Охота на феникса

Дни бежали один за другим, исчезая, словно листья, уносимые горной рекой. Все более усложняющиеся тренировки, работа над трактатом наставника, удобрение и полив молодой рощи, проверка золотой ивы, в стволе которой, как птенец в яйце, рос будущий духовный спутник Юаня, партии в вэйци с Сюй Личжи, попытки сделать вермут, да не простой, а духовный… как Юань умудрялся все успевать, он и сам не очень понимал. Но остановиться даже на мгновение не мог себе позволить, потому что это означало бы опоздать и не встретить Цянь Аньжуй, когда она придет к озеру. А упускать даже мига этих встреч Шэнь Юань не хотел. Бывшая глава Байчжань была особенной. Ей было не по себе, когда он начинал говорить о ее красоте, и пыталась этого не показывать: ее ответы становились резкими, а движения порывистыми, вновь и вновь напоминая Юаню, что перед ним настоящая воительница. Этот контраст завораживал, и Юань, словно пчела в меду, увязал в девушке все сильнее. В Цянь Аньжуй совершенно не было кокетства - всех этих ужимок, которые Юаня бесили еще в прошлом мире. Это в дорамах или романах наигранные манеры не особо режут глаз, а в жизни от так называемого застенчивого хихиканья и взглядов украдкой ему хотелось бежать куда подальше. Цянь Аньжуй же была прямой, как стрела, конкретной - без отпускания намеков, в которых он должен был телепатически разобраться, смелой - она даже смотрела ему прямо в лицо, и часами могла спорить о сильных монстрах и способах их убийств. Когда она увлекалась или злилась, глаза у нее сверкали, как звезды, она совершенно не замечала, что то и дело отбрасывает распущенные волосы за плечи, а то и связывает их узлом, далеким от идеальности, но именно это Шэнь Юаня и трогало так, что он забывал доводы в споре и немного самого себя.  Он даже вырастил во дворе своего дома огромный куст роз с роскошными алыми цветами: не обычные пионы или хризантемы, а настоящие розы с чарующим ароматом и шипами в сантиметр. А потом представил, как подарит такой букет Цянь Аньжуй и получит им же по лицу, вздохнул и отказался от этой мысли. Вместо этого Юань нашел корзину, собрал в нее фруктов повкуснее, а потом срезал с розового куста самый крупный раскрывшийся цветок и положил его сверху. Сюй Личжи, похоже, был занят чем-то важным. Заваривая ему свежий чай, Шэнь Юань с подозрением посмотрел на золотые флаконы и шкатулочки из цельного оникса и белого нефрита, невесть откуда взявшиеся на столе наставника, на раскрытую книгу, явно раритетную, но приставать с вопросами не стал. Тем более, что Сюй Личжи против обыкновения был очень задумчив и даже оставил без внимания облитые сладким сиропом булочки, которые Юань подал к чаю. Но Цянь Аньжуй, должно быть, уже пела у озера, и Юань, клятвенно пообещав себе выведать все у наставника завтра, привычной дорогой сбежал в лес. За последние дни он почти в совершенстве освоил технику легких шагов: иначе подкрасться и послушать прекрасный голос Цянь Аньжуй было просто невозможно. Так что пронесясь по склону вниз, Юань замедлился у ручьев, впадавших в озеро, бесшумно перемахнул через топкое место, скользнул над повалившимися стволами и замер в непроглядной тени деревьев, глядя, как бывшая глава Байчжань медитирует с обнаженным духовным клинком на коленях. Юань явственно видел поток ци, что проходил через рукоять справа, прокатывался по лезвию и вливался в металл там, где два пальца касались кончика меча. Но действительно волшебными были призрачные силуэты фениксов, словно вылепленных из лунного света: две распахнувшие крылья птицы будто танцевали над девушкой, касаясь друг друга то маховыми перьями, то длинными хвостами. Чжи-эру такой грации и не снилось, но, с другой стороны, он был живым существом, а эти прекрасные фениксы - лишь нематериальной формой, отсветом ци, инициированным медитацией Цянь Аньжуй. Лес тихо шелестел кронами, в глубоких водах озера отражалась луна, и девушка, носившая вуаль и белые одежды, казалась прекрасным видением - почти миражом. Юань вдруг подумал, что розу надо было растить не алую, а белую! Вдруг Цянь Аньжуй решит, что алый цветок - это слишком пошло?  Он невольно вздохнул. Девушка тут же открыла глаза и, повернув голову, безошибочно посмотрела прямо на него: - Для качественной маскировки тебе нужно не только бесшумно двигаться и прятать свою ци в лесной, но и сохранять ровное дыхание. Ну конечно, как же не сделать наставление, правда? Юань счастливо улыбнулся и шагнул на залитое лунным светом место. - В следующий раз так и сделаю, обещаю. Лицо Цянь Аньжуй оставалось суровым, почти неподвижным, да и вообще наполовину скрытым за вуалью, но плечи девушки почти неуловимо расслабились, а ладони легли на меч, обрывая танец фениксов. - И даже не скажешь: "следующего раза не будет"? - не в силах перестать улыбаться, спросил Юань.  - Ты же все равно придешь, - буркнула Цянь Аньжуй и порывисто поднялась с камня, на котором сидела. - Обязательно, - пообещал Юань, подходя ближе. Меч бывшей главы Байчжань со звоном вошел в ножны, а потом исчез вместе с ними, словно растворившись в воздухе - правда, Шэнь Юань все равно ощущал его присутствие рядом.  В памяти вновь всплыло, как он пристал к наставнику с вопросом, как такое может быть, а Сюй Личжи тогда даже возмутился. "Еще бы ты его не чувствовал", - заявил он. - "Чему я тебя, по-твоему, тогда учу?".  Вот и пойми из этого объяснения, любой заклинатель ощущает скрытый меч другого, или это умение ордена Юаньцяньго? Мало ли, может, Юаню и призрачных фениксов Цянь Аньжуй было не положено видеть? - Вот, - протянул ей корзину он, - это тебе. Пристально на него посмотрев, девушка взяла корзину и сдернула в сторону кусок шелка, что закрывала фрукты и цветок. Вуаль на ее лице качнулась, обозначая резкий вдох. - Это что? - с осуждением произнесла Цянь Аньжуй, указывая на розу.  Юань иррационально почувствовал тепло в груди. - Там, где я вырос, розы считаются самыми прекрасными цветами мира, - честно ответил Юань. Цянь Аньжуй сверкнула на него глазами, и он невинно посмотрел в ответ: мол, что я такого сказал?  - Афродизиак? - спросила та, сводя брови к переносице. - Что?! - Юань чуть не поперхнулся, а потом запоздало догнал логику мира, логику Цянь Аньжуй и едва удержался от фейспалма. Роза! Она и в его-то мире считалось усиливающей влечение, а тут-то, с местной флорой и традициями… вот он прокололся! - У роз самый нежный и… - "чарующий", "пьянящий", "волшебный" точно было бы воспринято не так! - … и изысканный аромат, - нашел наконец Юань нужную формулировку. - Даже их засушенные лепестки сохраняют этот запах в себе, а еще цветок крупный и очень красивый. За исключением шипов… - перехватив вновь блеснувший подозрением взгляд Цянь Аньжуй, Юань тут же поправился. - Не ядовитых! Просто они могут поцарапать колючками! Но если помнить о шипах, то розы совершенно безвредны! - Императорские пионы крупнее и пахнут так же, - ответила бывшая глава Байчжань, по-прежнему избегая того, чтобы взять розу в руку. - Да ты даже не попробовала, как она пахнет! - попытался восстановить справедливость Юань.  - Я чувствую и так, мой уровень совершенствования… - начала та, но Юань дожидаться не стал. Схватив розу из корзинки, он поднес ее к лицу и, практически зарывшись носом в лепестки, глубоко вдохнул. Аромат, и правда, был крышесносен настолько, что его можно было посчитать афродизиаком. - Я в порядке, видишь? Ничего не произошло! - глянул он на Цянь Аньжуй. А та поставила корзину на камень и, продолжая хмуриться, скрестила на груди руки. - Это совершенно не доказывает безвредности. Понятно, что Цянь Аньжуй совершенно не впечатлили его доводы, и обижаться на это не стоило - будучи главой Байчжань, она наверняка сталкивалась с разными ситуациями, но Юань все равно расстроился. Хотя, конечно, сам дурак, чего уж. Забыл про гарем Ло Бинхэ на шесть сотен персон, а ведь не меньше трети попали туда как раз из-за афродизиаков, вольно или невольно: будущего демонического императора, чем дальше, тем меньше волновало мнение очередной жены на его матримониальные перспективы. - Ладно, плохая оказалась идея, извини, - вздохнул он. Взяв розу, отбросил ее в сторону, и девушка проводила алый цветок взглядом. - Но фрукты точно безобидны. Там персики, личи, гранат… - Для тебя это важно? - спросила Цянь Аньжуй, все еще не отрывая взгляда от лежавшей на траве розы. - Ну, этот цветок? - Там, где я вырос, ему посвящают стихи и песни, - попытался отмахнуться Юань. - Рисуют его, выводят разные сорта… Символами любви считаются. Слова уже слетели с языка, и только потом Юань понял, что именно сказал.  - И красоты! - почти воскликнул он. Да что ж такое-то! - Элегантности, изящества, утонченности! Она почти как ты! - Да ты вообще ничего обо мне не знаешь! - вдруг вспыхнула Цянь Аньжуй. - Как это ничего?! - не остался в долгу Шэнь Юань. Его прям зацепило, надо же, не знает он! А глаз и мозгов у него нет, что ли? - Ты из хорошей семьи, вон, какие манеры запредельные, даже с земли поднимаешься утонченно! Образование прекрасное, мы уже с тобой на столько тем поговорили, разве что вышивки не касались! - С вышивкой точно не ко мне! - возмутилась Цянь Аньжуй, взмахнув рукавом.  - Ты много видела, много где побывала! - а Шэнь Юаня несло дальше, почти как в те времена, когда он строчил страничные комментарии к незабвенному опусу Самолета. - Монстры, растения, города! Да ты себя со стороны послушай, как ты интересно об этом рассказываешь! Та оглушенно моргнула.  - А боевые техники! Когда ты меня на "слабо" брала, помнишь? Мол, проиграешь бой - уходи? Я не слепой, чтобы не видеть точности движений и быть не в состоянии оценить их скорость и силу! - да, тогда ему пришлось попотеть и побегать, почти как в тренировочной роще, но ведь Цянь Аньжуй согласилась на ничью!  - Да это вообще вполсилы было! - еще пуще взвилась та. - Не убивать же тебя! - Вот! - тут же подхватил Юань. - Рассудительность! Доброта! Смелость! Голос какой! А еще слышала поговорку: глаза - зеркало души?  - Только не надо опять про глаза! - выкрикнула Цянь Аньжуй. - Самые обычные они у меня! Нет, вот уж этого Юань не мог не опровергнуть! - А вот это уже со стороны виднее! Они яркие и выразительные! - возмутился он, чувствуя себя так, будто его накрыло каким-то вдохновением. Цянь Аньжуй аж поперхнулась - наверное, возражениями. - Да, я мог бы выдать банальщину вроде того, что они сверкают, как звезды, и сравнимы с глазами феникса! Но у фениксов маленькие глазки, кстати говоря, и круглые, и ресниц почти нет! И пусть фениксы твоего меча красивые, но они птицы, а ты человек! В гневе ты вообще прекрасна, кстати!  - Да ты… - Цянь Аньжуй вскинула голову с таким негодованием, что стало видно, как от давления рвущейся наружу ци у нее раздуло волосы, словно феном. - Знаешь, что? - Расскажи, узнаю! - припечатал Юань. Девушка шумно выдохнула, явно пытаясь успокоиться. - Давай, ну? - Ладно! Хорошо! - выкрикнула та и вдруг начала выдирать из прически шпильки, почти швыряя их на камень, к корзине в придачу.  Юань ошалело застыл, не понимая, к чему это все, но густые волосы уже рассыпались волной, а потом их безжалостно стянули в высокий хвост, и Цянь Аньжуй сдернула с себя пояс, а потом содрала и верхнее платье с плеч. - Э…- испуганно моргнул Юань, но перед лицом вдруг взметнулась сорванная вуаль, которую он машинально поймал рукой, и вместо женского голоса он услышал разъяренный мужской. - Я мужчина, понял?!  Шэнь Юань потрясенно уставился на точеное лицо с высокими скулами, больше подходящее прекрасному принцу, а не возмущенному заклинателю. Растрепанный хвост, расплескавшийся по плечам черным шелком, аристократически изящные пальцы на рукояти меча, разворот широких плеч и тонкая талия, стянутая вторым поясом из простой ткани, довершили картину. Губы, кстати говоря, тоже были… ну… идеальными. - Ну? Язык отсох теперь?! - раздраженно рыкнул "Цянь Аньжуй", а Шэнь Юань завороженно проследил за тем, как взлетели и опустились длиннющие ресницы. - Это зачарованные вещи! Ясно?  - Как это… - выдохнул Шэнь Юань, сминая в кулак пойманную вуаль.  Мысль, что мужчиной "Цянь Аньжуй" выглядит еще красивей, чем раньше, колотилась в голове, сбивая все остальное напрочь.  - Наденешь их на себя, тоже женский облик примешь! - даже не пытаясь успокоиться, почти проорал тот.  