Дорога в десять тысяч ли ведет меня к тебе

      Ночью, когда в поместье погасли последние лампы, Ли Бин принял облик белого кота. Он все еще не привык к тому, что умеет перевоплощаться, и только учился использовать эту способность на благо палаты Минцзин.       Весь день он обдумывал то, что произошло в его покоях, обдумывал со значительной долей растерянности. Такую близость Ли Бин позволял себе лишь с одним человеком в жизни – и не думал, что когда-нибудь будет так близок с кем-то другим. Не говоря уже о том, что он мог напугать Чэнь Ши своей несдержанностью, попирающей всякие приличия! Он постарался отогнать эти мысли и сосредоточиться только на расследовании. В обличье кота это значительно проще – вперед выступают охотничьи инстинкты, обостренное обоняние и нечеловеческая скорость.       – Блинчик, иди сюда! – позвал Чэнь Ши, присев на корточки и похлопав по полу. Ли Бин сел перед ним, вопросительно смотря в глаза. – Слушай. Здесь происходят странные вещи, поэтому ты должен быть очень осторожен. Расследование – это важно, но не забывай о безопасности.       Ли Бин не удержался от фырканья. Неужели Чэнь Ши думает, что он беспечный ребенок?       – Нет, постой, не закатывай глаза! Я знаю, ты лучший сыщик на свете. И не имею никакого права вмешиваться. Но все-таки…       Чэнь Ши вздохнул. Его глаза вдруг радостно заблестели.       – Вот что! Я буду у комнаты главы охраны Хуана, с южной стороны. Если что-то пойдет не так, брось все и найди меня. Запомнил?       Ли Бин зашипел, очень надеясь передать свою тревогу. Его помощник, конечно, все понял и тут же замахал руками:       – Нет-нет, не волнуйся! Гэ учил меня, как незаметно перемещаться, когда вокруг кусты и деревья. А если глава охраны Хуан или наставница Мин увидят меня, я скажу, что просто гуляю. Это же не запрещено под страхом смерти?       Все прочие возмущения он, смеясь, отмел последним аргументом:       – Прости, господин Блинчик, но я все равно пойду за тобой. Что ты сможешь с этим сделать?       Ли Бин вздохнул, однако втайне даже чувствовал гордость за Чэнь Ши и его самостоятельные решения. Размышления прервал появившийся словно из ниоткуда тошнотворно-тонкий металлический запах. Ли Бин вскочил на ноги и выбежал за дверь, чувствуя растущее нервное возбуждение. Он не осознавал, куда его ведет чутье, пока не остановился, как вкопанный, у задних ворот, когда его объял сильный цветочный аромат, а все иные запахи растворились в нем. Увы. Если это был след, он утерян.       Ли Бин по привычке осмотрел спящий задний двор, и, не заметив ничего особенного, вернулся к своим покоям. Он тщательно принюхивался, надеясь уловить хоть что-то определенное, и в нектарной сладости растений и цветов ему, наконец, почудились странные отблески иных запахов, которыми в день их приезда была пропитана комната наставника. От приторно-сладкого до тошнотворно-неприятного.       Вели запахи двумя разными направлениями, и пришлось выбирать. Один из них точно был связан с покоями Хуан Жэня. Это наверняка заслуживает внимания! Ли Бин помчался к покоям главы охраны, в мгновение ока пронесся прямо перед смотровой башней и юркнул в его покои.       