Железо внутри, железо снаружи

Новая реальность оглушала. Он не желал принимать ее. Она была противна его естеству. Жизнь в теле младенца. Астартес воспринимают время не так как обычные смертные. Они видят перед собой лишь нескончаемый цикл войны, а поэтому годы перестают иметь значение. Всегда война. Ничего не меняется. Безусловно, они могут постареть. Со временем изнашивается даже сверхчеловеческий организм, но не разум. Если конечно последний не подвергся деградации от соприкосновения с Темными Богами или дополнительному вмешательству как в случае с двенадцатым. Кузнец войны был уже не молод на момент Восстания Воителя. Он испытал многое. Конец Объединительных Войн, завоевания и кровавые осады времен Великого Крестового Похода, встречу с отцом, триумф на Улланоре, апокалиптические битвы Восстания, осаду Терры, "Железную Клетку" и последующий распад легиона. Он видел самого Императора, его сыновей, а также величайших воинов и героев. На смену которым пришли неописуемые демонические создания, отвратительные порождения алчущих Богов и ужасы Имматериума.          И вот сейчас после всего этого Арк’тур очутился здесь. В этом неподходящем теле. Отвратительное чувство беспомощности. Непривычная слабость. Угнетающее ощущение собственной неполноценности. Многие импланты отсутствовали, а те, что были еще не заработали в полную силу. Поначалу железный воин еще задавался вопросом, почему он до сих пор жив? Порядок возвышения нарушен, некоторых органов нет. Его организм не должен функционировать. Эта смертная не могла пережить процесс деторождения. Подобные загадки придется отложить и вернуться к ним позже. Сейчас же предстояло освоиться в новом мире. Этот процесс начался с борьбы за собственный разум, что туманили чуждые эмоции смертного ребенка. Неожиданная и неприятная проблема. Для совершения простых действий или принятия собственных решений приходилось буквально продавливать их силой воли через толщу детского полубессознательного. Но и нахождение души железного воина в теле мальчика тоже накладывало свои отпечатки. Он перестал испытывать боль, почти не плакал, эмоции затупились. Отточенная память начала возвращать картины прошлого, в числе которых оказалось довольно занятное воспоминание. Это случилось, когда его телу было шесть месяцев.   Тогда Жон упал с лестницы и приземлился прямо на голову, благо родничок к тому моменту уже весь окостенел, а затем железный воин спокойно встал и с неприязнью отметил неудовлетворительную работу Органа Ларрамана, а также темноватый цвет собственной крови, сказывалось отсутствие Мультилегкого.   В любом случае полученные повреждения были незначительными, поэтому кузнец войны отряхнулся и пошёл дальше. Однако стоило показаться на глаза сидевшим на кухне смертным, то Николас и Джунипер побелев от шока немедленно кинулись к нему. — Жон! Что с тобой случилось?! — крикнула Джунипер, осматривая окровавленную голову мальчика. — Ники, неси аптечку и свяжись со службой спасения!

***

Секундное сомнение и неуверенность. Их никогда не должен испытывать отец, глядя на окровавленную голову сына. Так не должно быть. Это ненормально. Николас припомнил, как однажды Сапфир упала и сломала руку. В тот момент он не был безмолвным наблюдателем, а со всех ног бежал за аптечкой. Его дочь ранена, ей больно, она плакала. Страшная ситуация, но его реакция на нее и реакция его дочери были абсолютно нормальными. Слезы, сочувствие, желание помочь и успокоить ребенка. Тогда он действовал без раздумий и хотел, чтобы Сапфир как можно быстрее прекратила страдать и стала вновь улыбаться. Невыносимо видеть плачущую от боли дочь. А еще она звала их… Ведь родители всегда помогут. Ее мама и папа. Но это существо лишь безучастно смотрело на испуганную Джунипер. Оно не проявляло никаких эмоций свойственных малышу едва не разбившему себе голову. Нет страха, боли, слез, криков или зова о помощи. Жон не его сын. Он не человек. С каждым днем все сложнее притворятся. Делать вид ради жены, что все в порядке. Добровольно впущенный в себя яд лжи терзал разум Николаса. Обычно родители дорожат воспоминаниями о детстве своих чад, радуются их успехам, с умилением смотрят на первые шаги, навсегда запоминают первые слова и бережно хранят в памяти веселые случаи. Николас хотел, чтобы все поскорее закончилось. Чтобы это существо как можно быстрее выросло и покинуло его дом и больше никогда не возвращалось. А он сам навсегда забыл о Жоне.          

