Прошлое, настоящее и будущее

Любимицей судьбы Сакура не была никогда. Ей не повезло родиться в семье маргиналов, пьяниц и антисоциальных личностей, которые не умели ни жить, как нормальные люди, ни правильно воспитывать детей. У Сакуры не было братьев и сестер, поэтому ей пришлось выживать в этом аду в одиночку, без друзей и родных, без поддержки и помощи со стороны. Она всегда была застенчивой, серой и невзрачной мышкой — тихой и послушной дочерью, делавшей всё возможное для того, чтобы не попасть под немилость агрессивных родителей. Сакура училась в обычной школе и не пользовалась популярностью среди сверстников. Она числилась в списке главных изгоев из неблагополучных семей и нередко подвергалась насмешкам со стороны одноклассников. Жестокие, невоспитанные дети на инстинктивном уровне чувствовали слабость забитой девчонки, неспособной дать отпор или ответить глупым задирам. Они объединялись в стаю, как настоящие звери, становились полноценной сворой диких разъяренных псов, готовых сожрать свою жертву с потрохами, лишь бы только это помогло им самоутвердиться и возвыситься на фоне более жалких и убогих. Какое-то время Сакура жила под давлением ненасытных обидчиков, терпела издевательства и язвительные шутки, а иногда и вовсе находила свои вещи в мусорных баках, испачканные всем, чем только можно. Проявить силу ей пришлось всего лишь однажды, когда пара хулиганов зажала её возле здания школы сразу после уроков. Самый безбашенный из них держал в руке ножницы, которым он собирался острить длинноволосую пятиклассницу «под мальчишка», потому что «челяди вроде неё» мыть такие патлы было слишком трудно и затратно. Тогда Сакура дралась, как в последний раз, защищая остатки чести и достоинства, которые у неё остались. Она укусила одного из мальчишек за предплечье до крови, оставив необычное напоминание о себе и своей непредсказуемости. После этого случая Сакура ещё долго называли чокнутой и больной бешенством психопаткой, однако те самые «разъяренные псы», на самом деле оказавшиеся хилыми щенками, оставили её в покое. Сакура боялась и ненавидела своих родителей, испортивших ей жизнь. Они не отвечали ни за что, даже за самих себя, пили и водили в дом кого попало, дебоширили и ломали вещи в и без того обшарпанной квартире, а также били собственную дочь, но лишь до тех пор, пока она не научилась им отвечать. Оскорбления и угрозы сыпались на её голову всегда, начиная с самого раннего детства, когда она, будучи ещё маленькой девочкой, не понимала, почему мир устроен именно так, а не иначе. Она принимала происходящие с ней события за естественное стечение обстоятельств, словно по-другому и быть не могло. Но, как позже оказалось, все обычные и нормальные родители любили своих детей, поддерживали их и не применяли по отношению к ним ни психологическое, ни физическое насилие. В один момент Сакура вдруг осознала, что судьба человека во многом зависела от удачи, которую высшие силы были готовы ему подарить. Кому-то везло больше, кому-то — меньше, но каждому придется проявить смекалку, чтобы выкарабкаться из этого дерьма на свежий воздух. Сакура грезила об учебе в университете и мечтала о том, чтобы наконец съехать от родителей. Она усердно готовилась к экзаменам, намереваясь сдать все предметы на высший балл и поступить на желаемый факультет. Ей казалось, что именно таким и был её билет в лучшую жизнь. Она сможет вздохнуть полной грудью, отвязаться от прошлого и стать счастливым человеком. Сакура впервые встретила Саске, когда им обоим было по двадцать лет. Они учились на разных факультетах, но нередко сталкивались на совместных занятиях, всеобщих мероприятиях и прочих университетских активностях. Сакура приходила на пары исключительно ради учебы и предпочитала ни с кем близкую дружбу не заводить, а Саске, напротив, всегда находился в центре внимания и был особенно популярен у привлекательных девчонок благодаря богатству и известности его семьи. Сакура даже не мечтала когда-либо дотянуться до его уровня и стать частью той молодежной тусовки, в которой он имел привилегированный статус. Местные сливки общества, имеющие за плечами состоятельных