Stranger things: the beginning of the end.

13 апреля 1985 года.       Она закидывала в сумку все, что попадалось под руку: одежду, старую зубную щетку без пасты, недочитанную книгу с загнутыми страницами. Рюкзак раздувался, словно тесто на дрожжах, грозясь лопнуть от переизбытка ненужных вещей. В голове стучало: "На всякий случай, на всякий случай".              Спросите, как Вайолет так просто согласилась на эту авантюру? Картер и сама толком не знала. Но в тот момент, когда она уже была готова выйти из комнаты Хендерсона и оставить Харрингтона с его проблемами, Вайолет услышала отголосок искренности, которая прозвучала в его хриплом надломленном голосе.       И эта честность, тонкой нитью, потянула её обратно. Не жалость, не желание пустить новую сплетню в оборот и испортить жизнь Стиву. Именно этот осколок правды заставил ее переступить через собственные предубеждения и согласиться.              В конце концов Картер сама сказала ему, что у него есть потенциал. И она не врала. Вайолет видела его растерянным и напуганным, едва сдерживающим нервный срыв, едва они приехали к тоннелям. За его гневной бравадой и высокомерием проявилась настоящая уязвимость.               Тогда она увидела Стива таким, каким он был на самом деле — человеком, который, несмотря на дрожь в коленях от страха, продолжал бороться. Тот самый Стив, который оттаскивал Дастина от опасности, прикрывая собой.              И хотя потом все вернулось на круги своя – напускное безразличие, едкие шутки в ответ на ее выпады и привычный образ короля школы, но этот мимолетный эпизод истинной слабости навсегда врезался ей в память.              Поэтому Вайолет и закидывала в сумку все подряд, подчиняясь паническому шепоту в голове: "На всякий случай, на всякий случай". На всякий случай, если Харрингтону понадобится помощь. На всякий случай, если она снова увидит того настоящего Стива, которому ей захочется помочь.              Застегнув молнию рюкзака с усилием, Вайолет оглядела комнату. Вещи были разбросаны в хаотичном беспорядке, будто после урагана. Картер знала, что выглядит смешно со своей вздутой от количества вещей сумкой. Наверняка, Хендерсон и Харрингтон уже ждут ее, поглядывая на часы. Скорее всего, именно Дастин был тем, кто предложил взять ее с собой. Стив сам сказал, что он обошелся бы без ее помощи.              Картер усмехнулась своим мыслям. Конечно же, он был прав. Харрингтон бы прекрасно справился и без нее. Тем не менее, она все равно шла. Эта упрямая черта характера, за которую ее так часто критиковали, сейчас подталкивала ее к двери. Возможно, это было глупо. Возможно, она пожалеет об этом. Но сейчас Вайолет знала, что должна быть там. С ними.              Она схватила ключи с комода и последний раз оглядела спальню. На письменном столе валялась фотография ее и Макса, сделанная летом 83-го. Вайолет на мгновение задержала взгляд на изображении, нахлынули воспоминания. Бертон всегда говорил, что Картер слишком импульсивна. Наверное, он был прав. Но иногда импульсивность приводила к самым неожиданным и важным событиям в жизни.              Она прикусила губу, отворачиваясь от фотографии. Макс всегда умел ее заземлить, напомнить о реальности, если Вайолет слишком увлекалась своими фантазиями. Интересно, что бы Бертон сказал сейчас? Картер давала голову на отсечение, что Макс закатил бы глаза и буркнул бы что-то вроде: «Опять ты лезешь не свое дело». Но в этом ворчании точно была бы доля заботы и любви.              Картер вышла из комнаты, стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале. Вайолет знала, что выглядит как турист-неудачник, у которого украли чемодан и оставили с набитым рюкзаком, но сейчас это было неважно. Важно было выйти из собственного дома и сесть в машину, а дальше она разберется.              Спустившись на первый этаж, она столкнулась с отцом. Он сидел на диване, переключая каналы.              — Куда это ты собралась с таким баулом? — Дэвид поднял брови, не отрываясь от экрана.              Вайолет остановилась, прислонившись спиной к стене.              — К Макс, — ответила она, стараясь говорить как можно более небрежно, — Девчачьи посиделки.              — На неделю? — Мистер Картер перевел взгляд с экрана на рюкзак дочери, — Или нам снова ждать Хоппера?              Вайолет закатила глаза. Отец никогда не отличался особой проницательностью, но иногда в нем просыпался настоящий Шерлок Холмс.              — Нет, пап, всего лишь на ночь, — она попыталась улыбнуться как можно убедительнее, — Вернусь завтра.              — Если что – звони, — Дэвид снова уткнулся в голубой экран, а потом добавил, — Вайолет, я серьезно.              — Конечно. Поцелуешь маму за меня? — буркнула Картер, направляясь к двери.              — Обязательно. Но не потому, что ты попросила! — прилетело ей в спину.              Выскочив на крыльцо, Вайолет глубоко вдохнула свежий воздух. Теплый весенний ветер потрепал ее волосы, а солнечные лучи слегка пригревали лицо. Поправив рукава старой джинсовки, Картер зашагала к своей машине, припаркованной у обочины. Захлопнув дверцу и бросив рюкзак на заднее сиденье, она завела двигатель.              Старенький «Форд» взревел, словно недовольный пробуждением. Картер нажала на педаль газа, бросив последний взгляд на дом. Тихий уютный, полный воспоминаний. Она надеялась, что вернется сюда в целости и сохранности, и что это безумное путешествие скоро закончится.              Подъезжая к дому Хендерсона, Вайолет увидела знакомую фигуру, нервно расхаживающую туда-сюда возле гаража. Харрингтон. Он был одет в свою неизменную серую ветровку, поверх полосатого поло, даже издалека было видно, что он нервничал. Дастин что-то увлеченно рассказывал ему, потирая затылок, но Стив казался отстраненным, словно не слышал его.              Вайолет припарковалась у тротуара, стараясь не привлекать лишнего внимания. Она заглушила мотор и несколько секунд просто смотрела на них. Картер видела, как Хендерсон дернул Стива за рукав, указывая в ее сторону. Харрингтон обернулся, и их взгляды встретились. В его глазах мелькнула тень облегчения, сменившаяся привычным безразличием. Он кивнул ей, едва заметно, и отвернулся, что-то буркнув Дастину в ответ.              Вайолет выдохнула, собираясь с духом, и вышла из машины. Она сложила руки на крыше автомобиля, кладя на них подбородок.              — Вы все обсудили? — крикнула Картер, — Или мне еще подождать?              — Идем! — Хендерсон пихнул Стива в плечо, подталкивая того к Вайолет.              