Навстречу запаху граната

— Ты что натворил? Я что тебе сказал? Привести его сюда. Не выкинуть тело в окно, а просто привести. Значит следовало оставить хотя бы у порога. Теперь опять корпеть над его восстановлением, а знаешь, как мне это обходится? Бесконечным терпением и здоровой спиной! — Кар-р, привести, кар-р, оставить. Не справился? — Да, ты не справился! Как тебя теперь отправлять на другие задания? Совсем меня доверия лишаешь! — Кар-р, буду больше стараться. — Давай уж.

***

Вместе со свистящим утренним ветром в комнату зашёл Вениамин. — Проснитесь и пойте, друзья мои, — смеясь сказал он. — Не хотелось бы держать вас здесь в неудобстве. Да и мне будет проще, если вы будете жить в отдельном доме. "Проще?" — подумал Олег. — "Что он имеет в виду?" — Лизонька вам тут принесла завтрак. Уж извините за скромность, чем богаты, тем и рады. — Вениамин быстро оглядел мужчин и вышел из комнаты. — Он очень подозрительный. — будто прочитав чужие мысли, задумчиво сказал Сергей. — Я думаю об этом же! С чего бы ему так хорошо к нам относится? Мы пришли непонятно откуда. Как с ним связана эта девочка? Что за чертовщина произошла с этим Евгением, почему его выкинуло в окно церкви? И последнее, что меня интересует — это почему из-за нашего проживания в "Аманатах", что за буквенный бред, ему будет проще? Я нахожусь будто в каком-то артхаусном новомодном кино. — "Аманаты"? — Он так вчера назвал, видимо единственное в этой местности, поселение. Ты чем слушал? —Будто слышал уже такое слово... — В общем, — шёпотом сказал Олег. — нам стоит быть предельно осторожными. Не лезть везде на рожон, но пытаться разобраться в происходящем. Я не представляю, что ещё тут можешь случиться помимо говорящих идолов и выброшенного из окна мужчины. Нам нужно придумать какое-то кодовое слово, кто знает, что с нами может случиться. — Хорошо, тогда почему бы не... За дверь послышались шорохи. Волков резко встал, подошёл к двери и, только дёрнув ручку и приоткрыв дверь, увидел в проёме Вениамина, стоявшего слишком близко чтобы это вышло случайно. Тот стоял как коршун, сгорбившись и неотрывно следя за любым движением. Казалось, он готов наброситься и быстро утащить в самый темный уголок. Открыв дверь нараспашку, его стало видно полностью, а самым ярким был сумасшедший взгляд его серых, скрытых за побитыми стеклами очков, глаз. — Вы что-то хотели? — спросил его Сергей, разглядывая с ног до головы. Вениамин тут же переменился в лице: морщины разгладились, а на губах возникла лёгкая улыбка. — Просто заметил, что вы слишком долго сидите тут, подумал, что вы могли уснуть. Приходите быстрее, Лизонька проведёт вас, а мне нужно заняться делами. В комнате стало пусто, когда Разумовский переглянулся с Волковым, и затем оба вышли за Рубинштейном. Только на столе рядом с кроватью осталась стоять немного побитая тарелка. А в ней среди сырых кусков картофеля и какого-то мяса копошились черви.

