Охота на феникса

К концу третьего дня ливень, наконец, стал просто дождем. Слуги, приносившие в павильон еду, говорили о наводнении в нижней части города, а Шэнь Юань только радовался отсутствию необходимости куда-то спешить.  В такую погоду не возникало ни малейшего желания даже выйти на веранду, не говоря уже о прогулке по саду: все было сырым и мокрым, с черепичной крыши павильона текли целые потоки воды, которая уже даже не впитывалась в землю. У самого крыльца образовалась огромная лужа, и ветер сбивал в нее с деревьев листья и цветочные лепестки.  Цинфэн дремал на своей подушечке, время от времени поднимая голову - не иначе, чтобы проследить, держит ли Юань осанку за чтением. Сам Юань выспался еще в первый день, позволив себе побездельничать, почти как в прошлой жизни. Конечно, интернета в этом мире не было, как и кабельного телевидения, но у Юаня была еда, книги, тушь и альбом для рисования. Его Юань сделал себе примерно в то время, когда начал делать иллюстрации для работы наставника. Не заморачиваясь с переплетом, он просто прошил по краю плотные листы чуть больше привычного формата, сделав на концах шелкового шнурка маленькие кисточки. Сначала он набивал руку, рисуя всякую мелочь из гербариев Сюй Личжи, а потом незаметно увлекся, и теперь на страницах альбома можно было найти самые разные наброски.  Тетушка Чжичжу, озадаченно изучающая пустой манекен, Чжи-эр, вышагивающий по двору или воровато подкрадывающийся к плошке с рисом; золотая ива на закате - в тот день небо просто полыхало, а тени лежали так красиво, что Юань, несмотря на усталость после тренировки в роще, просто не мог их не зарисовать.  Схематичные эскизы плетений ци соседствовали со списками того, что надо было купить в городе, и записями об изготовлении вина - часть из них он сделал после медитации на восстановление забытого, выуживая из своей памяти рецепты игристого и вермута, которые когда-то видел в сети. Снова Чжи-эр, который однажды, словно сообразив, что его рисуют с натуры, замер в величественной позе и в ней же остался запечатленным на бумаге.  На улице шел дождь, и под мерный шелестящий стук капель Юань рассматривал свои рисунки, испытывая одновременно и радость, и грусть. Слабая замена фотографиям, конечно, но… Наставник, задремавший под апельсиновым деревом на обрыве, хижина отшельника, Цзю-гэ, усмехающийся из-под повязки… На нескольких страницах безраздельно властвовал "Цянь Аньжуй"- стремительный, полный движения или наоборот, страшно неподвижный и напряженный. Юань внезапно понял, что здесь не хватает только его безмятежного, с фениксами, танцующими над мечом - и от желания взять в руки грифель или кисть аж пальцы зазудели.  Казалось, эта картина была словно выгравирована под веками, но он, на какой-то миг испугавшись, что может это забыть, подтянул к себе тушь, а когда очнулся, в комнате горели свечи, а в альбоме появился не только медитирующий "Цянь Аньжуй", но и Юэ Ци - его обнаженная грудь, приоткрытые губы и рука, расслабленно лежавшая на рукояти меча… Вспоминать о случившемся в лесу было неловко, и в то же время Юань не сомневался, что Юэ Ци будет ему сниться. Как и "Цянь Аньжуй". Как и Цзю-гэ. А он их, может быть, больше никогда и не увидит… Нет, надо было отправить полынное вино на Цинцзин, да, сразу же, как поиски Ло Бинхэ увенчаются успехом. Цзю-гэ оно должно понравиться: Юань попробовал то, что получилось, и решил, что вкус не сильно отличается от привычного вермута. Да, скорее всего, горчинка была не такая, да, быть может, послевкусие не отличалось богатством травяных оттенков, да, скорее всего, с крепостью он промахнулся, но в общем итоге вино получилось куда интереснее тех алкогольных напитков, что он успел попробовать. Эх, еще бы коктейльные бокалы заказать… но со стеклом здесь было, насколько Юань успел понять, тяжело. Хотя Цзю-гэ бы точно оценил. Он так и уснул, улыбаясь и представляя себе человека, которого, стоило уже признаться, и правда хотел бы назвать братом. Какое бы Шэнь Цинцю сделал лицо, увидев прозрачный бокал на высокой ножке, и как бы пробовал из него вермут, настоявшийся на самых лучших травах из сада Юаньцяньго. Потом в их компании как-то оказался Юэ Ци, снова в своей кожаной куртке, только надетой почему-то на голое тело, и "Цянь Аньжуй", который, нахмурившись, стоял в стороне. Юаню хотелось поцеловать их всех, но он все не мог выбрать момента, а потом на своей подушке завозился Цинфэн, отмечая наступление утра. Комнату заливало солнце, и это значило, что дождь закончился и можно было отправляться в город. Правда, для начала стоило разузнать, что к чему, и главный зал винного дома прекрасно подходил для этих целей. Шэнь Юань неплохо знал родную историю, да и Самолет, который, в отличие от литературного поприща, в качестве предсказателя выступил чуть лучше, постоянно давил в своей нетленке на церемонии, так что для нужного впечатления пришлось выбрать платье побогаче: надевать самое крутое из имеющегося в винный дом смысла не было. Уже собирая волосы перед зеркалом, Юань вдруг подумал, что ему и к рыбацким причалам, возможно, не придется ходить. Семейство Фу, у которых вроде служила безымянная - еще одна недоработка Самолета! - прачка, имело богатый дом, и его-то уж найти будет проще, чем женщину, шесть или семь лет назад усыновившую найденного на реке младенца. А что могло произвести впечатление сильнее, чем визит главы одного из пиков ордена Цанцюн?  - Прости, Цзю-гэ, придется опять попользоваться твоим именем, - пробормотал Юань, беря в руки Цзинцзы, который тут же принял облик Сюя. - Цинфэн, наверное, тебе лучше остаться здесь. Феникс посмотрел на него с таким осуждением, что Юаню тут же захотелось извиниться. - Ты такой красивый, что тебя сразу все заметят, - торопливо проговорил он. Цинфэн сильнее взъерошил перья. - У главы Цинцзин такого друга нет, и как мне себя за него тогда выдать, а? Отливающий голубым хохолок опустился. - Позовешь, - потребовал Цинфэн, и Юань тут же закивал. - Если понадобится твоя помощь, обязательно! - Защита, - поправил его феникс и величественно проследовал к тарелке с карамельными фруктами, где со вчерашнего вечера еще оставалось несколько мандариновых долек. Юань улыбнулся и вышел через веранду в сад. Лужи около крыльца не было, но вот дорожки и пышная зелень по бокам по-прежнему оставались мокрыми. Чтобы не запачкать одежды, Юань поднялся на Цзинцзы и, пользуясь тем, что в саду никого нет, быстро полетел к главному дому на самой маленькой высоте, которую удалось контролировать. И все равно напугал молоденькую служанку в ярко-розовом платье, которая вдруг выскочила из-за лунных ворот и, ахнув, выронила на землю узел, похоже, с грязным бельем. - Господин! - ее глаза стали круглыми, а потом девушка упала на колени прямо на мокрый песок дорожки. - Эта никчемная просит прощения за невежество и дерзость! Ой. Смотреть на чужую макушку с такого ракурса Шэнь Юаню еще не доводилось.  - Этот мастер должен извиниться… - сначала он по привычке дернулся помочь ей встать, а потом отвесил себе мысленный подзатыльник. "Дурень, манеры!" - почти услышал он голос Чжи-эра и на землю сошел уже сохраняя достоинство небожителя. - Он хотел бы видеть хозяина… Служанка всхлипнула и съежилась, а Юань отвесил себе вторую затрещину и распахнул веер, под его прикрытием обругав себя идиотом.  - Господин недоволен обслуживанием? - не поднимая головы, пролепетала девчонка, которой, скорее всего, и шестнадцати-то не исполнилось. - Эта никчемн… - Этот мастер ищет одного человека, - поспешно перебил ее Юань, пока служанку не хватил удар от страха. - Вполне возможно, почтенный хозяин винного дома сможет помочь в его поисках. Ты покажешь дорогу? - Да, господин, - та выпрямилась, но продолжала старательно смотреть вниз, не смея поднять взгляда. Юань только мысленно вздохнул: традиции национального сервиса не менялись тысячелетиями. - Веди, - сказал он и вложил Цзинцзы в ножны, смирившись с тем, что подолы придется стирать. - Сюда, господин, - оставив свою поклажу валяться на дорожке, девушка поспешила куда-то в обход главного дома. За еще одними лунными вратами обнаружился пруд причудливой формы: через него сразу в нескольких местах были перекинуты красивые мостики с перилами в виде рыб и драконов. Юань даже присвистнул про себя, прикинув, сколько это должно было стоить. Вряд ли на вине и постояльцах, даже знатных, можно было так разбогатеть. А вот на контрабанде - запросто. Да и место вполне подходило для этих целей, если задуматься. Служанка привела Юаня к большому двухэтажному дому, с витыми деревянными колоннами, поддерживающими козырек, на котором обнаружились все те же рыбы.  - Дальше этой ничтожной нельзя, - пробормотала она, не поднимая головы, в то время как навстречу Юаню уже спешил нестарый еще мужчина, одетый в добротное темно-синее платье. Его ранг среди прислуги, судя по всему, был выше, чем у дворовой девчонки, тут же молча и бесшумно отступившей с дороги, так что Юань просто склонил голову.  - Этот недостойный приветствует бессмертного мастера и мечтает оказаться ему полезен, - нехорошо зыркнув в сторону служанки, мужчина поспешно согнулся в поклоне. - Чего изволит даочжан?.. Шэнь Юань мысленно скрестил пальцы на удачу. - Этот мастер хотел бы задать пару вопросов твоему господину, - с максимальным холодом в голосе прервал слугу он, и раскрыл перед собой веер, постаравшись принять позу того мраморного близнеца из храма.  Выпрямившийся было мужчина побледнел. Юань даже задумался, не переборщил ли с суровостью, но в романе Шэнь Цинцю позиционировался как категоричный и жесткий в общении, да и самого Цзю-гэ мягким назвать уж точно было нельзя. - Сю… сюда, даочжан, - запнувшись, сделал приглашающий жест в комнату слуга. - Этот немедленно доложит господину Цзи… - Этот мастер подождет, - взмахнул веером Юань и спустя мгновение остался один, слушая топот ног умчавшегося в глубину дома слуги. Зато можно было спокойно оглядеться.  Половину комнаты, видимо, служившей приемной, занимал ковер, немного потертый в центре с дальнего края - там, должно быть, обычно садился хозяин. На двух стеллажах по обе стороны от ковра стояли нефритовые статуэтки и вазы, а за лакированным черным столом на небольшом возвышении красовалось большое чеканное панно с утками, плывущими по воде среди кувшинок.  Натертые воском полы блестели, в узоре подушек поблескивали серебряные нити, в крошечной курительнице из какого-то розового камня поднимались тоненькие струйки ароматного дыма. Несколько высоких подсвечников с оплывшими свечами, полускрытый бархатной занавесью шкаф, письменный прибор на столе и серебряный же кувшинчик, стоявший на подносе… Да, мельком увиденный три дня назад господин Цзи явно не бедствовал. - Ох, этот бездарный просит прощения, что заставил великого мастера его дожидаться! - легок на помине, тот как раз торопливо заходил в комнату. За ним спешили еще двое, одетые так же богато, как и хозяин заведения, а следом Юань увидел слуг с подносами и жаровней. Пока хозяин и его сопровождающие кланялись, заверяя в своей чуть ли не неземной радости от встречи с Юанем, сам он быстро и оценивающе глянул на гостей господина Цзи. Первый сильно сутулился, на руках у него виднелись следы от туши, а с пояса темно-коричневого платья свешивался незнакомый, но явно форменный бронзовый жетон. Второй, грузный, но не толстый, с пятком массивных перстней на пальцах и в малиновых одеждах с черной вышивкой, больше всего походил на успешного купца, который, впрочем, все еще лично водит один из принадлежащих ему кораблей.  Юань поздравил самого себя с правильно сделанным выводом о контрабанде, а потом, мысленно поблагодарив мэймэй за всех гаремных стерв, на которых ему приходилось смотреть, с треском захлопнул веер. “Чиновник” вздрогнул, “купец” выдал себя характерным движением руки к оружию, которого при нем сейчас не было, хозяин дома испуганно вскинулся, а слуги съежились и попятились. - Должно быть, важное дело привело в наш город бессмертного мастера… - заюлил господин Цзи, пренебрежительным жестом отправляя слуг вон из комнаты. - Может ли этот ничтожный узнать имя мастера… - Шэнь, - вставил в услужливую паузу Юань, и деловые партнеры хозяина тут же переглянулись между собой, а хозяин, метнув взгляд на меч Юаня, сделался еще любезнее. - Такая честь для этого Цзи, - он подскочил к Юаню, явно желая подхватить его под локоть и с почестями усадить на возвышение за стол. - Не сомневаюсь, - ледяной тон получился сам собой, и владелец заведения тут же осознал, что позволил себе лишнего и удержал руки при себе. - Тогда господин Цзи, уверен, сможет помочь этому мастеру. - Безусловно, - затряс головой тот, - и этот Цзи, и почтенные госпо… - Что вам известно о семействе Фу? - оборвал представление Шэнь Юань и посмотрел господину Цзи в лицо. Тот почему-то сглотнул. - У уважаемого господина Цзи столько забот, - вдруг заговорил “чиновник”, на удивление вкрадчивым, почти располагающим голосом. - Куда ему помнить всех гостей его винного дома, но этот слуга императора неусыпно заботится обо всех жителях Лиюйчуань, и, по счастью, совсем недавно видел прошение, составленное почтенным главой Фу. О, неужели и этот был в доле? Юань не удержался от того, чтобы двинуть бровью, как это делал наставник, и “чиновника” немедленно проняло. - Семейство Фу известно своей добропорядочностью и благочестием, - тут же взвился он. - И глава семейства, и его сыновья являются надежной опорой наместнику Лиюйчуань, а то, что они предоставляют заемные услуги тем беднякам, кто в том нуждается, не противоречит никаким законам, и напротив, является исключительно полезным делом. Ростовщики, понял Юань, глядя, как, поддакивая “чиновнику”, кивают, словно  фарфоровые болванчики из магазина сувениров, господин Цзи и “купец”. - Этот мастер Шэнь, - сказал он, вновь раскрыв веер, - ищет одного человека, который может быть им знаком, и хотел бы лично встретиться с главой семейства. - А, так великий бессмертный мастер, да будут его удары точны, а силы неисчерпаемы, - моментально расслабился “чиновник”, а “купец” и господин Цзи аж заулыбались, - желает узнать, где расположен дом Фу! Так… - Этот хозяин немедленно позовет знающего слугу, - воскликнул владелец “Пояса речной феи”. - Бессмертного мастера проводят… или нет, лучше повозка, да! Лучшая, что есть у этого хозяина! Быстро прикинув варианты, Шэнь Юань решил принять приглашение: конечно, можно было бы спросить дорогу и долететь, но даже если господин Цзи отправит в дом Фу слугу с предупреждением о визите, Юаню все равно не было ничего интересно кроме Ло Бинхэ и его приемной матери. - Этот мастер будет благодарен, но лучшую нет необходимости, простой повозки достаточно, - согласился он, и господин Цзи тут же закричал слугам, требуя готовить выезд.  