Secret friend / Тайный друг

Лесная поляна выглядела словно место из сказки. Высокие деревья, окружавшие её, стояли величественно и неподвижно, словно хранители этой тихой и уединённой обители. Их стволы были покрыты шершавой корой, а ветви, казалось, тянулись в небо, заслоняя собой большую часть солнечного света. Но сквозь густую листву пробивались тонкие золотые лучи, играя на земле и создавая переливающийся узор, который постоянно менялся, как дыхание леса. Зелёная трава казалась такой мягкой, что её хотелось трогать бесконечно. Она была переплетена с густым ковром мха, который под ногами казался удивительно тёплым и пушистым. Ветер приносил с собой слабый аромат хвои и цветущих трав, дополняя это место ощущением покоя. Гарри лежал на траве, раскинув руки и позволяя себе расслабиться. Его маленькая фигура почти терялась среди зелени. Шестилетний мальчик с бледной кожей и взъерошенными волосами выглядел необычно хрупким в этом месте, полном жизни. Его взгляд был прикован к небу, где в лучах солнца летали удивительные хрустальные бабочки. Эти крошечные создания переливались всеми цветами радуги, и каждый их взмах крыльев оставлял в воздухе лёгкий блеск, словно солнечный свет растворялся в их прозрачных крыльях. Гарри протянул руку, пытаясь коснуться одной из бабочек. Его пальцы почти коснулись её крыльев, но она вдруг взмыла вверх, оставив его с лёгким разочарованием. Мальчик надул губы, будто обиделся на это крошечное создание, но вскоре рассмеялся — тихо, почти про себя. Этот смех напоминал звон колокольчиков в тишине леса. — На этот раз сон более реальный… Прямо как в прошлый раз — прошептал Гарри, слегка нахмурив брови, и закрыл глаза, чувствуя, как солнце греет его лицо. Ему казалось, что он действительно находится здесь, что он дышит этим чистым лесным воздухом и ощущает мягкость травы под спиной. Это чувство было таким знакомым, таким похожим на тот сон, который всё ещё жил в его памяти. Прошло уже две недели с тех пор, как Гарри приснился тот удивительный сон, где он летал на мопеде под облаками вместе с Томом. С тех пор конечно ему снились и другие сны — приятные, но не такие яркие. Они были словно размытые акварельные пятна, которые таяли в его памяти сразу после пробуждения. Но этот сон был другим. Он был живым, настоящим. Гарри мог чувствовать, слышать, видеть всё так, будто это происходило наяву. Он сел, осторожно смахнув с рубашки пару травинок, и задумчиво осмотрел поляну. Этот мир казался слишком совершенным, чтобы быть настоящим. Слишком красивым, слишком добрым. Здесь не было ни Дурслей, ни их вечно недовольных криков. Здесь не было насмешек и побоев Дадли и его друзей. Здесь он был свободен. «Может быть, я остался бы здесь навсегда?» — подумал он, но затем его улыбка увяла. Это был всего лишь сон. Как бы он ни хотел остаться здесь, рано или поздно он всё равно проснётся, и его вновь встретит холодный чулан под лестницей, голод и одиночество. Ветер донёс до него тихий шорох листвы, и Гарри снова лёг на траву, стараясь не думать о реальности. Он закрыл глаза, чувствуя, как солнце согревает его кожу, и надеялся, что этот сон продлится как можно дольше. Некоторое время Гарри продолжал лежать на мягкой траве, наслаждаясь теплом солнечных лучей, которые пробивались сквозь густую крону деревьев, и мелодичным щебетанием птиц, доносящимся откуда-то сверху. В этом лесу всё было слишком совершенным, слишком спокойным, чтобы быть настоящим. Даже воздух здесь казался другим — чистым, свежим, пропитанным ароматом хвои. Гарри нравилось, как мягкая трава ласково касалась его пальцев, как ветер играл с его волосами, словно это место само хотело обнять его и не отпускать. Но скоро на смену этому расслаблению пришло знакомое чувство — скука. Он открыл глаза и вздохнул. — Хаа… — лениво произнёс он, поднимаясь с земли. Его движения были неспешными, словно сам лес внушал ему, что здесь некуда спешить. Поднявшись на ноги, Гарри стряхнул с себя прилипшие травинки и огляделся. Поляна оставалась такой же чарующей: высокие деревья с переплетающимися ветвями, мерцающий свет, зелёный ковер травы, украшенный цветами всех оттенков. Даже белки, которые весело прыгали по ветвям, выглядели как часть этой идеальной картинки. Но… — Боже, как же скучно! — проговорил Гарри, больше самому себе. Он поправил свои большие очки, которые чуть съехали на нос, и нахмурился. Конечно, он должен был радоваться — такое место казалось мечтой, особенно для него, мальчика, чья реальность состояла из тесного чулана под лестницей, равнодушия Дурслей и насмешек Дадли. Но это же был его сон. Его собственный сон. Гарри почувствовал, как внутри зарождается тихое раздражение. Это было место, где всё могло быть иначе. Здесь он мог быть кем угодно, делать что угодно. Тогда почему этот сон был таким... пустым? — Ух! Это же мой сон! Почему так скучно?! — возмущённо воскликнул он, топнув ногой. Его голос разнёсся по поляне, казалось, даже птицы замолчали на мгновение, чтобы послушать этого странного маленького мальчика. Гарри скрестил руки на груди, глядя в пространство, словно кто-то должен был немедленно ответить на его претензии. Но ответа, конечно, не последовало. И тут, словно осознав, насколько нелепо он выглядит, Гарри вдруг громко рассмеялся. Это было неожиданно весело — представить себя в роли капризного ребёнка, напоминающего его кузена Дадли, который устраивал истерики, если не получал всё, что хотел. — Ха-ха-ха! Ну и ну! — Гарри улыбнулся, чувствуя, как напряжение в его груди растворяется. Он опустил руки и посмотрел на небо, где всё ещё летали хрустальные бабочки. «Может, я и капризничаю, но ведь это мой сон. А значит, я могу сделать что угодно.» Эта мысль осенила его внезапно, словно солнечный луч прорезал мрак в его голове. Он задумался: что, если он просто попробует что-нибудь изменить? Если это действительно сон, то, возможно, он сможет сделать его более интересным. — Так! Нужно сосредоточиться! — едва слышно прошептал Гарри, чувствуя, как его собственный голос растворяется в тишине леса. Он сжал кулаки, нахмурился и зажмурил глаза так крепко, что на веках заплясали красные пятна. Гарри сосредоточился на своём желании, представив, как прямо на этой поляне появляются игрушки — целая гора мягких медведей, солдатиков, волшебных конструкторов, о которых он мог только мечтать. Всё должно было быть ярким, весёлым. Он медленно начал отсчёт. — Раз… два… три… — произнёс он одними губами и, затаив дыхание, медленно открыл глаза. И замер. Перед ним... ничего. Абсолютно ничего не изменилось. Те же высокие деревья, тихо покачивающиеся на лёгком ветерке, та же мягкая трава под ногами, тот же солнечный свет, который лениво скользил по поляне. Всё было прежним. Без намёка на игрушки. — Серьёзно?! Ничего?! — возмущённо воскликнул Гарри, голос его прозвучал неожиданно громко, нарушив хрупкий покой леса. В его груди закипало раздражение, будто сама поляна решила поиграть с ним в какую-то глупую игру. Гарри казалось, что кто-то насмехается над его наивностью, невидимый наблюдатель, скрытый где-то за этими старыми деревьями. И в этот момент над его головой пролетела маленькая птичка, звонко чирикнув: — Чик-Чирик! — Гарри поднял голову, провожая её сердитым взглядом. Птичка мелькнула в солнечных лучах, словно капля золота, и исчезла среди листвы. — Ах ты ж… пернатая гадина! — прошипел он, надув щёки от досады. Ветер мягко тронул его волосы, но Гарри не чувствовал этого — вся его злость была направлена на этот странный сон, который никак не хотел подчиняться его желаниям. Он с шумом опустился на землю, скрестив руки на груди и упрямо нахмурившись. — Ну и чёрт с вами! — обиженно пробормотал он, сжав губы. Тишина вокруг снова накрыла его, густая и вязкая. Лишь где-то вдалеке снова пронёсся еле уловимый смех, будто сам лес посмеивался над его неуклюжими попытками. Гарри уставился в небо. Белые облака медленно плыли по нему, словно им было всё равно на его раздражение. Они просто были — лёгкие, свободные, недостижимые. Вдруг его охватило странное чувство. Как будто