***

Дальнейшие вспоминания Арк'тура немного размылись. Много шума из ничего и бестолковая поездка в больницу. Эти смертные обожали бездарно тратить время и материальные ресурсы. Глупо.   После трех лет жизни в теле Жона, кузнец войны, наконец-то, смог полностью завладеть контролем над его телом. Это знаменательное событие прошло весьма буднично, всего лишь очередная победа. В целом эти годы оказались интересным опытом. Так называемое детство, на большинстве виденных железным воином планет это явление отсутствовало. Как только дитя осваивало самостоятельное передвижение, то уже считалось взрослым. Эти маленькие взрослые не могли выполнять тяжелую работу или охотится, но им все равно находили занятие. Собирательство, рыбалка, присмотр за скотом, очистка вентиляционных систем, раздача листовок и прочее. Во времена Великого Крестового Похода к сервам и даже к крепостным относились лучше. Они служили легиону. Вроде бы у них были собственных поселения, рынки и прочая чушь. А еще они создавали семьи и растили новые поколения для службы. Не существенная возня, которая не стоила ни минуты внимания высокопоставленного офицера. После Восстания Воителя исчезли даже минимальные стандарты. Сервов не осталось, только рабы, которые являлись имуществом своих хозяев, а у живого имущества не может быть семьи. Их удел это работа до смерти на минимальном пайке или вообще без него. Это выгодно и максимально эффективно, а если эти черви сдохнут, то всегда можно набрать новых. На нижних палубах и в трюмах пустотных кораблей этот сброд начинал быстро мутировать и изменятся, однако несчастные все равно пытались до последней возможности имитировать пародию на человеческое общество. Арк’тура никогда не заботила судьба смертных, пусть дохнут, но выполняют свою работу. А сейчас… Он испытывал смешанные чувства. С одной стороны железный воин питал искреннее отвращение к этим слабым и глупым созданиям, но с другой… Теперь их связывала кровь. Она имела значение. Конечно, не так как с настоящими братьями, но все, же он породнился со своей новой семьей. Это приводило в легкое замешательство. В бытность смертным у него была семья. Отец, мать, братья, сестры… Были даже несколько жен и наверное дети… После вознесения они стали далеким и с годами все более размывающимся воспоминанием. Нет смысла помнить. Он не испытывал ничего кроме равнодушия к оставленным позади бывшим родственникам. Легион стал ему истинной семьей, единственной в которой он нуждался. А что же до Арков, то железный воин никак не мог решить как к ним относится. Он тысячелетиями не видел мирной жизни и не хотел принимать гражданский быт. Это чуждо ему. Они чужие. Не его братья или кузены, но кровь… Ему претила сама мысль о встраивании в эту новую жизнь. Он не мог принять новую роль. Не мог носить маску лжеца и притворщика. Оставалось только наблюдать, учится и выжидать. Ему придется взять на себя определенные обязательства по отношению к этим смертным, а об остальном он подумает позже.

