Эпитафия Эдэль

      7 эгригорхаса. Четверг. Было около семи утра. Первые лучи солнца уже наполнили комнату тёплым светом. Ава всё ещё спала, впрочем, в таком состоянии она только это и могла. Отвар селенеи в этот раз подействовал значительно хуже, а последующая доза и вовсе не дала никакого результата. Внешне это не было заметно, ибо состояние Авы никак не менялось. Она всё так же выглядела очень слабой, разве что теперь, на её измождённом, мертвенно-бледном личике было хорошо видно множество веснушек. Но Никки смотрела не на оболочку девушки, а на то, что было внутри. Благо за две тысячи лет начинка машины испортилась не в хлам и позволяла производить простейшие анализы человеческого тела, а так же температуру, давление, пульс, а также измерять скорость регенерации или разложения тканей. Конечно, сейчас её компьютер работал не так хорошо как раньше, давая небольшую погрешность, но в данной ситуации для Никки это не имело значения, ибо плюс-минус в одну или другую сторону не играли особой роли. ИИ и так понимала, с девочкой происходило нечто ужасное, нечто что могло убить её буквально за пару часов. Но проблема была в том, что сама Никки не умела лечить, она могла лишь поспособствовать ускорению регенерации, задействуя имеющиеся ресурсы организма. В случаи с Авой — это было не просто бесполезно, но и опасно. Тем не менее ИИ чётко знала что нужно, чтобы помочь рыжику, но и тут была проблема — необходимый препарат просто не изобретён, за ненадобностью, а как его изготовить в нынешних условиях Никки не знала, ибо ни то что ингредиентов не было, отсутствовало и подходящее оборудование. Но, несмотря на всё выше перечисленное, Никки надеялась, что они смогут решить эту проблему, и возможно даже антинаучными методами, магией.       Войдя в комнату Авы и Никки, Шама сразу заперла дверь, внимательно смотря сначала на свою напарницу, потом на спящую Аву. Где-то глубоко внутри ведьма понимала, сестра Петра не спроста бегала к рыжику всё утро, а то что сейчас её позвала Никки, могло означать только одно — случилось что-то очень плохое. Никки, видя серьёзное лицо Шамы, криво улыбнулась, как бы давая понять, что опасения ведьмы, даже самые страшные, вполне могут оказаться правдой. Наконец, скрестив руки на груди, девушка начала говорить.       — Помнишь, год назад я говорила, что рыжик может владеть айвой? — бросив на Аву быстрый взгляд напомнила Никки, Шама пождав губы кивнула.       Помнила. Конечно, она помнила их разговор, ведь это был первый раз когда чьи-то слова вызвали у неë ощущение полного внутреннего опустошения.       — А ведь она совсем не похожа на ангела… — протянула Никки, точно специально растягивая мучительное ожидание неизбежного приговора.       В этот момент Шама почти возненавидела еë, ведь Никки была до отвращения спокойна! Девушка едва заметно ухмыльнулась, ведь в этом Никки была похожа на неë…       — Для постановки диагноза, нужно обследование. Я могла только взять кровь на анализ, так что об абсолютной точности и речи быть не может. Поэтому, скажу всë общими словами. Причина возникновения аутоиммунных заболеваний не установлена, но есть ряд факторов, которые могут спровоцировать их развитие. В случе Авы подходит хронический стресс — самовнушение. Он мог послужить катализатором для сбоя в организме, следствием которого и стало разрушение собственных тканей.       Шаме казалось, что у неë заложило уши. Она слышала Никки, точно сквозь толстое стекло и с трудом могла понять смысл еë слов.       — Но всë же было в порядке… — почти не слышно произнесла Шама.       — Всë изначально не было в порядке. — покачав головой, заметила Никки. — Мы не знаем, какое именно событие спровоцировало развитие болезни. Мы не знаем, как долго болезнь пребывала в спящей форме. Единственное, что мне известно наверняка, судя по анализам крови — Ава действительно полукровка. До определенного момента, еë собственная айва пребывала в состоянии сна. Скорее всего она была кальцифецирована, именно поэтому организм не обращал на неё внимания, как бы просто не замечая. Однако в следствие физической травмы айва пробудилась. Это неизбежно, если организм теряет слишком много крови или в него попадает, предположим, яд.       Последние слова Никки, сказанные всë так же спокойно, Шама ощутила как удар под дых. Яд! Никки не спроста озвучила именно это, как одну из причин пробуждения айвы. Будь Ава человеком, той ночи она бы не пережила… От осознания этого у Шамы почти подкосились ноги.       — Хочешь скачать еë айва пробудилась ещë неделю назад? — почти заупокойным тоном уточнила Шама. — Тогда… Тогда почему я этого не почувствовала?       — Ты и не могла. Она престол. Полукровка, но в то же время является высшим ангелом. — начала пояснять Никки. — Скорее всего, у еë матери была двойня, но, на самой ранней стадии развития эмбрионов, один зародыш поглотил другого. Редкое биологическое отклонение. Не буду вдаваться в подробности, скажу просто, что из-за этого у ребенка изменяется запах. Он может чувствовать других ангелов, однако его, никто, кроме таких же бракованных особей не ощущает.       — Бред какой-то. — прошептала Шама.       — После нескольких поколений инбридинга и не такое увидеть можно. — тихо заметила Никки.       Шама поджав губы, стиснула ладони, впиваясь когтями в ладони. Ава и плод инцеста? Живëм же не в средневековье! Уже бессчетное количество раз доказано, что кровосмешение ни к чему хорошему не приводит…       — И мы никак не можем ей помочь? — почти прошипела Шама.       — Вылечить — точно нет. Я уже говорила, в условиях развития вашей цивилизации — это невозможно. Однако, если погрузить еë айву обратно в сон, Ава сможет прожить ещë какое-то время, до следующего пробуждения. — ответила Никки.       — А что потом?       — Каждый последующий рецидив будет сопровождаться всë более острой реакцией отторжения, не думаю, что следующий она переживет. — произнесла Никки, а после, немного подумав, добавила. — Можно попробовать удалить еë айву. Ава полукровка, еë тело как-то функционировало без айвы. Возможно, после операции она даже останется жива… Я просто хочу, чтобы ты понимала, та Ава, которую мы знаем — не настоящая. Тут паразит, не айва, а Ава. Паразит не способен жить без хозяина.       — Хватит. — раздраженно прошипела Шама, уже окончательно перестав понимать, о чём говорит Никки. — Сейчас, мы просто потянем время, чтобы найти решение.       Никки смерила еë безразличным взглядом. ИИ хотелось сказать, что это невозможно, что у Авы не будет счастливого конца. Она в любом случае будет умирать мучительной смертью. Вопрос только в том — быстро или медленно. Но Никки промолчала. Люди верят в чудеса. Переубеждать их, оставлять без надежды, наверно, слишком жестоко… Никки и самой хотелось верить в чудо, она бала здесь только для того, чтобы увидеть его. Ведь Шама обещала.       Об их с Никки сделке Шама тоже помнила, однако сейчас ей двигало вовсе не желание исполнить данное год назад слово, а распустившийся бурным цветом бутон любви к рыжику. Шама не могла его выдрать из своего сердца, да и не хотела, даже зная, что этим чувствам суждено сгнить, отравив всë еë нутро. Но этот яд был так мил и приятен, сладок точно нектар. Да, Шама понимала, она видит в Аве свой потенциальный обед. Да, Шаму уже давно мучил сильный голод, который она старательно пыталась подавить. Убить Аву сейчас — вкусив еë плоть и испив еë кровь, сделав еë частью себя — было бы лучшим решением, даже если после этого Шаму казнят! Но, эта мысль будет тешить душу совсем не долго… Если рыжика не станет — эта блеклая жизнь окончательно потпряет смысл. Шаме нечего терять. Можно дождаться, когда Ава умрет и воскресить еë. Эта сила во власти Шамы, и совсем неважно, если после этого еë казнят! Нет… Они не смогут еë поймать! Ведь в Столице всего девять вечных ведьм, и Шама одна из них! Ей можно всë! Что бы она не сделала, ей ничего за это не будет!       На краткий миг губы ведьмы тронула совершенно гадкая ухмылка, преисполненная злого торжества и предвкушения. Вряд-ли во всём этом городе найдется кто-то сильнее еë, может только Богиня, но ши задолжали ей столько крови, что не расплатятся вовек. Шаме не нужны жертвы дабы творить чудеса, ей нужна только мана!       Мана, которой у неë, к сожалению, слишком мало, чтобы зваться подлинной вечной ведьмой… Этот титул ей просто отдали, как не нужную вещь. Его прошлая обладательница исчезла в никуда, растворилась так, будто еë и не было никогда, а Мираклум объясняться не захотела…       Шама стянула с правого глаза чёрную повязку и распахнула ресницы. В тот же момент её волосы окрасились в ярко-синий цвет. Если ей нужна мана, она сдохнет, но достанет еë из себя, столько сколько потребуется, дабы совершить это чудо! Шама осторожно поднесла указательный палец ко лбу Авы, он был совсем горячим. Шаме даже показалось, что это тепло прожигает её плоть. «Айншлефст», — шелестящим шëпотом произнесла Шама. На кончике её пальца вспыхнул, холодным белым светом, сгусток магии. Однако ничего более не происходило. Шама чувствовала, что это заклинание, подобно бездонной чёрной дыре, высасывает из неë все силы ничего не давая в замен.       — Всë в порядке? — неожиданно встревоженно спросила Никки, замечая что, волосы ведьмы потемнели, а лицо, напротив, сделалось бледнее обычного.       — В порядке. — кивнув, спокойно ответила Шама.       Шама облизнула пересохшие губы. Еë руки немели, а ноги казались ватными. Пред глазами темнело, кружилась голова. Свет на кончике еë пальца, увеличиваясь, оформился в полупрозрачный шар. Шама, на миг, прикрыла болящие глаза. Сглотнула. Спальню заполнил ослепительно яркий белый свет, окутавший Аву подобно тончайшей вольи, растворившийся в ней. Шама, пошатнувшись, опустила руку. Никки поспешила к напарнице, осторожно придерживая её, чтобы Шама не упала. В прочем, девушка поспешила избавиться от её поддержки, предпочтя, опереться о стену.       — Пожалуйста, разбуди меня к завтраку. — слабо улыбнувшись, сказала Шама и, открыв дверь, неспешно вышла в коридор.       Никки, кивнув, бросила быстрый взгляд на Аву. Рыжик спала, но на её лице уже не было той мертвенной бледности, напротив, на её щеках появился лёгкий живой румянец. Никки, подсев рядом, нежно улыбнулась и осторожно провела рукой по мягким, сейчас немного спутанным волосам девочки. Как она вообще могла сдастся? Ведь Шама поклялась жизнью показать ей чудо!       Шама, добравшись до своей комнаты, без сил упала на кровать. Она и правда выжала из себя всë, что только было можно и нельзя, поэтому сейчас её терзал жуткий голод. Примерно такой же сильный, как и пару лет назад, после того, как она почти неделю провела в тёмном чулане без еды и воды. От этих мыслей живот девушки скрутило ещё сильнее, а ко рту подкатило лёгкое ощущение тошноты. Сжавшись в комок Шама накрылась одеялом и закрыла глаза. По телу бегала дрожь, и от пробирающего холода не спасало даже тепло пухового одеяла. Сон окутывал Шаму медленно. Её голова была совершенно пуста, но в то же время полна непонятных, скомканных мыслей. В итоге тщетных попыток уснуть, она всё же провалилась в бессознательность, но совсем ненадолго и будто лишь одной ногой. Другая, та часть её истинного сознания, не могла смериться с нескончаемым голодом и забыться сном.       Всё правда, и отрицать это не имеет смысла, она хочет сырого мяса и крови, а ещё лучше, чтобы человеческого. Но именно эти мысли вызывали в Шаме самое сильное отвращение к самой себе. Она не может есть людей. Люди — это не мясо, это такие же живые существа, у которых есть цели и мечты, они могут любить и ненавидеть. Она выросла среди людей, в окружении их заботы, и просто не могла воспринимать их как еду.       Вечный голод. Вот она — плата за мирную и счастливую жизнь. Иногда, в такие моменты, как сейчас, Шама думала, что было бы если бы та ведьма не спасла её? Как бы она жила? Вероятнее всего никак, ибо выжить в ту ночь, когда инквизиция подожгла замок, было равносильно чуду. Так что, если бы Шама выжила каким-то неведомым образом, то наверняка в её существовании осталась бы лишь одна единственная цель — месть. Да, тогда она бы не думала, что люди хоть немного похожи на неё. Она воспринимала бы их как скот, мясо и не более того. А человеческое мясо довольно вкусное. Ещё из далёкого детства девушка помнила каково оно на вкус. А ещё она помнила, что больше всего ей нравилось обгладывать шеи. Сырые или вареные, не особо важно. Хотя вареные всё же было есть легче, а особенно приятно было высасывать бульон из косточек. Да, если бы не эта ведьма, Шама наверняка охотилась бы на людей только ради этого лакомства, и ей было бы неважно кто пред ней, взрослый или ещё ребенок. А если ребенок то так даже лучше, его куда проще поймать и съесть, особенно если это ещё совсем младенец. У них тонкие, маленькие шейки, которые удобно обсасывать. Но сейчас самым желанным и вкусным для Шамы всё же была именно Ава. Девушку особенно сильно злило, что она хочет сделать что-то настолько ужасное с рыжиком. Эти сладкие мысли были для неё подобны смертельному яду, что отравлял жизнь. Стиснув зубы, Шама лишь сильнее сжалась в комок, и слегка впилась в свою спину ногтями, немного царапая кожу. Как она вообще может думать о подобном!