Юаню пришлось ждать - и еще с полчаса он сидел, делая вид, что пьет поданный чай, и старался внимательно слушать те полные натужной вежливости реплики, которыми обменивались его собеседники. А, услышав, что повозка готова, даже не сдержал облегченного вздоха. Ехать, правда, пришлось почти через весь город - к главной площади, вокруг которой располагались дома знати, здание управы, оно же поместье наместника, и храм. Сидя на бархатных подушках, Юань все равно подскакивал на каждой кочке, костеря себя за плохую память - вспомнить, что рессоры еще не придумали, стоило сразу. Хорошо еще, можно было закрыть окна тонкими занавесями из полупрозрачного шелка, так что никому, даже по случайности, не удалось увидеть выражения его лица при очередном жестком подскоке.   Нет, никаких больше повозок! Только полеты! Дом, почти поместье, Фу располагался на углу - как раз между начинающимися ремесленными кварталами и поместьями знати. Высокие красновато-коричневые стены, именная табличка над воротами из темного дерева, крыши двухэтажных домов за стенами и несколько просто огромных раскидистых акаций во дворе - сейчас на них вместо цветов висели подсыхающие стручки семян. Интересно, ссужал ли господин Фу помимо торговцев и чиновников деньги еще и представителям аристократических семей?  Шэнь Юань не удивился бы - как не удивился тому, что услышал за стеной отдаленное глухое рычание собак, должно быть, на хозяйственном дворе усадьбы.  Повозка остановилась, и парадные ворота тут же открылись, подтверждая еще одну догадку. Юань усмехнулся, а потом дождался, когда слуги откроют дверцу возка, и с безмятежным видом вышел на широкие ступени главного входа. Очень грузный хозяин уже ждал на крыльце дома. Маленькие глазки-щелочки, заплывшее жиром лицо, тройной подбородок и весьма скромное платье, больше подошедшее бы простолюдину - непонятно, какое впечатление господин Фу старался произвести… Юань не успел даже приблизиться, как хозяин поклонился, вернее, попытался это сделать. - Этот смертный приветствует бессмертного мастера в своем скромном жилище, - цепким взглядом пройдясь по Юаню, проговорил он. - Поистине, сегодня звезды сошлись счастливым образом, позволив этому Фу узреть совершенную красоту, от которой у него замирает сердце. Даже не попробовал скрыть, что его предупредили о визите! - Этот мастер Шэнь приветствует господина Фу, - почтительно, но без подобострастия поприветствовал Юань, сразу заметив, как взгляд хозяина метнулся к "Сюя", - и приносит свои извинения за беспокойство. Но дело, которое привело этого мастера в Лиюйчуань, не терпит промедления. Один из странствующих мастеров прислал на Цинцзин письмо, что видел на лице одной из служанок, выходящих из дверей этого дома, признаки опаснейшего проклятья, которое грозит бедой всем обитателям этого места. Справиться с подобным может не каждый, и этому мастеру необходимо убедиться, не ошибся ли его шиди.  - Да-да, кто в цзянху не знает главу пика Цинцзин Великой школы Цанцюн, Двенадцати пиков хребта Тяньгун? - прошлепал губами господин Фу, а опасение в его глазках сменилось тревогой. - Этот скромный, признаться, был уверен, что требуется куда больше, чтобы заставить главу Шэнь покинуть свою гору. - Этот мастер уже встречал подобное проклятье, - Юань отозвался сколь мог неопределенно, - и предпочтет ошибиться, чем узнает, что оно вновь убило несколько десятков человек. - Оно настолько опасно? - а вот теперь господин Фу забеспокоился всерьез. - Прошу главу Шэнь немедленно сообщить, о какой служанке идет речь! У этого хозяина много слуг, но главе достаточно приказать, и все они будут стоять перед ним! Все Юаню нужны не были, но докладываться об этом он не видел смысла. - Этот мастер подождет, - с тщательно дозированным снисхождением в голосе сообщил он и развернул перед собой веер. Пока хозяин дома звал управляющего и отдавал приказы, пока отправлял слуг к своей жене и сыновьям, пока все собирались во дворе дома, Юань напряженно думал. Как выглядит приемная мать Ло Бинхэ, он, разумеется, не знал. Хорошо помнил лишь то, что она была немолода и служила прачкой, а значит, совсем юных девушек можно было исключить. Опознать прачку по рукам? Но как? Чем стирка отличалась, например, от мытья посуды, котлов и чанов - щелочью? Да Юань в жизни не отличит!  Можно было переговорить с каждой женщиной и узнать, как зовут ее детей - но на это уйдет уйма времени, а терпением господин Фу явно не отличался, раз слуг сгоняли во двор чуть ли не пинками. Несколько десятков мужчин и женщин, даже старики и подростки, некоторые в настоящих лохмотьях, уже стояли неровной шеренгой, не поднимая головы, и Юань бы не хотел, чтобы из-за случайно возникшего подозрения у хозяина дома, кого-то из них выкинули бы на улицу.  Проверить их всех ци в надежде, что талант к совершенствованию Ло Бинхэ оставит какой-то след на его приемной матери? А если у кого-то из этих людей - или их детей есть собственные зачатки способностей?  - Ну, скоро ты?  - грубо прикрикнул на управляющего хозяин дома, когда тот, запыхавшись, прибежал, подгоняя пожилого мужчину в испачканной землей одежде. - Это последний? - Да, господин, - слугу толкнули в общий ряд, а господин Фу заискивающе согнулся перед Юанем. - Прошу вас, глава Шэнь, позвольте представить вам моих сыновей… - семья Фу стояла в стороне от слуг: надменная супруга хозяина, разряженная в шелка и с золотыми украшениями в волосах, два взрослых сына, которых можно было принять за разбойников с большой дороги, столь неприветливыми были их лица, дальше стояли жены или наложницы, за ними испуганно жались к совсем молодой няньке трое детей, и еще одного она держала на руках. - …от беспокойства, не коснулось ли их проклятье.  Похоже, Юаню нужно было устроить какое-то представление, чтобы не уронить авторитета Шэнь Цинцю.  