***

После третьей годовщины его рождения, железный воин ещё сильнее отдалился от "семьи". Он подолгу запирался в своей комнате и занимался освоением различной литературы. Изучение нового мира и всех его аспектов захлестнули Арк'тура, он очень быстро впитывал знания. Особенно его заинтересовали прах, гримм, охотники, география Ремнанта, искусство, архитектура и уровень технологического развития. Когда началась школа, то отношения со смертными кратно ухудшились. Жон стал образцом хорошего сына и гордостью семьи. Лучшие оценки, которые можно только представить, заоблачные показатели физической подготовки, постоянная собранность и дисциплинированность. Он добросовестно помогал по дому и самоотверженно трудился, восстанавливая былые навыки. Однако кузнец войны не собирался социализироваться с семьей или заводить друзей. Пустая трата времени. Однако ему пришлось пойти на компромиссы, необходимое зло с которым приходилось мириться. К огромному сожалению это было необходимо, он не хотел еще больше выделяться своей чужеродностью. Со стороны это, наверное, смотрелось глупо. Праздники и дни рождения. Арк’тур понимал эту концепцию, легион праздновал день своего официального основания, а также братья собирались в особые дни, чтобы почтить память павших, а потом… Потом они воссоединились с отцом, который приказал забыть и отбросить старые традиции. Не стало дней памяти и почетных дат. Это было неправильно, но приказ есть приказ.           В новой жизни Жон подарил Джунипер самодельный металлический цветок с фигурными лепестками из ювелирной латуни и бронзы, что были украшены тонкой золотой филигранью, а внутри самого цветка был встроен затейливый механизм, который раскрывал бутон. Настоящее произведение искусства, что построил маленький мальчик должно было очаровать любого, но подарил Жон этот цветок своеобразно. Когда Джунипер отмечала свой день рождения Арк'тур просто подошёл к смертной и протянул ей дар сопроводив свое действие немногословным и сухим поздравлением. Необходимая условность и странный ритуал, хотя некоторые кузены обменивались безделушками или даже произведениями искусства, но такое происходило нечасто. Однако подобные обмены были ценны именно тем, что происходили от чистого сердца и скрепляли братство. В этом и была проблема, тут не было братьев только смертные, с которыми его теперь связывали кровные узы. Дико, возмутительно и недостойно, но глупо отрицать объективную реальность.    В тот момент железный воин не придал значения выражению глаз Джунипер. Подарок, конечно, безмерно понравился женщине, но… Она ощутила, что этот поступок ее мальчика был именно обязанностью, которую нужно выполнить, а не выражением сыновей любви и признательности. Обычная рутина. Точно так же случилось с карманными часами. Великолепный образец с циферблатом покрытым синей эмалью, на которой в мельчайших подробностях была изображена карта звездного неба, а также размещен индикатор фаз и орбиты местной луны. Занятная игрушка. Кузнец войны отдал эти часы Сапфир, когда она съезжала из дома. Тогда он вновь почувствовал внутреннее противоречие. Не было чувства генетического родства, но появилась странная привязанность к этим смертным. Общая кровь все-таки дала о себе знать. С этим придется мириться пока живо это поколение семьи Арк.   

***

К этим размышлениям можно вернуться позже. К сожалению, новая жизнь не оказалась сном или предсмертным бредом. Какая все-таки ирония, прославленный воин четвертого легиона и ветеран Долгой Войны оказался вынужден жить среди этого… этих… людей. Железный воин прислушался к звукам ночного леса, по которому он шел в компании трех смертных подростов, что ломились сквозь заросли словно стадо гроксов. Поразительная неумелость, а еще они боялись. Жон чуял этот липкий ужас и отвратительную слабость. Дети отчаянно храбрились и пока что страх потери лица перед друзьями перевешивал неизвестную опасность таящуюся в темных чащобах. Арк’тур с удовольствием вдохнул отдающий прохладой воздух. Сейчас он прибывал в приподнятом настроении, однако оно могло быть и вовсе отличным, если бы не сопровождающие его идиоты. С другой стороны у них есть своя роль.