родителей, не пускали в свой коллектив чужаков и устраивали закрытые вечеринки исключительно для тех, кто мог себе позволить разбрасываться деньгами так же, как и они. Красивые девушки в дорогих брендовых нарядах не вызывали у Сакуры ни зависти, ни неприязни. Она и не надеялась когда-либо стать на них похожей, а потому не видела смысла переживать о том, чего ей никогда не удастся достичь. Разве кто-то плакался из-за невозможности полетать на огромном огнедышащем драконе из самых увлекательных фэнтезийных книг? Неуверенная в себе Сакура и близко не подходила к Саске и его компании, способной в два счёта морально её растоптать. Она на подсознательном уровне чувствовала свою несостоятельность на фоне более успешных сверстников, некоторые из которых пользовались явным превосходством и всячески пытались ей на это указать. Опыт травли в школе многому Сакуру научил, поэтому она не только огрызалась в ответ и показывала зубы, но и старалась не пересекаться с потенциально опасными для неё людьми. Сакура поближе познакомилась с Саске по чистой случайности, когда она, споткнувшись на лестнице в здании университета, едва не разбила нос об пол, а он, оказавшись рядом, как настоящий герой успел её поймать. Между ними завязался разговор. Сакура боялась с ним говорить и намеревалась поскорее сбежать по «срочным и очень важным делам», но вместе с этим она не могла отказаться от такой уникальной возможности. Саске был хорош собой. Он одевался красиво и со вкусом, занимался спортом, умел поддержать разговор на любую тему, всегда держался уверенно и без лишней застенчивости смотрел собеседнику в глаза. Завораживал внутренней энергией и мягким, бархатным голосом. Не увлекался наркотиками и прочей мерзкой дрянью, только курил хорошие сигареты — исходивший от него запах табака становился частью его дорогого парфюма. Не было ничего удивительного в том, что девушки вешались ему на шею и жаждали заполучить его внимание. И Сакура жаждала, но даже не пыталась ничего предпринять, считая себя недостойной. И поэтому Саске взял ситуацию в свои руки. Саске лишил её девственности на заднем сиденье своего автомобиля, когда они, как и договорились, встретились на парковке университета после занятий. Он пообещал, что всё пройдет хорошо, что никто ни о чём не узнает, и что ей давно пора было попробовать взрослую жизнь на вкус. Он уже тогда умел гипнотизировать красивыми речами, тщательно выбирать слова и подстраиваться под человека, с которым ему приходилось иметь дело в данный момент. Сакура не смогла точно определиться, понравилось ей или нет, но о содеянном она не пожалела и осталась довольна предоставленной возможностью, даже если в будущем у этой короткой связи не будет никакого продолжения. Наверняка каждая вторая девушка из окружения Саске мечтала залезть к нему в штаны, но вряд ли такой, как он, ещё и при наличии столь обширного выбора, цеплялся за все мимо проходящие юбки даже при наличии высокого сексуального темперамента. Сакура считала, что ей просто повезло, и что после первого же секса про неё забудут так же, как и про любую другую случайную партнершу. Но уже на следующий день Саске позвал её в ресторан, обмолвившись, что ему стоило сделать это до, а не после того, как всё случилось. Сакура никогда не посещала рестораны, даже ужин в кафе был для неё роскошью, поэтому она опешила и удивилась такому неожиданному развитию событий. Неужели судьба сжалилась над ней и решила подарить ей немного новых и приятных впечатлений? Или же где-то крылся подвох? Сакура боялась потерять бдительность. Боялась, что всё это окажется просто идиотской затеей Саске, который вместе со своей компанией захотел поиздеваться над глупой, наивной дурочкой. Тем не менее, слово он сдержал и о сексе никому не рассказал. Они договорились встретиться в свободный для них обоих день. Саске, как и обещал, заехал за Сакурой на машине. Она не хотела, чтобы он увидел общежитие, в котором ей приходилось жить, однако добираться до ресторана на автобусе на другой конец города в плохую погоду было слишком непросто. — Ты здесь живешь? — спросил Саске сразу, как Сакура заняла пассажирское сиденье