Он взмахнул веером, одновременно направляя природную ци и активировав свой водный корень, сконцентрировал влагу в воздухе, превращая ее в мелкую пыль. Солнечные лучи тут же отразились в ней радугой, и потрясенные возгласы, раздавшиеся со всех сторон, подтвердили правильность расчета. - На этих людях проклятия нет, - глубокомысленно констатировал Юань и, повернувшись к шеренге слуг, глубоко вдохнул. Кто? Он раскрыл ладонь, на которую плавно опустились и собрались в подобие хризантемы сорванные петлей ци ивовые листья. Простейшая поисковая печать легла на импровизированный цветок, а потом сдернула его с руки, разрывая на лепестки над головами замерших в испуге людей. Ивовые “лепестки” полетели на землю, но не все - некоторые вспыхивали и краснели, замирая на волосах ярким пятном. Шестеро. Двое мужчин, молодая служанка и три женщины трудно определимого возраста, в ауре которых были отпечатки, отличные от ровного фона лишенных дара смертных. Мужчин и девушку можно было сразу исключить. И вот эту служанку помоложе, одетую в добротное коричневое платье… Или нет? Вроде бы у старой прачки не было мужа, но, если судить по тому, каким оказался Цзю-гэ, Самолет был не слишком точен в своих описаниях. У прачки мог быть муж, который помог ей попасть на работу в дом Фу, а потом умер, у нее могло быть какое-то наследство, а потом она заболела или сгорел дом…  Шэнь Юань повел веером, позволяя отпустить остальных, и обернулся на господина Фу, который бурчал что-то вроде “выгнать всех дармоедов без разбора”. - Проклятье обязательно проявит себя, - сказал он. - Этот мастер должен провести очищающий ритуал. Всем следует отойти подальше. - Да-да. А слугам вообще больше нечего здесь прохлаждаться! - воскликнул глава семейства и замахал руками. - Все вон, пошли работать, бездельники! Я не собираюсь кормить вас задаром! Шэнь Юань поманил за собой перепуганных женщин, отводя их в сторону. Теперь следовало поступать очень осторожно. Он отлично понимал, что и без того незавидное положение этих служанок в доме теперь висит на волоске, Фу мог запросто выгнать их за ворота, что бы ему ни сказал Юань, а слухи, которые потом точно разойдутся по городу, сделают дальнейшую жизнь бедняжек невыносимой. Трое. Одна явно помоложе, но выглядит такой же изможденной, как и остальные. Руки у всех загрубевшие, у одной - не то кажется, не то так и есть - немного опухшие, у другой на коже угольная пыль. Кухарка? Или как раз прачка, что заваривала золу кипятком для получения щелока? - Посмотри на этого мастера, - сказал той Юань, и когда она подняла голову, попытался прикинуть ее возраст. Уставшие глаза, осунувшееся лицо, морщины, проблески седины… Шестьдесят? Больше? - Сколько у тебя детей? - У этой ничтожной пятеро, - прошелестела та и вдруг уточнила. - Те, что выжили. Шэнь Юань содрогнулся. Ну точно, детская смертность, беременности тут вообще и не считает никто, только выживших детей, а еще лучше - доживших до церемонии заколки. - Это твои родные дети? - женщина молча кивнула. - А лет тебе сколько? - Милостью Гуаньинь уже пятый десяток, - в этот раз в сказанном была даже некая гордость, а Шэнь Юань попытался скрыть изумление. Хотя… точно, дореволюционные фото! На них люди, особенно из сельской местности, всегда выглядели намного, лет на пятнадцать-двадцать, старше, чем им было на самом деле. - Дай руку, запястьем вверх, - он все-таки не выдержал. Да, ци могущественного заклинателя бездуховного могла и убить, но оставить совсем без возмещения этих женщин Шэнь Юань не мог. Эта, первая, была почти здорова - наверное, человека более слабого такая жизнь уже убила бы. Шэнь Юань только и сделал-то, что перекрыл ток крови и ци к небольшой опухоли между самыми нижними позвонками в поясничном отделе. Без питания эта штука - как ее, грыжа? - высохнет и уменьшится сама. То, что перестало болеть, женщина поняла сразу - и не упала в ноги лишь потому, что Шэнь Юань успел вскинуть ладонь в запрете. - Никому не говори об этом, - предупредил он, чуть не забыв устроить фокус с радугой, чтобы снять со служанки возможные подозрения. - Иди и живи хорошо. Женщина низко поклонилась и вышла из круга, очерченного пологом тишины, а Шэнь Юань поманил к себе следующую, с опухшими руками. Эта оказалась кухаркой с тремя взрослыми детьми, мужем - помощником управляющего, болтливой и весьма недалекой. Со страха или от волнения она вывалила на Юаня всю свою жизнь, надежды на скорую женитьбу старшего сына и восхваления в адрес мудрости какого-то господина Цзоу, заметившего в нем талант. Рассказа о самом таланте Юань дожидаться не стал и, вновь явив радугу придирчиво наблюдавшему за происходящим хозяину дома, отправил кухарку прочь. Оставалась та, что была в коричневом платье. Шэнь Юань невольно перевел дыхание, а потом сбросил часть удерживаемой ци в полог, заставив его заискриться и сделаться почти видимым. Господин Фу поодаль даже ахнул и отодвинулся подальше, а служанка только побледнела, отчего на ее щеках вдруг проступили красные пятна, и крепче сцепила руки, бросив на Юаня испуганный взгляд. Ей могло оказаться как сорок, так и шестьдесят, если часть жизни она провела в лучших условиях. Худая, невысокая, опрятная, с погасшими глазами и волосами, собранными в простую, без каких-либо украшений прическу… что-то в ней было не так.  Низко поклонившись подобающим образом, она уже собралась было шагнуть внутрь полога тишины, очерченного тонкими волоконцами искр, как откуда-то сбоку к ней бросилась маленькая фигурка. - Мама! Мама, стой, не на-а-адо! Мальчишка пронесся по саду и повис у матери на поясе, а Шэнь Юань выдохнул. Положительно, кроме главного героя никто бы не явился на сцену настолько… громко. Маленькому небесному демону было лет семь, не больше, и он оказался совершенно очаровательным ребенком в потрепанной, но чистой одежде, украшенной простенькой вышивкой. Сейчас, впрочем, по курточке и штанам расплывались мокрые пятна, словно ребенок сидел где-то в кустах, не до конца просохших после дождя. - Бинхэ, ну что ты, - ласково гладя того по голове, быстро зашептала его приемная мать, - не позорь эту старуху перед бессмертным мастером и господином Фу…  Но мальчишка цеплялся за ее платье, словно клещ, мотая головой и что-то неразборчиво восклицая. Юань даже умилился такой заботе, а потом развеял ненужный уже полог тишины и резко развернулся к хозяину дома. - Этот мастер забирает с собой и эту женщину и ее ребенка, - громко произнес он. - Ей не следует находиться в этом доме. - К-конечно! - рыхлое, лоснящееся лицо ростовщика перекосилось на мгновенье, выдавая быстрый расчет, произошедший у того в голове. - Вот только стоит ли возиться бессмертному мастеру? Эта старуха и без того больна и скоро помрет, а еще очень задолжала этому Фу за еду и жилье… Ло Бинхэ зашипел, дернулся было, защищая приемную мать, но та поймала его за плечо и удержала на месте, грустно покачав головой. Значит, больна уже сейчас? Ну, к этому варианту Юань был готов…  - У госпожи есть что-то, что она желает взять с собой? - спокойно спросил он, бросив взгляд на окончательно упавшую духом прачку. - Нет, господин, - едва слышно прошептала она.  - Как это нет, а матушкины резные заколки с карпами? - возмущенно подпрыгнул на месте Ло Бинхэ. - И маленькая шкатулка с перламутром? И наша одежда? И коврик с уточками? Я сейчас все принесу!  Он опрометью, прямо по лужам, пронесся через хозяйственный двор и под лай собак юркнул между постройками. Коврик с уточками, ну надо же. Юань бросил взгляд на тихо всхлипывающую прачку. Будь на его месте настоящий Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ, несмотря на возраст, точно огреб бы за непочтительность - вмешиваться в разговор взрослых, да еще и возражать… Он вдруг подумал, не чрезмерная ли доброта приемной матери сформировала в главном герое незабвенного опуса Самолета гипертрофированное представление о себе.  Интересная мысль. Жаль, обдумывать ее у Юаня не было времени. Он бросил предупреждающий взгляд на снова открываюшего рот хозяина дома и прервал возможный торг на корню. - Неужели господин Фу хочет стребовать долги этой несчастной с этого мастера?  - с намеком поинтересовался Юань, чуть-чуть, самую малость повысив голос и добавив в него ци, только чтобы напомнить ростовщику, с кем он разговаривает. Того моментально пробрало, и он замотал головой, всем своим видом показывая, что и не помышлял о такой дерзости.  Ну-ну. - Тогда, значит, - так же спокойно продолжил Юань, с деланным безразличием раскрывая перед собой веер, - он желает оставить себе вещи, на которых могло остаться смертельное проклятье, и благородно пожертвовать собой, приняв на себя всю его мощь?   - Уважаемый глава Цинцзин, должно быть, шутит, - тут же взмахнул руками жирный боров. - Этот Фу и не помышляет о подобном!  - Действительно, - согласился Юань. - У господина Фу столь богатый дом, что ему десяток медяков, когда он привык к золоту. Ростовщик побледнел. Юань запоздало сообразил, что простое замечание, в принципе, могло быть истолковано очередным намеком - на ту же контрабанду! Но самым странным были вдруг изменившиеся взгляды домочадцев Фу. Его собственные сыновья взирали на него с пренебрежением и злорадством, перешептываясь о чем-то между собой, жена кривила губы, да и управляющий, похоже, особого уважения к хозяину не испытывал. Не семья, а банка с пауками какая-то… Из-за угла дома вывернул Ло Бинхэ, который тащил узел размером едва ли не в половину себя. Возражений у господина Фу больше не возникло. Отлично, большая часть дела была сделана. Сухо распрощавшись с хозяином дома, Юань вышел на улицу, где - о, благослови небо любителей погреть уши и узнать самые последние новости! - по-прежнему стояла повозка, на которой он сюда приехал. - Садитесь внутрь, - скомандовал он Ло Бинхэ и его приемной матери, которая не смела, похоже, не то что задать вопрос или взгляда от земли оторвать, но и дышала-то через раз.  - Вы ведь спасете мою маму? - вдруг робко опомнился возможный покоритель мира.  - Не сомневайся. Залезай. - А вы? - забеспокоился тот. - И этот мастер тоже, - сказал Юань, а потом подошел к слуге, вновь подобравшему возжи. Гнедая лошадь, запряженная в повозку, переступила с ноги на ногу, фыркнув, тряхнула головой и скосила на Юаня взгляд умных глаз. - Кто в городе лучший лекарь? Не самый дорогой - а лучший. - Почтенный Гэ Хуан, господин, - услужливо ответил тот. - Живет тут недалеко, за свои услуги берет недешево, но, говорят, учился у какого-то мастера с Цяньцао и даже духовные пилюли может делать. Духовный лекарь? Хорошо, если так. - Давай к нему, - кивнул Юань.  Что там за болезнь у прачки, стоило выслушать специалиста в первую очередь, а потом уже решать, что делать дальше. Женщина выглядела изможденной, тяжелая работа и недоедание никому здоровья не прибавляли, понятное дело, но если еще была и какая-то хворь… Даже со всем имеющимся контролем Шэнь Юань не решился бы проверять ее здоровье самостоятельно, отлично понимая, что давление его ци ослабленный человек может и не выдержать. - Слушаюсь, господин, - возница дождался, пока Юань заберется на сиденье, и ударил вожжами, понукая лошадь тронуться с места. Приемная мать Ло Бинхэ сидела в самом углу, явно стараясь занимать как можно меньше места, а сам демоненок ютился у нее в ногах, сидя на узле с вещами. Когда Юань залезал, он даже услышал, как прачка тихонько выговаривает сыну, наставляя его на правильное обращение с важным господином. - … будешь недостаточно почтителен, отправит тебя бежать за повозкой, - прошептала она. Ло Бинхэ посмотрел на Шэнь Юаня распахнутыми глазами. Только этого еще не хватало. Многочисленные психологи из ток-шоу и детективных сериалов взвыли у Юаня в голове, на разные голоса заводя нескончаемую песню о комплексах и проблемах, берущих основание в детстве. А для демонят это, наверняка, было даже критичнее, чем для людей!   - Этому мастеру не хотелось бы прибегать к таким мерам, - строго сказал Юань. - Он не для того предпринимал поиски, чтобы случайно потерять Бинхэ на улице. Прачка вдруг ниже опустила голову, а ее уши покраснели.  - Из-за проклятья, да, господин бессмертный заклинатель? - дрожащим голосом переспросил Ло Бинхэ. Повозку мотнуло на подвернувшемся под колесо камне, Юань еле успел сдержать ругательство. - Нет никакого проклятья, - сказал он, вновь выпрямляясь. - Этому мастеру было нужно забрать тебя и твою мать из того дома. - Почему? - удивленно застыл тот и ойкнул, когда прачка несильно шлепнула его по плечу, явно в попытке прекратить расспросы. Но когда это любопытствующие маленькие дети во всем слушались родителей? - Потому что вы больше не будете там жить, - сказал он. В конце концов, нужно было сразу прояснить ситуацию и дальнейшие планы, да. - Сейчас твою мать осмотрит лекарь, потом вы купите новую одежду и все нужные вам вещи и сядете на корабль. - На корабль?! - восхищенно задохнулся Ло Бинхэ, прижимая к груди руки, и чуть не слетел со своего узла, когда повозку опять тряхнуло. - Чего не видишь, куда прёшь?! - заорал их возница на кого-то. - Дорогу, ну! - Да, на корабль, - не обращая внимания на шум, ответил Юань. - На нем вы поплывете в другой город, где у вас будет свой дом и вы больше ни в чем не будете нуждаться. Бинхэ пойдет в школу и, этот мастер надеется, что он приложит все свое старание, чтобы вырасти достойным человеком. Ребенок завороженно кивнул. - Этот Бинхэ будет очень, очень стараться! - пылко воскликнул он, в то время как его мать покраснела еще сильнее, хотя казалось, куда уж больше-то? Про деньги подумала, что ли?  - Все траты этот мастер возьмет на себя, - сказал он. Нет, надо было узнать ее имя, точно! - Эта презренная не смеет… - начала было та, но Юань просто пропустил ее заверения мимо ушей. Нет, еще немного, и он начнет понимать наставника, десятилетиями не вылезавшего из Юаньцяньго в остальной мир! К счастью, дорога до дома лекаря оказалась недолгой. Торговые кварталы остались позади, ремесленная часть города еще не началась, а где-то вдалеке явно шумели речные пороги - и там, ниже, должно быть, находились пристани. Юаня это тоже более чем устраивало. Возница остановился у очередных ворот. За ними Шэнь Юань увидел верхушки абрикосовых деревьев, а вот у калитки рядом висела яохулу - лекарственная тыква-горлянка, подвешенная за перемычку. - Вот, даочжан, дом почтенного Гэ Хуана, - распахнул дверцу повозки слуга, и Шэнь Юань, раз уж речь зашла о деньгах, бросил ему один из своих мешочков с мелочью и кивнул в сторону ворот. - Сообщи о визите, - велел он, - и скажи, чтобы женщину приняли побыстрее. Живо. “Остаток можешь забрать” Шэнь Юань договаривать не стал, да в этом и не было нужды: возница и без того все понял. И судя по тому, каким довольным вернулся, слишком тратиться на подкуп места в очереди не пришлось.  