Харрингтон шел к ней неохотно, будто его заставляли делать что-то неприятное. Дастин, наоборот, подскочил к машине, сияя от энтузиазма. Он открыл пассажирскую дверь, протискиваясь на заднее сиденье.              — Ну наконец-то! — воскликнул Дастин, устраиваясь поудобнее, — Я уж думал, ты передумала. Стив ворчал, что мы теряем время.              Вайолет бросила взгляд на Харрингтона, который подошел к ней, скрестив руки на груди.              — Что сказала родителям? — спросил Стив, не глядя ей в глаза.              — Я еду в Индианаполис, потому что Стиву Харрингтону привиделось, что его отец изменщик, а что? — она наклонила голову, невинно хлопая ресницами.              — Очень смешно, — Харрингтон закатил глаза, но в уголках его губ мелькнула едва заметная улыбка, — Давай ключи.              — Не поняла, — Вайолет отпрянула от крыши, — Это еще зачем?              — Нам нужна машина, а не водитель, — Стив протянул руку, — Твоя манера вождения угробит нас раньше, чем мы выедем из города.              — Куда уж мне до тебя, «короля дорог», — передразнила его Картер, но ключи все же отдала. Харрингтон ловко подхватил связку и сел за руль, профессионально регулируя зеркала. Дастин присвистнул с заднего ряда, одобряя действия Стива. Бросив гневный взгляд на Хендерсона, Вайолет обошла машину и уселась на пассажирское сиденье.              — Пристегнись, — бросил Харрингтон, заводя мотор и надевая солнцезащитные очки.              Картер демонстративно закатила глаза, но послушно застегнула ремень. Двигатель взревел, и хэтчбек тронулся с места, оставляя за собой клубы пыли.              Она откинулась на спинку, наблюдая за тем, как Стив уверенно выводил машину на трассу. В салоне повисла тишина, нарушаемая лишь негромким гудением мотора. Дастин что-то бормотал себе под нос, разглядывая карту, которую разложил на коленях. Вайолет чувствовала себя странно. Если бы кто-то год назад сказал ей, в чьей компании она впервые будет выезжать за пределы родного города, Картер бы покрутила ему у виска, назвав фантазером.              Вайолет незаметно разглядывала Харрингтона. В профиль он казался сосредоточенным и серьезным, совсем не похожим на того, самоуверенного парня, которого она видела в школе. Он был другим — и это настораживало. Его руки уверенно держали руль, глаза были прикованы к дороге. Было что-то успокаивающее в его невозмутимости, хотя она и не хотела этого признавать.              Ей вспомнился разговор с Макс накануне. О былой влюбленности, которую Мэйфилд таковой не видела. Вайолет прикрыла глаза, пытаясь прогнать навязчивые мысли. Ей не хотелось думать о прошлом, особенно о том, в котором фигурировал Стив Харрингтон.              Солнце пробивалось сквозь листву деревьев, отбрасывая причудливые тени на лобовое стекло. Вайолет попыталась сосредоточиться на пейзаже за окном, но мысли возвращались к Харрингтону, как магнитом.              Картер не понимала, почему она думает об этом. Раньше Стив был просто одним из тех парней, о которых сплетничали девчонки в школе. Высокий, популярный, с идеальной укладкой. Он казался недосягаемым и каким-то пустым.              Но сейчас, после всего пережитого, сидя с ним в одной машине, Вайолет видела в нем что-то другое. Что-то, что она никак не могла для себя определить. Может, это была та самая невозмутимость, о которой она подумала ранее, или, быть может, та тень усталости, которая залегла в уголках его глаз. Стив больше не казался ей пустым. Скорее, он был похож на книгу с затертой обложкой, содержание которой скрыто от посторонних глаз.              Она поймала себя на мысли, что ей любопытно узнать, что же скрывается за этой обложкой. Ей захотелось заглянуть внутрь, прочитать его историю, понять, как он стал тем, кем является сейчас. Неужто Дастин действительно смог на него повлиять? Или события прошлой осени изменили их всех?              Вайолет вздрогнула, осознав направление своих мыслей. Она не должна позволять словам Макс влиять на себя.              Однако это оказалось сложнее, чем она предполагала. С каждой минутой, проведенной в замкнутом пространстве автомобиля, Картер ощущала его присутствие все острее. Она улавливала малейшие детали: запах его одеколона, едва заметный поворот головы, когда он переводил взгляд с дороги на зеркало заднего вида. Эти мелочи накапливались, создавая сложное, почти осязаемое напряжение в салоне.              Внезапно Дастин хлопнул в ладоши, заставив обоих дернуться.              — Так, план такой, — провозгласил он, глядя на них поверх карты, — Сначала едем в Индианаполис. Там останавливаемся у отеля и ждем появления Мистера Харрингтона и той … блондинки.              — Не блондинка, Хендерсон. Просто женщина. С чего ты взял, что она блондинка? — Харрингтон хмыкнул, не отрывая взгляда от дороги.       — Мы должны проверить все варианты. А потом, если не найдем, никаких подтверждений его неверности, можно будет… ну, не знаю… поговорить с твоей мамой? Или пробраться в кабинет твоего отца?              — В кабинет? — Картер фыркнула, поворачиваясь к Дастину, — Гениально. Ты хотя бы представляешь, как выглядит кабинет взрослого человека?              — Ну и что? — Хендерсон надулся, — Зато я хоть что-то предлагаю! А вы только и умеете, что киснуть!              Стив вздохнул, барабаня пальцами по рулю.              — В кабинет мы не полезем. И маму в это впутывать не будем. Просто проследим за отцом. Узнаем, кто эта женщина и чем они занимаются.              — Как ты узнал о ее существовании? — поинтересовалась Вайолет.              Харрингтон замолчал на несколько секунд, будто обдумывал посвящать ли Картер в детали.              — Странно, что до тебя не дошли слухи.              — Что за слухи? — не отставала Вайолет, чувствуя, что ее любопытство разгорается.              — Кое-кто видел Мистера Харрингтона с какой-то дамой у мотеля «Уютный уголок» — выпалил Дастин, не давая Стиву возможности увильнуть от ответа, — И они были заняты обменом слюней.              Она уставилась на Стива, не веря своим ушам. Мотель «Уютный уголок» пользовался дурной славой во всем Хоукинсе. Это было место для тайных встреч и мимолетных романов, никак не вязавшееся с образом респектабельного Мистера Харрингтона. Стив сжал челюсть так, что Картер видела, как у него заиграли желваки.              — Хендерсон, — процедил он сквозь зубы, — В следующий раз я сам решу, что и когда говорить.              