Дорога в десять тысяч ли ведет меня к тебе

      Чэнь Ши и Ли Бин вернулись в комнату. Прикрыв за Ли Бином двери, Чэнь Ши увидел, как тот внимательно осматривает собственные покои, и не решился отвлекать его, хотя в голове кружило множество вопросов. Как отыскивают ответы настоящие сыщики? Неужели думают о деле, пока голова не заболит?       – Чэнь Ши, взгляни. Обстановка здесь в точности повторяет обстановку комнаты Юэ Вана, разве что в меньшем масштабе и без той роскоши.       – А? Да, точно! Господин Бин, кое-что мне не дает покоя. Может, это мелочь, но…       – Мелочи важны. Привыкай проговаривать все, чего не понимаешь.       – Наставник Юэ уже был отравлен. Если в комнате был посторонний… Я не понимаю, зачем ему пробираться в его комнату, рискуя оставить новые следы?       – Хороший вопрос. Предполагаю, отравитель и ночной гость – это два разных человека, – не отвлекаясь от дел, спокойно ответил Ли Бин. По-видимому, он давно догадался об этом, и Чэнь Ши вновь восхитился, насколько быстро подобные детали складываются в его голове.       Пробившийся из-под облаков тоненький солнечный луч, заглянув в окно, упал на лицо Ли Бина, высветив его благородный профиль, точеные скулы и вдумчивый, серьезный, внимательный взгляд. В голове Чэнь Ши вспыхнула какая-то смутная догадка, но упорхнула, прежде чем он успел ее осознать.       – Итак, – услышал он словно в отдалении, – наставник Юэ сидел за столом, отдыхал, вкушая вино и фрукты, и, судя по внешнему виду, никого не ждал.       Ли Бин закрыл глаза. Наверняка в комнате Юэ Вана он получил множество улик, и теперь, вдали от удушающих цветочных ароматов и запаха крови, ему должно быть легче восстановить последовательность событий. Обычно во время этого господин Бин подолгу застывал в одной позе, а после начинал хаотично перемещаться, приглядываясь к незаметным для простого наблюдателя событиям.       – Но затем что-то произошло… Что-то, что заставило его подойти к окну.       Чэнь Ши стоял у двери без движения, не дыша, только заинтересованно наблюдал в ожидании дальнейших указаний. Это переплетение человеческого и кошачьего завораживало; каждый раз он не мог оторвать от взгляда от грациозных движений господина Блинчика, пользуясь тем, что тот погружен в размышления.       – Юэ Ван умен и хорошо натренирован. Он не случайно выбрал именно это место, – Ли Бин открыл глаза – теперь они светились мягким янтарным светом. – Чэнь Ши, сейчас ты – ночной гость. Вспомни комнату Юэ Вана. Пока неважно, как ты там оказался. Подумай, куда бы ты шагнул?              Чэнь Ши вмиг разволновался, поняв, что удостоился чести непосредственно помогать Ли Бину в распутывании клубка событий той ночи. Обычно Блинчик восстанавливал все события в одиночку, но сейчас дал шанс присоединиться к нему в этом ответственном деле, и оплошать было нельзя. Мысли панически заметались в голове. Нужно сделать все, что в его силах!       – Если я замышляю что-то плохое, мне нужно остаться незамеченным.       – Верно.       Чэнь Ши вспомнил обстановку в комнате Юэ Вана. Лампы, впоследствии разбитые вдребезги, были непомерно большими и яркими даже для покоев наставника и хорошо освещали всякого, кто находится близко у окна, словно марионетку в теневом театре.       Чэнь Ши сделал шаг вправо, туда, где стояли лампы.       – Я буду прятаться позади источников света?       – Хорошо. Еще?       – Мне выгодна темнота вокруг. Я разбиваю лампы.       Ли Бин задумался.       – Как ни странно, но… нет. Судя по тому, как лампы упали на пол, тебе пришлось бы тянуть их на себя, а это опасно. Наставник все больше теряет координацию и сбивает их сам.       