Да он же смущен до крайности, вдруг подсказала та же подлая мыслишка. И голос у него хуже не стал, наоборот, обрел еще большую глубину и… Юаня вдруг пробрало мурашками. Задумываться, к чему бы это, он не стал. - Правда, что ли? - ляпнул он, а потом, расправил вуаль и нацепил на лицо. - Так? "Цянь Аньжуй" замер так резко, будто натолкнулся на невидимую стену, лицо у него сделалось растерянное, губы чуть приоткрылись… А Шэнь Юань словно кураж какой поймал. Он подхватил с земли женское платье, сунул в рукава руки, а потом крутанулся на месте, как любила делать когда-то сестра, когда надевала традиционное. Взлетели в воздух широкие рукава, раздуло колоколом подол, и Шэнь Юань остановился почти вплотную к "Цянь Аньжуй". - Что? - переспросил он и засмеялся, слушая свой изменившийся голос. - Серьезно, девушка?"Цянь Аньжуй" моргнул, а потом воздух словно взорвался от пронзительного, какого-то прямо вибрирующего свиста, и за спиной незнакомца из озера выросла жуткая образина - гигантская и не змея, и не дракон, белая, чешуйчатая, с гребнем на спине, множеством шипов и уродливых наростов на здоровенной башке, с желтыми глазами и торчавшими из пасти клыками, метра полтора каждый, не меньше… - Сзади!!! - не помня себя, заорал Шэнь Юань, указывая незнакомцу на страхолюдину за его спиной. "Цянь Аньжуй" прыгнул, но прыгнул вперед, хватая Юаня в охапку, сбивая его с ног и опрокидывая на землю. Спину обожгло болью, а потом его и вовсе протащило по камням, но удар твари пришелся в пустоту - мощное чешуйчатое тело поездом пронеслось над ними, только ветром обдало да брызгами.  - Беги! - выдохнул "Цянь Аньжуй", и Юаня обдало жаром ци. Меч с фениксами со звоном покинул ножны, уже всерьез, а не для тренировки, и его владелец, словно ему забыли рассказать про инерцию, взлетел, рванувшись в сторону и нанося по твари первый удар. Чешуя блеснула, окрасилась кровью, гигантское тело выгнулось, собираясь в кольца, жуткая голова стремительно развернулась, распахивая пасть, и пространство содрогнулось от нового звука. Вой, свист, скрежет, гул - низкий, пробирающий до костей, от которого, казалось, внутри вот-вот начнут рваться вены… Юань даже не отследил, когда укрылся щитами древесного корня, но земля вокруг дрожала от ударов мощного тела, от потоков ци; ломались с хрустом деревья, удары хвоста превращали их в щепки, что разлетались в стороны острыми копьями, а "Цянь Аньжуй" уворачивался от них, словно в танце, и бил мечом и талисманами, явно заготовленными заранее, отвлекая тварь на себя, отводя от Юаня все дальше. Его удары то и дело смазывались, обретая немыслимую скорость, но жуткая зверюга плевалась водой - ударами такой мощи, что разбивались валуны, мотала головой, стремясь зацепить противника гребнем и шипами, ее чешуя то и дело словно вставала дыбом, превращаясь в острейшую тёрку, а потом, словно всего этого было мало, тварь взмыла в воздух и следом за ней из озера потянулся водяной пар, становясь туманом и начиная как-то подозрительно искрить. - Уходи оттуда! - проорал "Цянь Аньжуй", хватая жуткое подобие дракона за один из костяных наростов на башке и всаживая меч куда-то под челюсть монстра. - Быст… Змеиная голова дернулась, на миг сбивая движение, и Юань не стал ждать нового окрика. Он метнулся в лес, но новый рев твари снова сбил его на землю, превратившуюся в мешанину из грязи, комьев травы и обломков деревьев.  Платье! Мелькнувшую мысль Юань не стал даже додумывать. Он еще успел содрать с себя вуаль и женское пао, мотнуть вещи, что делали его приманкой, в комок, отшвыривая подальше, а потом земля вдруг вздыбилась, сбрасывая Юаня с себя, и воздух битой врезал ему по ребрам, отправляя в недолгий полет. Он упал, влетев спиной в какие-то кусты, и, должно быть, отключился, а может, просто перестал соображать толком, раз время словно растянулось, и происходящее стало восприниматься через призму каких-то новых чувств, не только зрением и слухом… "Цянь Аньжуй" будто пульсировал ярким слепящим светом, его меч крушил противника росчерками молний, а сам монстр ощущался тошнотворным желе, вязким, плотным, в котором тонула и замирала природная ци, превращаясь в сосущую пустоту. Эта черная дыра тянула в себя туман вокруг, словно космическую пыль, сдавливая, пожирая и подбираясь к звездному свету золотого ядра. "Цянь Аньжуй" словно не чувствовал усталости, оставаясь невероятно быстрым, умелым и ловким, но тварь все равно умудрялась его достать ударами уродливой головы, шипами, плевками, чешуей и хвостом. В какой-то момент ей повезло, и удар был так силен, что "Цянь Аньжуй" оглушенно рухнул на валуны у самой воды и на какой-то миг даже замер без движения, перепугав Юаня чуть ли не до смерти и моментально вернув в реальность. - Осторожно!!! - забыв обо всем, он вскочил на ноги, выдираясь из поломанных кустов, а тварь в шлейфе бурлящей воды уже неслась в новую атаку - и была слишком далеко, чтобы Юань смог дотянуться до нее своими невеликими умениями! Но "Цянь Аньжуй" шевельнулся, вновь сжимая свой меч, а потом вдруг подбросил его в воздух, и тот, разделившись на десяток призрачных копий, светящимся веером вонзился монстру в морду. А того только отбросило в сторону - отбросило, но не убило! Это ж насколько тварь развилась! Вплотную приблизилась к своим небесным вратам! И насколько силен был "Цянь Аньжуй", что мог противостоять ей в одиночку!  Тот вновь поднялся на ноги, а затем подпрыгнул и обрушил на монстра целый шквал стремительных ударов, подкрепляя каждый мощной волной ци. Его белые платья давно превратились в лохмотья, прилипшие к телу, и Юань вдруг осознал, что не может оторвать взгляда от перекатывающихся мышц на широких плечах, от линий спины, переходящей в бедра и ноги… и вспыхнул, ощутив реакцию, которой совершенно не ждал! Уж точно не от вида полуобнаженного мужика с мечом! А монстр вновь распахнул пасть - и словно втянул в себя бурлящую вокруг воду, чтобы потом выдохнуть ее волной густого тумана. Тварь начала раздуваться, ее бока округлялись все сильнее, и в мгновение ужаснувшего озарения Шэнь Юань отчетливо понял, что сейчас будет. Звук в такой среде становится почти осязаем. Наверняка именно он чуть не убил Цзю-гэ! Юаня, скорее всего, снова вырубит - с трудом, но вал искажения природной ци он переживет: в тренировочной роще попадались сколопендры с подобными ударами, а вот "Цянь Аньжую" без умений Юаньцяньго точно крышка. А если и нет, то выхаживать его будет некому, потому что тварь сожрет их обоих. Юань почти слышал зарождение скрипучего, словно гвоздем по стеклу, звука, туман заволновался, собираясь в вихри, и это словно подстегнуло какой-то инстинкт. "Цянь Аньжуй" тем временем вновь отлетел в сторону, отброшенный бронированным хвостом тварюги, а потом оказался еще и придавлен им же, настолько стремительным стал ее бросок. Да его же сейчас убьют! "Цянь Аньжуй" вскрикнул, на белую шкуру твари брызнула его кровь, и Юань в ужасе раскинул руки, раскрываясь сразу тремя духовными корнями. "Паук, это просто тренировочный паук!"