Дастин съежился на заднем сиденье, будто ожидал неминуемую расправу. Он опустил голову, продолжая изучать карту, стараясь не встречаться взглядом с раздражённым Харрингтоном. Вайолет в это время обдумывала полученную информацию. Стив, оказывается, тоже страдает от семейных проблем. И судя по его реакции, история с отцом и мотелем явно была для него болезненной темой.              — И не важно, откуда я это узнал, — произнес он, — Важно, что это может быть правдой. И я собираюсь узнать наверняка. А теперь, предлагаю оставить эту тему и сосредоточиться на плане. Чем меньше вопросов, тем лучше.              — Как скажешь, — Картер подняла руки в знаке капитуляции, — Но ты уверен, что хочешь знать?              — Да.              — И что будешь делать, когда узнаешь? — пробурчала Вайолет, отворачиваясь к окну. Бесконечные поля кукурузы, редкие рощицы, фермерские домики – все это сливалось в одну размытую картину.              — Завязывай, — Харрингтон сжал руль крепче, — Хватит лезть мне в голову, что за привычка?              — Прощу прощения. Забыла, что мы не друзья.              В салоне повисла напряженная тишина, прерываемая лишь гулом мотора. Вайолет ощущала на себе взгляд Стива, но не поворачивалась, упрямо глядя в окно. Ей было трудно понять, почему она так остро реагирует на его ситуацию, и что её так беспокоит в том, что он собирается предпринять. Возможно, дело было в том, что Вайолет сама была на его месте, и правда, что обрушилась на неё, изменила её жизнь.               Так она хотела его подготовить к последствиям? Зачем? Для чего?       Вайолет снова вспомнила слова Макс о том, зачем она хотела свести Бертона и Нэнси. Вчера Картер отмахивалась, уверяя подругу, что все это в прошлом, что она давно переросла школьные влюбленности. И неважно, что это было два года назад.              Но слова Мэйфилд въелись в память, как заноза. И сейчас, украдкой глядя на напряженное лицо Харрингтона, на его стиснутые зубы и побелевшие костяшки пальцев, сжимающих руль, Вайолет осознавала, что эта заноза начинает гноиться.              Ей нужно было отвлечься. Она потянулась к бардачку, одним движением открыв его. Вайолет выудила первую попавшуюся кассету. Быстро взглянув на обложку, она прочла: «Queen». Ну хоть что-то. Картер вставила аудиокассету в магнитолу. Из динамиков зазвучали первые аккорды «Another One Bites The Dust».              Стив с опаской идёт по улице…              Вайолет сморщила нос. Отвлеклась.              Харрингтон бросил на нее быстрый взгляд, заметив ее недовольство. Он не стал комментировать выбор музыки, видимо, ему было не до этого.              На припеве Дастин, отбросив карту завопил во весь голос, подпевая Фредди Меркьюри. Стив поморщился, но ничего не сказал. Картер же напротив невольно улыбнулась. Пусть лучше так, чем гнетущая тишина.              В следующую секунду Вайолет, не сдерживаясь, подхватила мелодию, вторя Хендерсону. Даже Харрингтон, казалось, немного расслабился, едва заметно покачивая головой в такт музыке. В салоне машины царил хаос из плохого вокала и нестройных голосов, но именно этот хаос и был сейчас нужен.              Вскоре, они уже подпевали в унисон, и даже Стив, несмотря на все свои попытки оставаться невозмутимым, тихонько напевал себе под нос. "Another one bites the dust," гремело в салоне, заглушая все неприятные мысли и невысказанные вопросы. На мгновение все проблемы отошли на второй план, уступив место общей мелодии и чувству сплоченности, столь необходимому им сейчас.              К тому времени, как песня закончилась, накал в машине заметно спал. Дастин, запыхавшись, снова уткнулся в карту, а Картер и Харрингтон обменялись мимолетными взглядами. В его глазах читалась благодарность за то, что она не продолжила свой допрос, а в ее – легкое удивление от того, что он так просто поддался моменту.              Тишина, установившаяся после песни, не была уже такой гнетущей. За окном по-прежнему мелькали однообразные пейзажи, но в салоне машины витала совсем другая атмосфера. Атмосфера, где можно было дышать, пусть и не полной грудью.              — Следующий поворот через милю, — пробормотал Дастин, не отрывая взгляда от карты.              — Уверен? — бросил ему Стив.              — Ага. Там как раз должно быть придорожное кафе.              — Ты серьезно?              — А что, нельзя? Я голоден, — огрызнулся Хендерсон, — И вообще, нам надо перекусить перед слежкой, чтобы не быть злыми и раздражительными.       — Посмотри в моём рюкзаке, я вроде бы что-то брала, — Вайолет повернулась к нему, выглядывая из-за сиденья.              Дастин полез в её сумку. Из неё высыпались энергетические батончики, пакетики с орехами и даже уже вскрытый пакет с печеньем. Дастин схватил шоколадный батончик и тут же принялся его жевать, не забывая при этом комментировать маршрут.              — Но в кафе все равно заедем.              — Хорошо, Дастин, — она закатила глаза, — Заедем.              Вскоре впереди показалось то самое придорожное кафе. Небольшое, обшарпанное здание с вывеской, на которой красовалось наполовину стертое название. Рядом с зданием, на парковке, стояло несколько грузовиков и пара легковушек. Место выглядело не слишком привлекательно, но Хендерсон был непреклонен.              Харрингтон припарковал машину возле обшарпанного строения. Картер вылезла из автомобиля. Солнце палило нещадно, и Вайолет зажмурилась на секунду, привыкая к яркому свету.              Она оглядела закусочную. Типичное захолустное место, где время словно остановилось где-то в 60-х. Запах жареного жира и дешевого кофе уже проявлялся в воздухе. Вайолет не была в восторге от перспективы есть здесь, да и спорить с Хендерсоном не было никакого желания.              Картер обернулась к Харрингтону. Его лицо выражало примерно те же эмоции. Он стоял, подперев бок рукой, и оглядывал кафе с явным сомнением.              — Это заведение вам не по вкусу, Ваше Величество? — усмехнулась Вайолет, глядя на него.              — Ты бы видела свое лицо, когда мы подъезжали ближе, — ответил Стив, снимая очки.              — И что с ним не так?              — Да так все. Просто аристократическая брезгливость сочится из каждой поры, — поддразнил ее Харрингтон, но в его голосе звучала легкая усмешка.              В этот момент из машины вылез Дастин, оживленно потирая руки.              — Ну что, пошли? Я умираю с голоду! — он направился к двери кафе, не обращая внимания на их перепалку.              — Пошли, Хендерсон, — Стив похлопал его по плечу, — Кто-то должен решиться войти туда первым. Тем более, среди нас появились истинные аристократы. Покажи ей, что все не так страшно, как выглядит со стороны.              