кто-то невидимый наблюдал за ним. Этот взгляд был… Тяжёлым, внимательным, проникающим под кожу. Гарри невольно поёжился. — Это же всего лишь сон… — тихо напомнил он себе, но голос его прозвучал неуверенно. И всё же, несмотря на свои собственные слова, Гарри медленно поднялся с мягкой травы. Он не хотел признаваться себе в этом, но что-то в окружающей тишине начинало его тревожить. Неприятное ощущение липло к коже, словно тонкая паутина, почти незаметная, но ощутимая. Однако Гарри быстро отогнал эту мысль. Нет, он вовсе не испугался. Просто… стало скучно. Да, именно так! Этот сон был слишком однообразным, а лес манил своей неизвестностью. — Просто нужно чем-то заняться. — упрямо прошептал он себе под нос, поправляя съехавшие на нос очки. С этими словами Гарри шагнул в тень деревьев. Лес не казался пугающим. Напротив, здесь было спокойно и уютно. Мягкий свет солнца просачивался сквозь густую крону деревьев, ложась на землю золотистыми пятнами. Листва шуршала под ногами, а где-то вдали послышался слабый шелест — возможно, это пробежала белка или пролетела птица. Опасных зверей здесь, казалось, не было. Разве что змеи, но даже они, словно признавая в Гарри своего, держались на почтительном расстоянии. Лес обнимал его со всех сторон, и в этих зелёных объятиях Гарри чувствовал себя почти защищённым. Только вот одежда снова напоминала ему о доме. Его мешковатая клетчатая рубашка — старая вещь Дадли — даже во сне плотно обхватывала его худенькие плечи, мешаясь в движении. Она то и дело цеплялась за низкие ветви и кусты. Гарри раздражённо дёргал её, освобождая ткань из цепких пальцев колючек. Он прошёл мимо куста, на котором сверкали тёмно-синие ягоды. Гарри наклонился и задумчиво сорвал одну. Это была голубика — он узнал её. Видел когда-то в передаче по телевизору, когда тётя Петунья смотрела свою любимую кулинарную программу. Он задумался, а какова она на вкус? Аккуратно поднёс ягоду к губам, осторожно укусил… и ничего. Совсем ничего. Ни сладости, ни кислоты, ни даже самого лёгкого привкуса. Гарри нахмурился. Наверное, это потому, что он никогда не ел голубику в реальности. Если он не знал её вкуса, то как мог ощутить его во сне? Это казалось несправедливым. Он вздохнул и уже хотел отвернуться, как вдруг заметил другой куст, усыпанный ярко-красными ягодами. Малина! Гарри широко улыбнулся. Эту ягоду он точно знал. Однажды, совсем давно, миссис Фигг угостила его кусочком пирога с малиной. Маленький, почти крошечный кусочек, но Гарри помнил его вкус до сих пор — сладкий, чуть терпкий, и с таким свежим ароматом лета. Не раздумывая, он потянулся к кусту, осторожно срывая сочные ягоды, и тут же отправил одну в рот. И на этот раз вкус был! Такой яркий и настоящий, что Гарри даже прикрыл глаза от удовольствия. Он с жадностью стал наполнять карманы своих мешковатых штанов малиной, аккуратно складывая каждую ягоду, чтобы потом снова почувствовать этот вкус. В лесу пахло свежей листвой и прохладной землёй, а теперь ещё и лёгким малиновым ароматом, который Гарри чувствовал в собственных ладонях. Гарри вдруг вспомнил про миссис Фигг. Странная кошатница с её бесконечными рассказами о котах и неуклюжими вязаными носками казалась тогда такой скучной. Но, в отличие от Дурслей, она хотя бы иногда угощала его чем-то вкусным. Не ругалась. Не запирала в чулане. Гарри подумал, что, наверное, она была немного доброй. По-своему. Он улыбнулся этой мысли и вытер липкие пальцы о рубашку. — Ну вот, хоть что-то хорошее в этом сне — пробормотал Гарри, снова оглядываясь по сторонам. Лес шептал ему что-то на своём языке — шуршанием листьев, стрекотом насекомых, тихим посвистом ветра в ветвях. Гарри стало легче. Сон снова казался волшебным, а не скучным. — Посмотрим, что ты ещё мне покажешь — с вызовом сказал он лесу и шагнул дальше, оставляя за спиной усыпанный малиной куст. Тихо напевая себе под нос незатейливую мелодию, Гарри шагал вперёд, наслаждаясь каждым мгновением. Лес казался бесконечным, но от этого он не становился менее уютным. Природа жила