- еще мелькнуло в голове, а в следующий миг он захватил разлитую вокруг ци и сдвинул ладони, прессуя тошнотное желе дичайшим усилием воли во что-то… что-то… Время застыло. Мир окрасился алым, Юаня чуть не вывернуло наизнанку самого, но невидимая преграда, не позволявшая соединить руки, вдруг хрустнула, продавливаясь, разбиваясь и исчезая, и громкий хлопок ладоней лишь на долю секунды опередил взрыв. Берег засыпало прахом - точно пеплом при извержении вулкана. Черные хлопья поплыли по воде, толстым слоем покрыли камни, мельчайшей пылью повисли в воздухе. Юань, ошеломленно тряхнув головой, даже решил, что оглох, столь оглушительной показалась наступившая тишина. Но потом большая куча праха вдруг шевельнулась, осыпаясь вниз от движения руки, по-прежнему сжимающей меч, и Юань, опомнившись, сломя голову бросился к "Цянь Аньжуй". Одним всплеском ци он раздул прах в стороны, открывая вид на большущий, величиной с арбуз ярко-красный кристалл, оставшийся после твари, и на залитого кровью "Цянь Аньжуя", который лежал, прикрываясь от возможного удара мечом. - Сейчас, я уже здесь! - выдохнул Шэнь Юань. Не обращая внимания на кристалл, он рухнул на колени и прижал к прорехе в половину спины ладонь. Прямо к горячей обнаженной коже. - Потерпи, еще чуть-чуть… Чужое сердце билось под рукой все ровнее. Шэнь Юань проверял своей ци каждую вену, каждую рану, переломы в ребрах и трещины в костях, вливая природную ци в незнакомца и ускоряя его регенерацию. А потом "Цянь Аньжуй" открыл глаза. - Ты кто такой? - странно напряженным голосом спросил он.  До Юаня внезапно дошло, что он трогает ту самую спину, и от воспоминания о перекатывающихся мышцах бросило в жар. Он отдернул руки, словно обжегшись. - Прости, это больше не повторится, - выпалил он и вскочил. "Цянь Аньжуй" смотрел на него распахнутыми глазами, и что означал этот взгляд, Юань старался не думать. А стоило только вспомнить, что он нес, когда еще считал "Цянь Аньжуя" девушкой, и от стыда хотелось провалиться под землю. - Ты… В общем, тебе отдохнуть надо, а я… я пойду. Да, точно, не буду, ну… мешать.   - Стой! - хмуря красивые брови, "Цянь Аньжуй" сел, а потом даже попытался поймать Юаня за одежду, но промахнулся: должно быть, головокружение от удара еще не прошло. - Куда? С его плеча съехали разорванные в хлам тряпки, не так давно бывшие платьями, и вид на скульптурно вылепленные мышцы плеча заставил Юаня сглотнуть. И попятиться.  - На… наставник ждет, - пробормотал он, в глубине души ужасаясь собственной двуличности. - А тебе нужна медитация, да, эта тварь, похоже, калечит вены звуковым ударом, - скороговоркой нес он, отступая все дальше. - Женское пао и вуаль я там сложил, не волнуйся, - он неопределенно махнул рукой, но "Цянь Аньжуй", непонимающе моргнув, даже не повернул голову в ту сторону. Только нахмурился еще больше. - При чем тут… - и, покачнувшись, начал подниматься на ноги. Юаня аж ошпарило.  - В общем, отличный бой, ты великий воин, и, знаешь, береги себя, рад был познакомиться, извини за навязчивость, больше не побеспокою! - выдохнул он, едва слыша собственную чушь, потому что брови "Цянь Аньжуй" все сильнее сходились на переносице, и лицо обретало какую-то железобетонную решимость…  Во что она выльется, Юань ждать не стал.  - Прости за все! - выкрикнул он, разворачиваясь и бросаясь бежать. Сейчас, сразу, быстрее, пока не вышла фора, мало ли, что ему скажет "Цянь Аньжуй", он и так выставил себя идиотом, дальше некуда, а если промедлить, вон, он и со зверюгой сам справился почти, а уж Юаня догнать… Бежать! - Стой! - донесся до него хриплый голос. - Да погоди ты!  Ну уж нет! Ни за что!!  Шэнь Юань припустил еще быстрее, даже про меч, который мог бы помочь ему не оставлять следов на земле, вспомнил только уже у охранного контура. Ну и неважно! Он вообще больше никуда не пойдет! Год! Нет, два! Ночная усадьба была залита лунным светом. В доме наставника горели ночные жемчужины, и Шэнь Юань, немного сбавив шаг, бесшумной тенью пронесся мимо. Не хватало еще, чтобы Сюй Личжи увидел его таким грязным, мокрым и… вот же он идиот! А что "Цянь Аньжуй" подумал, на такого неряху посмотрев? Уж ци-то Юань мог себя высушить! Заклинатель, называется!  На то, чтобы набрать в бочку, заменявшую ему ванну, воды, ушла минута, не больше. Как-то само собой получилось, от волнения, что ли? Юань просто перемахнул с помощью ци воду из озера во дворе в бочку, скинул грязные платья, и только окунаясь с головой, понял, что успел когда-то это все нагреть. Но блин!  Стоило вспоминать, как он… когда "Цянь Аньжуй" и... тьфу! Хотелось утопиться от стыда! И не вспоминать - никогда! - широкую обнаженную спину, атлетическую прямо, и… не вспоминать! Юаню всегда нравились девушки, и точка! Это просто наваждение, точно! Морок той твари! Он вот сейчас пойдет, откроет, наконец, давно откладываемую книжку про наложниц, и вся эта чушь из головы выветрится! А с "Цянь Аньжуй" они вообще больше не увидятся, да! И поцелуй с Цзю-гэ тоже не в счет, это было просто лечение!  