рядом с ним. Он припарковал машину прямо возле общежития, но едва ли успел как следует рассмотреть хмурое и потрепанное временем здание. — Да, — она мило улыбнулась, стараясь не выдавать волнения и внутреннего напряжения. Он сам, скорее всего, жил в каком-нибудь особняке и не теснился в крохотной комнатушке с минимальными удобствами. — Тебе не холодно? — поинтересовался Саске уже более удивленно, осмотрев спутницу с ног до головы. На улице стояла поздняя осень; весь день дождь лил, как из ведра. — Нет, всё нормально, — Сакура легкомысленно отмахнулась. Обычно она надевала что-то потеплее тонкой летней юбки и блузки, но в этот раз ей захотелось произвести на Саске впечатление. Похвастаться она могла, разве что, стройным молодым телом и длинными волосами, потому что такая маленькая грудь, как у неё, никакую девушку не делала более привлекательной. Более шикарного ресторана Сакура ещё не видела. Она любопытно озиралась по сторонам и изумленно рассматривала всё вокруг, пока милая официантка вела их с Саске к зарезервированному столику, располагавшемуся на втором этаже возле окна. Они сели друг напротив друга на мягкие диванчики. Сакура сразу принялась изучать меню, а Саске, который знал список предлагаемых блюд и напитков наизусть, к нему даже не притронулся. — И… Что можно заказать? — робко спросила Сакура, оторвав взгляд от глянцевых страниц. Названия большей части блюд, как и их изображения, ни о чём ей не говорили, а цены и вовсе казались нереальными и запредельно завышенными. За не очень шикарный ужин в таком месте она могла бы отдать всю свою месячную зарплату. — Что угодно, — без раздумий ответил Саске. Сакура от такого заявления занервничала только сильнее. И как ей теперь определиться при таком разнообразии? Быть может, Саске сказал так из вежливости, и на самом деле бюджет на этот вечер у него был ограничен? Хотя вряд ли у такого, как он, вообще возникали проблемы с деньгами… Сакура ничего не выбрала даже тогда, когда официантка пришла принимать заказ. В итоге Саске коротким жестом дал ей понять, что всё в порядке, и определился с блюдами самостоятельно. Сакура чувствовала себя как никогда неловко, буквально как не в своей тарелке, поэтому Саске пришлось самостоятельно вывести её на разговор. Он зашёл издалека и аккуратно расспросил сперва об учебе — самой близкой для неё теме, — а потом мягко перешел к повседневной жизни, чтобы побольше об этом узнать. Сакура оказалась весьма скрытной, а потому выудить из неё даже немного информации было задачей не из легких. В один момент Саске просто подсунул ей бокал красного вина, после которого дело пошло значительно лучше. — Кем ты работаешь? — спросил Саске, не став предварительно уточнять, работала ли Сакура вообще. Он не сомневался в том, что где-то и какие-то деньги она точно получала, поэтому предположил, что прямой вопрос не позволит ей увильнуть от ответа. Тем более, что алкоголь уже сделал своё подлое дело. — Официанткой, — без лишней запинки ответила Сакура, накручивая спагетти на вилку. — В кафе недалеко от общежития. — Официанткой? — хмыкнул Саске то ли удивленно, то ли пренебрежительно. — Разве студентка экономического факультета не может устроиться на работу по специальности? Пусть даже помощником какого-то финансового аналитика. — Это не так просто, как кажется, — Сакура покачала головой. — К тому же, официанты тоже неплохо зарабатывают. Гости иногда оставляют хорошие чаевые. Пусть Саске и считал работу официантки скверной и даже немного унизительной, но Сакура, в отличие от него, никакого труда не чуралась и как раз благодаря нему могла жить пусть и в общежитии, но вдалеке от пьющих родителей. У неё были цели, мечты, стремления, но считала, что уже делала всё возможное для того, чтобы достичь желаемого. Саске выведал у Сакуры всё, что хотел. Она не без задней мысли поделилась с ним подробностями своей жизни, не рассказав, как ей казалось, ничего лишнего. Тогда она была не в состоянии распознать его истинные намерения и понять, что действовал он исключительно из собственной выгоды. Они по-прежнему не общались друг с другом в университете на людях и делали вид, что их