Secret friend / Тайный друг

Как и ожидал Гарри, возвращение домой обернулось долгой и громкой лекцией. Едва он переступил порог дома, как дядя Вернон и тётя Петунья уже ждали его в гостиной. Дядя сидел в кресле, красный от гнева, а тётя стояла рядом, сложив руки на груди, её губы были сжаты в тонкую линию. — Как ты посмел, мальчишка! — начал дядя Вернон, резко поднимаясь на ноги. Его лицо налилось краской, и ноздри начали раздуваться с каждым словом. — Твоя тётя Мардж приехала к нам с добрыми намерениями, а ты… ты… — Он не смог закончить фразу, и вместо этого сжал кулаки, как будто его гнев был слишком велик для слов. Гарри стоял перед ними с опущенной головой. Он не смотрел на них и вообще старался выглядеть как можно более послушным. «Это закончится быстрее, если я просто промолчу» — подумал он. Но выдерживать стоило немалых усилий. — Мы столько для тебя делаем! Кормим тебя, одеваем! И вот как ты отплачиваешь нам за доброту?! — воскликнула тётя Петунья, топая ногой, словно это могло усилить эффект её слов. Её глаза блестели от злости, а тонкий указательный палец был направлен прямо на Гарри. Где-то на втором этаже донёсся знакомый смешок Дадли. Его хихиканье было гнусным и громким, словно он искренне наслаждался тем, что кузена снова отчитывают. Гарри даже не поднимал головы, но мог представить самодовольную улыбку на пухлом лице Дадли. — Разве мы тебя этому учили? — продолжал дядя Вернон, ходя туда-сюда по комнате с руками за спиной. Его шаги были тяжёлыми и громкими, и Гарри чуть ли не чувствовал, как вибрирует пол под ногами. «Вы меня вообще ничему не учили» — мысленно огрызнулся Гарри, но тут же прикусил язык, чтобы не сказать этого вслух. Да, ему и правда хотелось закатить глаза или огрызнуться, но он понимал, что последствия этого будут куда хуже. Наказания в семье Дурслей не были физическими — ну, почти никогда. Иногда тётя Петунья могла дать лёгкий подзатыльник, но до настоящей порки дело не доходило. Тем не менее, Гарри предпочитал не проверять их терпение. Домашние аресты, лишение еды, бесконечная уборка и прочие наказания уже были привычными, но порка? Это было то, чего он старался избегать любой ценой. Наконец, после получасовой тирады, дядя Вернон махнул рукой в сторону чулана: — Иди в свою комнату, неблагодарный мальчишка. А ужин ты сегодня пропустишь, это тебе урок! — Гарри только кивнул, стараясь не выдать своё облегчение. Ещё несколько минут, и он бы сорвался. Чулан под лестницей встретил его привычным полумраком. Гарри опустился на старый матрас и прикрыл за собой дверь. Здесь, в тесноте и тишине, ему всегда становилось чуть легче. Он достал из кармана аккуратно сложенный листик, который подобрал в парке. Осенний лист с багряным оттенком был удивительно красив, и Гарри почти благоговейно разглядывал его, проводя пальцами по хрупкой поверхности. — Вот так — прошептал он, открывая потрёпанный учебник по истории. Гарри осторожно вложил листик между страниц, будто хранил какое-то сокровище. «Не знаю, зачем я это делаю, но мне кажется, что так правильно» — подумал он, закрывая книгу. Теперь в темноте чулана, окружённый лишь своими мыслями, он чувствовал себя немного лучше. Звук хихиканья Дадли больше не тревожил его. Гневные слова дяди Вернона и тёти Петуньи остались за дверью. Гарри улыбнулся уголком губ, глядя на закрытую книгу, где теперь лежал его маленький осенний трофей. «Всё-таки я справился» — подумал он, опускаясь на подушку. — «И, возможно, завтра будет немного легче». *** Дни тянулись медленно, как густой мёд, растекающийся по краям ложки. Гарри привык к одиночеству, но даже для него наказание оказалось изматывающим. Почти всё время он проводил в чулане под лестницей, выходя лишь в школу. Эти короткие прогулки, пусть и под строгим присмотром тёти Петуньи, стали для него чем-то вроде спасительного окошка в мир. Каждое утро тётя Петунья сопровождала его до школьных ворот, выжидая, пока Гарри зайдёт внутрь. А после уроков она уже ждала его у входа, её лицо натянутое, словно струна, всегда выглядело недовольным. — Идём быстрее. — говорила она, подгоняя его домой. Так Гарри стал узником Литл-Уингинга. Конечно, он слышал, как дети в школе рассказывали друг другу о своих приключениях после уроков — кто-то гонял на велосипеде, кто-то ходил в парк. Но для него все это стало недостижимой мечтой. Правда, в таком положении было одно небольшое утешение: Дадли, Пирс и остальные любители отпинать Поттера больше не беспокоили его. Без их издёвок и насмешек жизнь становилась чуть менее тоскливой. Гарри почти привык к роли узника, смиряясь с тишиной своего маленького мира. Но даже это смирение не помогало справиться с одним фактом: дни были слишком длинными. Сначала Гарри пытался проводить время за чтением школьных учебников. Он заставлял себя изучать даты, имена и события, даже вникая в скучные параграфы по географии. Но вскоре