Перед глазами на миг встал тот красивый парень из книжной лавки, и Юань, застонав, снова погрузился в воду с головой. Роман про девушек, вот что ему нужно, немедленно! Запихав грязные платья в бочку отмокать и налив туда мыльного отвара, Юань по-быстрому расчесал волосы, зажег ночную жемчужину и залез в постель с книжкой. Целых шесть наложниц обещали гаремник или эротику, да и слог наверняка был дерьмовый, со всеми этими нефритовыми жезлами и укромными пещерками - самое то, чтобы отвлечься от… Отвлечься, он сказал! Он зашуршал страницами и погрузился в чтение. Поначалу книжка показалась на удивление неплохой. Автор додумался до структуры “рассказ в рассказе” в обрамлении основного сюжета, и каждая из наложниц после, собственно, процесса - написанного игривыми намеками, но после Самолетовой писанины это было даже мило, - рассказывала свою историю. Возможно, Юаню следовало бы заподозрить что-то еще тогда, когда шестая и самая новенькая из наложниц, Мэйхуа, отказалась участвовать и в травле третьей, и в воровстве у пятой. Шэнь Юань искренне надеялся, что именно ей достанется шпилька с фениксом и звание законной жены - только для того, чтобы растерянно заморгать, когда во время “брачной ночи” Мэйхуа сначала подсыпала мужу в чашу с вином какой-то порошок, а потом обнесла господские покои на самые ценные предметы, чтобы в конце выскользнуть в окно. А уже в другом доме, в намного менее приличном районе - скинуть с себя женские тряпки и оказаться знаменитым вором по кличке Еин, “соловей” - по умению “сладко петь”. А дальше началось такое… - Чего-о-о?! - возмутился Юань, краснея.  Он то захлопывал книгу, то снова ее открывал, чтобы прочитать еще один абзац о душевном томлении купца Чэнь, обнаружившего как пропажу, так и факт собственной влюбленности в сладкоголосого вора, который то и дело наведывался то в дом купца, то в его постель. И не то чтобы Юань в бытность свою миллениалом не натыкался на видео с подобной тематикой, но тогда-то у него перед глазами не вставал "Цянь Аньжуй", срывающий с себя маскировочные одежды, "Цянь Аньжуй", раз за разом сталкивающийся в бою с жуткой тварью, едва не убившей Цзю-гэ, "Цянь Аньжуй", распахивающий свои охрененно красивые глаза… ну и немного, совсем чуть-чуть, тот заклинатель с робкой улыбкой из Гуйшу.  Отшвырнув книгу, Юань со стоном зарылся в подушку.  - Увеличить нагрузку, да, - прошептал он, - чтоб не думалось о всяком! Что бы мне еще Цзю-гэ на это сказал? Шэнь Юань, ты идиот? Пришедшая в голову идея написать Шэнь Цинцю письмо и попросить совета отдавала откровенной сумасшедшинкой. Но она, по крайней мере, отвлекла от остальных мыслей, и какое-то время Юань лежал, закрыв глаза и размышляя, как можно было бы отправить послание - и получить ответ, естественно! - и при этом оставить место своего нахождения в секрете. А потом во дворе вдруг полыхнуло светом и огнем. - Время! - завопил Чжи-эр, будто его резали. - Пора! Юань подскочил на постели и, запутавшись ногами в покрывале, упал на пол. - Что? Неужели? - донесся со двора голос Сюй Личжи. - Шэнь Юань, ты где? - Пора! - надрывался феникс, но его крик обретал все большую мелодичность и все сильнее походил на песню. - Пора! Как назло, обычные одежды не находились, и Шэнь Юань схватил те парадные, в которых летал в Шаньси. Наскоро подхватив волосы в узел на затылке, он выскочил во двор, где уже начинало светлеть перед рассветом, и чуть снова не споткнулся, увидев бирюзовое сияние ци над бывшим рисовым полем. - И, правда, пора, - глядя в ту же сторону, улыбнулся Сюй Личжи. - Наконец-то! Картина сложилась моментально: бывшее рисовое поле, золотая ива… Ни слова не говоря, Юань устремился вслед за наставником и фениксом, который летел, выводя чарующие трели, и с каждой минутой сиял все ярче. Или это отражалась в его оперении ци, разлитая над полем? Золотая ива тоже словно светилась. Ци вокруг нее сгущалась облаком, клубилась и была ощутима чуть ли не так же, как ощущался ветер - упругий, плотный и прохладный, с запахом моря и горьковато-свежих трав. Он закольцовывался, будто обрисовывая очертания куполов, вросших друг в друга, и Шэнь Юань отчаянно пожалел, что не видит всего того, что с высоты своего опыта и умений видит сейчас Сюй Личжи. А тот был очень торжественен. Пропустив между пальцев тонкие золотые листья, словно избегая заострившихся, как лезвия, краев, он полюбовался на оставшееся на коже голубоватое свечение - будто на пыльцу - и сказал:  - Ждем. Юань кивнул и остался стоять, где стоял, только бы не отрывать взгляда от оживающей ци, чье прикосновение уже походило на воду, ласкающую и бодрящую. До него с запозданием дошло, что это все будущие качества духовного спутника. От нематериального к физическому, от сокрытого к явному, от дружеской поддержки до настоящей защиты, от стихии воздуха до стихии земли - феникс обретал себя слой за слоем.  Ласкающие воды неожиданно обернулись тяжестью металла, обещавшего опору: в облако ци над ивой словно выстрелили тончайшие ветви, даже с виду гибкие и хлесткие, прочные до неразрывности. Их становилось все больше, пока они не стали похожи на систему корней или духовных вен, а потом образ снова изменился. Переход к пламени был больше похож на беззвучный взрыв или фейерверк: сам воздух вокруг задрожал, словно Юань смотрел сквозь огненную кромку.  На мгновение бросило в жар, но зной тут же отступил, и до того громадный купол начал сжиматься и уплотняться. Сюй Личжи вдруг крепко взял Юаня за плечо, заставив непонимающе напрячься. - Как только плод созреет, бросишь сонные чары, - почти беззвучно велел он, и Юань, сообразив, сосредоточенно кивнул. Духовных спутников когда-то выращивали на продажу, поэтому существовал способ притормозить привязку чудесного создания к его спутнику. Сюй Личжи, похоже, хотел, чтобы Юань выучил все этапы создания фамилиара, досконально. Только вот, легко было сказать, "бросишь чары" - а куда? на что? А если он опоздает? Что тогда? Ци над ними продолжала сгущаться, в свечении короткими вспышками стали проблескивать молнии, а потом в самом центре этого сияния словно образовалась воронка. Ее хвост вытягивался все сильнее и сильнее, невидимый ветер ци шевелил одежды и трепал неподхваченные пряди, а потом все вдруг резко стихло, и Шэнь Юань оказался в основании этого хвоста один, даже не заметив, как Сюй Личжи отошел в сторону. Верхний шлейф воронки вдруг свернулся в небольшой, не больше локтя, кокон - или яйцо? - и Шэнь Юань, не дыша, мягко погладил его сонными чарами, а потом протянул руки. И едва не погиб от умиления, когда часть “скорлупы” развеялась, и в руки лег свернувшийся комочком цыпленок. Или