ничего не связывало. Такому положению вещей Сакура была рада. Она бы не обрадовалась, если её отношения с Саске — если подобную случайную связь вообще можно так назвать, — обросли сплетнями и неприличными шутками о нищей простушке и красивом богаче. Они встречались исключительно по инициативе Саске, который за всё платил и сам выбирал место для совместного времяпрепровождения. Он показал ей развлечения, которые раньше из-за высокой стоимости были для неё недоступны. Теперь же она могла не только посмотреть фильм в большом кинозале, сидя в мягком и удобном кресле, но и самостоятельно съесть целое ведерко сырного попкорна; выпить самый вкусный и дорогой кофе в кофейне; попробовать в ресторане деликатес, о котором до этого ей доводилось только слышать… Саске за свою услужливость плату не брал, но время от времени назначал встречи особого характера. Он больше не мучил Сакуру в тесной машине, но и не водил её к себе домой, зато снимал роскошный номер специально для таких свиданий, потому что всегда считал, что сексом заниматься нужно было в комфорте, хоть и не обязательно в постели. Сакура ничего против не имела. Она была неискушенной, не разбалованной, и потому легко поддавалась соблазну и отдавалась в руки опытного и умелого партнера. Саске не делал ей больно, не принуждал к тому, что не нравилось, и блуждал по её телу в поисках особо чувствительных мест. Говорил, что делать и как двигаться, чтобы приятно было им обоим, и никто не остался обделенным и неудовлетворенным. Сакура считала, что таким образом она частично отрабатывала те баснословные (для неё) суммы, которые Саске на неё тратил. Ей больше нечего было предложить взамен. Сакура не рассказывала о точном месте своей работы, но Саске оказался достаточно сообразительным, чтобы вычислить это злополучное заведение самостоятельно. Он зашёл в скромное кафе и занял свободный столик возле окна, а после оглянулся в поисках нужной ему официантки. Зал в это время был почти пуст. — Добрый день, — Сакура, не сразу посмотрев на нового гостя, мило улыбнулась и положила перед ним открытое меню. — Не желаете ли сразу… Что ты тут делаешь?! — Пришёл перекусить, — ответил Саске, состроив самое что ни есть невинное выражение лица. — Нельзя? Сакура думала, что Саске, который мог позволить себе лучший ресторан в городе, не ходил по подобным забегаловкам и не тратил время на заведения со скромным меню и не очень качественным сервисом. В любом случае, выгонять его она не собиралась, да и он имел полное право отведать местных панкейков с кленовым сиропом. Саске не считал необходимым мешать Сакуре работать там, где она считала нужным. Во всяком случае, пока что. Он лениво наблюдал за Сакурой в милом белом фартуке, деловито сновавшей с подносами между столиками, и не замечал в столь естественной работе официантки ничего необычного. Впрочем, не так уж и часто Саске приглядывался к девушкам из обслуживающего персонала. Он решил, что Сакуру пора оградить от самостоятельной жизни, когда один из гостей — немолодой седовласый мужчина неприятной наружности, — нагло пощупал её бедро, а она даже не смогла ничего ему сказать. Саске не стал идти на таран и прибегнул к более осторожной тактике. Он решил начать с малого и одарить Сакуру тем, что ей так не хватало, а именно материальными благами — теми, что для него всегда находились в неограниченном доступе, но на которые у неё никогда не хватало средств. Сперва она отказывалась и от нормального телефона, и от нового рюкзака для тонны университетских учебников и тетрадей, и от теплой зимней куртки, и даже от удобных спортивных кроссовок, которые могли бы облегчить ей беготню на работе, но Саске её предупредил, что дважды одно и то же он предлагать не станет. В итоге Сакура, превозмогая чувство стыда и неловкости, согласилась и приняла дорогостоящие подарки. Спустя некоторое время, когда Сакура привыкла к новым вещам, как уже к неотъемлемым атрибутам своей жизни, Саске предложил ей то, от чего она точно не смогла бы отказаться. Он предоставил ей новый дом, а точнее — квартиру, в которой она смогла бы жить самостоятельно в комфорте и со всеми удобствами, а не мучиться