Кругом стояла темнота, но слабый свет луны, проникающий в окна, помогал разглядеть обстановку в комнате, нетипично богатую для стражника. Вероятно, Хуан Жэнь действительно был для наставника больше другом, чем подчиненным. Тяжелые парчовые занавески, дорогие письменные принадлежности и мебель – странно, обычно военные довольно сдержанны и непритязательны в быту. В памяти Ли Бина вдруг всплыла картина юношеской спальни Цю Цинчжи, аскетически простой и всегда идеально прибранной. Нет, Цинчжи не стал бы жить в такой, почти вычурной, роскоши. Запах по-прежнему был лишь легкой тенью, но здесь стал немного сильнее. Ли Бин запрыгнул на стол и принялся изучать бумаги. Несколько купчих на земли в ближайшей округе, пара фишек известного игорного дома, свидетельства покупки столичных вин и заморских яств… Глава охраны, похоже, часто пользуется мужским правом покидать поместье и ни в чем себе не отказывает! В поиске улик Ли Бин повел носом и, наконец, обнаружил источник запаха – несколько неприметных бумаг, скомканных, будто мусор, и втиснутых в самый дальний угол.       Надписи на них ему прочесть не удалось; отрывистые и короткие, будто заметки, они были на неизвестном Ли Бину языке. Удалось разобрать лишь надпись «Оплачено», да обозначения веса – 3 цзиня, 8 цзиней… Тоже купчие? Может, на семена неких заморских растений, однако зачем наставнику Юэ понадобилось так много? Ли Бин потянулся носом к одной из бумаг, надеясь унести ее с собой в зубах, и ощутил внезапную резкую боль в спине. Это заставило его выронить бумагу и мяукнуть от боли. Обернувшись, тут же увидел Хуан Жэня, с испуганным видом обнажившего меч. На металлическом острие блестела капелька крови. Поняв, что он, по-видимому, серьезно ранен, Ли Бин метнулся со стола.       – Стой! – вскричал Хуан Жэнь, побежав за ним. – Стой, проклятый демон!       Ли Бин в теле кота все еще был проворнее и быстрее его, да и видел в полутьме куда лучше, однако ранение нанесло значительный урон его силам. Он попытался сделать круг и вернуться к столу, чтобы захватить хотя бы одну из найденных бумаг, но Хуан Жэнь преградил путь и бросился в погоню. Ли Бин бежал куда-то, почти не разбирая дороги, чувствуя, что с каждым мгновением его тело все больше тяжелеет, все сложнее поддается контролю. Голова кружилась, в ушах шумела кровь. Он остановился, пытаясь понять, где находится, и увидел, что, вместо того, чтобы спуститься, по ошибке взбежал этажом выше. А это значит, Хуан Жэнь вскоре догонит его и не даст покинуть башню.       Что же делать?       Слыша торопливые шаги позади, Ли Бин пытался собрать волю в кулак, и найти решение, пока он ещё в сознании…       «Я буду у комнаты главы охраны Хуана, с южной стороны».       Чэнь Ши. Найти Чэнь Ши!       Собрав остатки сил, Ли Бин удрал от Хуан Жэня еще на этаж выше и с трудом забрался на подоконник, едва не потеряв равновесие. Вокруг все было в мутном тумане. Где он? Это южная сторона?       – Господин Блинчик! – услышал он шепот где-то внизу. – Ты ранен?       Это все взаправду? Ему не кажется?       – Прыгай ко мне! Скорее!       На раздумья не было ни времени, ни сил. Прыжок.       Больше он ничего не видел – глаза сонно сомкнулись – но чувствовал, как чьи-то руки подхватили его тело и бережно обняли. Знакомый голос (Чэнь Ши?) сказал где-то совсем близко:       – Блинчик, держись! Я отнесу тебя домой.       Ли Бин почувствовал, как тот, кто держал его на руках, побежал со всей возможной скоростью. Иногда он затаивался и пережидал, а затем вновь мчался куда-то, крепко прижимая Ли Бина к груди. Возможно, это было не так быстро, как обычно перемещаются коты-оборотни, зато так комфортно… Ли Бин уткнулся носом в мягкую ткань, глубоко дыша. Пахло полевыми травами. Летней росой. Рассветом. Спокойствием.       Никаких удушающих цветов. Никакой крови. Хорошо. Все хорошо.       – Блинчик? Айа!.. Как он смог так ранить тебя?       Почему голос такой испуганный?       – Ложись… Я обработаю твою рану!       Хочется спать.       – Все будет хорошо. Только не засыпай! Слышишь?       Только не отпускай меня.       – Ли Бин? Нет, не засыпай…       Ли Бин больше не мог бороться со сном.

