Железо внутри, железо снаружи

Новость о будущем пополнение в семье Арков была встречена с великой радостью, шестое дитя было долгожданным для отца семейства. Николас Арк любил своих дочерей, но страстно желал получить наследника, который продолжит династию и славный боевой путь предков. Вместе с его женой, Джунипер, они заранее выбрали имя для сына. Жон Арк. Отец семейства не сомневался в том, что родится мальчик. К несчастью радость Николаса оказалась недолгой. Джунипер угасала на глазах. Всё началось на первом месяце, появилась странная рассеянность. Поначалу это стало поводом для безобидного подшучивания, но вскоре у молодой и здоровой женщины проступили симптомы деменции. Деградация кратковременной памяти. Утрата навыков. Ложные воспоминания. Растущая забывчивость привела к тому, что она могла дважды приготовить завтрак или не готовить его вообще. Она путала дни недели, забывала важные даты. А еще невероятно частая желудочная рвота, что была нехарактерной даже для токсикоза при беременности. Разумеется, они обратились в больницу, врачи назначили целый комплекс недешевых процедур и анализов, однако Николас даже не посмотрел на выставленные счета. Результаты магнитно-резонансной томографии головного мозга и энтероскопии не выявили серьезных проблем в организме. Доктора как обычно выписали множество лекарств и наказали немедленно обратиться за помощью в случае ухудшения. Был вариант оставить Джунипер на попечении медицинского персонала, но она наотрез отказалась ложиться в больницу раньше времени. Семья Арк переживала непростые времена, Николас не скупился на все самое лучшее для своей жены. Врачи, лекарства что угодно. Но Джунипер пришла в такое бешенство от предложения мужа нанять ей сиделку и горничную для работы по дому, что этот вопрос больше не поднимался. Всеми домашними делами занялись дочери. Ещё через пару недель Джунипер заметила, что её живот стал аномально быстро расти, он выглядел на все четыре месяца, хотя у неё не было и двух. Со здоровьем всё стало гораздо хуже: началась ломота в костях, боль в суставах и позвоночнике, хроническая усталость, вечный привкус железа на языке, который было невозможно перебить никакой едой и напитками. Ее психологическое состояние также не вызывало оптимизма. Она с трудом себя контролировала. Резкие перепады настроения и эмоциональная нестабильность, непроходящая тревожность и постоянно лезущие в голову дурные мысли.    Мать семейства Арк некогда служила охотницей, но вышла в отставку по ранению, однако не утеряла своей стойкости. Чтобы не беспокоить изнервничавшуюся семью, она молчала, в надежде, что всё пройдёт и наладится. Это был безответственный поступок, но от врачей все равно не было толка, а лекарства приносили лишь временное облегчение. Единственная хорошая весть от медицинского центра заключалась в том, что у нее будет сын. Красивый и здоровый мальчик.     На третьем месяце произошёл перелом. Джунипер словно постарела на двадцать лет, ее гладкая кожа посерела и начала шелушится, появился купероз, расширились поры. Хроническая усталость переросла в сильное недомогание. А случившийся в одну из ночей сосудистый коллапс и экстрасистолия едва не свели ее в могилу. Лишь вовремя оказанная медицинская помощь помогла стабилизировать состояние Джунипер. Её срочно положили в больницу. Всё только ухудшилось. Пищеварительная система отказывала, а плод стал развиваться исключительно за счет организма Джунипер. Словно паразит. Только самые современные методы инфузионной терапии позволили ей жить дальше. Глаза женщины медленно угасали, радужка побледнела, а белки приобрели мёртвенно желтый цвет, с сеткой воспаленных капилляров. Кожа иссохла и истончилась, став прозрачной настолько, что проступили вены и артерии.  