***

— Вы так и не сказали, откуда пришли. — настойчиво говорила Лизонька, поглядывая на мужчин. — Это неприлично, знаете ли? Завалились к нам, живёте, пользуетесь добротой батюшки, а о себе молчком. — Послушай, девочка, — вкрадчиво начал Сергей. — Прилично или неприлично — мне побоку. Я социопат. — Социо... Кто? — спросил Олег. — Потом скажу. Тут уже девочка совсем разозлилась. Она остановилась и повернулась своим покрасневшим от гнева лицом к мужчинам. Веки дергались так будто сейчас просто закатят глазные яблоки внутрь. — Да как вы смеете? Умалишённые психи, вы знаете, что я могу с вами сделать? Да я и не таких, как вы в землю закапывала, а батюшка, утопленными в озере видел! Слышите меня? Вы не скроетесь от наказания божьего! Запах граната будет преследовать вас до самого огня или воды. Помяните мои слова, черти! "И она про запах граната..." — думал Олег. — Маленьким детям пора прекратить читать книжки из кабинетов взрослых, а хоть раз полистать детские добрые сказки, — на этот раз серьезно ответил Разумовский и пошёл дальше. Когда заросшая травой земля с множеством цветущих друг на друге маков сменилась на поляну с протоптанными тропинками, мужчины уже заметили перед собой несколько домов. Старых таких, деревянных, как из народных сказок. — Пришли, вроде... — неуверенно произнес Олег, ища взглядом девочку. — Что за... На поляне они стояли вдвоем. — Знаешь, я даже не сильно удивлен. — скептично сказал Разумовский. — Да и хорошо, что она ушла. Такая приставучая. Первый дом выглядел вполне прилично: толстое темное дерево, белые ставни с милыми кружевными шторами, резные края крыши. На пороге их встретила худая красноволосая девушка, а в самой избе пахло, на удивление, очень приятно и свежо. — Вы уж простите за такое скудное угощение, да самим есть особо нечего. — девушка грустными глазами оглядывала мужчин. — Да-да, садитесь сюда, на скамью. Поставив на стол небольшую тарелку с кусками теплого хлеба, она стала маленькими шагами сновать по дому и переставлять кастрюльки да деревяшки. Бедняжка выглядела совсем щуплой. — А это... — недоуменно начал Олег, указывая на лежащего на печи другого человека. Тот спал всё время, что Разумовский с Волковым тут были, и, кажется, что и не только. Пусть парень и был, по-видимому, совсем молодым, но из-за серой кожи и изможденного лица казался намного старше. — Это Игорь, — сказала девушка, подойдя к парню и чуть убирая одеяло с его ног. — а я Юля. Она ещё раз осмотрела их изучающим взглядом, но всё же сказала: — Он сам не знает, как сюда попал, просто проснулся однажды на печи, да не смог встать. Тяжко ему жилось, пока меня к нему не подселил батюшка.

