Ева

Наказание

Адам крепко прижимал к себе Еву, чувствуя, как её тело дрожит. Слёзы катились по её щекам, а боль, казалось, не хотела отпускать её. Но всё же, с каждым вздохом, боль утихала, уступая место каким-то неведомым эмоциям, которые он не мог понять. Она прижималась к нему ещё сильнее, как будто пытаясь найти в нём защиту. Он бы с радостью подарил ей эту защиту, если бы сам знал, что делать, как помочь. Но его мысли путались, а чувства разрывались на части. Что они сделали? Почему он не смог уберечь её? Всё это было из-за Люцифера. Этот чертов змей, как же он ненавидел его! Люцифер и Лилит, их игры, их вмешательство... Всё это привело к тому, что сейчас было с ними. Он должен был быть рядом, он должен был защитить Еву, но он оставил её одну. Он снова поддался сомнениям и теперь, глядя на её страдания, в его груди закипала нестерпимая ярость. Это всё его вина. Он не смог уберечь её. Он был слаб. Но тут, сквозь боль, он почувствовал, как её тело немного расслабилось. Ева приходила в себя, и хоть её взгляд всё ещё был тусклым, он заметил, что она всё ещё рядом. Она стояла, опираясь на него. Она не исчезла. Она не ушла. И это было важным моментом, который оставил его с глубоким ощущением благодарности. Всё ещё была с ним. Он медленно обнял её, не зная, что сказать, но чувствовал, как его сердце, терзаемое муками, вдруг успокаивается рядом с ней. Он тихо выдохнул и, подняв её взгляд, наклонился, чтобы нежно поцеловать её лоб. Это был поцелуй, полный искренней нежности и боли, отголоском всего, что он не успел сказать. Затем, чуть замедлившись, он коснулся её губ, с осторожностью и трепетом. Этот поцелуй был не просто знаком любви — это было обещание, обещание, что он будет с ней, несмотря ни на что. Его губы нежно прижались к её.. Ева слегка отстранилась от него, её глаза были полны благодарности и боли. Она взяла его лицо в ладони, словно пытаясь убедиться, что он здесь, что это всё не сон. Её губы нежно коснулись его, и этот поцелуй, короткий, но полный эмоций, стал для Адама целым миром. Он ответил ей, почувствовав, как её нежность проникает в него, растворяя последние сомнения. Она улыбнулась слабой, но такой искренней улыбкой, которая, казалось, могла растопить любые страхи. — Мне всё ещё больно... но когда ты со мной, мне легче, — прошептала она, её голос едва слышен, но в нём была сила, которую он давно не слышал. — Я рад, — тихо ответил он, наклоняя голову и впитывая её присутствие, её слова. Он ничего не добавил, потому что слова казались излишними. Всё, что нужно было сказать, было в этом поцелуе, в её улыбке, в этом мгновении тишины между ними. Адам нежно обнял её, чувствуя, как её тело постепенно расслабляется в его руках. — Это правда, что Лилит была до меня? — спросила Ева дрожащим голосом, как будто она боялась услышать ответ. Её глаза смотрели на него с такой неуверенностью, что Адам на мгновение растерялся. Он не сразу ответил, просто взглянул на неё с удивлением, пытаясь понять её тревогу. — И… и ты её любил? Лилит? — её голос дрожал, и Адам почувствовал, как это задевает его, хотя он знал, что не должен был об этом волноваться. — Нет, не любил, — быстро и решительно отрезал Адам, как бы нарочно прерывая любые сомнения. Он был уверен в этом. Ева, казалось, не сразу поверила ему, хотя её лицо выражало облегчение. Она всё-таки продолжала: — Но она сказала… — Не важно, что она сказала, — перебил её Адам. — Я её не любил, да и она меня тоже. Ева посмотрела на него, пытаясь понять, что скрывается за его словами. В её глазах была лёгкая тревога. — А почему Лилит ушла? Потому что не любила, или этому была другая причина? Она сказала, что ты был... — Тут, возможно, она права. Я был груб с ней, — сказал Адам с тоской в голосе, хотя и не пытался оправдываться. — Я не дал ей того, что она хотела. Она была упрямой… как мой отец называл её, — он задумался на мгновение. — Упрямой, чтобы я не делал, она пыталась меня превзойти. А я хотел быть главным. Я хотел, чтобы она меня слушала, потому что я хотел… Ева прервала его, её голос был полон искреннего недоумения: — Почему ты хотел быть главнее? Разве это так важно? Она заправила длинную прядь волос за ухо, и в этот момент Адам не мог не заметить, как её движения были такими естественными, как она воспринимала этот мир с удивлением. Он задержал взгляд на её лице, и на секунду почувствовал, что теряется в её глазах. Но потом он собрался и ответил: — Наверное, потому что я боялся. — Боялся? — Да, я боялся, что Лилит станет лучше меня во всём. Что она будет первой во всём, а я... я останусь в тени. И тогда, зачем я ей буду нужен? Я не знал, что ты можешь быть нужен просто потому, что ты есть, без всяких причин. Как ты мне, например, — он аккуратно взял её руки в