Stranger things: the beginning of the end.

       5 ноября 1983 года.       Макс двигался неспешной походкой по слабоосвещенной улице Хоукинса, его шаги звучали глухо на влажном асфальте. Он опаздывал — его снова задержали на подработке в «Аркаде». Теперь Бертон спешил к знакомому дому, и каждая секунда казалась ему вечностью. Фонари тускло освещали тротуары, отбрасывая длинные тени, которые плясали под ногами. Осенний ветер завывал, проносясь между деревьями, проникая под одежду. Макс поежился, засунув руки в карманы, он побрел дальше. Опавшие листья шуршали под кроссовками, смешавшись в незамысловатую симфонию.       Когда он приблизился к повороту, ведущему к знакомой двухэтажке. Ничем не примечательный дом смотрел на него издалека: с бежевой кирпичной кладкой и белыми ставнями. На крыше красовалась классическая черепица и дымоход, покрывшийся плющом, почти сбросившим листву.       Расстояние не помешало Бертону увидеть, обставленную пластиковыми цветастыми стульями, веранду. Макс, вспомнил, как, летом, на крыльце стоял старый деревянный стул с потертым покрытием — тот самый, где Миссис Картер часто сидела с чашкой чая в руках и обсуждала последние новости с соседями.       Свет из окон мягко разливался по округе, создавая атмосферу тепла и уюта. Он выглядел как оазис спокойствия среди мрачных теней окружающего мира. Лунный свет отражался на стеклах, придавая им блеск, который напоминал о том, что внутри царит жизнь и радость.       Внутри дома каждый уголок этого места хранил воспоминания: при входе, на дверном косяке были странные отметины с пометками карандашом, бежевые стены были украшены фотографиями, на деревянной паркете красовалась синяя клякса чернил, вытекшая из ручки, которую Бертон случайно повредил во время спора со своей приятельницей. Макс понятия не имел, что в ручке может быть так много чернил. Они приложили столько усилий, стараясь не оставить следов этого недоразумения. Как итог — Миссис Картер застала обоих нарушителей порядка прямо в момент «сокрытия улик».              Макс помнил, как он, одиннадцатилетний, впервые переступил этот порог. В тот день, ходячий ураган с горящими глазами ворвался в класс со странной улыбкой на губах, встретившись взглядами с девочкой, он выпрямил спину и расправил плечи. Школьница в припрыжку направилась к нему, попросив об одолжении. От ее просьбы Бертон, сперва опешил, он ожидал чего угодно от бестии, например: подложить лягушку на парту однокласснице зазнайке или изрисовать туалетную кабинку, но не предложения подготовиться к тесту по математике вместе. В памяти всплыл отвратительно сладкий вишневый пирог, приготовленный ее матерью и озорной взгляд зеленых глаз, обладательница которых, прикрыв рот ладонью, тихо хихикала над его потугами проглотить это нечто. Позже девочка призналась ему, что даже ее отец не рискует есть мамино вишневое «творение», и назвала его героем. Бертон не успел заметить, как после того предложения школьная сорвиголова стала незаменимой частью его жизни.              Макс улыбнулся от нахлынувших воспоминаний. Напевая под нос незатейливую мелодию, он ускорил свой шаг.       Это взгляд тигра. Это азарт схватки. *       Он шел, пританцовывая, не боясь быть замеченным и высмеянным случайным свидетелем его приподнятого настроения.       Поднимающий нас, чтобы ответить на вызов противника. *       Непрерывный поток движений остановил странный звук, издававшийся из-за угла. Макс замер на месте и прислушался.              Просто ветер. Или кот Хендерсонов. Ветер или Кот. Ничего более.       Внезапно на противоположной стороне улицы из темноты выскочила тень. Бертон подпрыгнул от испуга на месте.              — Чувак, какого хрена? Нельзя так людей пугать, — голос Макса сквозил раздражением.              Вместо ответа послужила смесь рычания и шепота — звук, который мог бы заставить любого почувствовать волну мурашек на спине.        Незнакомец сделал шаг вперёд, под свет фонаря, теперь была возможность разглядеть его. Человек был чересчур высоким с непропорционально длинными руками, ниже колена. На голове была овальная маска, без каких-либо черт лица, только четыре полосы, соединяющиеся в месте, где должен быть нос.              — Если ты не в курсе, то Хеллоуин был в начале недели, придурок! —Макс был зол, после подработки ему не хватало только этого.       Сколько он делал этот костюм? И не лень ему было все это сшивать. Выглядит слишком натурально.              — Но костюм зачет! Бывай. — он решил смыться от внезапного попутчика.              Продолжать петь не было никакого желания. Бертон четко наметил себе путь и отклоняться от него, он не собирался.       До момента пока, за спиной Макс услышал шаги, постепенно перерастающие в бег. Он успел повернуться в сторону звука за пару секунд до того, как незнакомец прыгнул прямо на него. Бертон отскочил в сторону, упав на асфальт. Вблизи он смог увидеть это — существо, с серой кожей, длинными когтями, мощными задними лапами. Макс застыл в ужасе. Чудовище, двигалось в сторону Бертона, раскрывало свою пасть, оголяя острые как нож зубы — иглы.       — Что за хрень?! — Бертон выругался, стараясь как можно быстрее подняться на ноги.       Что делать!? Что делать?! ЧТО ДЕЛАТЬ?!              Макс, гонимый инстинктами, рванул в сторону дома. Сердце колотилось в груди так сильно, что казалось, вот-вот выскочит наружу. Он слышал тяжёлые шаги позади себя, существо не собиралось оставлять свою жертву так просто. Каждый звук заставлял его ускорять бег: треск веток под ногами и шорох листвы вокруг превращались в зловещую симфонию преследования.              Если оторвусь, буду благодарить Мистера Дэвиса до конца своих дней.              Его ноги работали на пределе возможностей; адреналин бурлил в крови так сильно, что мысли путались друг с другом.              Дверь! Нужно добраться до двери!               Он мчался по улице так быстро, как только мог; страх придавал ему сил бежать быстрее.       Каждый раз оборачиваясь через плечо, Макс видел лишь размытые очертания чудища; оно приближалось слишком быстро. Сердце колотилось так сильно от страха и напряжения, этот звук отдавался в его ушах.              Нечто было слишком близко. Макс чувствовал, как его волосы на затылке встают дыбом. Его дыхание сбивалось все сильнее с каждой секундой. Поскользнувшись на грязи, Бертон на секунду сбавил темп. До знакомого дома оставалось несколько метров.       Собрав последние силы вместе со всей решимостью внутри себя, Бертон было бросился к крыльцу, как почувствовал в ноге нестерпимую боль. Он не успел не произнести ни единого звука. Темнота затянула его.              Звуки завывания ветра, шуршания листвы и напетых мелодий исчезли так же внезапно, как и появились; осталась лишь тишина — глубокая и подавляющая.

***

      В ночи, когда шум окружающего мира казался приглушенным, дверь Картеров открылась с характерным щелчком.        — Если опаздываешь, то можно и предупредить, — недовольное бурчание разрушило тишину, — Макс? — было произнесено уже громче, но ответа не было.       Тишина была удручающей, даже привычные звуки ночной жизни — щебетание птиц и шорохи мелких животных — исчезли. Вместо этого воздух был наполнен странным ощущением тревоги, словно сама природа чувствовала надвигающуюся опасность. Листья на деревьях не шевелились, а трава на газоне лежала безмолвной, как будто замерла в ожидании.