***

— Да куда ж мне одной жить-то, батюшка? Как же я одна? — спрашивала Юля, торопясь поспевать за Вениамином. Тот вздохнул и ответил: — Послушайте, Юленька, — сказал он, но не заметил, как та вздрогнула при этом обращении, — Есть у меня один жилец, помощь ему нужна. Слег он по приезде и встать до сих пор не может. Я конечно тоже постараюсь что-нибудь с этим сделать, но если вы согласитесь с ним жить и помогать, то всем хорошо будет. Юля испугалась. Сильно. Идея жить с незнакомым мужчиной посреди незнакомой местности уже очень напрягает. Так что она с силой сжала кулаки аж до следов от ногтей на коже и чуть ли не слез от боли, но всё же ответила: — Я схожу к нему, посмотрю и отвечу, хорошо? Так и явилась она на порог с корзинкой в руках. Неловко зайдя дом, она оглянулась в поисках того самого жильца. Казалось, что не было в почти пустой избе ни единой души и удушающего запаха трав. Только запыленные стол и скамейка. Сквозь грязные серые окна в помещение не пробивался даже лучик света, чтобы осмотреться получше. Ни один звук с улицы не мог заменить эту устоявшуюся и будто бы вековую тишину. Пока с печи из-за висящих полотенец не донёсся чужой дрожащий голос. — Вы кто? Вы пришли меня окончательно убить? Юля тут же вздрогнула от безжизненности, которая проела речь. Раздвинув завесу, она увидела неподвижно лежащего парня. Он был по грудь укрыт несколькими одеялами, ему точно должно быть очень жарко. Ей стало так его жаль. — Нет-нет, — медленно отвечала она, перебирая ручку корзины. — Батюшка сказал, что я могу жить с тобой и помогать. У тебя ведь, кажется, какая-то болезнь, да? Если ты конечно не против. Тот помолчал с минуту, но позже ответил будто с облегчением: — Наконец-то… Наконец-то живой человек будет рядом. Не представляешь, сколько я так уже лежу в молчании. Только рот открою, сразу закрываю. Боюсь своего голоса в тишине. Ты уж извини, что тут так грязно и пыльно может быть. Я не могу не то что прибраться, да с печи встать. Батюшка отсчитал как месяц. — Неужто месяц не двигаясь? — ужаснулась девушка. — Изредка он приходит ко мне, двигает руку или ногу, меняет травы, которые, как он говорит, обязательно пробудят во мне дух жизни, чтобы встать. Конечно это бред, от них у меня только голова ужасно болит. Есть мне почему-то не хочется, но он всё равно сует в рот сырой картофель и мясо какое-то. Честно, меня уже пару раз от этого жутко тошнило, да он всё убирал и говорил, что это наверное из-за погоды так, — тараторил он, а после, вздохнув, закончил. — Словом, я буду рад, если вы будете жить здесь. Девушка тем временем уже смахнула толстый слой пыли со стола и разложила там хлеб и несколько яблок. За окном уже начал слышаться тихий шелест листьев и травы. На безразличное лицо упал первый луч солнца. — Я Юля, — сказала она и поднесла ломтик хлеба ко рту парня. — А я Игорь, — отвечал он, жуя. — Приятно познакомиться. Позже, когда девушка уже начала обустраиваться, раскладывая одежду на полках и стирая пыль и грязь, она созрела, чтобы спросить: — Как ты сюда попал? — Я полицейским был. Честным и порядочным гражданином, всё такое. Да только подставили меня тогда, наркотиков подкинули в чемодан, когда из другого города возвращался. Хлопнули меня сразу на вокзале и кинули в какую-то темную комнату. Заснул там, а проснулся уже здесь, на печи. Теперь не встаю, не сплю и вообще не двигаюсь. — он отвечал так непринужденно, будто давно уже смирился, но по катящейся слезе можно было понять, что это всё еще бередит его душу. Почему-то сидя в темной и пропахшей травами избе, Юле хотелось рассказать ему всё. Всё, что она сама клялась для себя забыть. — Меня изнасиловали, — всё же ответила она, не замечая или стараясь не замечать вздоха со стороны Игоря. — Я тогда пришла домой с учебы и увидела его сидящим за столом и пьющим. В последнее время он так делал всё чаще. Мама ушла от него, после чего он стал засиживаться допоздна, обычно там и быстро засыпал. Но только не в тот вечер. Игорь стал искренне беспокоиться, когда услышал, как начал дрожать её голос, и краем глаза увидел сгорбленную фигурку. Он на себе чувствовал это ощущение покусывания на губах. — Было очень больно. Это ощущалось как бесконечная пытка, когда он мотал меня как тряпичную куклу, выворачивал под невозможными углами и вдалбливал как гвоздь в стену. Я потеряла сознание на десятом разе. Сказав это, она резко поднялась со скамьи и вышла из дома, но вернулась спустя пару минут. С полностью измазанным в слезах лицом. — Я проснулась здесь посреди поля, а потом просто шла и шла, пока не нашла церковь. Честно сказать, я в Бога не верила. Однако когда батюшка сказал, что поможет мне, что с ним мне обязательно станет лучше, я поверила и осталась. Говорил он мне это всё, когда в моих руках был нож у вен. Больше она ничего не говорила до следующего дня. *** — Вчетвером мы точно не уживемся, — сказала Юля. — Можете обойти следующие дома.Там точно живут по одному, а если возникнут проблемы, то зовите меня. Я тут со всеми дружу, так что подсоблю в крайнем случае. Второй дом особо не отличался от первого, только не было кружевных занавесок. Да и внутри был уже знакомый человек. —Дмитрий… — непонимающе вымолвил Олег. Названый встал для приветствия, неловко улыбаясь. — Ох, Олег, здравствуйте, — сказал он и как тогда в вагоне протянул руку. — Приятно видеть вас снова. — Вы знакомы? — шепотом спросил у Олега Разумовский. — Вы правы, Сергей. Мы познакомились в поезде, немного поговорили. Он рассказал мне о своей работе, о вас и каком-то грехе. — отвечал он, всё так же улыбаясь. — Кстати об этом, Олег. Вы избавились от запаха граната? Помнится мне, когда вы об этом рассказывали, это очень вас волновало, а сейчас выглядите вполне спокойным. Всё уже хорошо? Олег совершенно точно уверен, что имя Разумовского тогда он даже не упоминал. Он, черт возьми, может поклясться чем угодно, что ничего из перечисленного не звучало в их коротком диалоге. В конце концов, он видел его вспоротое тело. Такого же не может быть? Он же не сходит с ума? Довольно просторная изба вдруг свелась всего до трех человек. Из углов полез темный, желчный туман. Он когтистой лапой начал пробираться по ноге Дмитрия, проходя сквозь штанину, он пролез под рубашкой к груди. И выбрался сквозь кровавый крест на ней. Оставляя бордовые отпечатки, туман наконец добрался до шеи, а после и головы. Точнее того, что было на её месте. Козлиная голова. А может и вправду сходит.