Ночные кошмары, не отпускавшие ее с самого начала беременности лишь усилились. Теперь она грезила странными мирами, что накрывала тень крыльев гигантского орла. Ей снились древние титанические монументы, которые испепелял странный огонь. Ее рвала на части золотая молния, она чувствовала на себе взгляд… Бога? Она смотрела в пламенеющий рассвет и согревалась холодом черных звезд. Она видела, как умирало время. Она слышала страшный зов. Она видела грань абсолютной пустоты.          Каждый раз, просыпаясь в поту, она испытывала облегчение. В ее памяти оставались лишь мельчайшие крупицы увиденного. Джунипер возносила хвалу Близнецам за то, что ее разум оказался слишком мал, что бы осознать... Она все еще не сошла с ума. Ей необходимо сосредоточиться на главном. Ее будущий сын. Ее сокровище.      Однако у Николаса было другое предложение. Охотник настолько измучился, что стал походить на свою жену. Посеревшее лицо, вечно красные от недосыпа глаза, болезненная худоба, нервный тик и тремор. — Ты не думала об аборте? — внезапно спросил глава семьи. — О чём ты говоришь?! — яростно зашипела Джунипер, у нее уже не было сил, чтобы повысить голос. — Это твой сын! Твоя кровь! Возмущенная женщина попыталась встать и оперлась на прикроватную тумбочку, но тут же рухнула обратно. Николас мгновенно подскочил к тяжело дышавшей жене и положил руку ей на плечо. Он не собирался позволять ей перенапрягаться и уже начал жалеть, что заговорил об этом. — Как ты можешь? Мы же так долго хотели сына, ты так долго хотел... — она говорила на пределе слышимости. — Но оно тебя убивает... — Николас не отводил глаз. Это была правда и она рвала его сердце на части. — Ты… Как ты… Оно? Николас… Это твой сын… — шокированная Джунипер хотела заплакать, но уже не могла. — Я никогда никого любил так сильно, как тебя. Я… Я никого не смогу полюбить, если ты… Ты нужна мне, ты нужна нашим детям. Я не знаю, как буду жить дальше. — его мысли путались, страх сковывал сознание. Он спрятал руки за спиной, чтобы жена не увидела трясущиеся как у старика ладони.    — Это дитя… Наше дитя. Я не оступлюсь, чего бы это мне не стоило. Я дам ему жизнь… Николас посмотрел на неестественно большой для трех месяцев живот Джунипер. Он сходил с ума от беспокойства, но… Это было неправильно, аморально, низко… Он не мог это рационально объясниться даже самому себе. Он не знал, откуда взялась эта уверенность. Но… Он не любил этого ребенка. Не было той отцовской заботы и нежности к будущему дитя. Он ждал его. Хотел сына… Наследника. Однако все это испарилось, словно, снег под жаркими солнечными лучами. Эти мысли иссушали разум, но он нечего не мог с собой поделать. Это… Существо убивало Джунипер. Он винил именно его.   А как это ещё понять? Всё, что с ней сейчас происходит невозможно объяснить. Он был готов на любые траты, деньги не имеют значения, когда речь заходит о жизни близких. Однако все оказалось бесполезно, врачи так и не нашли корень проблемы. Джунипер рожает не в первый раз, ее организм изучен вдоль и поперек, но именно сейчас начался этот кошмар. Николас был противен самому себе. Его не сломили многочисленные гримм, террористы из Белого Клыка и коррумпированные чинуши, но собственный еще не рожденный сын… На душе было мерзко. Он уже давно стал отцом и до смерти любил всех своих дочерей, однако проникнуться этим же светлым чувством к сыну было невозможно.   Он вспомнил первые пару недель её беременности, вспомнил свою радость, счастье отца, и то, что после первых же дней болезни Джунипер эти чувства быстро улетучились, как, будто их смыла волна океанского шторма. В этом не было рационального начала, исходной точки, он просто так чувствовал. Николас привык доверять своей интуиции и сейчас она буквально вопила, что с этим существом внутри его жены что-то не так.    