в общежитии, на которое даже смотреть было страшно. Сакура сразу почуяла какой-то подвох и завалила Саске вопросами. В конце концов, они ведь не встречались, а он без конца заваливал её подарками и, судя по всему, не собирался останавливаться. — Если тебе нравится общежитие, то я настаивать не буду, — Саске, проигнорировав все вопросы дотошной Сакуры, пожал плечами так, словно ему и вовсе было всё равно на её окончательное решение. В это время он вёл машину, смотрел исключительно на дорогу и больше ничего вокруг не замечал. Сакура сидела на соседнем сидении и сверлила его вопрошающим взглядом. — Я уже говорил, что дважды ничего не предлагаю? Сакура хотела добиться всего своими силами, чтобы впредь самостоятельно выбирать, где и как ей жить. Но здравый смысл — или же нечто, притворявшееся им, — убедил её согласиться и в этот раз пойти у Саске на поводу. В конце концов, когда ещё ей выпадет аналогичный шанс многократно улучшить условия своего проживания быстро, легко и с минимальными усилиями? Тогда Сакура ещё не знала, на что обрекла саму себя. Она будто бы жила с пеленой перед глазами и намеренно не замечала того, что должно было ее насторожить. Конечно, Саске мог просто захотеть облегчить судьбу бедной девушки исключительно из добрых побуждений, не пытаясь извлечь для себя никакой выгоды, однако он мало походил на честнейшего альтруиста, готового делиться деньгами со всеми нуждающимися. Сакура отмахнулась от тревожных мыслей на этот счёт и отдалась на волю судьбы, не сопротивляясь ее течению. Зачем думать о том, на что она и так не могла повлиять? Уже тогда стало понятно, что ситуация будет развиваться только так, как захочет Саске. Сакура не рассчитывала на то, что они с Саске когда-нибудь начнут жить вместе, как пара. Или хотя бы как любовники. Саске никогда о подобном даже не заикался, а Сакура не трепала ему нервы и ни на чём не настаивала, ведь если она переборщит, то гарантированно останется и без того, что ей уже удалось заполучить. К тому же, зачем такому успешному во всём парню обременять себя подобными отношениями вместо того, чтобы без каких-либо ограничений наслаждаться свободой, юностью и толпами других красивых девушек, виснувших у него на шее? Сакура тоже могла бы пожить, как говорила молодёжь, в своё удовольствие, но ее никогда не тянуло к большим компаниям, алкогольным развлечениям и ночным тусовкам. Наоборот, после несчастливого детства ей хотелось спокойствия и тишины, предсказуемости и конкретных планов на будущее. Последним гвоздем в крышку гроба стало увольнение Сакуры с работы. По словам Саске, ей незачем было пахать на такой неблагодарной работе за гроши, ведь он мог полностью обеспечить ее всем необходимым. Первую неделю она чувствовала себя отвратительно, испытывала страшный дискомфорт от непривычных ощущений, словно лишилась единственного оплота стабильности и безопасности, который ей когда-то с таким трудом удалось построить для самой себя. Можно ли было положиться на Саске целиком и полностью? Он, конечно, пообещал беспрекословно выполнять свои обязательства, но лишь на словах, не дав никаких надежных гарантий. Впрочем, как они на самом деле выглядели, эти гарантии? Разве в этом мире можно было хотя бы чему-то довериться на все сто процентов? Стоило ли Сакуре вообще открывать рот и что-либо говорить на эту тему? Она должна быть благодарной за предоставленную возможность не работать, хорошо жить и ни в чем не нуждаться. Спустя недолгий промежуток времени Саске наконец вручил Сакуре свою кредитную карту, которой она могла пользоваться каждый раз, как ей понадобится за что-то заплатить. А оплачивать она могла что угодно, где угодно и когда угодно, без ограничений. Саске попросил, разве что, новую Lamborghini в официальном салоне не покупать, иначе банк заинтересуется крупной транзакцией и начнет докучать ему звонками. Сакура не знала, сколько на самом деле денег хранилось у него на счету, и никогда об этом не спрашивала. Она не хотела пользоваться не своими денежными средствами, но обстоятельства сложились таким образом, что ей больше не на что было жить. Сакура не заметила, как попала в ловушку, из