Прачке повезло: у лекаря Гэ не было сейчас посетителей, а услышав о бессмертном заклинателе, он самолично выскочил к дверям, рассыпавшись в искренних приветствиях главе Цинцзин. Он, и правда, оказался духовным совершенствующимся, да еще к тому же, средних лет, а значит, уж точно не знавший Шэнь Цинцю в лицо, так что Юань расслабился, не успев даже напрячься. Почтенный Гэ Хуан ему понравился. Во-первых, он не позволил себе ни малейшего пренебрежения в обращении со старой, бедно одетой прачкой, был вежлив и внимателен, а во-вторых, вышел к Юаню после долгого осмотра, чтобы самолично рассказать о результатах. - Женщина сильно истощена, - Юань ждал его в саду, в беседке между абрикосовых деревьев. Почти все они были довольно молодыми, не старше десяти лет, а значит, скорее всего, особенно благодарные пациенты сделали знающему лекарю традиционный подарок. Юань тоже не удержался, подправив вокруг некоторых деревьев течение природной ци, укрепляя тем самым защиту от болезней и вредителей - тем более, что этого точно никто не заметит. - Ее легкие поражены, а в теле следы сильного отравления, случившегося, должно быть, в юности. Этот лекарь дал ей необходимые пилюли, которые прежде всего укрепят тело, но лечение необходимо сочетать с должным отдыхом и питанием. Все рекомендации этот Гэ оставил госпоже и сохранил здесь, - он протянул плотно исписанный лист. - Каким будет общий прогноз почтенного лекаря Гэ? - спросил Юань, пробежавшись по бумаге быстрым взглядом.  - Скорее всего, жизнь в городе потеплее, где зимы мягче, а лето не столь дождливо, улучшило бы положение вещей, - ответил  Гэ Хуан и немного замялся. - А еще… Эликсир с женьшеневым маслом, эссенцией абрикосовой косточки и порошком из корня пушистой опунции полностью вернул бы госпоже здоровье за месяц. Но он очень дорог даже для этого мастера. Этот Гэ не решился его дать госпоже, не узнав мнения главы Шэнь.  Здраво. Юань сдержанно улыбнулся и полез за кошельком.  - Благодарю почтенного Гэ-дайфу за его помощь и прошу включить стоимость эликсира в плату за прием, - сказал он. Лекарь благодарно склонил голову.  - Как будет угодно главе Шэнь. Шэнь Юань задумчиво обмахнулся веером.  - На самом деле, есть еще один вопрос, на помощь в котором почтенного Гэ-дайфу надеется этот мастер, - начал он, и лекарь взглянул с интересом. - Нельзя ли нанять на остаток дня одного из ваших охранников? Вот теперь Гэ Хуаню явно стало любопытно. - Если мастер Шэнь готов, что ему придется переплатить, - согласился он. - Но в чем сложность нанять такого слугу самостоятельно? - Солнце и Луна снуют по небу, подобно ткацким челнокам, - Шэнь Юань чуть развел руками, - время куда быстротечней, чем кажется, а этот мастер спешит. Уже на рассвете мои подопечные должны покинуть город. Лицо лекаря озарилось даже не пониманием, а подозрением в интриге - и еще более жгучим любопытством. Правда, Гэ Хуаню хватило выдержки на этом прекратить расспросы, вместо этого пригласив Юаня отобедать вместе с ним и заверив, что мать с ребенком тоже накормят. На что тут же получил согласие. Еда была простой, но вкусной. За неспешными разговорами о лекарственных травах Шэнь Юань с неожиданным озарением заподозрил, что прачка и демоненок вообще поели в первый раз за день, а сытно - наверняка и за неделю. Во всяком случае, когда он увидел их снова, Ло Бинхэ осовело тер глаза, но крепко держал прачку за юбку, не отходя от приемной матери ни на шаг.  Вместе с Гэ-дайфу к повозке подошел внушительного роста детина, назвавшийся Юй Пятый. Впрочем, глаза у него были умные и цепкие. - Сводишь моих подопечных на ближайший рынок, им нужна одежда поприличнее и вещи и еда в дорогу, - сказал Шэнь Юань. Коричневое платье прачки еще подходило для служанки, но никак не для почтенной дамы, которой ей предстояло стать. Про безнадежно застиранные обноски на ее сыне и говорить не хотелось. - Заплатишь сам, чтобы не обсчитали и не обвинили в воровстве, потом вернетесь сюда.  Юй Пятый молча склонил голову, принимая очередной мешочек с мелочью - вот когда Шэнь Юань порадовался, что нашел время не только разменять десяток золотых, но и упаковать мелочь в такие кошельки, чтобы не ронять лица подсчитыванием медяков. - Останусь доволен - получишь столько же сверх того, о чем мы уговорились с Гэ-дайфу, - посулил Шэнь Юань. Юй Пятый развязал горловину кошеля, одним взглядом охватил содержимое и буквально на глазах исполнился рвения. - Глава Шэнь пусть не беспокоится, этот слуга приглядит за вашими подопечными до вашего возвращения, - пробасил он, глянув на прачку и украдкой зевающего Ло Бинхэ. - Ну что, малец, пошли? Тот с опасением посмотрел на здоровенного охранника, а потом с осторожностью кивнул и взял мать за руку. Гэ Хуань рассмеялся. Троица быстро удалялась по улице. Юань какое-то время смотрел, как Ло Бинхэ старается угнаться за широко шагаюшим Юем Пятым, а потом тот все-таки сбавил темп, и за угол они сворачивали уже не торопясь. Юань вздохнул, еще раз поблагодарил Гэ Хуаня за участие и, приказав вознице ехать на пристань, вновь взобрался в повозку, едва не споткнувшись о забытый в ногах узел с тряпьем. Дел предстояло много, а время неуклонно шло к полудню. Вопрос с кораблем решился быстро: из трех, стоявших на якоре около берега, погрузку заканчивал только один, принадлежащий торговому дому Су. Шэнь Юань договорился с капитаном, что тот возьмет на борт трех человек - вдову с ребенком и их охранника, и высадит их в Линьсяне, столице провинции Чанша. Город располагался ниже слияния рек Ло и Сян, славился своей академией Юэлу, имел множество школ, которые готовили учеников для поступления в академию, и был знаменит ремесленничеством. Именно там придумали когда-то подглазурный фарфор и несколько видов особенных лаков для керамики, и Юань, помимо всего прочего, собирался проверить, такой ли яркой получалась роспись, как об этом писал Самолет.  Охранника, который будет сопровождать Ло Бинхэ и его мать до Линьсяня, Юань нанял, послушав совета капитана “Жемчужины” - там же, где купцы нанимали охрану для своих караванов. Немногословный Му Фулин выглядел не так впечатляюще, как Юй Пятый, но что-то в его виде здорово напомнило Шэнь Юаню телохранителей отца, которые могли быть как незаметными, так и устрашающими до дрожи в коленках. Самое то, рассудил он, для сопровождения одинокой женщины с ребенком, выдал Му Фулину аванс, отдал распоряжения и со спокойной совестью отправился в центр города, в квартал для заклинателей, где наконец отправил Цзю-гэ приготовленное полынное вино. Не то чтобы он постеснялся заявиться на Цинцзин, конечно, но вряд ли можно было так просто прилететь на Цанцюн по воздуху. Юань отлично помнил про охранные печати и прочую заклинательскую сигнализацию из романа, и наверняка настоящий Цанцюншань отгораживался от нежелательных визитов не хуже. Юаньцяньго, вон, в скрытом царстве прятался от возможных визитов, не говоря уже про нападения, а один из Великих орденов должен быть и вовсе укутан защитой. Даже у Самолета этот орешек не сильно по зубам Ло Бинхэ оказался, куда уж Юаню. Он как представил, что придется спускаться с меча у самого начала Лестницы Десяти тысяч ступеней, а потом пугать дежурящих там учеников своим сходством с Цзю-гэ, так сразу становилось смешно. Нет, его бы потом сопроводили бы до самого Цинцзина или заставили бы ждать главу пика у подножия горы, но сколько слухов и домыслов родилось бы за это время? Юаню-то что, а вот Цзю-гэ точно бы не оценил такого внимания посторонних - и ради чего? Ради нескольких кувшинов вина? Так что Юань просто написал ему письмо, мол, шлю тебе обещанное вино, хотя, может, ты уже и забыл о случайном знакомом из окрестностей Гуйшу, вложил в ящик поверх тщательно обложенных соломой кувшинов с вином, начертал сверху еще одну печать сохранности и со спокойной совестью отправился в чайный дом. - Тоже иди, поешь, - сказал вознице Юань, в очередной раз выходя из надоевшей повозки. - Весь день голодный. Слуга вдруг приосанился так откровенно, что выглядело почти смешно. Неужели только потому, что к нему проявил внимание важный заклинатель?  - Так у Гэ-дайфу целый поднос этому вынесли, что нашлось готового, даочжан, - ответил тот и, сунув руку за пазуху, вытащил наружу помятый кусок пирога. - Господин так щедр, что и нам, ничтожным, перепадает, не то что господин Цзи. Хозяин-то и со спины шкуру палками спустит, неровен час с повозкой случится что, этот никчемный от нее и шагу не сделает. Нет, чем дальше, тем больше Юаню хотелось вернуться обратно в Юаньцяньго. Или хотя бы пожаловаться фениксу на царящую вокруг безблагодатность и проклятые Весны и Осени. Но пока приходилось заниматься делами, тем более, что солнце все сильнее клонилось к горизонту. Приобретенные на рынке вещи для Ло Бинхэ и его матери заняли свое место в новом сундуке, который Юй Пятый, словно не замечая его веса, привез на простенькой тачке. Клюющий носом Ло Бинхэ сидел на крышке, сжимая в руке недоеденную лепешку, в то время как его приемная мать тащила в руках еще один узел и короб, по всей видимости, с едой.  Му Фулин, ожидавший их возвращения около ворот дома лекаря Гэ, кивнул охраннику лекаря, как своему знакомому, молча забрал у прачки узел с пожитками и, закинув его себе за спину, перехватил у Юя Пятого ручки от тачки с сундуком. - Отправляйтесь за ним на корабль, этот мастер встретит вас в Линьсяне… - начал Шэнь Юань, обращаясь к прачке, и осекся от неожиданности, когда женщина вдруг упала на колени. - Эта ничтожная Фэй Мэйли не знает, как благодарить даочжана за его доброту! - она схватила подол его платья и принялась его целовать, отчего Юань растерялся еще больше. - Эта презренная вечно будет молить за него Гуаньинь, вечно! Пусть даочжан заботится о Бинхэ, а эта бездарная не стоит таких денег, что тратит на нее великий мастер! Да что вообще происходит?! - Достаточно “мастер Шэнь”, - опомнился он и аккуратно выдернул из пальцев бывшей прачки свою одежду.  Ло Бинхэ изумленно моргнул, увидев, как исчезают с ткани мокрые пятна, а Юань запоздало сообразил, что наконец узнал имя его приемной матери. Ну, хоть что-то полезное!  - Поднимитесь, госпожа, - он бросил взгляд на непонятно чем довольного Юя Пятого, и охранник моментально поставил женщину на ноги. - Этот мастер даже не думает о том, чтобы вас разлучать с сыном. Сегодня у вас был сложный день, но сейчас вы устроитесь на корабле и завтра с рассветом отправитесь в путь. В дороге отдохните и непременно принимайте все лекарства, прописанные вам мастером Гэ. Не вздумайте давать их Ло Бинхэ - эликсир и пилюли приготовлены для вас, ребенку они будут вредны. Фэй Мэйли торопливо закивала и снова вытерла глаза рукавом. Шэнь Юань вздохнул, а потом отправил своих подопечных на пристань и опять забрался в порядком надоевшую повозку, возвращаясь, наконец, в “Пояс речной феи”. Следующие несколько дней обещали быть не менее хлопотными. Шэнь Юань привык к обеспеченной жизни и хотя толком не участвовал в семейном деле, все равно принципы знал твердо - не только из разговоров за семейными ужинами. Покупка недвижимости в любом мире означало определенную сумму денег, которую следовало собрать - на счету или наличными. Маловероятно, что того золота, что имелось у Шэнь Юаня на руках сейчас, хватит на усадьбу в приличном квартале Линьсяня - столица провинции все-таки!  Снова связываться с продажей кристаллов средоточия он тоже не хотел: во-первых, неизвестно еще, сколько их могло потребоваться, а от мысли, что придется заниматься еще и охотой на монстров, которых потребуется где-то найти, у Юаня голова болела заранее. Во-вторых, кристаллы стоили очень дорого, а значит, опять придется иметь дело с долговыми расписками. Ну и зачем вся эта возня, если у него уже был целый ворох векселей, который Юань обнаружил, раскапывая хранилища ордена?  Векселя там были самые разные - и те, печати на которых все еще хранили отпечаток ци, и те, которые эту искру давно утратили. Часть векселей была выписана пиками Цанцюна, хотя попадались и печати пиков: Аньдин, Байчжань и Линьюй, куда меньше Цяньцао - и даже Чуаньцзао.  Примерно столько же векселей несло на себе красновато-коричневый оттиск монументальной буддийской пагоды в нижнем левом углу: Юань предполагал, что это изображение главного монастыря Чжаохуа.  Остальные бумаги, судя по всему, относились к торговым домам, но разыскивать, существуют ли они вообще, Юань точно не собирался. Векселей Цветочного дворца Юань не нашел, видимо, Хуаньхуа всегда расплачивались за растения - или что там они покупали у мастеров Юаньцяньго - золотом. Он был готов к тому, что придется обращаться в одно из тех представительств орденов в крупных городах бездуховных, что занимались покупкой редкостей, да и просто необходимых товаров. В романе Самолета они описывались как своеобразные прообразы пяохао, вексельных банков, что Шэнь Юань считал лишенным всякой логики анахронизмом, но лишь до тех пор, пока не услышал разговор в торговом доме Су. Двое купцов обсуждали тонкости перевода большой суммы на самый край Поднебесной и что, в отличие от императорских сборщиков налогов, Великие ордена хотя бы честно оказывают услуги, за которые берут деньги.  Юаню хотелось узнать подробности, но выглядело бы глупо, если бы Шэнь Цинцю начал уточнять у каких-то незнакомых купцов, когда это Великие ордена пришли к соглашению принимать долговые расписки друг друга. Но факт оставался фактом: любой из тех векселей, что лежали в цянькуне Юаня, можно было предъявить к оплате в любом из Великих орденов. А поскольку в Цанцюн Юань не спешил, а в городах под покровительством Тяньи и Чжаохуа уже бывал, то оставался лишь Цзиньхуа, в котором располагался Цветочный дворец, больше всех кичившийся своим золотом. Шэнь Юаню обоснованно казалось, что оплата даже его самого внушительного векселя станет для дворца Хуаньхуа вопросом даже не чести, а гордыни. - Часть денег потом выдам госпоже Фэй, - уже ближе к ночи рассказывал Юань внимательно слушавшему его Цинфэну. Пустые тарелки от позднего ужина стояли на столе, а вот поданные к чаю сладости Юань перетащил с собой на постель, пусть и под неодобрительные взгляды феникса. - Но надо бы найти ей толкового управляющего, а то что-то у меня нет уверенности, что она сумеет правильно распорядиться такой суммой. Цинфэн наклонил голову и задумчиво почесал ее лапой. - Нет, я могу, конечно, отправлять им деньги каждый месяц, - согласился Юань, не шевелясь, чтобы не уронить феникса со своей груди. Лежать было не то чтобы неудобно, но подушку под головой хотелось поправить. - Но сам понимаешь, какие-то непредвиденные расходы - и начнутся проблемы… Особенно, если не забывать, как прачку обманули с поддельным нефритом. - Так что я думаю купить им долю в торговом доме, - продолжил он, - они тут как раз почти выросли в коммерческие банки-цяньчжуан, принимают