Stranger things: the beginning of the end.

      30 октября 1984 года.              Вышедшее из облаков октябрьское солнце, все еще согревало и освещало своими лучами класс литературы, не давая окончательно заснуть ученикам старшей школы. Учитель монотонно, будто нарочно, продолжал рассуждать о Сантьяго и его пропавшей рыбе. Фигура Мистера Хоука была слегка сутулой, а голос ровным и безучастным.       Каждое предложение звучало одинаково: «Сегодня мы рассмотрим…», «Важно отметить…», «Как вы знаете…». Ученики сидели за партами, некоторые пытались сосредоточиться, другие же уже начали зевать. Учитель не замечая этого, продолжал говорить о предмете своей лекции, не обращая внимания на реакцию своей аудитории. Однако в какой-то момент его взгляд случайно упал на ученика, сидящего за последней партой, который тихо переговаривался с соседом.       — Молодой человек, прошу Вас серьезнее отнестись к этой повести, — Мистер Хоук сделал замечание парню на последней парте, — Уверен, вам будут полезны мои размышления для предстоящего эссе. — Хоук самодовольно улыбнулся.       — А эссе нужно писать, полагаясь именно на ваши рассуждения? — парень вскинул брови, — Или я могу понимать эту повесть так, как хочу я?       Началось. Каждое занятие идет по одному запланированному сценарию. И как этот шут не устает устраивать представления из раза в раз.       Вайолет повернулась в сторону зачинщика, затем вернула взгляд на учителя, лицо которого покраснело от злости, он не любил, когда ему перечат. Она обреченно вздохнула и посмотрела на свои конспекты. На белой странице пляшущим почерком красовалась лишь тема урока «Старик и рыба».       Замечательно.       Понимая, что конспектировать, уже не имеет смысла. Вайолет, под крики учителя, перевела свой взор на окно. По стеклу бежали капли, недавно прошедшего дождя, переливаясь на свету, за окном уже почти опавшая листва, напоминала о приближавшемся Хеллоуине.             Вайолет присмотрелась к двум каплям, стекающим по стеклу прямо перед ней. Они сближались, словно вступая в диалог, когда их поверхности соприкасались, вызывая ощущение единства.       Однако стоило им отдалиться друг от друга, как они вновь сделались отдельными сущностями, напоминающими людей, отдалившихся по разным причинам. Их танец — это постоянное напоминание о том, что, несмотря на расстояние, связи могут оставаться живыми.       Продолжая стекать вниз, капли в конечном итоге слились друг с другом.       Вайолет слабо улыбнулась. В ней все еще теплилась надежда, она верила – рано или поздно все вернется на круги своя.       Она снова посмотрела на учителя, который в очередной раз повелся на самую идиотскую провокацию. Слегка наклонив голову, Вайолет заметила календарь, висящий позади Мистера Хоука.       Осталась всего пара дней, — она снова посмотрела в окно.       Листья, лежащие на земле, растрепал порыв ветра, заставляя кружится. В классе прекратилась ругань. Но девушка уже не обращала ни на что внимания. Завораживающий танец природы окунул ее в омут тревожных мыслей.       — Мисс, Картер?              Не мог он просто взять и сбежать, не в его стиле. Копам лишь бы поскорее закрыть дело. Они похоронили Байерса, особо не заморачиваясь со вскрытием. О каких предположениях вообще может идти речь?       В полицейском участке, спустя полторы недели после исчезновения Макса Бертона, шериф Хоппер и глазом не моргнув, выдал: «Судя по всему, что у нас есть: парень не пропал, его не похитили. Он сам решил уехать. Предполагаю, решил сменить обстановку.». Вайолет не поверила не единому слову, она бы знала, реши Макс действительно уехать из города. Он бы сказал ей.       — Мисс Картер, не подскажите мне, что конкретно вас привлекло к изучению обстановки за окном? — Мистер Хоук, судя по всему, нашел себе новую цель для «распятия».       — Что? — повернув голову в сторону голоса учителя, выдавила из себя Вайолет.       — Сконцентрируйтесь на лекции, юная леди.       — Да, конечно.       — Какая она леди, мистер Хоук? — донесся ехидный голос прямо за спиной Картер, — Разве леди будет страдать по сбежавшему от нее парню? У настоящей леди есть гордость, она не будет убиваться по всякому сброду.       — Кэрол, ты решила сорвать урок, чтобы поднять себе настроение? —кажется, у Вайолет задергался глаз.       — Ни в коем случае, всего лишь констатирую факт, — она не унималась.       — Надеюсь, тебе полегчало? — Картер повернулась к однокласснице для зрительного контакта, — Не каждый рот выдержит такой поток дерь…       Звонок не позволил Вайолет закончить.