Внезапно Джунипер взяла мужа за руку и приложила его ладонь к своему животу. — Ты чувствуешь это? Тепло. — улыбнувшись через боль, прошептала Джунипер. Только воспитанная годами охоты воля позволила Николасу ничем не выдать свои чувства. Впервые в жизни ему было настолько тяжело улыбаться. Он был готов на многое, а тут всего лишь потребовалось переступить через себя. Охотник искренне пытался ощутить хоть что-нибудь хорошее. Любой позитивный импульс. Тепло, о котором говорила жена. Лишь космический холод проникал в его кости. Отчаяние души и гнетущая щемящая тоска. Он не смог. Противоречия внутри. Вина. Было трудно дышать и еще труднее оставаться в сознании из-за накатившего отвращения. Ненависти к себе. Он слишком сильно устал. Однако Николас ничем не выдал свои мысли. Нельзя волновать Джунипер, если нужно, то он вытерпит и не такое.   Охотник перевёл взгляд на руки своей избранницы. Всё ещё теплые, как и раньше, будто не случилось этих почти четырех месяцев ужаса. Такие же нежные, как в самом начале их знакомства, словно не было тех долгих лет совместной жизни и разделенных невзгод. Николас ощутил, что в его целиком искусственной улыбке добавилось нечто настоящее. Он сделает все, что потребуется и даже больше. В любой другой ситуации Джунипер бы без труда вскрыла обман мужа. Они слишком долго были вместе и знали друг друга, как самих себя. Однако она оказалась слишком сильно измотана беременностью и болезненными кошмарами, чтобы прочитать лицо Николаса. — В первый раз я тоже сильно боялась. Мне в голову лезла всякая чушь... В том числе и… И про аборт. — заговорила Джунипер стыдливо отвернув голову к окну, она помолчала минуту, а потом все-таки продолжила. — Дай этому ребёнку шанс. И тогда ты примешь его и полюбишь, как всех наших детей. Прошу тебя, Ники. Не иди из-за меня на поводу собственного страха. "Если бы здесь были замешаны только страх и любовь..." — грустно подумал Николас. Внезапно в палату отворилась. — Извините, но время посещения закончилось. Вам пора уходить. — произнесла вошедшая медсестра и строго посмотрела на охотника. — Ладно... Милая, я пошел. — выдохнул Николас и наклонился, что бы обнять жену. По телу охотника пробежали мурашки, почему-то ему показалось, что он обнимает ее в последний раз. — Я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю. — улыбнулась Джунипер.

***

Опытная медсестра уже не раз видела такие пары, но эта была другой. Они слишком сильно любили друг друга. Бессильный чем-либо помочь жене муж неосознанно встал на путь саморазрушения. Он хотел последовать за ней, разделить все. Даже мучительную смерть. Она видела, как плакали даже взрослые суровые мужчины, но только не он. Охотник никак не показывал своего состояния. Словно высеченный из камня он продолжал стойко держать удары судьбы.     Ей было жалко этого сильного человека, но, кроме моральной поддержки она ничего не могла ему дать. Только пустые обнадеживающие обещания, о том, как все будет хорошо. Сами врачи, негромко и исключительно между собой, говорили о том, что его жена нежилец. Они не могли даже поставить диагноз и лишь медикаментозно поддерживали ее состояние. Продлевая агонию. Кто-то предлагал ввести ее в искусственную кому... Пустые разговоры. Они боятся рассказать мужу правду, все помнят случай, когда другой разгневанный охотник чуть не убил несколько человек из-за охватившего его горя и ярости, благо сослуживцы сумели успокоить разбушевавшегося защитника человечества и фавнов. Нужное истинное чудо, чтобы она выжила и родила. Настоящее божественное проявление. Медсестра тихо выдохнула, решаясь на поступок. Ей придется забыть о некоторых запретах, если она хочет поучаствовать в судьбе этой пары и их