Картер бросила на Харрингтона испепеляющий взгляд, но пререкаться не стала. Дастин уже скрылся за дверью, увлеченный предвкушением сытного обеда. Харрингтон последовал за ним, оставив ее одну возле машины.              Фыркнув, Вайолет пошла за ними. Внутри кафе оказалось еще хуже, чем снаружи. Обшарпанные столы, обитые потрескавшимся дерматином, выцветшие фотографии на стенах и тусклый свет, льющийся из люминесцентных ламп. За стойкой стояла женщина средних лет с уставшим взглядом, которая, казалось, видела в этой жизни все.              Хендерсон, не теряя времени, подбежал к стойке и начал допытываться у официантки о меню. Картер и Стив остались стоять у входа, оглядывая помещение. Вайолет поймала на себе взгляды немногочисленных посетителей: несколько дальнобойщиков, ковыряющихся в тарелках, пара местных жителей, попивающих кофе, и одинокий старик, читающий газету. Она поежилась. Это место вызывало у нее неприятные ощущения.        Наконец Дастин, получив от женщины мятое меню, подозвал их к себе. Вайолет с сомнением взяла листок, испачканный чем-то липким. Ассортимент блюд был предсказуем: бургеры, картошка фри, сэндвичи и, конечно же, фирменный пирог с яблоками. Стив пожал плечами и заказал кофе, а Дастин недолго думая выбрал самый большой бургер с двойной порцией картошки фри. Вайолет, поколебавшись, решила ограничиться салатом. В глубине души она надеялась, что в таком заведении хотя бы овощи будут свежими.              Они устроились за одним из свободных столиков в углу, подальше от компании дальнобойщиков. Вайолет сидела напротив Харрингтона, чувствуя, как липкое покрытие стула прилипает к ее джинсам. Она вздохнула. Да, это точно была не ее лучшая идея – поддаться на уговоры Хендерсона о перекусе в этом «чудесном» местечке. Но, по крайней мере, это ненадолго отвлекло ее от навязчивых мыслей, преследовавших ее все дорогу.              Ожидание заказа тянулось мучительно долго. Дастин барабанил пальцами по столу, Харрингтон то и дело посматривал на часы, а Картер рассматривала узоры на столе.              Наконец, еда была готова. Женщина за стойкой небрежно швырнула перед ними тарелки. Бургер Дастина был гигантским, с сочной котлетой и обильным количеством соуса. Стив получил свой кофе в потрескавшейся чашке, а Вайолет с ужасом смотрела на свой салат. Его листья были вялыми и пожелтевшими, а помидоры казались сморщенными. Она с отвращением отодвинула тарелку.              Дастин с аппетитом вгрызся в бургер, не обращая внимания на то, что его лицо перепачкано соусом. Харрингтон сделал глоток кофе и скривился.              — Хотя бы жуй, боже, — скривилась Картер, наблюдая как Хендерсон уплетал свой обед.              Дастин лишь промычал в ответ, занятый своим бургером. Вайолет с тоской смотрела на свою тарелку. Есть это она точно не собиралась.              — И что это должно быть? — спросила Вайолет, ткнув вилкой в несчастный помидор.              — Не привередничай, Вай, — ответил Хендерсон, оторвавшись от своего бургера, — Надо было брать, что и я. Это лучшее, что я когда-либо ел.              Картер закатила глаза. Неудивительно, если учесть, что Дастин мог есть практически все, что угодно. Стив тем временем сосредоточенно изучал дно своей чашки, словно пытаясь разглядеть там кофейную гущу и предсказать будущее. Он явно был не в восторге от напитка.              Она отвернулась к окну. Мимо проплывали машины, оставляя за собой шлейф пыли. Жизнь там казалась намного привлекательнее, чем за этим липким столиком. Вайолет разглядывала номера припаркованных грузовиков. Мичиган, Миннесота, Техас, даже Сиэтл. Внезапно ее внимание привлек один номер. Калифорния.              В голове всплыли обрывки воспоминаний о разговорах с Макс, ее рассказы о золотом песке, бескрайнем океане и свободе. Картер представляла, как она будет бродить по пляжу, собирать ракушки и строить замки из песка, смеясь над тем, как волны их смывают. Она улыбнулась, покачивая головой. У Мэйфилд определённо был талант управлять Вайолет одной лишь силой слов.              В её голове продолжал крутиться образ того самого пляжа, о котором Максин так часто рассказывала. Солнечные лучи, которые отражались на воде, шум океана, солёный ветер, и её смех, который раздавался в пустынной тишине, как в воспоминаниях о детстве. Это было так... легко, так по-другому.              Картер повернулась обратно к столу. Дастин уже доедал свой бургер, вытирая остатки соуса тыльной стороной ладони. Харрингтон наконец-то отважился на второй глоток кофе, но его лицо по-прежнему выражало крайнюю степень неудовольствия.              — Ты был в Калифорнии?              Стив оторвался от своего созерцания кофейной гущи и посмотрел на Вайолет.              — Нет. Только в Иллинойсе. В Чикаго.              Картер скривилась от его ответа. Кажется, спрашивать у него было бессмысленно.       — А ты, Дастин? — обратилась она к Хендерсону, надеясь на более интересный ответ.              — Не-а! Круче Индианы места нет! — он гордо выпятил грудь, всем своим видом демонстрируя любовь к родному штату.       Вайолет снова отвернулась к окну. Мысль о Калифорнии не покидала ее голову. Даже этот унылый пейзаж за окном, с его пыльными дорогами и безликими грузовиками, казался немного ярче, если представить, что где-то там, далеко на западе, плещется океан.              — Чем тебе не нравится Чикаго? — Харрингтон поставил кружку на стол.              — Там скучно, — она пожала плечами, — Одни небоскребы, толпы людей. Кому это может нравится?              — Хочешь сказать, что в Калифорнии всего этого нет?              — Могу сказать, чего нет в Чикаго, — Вайолет откинулась на спинку стула, смотря на Стива с вызовом.              — И чего же? — спросил Харрингтон.              — Океана, — выпалила Картер.              — Звучит неплохо. Но я все равно выбираю Индиану. Здесь есть дом, — Дастин хмыкнул, откладывая в сторону остатки картошки фри.              — Ты серьезно? — не обращая внимания на Хендерсона, хмыкнул Стив, — Выбирать Калифорнию только потому, что там есть океан? Тебе сколько? Четырнадцать?       — Если мое мнение отличается от твоего, это не значит, что оно неправильно, —Вайолет пнула его ногой под столом, скрестив руки на груди, — И мне семнадцать.              — Детский сад, — Харрингтон потер ушибленное место.              — Еще какой, — огрызнулась Картер.              Дастин, чувствуя нарастающее напряжение, попытался сменить тему:              — Эй, а вы слышали про новый фильм ужасов в кинотеатре? Говорят, там такое…              Но его прервал Стив, недовольно глядя на Вайолет:              — Ты насмотрелась картинок в журналах?       — Что, прости? — Вайолет вскинула брови.              — Ну, океан, солнце, песок, — передразнил ее Харрингтон, — Типичная картинка из рекламного буклета Калифорнии. Неужели ты действительно веришь, что там все именно так?              — А ты действительно думаешь, что там не так? — Вайолет прищурилась, не отводя взгляда от Стива, — Или тебе просто нравится спорить?              — Мне нравится, когда люди думают, прежде чем что-то говорить, — Харрингтон ухмыльнулся, откидываясь на спинку стула.              — Там может быть и не рай на земле, но я уверена, что там хотя бы не так уныло, как здесь. И да, я хочу увидеть океан, солнце и песок. В этом есть что-то плохое?              Дастин попытался вставить слово, но Вайолет взглянула на него так, что он тут же замолчал. Харрингтон, напротив, был раззадорен.              — Нет, плохого ничего нет, — медленно произнес он, усмехнувшись, — Просто ты идеализируешь то, чего не знаешь. Всегда есть обратная сторона медали, Бхрамари. И ты сильно удивишься, увидев ее.              Она резко встала, отодвинув стул так, что он с грохотом ударился о стену. Хендерсон вздрогнул.              — Поверь мне, я не раз сталкивалась с подобным. Переживу как-нибудь, — прошипела Картер, прежде чем направиться к выходу.              Она шла, стараясь не оглядываться, хотя нутром чуяла, как Стив прожигает ее взглядом. Его слова, ядом, проникли в ее сознание. Идеализируешь… обратная сторона медали… Он даже представить не мог, насколько точными были его слова.       Вайолет вышла из закусочной, и звякнувший над дверью колокольчик показался ей особенно громким. Воздух был тяжёлым, липким от несмотря на то, что на дворе стоял апрель, но она всё равно вдохнула его полной грудью, будто пыталась очиститься от навязчивых мыслей.              Она сделала пару шагов, но затем остановилась, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Харрингтон был прав. Это злило её больше всего. Картер действительно идеализировала то, чего не знала. Но разве мечтать было преступлением? Разве она не имела права хотеть большего, чем эта закусочная, чем пыльные дороги Индианы, чем вечные ссоры с Харрингтоном?              — Ты всегда так делаешь?              Голос догнал её сзади, и она закатила глаза, но всё же обернулась. Стив стоял позади нее, прикуривая сигарету.              — Что именно?              — Сбегаешь, если слышишь то, что не нравится.              — Это не бегство.              — Ну да, конечно, — Харрингтон ухмыльнулся, спускаясь с крыльца, — Это что-то вроде драматичного выхода в закат.              — Как я могла забыть, что ты не любитель драмы, — пробормотала она, но во взгляде мелькнуло что-то вроде усталого веселья.              — О да, я абсолютно равнодушен к ней, — саркастично протянул Стив, затягиваясь.              Картер заправила выбившуюся прядь волос за ухо и подошла ближе, пряча руки в карманы. Она посмотрела вдаль, туда, где дорога терялась за горизонтом, словно растворяясь в мареве знойного дня.              — Тем не менее, мы едем в Индианаполис, чтобы ты разобрался в своей, — поддела она его.              Стив усмехнулся, но в глазах промелькнуло что-то, чего Вайолет не могла расшифровать.              — Да уж, зрелище так себе, — признал он, — Но ты ведь тоже едешь.              — А у меня выбор был?              — У всех есть выбор, — Харрингтон выдохнул дым в сторону и стряхнул пепел, — Могла просто дать ключи от машины и заниматься своими делами.              Вайолет фыркнула.              — Звучишь, как герой дешёвой философской книги.              — А ты как человек, который делает вид, что знает, чего хочет.              Она резко повернулась к нему, нахмурившись.              — Я знаю, чего хочу.              — Правда? — Харрингтон окинул её долгим взглядом, — Тогда скажи мне.              Она открыла рот, чтобы что-то ответить, но замялась. Он заметил это и ухмыльнулся, дёрнув уголком губ.              — Именно.              — Заткнись.       Вайолет сжала кулаки в карманах куртки, ощущая, как внутри закипает злость. Ей не нравилось, что Харрингтон так легко её раскусил. Не нравилось, что он был прав.              — Может, мне просто не хочется разжёвывать это тебе, — парировала она, подняв подбородок.              Стив фыркнул и качнул головой.              — Конечно. Удобный ответ.              — Это не ответ, — Картер скрестила руки на груди, всё ещё не в силах скрыть свою раздражённость, — Это просто не твоё дело. И, вообще, хватит лезть ко мне в голову, что за привычка?              Стив наклонился немного вперед, его взгляд неотрывно фиксировался на Вайолет, как будто он был готов развернуть её наизнанку.              — Ты первая начала, — не выдержал он, — Ты всегда начинаешь первой. Спокойно не живется, да?       — Заткнись.       — И не подумаю, — с холодной усмешкой произнёс он, — У меня складывается ощущение, что ты боишься того, что может произойти, если ты перестанешь контролировать всё вокруг. Тебе нужно знать, что будет дальше. И если это не получится, ты лучше уйдёшь первой.              Картер замерла, ее сердце забилось чаще, и она почувствовала, как напряжение мгновенно достигло пика. Слова Харрингтона пронзили её как остриё ножа — он снова ткнул в самую больную точку, под метким углом. Он прав. Это было слишком близко к истине, чтобы не зацепить.              В горле пересохло, и она сразу же поддалась желанию отмахнуться, проигнорировать его слова. Но не получилось.              — Ты ничего обо мне не знаешь, — прорычала она, глядя на него с вызовом, — Ты не понимаешь.              Стив не отрывал взгляда, его глаза холодно следили за её каждым движением, как будто он готов был продолжать эту игру до конца.              — Может быть, — сказал он, голос его становился тихим и слегка насмешливым, — Но теперь я точно знаю, что ты боишься потерять контроль. И что-то мне подсказывает, что если ты когда-нибудь забудешь, что всегда должна быть наготове, тебе будет очень неудобно.              Харрингтон выкинул тлеющую сигарету и, не дожидаясь ее ответа, направился к машине. Вайолет смотрела ему в след, не в силах сказать и слова. Он прочитал ее, как открытую книгу.       Что, черт возьми, это было?              