***

      Этот урок сбил ее мысли в один большой комок злости и сожаления. Она могла врезать придурковатой Кэрол, несущую откровенную чушь, возможно, та бы поняла, что лучше бы не обращать внимания на Картер вообще. Игнорировать, не упоминать ее имя и имя Макса в одном предложении. Может быть, ударив ее у всего класса на глазах, Кэрол одумалась и прекратила свои издевки.       Абсолютная глупость, думать, что это остановило бы потаскуху.       Вайолет сжала кулаки. Им никогда не надоест, даже когда лидер придурков, вроде как, одумался и прекратил заниматься подобной дурью.       Смотря в пол, Картер будто на автомате двигалась по холлу.       Мать Вайолет всегда говорила — рыба гниет с головы. Подпевалам было достаточно одного косого взгляда Короля, развязывающего им руки, обеспечивающего для них полный карт — бланш. Каким же удивлением для Картер было, когда «голова» отделилась от «тела», а стычки не прекратились, видимо, само нутро Кэрол и Томми желало «разбавить» свои серые будни очередным скандалом.       Шагая по коридору, стены которого были заклеены объявлениями предстоящих мероприятий. Картер остановила свой взгляд на ярко оранжевой листовке.       Приходите и нажритесь.       — Мило, — пробормотав, она почувствовала толчок в плечо.       Пошатнувшись, Вайолет огляделась, пытаясь найти источник ее потерянного равновесия. Спустя пару секунд поиска Картер нашла его.       Конечно, кто же еще это мог быть.       В трех метрах от нее Стив Харрингтон прижимал к шкафчику свою девушку — Нэнси Уиллер.       — Люди обычно извиняются, когда случайно толкают человека, — она сощурила глаза, смотря на Короля Школы.       — Извини? — бросил Стив в пустоту.       Вайолет не верила, что люди могут поменяться. Это мысль глубоко засела у нее в голове. Несмотря на то, что Харрингтон ушел от своих припевал и пытался предстать для всех в новом свете, Картер видела его суть, он по-прежнему оставался поверхностным, избалованным эгоистом, каким и был всегда.       Сейчас он отчаянно делал вид, что он лучше, чем есть на самом деле. Будто он изменился. Картер понимала все его поведение это не больше, чем маскировка. Для Вайолет оставалось непонятным, как Уиллер не смогла до сих пор разглядеть, кого она пригрела у себя на груди.       Это не мое дело. Плевать.       Вайолет покачала головой, будто прогоняя размышления о Харрингтоне и Уиллер. Она поправила лямку от рюкзака на плече, стараясь абстрагироваться от внешнего мира, Картер продолжила свой путь.