сына. — Мужчина! — негромко, но с нажимом попросила медсестра. — Подождите меня у входа в палату. Десять минут ушло принятие пациенткой лекарств, пару уколов и проверку показаний медицинского оборудование. Закончив все предписанные процедуры, медсестра быстро покинула палату и тут же направилась к стоящему у окна охотнику. — Я видела, что происходит с вашей женой. Я знаю, какие усилия были приложены, чтобы разобраться в происходящем, но даже пик современной медицинской науки не смог дать объяснений. Однако если наука не работает, то вам сможет помочь ненаучный метод. — Какой метод? — Николас был открыт к любым предложениям. — В одной из деревень, на Юге Вейла живёт старуха, местные боятся и уважают ее. Кто-то считает ее ведьмой, другие настоящей целительницей. Неважно. Однажды у нас лежала одна женщина, очень тяжелый случай. Не совсем как ваш, но… Врачи не давали никаких надежд. Ее муж, он поехал к этой старухе и я не знаю, что там случилось, но она встала на ноги. Настоящее чудо. — И вы в это верите? — Трудно не поверить, когда я сама видела это собственными глазами. Это… Это я тогда дала тому мужчине адрес… Я выросла там, а эта старуха… Она… Неважно. Вы согласны попробовать? Мужчина прикрыл глаза и медленно кивнул. — Я скину её координаты на ваш свиток, ваш номер в базе данных есть.

***

Через три дня Николас уже подходил к дряхлому дому. Он не мог упустить шанс на спасение жены, так что у него не осталось выбора, кроме как отправиться к этой загадочной старухе, ведь надежды на науку нет. Охотник подошёл к двери. Наполовину погруженный в землю со стенами, обмазанными белой глиной и покрытыми странными царапинами, растрескавшимися окнами которые наверняка видели Великую Войну, дом выглядел настоящей развалиной. Как человек может жить в ЭТОМ? Николаса охватили сомнения при виде этой развалины, он замер на минуту решаясь, а потом резко выдохнул. Ровно четыре стука и дверь открылась. Показалась дряхлая старуха. Ее космы длинные и спутанные, цвета грязного серебра едва прикрывали лицо ведьмы изрезанное неровными расщелинами морщин, а глаза-бусины рыскали, словно искали добычу, но в один момент остановились на охотнике, заставив его почувствовать холодок. Она была отвратительной. Николас уже хотел объяснить причину своего визита, но старуха задвигала губами. Она не издала ни звука, но охотник без труда прочитал произнесенное имя. Жон. В следующий момент ведьма медленно указала на его безымянный палец. — Дай. — едва слышно произнесла старуха. Их с Джунипер кольца были ценны именно как семейные реликвии наравне с Кроцеа Морс и передавались исключительно по мужской линии. Но он был готов отдать его ради жизни его жены. Николас снял кольцо и молча, протянул его старухе. — Жди! — бросила ведьма и с неожиданной для своего возраста скоростью скрылась за дверью. В последнее время он только и делал, что ждал. От него ничего не зависело, а беспокойство и тоска медленно выжигали его изнутри. Через пару часов, что показались Арку самыми долгими в его жизни, старуха отворила дверь и протянула кольцо. — Поменяйся с женой, но сам не надевай. Оплаты не надо. — тихо прошелестела старуха. Николас Арк безмолвно взял кольцо и, развернувшись быстрым шагом направился от дома. Кольцо в его руке, было тем же, но чувствовалось по-другому, словно в нём заменили нечто важное, коренным образом извратив предмет. От него веяло холодом, не физическим, но духовным. Отголосками животного страха и нечеловеческого безразличия. А Николас не услышал последних слов старухи: в необъяснимой спешке он удалялся от ее лачуги столь быстро, что уже спустя считанные мгновения покосившийся дом казался всего лишь точкой, оставшейся где-то позади. — Распространи Свою священную длань, чтобы она служила им опорой.