Навстречу запаху граната

— У батюшки гости? Из церкви мужчинам навстречу вышла низенькая девочка с темными волосами в косичках. Выглядит она достаточно просто, но вполне мило: большая белая рубаха и завязанная поясом красная юбка до пола. — Что говорите, Лизонька? — спросил мужчина, вышедший вслед за ней. — Вот, — указала она на стоящих около забора Олега и Сергея. Третьим мужчиной, видимо, как раз и является этот добрый настоятель храма. Оглядев мельком его лицо можно сказать, что он очень добродушный человек, но со своими тараканами в голове. Простецкая борода и усы выдавали в нем не слишком старого человека. Лицо с несколькими морщинами под узкими глазами растянулось в улыбке. Подойдя к двум мужчинам, он спросил: — Чего ж вы за забором стоите? Заходите к нам в тепло, заходите. — С радостью, батюшка, — протянул Разумовский, хватая за руку оторопевшего Волкова. Однако Олег не поддался и потянул Сергея назад, склоняя голову вниз, будто усердно раздумывая. Спустя мгновение выпрямился и указал на девочку пальцем. — Я тебя видел в поезде! — он крикнул так громко, чтобы она точно услышала, пусть и была уже у дверей церкви. — Это точно была ты! Смотрела жутко огромными глазами, а вокруг них краснота. Разумовский метнул быстрый взгляд на настоятеля, а потом опять на Волкова. Что-то в этом взгляде заставляло вздрогнуть. — Что же вы такое говорите, Олег. — громко ответил Сергей, смеясь. — Хах, кажется во время аварии вы сильно ударились головой, вот теперь и вспоминается то, чего не было! Какой сегодня хоть год помните? Мужчина с бородой и усами улыбался, смотря на них, а потом, взяв девочку за ручку, пошел обратно в церковь и успел только сказать: — Вы заходите, молодые люди, как разберётесь со всем. Когда эти двое окончательно ушли, Олег схватил Разумовского за плечи и повернул к себе. — Я тут кое-что вспомнил, Сергей, и вы должны это услышать. В поезде, тогда... — Олег запнулся. — я действительно кое-что видел, но вспомнил только сейчас. Будто пленка передо мной пронеслись воспоминания, которые я по непонятной мне причине забыл. Он замолчал. — Лицо этой девочки я видел перед... — мужчина резко остановился, захлопывая рот ладонью. Перед глазами возникло воспоминание последней встречи с молодым помощником следователя Дмитрием, его вспоротое тело с раной в виде креста, реки бордовой крови. Стало тошнить. Сергей заметно побеспокоился и так же придержал его за плечи. — Эй, всё настолько плохо? — Простите, — тихо проговорил Олег. — вы наверное тоже ничего не помните. Так вот во время рассказа постарайтесь вспомнить. Олег кратко пересказал всё произошедшее в шестом вагоне, избегая красочных подробностей. Лицо Сергея ни капли не менялось, продолжая глядеть на мужчину не мигая. Он только изредка качал головой. — Вы понимаете, не может эта девочка оказаться и в поезде, а потом и здесь. Это просто-напросто невозможно. Однако я уверен, что именно её лицо с краснотой вокруг глаз видел тогда за стеклом дверей вагона. А если она замешана в этом, то и мужчина с ней тоже. Нам нельзя здесь оставаться, нужно идти дальше, искать другой выход. Когда Волков закончил, то Разумовский лишь задумчиво произнес: — Ясно... — Ясно? Послушай, ты... — вырвалось у Олега. — Не верите? — Уже "ты"? — захохотал Сергей, наклоняясь к лицу Олега. — Раз вы так, то и я так. Хорошо, я тебя услышал и понял. Хочу сказать, что я тебе полностью верю. От начала и до конца. Ты не тот человек, который будет выдумывать такое лишь бы оклеветать неизвестного ребенка. И сказал я про удар головой, лишь бы они не восприняли это всерьез. Они единственные люди, которых мы здесь пока встретили. Нам стоит для начала не показаться им ненормальными, а как максимум — втереться в доверие. Если вы захотите мне в дальнейшем ещё что-то сказать, делайте это, пожалуйста, тихо. Закончив, он развернулся и пошёл в церковь. Олег последовал за ним. С первого шага в нос бил стойкий запах ладана. Им пропахли стены и скрипучие половицы. — Откуда вы? — спросила Лизонька. В притворе сидела она за высоким прилавком справа, перебирая в руках тонкие свечки и играясь с бусинами. Напротив нее темнела широкая дверь. — Мы из очень дальних краев, боюсь, ты не знаешь таких. — кротко ответил Сергей и повёл Олега дальше. Девочка нахмурилась от неразговорчивости гостей. Ей-то заняться даже здесь нечем, только сидеть здесь и в тысячный раз разглядывать всё, пока батюшка не даст какое-нибудь простое задание. Она его выполнит и опять до самого вечера будет сидеть. — Прошу вас, проходите. — позвал мужчин настоятель. — Зовите меня Вениамин Самуилович. В настоящее время я единственный настоятель в этих краях, поэтому все верующие приходят именно сюда. Полагаю, что вы можете быть далеки от православной культуры, поэтому проведу вам небольшую экскурсию. Внутри церковь выглядела значительно лучше, чем снаружи. Средний храм был заставлен низкими скамьями. На стенах висели картины и фрески, на которых угадывались сцены из жизни святых, изображения ангелов с расправленными крыльями и моменты из библейских притч. Зал наполнялся и горел теплым светом свечей и лампад. Резной иконостас возвышался до самых сводов куполов, заканчивающихся в главной росписи — огромном лице Иисуса Христа. — Вход в церковь располагают в месте захода солнца — на западе, а главную его часть — алтарь — напротив, там, где солнце встаёт, на востоке. — рассказывал как экскурсовод Вениамин. — Алтарь — главнейшая часть православного храма, которая всегда скрыта от посторонних глаз. Там проводятся богослужения, и именно с помощью алтаря, а его часто также называют «Небом на Земле» священнослужитель может общаться с Богом. Прихожане же могут молиться перед доступными иконами, ставить свечи или использовать аналой. — А вы не боитесь, что храм сгорит? — спросил Олег, рассматривая огромное, несчитанное количество горящих свечей. — Свеча — символ горячей любви к Богу и молитвы к Нему. Она должна напоминать нам, что во время молитвы нельзя отвлекаться, наша молитва должна возноситься к Богу подобно пламени свечи. Жарко и незатухающе. — любовно ответил Вениамин, горящими глазами оглядывая убранство. — Скоро будет вечернее служение, обязательно посетите его.