Чэнь Ши вновь шагнул вправо и, заметив движение рук Ли Бина, пригнулся. Удар – и одна из воображаемых «ламп» на полу. Еще два удара – света в комнате все меньше. Это было похоже на импровизированный спектакль, правда, сценария он не знал, лишь ловил каждое движение господина Бина, следуя за ним и подстраиваясь, будто в сложном танце.       – Меч наставника остался в изголовье кровати, – вдруг вспомнил он. – В ту ночь он был безоружен!       – Да. Но продолжал нападать.       Ли Бин дал Чэнь Ши призрачный шанс отойти вправо еще на пару шагов и вдруг перешел в «атаку», но на этот раз резкую и быструю. Чэнь Ши не слишком понимал, что делает, просто обходил Ли Бина по кругу, послушно двигаясь туда, куда тот оттеснял его – и чувствовал кожей, как с каждым их шагом воображаемая «сцена преступления» приходит в тот хаос, который они видели вчера. В нем все больше бушевало любопытство, настоящий азарт, да такой силы, будто он действительно был способен решить эту задачу. Пригнувшись в очередной раз (как раз на том месте, где должны были стоять золотые вазы), он воскликнул:       – Блинчик, разве не я здесь убийца? Ты не даешь мне приблизиться!       – Ты все делаешь правильно. Противник хорошо уходит от ударов. Он знает технику Юэ Вана.       – В таком случае разве он не должен рано или поздно нанести уда… Айа! Это была последняя лампа!       Совсем оттесненный к стене, Чэнь Ши улучил момент и выпрямился, намереваясь тоже броситься в атаку. Зеркало у стены напротив отразило его; Ли Бин тоже увидел это и сверкнул желтыми глазами.       – Верно. К этому моменту в комнате слишком темно, а яд подействовал достаточно, чтобы Юэ Ван принял отражение за настоящего человека и разбил зеркало.       – Но осколки слишком далеко. Как этот человек вооружился?       Чэнь Ши даже не успел ничего сделать – быстро обернувшись к нему, Ли Бин подлетел стремглав и мягко вжал его в стену всем телом. Но даже теперь Чэнь Ши не чувствовал никакого страха. Тело сообразило быстрее, чем разум, и выбросило вперед руку, коснувшись талии Ли Бина и останавливая того в предельной близости. Господин Блинчик заморгал, прогоняя золотистый блеск глаз, и совсем скоро вновь вернулся в обычное состояние.       – Постой, что ты сказал?       – Я?.. Осколки слишком дале…       – Нет, до этого.       – Ну… Если он знает стиль наставника Юэ, разве не должен был нанести хоть один удар? Юэ Ван безоружен и отравлен, это должно быть несложно.       Они одновременно посмотрели друг на друга и озаренно воскликнули:       – Незнакомец не нападал. Он… защищался?       Только теперь, только после этого взгляда глаза в глаза Чэнь Ши осознал, что, кажется, стоит слишком близко к Ли Бину.       И, скорее всего, это неприемлемо? Такая близость еще допустима в крайней ситуации вроде спасения чьей-то жизни, но в целом, если верить Ван Ци и его фривольным историям, место ей лишь в покоях супружеской пары. Ли Бин и Чэнь Ши ею не были. И критической ситуацию не назовешь. Так почему положение их тел было чем-то столь естественным, что даже не сразу бросалось в глаза?       А главное – с этим ничего не хотелось делать.       Замминистра Ли, по-видимому, был слишком погружен в расследование, чтобы это заметить. Опустив голову, он безотрывно смотрел на ладонь Чэнь Ши на своей талии и долго напряженно думал. Когда он особенно сосредоточен, то не замечает почти ничего вокруг. Разволновавшись, Чэнь Ши переместил руку сначала с талии на грудь, а потом – на плечо, после чего замер и постарался не дышать, чтобы не сбивать с мысли. Стоило их взглядам вновь пересечься, он заметил в глазах Ли Бина тень сомнения и подумал, что в деле прямо сейчас появились новые вопросы, ответы на которые нужно найти им вместе.       