***

      Внутри столовой шум стоял неимоверный. Громкие голоса перекрывали друг друга, звуки стульев, скользящих по полу. Сидя на ступеньках, прямо под окнами помещения, Вайолет могла расслышать отголоски разговоров, смеха и громкие выкрики учеников. Присев на еще влажную от дождя ступеньку, Картер достала из своего рюкзака зеленое яблоко. Подняв его на уровень глаз, она начала его рассматривать: круглое, мелкие точки и полоски, добавляющие текстуру. Ничем не примечательное, самое обычное яблоко, такое появляется на прилавках столовой почти каждый день, но для Вайолет этот плод стал чем-то особенным.       22 июля 1981 года.              В воздухе витал аромат свежескошенной травы, а июльское солнце еще только вступало в свои права. Подставив лицо под солнечные лучи, Вайолет сидела на козырьке своего дома, покачивая ногами, кровля несильно царапала нежную кожу, не доставляя дискомфорта, даже наоборот, это вносило особую щепотку уюта в это утро. Если бы не одно «но».       — Ты можешь прекратить скрипеть своими зубами, пожалуйста? — Вайолет приоткрыла один глаз и покосилась на соседа слева.       — Нет, — собеседник даже не обратил на нее внимания, — Как и ты не можешь перестать расшатывать бедный козырек. Что скажет Мистер Картер, когда узнает, что ты решила устроить ремонт раньше положенного? — Макс встретился взглядом с Вайолет.       — Ты ему все равно ничего не скажешь, ты такой же соучастник, как и я, — Картер напомнила Бертону о его положении, — Если решишь сдать меня, то я потяну тебя за собой, — сложив ладони друг на друга, она сформировала подобие челюстей и начала клацать ими возле лица Макса.       — Напомни мне, чтобы в следующий раз, когда мы будем, думать что смотреть вечером, мы выберем что угодно, только не ужасы, — Бертон отмахнулся от подобия зубов, — Такой жанр на тебя влияет, — Макс остановился, подбирая слово, — Странно?       — Просто признайся, что тебе было до чертиков страшно, и я, возможно, соглашусь. — Вайолет победно улыбнулась, подловив Бертона.       — Не зазнавайся, — Макс щелкнул ту пальцем по носу, отчего Картер начала его тереть, — Я просто не люблю, когда на меня кто-то резко выскакивает, вот и все! — Бертон достал зеленое яблоко из кармана, — Будешь?       — Нет, оно кислое, как ты вообще его ешь? — на полуслове ее прервал характерный хруст, — Я отсюда чувствую, как у тебя скулы от кислоты сводит.       — Яблоко, как яблоко, и ничего у меня не сводит!       — А вот и сводит!       — А вот и нет!       — А вот и да!       — Молодые люди, кажется, я вас предупреждал, что сидеть на крыше не слишком безопасно? — Дэвид Картер смотрел на них, стоя у своей машины.       Две пары глаз устремились в сторону дороги, затем уставились друг на друга. Улицу заполнили звуки заливистого смеха. В воздухе продолжал витать запах скошенной травы, разбавленный терпким ароматом яблока, а июльское солнце достигло своего пика.       30 октября 1984 года       Вайолет выдернул из воспоминаний крик, пролетающей над головой вороны. Вздрогнув, Картер подняла голову на звук — солнце заполонили тучи. Опустив взгляд, она надкусила яблоко и зажмурилась, что есть силы.       — Говорила же, скулы сводит, — она выкинула фрукт в ближайший мусорный бак, — Как, вообще, это можно есть по собственному желанию? — вопрос, унесенный ветром вглубь школьного двора, так и остался без ответа.