***

      Возвращаясь к рыжику можно было заметить, что заклятие Шамы и впрямь сработало хорошо, вот только на сколько его хватит? Оно продержится пару часов, или до тех пор, пока не будет сказано антизаклинание? Впрочем, сейчас обе части сознания Авы погрузились в беспробудный сон.       Ава начала помногу просыпаться лишь ближе к обеду от ласкового прикосновения теплых рук сестры Петры. В первые секунды девушка совершенно не понимала зачем её тормошат, пусть и очень легонько, но зачем её будят? Что она сделала? Она же так хорошо спала, и никому не мешала. С большим трудом разлепив сонные веки Ава увидела перед собой расплывчатый образ врача. Девушка несколько поморгав внимательно вгляделась в добрые глаза сестры Петры. Она всё ещё совершенно не понимала, что происходит.       — Как ты себя чувствуешь? — ласково спросила Дроздопетра.       — Всё хорошо. — не понимая зачем её об этом спрашивают, холодно ответила Ава и, осторожно приподнявшись, села.       — Я принесла тебе обед и лекарство. Если ты себя нормально чувствуешь, можешь сначала покушать, и уже потом выпить отвар. — ответила сестра Петра.       — Хорошо. Спасибо.       Сестра Петра встала и тепло, улыбнувшись, добавила:       — Я зайду к тебе через полчаса.       Ава в ответ кивнула. Врач скрылась за дверью, оставив девушку в одиночестве. Ава некоторое время сидела неподвижно, а когда шаги в прихожей стихли, она резко повернула голову по направлению к выходу. Круглый зрачок её глаз чуть сузился, приобретая вертикальную форму. После, нескольких минут девушка внимательно изучала комнату, теперь медленно поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. В небольшом, чистом помещении было уже очень светло. Ава опустила взгляд на кровать и осторожно запустила тонкие пальчики в мягкую шёрстку Белочки, что мирно дремала на другом краю подушки. Нагнувшись над котёнком Ава осторожно расправила недоразвитые крылышки животного. Сквозь нежный пушок уже прорезались тоненькие трубочки будущих перьев. Ава чуть наклонила голову в бок и вновь нежно погладила Белочку.       Всё так же неспешно отвернувшись от котенка Ава нагнулась к своей тумбочке, на которой стоял поднос с обедом. Девушка с недоверием, вдохнула горячий аромат супа. Лицо Авы тут же расплылась в мягкой улыбке, запах ей явно понравился. Взяв в руку резную, серебряную ложечку она набрала бульон яично-жолтого цвета и тихонько подув, осторожно выпила. Вкус у супа был очень нежным с лёгкими сырными нотками. Бегло оглядев комнату, Ава придвинулась ближе и быстро выпив весь бульон принялась за гущу.       На отвар селенеи девушка смотрела с ещё большим подозрением, хотя его запах и цвет были вполне приятными. Ава просто не понимала, зачем ей нужно пить это, ведь она прекрасно себя чувствует. Собственно говоря, всё оставшееся время Ава ходила вокруг да около, в какой-то момент ей даже показалась весьма привлекательной идеей вылить это куда-нибудь. Но в коридоре вдруг послышались шаги. Ава резко обернувшись, уставилась на закрытую дверь, а после быстро взяв чашку с отваром, опустошила её. Как раз вовремя, ибо в комнату вошла сестра Петра. Ава замерла, смотря на врача, чуть наклонив голову в бок.       — Ну как ты? Покушала? — с доброй улыбкой сказала врач, подходя к девушке.       Ава одобрительно кивнула. Она и правда чувствовала себя замечательно.       — Ты уверена, что всë хорошо?       — Да, уверена. — уже с неким раздражением ответила Ава.       — Пусть так. — выдохнула врач.       