даже не цыпленок, а птенец побольше, этакий голенастый подросток, немедленно уткнувшийся головой куда-то под подбородок. Оперение у него было скромное, сизо-стальное с голубоватым подпухом, и Шэнь Юань осторожно погладил хрупкую уязвимую спинку примерно там, где нравилось Чжи-эру. Птенец сонно завозился, потерся головкой о шею и осторожно приподнял голову. От него впервые потянулся тонкий щуп ци, и Шэнь Юань открылся, позволяя ему коснуться золотого ядра. - Вообще-то, это должен делать владелец духовного спутника, - с иронией протянул Сюй Личжи, подходя ближе. Чжи-эр, восседающий на его плече, довольно терся головой об ухо хозяина. - Хотя в твоем случае это одно и то же. Юань улыбнулся, как полный дурак, наверное, и снова погладил своего малыша. Тот, правда, умудрился посмотреть на него с осуждением, должно быть, считая нежности на публике чем-то предосудительным. Вылитый Цзю-гэ! В груди потеплело еще больше. - Что ж, - кивнул наставник, - пора дать ему имя. Порыв назвать птенца так же, как звали главу Цинцзин, Юань подавил сразу. Где-то в душе все равно тлела надежда, что однажды они с Шэнь Цинцю снова встретятся и, может быть, даже начнут иногда обмениваться письмами… Юань очень этого хотел бы: с Цзю-гэ ему было очень легко, не говоря уже о том, как было интересно с ним разговаривать, и спорить, и… вообще. - Дур-рень! - прервал его размышления Чжи-эр, а еще безымянный феникс не сильно, но вполне ощутимо прихватил Юаня за палец. И правда. - Имя… - пробормотал Юань, вновь погладив почему-то не желто-оранжевые, как у Чжи-эра, а серо-голубые перышки, которые в лучах рассветного солнца отливали зелеными проблесками. Наверняка, повзрослев, феникс обзаведется ярким оперением и станет зеленовато-синим, как некоторые из видов колибри и кетцаль, которая в прошлом мире Юаня считалась самой красивой птицей мира. - Ты у меня, значит, цвета цин… Цвета второго пика ордена Цанцюн. Нет, Юань точно посмеялся бы, но сейчас на него смотрело три пары глаз, и в одних из них вновь начинало появляться снисходительное осуждение. Юань умилился в очередной раз. Такой маленький, а характер уже показывает! - Цинфэн, - решил он. “Пчела цвета цин”, почему нет? "Порхай как бабочка, жаль как пчела" тоже отлично подходило. Сюй Личжи усмехнулся. - У иероглифа цин, что ты выбрал, много значений, - явно имея что-то на уме, протянул он, - богатый и яркий, зелено-синий, весенний, безмолвный и спокойный, благосклонный, кора бамбука, зеленый самоцвет и девятый тон… А еще считается, что цвет цин превзошел даже индиго, из которого создан, и, может, это намек на то, что ученик превзошел учителя? Занятый переглядками со своим фениксом, Шэнь Юань только отмахнулся. - Наставник, ну какое еще превзошел, да мне сотни лет не хватит, чтобы хоть догнать вас!.. - возразил он и моментально почувствовал неладное, когда Сюй Личжи не ответил. - Наставник?.. Он вскинул голову, устремляя взгляд на задумчиво, даже, можно сказать, нежно улыбавшегося Сюй Личжи, и испугался еще больше, когда следующий вопрос был остановлен прикосновением изящных пальцев на мгновение легко мазнувших по губам - словно бабочка крыльями коснулась, не иначе. - Этот мастер был учеником несколько лет, - произнес Сюй Личжи и, сняв с плеча Чжи-эра, погладил его, словно большую золотистую-рыжую кошку. Феникс заурчал, жмурясь от ласки. - Три года до золотого ядра, потом еще год до появления Чжи-эра… - Дурное предчувствие заставило Юаня сглотнуть. - Этот мастер и не думал, что собственный ученик превзойдет того, кто посрамил всех учеников ордена Юаньцяньго до него. - Наставник, - начал он, толком не зная, что собирается сказать, - этот ученик… - Больше не ученик, - торжественно перебил его Сюй Личжи и подбросил Чжи-эра в воздух. - Этот глава ордена объявляет Шэнь Юаня новым мастером.  Что?! ЧТО?! Чжи-эр снова запел, его крылья засияли, и над бывшим рисовым полем вновь засветилось небо. Громко курлыкнул Цинфэн, а Сюй Личжи взмахнул рукой, делая сложный пасс, направляя и усиливая движение природной ци. Края одежд взметнулись от поднявшегося ветра, золотая ива встряхнула ветвями, часть листьев осыпались вниз, а несколько захватило и закружило потоком воздуха. Сюй Личжи поймал их ци, окутал светом, переплел друг с другом, соединяя намертво, а следующее движение его пальцев изменило листьям внутреннюю структуру, наполняя их свойствами металла. Еще миг - и в ладонь мастера Сюй упали заколка и шпилька с навершием в виде маленького разлапистого листа. - Отныне твое имя - Шэнь Тэнли, - сказал Сюй Личжи. - Прими его. Юань ошарашенно моргнул.  - Тэнли… это киви, что ли? - не удержался он от глупого вопроса.  -  Скажи "спасибо" своему языку - шершавый снаружи, как деревяшка, и кисло-сладкий внутри, - снисходительно пояснил Сюй Личжи и рассмеялся. - Ну и веер у тебя с веткой киви, чего этому мастеру голову-то ломать еще. - Вот вы… фрукт, наставник! - с душой выразился Юань, когда Сюй Личжи, сунул ему в карман новую заколку. Пользовался, что у Юаня руки заняты, да? - А как же меч? Может, рано еще, с мастерством-то? Я же не знаю и сотой части того, что знаете вы! - Узнаешь, - как-то совершенно несерьезно ответил ему тот. - Библиотеки Юаньцяньго в твоем полном распоряжении. - Погодите, и ваша, тайная? - окончательно растерялся Юань. - Ну да, - обрадованно подтвердил Сюй Личжи. - Раз ты теперь мастер, мне незачем откладывать возвышение.  - ЧЕГО?! - заорал Шэнь Юань. Сначала ему показалось, что он ослышался, но, судя по довольному виду наставника… нет, шуткой это не было! - Как это, вознесение?! - продолжил возмущаться Юань. - Это вы что, собираетесь оставить меня здесь одного?.. - Тетушка Чжичжу останется в ордене, - поманив к себе Чжи-эра, сообщил Сюй Личжи. - И Цинфэн, конечно же. - Но как же… - у Юаня даже дыхание перехватило. Он растерянно глянул на серо-голубого цыпленка-переростка, который, свернувшись в его ладонях, начал опять задремывать, а потом вытянул руки и сунул Цинфэна под нос Сюй Личжи. - Но он еще маленький, его же надо вырастить! А я не знаю, как! - О, - вновь взмахнув рукавом, Сюй Личжи направился в сторону усадьбы, - воспитанию фениксов посвящено множество трактатов в наших библиотеках, ты разберешься без труда. - Не разберусь! - выкрикнул Юань ему в спину, а потом попросил прощения у сердито встрепенувшегося Цинфэна, осторожно устроив того у себя за пазухой, и, придерживая птенца рукой, бросился следом за наставником. - Он проголодается, а я буду так тосковать… Наставник, давайте отложим ваше вознесение хотя бы на месяц, а? - Сначала ему хватит твоей ци, а потом он сам разберется, - хмыкнул Сюй Личжи, с улыбкой глянув на Юаня. - Ты справишься. - Но… - доводы, ему срочно требовались доводы! Веские! А если рассказать про страшилище в лесу? Нет, нельзя: наставник скажет, вот видишь, ты сам справился… - Я ведь хотел порадовать вас новым вином! Из того мира, где я жил раньше! Игристым, с пузырьками!  - Мастер Шэнь считает, что какое-то вино будет лучше Небес? - усмехнулся Сюй Личжи.  - Тогда меч? - схватился за другую идею Шэнь Юань и поймал наставника за край рукава. - Как это, мастер - и без меча? Так ведь нельзя! А я дорогу к императорской сосне не запомнил! И вообще ее не найду! - Даже если ты захочешь, ты не заблудишься, - ответил Сюй Личжи и с намеком посмотрел на удерживающую его руку. Юань на всякий случай покрепче сжал шелка, чтоб не выскользнули из пальцев. - А вэйци? Как же мне вас обыграть, если вас не будет?! - а с кем советоваться насчет Цзю-гэ? И "Цянь Аньжуй"? - Наставник, ну, не месяц, половину? Нет? Десять дней?  - Ой, перестань, - остановившись на пороге своего дома, беззаботно сказал Сюй Личжи, - у тебя просто будет стимул быстрее достичь вознесения. Уверен, с твоими талантами пройдет какой-то десяток лет, и мы снова встретимся. - Нет у меня никаких талантов! - испуганно открестился Юань и тут же ойкнул, когда Цинфэн клюнул его за пазухой. Рукав наставника пришлось выпустить. - Да я вообще ничего не знаю! Да я, стоит куда-нибудь выйти, тут же в историю вляпываюсь! - Так не выходи, - пожал плечами Сюй Личжи и зашел в дом. - Проблем-то. Иди сюда, я покажу тебе все, что оставляю.  - Не пойду, - заявил Юань и мотнул головой. - Я не готов, давайте через неделю… и, точно, ваш трактат! Там нужно переделать первые иллюстрации, ну те, с пышнолистной крапивой! Уверен, я все нарисовал неправильно, и будущие поколения учеников не смогут оценить вашего гения!  Ответом ему послужил смех Сюй Личжи. - И я не смогу создать растительное тело, не говоря уже о том, чтобы поймать в него душу, правда! - выкрикнул Юань, не двинувшись с места. - А раз выходить не буду, то откуда тогда возьмутся ученики? - У тебя будет достаточно времени, - донесся до него голос наставника. Нет, ну куда это годится?! - Тетушка Чжичжу! - закричал Юань, вкладывая в голос ци, так, чтобы уж точно докричаться до паучихи. - Тетушка Чжичжу, мастер Сюй решил вознестись! И нас бросает! Та вынеслась откуда-то из-за угла черным метеором, пролетела по стене дома и чуть не врезалась в Юаня, едва успев затормозить. - Вот радость-то! - всполошилась она, поднимая передние ноги. Или руки, как посмотреть. - Ах, молодой господин, как время-то бежит! Эта служанка и оглянуться не успеет, как и вас провожать будет! Ох, а вы ж мастер теперь! Это ж одежды новые нужны! Как же… как же успеть-то все?!  - Мастер Шэнь! - вновь позвал его из глубины дома Сюй Личжи. - Ладно, - с укором посмотрев на тетушку Чжичжу, согласился Юань. - Я иду, но учтите: я буду ныть. Буду ныть, пока вы не передумаете. И слово свое сдержал. Он ходил за Сюй Личжи хвостом весь этот странный, немыслимо короткий день и причитал, ничуть не стесняясь, и тяжело вздыхал, и уговаривал повременить, и даже в какой-то момент всхлипнул от жалости к самому себе. - Да как же я без вас, наставник, - стирая выступившие слезы, сказал он, когда не смотря на все его старания, наставник так и не изменил своего решения. - Я же… я не смогу, понимаете? Вы для меня… вы столько значите. Сюй Личжи молча посмотрел на него, а потом вдруг подошел и крепко обнял.  - Этот наставник тоже будет скучать, - шепнул он. - Даже несмотря на то, что у него, скорее всего, будет не хватать на это времени. Но он уверен, что расставание с его талантливым учеником будет недолгим.  - Да чем там, на Небесах, заниматься-то? - ворчливо отозвался Юань. - История все равно на земле вершиться будет. Особенно, если учитывать события романа. Эх, попадись Самолет Юаню под руку, он бы вытряс из него, как Ло Бинхэ удалось Небеса завоевать. Это что же, тысячи вот таких, как Сюй Личжи, ничего ему противопоставить не смогли? Бред же. - Этот наставник думает, что Шэнь Юань обязательно удивит его своими рассказами при встрече, - не зная о его мыслях, усмехнулся Сюй Личжи, - и мастерством игры в вэйци. Не надо грустить. У тебя будет множество дел и новых открытий. Этот мастер был на твоем месте, помнишь? - Да, наставник, - все же взял себя в руки Юань. - Вы правы.  - Разумеется, а как иначе, - светло улыбнулся тот и разжал объятия. - Пойдем.  Они вместе прошли по двору и саду, выходя за ворота ордена. Капля янтаря с тайной библиотекой Юаньцяньго уже несколько часов как перекочевала на пояс Юаня вместе с другими подвесками - символами главы ордена, талисманами и всем прочим, с чем потом еще только предстоит разбираться. Юань старался об этом не думать, отвлекая себя мыслями о том, как происходит вознесение.  Сам механизм всегда казался ему максимально сомнительным. Ну хорошо, допустим, можно было развиться до такого уровня, что останется только щелкнуть условным рычажком, чтобы открыть для себя пресловутые драконьи врата. Но Небесная кара? Как это вообще работало? Но когда Юань смотрел на замершего в медитации посреди поля наставника - он начал понимать куда больше. Чему-то столь могущественному и совершенному действительно не было места на земле. Сюй Личжи постепенно переставал прятать свою силу, и эта аура немыслимого величия почти сокрушала. Земля начала вздрагивать, сначала слабо, а потом все сильнее, горы отозвались глухим рокотом, а когда Сюй Личжи распахнул глаза и запрокинул голову, с вызовом и нетерпением устремив взгляд в небеса, те немедленно отреагировали сухой грозой.  В мгновенно сгустившихся посреди ясного неба облаках замелькали первые грозовые отблески. Закатная синь стремительно темнела, а потом Юаню показалось на миг, что он увидел длинное и гибкое драконье тело, золотое и алое, пронзившее облака.  