Прошу господина Шэнь быть гостем этого мастера и позволить ему сопроводить его на Цяньцао. Лю-шисюн, если ему интересно, тоже может составить нам компанию. - Даже не сомневайся, - ответил тот. Это потому, что Цзю-гэ просил его не оставлять Юаня одного, или по каким-то другим причинам, интересно? Уже выйдя из дома, Му Цинфан взмахнул рукой, показывая куда-то в сторону. - До Цяньцао можно дойти через радужный мост, здесь не очень далеко, - сказал он. - Но на мече будет намного быстрее, к тому же горы сейчас особенно красивы, если смотреть на них сверху. Если господин Шэнь пожелает, этот мастер с удовольствием доставит его до Цяньцао на своем клинке. - У Шэнь Юаня есть собственный духовный меч, - снова вступился Лю Цингэ. Юаню даже отказываться не пришлось. - Но этот Шэнь все равно благодарит мастера Му за предложение, - улыбнулся он и, сойдя с веранды на дорожку, призвал Цзинцзы. На какой-то миг показалось, что меч просиял чуть сильнее, чем обычно, словно копируя в своей памяти новый, ранее не виденный клинок, а потом показавшийся сначала тусклым меч Му Цинфана вдруг прокатил по лезвию едва заметную волну. Надо было бы спросить о свойствах меча главы Цяньцао - ну, в обмен на ответы к не слишком опасным вопросам, но потом Му Цинфан и Лю Цингэ взмыли вверх, Юань последовал за ними и почти онемел от открывшегося ему вида. Хребет Цанцюншань был прекрасен. Острые пики, похожие на тонкие башни, заросшие лесом и кустарником, напоминали фантастические небоскребы, рядом с которыми возвышались еще более впечатляющие вершины, окутанные облаками. Те самые радужные мосты и впрямь были радугами, только обретшими плотность с помощью ци - почти прозрачные, искрящиеся, полные какого-то внутреннего свечения, они были переброшены между двенадцатью вершинами, и Юань видел, как по ним ходят люди. Цинцзин, как и помнилось, был островком зелени - а вот Цяньцао оказался расчерчен на сады и террасы с жилыми домами едва ли не полностью. Вокруг некоторых садов дрожали едва заметные купола ци, обещая неприятные неожиданности тому, кто вздумает заявиться без разрешения. Главный дом на Цяньцао оказался по местным меркам очень большим - и при этом удивительно скромным внешне. На Цюндин Юань видел подобие классического императорского дворца в горах Уданшань провинции Хубэй, а здесь вписанное в гору здание больше всего походило на один из дворцов Потала в Лхасе, конечно, не таких эпических масштабов. Это заставляло задуматься, не с сотрудничества ли с храмом Чжаохуа начался когда-то пик Цяньцао. Юань спросил об этом у Му Цинфана, когда они приземлились, и тот заметно удивился, но ответил с явным удовольствием. - Приятно видеть подобную вдумчивость в человеке, не выбиравшим для себя пик Цяньцао, - расцвел он. - Но тут история вышла еще интересней: если дворец на Цюндин служит к вящей славе Цанцюн и предназначен для приема гостей, порой весьма многочисленных, то для лекарского дома на Цяньцао изначально строили здание-крепость. Раненые уязвимы, а большинство адептов и учеников Цяньцао куда меньше времени уделяют боевым навыкам, нежели искусству исцеления, так что само строение в случае нападения должно защищать наших пациентов. - То есть форма здания вынужденная? - это было все равно что получить еще один кусочек недостающего лора, и потому Юань едва удерживался от того, чтобы закидать главу Цяньцао вопросами. - И не имеет отношения к Чжаохуа? Му Цинфан чуть погрустнел. - Просто совпадение, - признал он. - К сожалению, кроме раненых, Цяньцао вынужден иметь дело и с умирающими, особенно среди смертных, мечтавших о чудесном излечении. Многие прибывают с духовниками, так что повторение форм храмовой архитектуры воспринимается ими весьма благосклонно. Кстати, один из наших постоянных гостей - монах с Чжаохуа, осуществляющий над теми, кому на Цяньцао не смогли помочь, последние обряды. Но не более того, значит. На ум Юаню тут же пришли многочисленные упоминания паломничеств на Цяньцао в романе - и, получалось, вместе с уничтожением Цанцюн Ло Бинхэ здесь погибли бы не только заклинатели, но и многочисленные больные и раненые. Потому что Цяньцао, вместе со всеми пиками, вряд ли сдастся… А учеников, адептов и мастеров здесь было очень много.