своей жизнью: птицы пели над головой, белки мелькали среди веток, а на земле в траве что-то шуршало, однако Гарри не чувствовал угрозы. Время от времени он доставал из кармана очередную ягоду малины и с удовольствием отправлял её в рот. Ему казалось, что этот сон напоминал настоящую сказку, пусть и без волшебных существ. Или… всё же с ними? Гарри задумчиво приостановился, осматривая очередной куст. Он подумал, что было бы здорово встретить кого-то — кого-то необычного, кто сможет объяснить ему этот сон. Может, доброго лесного духа? Или волшебника вроде Мерлина? Но вместо мечтаний его внезапно выбило из реальности. Кто-то налетел на него с такой силой, что Гарри не успел ни увернуться, ни даже понять, что произошло. Он ойкнул, упал на землю, испуганно прижимая ладони к груди, где его сердце теперь колотилось, будто хотело выскочить наружу. — Какого…?! — Гарри начал возмущённо восклицать, но тут же осёкся, увидев, кто оказался виновником его падения. Перед ним сидел другой мальчик. Его бледное лицо с тонкими чертами казалось одновременно испуганным и злым. Он тяжело дышал, словно бежал очень долго. Тёмные, слегка вьющиеся волосы были растрёпаны, а глаза яростно блестели. — Том?! — вырвалось у Гарри, когда он узнал мальчика. — Как ты здесь оказался?! Том, похоже, тоже был в шоке. Его настороженный взгляд на мгновение смягчился, и в нём мелькнула искра узнавания. Однако это длилось недолго. — Не твоё дело, Поттер. — холодно бросил Том, поднимаясь с земли. Гарри поспешно встал и, не раздумывая, протянул ему руку, чтобы помочь. — Эй, я просто хотел… — он запнулся, когда заметил, как с досадой из его кармана выпадают последние ягоды малины и рассыпаются по земле. Том лишь фыркнул, демонстративно отмахнувшись от протянутой руки. — Себе помоги. — усмехнулся он, стряхивая с себя невидимую грязь. Гарри почувствовал, как внутри всё закипает. Он сжал руку в кулак, чтобы не сказать чего-нибудь грубого. — Да что с тобой не так? Я просто хотел помочь! — воскликнул он, недовольно нахмурившись. Но Том, казалось, даже не слушал. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул, проведя рукой по лицу, словно хотел стереть с себя усталость. Гарри удивлённо смотрел на него. Том выглядел совсем иначе, чем в их первую встречу. Тогда он был надменным, спокойным, даже немного раздражающим своей сдержанностью. А теперь… теперь в нём чувствовалась усталость и, возможно, даже слабость. — Том, ты в порядке? — осторожно спросил Гарри, делая шаг вперёд. — Всё нормально, — коротко ответил тот, открывая глаза. Его голос снова был твёрдым, но Гарри заметил, как напряжены его плечи. — Ну уж нет, — упрямо сказал Гарри, поднимая с земли одну из малиных ягод и кладя её в рот, чтобы хоть как-то отвлечь себя. — Ты не выглядишь нормально. Том метнул в его сторону раздражённый взгляд. — Я сказал, всё в порядке, — отрезал он, но Гарри не отступал. — Ты точно уверен? — уточнил Гарри, склонив голову набок. — Потому что ты выглядишь так, будто провёл пару недель в чулане. Том вздрогнул, и Гарри сразу понял, что попал в точку. Тот быстро отвёл взгляд, будто разглядывал что-то в лесу, но Гарри уже видел, что за этой внешней холодностью скрывается нечто большее. Решив, что ругаться сейчас бессмысленно, Гарри просто молча стал ждать, когда Том сам что-нибудь скажет. — Какой же ты надоедливый! Прямо как в прошлый раз! Почему я тогда не сбросил тебя с мопеда?! — Том закатил глаза и провёл рукой по волосам, приглаживая их так, будто это занятие приносило ему хоть немного покоя. Его движения были ленивыми, но в них чувствовалась скрытая насмешка, словно он делал это не потому, что ему было нужно, а просто чтобы позлить Гарри. А Гарри в этот момент только вздохнул с досадой, мельком бросив взгляд на свои волосы, которые торчали в разные стороны, как всегда. Они напоминали растрёпанное гнездо, которое ни одна расческа не могла укротить, и это заставляло его лишь сильнее раздражаться. — А ты такой вредный! Почему я вообще забрал тебя из того леса?! — огрызнулся