куда делась ася?

И они приступили. — Что ж, Алина Сергеевна, вот материалы дела. Руневский протянул тоненькую папку. Алина быстро пробежала по странницам, пытаясь выцепить нечто важное. Однако ничего стоящего она не заметила. Заявление, написанное отцом. Мол, ушла в 12 дня в школу, но так и не явилась. В школе была. Документ оформлен через три дня после пропажи. Пояснительная записка от участкового. Не было ни опросов свидетелей, ни каких-либо догадок и подозреваемых. Но это только на первый взгляд. — Мда, скудноватенько. А кого-нибудь проверяли вообще? — спросила журналистика. — Да, родителей девочки. — Бред. Вы видели, что отец, что мать убиты горем. Они явно девочку не трогали, — запротестовала Балабанова. Ее нутру опротивела мысль о том, что к пропаже причастны милейшие Дусмановы. Следователь усмехнулся: — Зря вы, Алина Сергеевна, так думаете. Согласно статистике, родители чаще всего и причастны. Он проговорил это таким нежно убаюкивающим тоном. Словно отец, объясняющий что-то малышу. «Это менсплейнинг», — подумала Алина, но озвучивать не стала. Руневский так же продолжил: — Но это все пустые разговоры. И у отца, и у матери Дусмановой алиби. Отец с 11 на работе, а мать весь день дома была. В лице журналистки возник вопрос. Но следователь быстро это осознал и вкрадчиво пояснил: — По камерам дома. Она не выходила. А записи семья любезно передала местным органам полиции. Они все это любезно скомпилировали. Алина усмехнулась. «Любезно, не то слово», — схохмила журналистка. — Что вас тут недолюбливают? — С чего вы взяли? — откинувшись на стул, сказал следователь. В его взгляде проблеснул азарт. Этим жестам он словно говорил: «удиви меня». — Просто внимательности. Знаете, глаза и уши невероятно полезны, если в них не долбиться. Ну это так лирика. Я могу их понять. Руневский наклонился над столом, сильно сократив расстояние между ними. — Да и как же? Хотя никому не нравится, когда кто-то сует свой носик в его дела. — Это вы обо мне? Странное дело, товарищ Руневский,— Алина решила выиграть этот раунд и приблизилась в ответ. Она продолжила: — Не думала, что серьезные дяди полицейские играют в горячо-холодно. Обычно люди заканчивают подобный заниматься лет в пять. Руневский рассмеялся. — Ха! Я и не думал играть с вами в игры… — Но вы это делаете. Сначала угрожаете, потом предлагаете сотрудничать, затем оскорбляете. Следователь внимательно смотрел ей в глаза. Очередной раунд гляделок начался. В этот раз он был не в тишине. — Если вас это, как вы выразились, оскорбило. Я приму это к сведенью. Продолжим? «Что?» — Алина опешила. Она первая оторвала взгляд. 0:1. В его пользу. Балабанова слегка погрустнела. Казалось, она ушла с головой в свои мысли. Она размышляла о том, что сама вписалась в эту очаровательнейшую историю: пропажа девочек-подростков в глуши, в тысячах километрах от Москвы, с чванным следаком из Москвы. «Сказка». Щелчок. — Алина Сергеевна, вы тут? Журналистка быстро набрала воздух в легкие. В это мгновения она продумывала очередную колкость. Но за отсутствием ее решила просто сказать: — Да, простите. Продолжим. —А мне больше нечего сказать. Это все что есть. — А по второй девочке? — Это пока другое дело, но там готовится экспертиза в комнате. И ведутся поиски в округе. Она местная шансы большие, что она жива. Но это с учетом того, что девчонка на кой-то черт полезла в лес и потерялась. — Вы сами то в это верите? — скептично проговорила Алина. — С чего вдруг старшеклассница решила прогуляться по лесу вечером? Руневский улыбнулся. Он словно одобрил ее ход мыслей. Следователь вновь откинулся на спинку. Вся