***

Это случилось два дня назад Арк'тур спокойно сидел в небольшой школьной библиотеке, ему разрешили свободное посещение уроков из-за продемонстрированных им успехов в учебе. Жаль, что в этой схоле отсутствовал экстернат. Хотя даже если бы он и был, то смертные вряд ли позволили ему досрочно закончить обучение. Они все еще питали надежду на его полноценную социализацию. Друзья, юность и так называемая школьная жизнь, почти смешно.        Сейчас бывший кузнец войны читал книгу о гримм. Создания Гримм, в древних источниках им давали различные названия: Дети Ночи, Существа Страха, Ужасы Тьмы, Погибель, Вечный Бич, Архивраг и десятки других названий, что затерялись в истории Ремнанта. В самом начале железный воин отнёс их к ксеносам неизвестной природы, но узнав об их аномально быстром посмертном аутолизе, он засомневался в своих выводах. Слишком странно и необычно. Теоретически возможно, что сверхбыстрое разложение клеток является своеобразным механизмом защиты, но это маловероятно. Скорее всего, имеет место искусственное происхождение этих тварей. Однако судя по хроникам, они существовали и в глубокой древности. Кто мог сотворить это живое оружие? Или они пришли со звезд? Внезапно, его внутренние рассуждения прервал звук шагов. Группа, дети, целенаправленно идут в его сторону. — Говорите. — бросил легионер. Трое учеников остановились и удивленно переглянулись. Пол был прочным, только недавно отремонтированным, и не скрипел, а они старались не очень сильно шуметь, ведь библиотекарша была очень злой и страшной женщиной, которая реагировала даже на звук шагов. — Жон, не хочешь погулять вместе с нами? — негромко спросил Арм Кефер, мальчик, который был главным в этой группе и на год старше самого Жона. Арк'тур с некоторым интересом посмотрел на Арма. Забавно. С ним впервые пошли на подобный контакт. Обычно железного воина обходили стороной и даже называли мутантом и фавном. Последнее он быстро пресек, сломав несколько костей особо разговорчивым недоумкам. Ценой за это стали несколько вызовов к директору и выслушивание причитаний Джунипер. — Что тебе нужно? — не отрываясь от чтения холодно поинтересовался кузнец войны. Эти смертные боялись его. Это слышалось в ускорившемся ритме их сердец и участившемся дыхании. Непростительная слабость. Почему такие, как они вообще родились на мире смерти? Почему от них не избавились? — Мы хотим пойти в лес ночью. — тихо сказал мальчик. — И? — этот пустой разговор начинал раздражать. — Мы хотим, чтобы ты пошёл с нами. — объяснил молодой фавн-лев сделав шаг вперёд. "Зверолюд." — Арк’тур подавил гримасу отвращения, смертных еще можно было терпеть, но этих ублюдков он искренне презирал. Кажется, данного вырожденца звали Айким.    — В лесу водятся гримм и вам там не место. — В этом и дело. Мы хотим их увидеть. — у Айкима загорелись глаза. — В учебных материалах дана классификация гримм, а также избыточное количество изображений различных особей. — Жон слегка приподнял книгу. — Это не то. Нам нужно увидеть настоящих, ведь мы хотим стать охотниками. — сказал третий черноволосый мальчик с карими глазами. — Назовись. — потребовал железный воин, этот смертный был ему смутно знаком. — Гарм Корф из девятого класса. Мы один раз спаринговались, как ты можешь меня не знать? — быстро ответил тот. — Я спаринговался со многими. — Ты мне тогда руку сломал! Кстати, ты до сих пор не извин… — начал, было, Гарм, но осекся, поймав нехороший взгляд легионера. — Приношу свои извинения. — такие выходки смертных до сих пор вызывали лишь недоумение и отвращение, вместо благодарности за учебный поединок они обижались и жаловались.   — Эх... Ну-у-у, хоть это. Извинения приняты. — несмело улыбнулся Корф. — Так что насчёт похода? Ты с нами? — спросил Кефер. — Если своего ума нет, то воспользуйтесь моим. Вам нечего там делать. — Нет! То есть… У нас есть... Мы... Мы подумали, что ты тоже захочешь пойти с нами и увидеть гримм. — зачастил Арм. Железный воин слегка прикрыл глаза и на секунду задумался. Это предложение неожиданно показалось довольно практичным. Разведывательный выход и возможное испытание реальным боем. Звучит неплохо. А также в случае если их обнаружат настоящие охотники из Анселя, то всегда можно сказать, что он, лишь хотел присмотреть за детьми, которые все равно бы пошли в лес. На самом деле ему, конечно, плевать на этих смертных, но лучше пусть они послужат прикрытием его намерений.    — Я пойду с вами, не хватало, чтобы вы там убились. — Отлично! Ждём тебя через два дня, ночью возле моего дома! Оружие будет за мной. — сказал Арм, удивив Арк'тура. — Откуда? — Это не моё оружие, а моего отца, он коллекционер, так что потерю на одну ночь пары мечей он не заметит, но огнестрел достать не смогу. — Принято.