он, при этом искривляя лицо в попытке изобразить что-то вроде брезгливого выражения тёти Петуньи, когда та видела на кухне хоть малейшую соринку. Но Гарри не умел быть по-настоящему злым. Его маленькое сердитое лицо, с надувшимися щёками и нахмуренными бровями, выглядело скорее смешным, чем устрашающим. Особенно когда он, пытаясь выглядеть взрослым, скрестил руки на груди и отвернулся. Том остановился, прищурился и, после короткой паузы, издевательски хмыкнул. — Какой ты злой человек оказывается. И как я мог довериться тебе? — протянул он с таким преувеличенным драматизмом, что даже Гарри понял, что это насмешка. Он резко повернулся к Тому, его глаза расширились от неожиданности, и он на секунду забыл, что хотел сказать. А Том, заметив его растерянное лицо, тихо хихикнул, прикрыв рот рукой, словно хотел скрыть свою улыбку, но, конечно, ничего у него не вышло. — Это я плохой?! — возмущённо воскликнул Гарри, снова поворачиваясь к нему. — Да это ты!.. Ты!.. — он запнулся, заикаясь от негодования, и замолчал, понимая, что не может подобрать слов. Лицо его вспыхнуло, а кулачки сжались так сильно, что он ощутил, как ногти слегка впиваются в ладони. Том, напротив, оставался спокойным. Его поза была расслабленной, а во взгляде читалось откровенное веселье. Он даже склонил голову набок, будто внимательно слушал Гарри, но лёгкая улыбка на его губах выдавала его истинное настроение. — Ну же, Поттер, что ты там хотел сказать? — с ленивым интересом спросил он, сложив руки за спиной. — Неужели ты исчерпал свой словарный запас? — Это ты меня злишь! — выкрикнул Гарри, делая шаг вперёд. — Ты такой… такой… — Да-да, я слушаю, продолжай, — подбодрил Том, иронично кивнув. Гарри замер, глядя на него с таким возмущением, что в другом возрасте это, возможно, могло бы напугать. Но сейчас это выглядело просто комично. — Ты просто... самый вредный мальчишка, которого я встречал! — наконец выдал он, махнув рукой в сторону Тома. Тот не смог удержаться от смеха. Он даже чуть подался назад, прикрыв лицо ладонью, чтобы скрыть свою реакцию. — Ах, Поттер, ты такой забавный. Прямо цирковое представление. Гарри почувствовал, как внутри у него закипает ещё сильнее. — Забавный?! Да это ты… ты!.. — снова начал он, но тут же остановился, понимая, что продолжать бесполезно. Том всё равно только смеётся. Том снова провёл рукой по волосам, теперь уже с явной ленивой грацией, и посмотрел на Гарри чуть более мягко. — Ладно, хватит дуться, — сказал он, усмехаясь, но уже без явного издевательства. — Признай, что без меня ты бы тут с ума сошёл от скуки. Гарри хотел возразить, но слова застряли у него в горле. Том, конечно, был ужасно раздражающим, но в этом было что-то... утешительное. Как будто его привычное спокойствие и уверенность делали этот странный сон немного ярче. — Ну… может быть. — пробормотал Гарри, потупившись. — Вот видишь. — с улыбкой сказал Том. — А теперь пойдём, пока ты не начал снова изображать злого ёжика. Гарри сердито фыркнул, но послушно пошёл следом за Томом. Всё-таки, как бы он ни злился, быть рядом с ним было куда интереснее, чем одному бродить по лесу. Тихо перебрасываясь колкостями, Гарри шёл рядом с Томом по мягкой лесной тропинке, то и дело спотыкаясь о корни деревьев и теряя равновесие. Том шёл впереди, словно совершенно не замечая Гарри, но каждый раз, когда тот чуть не падал, Гарри казалось, что он видел лёгкую насмешку на его лице. Гарри уже собирался снова выдать что-то ехидное, но вдруг осознал, что весь этот разговор совершенно бессмысленный. Он так и не задал Тому самый важный вопрос, который крутился у него в голове с момента их встречи. И это беспокоило его куда больше, чем он был готов признать. Том выглядел отстранённым, почти холодным. Его высокомерная, спокойная физиономия, в которой не отражалось ни намёка на беспокойство, раздражала Гарри и одновременно заставляла тревожиться. Что-то явно было не так, но Гарри не знал, как подступиться к этому. И всё же, спустя ещё несколько минут молчаливой прогулки, он, наконец, решился