***

      Толпа учеников, сливаясь в единое целое, двигалась по школьному коридору, была сравнима с потоком горной реки. Вайолет нравилось плыть по этому течению сменяющихся лиц, было приятно иногда отдаться воле обстоятельств, не пытаясь бороться с ними.       Картер заметила школьного учителя физкультуры, стоящего около шкафа с трофеями. Она почувствовала, как что-то кольнуло в районе грудной клетки, вынуждая ее дыхание участиться.       Мистер Дэвис, открыв стеклянные дверцы, тянулся к фотографии знакомого ей парня, подгоняя Вайолет как можно быстрее покинуть сумасшедший поток учеников. Она была обязана успеть нагнать учителя до того, как он завершит задуманное.       — Мистер Дэвис, — пробиваясь, сквозь учащихся, Вайолет старалась докричаться до учителя, — Учитель Дэвис!       Физрук уже держал в руках фото победителя прошлогодних соревнований по бегу. Он повернулся в ее сторону.       Выбравшись из течения, Вайолет наконец стояла перед учителем. Его взгляд был усталым, прямо как его потертый спортивным костюм, который когда-то был ярким и стильным, но теперь лишь напоминал о былых временах.       — Что вы делаете? — Вайолет указала кивком на снимок.       — Директор школы считает, что фото сбежавшего из города парня не дает стимула для побед на соревнованиях. — голос седовласого мужчины был наполнен раздражением.       — И поэтому нужно прятать его, как что-то постыдное? — ее голос сквозил негодованием, — Это, — она указала пальцем на стену, — чертов шкаф достижений, он занял свое место здесь заслужено!       — Не выражайся, при учителе, имей совесть. — он устало потер переносицу, поправляя очки.       Вайолет набрала воздуха в легкие, желая продолжить свою тираду. Мистер Дэвис поднял раскрытую ладонь прямо перед ее лицом, призывая замолчать.       — Картер, и без тебя знаю, кто и как заслужил себе место на этой полке, — физруку начал надоедать этот диалог.       — Тогда зачем? — Вайолет одернула руку учителя, мешающую сохранять зрительный контакт.       — Если ты действительно хочешь обсудить решение директора, то делать это нужно именно с ним, — отвернувшись к шкафу, безразлично произнес мужчина.       — Еще бы он прислушался ко мне, — Вайолет насупилась.       — В любом случае это не моя забота, — он продолжал смотреть на полки шкафа, заполненные кубками, медалями и фотографиями победителей школьных соревнований, — Думаю, мне пора на пенсию.       Мистер Дэвис протянул ей снимок Бертона:       — Заберешь в коллекцию?       Ответом послужил кивок.       — Удачи, — учитель похлопал ее по плечу и скрылся среди студентов.       Картер, сложив фотографию, засунула ее в карман своей джинсовки. Плечо неприятно заныло.       Оставил бы при себе свои жесты поддержки.       Разминая плечо, Вайолет огляделась, школьный коридор опустел. Свет ламп мягко освещал пол, создавая длинные тени на блестящей плитке. Школьные шкафчики, выстроенные вдоль коридора, хранили в себе скрытую, от посторонних глаз, жизнь своих владельцев. Ее взгляд зацепился за один из них. Рука сама по себе полезла в карман с фотографией. Картер, одернув себя, направилась в сторону выхода из школы.       Когда Вайолет брела по парковке, солнце уже начинало опускаться за горизонт, окрашивая небо в теплые оттенки розового и оранжевого. Она остановилась у своей машины, взглянув на арку переднего колеса, на которой виднелась вздувшаяся краска, Картер слегка сковырнула ту ногтем. Небольшой фрагмент тёмно-синей краски с легкостью отошел от металла. За такое отец по голове ее точно не погладит, скорее всего проведет лекцию об уходе за автомобилем, а в итоге, отгонит его к себе в мастерскую, и Вайолет придется передвигаться пару дней пешком, что было не самым худшим исходом событий.       Сев в салон, отделка которого была довольно простой. Бежевые сиденья, обшитые винилом, были потертыми, с небольшими трещинами. Приборная панель выгорела от избытка солнечного света. Руль из прочного пластика, потрескался из-за частого контакта с руками. Однако Вайолет это не расстраивало, ей нравилась ее машина. Несмотря на наличие недостатков, в ней ощущалась история предыдущих обладателей — семьи, состоящей из пяти человек. Если внимательно присмотреться, то на заднем сиденье можно увидеть тщательно застиранный участок, на котором все еще виднеются каракули зеленого карандаша, образовывая хаотичный узор, он напоминал Вайолет трещины на обеденном столе, стоявшем у нее в гостиной.       