***

Кузнец войны без малейшего труда ориентировался в лесной чаще. Ему был не нужен фонарь и прочие костыли. Он осуществлял вполне уверенный поиск противника по оставшимся следам. Эта рядовая операция была бы гораздо проще и эффективнее, если бы него его бестолковые попутчики. — Где гримм? Мы уже три часа ходим по этому лесу. Да и как мы возвращаться будем? — спросил Гарм размахивая коротким фальшионом в попытке расчистить заросли на своем пути. Данное действо вызывало у легионера жгучее желание сломать этому идиоту обе руки, безответственное и непочтительное обращение с оружием неприемлемо для воина.    — Если хочешь вернуться, иди прямо на север, тогда выйдешь к Анселю. — посоветовал Жон и в очередной раз поморщился, рукоять выданной Армом спаты была откровенно маловата для его ладони. Некритично, но все равно неприятно. Айким который все это время с любопытством косился на железного воина наконец не выдержал: — Почему ты не взял какое-нибудь оружие из своей кузницы? — Объяснись. — потребовал Жон, ему не понравилась осведомленность зверолюда. — Чувак, все это знают! Мы все… — воскликнул, было, Гарм, но тут он почувствовал, как его челюсть словно угодила в стальные тиски. — Ещё раз назовешь меня "чувак" и я сломаю твое лицо. — прошипел железный воин, сейчас он балансировал на грани. Арк’тур не намеривался терпеть такое непочтительное отношение. Лишь понимание насколько большой объем работы придется проделать, чтобы скрыть улики, удержало его от немедленного убийства этого червяка. — Мы поняли друг друга? — Да… Поняли… — едва ворочая языком ответил Гарм. — Отлично. Я рад. — фыркнул Арк и отпустив смертного глянул на застывших в страхе Арма и Айкима. Какие же они жалкие… Однако вопрос зверолюда имел смысл, но легионер не собирался отвечать. Ключи от его кузницы находились у Джунипер. Не существовало никаких проблем в том, чтобы сделать дубликат, но здесь было иное. Ему претило идти на столь мелочный обман. Недостойно и кроме того Жон никуда не торопился. Он умеет ждать. Кузница. Собственная кузница. Это воспоминание пришло в неожиданно ярких красках.