заговорить: — Том. А почему тебя не было две недели? Я ведь тебя ждал! — обиженно протянул Гарри, надув щеки, как будто это могло показать, насколько он расстроен. Том, казалось, не сразу услышал его слова. Он лениво смотрел, как по дереву медленно ползёт толстая змея, её блестящая чешуя отражала солнечный свет. Но когда вопрос Гарри, наконец, дошёл до его сознания, Том вдруг замер. — Так значит, для тебя прошло всего две недели… — тихо прошептал он, будто сам себе. — Что ты имеешь в виду? — Гарри нахмурился, пытаясь уловить смысл сказанного. Он так внимательно смотрел на Тома, что даже не заметил ветку у себя под ногами, пока не споткнулся о неё и едва не упал. Том не ответил сразу. Он слегка наклонил голову на бок, словно размышляя над чем-то важным. — Для меня прошёл месяц. — наконец произнёс он, так же задумчиво, словно это объясняло всё. Гарри остановился, нахмурившись ещё сильнее. — Это как вообще? — спросил он, его голос звучал одновременно растерянно и нетерпеливо. Ответа не последовало. Том просто смотрел на него своим пронзительным взглядом, и Гарри чувствовал, как по спине пробежал лёгкий холодок. Внезапно его осенило, и глаза его широко раскрылись. — Стоп! А разве ты не мой плод воображения?! — спросил он, чуть ли не выкрикивая это в лицо Тому. Том прищурился и медленно выдохнул, будто Гарри только что сказал что-то невероятно глупое. — С чего ты это взял? — холодно бросил он, сверля Гарри своим взглядом. — Ну… это ведь мой сон, разве нет? — Гарри замялся, вдруг почувствовав себя неуверенно. — Угу. — усмехнулся Том, — и мой кошмар. Гарри почувствовал, как внутри у него закипает возмущение, но в то же время он не знал, что на это ответить. Его мысли путались. С одной стороны, это был его сон, ведь он же чувствовал, что спит. Но с другой стороны… Том. Том выглядел слишком реальным. — Но ведь это… это невозможно, — пробормотал Гарри, растерянно глядя на Тома. — Да? А ты уверен? — Том поднял бровь, глядя на него с лёгким презрением. Гарри хотел сказать что-то ещё, но осёкся. Что он мог ответить? Всё это было слишком странно. Но странное в жизни Гарри давно уже стало нормой, даже если ему это не очень нравилось. Он вздохнул и, отведя взгляд, пробормотал: — Всё равно это глупо. Наверное, я просто странный. — Это точно, — без малейшей паузы отозвался Том, и Гарри чуть не взвился от обиды. — Ты просто самый… самый... самый вредный мальчишка в мире! — выпалил он, сжав кулачки и глядя на Тома снизу вверх с такой серьёзностью, что это выглядело скорее забавно, чем угрожающе. Том снова усмехнулся, но ничего не сказал. Вместо этого он просто развернулся и пошёл вперёд, будто этот разговор его совершенно не трогал. Гарри стоял на месте ещё несколько секунд, раздумывая, стоит ли ему броситься за Томом и потребовать объяснений. Но любопытство пересилило. — Эй! Подожди! — крикнул он, побежав следом. Что бы это ни было, он должен узнать правду. Когда Гарри догнал Тома, он остановился, тяжело дыша, и вдруг заметил, что они вернулись на ту же поляну, где он очутился в самом начале сна. Поляну заливал мягкий солнечный свет, пробивавшийся сквозь густую листву высоких деревьев, но теперь она выглядела иначе. Вместо переливающихся на солнце хрустальных бабочек, что порхали тут прежде, на траве извивались змеи. Их чешуйчатые тела отливали тёплым блеском, словно они сами впитывали солнечные лучи. Гарри почувствовал, как его дыхание замерло на мгновение. — Это… — он застыл, не в силах отвести взгляд. Он не боялся змей — разве что немного, как и любой человек, не знающий, ядовиты ли они. Но вид этих существ на поляне, где недавно было так спокойно, заставлял его чувствовать себя неуютно. Тем временем Том, словно ничего необычного не происходило, спокойно направился к ближайшей змее. Он присел на корточки, слегка наклонил голову и начал шипеть. — Том! Что ты делаешь?! — воскликнул Гарри, распахнув глаза. Но Том даже не оглянулся. Он сосредоточенно шептал что-то змее, а его голос был странным — тихим, но одновременно