Но Ли Бин вдруг глухо сказал:       – Прости. Я напугал тебя?       Как он мог такое подумать? Чэнь Ши быстро замотал головой:       – Нет-нет! Я никогда не испугаюсь тебя, Блинчик!       Еще он хотел непременно добавить, что ему также очень удобно и, если необходимо, он с радостью простоит вот так весь день, даже больше, но не успел – Ли Бин прислушался и шагнул в сторону, а в комнату вбежали запыхавшиеся Алибаба и Сунь Бао, наперебой галдя:       – Замминистра Ли, замминистра Ли! Мин Чжи, она!..       – Хуан Жэнь устроил сцену утром! Визжал, ногами топал…       – … мы крались, наблюдая за ней, но кто же знал, что она возьмет лук и как начнет…       – … Такой трус! Но разве может начальник охраны…       – … умеет стрелять! – Алибаба всплеснул руками. – Кто знает, что еще она умеет? С таким хладнокровием убьет и глазом не моргнет, не то что двумя!       – Подождите, тише! – прервал их господин Бин, наморщив лоб. – Хотите сказать, наставница Мин знакома с боевыми искусствами?       Сунь Бао кивнул.       – Да. А глава охраны Жэнь почему-то уверен, что станет следующей жертвой! Пока неизвестно, чьей…       Ли Бин и Чэнь Ши переглянулись – едва им стоило разобраться с ночными событиями, новые сведения запутали все куда серьезнее. Правда, господин Бин, казалось, мыслями вновь был где-то далеко – он долго посмотрел на Чэнь Ши, будто пытаясь разглядеть в его взгляде какой-то ответ.       – Стойте! – послышался громкий голос на крыльце.       В комнату впорхнула – иначе и не скажешь – утонченная прекрасная девица, в которой Чэнь Ши с трудом признал Ван Ци по форменным одеждам палаты Минцзин, да по неторопливо шагающему позади Цуй Бэю. Не придавая значения тому, что ошеломил всех до потери дара речи, Ван Ци при полном макияже рванул на середину комнаты, склонился, уперевшись в колени, и, тяжело отдышавшись после бега, вновь выпрямился:       – Ни за что не поверите, чем мы были заняты в женском крыле!       ***       Обсудив свои подозрения насчет обитателей поместья, Ли Бин и остальные сыщики наметили план дальнейших действий. Во-первых, по общему мнению, глава охраны Хуан что-то скрывал. Возможно, при уборке в покоях наставника он забрал нечто важное для расследования. Господин Бин заявил, что этой же ночью проникнет в его комнату (разумеется, все без уточнения поняли, что он имеет в виду) и поищет улики там.       Во-вторых, юные воспитанницы поместья пока не вызывали особых подозрений, поэтому было решено не опрашивать их, по крайней мере, до появления новых улик. В-третьих, сыщики пришли к выводу, что следует внимательно присматривать за Мин Чжи и выяснить, где она научилась боевым искусствам. Сунь Бао признался, что от одного ее взгляда волосы дыбом встают, на что Алибаба посоветовал ему прикупить хороший гребень и даже дал денег.       Чэнь Ши понимал, что в этой ситуации опрос госпожи Сяо был лишь вопросом времени. Он также был уверен – что бы ни произошло той роковой ночью, Сяо Син в этом не виновата. Учитывая нестабильность ее состояния, разговор лишь встревожит ее и не даст никаких результатов. Чэнь Ши спросил у господина Бина, можно ли ему опросить ее самостоятельно, на что получил целый спектр загадочных реакций. Ли Бин, поморгав, согласился, Сунь Бао и Алибаба недоумевающе переглянулись, но, конечно, не выразили сопротивления, а Ван Ци… присвистнул.       – Вот это новости! Чэнь-да, а ты вырос.       – Нет, я не думаю, что справлюсь с опросом лучше вас, просто…       – Да понял я, – он внезапно подмигнул. Несмотря на то, Ли Бин посоветовал ему без промедления смыть макияж, глаза его все еще оставались подведены крайне стойким пигментом и казались еще более лукаво прищурены, чем обычно. – Наставник, конечно, старался, но ничего не вышло. Сердце-то у девушки свободно. Время пройдет, все утихнет, а действовать надо сейчас… Вперед!       