***

Недавно этому телу исполнилось десять лет. Для железного воина первые годы новой жизни стали порой откровений и неприятных открытий. Мирная жизнь угнетала, она лишена логики и направления. Он ощущал свою ненужность и бесполезность. Восстание Воителя отняло у него истинное предназначение, но оставалась Долгая Война. Скорбная и горькая, но она давала хотя бы иллюзию смысла для его существования. Тяжелой волной накатывала несвойственная меланхолия. Легионеру опротивели эти улицы и заполонившие их смертные, а также сам город. Нет. Слишком громкий титул. Ансель в лучшем случае был скорее большой деревней. Внутренний кризис стал ощущаться особенно остро. Сейчас он не мог воевать. Нет врага, которого можно сокрушить. Нет боевых братьев или кузенов. Смешно, но сейчас железный воин был согласен даже на компанию какого-нибудь ублюдка из седьмого. Так называемая учеба и тренировки позволяли лишь временно забыться. Глупая попытка самообмана. Одиночество и бездействие дурно влияли на разум Арк’тура. Неожиданно его внимание привлек стук кузнечного молота. Интересно. Жон периодически мастерил несложные механические безделушки, но не оружие. Для этого не было подходящих материалов, а главное специального помещения и инструментов. Конечно, можно было бы попытаться сделать какой-нибудь эрзац, но зачем? Дрянное оружие – позор для воина. Сейчас же ему стало любопытно, а еще нужно срочно найти себе занятие. В кузнице орудовал седоусый, но крепко сбитый старик. На вид ему было лет шестьдесят, может немного больше. Сейчас кузнец обрабатывал заготовку для меча. Почти удовлетворительный уровень, но только для смертного. Действительно откуда в Анселе взяться по настоящему умелому мастеру? Захолустье. Понаблюдав некоторое время за работой смертного железный воин отметил, что кузнецу явно не хватает подмастерья. Неплохая возможность. Пожалуй, стоит снизойти до помощи этому… человеку. Легионер уверенно направился к кузнице. — Тебе нужен помощник. — без обиняков заявил Жон глядя в глаза старику. — Я готов начать работу немедленно. — О как! — кузнец задумчиво огладил усы. — А у тебя, помощничек, имя есть? — Жон Арк. — Что даже не похвалишься? Мы тут все наслышаны о славном роде Арк. Старая кровь и благородная династия охотников, что поколениями оберегает Ансель. Вообще интересно я знал, что у них появился наследник мужеского пола, но никогда бы не… — Хватит болтать. Ты согласен взять меня в подмастерье? — Даже так? — кузнеца развеселила грубость легионера. — Знаешь что? Ты мне нравишься. Не мямля. Не маменькин сынок. К тому же здоровый как танк и прямой как рельса. Такие, как ты сейчас редкость, наплодили, понимаешь неженок и белоручек. — Меня зовут Бархан Хель. — отсмеявшись, продолжил старик. — НО! Зови меня просто Бархан. Ненавижу эти… Как их там… Политесы. Проходи, сейчас мы посмотрим, на что ты годен!                      В прошлой жизни Арк’тур не являлся выдающимся ремесленником. Его максимумом был хороший средний уровень мастерства. Исполнение обязанностей командира и посланника не оставляло времени для дальнейшего развития в данной области. Однако для Ремнанта его знания и умения были абсолютно фантастичными. Легионер легко влился в работу кузницы, чем изрядно удивил Бархана. Кузнец был поражен уверенностью и мастерством Жона. Он видел, что перед ним не просто подмастерье, а настоящий профессионал, который, возможно, даже превосходит его самого. Бархан не мог не восхищаться тем, с какой Жон с легкостью обрабатывал металл, используя приемы и техники, о которых он даже не слышал. Арк’тур, используя свой богатый опыт, быстро освоился и стал незаменимым помощником Бархана. Он с энтузиазмом брался за любую работу, будь то изготовление оружия, ремонт механизмов или создание декоративных элементов. Со временем легионер смог оборудовать небольшую мастерскую близ дома Арков. Разумеется, его "семья" быстро узнала о новом занятие и личной кузнице Жона. Железному воину было откровенно плевать на их мнение, но вроде они даже обрадовались. Но вскоре начались проблемы, корень которых был непонятен легионеру. Почему-то смертным не нравилось, то, что он подолгу пропадает в кузнице и мастерской. Странно и глупо. Однако Джунипер быстро нашла решение, она предложила спонсировать Жона в обмен на ключ и контроль над временем его работы в личной мастерской. Железный воин согласился, он испытывал затруднения в материальных ресурсах и такой обмен ему вполне подходил.   

***

— Всем тихо. — кузнец войны слегка наклонил голову прислушиваясь. — Ч… Что случилось. — голос Гарма подрагивал. — Враг. Цель групповая. Направление юго-запад. Расстояние полкилометра, быстро сокращается. — Мне как-то перестает это, нравится, может сбежим пока не поздно? — храбрость Арма начала стремительно улетучиваться. — Смерть труса позорна. — бросил Жон и окончательно перестал обращать внимание на смертных. Наконец его желание сбылось. Вот оно. Новая точка отсчета. Начало боевого пути. Картину немного портило лишь отсутствие должного планирование и общая спонтанность происходящего, но с другой стороны… Его новая жизнь, новое тело, незнакомый и странный мир. Все это тоже не было запланировано. Путь будет так. Железный воин слабо улыбнулся, его накрывало почти забытое чувство предбоевой эйфории. Так странно. Словно перед первой высадкой после вознесения… Нет. Это даже лучше. С его костей и мышц упали цепи бестолкового мирного существования. Его предназначение – война. Только в бою есть полноценная жизнь. Наконец-то. Он чувствовал, он слышал. Враг уже здесь. Можно начинать.