зловещим, каким-то древним. Гарри хотел что-то сказать, но замер, когда услышал шипение, исходящее от змеи. Оно было тихим, почти мелодичным, но самое поразительное заключалось в том, что Гарри... понял её. — Это-с... Класссно! — вырвалось у него громким, восторженным шипением, и он даже не сразу осознал, что говорит не на обычном языке. Том резко замер, словно его кто-то ударил. Медленно, с недоверчивым выражением лица, он повернулся к Гарри. Его глаза были расширены, а губы приоткрыты в немом удивлении. — Ты-с меня-с понимаешь-с?! — прошипел он, глядя на Гарри так, будто видел его впервые. Гарри кивнул, слегка растерявшись. Он не понимал, почему это так удивляет Тома. Это ведь сон, не так ли? А во снах, по мнению Гарри, может происходить что угодно. В конце концов, в прошлом сне они летели на мопеде! — Такой же-ссс… Ты-с такой же-ссс как я-ссс... — пробормотал Том, его лицо постепенно расплылось в странной, почти маниакальной улыбке. И тут он засмеялся. Этот смех был громким, истерическим, будто он слишком долго держал внутри эмоции, которые теперь вырвались наружу. Том прижал руки ко рту, но смех всё равно пробивался сквозь его пальцы. Гарри нахмурился. Он не понимал, что смешного в том, что они оба понимают змей, но наблюдать за этим зрелищем было... неловко. — Ты вообще нормальный? — наконец пробормотал Гарри, решая, врезать ли Тому, чтобы привести его в чувство, или подождать, пока тот успокоится сам. — Я должен был догадаться! — выкрикнул Том, вытирая уголки глаз. Он с трудом успокоился, но всё ещё тяжело дышал. — Конечно, ты-ссс мог! Конечно, ты-ссс такой же-ссс! — Такой же? — переспросил Гарри, растерянно нахмурившись. Том только хмыкнул, посмотрел на Гарри снизу вверх и с каким-то неуловимым вызовом прищурил глаза. — Я знал, что ты-сс странный, Поттер. Но ты-ссс ещё и… особенный. — прошипел он с довольной ухмылкой. Гарри на мгновение забыл, что хотел сказать. Весь этот разговор был настолько запутанным, что у него начинала болеть голова. — Да, особенный. — буркнул он, скрестив руки на груди. — И ты тоже, раз уж на то пошло. — Том усмехнулся, его глаза снова блеснули тем хитрым огоньком, который Гарри уже начал узнавать. — Может быть. — спокойно ответил он, затем отвернулся и снова заговорил с ближайшей змеёй. Гарри закатил глаза, но, несмотря на раздражение, всё же подошёл ближе и сел рядом. — Гарри… скажи, с тобой никогда не случалось чего-нибудь… необычного? — голос Тома был ровным, почти безразличным, но его глаза, пристально смотревшие на Гарри, выдавали интерес. Гарри замер. Он не ожидал такого вопроса и уж тем более не знал, как на него ответить. С самого раннего детства дядя Вернон и тётя Петунья твердо внушали ему, что ничего необычного в мире не бывает и что он, Гарри, ни в коем случае не должен говорить о своих странностях. Это было "позорным", как любила повторять тётя. Но здесь... здесь ведь совсем другое. Это сон. Дурсли никогда о нём не узнают. — Ну... однажды я… — Гарри запнулся, подбирая слова, — поменял цвет парика моей учительницы по истории на синий, потому что она поставила мне тройку за контрольную. — Он посмотрел на Тома неуверенно, ожидая осуждения или насмешки, но заметил, как тот слегка улыбнулся, и почувствовал себя чуть увереннее. — А ещё, — продолжил Гарри, — когда я убегал от… кое-кого… Он осёкся, решив не рассказывать Тому о Дадли и его банде. — …вдруг оказался на крыше школы! Просто взял — и исчез! Я сам этого не понял. — Гарри с энтузиазмом начал размахивать руками, будто показывал, как это произошло. — Но потом... потом дядя и тётя заперли меня в чулане на месяц. — Гарри рассмеялся, хотя в его смехе слышалась некоторая горечь. Том не смеялся. Его взгляд потемнел, он нахмурился, словно что-то обдумывал. — Тебя наказали дядя и тётя? А родители… родители были не против? — Том наклонил голову на бок, наблюдая за реакцией Гарри. Гарри смутился и отвернулся, смотря куда-то в сторону. Ему не нравился этот вопрос. — Нет, — ответил он наконец. — У меня нет родителей. Я