куда делась ася?

Алина вновь оказалась на улицах этого неуютного пермского городка. Белушка – нутрянная Россия 21-го века. Солженицын явно писал бы о ней. Около участка был колхозный магазин. Такой самый обыкновенный. Никаких полок в зале. Тележек, которые волочат пенсионеры. Только прилавок. Полки за ним. И пухлая женщина. Алина уже было направилась к ней, но перед ней словно джин из лампы возник мужчина. От него пахло как от незажженной горелки. Спиртом и углем. — Ну, Валюш. Одну чекушечку… Я все с получки отдам,-проговорил незнакомец. Вместе со словами комнату заполнил несвежий запах, исходивший из рта мужчины. — Я щас тебя ишака ссаными тряпками гнать буду. А ну пшел отседова. Ты мне и так в кассу должен 231 рубль. Давай пиздуй домой, пока жену твою не позвала. Не сумев ничего возразить, незнакомец скрылся. Продавщица вышла из-за прилавка и открыла окно. — Завонял мне все тут. Она вновь зашла за прилавок и наконец, обратила внимание на журналистку. Тон ее голоса изменился. Стал мягким и певучим. — Здравствуйте, что пожелаете? — Пачку сигарет, — лаконично сказала Балабанова. А после добавила: — Какие у вас есть? Молчание повисло в магазине. Через секунду оно было разрушено хохотом продавщицы. — Ой, милая моя, у нас одни. И те никто не курит. Даже этот, — махнула в сторону ушедшего алкоголика. — Без разницы. — Слушай, если тебе чет такое надо, то тебе к Караморе. Он в город часто ездиет. — Спасибо за наводку. Сколько с меня? — 97 рублей. Как звать? — Алина, — искала девушка в кошельке мелочь. — Я — Валентина. Знаю тут всех и все. Обращайся если че, — сказала дружелюбная продавщица. У девушки же в глазах загорелся дьявольский огонек. У нее были вопросы как раз для такой всезнающей персоны, как Валентина. В представлении журналистки, продавщицы в магазинах как бармены: им рассказывают всякое. — Буду знать спасибо. Город наверное в ужасе. — Да, какой там. Мужики вот вернулись с первой ходки в лес: Аленку искали. Злющие и усталые, а не напуганные. — Как же? Уже двух девчонки пропали. — Это да. Ну, Дусману так и надо, хотя лучше б его самого утащили. Алина старалась анализировать каждое слово, каждую интонацию Валентины. Она пыталась вникнуть в суть взаимоотношений, царящих в Белушке. Продавщица продолжила: — Девчонку жалко конечно. Но и она не святая была. Моя Нюрка на год младше ее была. Так, такая заносчивая сука, прости господи. Все хвасталась и хвасталась. Яблоня от яблоньки. Алина решила, что самое время начать уже впрямую задавать вопросы. Она по-тихому достала телефон и включила диктофон. Предупреждать о записи она не стала, чтобы избежать вымысла и игры на микрофон. — А почему Дусмана так не любят здесь? Вы не подумайте ничего, по мне, мужик как мужик. Валентина глубоко вздохнула. У этого вздоха интонация словно говорила: «Ну как малое дите. Все объяснять». — У нас же раньше прииски государственные были. Шахтеры жили нормально. Колхоз помогал. А че потом. 90-ые. Дусман быстро себе прииск и забрал, зарплаты сократил. А это градообразующее предприятие! Вот лет пятнадцать назад бог покарал его: иссяк рудник. Ну а он че. Дань начал собирать теперь все тут, кто хоть какой-то бизнес имеет, платют деньгу ему. А шныри его, ей богу, короли. Чтоб пусто его шестеркам было… — она рещко замолчала. Алина уже хотела сказать, что бы продавщица продолжила. Но Валентина опомнилась самостоятельного. — Ой че это я с тобой лясы, стою, точу. Голову ерундой не забивай. Козел – Дусман. Самый натуральный. Она протянула журналистке пачку сигарет. Алина же в ответ отдала сторублевую купюру. Она уже практически вышла из магазина. Но, опомнившись, девушка обернулась и спросила: — А как пройти до школы? — Выходишь отсюдова и направо, там идешь, идешь , еще раз поворачиваешь через гаражи по прямой и школа. — Спасибо. Алина покинула магазин и проследовала по маршруту, предложенному ей.