***

      Проснулся он в собственных покоях. Боль в плече не давала подняться, но сейчас это было неважно. Гораздо больше волнения вызывал Чэнь Ши, уснувший на полу сидя рядом с кроватью, держа его за руку. Судя по баночкам с мазями и лечебными порошками, сон сморил Чэнь Ши, когда он был занят тем, в чем был разбирался лучше кого бы то ни было – заботой о других.       Обычно, если Ли Бин травмировался в ходе расследования, помощник с готовностью обрабатывал его раны. Хотя Ли Бин, будучи бесконечно благодарным за его заботу, всегда напоминал, что не нужно волноваться, что восстановление кота-оборотня происходит быстрее, чем у обычного человека, и нет нужды ускорять его лекарствами, Чэнь Ши упрямо и безропотно продолжал лечить его. А после этого – сразу же покидал покои. Но сегодня… Должно быть, он действительно испугался, если решил остаться, да еще держал Ли Бина-кота за лапку во сне. Сидя на жестком, неудобном полу.       С трудом сев, Ли Бин осторожно поднял Чэнь Ши и уложил на кровать рядом с собой, стараясь не разбудить. Ощущение от такого близкого соседства было комфортным и успокаивающим, будто все так и должно быть. Странно. Ведь он совсем не привык делить с кем-то ложе.       Когда-то давно, еще в прошлых жизнях, Цю Цинчжи и Ли Бин почти каждую ночь пробирались друг к другу в спальни и ютились на одной кровати, болтая обо всем. А, став старше, уже не нуждались в словах, чтобы понять друг друга. Они были одним целым – в мыслях, взглядах, прикосновениях или близости тел. Иногда они даже проводили целую ночь в молчании, просто лежали рядом, слушая дыхание друг друга, наслаждаясь столь хрупкой тишиной… Но это совсем другое. Чэнь Ши – не Цю Цинчжи. И никогда им не будет.       Ли Бин тряхнул головой, отгоняя нежно-тягостные воспоминания, и они, к удивлению его, в тот же момент послушно улетучились, словно уносимый ветром аромат, оставляя вместо себя светлую печаль. Тогда все было иначе. Сейчас все иначе. Он перевел взгляд на Чэнь Ши – тот лежал на самом краю, почти готовый свалиться, и спал так крепко, что на его светлом лице проступало нечто одновременно детское и зрелое.       Чэнь Ши.       Ли Бин с осторожностью, с благодарностью коснулся его щеки, убирая пальцами беспорядочные пряди волос, выбившиеся из прически. Вспомнил, как Чэнь Ши нес его до покоев, как бережно держал обеими руками и как спокойно было оказаться в этих объятиях. Он был прав, когда упрямо отправился к покоям Хуан Жэня, игнорируя недовольства. Ли Бин никогда не справился бы без него.       Неожиданно Чэнь Ши придвинулся ближе, перекинул руку через его талию и уткнулся в плечо, сонно пробормотав:       – Я же сказал, что все равно пойду за тобой.

***

      Утром Чэнь Ши обычно ждало много дел, поэтому он не имел привычки подолгу валяться в кровати. Но сегодня постель, несмотря на твердость, почему-то ощущалась необычайно уютной. Еще в полусне, он крепче вжался в постель – и вдруг ощутил, как его приобнимают в ответ…       Сон сразу как рукой сняло. Чэнь Ши распахнул глаза и уставился на Ли Бина, силясь вспомнить, как он очутился в его кровати, да еще – наглость неслыханная! – положил голову на его плечо. Он принес господина Кота в комнату, обработал раны, на этот раз весьма пугающие, и стал дожидаться, когда он придет в себя. И, наверное, случайно уснул. Чэнь Ши всматривался в непроницаемо-черные глаза, думая, как бы успеть спросить о самочувствии господина Бина, прежде чем он выйдет из себя и потребует объяснений. Но тот лишь спокойно улыбнулся:       – Проснулся?       – Я… Господин Бин, как ты? Вчера такое произошло!.. Ты помнишь?       – Я в порядке, Чэнь Ши. Раны на моем теле заживают быстро. А вот ты засиделся допоздна и уснул на полу.       Но сейчас-то он не на полу. Чэнь Ши бросил неуверенный взгляд через плечо. Ли Бин чуть заметил это и легко усмехнулся:       – Это я переложил тебя на кровать.       – А… Вот как…       Хотя в такую ситуацию Чэнь Ши никогда не попадал, он интуитивно понимал, что нужно сделать, если обнаружил себя спящим в чужой постели. Быстро встать, извиниться и со всем почтением оставить хозяина ложа в покое. Правда, последнее было невозможно – рана серьезная, Ли Бину необходима забота. Пусть ругается, если сочтет нужным, но покидать его нельзя.       