свои, ощущая, как её ладони тёплые и живые. В этом моменте его голос стал тихим, почти шёпотом. — И я тебе... Ева, взглянув ему в глаза, закончила его фразу: — И ты мне нужен без каких-либо причин. Это было так просто, так истинно, что Адам на мгновение не мог сказать ничего. Она была правой, как всегда. Её слова проникали в самую душу. И когда она продолжила, то её интонация стала лёгкой, но полной понимания: — И только поэтому вы ссорились, и она ушла… Но это же глупости. Адам почувствовал, как его сердце сжалось. Он тихо выдохнул, глядя на неё. — Да, я знаю. Теперь знаю. Я был глупцом. Адам закрыл глаза, пытаясь справиться с тяжестью собственных мыслей. Это чувство, которое не отпускало его, терзало. Любовь. Бог объяснил ему, что это значит, говорил о её силе, о том, как она способна соединять сердца и менять саму природу вещей. Но сейчас, в эту секунду, Адам чувствовал себя потерянным. Что, если он так и не понял, что это на самом деле? Он вспоминал Лилит. Они жили вместе, но что это было? Её упрямство раздражало его, её дерзость заставляла постоянно защищать свою позицию. Между ними не было гармонии, была борьба. Может ли любовь быть похожей на борьбу? Вряд ли. Он хотел быть главным, а она — не позволяла. Ему казалось, что он просто должен был удерживать власть, быть сильнее. Но теперь, размышляя об этом, он понимал: он боролся не с ней, а с собой. Он боялся, что если уступит, то станет ненужным. "Но почему я так боялся этого?" — задавался он вопросом. — "Почему мне было важно быть первым? Ведь разве это не доказывает, что я просто хотел быть принятым?" Сейчас, глядя на Еву, он видел разницу. Она была другой. Не потому, что была покорной, вовсе нет. Ева не пыталась превзойти его, но это не делало её слабой. В её мягкости была какая-то невероятная сила. Она могла просто быть рядом, и этого хватало, чтобы его мир обретал смысл. "Но разве я не боюсь потерять её так же, как боялся потерять Лилит?" — спрашивал он себя. — "Если я снова останусь один, то как это изменит то, что я чувствую? Что, если это не любовь, а страх? Я не хочу снова остаться в одиночестве. Я просто хочу, чтобы кто-то был рядом". Но разве это справедливо? Он вспомнил, как Бог говорил, что любовь — это не о себе, это о другом. О том, чтобы дать всё, что у тебя есть, не ожидая ничего взамен. Адам не был уверен, что он способен на это.. Но тогда почему его сердце сжимается от мысли, что Ева может исчезнуть? Почему он хочет обнять её, защитить, дать ей всё, что у него есть? Почему её улыбка приносит ему покой, которого он не знал раньше? "Может быть, я всё-таки люблю её", — подумал он. Любовь — это не то, что можно понять сразу. Бог говорил это, но сейчас Адам начинал осознавать. Любовь — это путь. И возможно, он только начинает этот путь. Но он был уверен в одном: он хочет пройти его вместе с Евой. Он открыл глаза и посмотрел на неё. Она сидела рядом, всё ещё уязвимая и ранимая, но живая. И он благодарил небеса за это. Адам прикрыл глаза, лежа на её коленях. Ева молча перебирала его волосы тонкими пальцами, словно боялась нарушить хрупкий покой этого момента. Он чувствовал, как постепенно уходит тяжесть последних дней, хотя в сердце ещё оставались сомнения. Ева была рядом. Это главное. Это и есть счастье? — Адам... — её голос раздался тихо, но он сразу услышал в нём что-то новое. Он открыл глаза и посмотрел на неё. Она наклонилась ближе, её лицо серьёзное, даже немного тревожное. — Да? Она вздохнула, словно готовилась к чему-то важному. — Мне ещё многое нужно понять, — начала она. — Я ещё не до конца знаю, что правильно, а что нет. Но я знаю одно. Ты можешь пообещать мне это? — Что? — мягко спросил он, всматриваясь в её лицо. — Быть рядом, — ответила она. Она сказала это так просто, но так честно, что Адам почувствовал, как его сердце сжалось. Она не улыбалась, её глаза не блестели радостью, как раньше. Сейчас в ней была другая красота — тишина, глубокая уверенность. — Ева… — Я хочу, чтобы ты знал, — её голос дрогнул, но она продолжила. — Мне не нужно, чтобы ты защищал меня или давал что-то, чего у меня нет. Я хочу тебя. Не за то, что ты можешь для меня сделать, а потому что ты есть ты. Это достаточно. Это больше, чем достаточно. Адам смотрел на неё, и в груди поднималась странная смесь боли и радости. Он всегда думал, что должен заслужить её привязанность, что она полюбит его за то, что он сможет дать ей: защиту, безопасность, тепло. Но её слова разрушили все эти предположения. — Я обещаю, — тихо сказал он, протягивая руку и касаясь её лица. Она мягко улыбнулась, впервые за этот разговор, и наклонилась ближе. Её губы коснулись его лба, потом она прошептала: — Это всё, что мне нужно. И Адам понял, что для неё его существование само по себе было смыслом.