которой невозможно было выбраться. Но проблема заключалась совсем не в отсутствии её личного дохода и финансовой независимости. Всё оказалось гораздо хуже и серьезнее. Жизнь без Саске стала для Сакуры невозможной, нереалистичной, словно его присутствие рядом с ней было таким же неоспоримым явлением, как и восход солнца по утрам. Они часто проводили вместе время, куда-то ходили, чем-то занимались, просто разговаривали на общие темы и никогда не скучали в компании друг друга, как настоящая парочка влюбленных. Сакура успела привыкнуть к такому положению вещей менее чем за год, поэтому любое, даже не затяжное расставание с Саске вызывало у неё панику и беспокойство. Иногда он переносил встречи или вовсе их отменял, ссылаясь то на учёбу, то на работу, то на какие-то иные очень важные дела, которые никак нельзя было отложить. Они почти не ссорились, но иногда всё же находили повод для выяснений отношений. Однажды после такого случая Саске и вовсе перестал отвечать на телефонные звонки, и лишь спустя целую неделю вновь вышел на связь. Сакура без конца переживала о том, что что-то случилось. Что она сделала что-то не так, ляпнула что-то не то, позволила себе лишнее или вовсе перестала привлекать Саске, как девушка. Она боялась ему разонравиться, надоесть, и в конечном счёте стать неинтересной и ненужной. А вдруг он найдет себе другую пассию и полностью переключится на неё? Мало ли вокруг ходило более востребованных, красивых и состоятельных девиц, знавших себе цену? Сакура могла долго прокручивать в голове все придуманные ею отрицательные сценарии развития событий и страдать из-за невозможности в данный момент что-либо предпринять, чтобы спасти ситуацию и отношения с хорошим парнем, который с определенной долей вероятности уже решил её бросить. Но через какое-то время — несколько дней или даже недель, — Саске возвращался, как ни в чём не бывало, извинялся за долгое отсутствие и старался всячески загладить свою вину. Сакура успокаивалась и в одно мгновение забывала обо всех терзавших её тревожных мыслях. Но только до следующего раза. Сакуре тяжело было разобраться в своих чувствах к Саске. Она не попала под влияние подлой любви с первого взгляда и избежала всех неприятных последствий безответной страсти, но потом, гораздо позже, всё же поддалась чарам умелого искусителя, который абсолютно точно знал, как и чем её к себе привязать. Первая в жизни влюбленность для любой девушки всегда была чем-то волшебным, трепетным, нежным, от чего вырастали крылья, а в животе пархали бабочки. Саске влюбил в себя Сакуру хорошим к ней отношением, ведь чего ещё ей не хватало так же сильно, как и душевной теплоты? Сакура привыкла хорошо жить и практически ни в чём себе не отказывать. Зачем готовить еду дома самой, если позавтракать можно было и в кафе? Зачем ездить по городу на метро, если есть комфортное такси? Зачем носить дешевую одежду и пользоваться бюджетной косметикой, если средства на банковском счету позволяли приобрести всё самое лучшее и качественное? Сакура не была транжирой и никогда не позволяла себе бездумные траты. Ей стало проще баловать себя новыми вещами лишь спустя некоторое время, когда она наконец поняла, что деньги на карте не заканчивались, а Саске не собирался их у неё отбирать. Иногда он сам подталкивал её к спонтанным покупкам и предлагал присмотреться, например, к очередному комплекту неоправданно дорогого нижнего белья, которое, по его словам, должно было порадовать их обоих. Сакура не знала, чем и когда ей придется расплатиться за все те блага, которыми её одарили, и ждала этого момента с опаской и волнением, потому что была уверена, что рано или поздно Саске потребует что-то ещё, помимо того, что он уже получил от симпатичной девушки с красивым телом. И однажды это всё-таки произошло. Саске попросил об одолжении, ясно дав понять, что отказа он не примет. — Ничего особенного делать не надо, — задумчиво протянул он, неспешно помешивая кофе маленькой ложкой. Они вдвоем сидели за столиком в небольшом уютном кафе и спокойно беседовали о рутинных делах, пока разговор вдруг не зашёл совсем не в то русло. — Просто передать привет одному