***

             До Индианаполиса оставался еще где-то час пути. Вместо дороги, перед его глазами мелькали картинки того, как он поймает отца на измене. Стив представлял, что будет говорить ему, какие требования выдвинет. Харрингтон, в который раз за сегодня стиснул руль, стараясь не смотреть на мелькающие вдоль шоссе пейзажи, но мысли вновь и вновь возвращались к сценам, которые он так ярко себе рисовал. Он уже видел момент, как ловит его.              Стив многократно проигрывал эту сцену в голове. Отец, застывший в дверном проёме, ошарашенный его внезапным появлением. Женщина рядом с ним – незнакомка, чужая, но каким-то образом уже ненавистная. Харрингтон слышал в голове отрывки диалога – гневные, резкие слова, обвинения, которым не нужны доказательства.              Именно тогда он выскажет ему то, что так давно засело на подкорке. Харрингтон уже знал, что скажет. Он выплеснет всё – всю боль, разочарование и ненависть, которые накопились за годы. Он не забыл, как отец всегда был так далеко, как его внимание всегда уходило к каким-то другим людям, а не к семье. Словно он был пустой оболочкой, только внешне оставаясь рядом, но на самом деле его не было.              А после выдвинет условия своего молчания. Полная свобода. Свобода выбора. Стив уже видел, как эти слова выходят из его уст, тяжёлые, как камни, которые он бросает в того, кто все эти годы стоял на том же месте и даже не пытался измениться. Он хотел, чтобы отец понял, что теперь он не может диктовать свои условия. Это не он будет решать, как жить его сыну. Это Харрингтон будет решать, что будет с ним, с их отношениями, с тем, что осталось от их семьи. И если Виктор не готов к этому, если он не признаёт своих ошибок, то все, что оставалось между ними, просто исчезнет.              И плевать, что он будет похож на своего папашу. Теперь этот вопрос не стоял перед ним. Харрингтон, как и его отец, научился скрывать свои эмоции, тщательно скрывать боль, чтобы никто не мог увидеть слабости. Всё это становилось частью его, даже если он этого не хотел.              Но сейчас, он был готов к шантажу, использованию чужой слабости для достижения своей цели, Стив понимал, что переступает черту. Он становился тем, кого так боялся. Ирония судьбы, как жестокая шутка, преследовала его. Он всегда старался быть лучше, чем отец, но теперь оказался на том же пути, полном эгоизма и пренебрежения к чувствами других.              Харрингтон одернул себя и стиснул зубы. Нельзя позволить себе слабость, ни на мгновение. Если он начнёт сомневаться, всё будет потеряно. Стив знал, что только этот разговор с отцом сможет освободить его. Он не может позволить себе отступить назад, не может снова стать тем послушным мальчиком, который подчиняется чужой воле. Харрингтон должен быть сильным, решительным. Даже если этот путь приведет его туда, куда он не хотел.              Он сжал руль так, что костяшки пальцев побелели. Мысли, как невидимые веревки, тянули его в разные стороны, но он знал, что раз уже начал, то должен закончить. Впереди была точка невозврата, и Харрингтон не собирался отступать.              — Так-так-так, — с заднего сиденья прозвучал голос Хендерсона, — Я гляжу и нахожу… Что-то желтое.              — Дай-ка подумать, — сидящая справа от Стива Картер, устремилась к окну, — Это кукуруза.              — Нет, — Дастин зевнул, — Это размером с… коробку?              — Дорожный знак?              — Да, это он, — с заднего сиденья снова прозвучал голос Хендерсона, — Всё-таки какая-то классика, а?              Харрингтону не хотелось вступать в разговор, но и отстраняться было сложно, потому что напряжение нарастало, как шкала давления. Он знал, что эти минуты, часы — последние, когда Стив может быть в своем текущем состоянии. Последний шанс всё переосмыслить. Но его мысли снова и снова возвращались к разговору с отцом, к тому моменту, когда он окажется в центре этой разрушительной сцены.              Стив не мог избавиться от его образа, стоящего в дверном проёме, ошарашенного его появлением, с какой-то бездушной женщиной рядом. Этот сцена уже прорисовывалась в его голове с точностью до деталей. Он слышал их разговор, видел её лицо, как она будет выглядеть, даже её манеру говорить. И это всё казалось таким… предсказуемым, таким обыденным. Эта сцена не была чем-то новым, за эту ночь он проигрывал ее сотни раз, каждое слово, каждое движение, каждое выражение лица. Он знал, что скажет, как будет выглядеть его жестокая победа.              Харрингтон не слышал, как Хендерсон и Картер продолжали свою болтовню. Он слышал их смех, как далекий эхо, и раздражение нарастало с каждым новым вопросом, с каждым новым комментарием, потому что ему не хотелось ничего слушать. Он был заперт в своей голове, в этих мыслях, в этом проклятом разговоре, который обязательно должен был состояться.              Всё, что ему нужно было сделать — это просто выговорить это. Всё, что Харрингтон хотел — просто дать Виктору понять, что он был прав. Отец не имеет права контролировать его жизнь. Стив в праве управлять своей жизнью. И если это означало разрушить оставшиеся отношения с ним — он был готов. Чёрт возьми, он был готов.       — Стив, может тебе отдохнуть? — поинтересовался Дастин, — Вай справится, нам осталось ехать минут тридцать.              Харрингтон даже не сразу понял, что Хендерсон обратился к нему. Голос друга прозвучал, как под водой. Стив покачал головой, сбрасывая тяжёлые мысли, но так и не оторвался от дороги. Не хотелось думать о чём-то другом.              — Нет, — пробормотал Харрингтон.              Он снова вернулся к своему мысленному сценарию, но внутренний дискомфорт не исчезал. Под взглядом Картер и Дастина его привычная уверенность куда-то исчезала, как песок, уносимый ветром. Заниматься такими мыслями, как разговор с отцом, было сложно, но попытки избежать этого тоже не работали. Стив будто застрял в том месте, где все, что он строил для себя, казалось иллюзией.       — Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Вайолет, подпирая локтем щеку и всматриваясь в даль.              На него надвигалась месть за слова, сказанные им же на крыльце закусочной. Харрингтон выдохнул, не поворачиваясь к ней.              — Валяй, — он махнул рукой, — Давай, ты же так долго думала. Сейчас самое время.              — Ты не знаешь, что будешь делать, если все эти слухи о твоем отце окажутся правдой.              — Как раз-таки знаю, — ответил Стив, почти шепотом, — А ты, кстати, была готова к правде, когда полезла в подвал к Хендерсону?              Вайолет откинула голову назад, будто от полученного удара, и на мгновение замерла, пристально смотря на Харрингтона. Ее глаза сузились, и Стив был уверен, что если посмотрит на нее, то увидит бы искры.              — Эй, Стив! — Дастин пихнул его в плечо, — Перебарщиваешь.              — Вот оно, — прошипела Картер, — Наконец-то, ты показал свои настоящее лицо, придурок.              Харрингтон повернул голову к Вайолет, не скрывая легкой усмешки. Он знал, что Картер не даст себя в обиду, и это делало их противостояние таким напряженным. Но именно в этих спорах Стив улавливал что-то знакомое, что-то, что его манило. Она была вызовом, и ему нравилось играть с этим. Хотя еще вчера он был уверен, что именно Картер будет первой, кто начнет провоцировать его.              — Если ты еще раз хотя бы намекнешь на Макса и на все, что с ним связано, — процедила она сквозь зубы, — Клянусь, я разукрашу тебе лицо похлеще Харгроува.              — И каким же образом? — с насмешкой произнес он, — Кочерги под рукой нет. Что ты можешь сделать, Картер?              Вайолет со всей силы пихнула локтем его в ребра. Харрингтон, не ожидая такого поворота, слегка покачнулся и ощутил резкую боль в боку. Он замер на мгновение, в его глазах появилось что-то между удивлением и смехом. Это было неожиданно — и, черт, он не мог не уважать её за это.              — Это всё? — с ухмылкой спросил Харрингтон, отбрасывая свою первоначальную реакцию, — Честно говоря, я ожидал большего.              — Ожидал большего? — Картер прищурила глаза, видя, как Стив воспринял её удар с таким смешанным выражением, как будто он был несколько удивлён её решительностью, но не готов признать поражение, — Ты, похоже, думаешь, что можешь безнаказанно играть со всеми вокруг.              — Я ни с кем не играю, — Харрингтон наклонился к ней, его взгляд стал немного более серьезным, — Даже если и так, ты ведь знаешь, что я могу ответить за свои действия.              — Он готов ответить, вы посмотрите на него, — она подняла одну бровь, не отводя взгляда, — Герой.              Стив слегка улыбнулся, но в его глазах всё же пробежала тень напряжения. Он не ожидал, что Картер так ответит, и это вызывало в нем странное ощущение, как будто она заставляла его задуматься.              — Герой, да, — саркастически ответил он, возвращая глаза к дороге, — Но, если ты думаешь, что ты тут единственная, кто готов за что-то постоять, ты сильно ошибаешься.              — Ты что, и правда думаешь, что я боюсь последствий? — выпалила она, слегка наклоняя голову, словно пытаясь оценить его реакцию, — Вы не знаете меня, Ваше Величество. Я не та, кто будет бояться того, что на горизонте.              — Но ты боишься потерять контроль. Ты мне это не скажешь, но я знаю, что ты хочешь держать всё под контролем.              — Неужели тебе так нравится искать мои слабые места? — её голос был ровным, но Стив уловил скрытую угрозу, — Или это просто способ справляться с собой?       — О нет, думаю, это твоя задача. Тебе же тяжело прожить хотя бы один день, не задевая меня. Я бы сказал, что это твоё развлечение, но боюсь, что ты меня перебьешь.              — Мир не крутиться вокруг тебя.              — Кто сказал, что мир крутится вокруг меня? — его тон стал чуть более напряжённым, чем прежде, — Это ты мне сейчас напоминаешь, что ты такая независимая и бесстрашная. Но ты же знаешь, что на самом деле ты просто боишься... боишься, что всё выйдет из-под твоей власти, боишься признаться себе, что иногда не можешь всё удержать.              — У тебя пластинка заела?              — А у тебя кончились аргументы? Уверен на сто процентов, что ты бы сейчас сбежала куда-нибудь.              — Да сколько уже можно? Вам самим не надоело? — взвыл Дастин, — Сколько еще можно ходить вокруг да около?              Стив и Вайолет одновременно обернулись к Хендерсону, который сидел за спиной у обоих, выглядывая из-за сидений, словно посредник в их вечной войне. Его глаза были полны отчаяния, а голос — усталости.              — Вот вам и проблема, — произнес Дастин, вытирая лоб от пота, — Вам обоим нужно научиться отпускать, хватит уже, серьезно. Это всё одна большая игра на нервах. Успокойтесь, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Вы ведь не собираетесь убить друг друга в машине, да?              Харрингтон нахмурился, отворачиваясь обратно к трассе. Стив стиснул руль, словно пытаясь удержать в руках не только машину, но и свои собственные мысли. Он действительно был на грани. Чувствовал, как эта игра с Картер становится чем-то больше, чем просто выяснение отношений — это было испытание. Нечто большее, чем обычные пререкания, которые они оба так умело вели. Эта борьба между ними захватывала, и, господи, он сам не знал, что с этим делать.              — «Говорить о чём-то другом»? — саркастически повторила она, покачивая головой. — Ну, конечно. Прекрасно. Давайте поговорим о том, как мы с ним ненавидим друг друга и будем тянуть этот мрачный груз до конца пути. Что, по-твоему, нужно обсуждать? Метеоритный дождь? Погоду? Или, может, как у нас всё прекрасно?              — С чего ты взяла, что я тебя ненавижу? Мне плевать, — Харрингтон пожал плечами.              — О, правда? — Вайолет не могла скрыть насмешки, —Тогда к чему все эти попытки убедить меня в том, что я чего-то не понимаю, что я делаю что-то неправильно?              — И это говоришь, ты, серьезно? — Стив приподнял брови, — А чем ты занималась все эти полгода, не подскажешь?              Картер ожидаемо молчала. Он знал, что это был момент, когда можно было бы прекратить все это, но его не тянуло на примирение. И хотя Харрингтон и сам не мог понять, почему он продолжал этот бесконечный цикл стычек с Вайолет, что-то внутри него не позволяло ему остановиться.       — Я отвечу за тебя, — Стив усмехнулся, не отводя взгляда от дороги, — Именно тем, в чем ты сейчас обвиняешь меня.              Картер не сразу ответила, но краем глаза он видел, как она сжала губы, будто пыталась подобрать слова, которые могли бы вернуть её в игру. Харрингтон знал, что Вайолет не собиралась сдаваться, и что их столкновения никогда не завершатся простым «ты прав, я не права». Это был их способ существования — постоянная борьба, вечная граница между доминированием и сдачей, даже если ни один из них не хотел в этой борьбе признать поражение.              — Большего абсурда в жизни не слышала.              — Вам нужно очередное нашествие демопсов, чтобы вы начали работать сообща? — Хендерсон высунулся в проем между передних сидений.              — Возможно, — ответили они в унисон.       Дастин продолжил:              — Я серьёзно, ребят. Вы оба тянете этот бред вечно. Ладно, сменим тему. Где мы будем ночевать?              