его позиция демонстрировала, что он — король положения. — Да вы правы. Тут же следователь помрачнел. — Но есть и менее благоприятный вариант. Алина уловила тон полицейского. — Группа ищет тело… Он молча кивнул головой. Никому из присутствующих не хотелось обсуждать возможную гибель ребенка. Они притихли. Каждый в своих мыслях. И только в этом молчании, казалось, воцарилась гармония. Не было этого напряжения и духа соперничества. Им здесь не было места. Просто тишина мыслей двух людей. «Надеюсь, она все обдумала», — пронеслась мысль в голове у Руневского. — А что вы накопали, госпожа журналистка. Алина моментально вынырнула их омута размышлений. Она мягко улыбнулась. Наконец-то что-то, что могло ее воодушевить. Разговоры о расследовании. — О у меня пока голяк, но есть пару интересных вещей. Меня сюда привез Игнат, таксист забавный такой, вы его вчера видели. Он – родственник Дусмановых. У отца Аси была сестра. Так вот, она в юном возрасте убежала с бандитом каким-то. И через некоторое время ее нашли в канаве. Говорят, он ее и убил. Плюс бабушка Аси была местной сумасшедшей. Да, и, в целом, Дусмановых не любят здесь. — И из-за травли она сбежала. Алина мысленно прикинула такой вариант развития событий. — Вряд ли, в таком возрасте дети имеют больший вес, чем всякие взрослые. Она бы сбежала из-за двух вещей: родителей, а они, на первый взгляд, лапочки, либо ровесники. — С вашими доводами, госпожа журналист, тяжело поспорить. Алина нежно улыбнулась. — Работа такая. Девушка вновь внимательно посмотрела на полицейского. Он сошел словно с диссидентского журнала. Весь из себя интеллигент. Точенный профиль: острый скулы, выразительный нос, очаровательная улыбка. И глаза. Они были такими, словно видели несколько столетий, сотни жизней. Как у дедушек-ветеранов. В них скрыта какая-то древняя мудрость, хранимая следователем по особо важным. От такого взгляда могло потеплеть на душе, а могло и покрыться нутро байкальским льдом. Толстым и холодным. Но пора было возвращаться в суровую реальность, в душный старый кабинет. — Может разделим фронт работы? – вежливо спросила она. Следователь улыбнулся. — Я бы поручил… — он заметил, как Алина насупилась. — Простите, привычка отдавать приказы. Я бы хотел, чтобы Вы поговорили с детьми. Он тут же пояснил зачем, увидев немой вопрос в ее глазах. — Вам не нужен ордер и присутствие официальных представителей и опеки. — Отлично этим и займусь. Алина замялась. — Не думайте, что я фанатка детективов. Но это точно не маньяк? Просто следователь из Москвы на простую пропажу. Да и вторая девочка. Руневский потер переносицу. Показалось, будто она озвучило то, что таилось в его аналитическом мозге. Его голос вдруг стал усталым: — Я думал об этом. Пока лишь сделал запрос в архив об аналогичных делах. Жду ответа. — Что ж, держите в курсе. И не будет наглостью попросить результаты отчета от Нобеля? Мужчина на секунду задумался. Но, стратегически поразмыслив, решил, что нужно сделать акт доброй воли. — Да, конечно, — но после добавил: — Не для печати. — Естественно. Опять повисло молчание. Казалось, что пора бы заканчивать эту планерку. Однако возвращаться в «милую» Белушку никому не хотелось. Кабинет, несмотря на свою старость, был оплотом столичности. И далеко не из-за интерьера. А из-за этих двух очаровашек. — Ладно, товарищ Руневский, 15:00. Пойду ловить школьников за гаражами. Мужчина встал, чтобы проводить девушку. До выхода из участка они шли молча. И лишь у выхода Алина сказала: — До свидания, товарищ важняк! — До встречи, госпожа журналист. И девушка скрылась за металлической дверью.