смелому человеку. Сакура не поняла сути такой просьбы, но Саске пообещал ей рассказать обо всём на месте. Через две недели он взял её с собой на «скромную» студенческую вечеринку, которую устроил его друг по случаю окончания очередного учебного года. Это был первый раз, когда Саске привёл Сакуру на подобное мероприятие в качестве своей пары. Наивной Сакуре показалось, что теперь-то она точно поднялась на ступеньку выше и из «подруги для мимолетных развлечений» переросла в настоящую партнершу, которую не стыдно показать приятелям и знакомым. Тогда она была готова сделать всё, что угодно, лишь бы Саске не разочаровался в ней, не передумал и не выгнал её из своей жизни с позором без права на восстановление неудавшихся отношений. В тот вечер на улице стояла теплая летняя погода, поэтому Саске, взявшись собирать Сакуру самостоятельно, приодел её в короткие джинсовые шорты и обтягивающую футболку с открытыми плечами и большим вырезом на груди. В таком откровенном наряде Сакура чувствовала себя девицей легкого поведения. Как она вообще могла выйти в люди в таком виде? Разве обязательно раздеваться чуть ли не до гола, чтобы попасть на молодежную тусовку? Или даже там приходилось придерживаться строгого дресс-кода? — Не понимаю, чего ты стесняешься, — хмыкнул Саске, застегивая на шее Сакуры золотое колье. — Тебе прятать нечего. От этого Сакуре легче не стало. Когда Саске привез их на своей машине к пункту назначения — большому загородному дому, сверкавшему всеми цветами радуги, как настоящая рождественская елка, — Сакура даже не сразу захотела выходить, чтобы не попадаться никому на глаза. На часах было уже девять вечера, но многие гости, судя по их внешнему виду и общему настроению, только-только разогревались, собираясь провести всю ночь в безбашенном веселье. Тогда-то Сакура и поняла, что всё самое интересное ждало её впереди. На подобные вечеринки Сакура никогда не ходила и не собиралась, и после того злополучного дня она в очередной раз убедилась в правильности своих принципов и решений. Ранее ей не доводилось видеть такое количество пьяных, заводных и не совсем адекватных мажоров в одном месте. От ярких разноцветных огней, освещавших всю территорию дома, рябило в глазах, а от нескончаемой громкой клубной музыки болела голова. Саске почти сразу ушёл «заниматься своими делами», оставив Сакуру развлекать себя в одиночку. — А как же наше дело? — тихо поинтересовалась Сакура перед тем, как Саске окончательно растворился в толпе. — Я найду тебя потом. А до тех пор расслабься, — пообещал он с загадочной улыбкой. — В бассейн лучше не прыгай. Спасателей здесь нет. Большой бассейн на заднем дворе пользовался спросом у всех присутствующих, особенно в такую жаркую ночь. Парни и девушки купались как в купальниках, так и в праздничных костюмах — а у некоторых эти костюмы и вовсе походили на купальные, — и совершенно никого и ничего не стеснялись. Сакура не горела желанием к ним присоединяться. Как раз наоборот, ей хотелось забиться где-нибудь в самом тихом, темном и пустом углу, чтобы побыть наедине с самой собой. Если бы рядом был Саске, то она точно прижалась бы к нему поближе, спрятала бы лицо на его груди и на время забыла бы обо всём на свете… Сакура нашла укромное местечко подальше от эпицентра событий и устроилась на мягком кресле-мешке, чтобы дождаться нужного времени в более или менее комфортном положении. Она рассматривала звездное небо, размышляла о своём и почти не вспоминала о том злополучном месте, в котором ей «посчастливилось» оказаться. Один раз её отвлек незнакомый парень, пытавшийся с ней познакомиться, но она категорично ему отказала и пообещала позвать своего ухажера, если он немедленно не уберётся отсюда. На робком юноше, явно искавшем себе пару для разовых обжиманий, эта угроза сработала. Саске вспомнил о своей спутнице спустя несколько часов. Он, полностью трезвый и спокойный, нашёл Сакуру там, где она и устроилась, и без лишних уточнений протянул ей два высоких стакана, наполненных ярко-голубым напитком. — Видишь того балбеса? — Саске указал на парня в распахнутой рубашке, беседовавшего с компанией веселых девиц на