Картер, не удержавшись, фыркнула. Харрингтон молча взглянул на неё, и этот взгляд уже не был таким острым, как раньше. Может, потому что она тоже пыталась хоть немного разрядить атмосферу, как и он. В конце концов, они были в машине друг с другом, и как бы они ни ругались, была какая-то невыразимая связь между ними, которую он не мог игнорировать. И, к тому же, Вайолет смогла вытащить его из бесконечных размышлений об отце.              Стив, несмотря на всю нервозность, немного расслабился, и его плечи медленно опускались, едва разговор сменил тему. Проблемы с отцом, которые оставались его основным внутренним конфликтом, не исчезли, но сейчас, рядом с Картер, его мысли чуть-чуть освежились. Но не так, чтобы он мог расслабиться. Нет, это было скорее временное облегчение, как пауза между боями              — Наверное, в каком-то мотеле на обочине. В Индианаполисе должно быть место для таких, как мы, — ответила она с сарказмом, но под этим скрывалась какая-то усталость.              — Ладно, — Хендерсон согласно кивнул, — Если вы не начнете драться прямо сейчас, то все будет хорошо. А то я реально думал, что в какой-то момент придется вас разнимать.              Малец был прав. Эти споры с Вайолет, их вечная борьба, теперь казались почти бессмысленными. Может быть, они с Картер никогда не смогут перестать быть недругами, но сейчас что-то изменилось. Быть может, это было разочарование от собственных мыслей, или же просто, что она наконец-то как-то вернула его в реальность, но Стив не мог не признать, что без этих слов, без её присутствия, он бы точно не вышел из своей замкнутой спирали.       — Не переживай, — произнес Харрингтон, снова пытаясь сменить тему, — Никто не будет драться. Мы не в детском саду.              — Ну да, мы взрослые люди, — добавила Картер, откидывая голову на подголовник, — Правда, иногда это не так очевидно.              Стив посмотрел на неё, скользнув взглядом по её расслабленной позе. Она была права. Иногда в их отношениях, в этих бессмысленных перепалках, действительно не хватало взрослости. Но, чёрт возьми, как было сложно перестать вести себя, как ребёнок, если она так уверенно давила на слабые места.              Он вздохнул, не собираясь продолжать конфликт. В конце концов, эта бесконечная игра слов, вызовы и уколы были частью их динамики, как бы не странно это звучало. В глубине души Харрингтон знал, что несмотря на все эти стычки, она в какой-то степени стала частью его жизни. И вот тут-то становилось по-настоящему странно. Потому что все его мысли, все эти бесконечные размышления о будущем, о родителях, о том, что он хотел бы изменить, вдруг начали терять свою остроту. Они все были частью этого замкнутого круга, который, казалось, так и не собирался разорваться.              — Что, до сих пор не можешь понять, как можно спокойно поговорить? — тихо проговорила Вайолет. Её голос звучал утомлённо, но без злости.              — Ты бы могла начать с того, чтобы не нападать на меня сразу.              — Может, тебе тоже стоит задуматься, что иногда я просто не могу выдержать твою постоянно высокомерную манеру?       — Не ты ли говорила, что у меня есть потенциал?              Картер хмыкнула.              — Забудь. Ты неисправим.              — Неисправим? — Стив усмехнулся, но в его голосе сквозила усталость, — Давай спросим у Хендерсона.              — Что? — удивился Дастин, вылезая из-за сидений и всматриваясь в них с недоумением, — Вы что, с ума сошли? Зачем мне это?              — Ты у нас нейтральная сторона, — ответил Харрингтон, с сарказмом глядя на друга в зеркале заднего вида, — Точно знаешь, кто из нас прав, не так ли?              — Да ну вас, — отмахнулся Хендерсон, — Я лучше буду сидеть и наблюдать, как вы воюете.              Дастин снова откинулся на сиденье, с неудовлетворенным видом, но все же оставаясь в стороне. Он явно был уставшим от этих бесконечных стычек между Харрингтоном и Картер, но в какой-то момент даже он устал играть роль арбитра.              Стив снова взглянул на дорогу. Индианаполис был совсем рядом, и время все быстрее ускользало. Его мысли снова вернулись к отцу, но сейчас они стали менее яркими, чем несколько минут назад. Внезапно он осознал, что вся эта борьба внутри него – не только борьба с отцом, но и с самим собой. Страх того, что он может оказаться таким же, как Виктор, был не менее сильным, чем желание доказать свою правоту.              — Всё равно я тебе не верю, — тихо произнесла Вайолет, нарушив молчание, — Что ты "не играешь" в эти игры.       — Ну, во всяком случае, я не единственный, кто этим занимается.              — Может и так, — парировала Картер, с улыбкой взглянув в его сторону, — Лишнее доказательство того, что ты не такой уж и исключительный.       Стив хмыкнул, немного наклонившись вперёд и снова сжимая руль. Он почувствовал, как уголок его губ приподнялся. И, несмотря на всю напряжённость между ними, ему почему-то не было так неприятно от этой лёгкой игры слов. Даже если их разговор всё ещё не был идеальным, и они не пришли к полному согласию, было нечто в этих фразах, в этом обмене, что сбивало его с привычного курса.              — Не исключительный? — переспросил он, как будто это было нечто невероятное, — Ты что, серьёзно? Я тут главный по всем фронтам.              Вайолет закатила глаза, но в её взгляде было что-то смягчающее.              — О, ты, наверное, просто забыл, что есть ещё кто-то, кто тебя перещеголяет, — ответила она с какой-то лёгкой ироничной улыбкой, — Даже если ты и главный, это не значит, что все готовы тебя слушать, Харрингтон.              — Дерьмо, — выругался Хендерсон, — Это не закончится никогда.              — Да ладно тебе, Дастин, — ответила Картер, успокаиваясь, — Мы почти приехали. Недолго осталось терпеть наши милые беседы.              — Ну, может, хоть сейчас вы оба заткнетесь и дадите мне немного покоя?              Картер прыснула, прикрывая ладонью рот. Услышав ее смех Харрингтон, не мог сдержать свою собственную улыбку, несмотря на всю тяжесть, которую была внутри. Он был на грани, но её смех, даже такой сдержанный, сбивал его с мысли, отвлекая от навязчивых сцен с отцом.              Индианаполис уже был близко, и что бы ни случилось дальше, он не мог не заметить, как сильно это путешествие изменило его взгляд на происходящее. И даже если он продолжал бороться с собой и с окружающими, этот путь, эта дорога, в какой-то степени выводила его на новый уровень.              И, может быть, это было началом чего-то нового.