И на дерзкого заклинателя обрушились молнии.  Первый разряд был страшен. Ветвистая дуга, ударившая в Сюй Личжи, на какой-то миг Юаня даже ослепила, а грохот и удар чуть не опрокинул его на землю. Цинфэн за пазухой встревоженно пискнул, попытался выбраться наружу, но Юань только бережно прижал его ладонью, глядя, как Сюй Личжи стоит, встречая грудью разряд за разрядом. Его феникс вился вокруг, ловя все новые и новые молнии своими крыльями, сияние от которых все росло, превращая Чжи-эра в гигантскую птицу. А потом в какой-то момент его хозяин взмахнул руками, словно раздергивая облака над собой в стороны, и Небесные врата раскрылись, заливая небо потоком нестерпимого золота.  Сюй Личжи поймал своего феникса на плечо и легко оттолкнулся от земли. - Манеры, дурень! Где безмятежность? - еще услышал Юань крик Чжи-эра, увидел махнувшего рукой наставника, а потом свет затопил все вокруг. Еще какой-то миг - и все исчезло: это сияние, облака, наставник…  Осталось только закатное солнце, что окрашивало горы в красноватые оттенки, скрадывало и сглаживало резкие тени, присущие яркому дню, склон, поросший зеленой травой, в которой то и дело встречались пестрые цветочки полосатого клевера; усадьба ордена, наверняка видавшая за свою историю не одно вознесение, и Шэнь Юань, прижимавший к себе Цинфэна, который все же высунул наружу голову. Безумный день. "Цянь Аньжуй", змея-страшилище, феникс, наставник… Нет, никаких больше дел. Неделю!  - Ладно, - вытер слезы Юань и, вздохнув, погладил питомца. - Пойдем, выпьем с тобой чаю, у меня еще пирожные остались. Цинфэн посмотрел на него с явным скепсисом во взгляде.  - Ну, мне тоже кажется, что не особо поможет, но попытка не пытка, верно?  Будущий помощник и защитник не умел закатывать глаза, как это делали люди, но почему-то складывалось впечатление, что именно это он и сделал. Занимать дом наставника Юань не планировал - ему вполне хватало места в собственных комнатах, да и привык он уже жить там, где жил. Стоило ли что-то менять? Звание главы ордена Юаньцяньго оставалось чем-то номинальным: Юань толком еще не привык даже к мысли, что стал мастером. Какой-такой мастер, вы о чем? Куда ему до "Цянь Аньжуй", к примеру, или до Шэнь Цинцю - тот даже без Сюя был впечатляющ, а уж против всякой нечисти, наверное, и вовсе… эх! - Нам с тобой еще тренироваться и тренироваться, - сказал он Цинфэну, пристально наблюдавшему за тем, как Юань пьет чай. Куда там напоминаниям Чжи-эра про манеры: от одного взгляда собственного феникса у него распрямлялась спина, а движения становились плавными и отточенными. Юань даже новую заколку надел, чего уж. - Опять же, целая библиотека еще не читана… Тетушка Чжичжу суетилась во дворе: вытащив откуда-то огромное шелковое полотнище, здорово смахивающее на стяг, она вышивала на нем имя нового главы ордена. Даже до утра отложить не захотела. Юань только глянул на количество уже вышитых имен, которых было там не одна и не две сотни, и сбежал в дом, чтобы не быть раздавленным грузом ответственности на месте. А так хотя бы можно было сделать вид, что пока ничего не изменилось, и наставник по-прежнему работает в своих комнатах, или медитирует, или ходит по саду. - Месяц-два, Цинфэн, думаю, мы ничего с тобой предпринимать не будем, - вновь заговорил он, глядя на блюдо, где лежали так и не тронутые пирожные.  Птенец прошелся по краю стола, вновь изучил заварочный чайник, всем своим видом выказав неодобрение щербинке на его носике, и так же неторопливо вернулся обратно к своей плошке с рисом. Чжи-эр такой любил, а вон Цинфэну, похоже, не пришелся по душе ни рис, ни лепешки. Да и к пирожным он не проявил ни капли интереса. Только кунжутные семечки с булочки склевал. - Надо тебя подрастить, - вздохнул Юань, - дождаться, когда созреет вино, а уже после отправляться искать прачку, которая Ло Бинхэ приютила. Как думаешь, если приемная мать проживет дольше, да и жизнь получше будет, скажется это на нем или нет? Цинфэн сосредоточенно поскреб когтистыми лапами столешницу. Юань снова вздохнул. Нет, название города, где жила прачка, он помнил - в основном потому, что в своей мести Ло Бинхэ был скрупулезен и дотошен и, разумеется, не забыл ни богатую семью, у которой нашла работу его приемная мать, ни их младшего господина, не только не раз бившего и унижавшего самого Ло Бинхэ, но и не позволившего вовремя принести умирающей прачке миску жидкой рисовой каши. А очередная жена, невеста этого младшего господина, досталась Ло Бинхэ в качестве бесплатного бонуса.  Хотя, не знай Юань заранее, где искать, задача могла бы показаться невыполнимой.  На реке Ло, водам которой умирающая биологическая мать Ло Бинхэ доверила корзину с небесным демоненком, предварительно запечатав его силу, доставшуюся от отца, стояло несколько больших городов. Нужным был Лиюйчуань, “карповый поток”. Река в том месте сужалась, становясь особенно бурной, так что крупная рыба задерживалась в глубоких спокойных водах выше по течению, а ниже, уже после порогов, располагались пристани для кораблей. Перевалка грузов, не говоря уже про рыбную ловлю, копчение, сушку и соление пойманного, позволяло городу процветать и не особо оглядываться на орден Хуаньхуа. Юань, правда, еще не знал, хорошо это было или плохо, но представиться богатым заклинателем можно будет вполне. А заодно, если все получится, отправить полынное вино на Цинцзин… Интересно, забыл ли Шэнь Цинцю уже о Юане или еще иногда вспоминает? И не будет ли навязчивой такая частота подарков? - Вино будет последним, - пообещал самому себе он. - Вот отошлю - и все, да. И никаких приключений, - тут Цинфэн курлыкнул, словно сомневаясь в услышанном, и Юань взял птенца в руки и погладил. - Нет, серьезно! Никаких заклинателей, девушек и монстров, вот увидишь. И развлекательных книг, добавил он уже про себя. Хотя, может быть, стоило почитать "Наложниц" снова - наверняка он что-то упустил в первый раз, а может, даже что-нибудь не так понял.  Перед глазами снова, как наяву, встала обнаженная спина "Цянь Аньжуй"...   - Никаких заклинателей, да, - повторил Юань вслух, тряхнув головой. - Ни-ка-ких.