другом краю участка. — Это организатор всего этого мракобесия. Пойди познакомься, поздравь его с окончанием учебного года и угости коктейлем. — Зачем? — недоуменно спросила Сакура. Ей меньше всего хотелось заводить разговор с кем-то из здешних обитателей. — Что нужно сделать? — Больше ничего. Не бойся, он не кусается. Обычно. У Сакуры всё равно не было права выбора. Приветливо улыбнувшись, она подошла к перевозбужденному и раскрасневшемуся из-за постоянной активности незнакомцу, поздоровалась с ним, протянула один из коктейлей, сама сделала несколько глотков освежающего напитка со льдом и… Совсем растерялась. Что ей делать? Что говорить? Как себя вести, чтобы произвести правильное впечатление? Но Сакура была достаточно умна для того, чтобы придумать подходящую тему для разговора даже с не интересующим её собеседником. Парень, имя которого она так и не запомнила, с ног до головы обвёл её похотливым взглядом, а уже потом выпил предложенный коктейль и задумался над тем, чтобы наконец что-то ответить. Сакура поежилась, почувствовав себя ещё более неловко, но не подала вида и продолжила разговор так, будто бы ничего не произошло. Разговор, длившийся не дольше пяти минут, закончился так же неожиданно, как и начался. Парень вдруг замолчал, согнулся пополам и закашлялся, побледнел, осел на землю и схватился за горло. Сакура растерялась, обомлела от ужаса и замерла на месте, как вкопанная. Впервые в жизни она оказалась в ситуации, в которой кому-то в её присутствии стало настолько плохо. Когда гости наконец заметили, что что-то было не так, поднялся шум, а кто-то особенно сообразительный вызвал скорую помощь. Саске, воспользовавшись всеобщим замешательством, аккуратно отвел Сакуру в сторону, подальше от посторонних глаз. — Что это? Что случилось? — спросила она дрожащим голосом, всё ещё крепко сжимая в руке стакан с коктейлем. А если… Ей с трудом удавалось думать, однако внезапная догадка — такая же странная, как всё происходящее, — созрела у неё в голове. Резкий прилив адреналина заставил сердце колотиться с бешеной скоростью. — Это из-за… Ты что-то в него подсыпал? Это ведь Саске принёс напитки. Это ведь он сказал Сакуре, что ей делать и куда идти. Это он попросил её об «одолжении» и привёз в это отвратительное место… Сакура путалась в рое собственных мыслей и судорожно пыталась найти ответы на волнующие вопросы. Пока она перебирала в голове все самые вероятные варианты, Саске молча забрал у неё стакан и сам сделал большой глоток, чем запутал и без того сложную ситуацию ещё сильнее. Сакура перестала вообще что-либо понимать. — Почему сразу подсыпал? — довольно хмыкнул Саске, со стороны наблюдая за толпой, собравшейся вокруг главного пострадавшего этого вечера. — Ты быстро соображаешь. Но ничего такого в этом пойле нет. Содовая, немного гренадина, ананасовый сок, пряности, капля текилы и… Совсем чуть-чуть апельсинового фреша. — У него аллергия? — вдруг выпалила Сакура, вспомнив, как тот парень схватился за отекшее горло в самый последний момент. — Ты отравил его? — Нет, — Саске усмехнулся, неаккуратно обнял Сакуру за шею одной рукой и быстро поцеловал её в висок. — Это ты его отравила. В действительности это было так. Сакуру прошибло ледяным потом — она оказалась главным подозреваемым в этом деле, и когда хоть кто-нибудь догадается, что пострадавшему стало плохо из-за принесенного ею коктейля, все обвинения тут же полетят в её сторону. Саске её подставил. — Зачем ты… — Сакура запнулась, когда тугой ком непонимания и страха застрял у неё в горле. — Ты что… Ты… — Тебе нужно успокоиться, — ответил Саске, как ни в чём не бывало — так, словно и вовсе ничего не случилось. Он достал из кармана штанов зажигалку и портсигар, а после одну сигарету прикурил, а вторую отдал Сакуре. — От этого станет легче. Затянись. Саске прислонил кончик своей зажжённой сигареты к сигарете Сакуры, позволив крохотному огоньку перескочить на неё. Сакура затянулась. Она не сопротивлялась, не понимала, что творила, и не задумывалась над тем, что при таком уровне стресса могла сделать себе только хуже. Саске сделал всё возможное для того, чтобы именно этого и добиться.