***

— Ну чего ты медлишь, неси быстрее, пока всю воду на пол не вылил. — Да я пытаюсь. — Поторапливайся, у него температура поднимается. — Как это поднимается? От чего? — Откуда мне знать? Это ты его притащил ко мне с дикими воплями. Никого другого поблизости не нашлось? — Я сам не понимаю, что произошло. Олег просто потерял сознание посреди разговора и не хотел просыпаться. Что я должен был сделать? Этот чертов Дмитрий просто сел и смотрел, как я пытаюсь ему помочь. До него мы были у Юли и Игоря. Я хотел позвать их, но когда вбежал к ним в дом, то их там не оказалось. Хотя мы виделись буквально с десяток минут назад. Оставалось только два дома. Твой был ближе. — Ладно, правильно, что ко мне пошли. Тот последний дом пустой и, видимо, подготовлен как раз для вас. Попали вы, ребята. Сергей медленно уложил холодную мокрую тряпку на лоб Олега, отодвигая волосы, чтобы не намочить. — Как зовут-то тебя, героиня? — Просто Лера. Разумовский усмехнулся: — Приятно познакомиться, «просто Лера». — Не возникай мне тут, а не то выброшу на улицу как щенков. Блондинистая девушка ещё немного поворчала, но спустя время успокоилась и присела на скамью у окна напротив Разумовского. — Надеюсь, хоть ты здесь нормальная? — В каком смысле «нормальная»? — спросила она, скривив лицо. — А какая должна быть? Людей не режу, над стенами не смеюсь. — И на этом спасибо, — тихо пробормотал Сергей, а после ответил громче. — Да тут все какие-то двинутые на голову. Батюшка ваш, Лизонька, оба наверняка помешанные. Юля еще более-менее, может быть, но этот Игорь, с печи не слезающий, доверия мне не вселяет. А ещё несчастный Евгений, которого из окна выкинуло. Лера оживилась и взволнованными глазами впилась в… — Сергей Разумовский, к слову, — подсказал он, догадываясь, что пора бы представиться. — Как он сейчас, не знаешь? Где он живет? Просто он давно ушёл из этих мест, я обыскала всё, но не нашла. — Вчера мы видели его в доме, полном икон. Видимо там и обосновался. Не знаю, что могло так резко произойти. Застали его за молитвой, а после, прибывши в церковь, он свалился на наших глазах. — Хотя бы живой… — с надеждой сказала Лера. — Не уверен. Девушка промолчала на это заявление, но встрепенулась, когда услышала шевеление. — Наконец-то ты пришел в себя! — облегченно воскликнул Разумовский. — Я уж думал, что останусь один среди этих сумасшедших. Конечно он торопливо исправился, когда услышал кашель девушки. — Точнее, я и Валерия. Да, мы остались бы одни. — Не бойся, Сережа, я тебя не брошу. — тяжело ответил Олег, выбираясь из-под одеял. — Уже «Сережа»? Приятно. Лицо Леры стало серьезным. — Значит слушайте меня внимательно. Если хотите здесь выжить, а здесь вам только и останется, то лучше запритесь дома и открывайте дверь лишь тогда, когда постучат пять раз. После этого еду приносят. Вам всё равно не выбраться отсюда, раз уже здесь оказались. Никому не доверяйте, кроме себя, но сохраняйте лицо и душу, а еще… Она глубоко вздохнула и закончила: — Держите залив в спокойствии.