Чэнь Ши тщетно вслушивался в этот набор слов, но так и не понял, к чему тот клонит. Ван Ци закатил глаза со страдальческим вздохом.       – Какие все нежные. Чэнь Ши, не делай вид, что смутился. Ты встретил девушку, она тебе понравилась. Такое бывает!       Ли Бин с непроницаемым лицом поднялся со столика, на котором сидел все это время.       – Я пойду. У меня много дел.       Едва за ним закрылась дверь, Чэнь Ши попытался возразить:              – Но подожди, я не…       – Что тут такого? Когда-нибудь тебе захочется осесть, жениться, – если Ван Ци начинал передавать опыт, его было не остановить. Он со знанием дела поднял вверх указательный палец: – Неслучайно «хорошо» – это женщина и дитя. Этого всем хочется. Такова человеческая природа!       – О, правда? – вдруг подал голос Цуй Бэй.       Иногда бывает, что чей-то наводящий вопрос совсем сбивает с толку. Вот и Ван Ци почему-то стих. Чэнь Ши наблюдал, как они долго и пристально смотрят друг на друга, будто ведя молчаливые переговоры, не понятные никому настолько, что Алибаба сбежал, объяснившись срочной нуждой, а Сунь Бао уткнулся в первую попавшую ему в руки книгу. Чэнь Ши и сам не прочь был бы уйти. Да только Ван Ци являлся для него старшим товарищем, и бросить его наедине с Цуй Бэем, который явно был не в духе, казалось невежливым.       – Ну, я имел в виду, – пустился в пояснения Ван Ци, с каждым словом заикаясь все больше, – что некоторым этого хочется.       – Гм. То есть, всем.       – Нет. Глупости какие! Кто сказал «всем»?       – Ты.       – Не совсем уж всем. Некоторым.       – Кому, например?       – Например, Чэнь Ши.       – Нет, мне не хочется, – вмешался Чэнь Ши, почему-то чувствуя себя меж молотом и наковальней. Поймав странный взгляд Ван Ци, он понял, что ему недостает красноречия, и приложил все усилия: – Я не стану жениться. Хочу всю жизнь раскрывать дела с господином Бином и вами!       Цуй Бэй молча выслушал его, с удавьим спокойствием перебирая в ладони несколько грецких орехов в скорлупе, и, переведя взгляд на Ван Ци, вдруг бахнул рукой по столу так громко, что тот подпрыгнул на месте. Чэнь Ши распахнул глаза, удивляясь, как же Ван Ци до сих пор не привык к привычке своего друга так раскалывать грецкие орехи… А затем, поймав их взгляды друг на друга, вроде бы начал понимать. Не совсем все, но кое-что понял.       Как только это произошло, Чэнь Ши с облегчением оставил друзей наедине и поспешил к госпоже Сяо. Но в покоях девушки не оказалось, а завтрак, принесенный несколько часов назад, так и остался нетронутым у дверей. Чэнь Ши начал опасаться, что Сяо Син совсем слегла по болезни после падения в реку, но она, к удивлению, скоро обнаружилась у комнаты наставника Юэ, где напряженно что-то высматривала. Ее длинные одежды будто мешали ей быстро передвигаться, так что девушка поднимала юбки повыше, безжалостно сжимая тонкую ткань в кулаках. Кто-то наверняка сказал бы, что она выглядит неподобающе. Ведь ханьфу, все еще перепачканное после вчерашнего происшествия, возможно, следовало бы сменить. Волосы, поспешно собранные в простой пучок – уложить в более аккуратную прическу. Да, ее поведение и внешний вид были далеки от привычных, тех, что Чэнь Ши чаще видел в других девушках. Но это и завораживало – ребяческая, безыскусная какая-то проворность, подтянутое, почти мальчишеское телосложение и общая небрежность. Чэнь Ши поймал себя на мысли, что вид, который, по мнению многих, недопустим для благовоспитанных девушек, гармонирует с Сяо Син больше, чем любые изящные одежды и украшения. Неудивительно, что наставник Ван, несмотря на традиционные взгляды на воспитание девушек, был так очарован ею.       