сирота и живу у дяди с тётей. Но они такие противные! — Гарри скривился, слова начали вырываться из него быстрее, чем он успевал их обдумывать. — Они вечно запирают меня в чулане, не покупают мне одежду, и почти каждую неделю наказывают голодовкой… Он остановился, почувствовав, как в горле пересохло. Осознание того, что он выложил всё это Тому, пришло только спустя секунду. Но почему-то это не казалось неправильным. Том смотрел на него спокойно, но в его взгляде сквозило что-то… тёмное, какое-то едва заметное напряжение, от которого Гарри стало неуютно. — А у тебя есть родители? — неожиданно спросил Гарри, резко меняя тему. Он надеялся, что этим отвлечёт внимание от своего откровенного признания. — А какие они? — Я тоже сирота, — спокойно ответил Том, его голос был холоден, как всегда. — Но я живу в приюте. Эти слова прозвучали так буднично, будто ничего не значили. Но Гарри заметил, как пальцы Тома чуть сильнее сжались, а в глазах мелькнуло что-то похожее на боль. Гарри почувствовал укол вины. — Прости… — прошептал он, опуская голову. Он не хотел, чтобы Том чувствовал себя плохо. Не хотел, чтобы тот вспоминал что-то неприятное. Том посмотрел на него с лёгким раздражением. — Забудь об этом. — отрезал он и махнул рукой, будто этот разговор не стоил ни его, ни Гарриного внимания. Гарри вздохнул и тихо кивнул, хотя чувство вины продолжало зудеть где-то в глубине души. Он не понимал, почему ему так важно, что чувствует Том, но... почему-то было важно. — Эм… кстати… — Гарри попытался скинуть тяжёлую атмосферу. — Ты говорил, что для тебя прошёл месяц с первого сна, а для меня две недели. Как ты думаешь, когда мы встретимся в следующий раз? Том не удостоил его взгляда, снова поглощённый чем-то своим. Он только кратко пожал плечами. — Не знаю. — Ответ был таким же сухим, как и всегда. Это совсем не помогло развеять неловкость в воздухе. Гарри, пытаясь вернуть разговор в нормальное русло, поспешил сменить тему. — Кхм. Слушай, а во втором классе уже проходили вторую мировую войну? Ты ведь говорил, что на год старше… — Гарри даже вспомнил, как старшеклассники разговаривали о великих битвах, и надеялся, что тема истории поможет сделать разговор немного легче. Том повернул голову, посмотрел на него с таким выражением, словно Гарри только что сказал, что его любимый цвет — это воздух. — Ты про Первую мировую? — спросил он, как будто это было очевидно. — Нет! Про Вторую! — Гарри повысил голос, и его щеки вспыхнули от стыда за свою нелепость. Он замолчал на мгновение, а потом продолжил, пытаясь выглядеть более уверенно. — Я даже знаю, что она началась… в этом... как там было... О! В 1939 году! — Гарри сам себе похлопал по руке, гордо улыбнувшись, как будто только что выиграл чемпионат по знанию истории. Том на это посмотрел, как на несчастного курсанта, который не знал основ. Его взгляд был холодным и немногословным. — Как эта война могла начаться в 1939 году, если сейчас 1932? — его голос не выражал ни малейшей эмоции, как если бы он объяснял Гарри что-то простое, будто тому только что исполнилось три года. Гарри с открытым ртом уставился на Тома, не понимая, что тот имеет в виду. Как только слова Тома дошли до него, на губах Гарри замерла улыбка, а глаза расширились. Он невольно посмотрел по сторонам, пытаясь понять, не проснулся ли он где-то в другом месте, но обстановка на поляне оставалась такой же странной и сюрреалистичной, как и раньше. — Секундочку... — Гарри замедлил дыхание. — Сейчас вообще-то 1986... — Он произнёс это так тихо, что сомнение прозвучало в его голосе. Звуки в лесу вдруг стали казаться тише, как будто этот мир, в котором они находились, также замер и обдумывал, что только что было сказано. Том не шелохнулся, но взгляд его был пустым, как стекло. Он будто ждал от Гарри какого-то другого объяснения. Они оба замолчали, и только шорох травы и шелест змей наполняли тишину. Гарри почувствовал, как его сердце начинает биться немного быстрее. Странное чувство возникало в груди. Всё казалось таким… невозможным.