Сестра Петра взяла с тумбочки поднос и покинула комнату, оставив Аву в одиночестве. Как только врач скрылась за дверью, Ава встала с кровати и осторожно выглянула в прихожую, там было пусто. Неспешно открыв чуть поскрипывающую дверь, Ава проскользнула в ванну и лёгким хлопком в ладоши включила свет. Девушку тут же встретило её собственное отражение. Раскрыв от удивления глаза Ава подошла ближе к зеркалу. В этот раз на неё смотрела она сама. Всё то же светлое лицо с веснушками и лёгким румянцем около голубых глаз. Но самое главное — рыжие волосы, слегка взлохмаченные из-за того, что она ещё не причесывалась. Казалось, именно это больше всего удивило девушку.       Скрипнула входная дверь. Ава, вздрогнув, резко обернулась. Голосов не было, зато в тишине раздавались шаги. Ава неспешно выглянула в прихожую, в тот же миг, до ушей девушки донесся радостный визг Ханни. Казалось, блондинка была готова броситься с жаркими объятиями, на стоящую в проёме подругу, но девушка вдруг замерла, внимательно разглядывая Аву. На несколько секунд в помещении повисло удушливое молчание. Ханни слегка нахмурилась.       — Кто ты? — вдруг, самым серьёзным тоном спросила Ханни.       Ава слегка улыбнувшись опустила голову и вышла к девочкам.       — Разве ты меня не узнаëшь? — леденящим душу голосом спросила Ава, поднимая взгляд.       В этот момент зрачок её глаз, сузившись, окончательно приобрел вертикальное положение. Ханни, несколько замявшись сделала пару шагов назад, в лёгком страхе прижимаясь к Саломее. От той уверенности, с которой она задала свой вопрос не осталась и следа.       — Что ты сделала с Авой? — сдавленно произнесла блондинка.       Конечно, она помнила этот запах — дурманящую разум смесь табака и роз. Она помнила этот голос и этот взгляд, от них у Ханни сводило живот. Но она не воспринимала это существо, как свою подругу, как Аву. Это был кто-то другой, незнакомый и страшный.       — Ничего. — всё в той же манере отозвалась Ава.       Ханни, нервно заламывая пальцы, опустила взгляд. Девушка отчётливо понимала, человек стоящий пред ней лишь внешне похож на её подругу. В голове детектива уже крутилось множество самых ужасных теорий. А что если сейчас пред ними стоит преступник? А она, дура, вот так с потрохами его и выдала…       — Что происходит? — слегка приобняв Ханни, как бы давая ей ту защиту, о которой она немо просила, произнесла Саломея. — И, если не Ава, то кто ты? — растерянно добавила она.       Ава в ответ молча пожала плечами.       — Отвечай нормально, когда тебя спрашивают! — уже с несколько гневной интонацией спросила Саломея.       — Не дави на неё. — положив ладонь на плечо Саломеи, вмешалась в диалог Шама.       Девушка в ответ бросила на ведьму ещё более разъярённый взгляд изумрудно-зеленых глаз. В прихожей стало тихо. Никки, Викторика и Иллария неподвижно стояли почти у самого входа. Хотя, стоит заметить, Викторика, всё же хотела спрятаться куда-нибудь. Эта, другая Ава, напугала её ещё за долго до того, как Ханни объявила свой вопрос. Иллария напротив, хоть и замерла, но с большим любопытством разглядывала нечто, что пряталось за личиной рыжика. И лишь Никки почти никак не отреагировала на происходящее.       — Думаю, нам всем было бы спокойнее знать кто ты. Можешь ответить? — чуть выйдя вперёд спросила Шама.       — Я бы тоже очень хотела знать ответ на этот вопрос. — интонация Авы несколько изменилась.       Если с Ханни девушка говорила с некой ноткой игривости, а с Саломеей и вовсе обошлась незамысловатым жестом, то тут в её голосе будто присутствовало лёгкое напряжение. Впрочем, этот ответ и Шаму несколько сконфузил. Зато теперь ведьма могла с точностью сказать, что у этого нечто и Авы разное сознание, они разные люди, а всё по тому, что «фергисс» изменил память только Авы. А это нечто прекрасно помнило разговор произошедший в библиотеке в прошлом году.       — Ну, наверняка должно быть что-то что ты знаешь. — несколько неуверенно произнесла Шама.       — Именно поэтому мне нужна Ханни и она. — с этими словами Ава указала на Илларию.       Лу-лу в этот момент точно ударило током. Девушка слегка шарахнулась назад. Её зрачок приобрел вертикальную форму, а волосы у корней встали дыбом. Ава неспешно повернулась к ней. Иллария сделала ещё один шаг назад, будто показывая, что общаться она не намерена.       — У нас с Авой не так много общих воспоминаний, но она явно в чем-то подозревала тебя. Мы как-то связаны. Я хочу узнать о тебе больше. — под конец несколько приказным тоном сказала Ава.       — Значит тебе можно молчать в тряпочку, а из моей истории ты хочешь всё внутренности выпотрошить? — скаля острые зубы и уже почти прижимаясь к стене прошипела Иллария.       — Я ничего не могу рассказать, ибо в пазле моей жизни не хватает больше половины кусочков. — спокойно ответила Ава.       Вот только Лу-лу этот ответ явно не устроил. Зажавшись в угол комнаты и смотря на Аву точно на заклятого врага, уже без капли интереса, Иллария продолжила держать зловещий оскал.       — Лу-лу, прошу, расскажи ей то, о чём она просит. — несколько уставшим тоном попросила Шама.       Иллирия резко перевела на неё озлобленный взгляд, будто вопрошая, с какой стати она должна выполнять приказы неизвестно кого и тем более раскрывать ему свои тайны.       — Она сильнее меня, так что, боюсь, выбора нет не только у тебя, но и у всех нас. — самым беспечным тоном произнесла Шама, в этот раз получив обескураженные взгляды уже от всех находящихся в этой комнате.       — Она пахнет как ангел. — тихо добавила Викторика, о чём тут же пожалев, закрыла руками рот и поспешила спрятаться за спину Никки.       Правда, ожидаемая негативная реакция на этот необдуманный выпад не последовала. Ава же и вовсе одарила девочку легкой одобрительной улыбкой. Однако Никки в этот момент точно прошиб озноб, электрическим разрядом пробежав по еë проводам. «Викторика может еë чувствовать?», — почти в ужасе смотря на притаившуюся за ней девочку подумала ИИ. Тогда, в воскресенье, действия Викторики не показались машине странными, хотя внешне она тоже плохо походила на ангела. Никки даже в голову не пришло спросить у Шамы, ощущает ли она айву Викторики, она думала, всë в порядке. Нет! Всë совсем не в порядке! Главная особенность высших ангелов это не то, что слабые сородичи не способны почувствовать их айву. Главная особенность высших ангелов это их кровь. Кровь, в которой содержится яд, вызывающий у слабых сородичей чувство сильной и «искренней» любви к носителю.       — И что, думаешь меня это хоть как-то пугает? — огрызнулась Лу-лу, всё так же озлобленно глядя на Шаму.       — Я думаю, она знает, о чём говорит. — в этот раз уже с откровенно надменной ухмылкой, чуть обнажая острые клыки сказала Ава.       Лу-лу, несколько съежившись, вновь бросила взгляд на Шаму. Ведьма заметно помрачнела. Шама прекрасно помнила тот вечер в библиотеке и тот ответ Авы. Ещё бы, забудешь такое, когда тебе пусть и не прямым текстом, но говорят, что убьют, если ослушаешься. Судя по всему, подобное поведение Шамы несколько насторожило Илларию. Девушка осторожно перевела немного запуганный взор на Аву.       — Что именно ты хочешь знать? — всё ещё шипя спросила Иллария. — Всё. Я хочу знать о тебе всё. — ответила Ава.       — Ты говоришь, что почти не имеешь общих воспоминаний с Авой, так как ты планируешь понять, что именно её беспокоило во мне? — с неким заискиванием спросила Лу-лу.       — Пойму. — огрызнулась Ава.       Иллария криво улыбнулась и наклонила голову в бок. В этот момент раздался громкий хруст её шеи, самой девушке, это кажется доставило огромное удовольствие.       — Ну слушай. — начала говорить Лу-лу.