***

      На пороге дома, Вайолет почувствовала запах готовящегося ужина. На шум открывающейся двери, из кухни выглянула женщина, овальное лицо которой обрамляли золотистого цвета локоны, собранные в небрежный пучок. Высокие скулы придавали ее облику выразительности. Большие серо-голубые глаза, в уголках которых были небольшие морщинки. На ее щеках играл легкий румянец — следы усталости от повседневных забот смешивались с естественным блеском здоровья.       На ней была светлая блузка из хлопка с короткими рукавами и удобные джинсы, которые прикрывал собой белый фартук в цветочек. Эмили Картер улыбнулась дочери.       — Привет! — Миссис Картер протирала руки полотенцем, — Как твои дела?       — Думаю, — Вайолет колебалась, — Неплохо.       — И все? —Эмили удивилась, — А поподробнее?       — Все готовятся к Хеллоуину, — Вайолет повесила ключи от машины на ключницу, висящую справа от входной двери, — Завтра Тина из класса старше устраивает вечеринку.       — Хочешь пойти?       — Нет, — девушка прервалась на секунду, увидев выражение тревоги на лице матери, — Не знаю. Я еще думаю.       — Время у тебя еще есть, — Миссис Картер подошла к дочери, заглянув той в глаза, — Все хорошо?       — Да, я пойду к себе. Позовешь к ужину?       — Само собой, — Эмили, кивнув, проводила подростка взглядом.       Еще год назад Вайолет провела бы несколько дней в постоянных уговорах и приведении различных аргументов за то, чтобы все-таки пойти на вечеринку к Тине. Не любил Макс большие сборища людей.       Они были слишком разными.       Бертон — штиль, спокойный, рассудительный и уверенный в себе. Он ценил мир и гармонию, предпочитая решать проблемы взвешенно и методично. Макс всегда тщательно обдумывал свои шаги и принимал решения, основываясь на здравом смысле и логике.       Ему не было дела до остальных. Макс, сосредоточенный на собственном счастье и благополучии своих близких, казалось, он отстраняется от окружающего мира, погружаясь в собственные мысли, но в реальности же это было маской, скрывавшей добродушного парня. Благодаря поддержке Вайолет, Макс смог понять, что делиться чувствами на самом деле не проявление слабости – это знак силы.       Картер же импульсивная, рубящая с плеча буря. Ее действия порой казались необдуманными, а реакции – резкими, по началу, вызывающие у Макса приступы растерянности.       Сующая не в свое дело нос, любопытная Вайолет знала обо всем и вся, что окружало ее. Иногда этот интерес к чужой жизни выглядел, как попытка отвлечься от собственных проблем. На деле же ее интерес не был чем-то поверхностным, Вайолет искренне верила, что понимание переживаний других может помочь ей найти решение своих трудностей.       Они дополняли друг друга.       Их дружба стала мощным тандемом. Когда Вайолет поднимала бурю, Макс преуменьшал ее, в то время как его умение анализировать ситуацию вдохновляло ее действовать обдуманно, не принимая поспешные решения.       Отчего после исчезновения Бертона она чувствовала, как из груди вырвали значимый кусок. Его отсутствие в ее жизни оставило внутри нее пустоту, с которой ей было тяжело смириться. Теперь без Макса, Вайолет чувствовала себя неуверенной, ей было сложно принимать решения и привыкать к новой реальности.

***

      В комнате, Вайолет скинула рюкзак на пол, покрытым ковром с причудливым узором. Стены персикового цвета контрастировали с изголовьем кровати из темного дуба, стоящей в углу комнаты. Рядом у окна, затянутого прозрачными занавесками, расположился рабочий стол, заваленный учебниками и тетрадями с конспектами. Подойдя к спальному месту, Картер присела на коленки и заглянула под кровать, найдя пожелтевшую коробку, достала ее.       Это уже не коллекция, а коробка воспоминаний.       Картер достала фотографию друга детства из кармана куртки. Со снимка на нее смотрел парень, губы которого расплылись в широкой улыбке, обнажая белые ровные зубы. Прямой нос с небольшой горбинкой, гармонично выписывался в общий облик. Его глаза излучали радость, а темные волнистые волосы падали ему на лоб, создавая небрежный вид.       — А я предупреждала, что перед соревнованиями следует постричься. — Вайолет покачала головой. — Даже Дэвиса не послушал.       Держа снимок в руках, она провела большим пальцем по щеке Макса.       Знай Картер, что последний раз, когда она могла видеть его, был на парковке «Аркады», она бы обняла его покрепче, попросила бы забыть о чертовой подработке и поехать выбирать очередную комедию, которые так нравились Бертону.       Он не мог ее оставить. Макс не мог сбежать из города. Не так. Не сказав ни слова.       Вайолет чувствовала, как ее сердце сжалось, от раны, что блуждала по бескрайним просторам ее памяти, где каждый уголок хранил воспоминания о чудаковатом Бертоне, поедающего зеленое яблоко.