Далеко не сразу госпожа Сяо остановилась на месте. Лишь когда Чэнь Ши подошел к ней довольно близко и извинился за назойливость, она сложила руки в рассеянном поклоне. Ее голос все еще был болезненно хриплым, будто сорванным после долгого крика, а глаза безостановочно блуждали по дворику. Ее явно заботило что-то куда важнее.       – Доброго дня, господин Чэнь.       – Вам нужна помощь?       – Нет.       – Я приносил завтрак, но Вы его не тронули…       – Не хочу.       – Может, принести Вам что-то другое?       Сяо Син внимательно посмотрела на Чэнь Ши, прищурившись.       – Все королевские чиновники приносят завтрак подозреваемым?       – Мы пока ни в чем Вас не подозреваем…       – Значит, Вы здесь, просто чтобы поболтать?       Чэнь Ши неуверенно потоптался на месте.       – Если честно, не совсем. Конечно, мы опросим всех, кто находится в поместье. Но я здесь не потому, что подозреваю Вас, а потому, что время послеполуденное, а Вы все еще не ели. Это вредно для здоровья. Кроме того, после вчерашнего…       Он прикусил язык – возможно, девушка не хочет говорить о том, что произошло вчера. Но Сяо Син лишь смотрела на него острым изучающим взглядом, будто видела впервые.       – Господин Чэнь, могу я задать вопрос?       – Конечно.       – Вы правда работаете в палате Минцзин?       Чэнь Ши смутился. Как быстро она его раскусила!       – Э... Ну, да. Только, если честно, я пока не настоящий сыщик. Мои друзья и господин Бин – да, а я нет. Всего лишь иду за ними.       Сяо Син присела за резной деревянный столик под деревом. Сквозь тонкую мяньша отчетливо проступила тень улыбки.       – Это хорошо. Тогда Вам не нужно становиться настоящим сыщиком.       – Почему?       – Потому что настоящему сыщику все равно. Он глуп, заносчив и, в лучшем случае, не видит дальше своего носа. В худшем – просто бессердечен.       Чэнь Ши даже задохнулся от возмущения.       – Неправда! Ли Бин не такой!       Сяо Син подняла брови.       – Ли Бин?..       – То есть... то есть, господин замминистра Ли. Он никогда не пройдет мимо чужого горя! И остальные сыщики палаты Минцзин тоже.       Сяо Син медленно кивнула, усмехнувшись.       – Считайте, что я ошибаюсь.       – Почему люди здесь столь недоверчивы к нам? Вы знаете?       Она помедлила с ответом и вдруг быстро сорвала с себя вуаль. Чэнь Ши впервые открылось ее лицо, искреннее и привлекательное – от щек до шеи на нем были следы ожогов, по сей день не заживающих до конца. Они с Сяо Син никогда прежде не встречались, но – о, Небо! – с каждым мгновением она все больше напоминала кого-то столь знакомого и близкого!       – Я не знаю, – бросила она в отчаянии. – А даже если бы знала, не сказала бы! Потому что неважно, кто Вы, господин Чэнь, и насколько хотите помочь – пока всем, кто над Вами, плевать на простых людей. Они отправят полк на расследование смерти высокопоставленного лица, но не поведут и бровью, если на их глазах сгорит дотла целая семья.       Сяо Син встала и решительно откланялась. Чэнь Ши смог остановить ее, лишь догнав и встав на ее пути. Без лишних слов он вытащил из одежд небольшую баночку заживляющей травяной мази, припасенную на всякий случай, и протянул девушке:       – Это для Ваших ран. Пожалуйста, возьмите.       Сяо Син смотрела недоверчиво и колюче, но не двигалась с места. Чэнь Ши не стал дожидаться ее реакции; дав понять, что не примет отказа, он положил баночку на землю, торопливо поклонился и ушел к остальным сыщикам.