он обнаружил, что терпеть этого больше не может. Голова начинала гудеть, а глаза уставали, как будто они отказывались воспринимать очередные строчки текста. В чулане под лестницей не было других развлечений. Ни книг, ни игр, ни даже нормального освещения. Всё, что у Гарри оставалось, — это горстка старых фигурок рыцарей, которые он подобрал, когда Дадли выбросил их на свалку. Эти маленькие солдатики с выщербленными краями и облупившейся краской были его единственным развлечением в темноте. Гарри часто раскладывал их на полу, придумывая сценки и сражения, где храбрые рыцари побеждали злых захватчиков. Правда, чего-то не хватало. — Дракона, — прошептал Гарри себе под нос, держа в руках одну из фигурок. Его взгляд задумчиво скользнул по потолку чулана. Ах, если бы только был дракон! Настоящий, с большими крыльями, огненным дыханием и хвостом, которым он мог бы сбивать врагов. Но Гарри знал, что это невозможно. Дурсли никогда не купили бы дракона — даже игрушечного. Они ненавидели всё, что выходило за рамки их скучного, правильного мира. — А жаль. — пробормотал Гарри, расставляя фигурки в очередную боевую формацию. Рыцари отправлялись в бой с невидимыми врагами, но Гарри всё равно представлял себе, как это было бы: огромный дракон врывается в их ряды, рычит так, что трясётся земля, а он, Гарри, верхом на его спине, ведёт своих храбрецов к победе. Эти фантазии грели ему душу. Он мечтал, что однажды сможет увидеть дракона. Может быть, во сне. «В следующем сне с Томом я обязательно попрошу, чтобы он показал мне дракона. Мы могли бы даже на нём покататься!» Эта мысль вызвала на лице Гарри улыбку. Пусть сейчас его дни и были скучными, в глубине души он знал, что впереди его ждут моменты, ради которых стоит терпеть. Ведь даже в самой унылой тьме есть место для мечты — яркой, как драконье пламя. *** Прошло уже почти два месяца с того дня, как Гарри наказали и заперли в чулане под лестницей. Его мир стал ещё меньше, ещё тише. Всё, что он слышал, — это шаги тёти Петуньи, грохот посуды на кухне и шум телевизора из гостиной. За эти недели ему удалось адаптироваться к скуке и одиночеству, но в глубине души не проходило одно чувство — ожидание. Гарри ждал снов. Он лежал на тонком матрасе, уткнувшись лицом в подушку, и размышлял о Томе. Их общие сны были редкими, но всегда приносили яркость в его жизнь. Это были моменты, когда он чувствовал себя не просто мальчиком, запертым в чулане, а кем-то значимым, кем-то, кто может повлиять на чью-то судьбу. Но теперь... Теперь их не было. Гарри пытался подавить в себе беспокойство. Сначала он успокаивал себя:«Скоро. Это просто перерыв. Том появится, как только я лягу спать.» — Но ночи сменялись днями, а Том всё не приходил. И каждое утро, просыпаясь в своём тесном чулане, Гарри ощущал, как растёт его раздражение. — Почему? — прошептал он однажды, свернувшись клубком под тонким одеялом. — Почему он не снится? Этот вопрос не давал ему покоя. Он злился на себя, на Тома, на весь мир. Как же так? Они ведь только начали узнавать друг друга! Только начали мечтать о вещах, которые могли бы сделать вместе! Гарри вертелся на матрасе, стуча пальцами по деревянной панели под собой. Он пытался найти объяснение. «Может, я сделал что-то не так? Или... может, наши сны были чем-то вроде задания? Я должен был предупредить его о войне, а теперь, когда я это сделал, больше нет причин для наших встреч?» Эта мысль сдавила его грудь. Гарри почувствовал, как к горлу подкатывает комок. Он судорожно вдохнул, пытаясь отогнать чувство безнадёжности. — Нет — сказал он себе вслух, встряхнув головой. — Это ерунда. Это просто... просто перерыв. — Он старался убеждать себя в этом каждый день. Но с каждым прошедшим днём это становилось сложнее. Чтобы не сойти с ума от собственных мыслей, Гарри начал придумывать, как можно было бы провести время с Томом, если тот всё же снова появится. — Если он снова придёт... — прошептал Гарри, глядя в потолок, — мы могли бы пойти в парк. Или посмотреть на дракона. Да, обязательно дракона! И... и я спрошу его обо всём. О его жизни, о том, что ему нравится. Гарри ухватился за эту мысль, как утопающий за спасательный круг. Он начал прокручивать в голове возможные вопросы, представляя, как Том отвечает на них своим всегда спокойным, немного насмешливым тоном. И всё же, даже погрузившись в свои мечты, Гарри не мог избавиться от страха. А что, если эти сны действительно закончились? Что, если Том больше никогда ему не приснится? Он закрыл глаза, стиснув кулаки. — Я просто должен ждать... — сказал он самому себе, стараясь говорить твёрдо. — Ждать и надеяться. — И Гарри ждал. Ждал каждую ночь, каждый вечер, ложась в свой маленький чулан и уставившись на тусклый свет, который пробивался через щели. Ждал, пока тишина, окутавшая его мир, не заполнится голосом Тома. Но пока — тишина оставалась его единственным спутником.