Быстро встать и извиниться.       Но здесь так тепло и удобно...       Извиниться. Очень искренне.       – Однако обнять меня ты решил сам, – Ли Бин сурово сдвинул брови.       – Я… – нервничая, начал Чэнь Ши, но, заметив в глубине его взгляда насмешку, осекся. – Подожди-ка, господин Бин, но я же спал! А какой спрос со спящего человека? Кто принимает решения во сне?       Ли Бин, не выдержав, рассмеялся, но тут же застонал от боли. Чэнь Ши помог ему сесть и протянул пиалу с водой. Сейчас есть вопросы поважнее.       – Блинчик, – уже серьезнее позвал он, – ты уверен, что все в порядке?       – Да. Мне просто нужно время, чтобы восстановиться.       – Что произошло?       – Хуан Жэнь едва не поймал меня. Я нашел на его столе несколько спрятанных подозрительных бумаг на иностранном языке, но не успел взять их. Уверен, это важная улика. И, если так, он наверняка уже избавился от нее.       – Ты запомнил, что там написано?       Ли Бин задумался и начал озираться в поисках кисти. Понимая, что это займет слишком много времени, Чэнь Ши торопливо протянул свою ладонь.       – Вот, напиши! Я постараюсь запо… Нет, я точно запомню, обещаю!       Ли Бин сосредоточенно прикрыл глаза. Прошло некоторое время, прежде чем он беззвучно зашевелил губами и, взяв Чэнь Ши за руку, приступил к написанию. Его пальцы быстро скользили по ладони, спеша зарисовать диковинные символы – откидная, круг, две вертикальные…Чэнь Ши зачарованно, безотрывно наблюдал за хитрыми переплетениями черт, но едва успевал запоминать их. Приходилось быстро сопоставлять хоть с какими-то знакомыми иероглифами: эта линия напоминает «один», этот кружок похож на «рот», а откидные – на «нельзя»…       Поняв, что умудрился разглядеть в невидимых узорах на ладони, Чэнь Ши остолбенел и залился краской, но быстро прогнал смущающие мысли. Очень вовремя – господин Бин, остановившись, открыл глаза. Написал он не так много. Рана сказалась на его «кошачьем» восприятии, и то, что раньше он вспомнил бы без труда, теперь требовало значительных усилий. Силясь написать еще хоть что-то, Ли Бин уставился на ладонь Чэнь Ши – как казалось последнему, невидящим взглядом, однако…       – Это шрамы от кровопускания?       Чэнь Ши сглотнул, снова услышав холод в спокойном низком голосе. Как и всегда, когда речь заходила о Чэнь Цзю и его охотничьем мастерстве ловить хищников на запах крови живца – своего брата. Он отвёл глаза и неуверенно улыбнулся.       – Да. Не обращай внимания, уже зажило.       – Это больно?       Ли Бин осторожно провел большим пальцем по одному из шрамов. Нет – то, что Чэнь Ши вначале принял за холодный тон, оказалось ничем иным как печалью. Как успокоить его, как объяснить, что лучше бы эти шрамы болели, болели по сей день нестерпимо, будто детство было только вчера?       – Нет. Уже давно не болит.       Господин Бин медленно поднял взгляд. В его огромных глазах вновь застыл какой-то невысказанный вопрос, однако вымолвить он так ничего и не успел. Откуда-то со стороны сада донесся истошный мужской крик:       – Нет! Не убивай меня! Кто-нибудь, помогите!       Чэнь Ши быстро помог Ли Бину подняться, и они вместе рванули во двор. К ним тут же подключились и остальные сыщики палаты Минцзин, которые, ещё полученные выбежали из покоев для гостей. Здесь, в обрамлении невинного утреннего света, их ждала донельзя странная картина – неподалеку от открытых покоев Юэ Вана без движения стояла наставница Мин с непроницаемым, совершенно белым лицом. В ее руках не было оружия, однако Хуан Жэнь, испуганно вопя, спиной отползал все дальше, вглубь комнаты, тыча в нее пальцем.       – Демон, – задыхаясь, хрипло выкрикивал он. – Демонесса!!!       Все, что происходило дальше, случилось головокружительно, непредставимо быстро – Хуан Жэнь вскочил на ноги и подбежал к одному из малоприметных шкафов в комнате наставника. Лихорадочно схватившись за две изысканные золотые статуэтки, изображающие караваны слонов, он с усилием повернул их. Раздался странный тихий скрежет; в действие пришел загадочный механизм, и прямо перед ним, в полу, открылся люк, в который он без промедления запрыгнул, не переставая истошно кричать.       Ли Бин и Чэнь Ши помчались за ним и склонились над разверзшейся в полу непроглядной чернотой.       В покоях наставника обнаружился тайный ход.