деньги не только от деловых партнеров. Устроить так, чтобы мать и сын получали ежемесячное содержание, достаточное для жизни… - Скромной, - заявил Цинфэн, вновь начиная расхаживать по груди Юаня. - Да, скромной, но достойной, - улыбнулся тот, наконец подвинув подушку, - и чтобы доступа к основной части денег Фэй Мэйли не имела. Отчеты мне все равно кто-то будет писать - из школы, охранник тот же или, может, управляющий, а время от времени я буду там сам появляться… - Разумно, - курлыкнул Цинфэн и спрыгнул на одеяло. - Только необходимость! Юань засмеялся и предложил ему еще один ломтик засахаренного мандарина. Нет, как же прав был наставник, когда говорил, что феникс станет его другом. С ним, во всяком случае, одиночество уже таковым не казалось. Запретив себе думать о Цзю-гэ - а заодно и “Цянь Аньжуе”, и Ци-гэ! - Юань лег спать, а утром покинул, наконец, гостеприимный Лиюйчуань. До Цзиньхуа он решил добраться на мече. Погода была прекрасной, местность - живописной, Цинфэну тоже стоило размяться, да и лететь вверх по течению реки предстояло не слишком далеко - а посмотреть на знаменитый Цветочный дворец хотелось именно с воздуха. И зрелище, стоило сказать, оправдало все ожидания. - Да это почти Минас-Тирит, мать его! - восхищенно ругался Юань, видя, как на горизонте вырастает белая махина изогнутых крыш, стрельчатых пиков и позолоченных куполов, которые ярусами поднимались к небу, блестя и преломляя свет витражами маленьких башенок. Наверное, все же внутри этого буйства белизны, золота и чистейших оттенков красного и розового, изначально была какая-то гора - вокруг которой строились здания, но результат все равно поражал. Да что там! Угнетал своим величием, чего уж! А если верить роману, вся эта красота еще и отделывалась внутри золотом по золоту и прочей чрезмерной роскошью… Шэнь Юань впервые задумался, насколько благородны были старый глава Хуаньхуа и его дочка, обладательница отменно отвратительных манер. В Цзиньхуа Юань не собирался представляться Шэнь Цинцю: Цзю-гэ вряд ли оценил бы подобный визит к конкурирующему, как-никак, ордену от своего имени. Так что платье он надел попроще - то, что тетушка Чжичжу называла дорожным, и войти в город планировал через общие ворота, около которых толпились все желающие попасть в город. Крестьяне с телегами, приехавшие из деревень на рынок, странствующие заклинатели, богато украшенные повозки с конной охраной, простые наемники, соискатели на должности или прибывшие для прохождения экзамена, купцы с вьючными верблюдами - вот чего Юань точно не ожидал здесь увидеть… Он подумал, что придется долго дожидаться своей очереди, но, как выяснилось, заклинатели проходили отдельно от всех остальных.  Убедив Цинфэна в необходимости снова посидеть за пазухой какое-то время, Юань заплатил входную пошлину, а потом нанял вполне приличную повозку за совсем неприличные деньги.  В Цзиньхуа, похоже, не особо заморачивались с названиями, над лавками, куда ни глянь, висели таблички с изображениями цветов. Юаня привезли к "Золотой суме", на туго набитых боках которой красовались пионы, выведенные, разумеется, золотой краской. А вот дальше возникли небольшие проблемы. Юань даже не успел толком переступить порога, как к нему подошел слуга и, не поднимая взгляда, предложил мечу Сюя пройти в отдельную комнату для особых гостей. Мечу Сюя?! Юань испугался, что мог позабыть изменить вид Цзинцзы, но меч выглядел обыкновенно, не зеркаля клинок Шэнь Цинцю. Тогда что? Цзю-гэ заходил в эту лавку? Или ее хозяин когда-то издалека видел главу Цинцзин и теперь принял Юаня за Цзю-гэ? В любом случае, теперь скидывать векселя Цанцюн, возможно, не стоило - за исключением пары самых старых.  Спешно перекроив линию поведения, Юань сухо сообщил церемонно поклонившемуся ему пожилому заклинателю цель визита. Хозяин - или кем он там был? - подал знак служащему рангом явно поменьше, но столь же вежливому и сдержанному, и через полчаса, а то и меньше, Юань уже перекладывал в цянькунь туго набитые мешочки с золотом, принесенные слугами, в то время как откуда-то незаметно появившийся заклинатель - тоже в возрасте и с нарочито постным лицом закоренелого законника, - быстро сортировал векселя лавок, раскладывая их на те, которые можно было предъявить к оплате, и совсем безнадежные, похоже. Озвученная сумма за все оказалась очень большой, и, наверняка, можно было еще поторговаться, но Юань только кивнул в ответ на предложение принять оплату золотом и духовными камнями, а потом поспешил убраться из города, шагнув на туманный путь прямо на улице.  Выбравшийся на свободу Цинфэн устроился на плече, нахохлившись и крутя головой, словно к чему-то прислушиваясь. Прикинув направление к Линсяню, Юань постарался побыстрее уйти от громадины дворца Хуаньхуа, которая ощущалась какой-то давящей, оглушающей и одновременно неживой.  Туман словно делался вязким, каждый шаг по мечу, превратившемуся в сияющую полосу, давался все тяжелее, а потом и свечение Цзинцзы стало меркнуть. Цинфэн вдруг обеспокоенно вскинулся, заклекотал, и Юань вдруг вывалился в очередной лес, притихший, затаившийся и полный столь явной угрозы, что Юань на чистых рефлексах слился с природной ци, маскируя себя ее течением и превращаясь в слух. Живых было двое. Они находились где-то там, впереди, скрытые духовными печатями и какими-то талисманами, которые искажали общий фон всплесками багровой - неужели демонической? - ци.  - Тихо, - одними губами шепнул фениксу Юань и замер сам. - …в сокровищнице нет того, что ты ищешь, - донесла до него ци глубокий голос, почти лишенный интонаций. - Ты слишком многого хочешь, человек. Цинфэн вдруг взмахнул крыльями и одним рывком взмыл в небо, исчезнув за верхушками деревьев, а в следующий миг зрение Юаня словно раздвоилось. Он по-прежнему видел глухой лес вокруг себя и в то же время смотрел с высоты на поляну, где стояли двое: заклинатель в коричневом плаще с капюшоном, надвинутым на лицо, с золотым ядром, пульсирующим, словно сердце, и демон в льдисто-голубых одеждах.  - Твою ж мать… - различая иней, который расползался по траве вокруг него, выдохнул Юань. Демон, словно услышав, тут же повернул голову в сторону и замолчал. Юань даже дышать перестал. - Что? Чувствуешь кого-нибудь? - спросил у демона тот, в капюшоне. Неужели это предатель Шан Цинхуа?! - Никого, - отозвался его собеседник. Юань отчаянно пожалел, что не видит его лица. - Ты хотел получить обратно это.  А вот удивительно красивую, словно сплетенную из мраморной паутины вещь, которую передал демон своему собеседнику, Юань разглядеть успел: и свечение внутри этого ажурного шара, похожего на дьяволовы головоломки, и блеск серебряных нитей, натянутых между белыми, в серых прожилках стенками… - Да, - заклинатель быстро убрал шар в цянькунь. - А что с носорогопитоном, сможешь заманить его в нужное место?  - Уже, - вновь глянул в сторону демон. - Подожди здесь. Юань мгновенно понял, что будет дальше, и рванулся в туман, невзирая на его сопротивление, скользя по лезвию Цзинцзы, как по льду - только коньков не хватало! Шаг, еще шаг, Цинфэн засвистел, подгоняя его со спины, и Юань побежал. Прочь, быстрее! И как можно дальше!