***

— Олег, тебе не говорили, что ты достаточно импульсивный человек? — спрашивал Разумовский, еле поспевая за широким шагом Волкова. — Нам стоило остаться в церкви, а ты что? Понёсся непонятно куда. Ещё неизвестно, найдем ли мы что-нибудь дальше, вдруг здесь и нет ничего кроме этого храма? — Вениамин Самуилович говорил, что к нему приходят верующие. Значит они где-то живут. Мы можем их найти. — решительно отвечал Олег. — Тогда ты не думал, что их дома могут быть в другой стороне? Что если мы сейчас просто заблудимся посреди этого чертова поля? Я конечно безумно рад быть с тобой, но не чтобы потеряться и умереть от голода. — Уходя от вагона, ты так не беспокоился. — Потому что мы тогда шли рядом с железными путями, им я доверяю. — А мне нет? — Доверяю, — запнулся он. — но это другое. — Хах, "другое". Этот Вениамин Самуилович тоже "другое". Обычно такие добрые на вид как он — помешанные чудаки. И я не удивлюсь, если окажется, что он уже сошел с ума посреди этого пустого поля, и завтра распятыми окажемся уже мы. Волков заметил, что им обоим уже тяжело быстро идти и сбавил скорость. Разумовский, вздохнув, смиренно произнес: — Хорошо, только давай ещё немного пройдем и если ничего не найдем, то вернёмся. Темнеет уже. Я думаю, что лучше не бродить здесь по темноте. Олег недолго подумал и ответил: — Хорошо. И только он это сказал, как вдалеке показалась треугольная крыша маленького домика. Он примерно напоминал церковь, такой же темный и ветхий. Скрипучая дверь шаталась от лёгкого ветра и открылась как по мановению руки. — Что за... Посреди единственной комнаты, полностью обставленной иконами, горящими свечами и тарелками с хлебом, смоченным в, видимо, вине, на коленях сидел мужчина. Сидел и истошно молился. — Ты знаешь, что для меня спасительно, помоги мне... — шептал он и тряс сложенными ладонями. — И не допусти мне грешить пред Тобою и погибнуть во грехах моих... Почуяв, что он теперь не один в комнате, загадочный мужчина дернулся и попятился к стене спиной. Выглядел он откровенно говоря плохо: прозрачная белая кожа, растрёпанные темные волосы и бесконечно усталые глаза. — Вы тоже пришли за мной? — осторожно спросил он. Первым заговорил Сергей: — Мы вообще случайно сюда зашли. Думали найдем жителей этого... Поселения, наверное. Кто-то же в церковь ходит. — Церковь? — возбуждённо спросил тот и, заметив любопытные взгляды, наконец представился. — Зовите меня Евгений. — Очень приятно, — сказал Олег. — наверное не будем вам мешать. Завтра зайдём. Тут же он схватил ойкнувшего Разумовского и пулей вылетел из дома. Евгений продолжал смотреть на них. — Зачем ты с ним продолжаешь разговаривать? — спросил Волков. — Не видишь, что он такой же помешанный? Наверняка уже несколько дней так сидит и молится. Мы найдем кого-то другого. Завтра. — А если и другие будут такие же? Что тогда? — Тогда я дойду хоть до края Земли, чтоб найти здесь адекватных людей.

***

— Ох, вы наконец-то вернулись! — радостно произнес Вениамин. — Надеюсь, что вечерняя прогулка помогла вам немного отдохнуть, потому что выглядели вы очень утомленно. Я подготовил вам небольшую комнату, в которой могут ночевать гости пока не заселяться в "Аманаты". На столе вас ждёт ужин. Простите уж, что так скромно, нечасто у нас бывают... Сверху послышался треск стекла. И как в замедленной съемке новомодных фильмов прямо перед ликом Иисуса на своде с самого верха упало тело, которое казалось очень похожим на недавнего темноволосого и изможденного знакомого. Следом за упавшим тел ом сквозь разбитое окно в церковь влетел черный ворон. — Гости...