***

Гаражи были ничем не примечательные. Обычные: какие-то металлические, какие-то кирпичные. Но мысли Алины занимали другие вещи. Например, белые кроссовки, которые звонка хлопали по полотнам луж. Их кипельный цвет изящно перемешивался с оттенком белушкинской дождевой грязи. Это благородная цветовая палитра угнетала девушка. Казалось, что после такой прогулки прежнюю белизну обуви не вернуть. Но из рассуждений о цвете кроссовок вывел запах. До боли знакомый запах. Запах скошенной травы, на которую испражнилось стадо коров. Алина стойко решила следовать за ароматом. Этот путь привел ее в какую-то очередную линию гаражей, формировавшую тупик. Там, среди серый гаражных стен под козырьком из говна и палок на старых потертых креслах и диванах тусовались подростки. Они что-то яро обсуждали. Подойдя ближе, Алина разглядела стоявший на столе пару бутылок «гаража» и коробку «виноградного дня». «Детство», — подумала девушка. Подростки не замечали чужеземца на звоей территории, поэтому Алина решила привлечь их внимание. Но ничего не придумала лучше, чем крикнуть: — ЭЙ! Дети испуганно обернулись. Многие из них быстро завели руки за спины. — Зажигалки не найдется? – спросила журналистка. Школьники быстро оживились и махнули ей рукой, призывая подойти ближе. Один мальчик, лысый со сломанным носом и в спортивном костюме с гордой надписью: «СК Воронья гора», протянул ей зажигалку. Однако это была не дешевая вещица из продуктового. Это была тяжелая металлическая зажигалка с гравировкой, которую девушка не смогла рассмотреть. — Спасибо, — сказала она, поджигая сигарету. Сделав одну тяжку, девушка резко закашляла. — Как вы это дерьмо курите? — спросила Алина у школьников. — А мы его и не курим, — сказал парнишка, сидевший на самом не помятом жизнью кресле. — Актер угости девушку чароном. Актер оказался спортивный школьник лет 16.Он с явной неохотой протянул ей пачку вишневых сигарет. Девушка благодарно вытащила одну. Она вновь закурила. — Другое дело, - с удовольствием протянула. — Кстати, где вы берете их? Или меня продавщица наебала? Ребята быстро начали переглядываться. А после в упор посмотрели на того, в хорошем кресле. — Секрет фирмы, — сказал он, потягивая айкос. «Вот откуда этот навозный запах». — А ты борзый. Значит, я могу покупать их у тебя? Или мне нужно обратится к кому-то взрослому? — Ну ко мне можешь… — напыщенно произнес парень. Алина очень хотела узнать инфу для расследования, но желание макнуть этого паренька вязло верх. — Как звать тебя? — Меня все зовут Барон. — Алина, — она протянула ему руку. Парню пришлось встать, чтобы ответить ей. Но стоило их ладоням, как девушка резко притянула его к себе и сказала: — А Карамора ругаться не будет? В тот день ей нужно было не с малолетками курить, а играть в казино. Имя, сказанное продавщицей Валентиной, произвело неизгладимое впечатление. На реп-баттле ведущий крикнул бы: «раунд». Стушевавшись, Барон спросил: — Ты знаешь его? — Разве это важно? — сказала Балабанова. Она смотрела прямо в глаза Барона. Потом она перевела взгляд на остальных. — Вообще я хотела узнать о пропавших девочках. Кто они? Чем занимались и тп? — Ты че из ментовки? — спросил кто-то в толпе. — Нет, и вас я сдавать не собираюсь. Я частный детектив. Шепоток пошел по сборищу. — Че как в кино? — Ну типо, — сказала Алина. Внутри журналистка просто ликовала. Эта минутная ложь делала историю просто наизабавнейшей. — Ну первая дочка Дусмана, а вторая ее шестерка, — произнесла какая-то девчонка. Она была одета в черную кожаную куртку. Из-под нее выглядывала белая блузка и еле-еле торчащая черная мини юбка. Стояла же девушка на высоченных каблуках. Очень карикатурная деревенская красотка. — А по подробнее? — Да, Аська сукой была… Кто-то из парней схватил ее за запястье, призывая девушку замолчать. — Чудра, пусть знает правду. Она считала себя королевой Белушки. Давно надо было ебальник раскрасить,— продолжила девушка. — И че ей никто не въебал? — перешла Алина с литературного на родной. — Так, нельзя. Папаша ее всем здесь рулит. Нажаловалась бы кому, так потом сшивать лицо надо было бы. Вон литераторы и набили бы, — она кивнула в сторону Барона. До Алины дошло почему у них такие странные клички. Барон, Актер, Чудра – герои Горького. «Вот вам и эстетика в Белушке». В разговор вступил еще один парень в спортивной форме. — Ася свалить хочет отсюда. В Москву. Все говорит, что «гнить в этой дыре не будет». — Конечно, папашка ее оплатил бы все, — девушка подошла к парню сзади и положила свои руки ему на плечи. — Нюр, отъебись а? – произнес парень. — Нормальная Ася. Просто амбициозная. Тут Барон медленно встал и сказал: — Данко, кончай играть Ромео. Парнишка густо покраснел. А Алина мысленно рассмеялась: «Вот это подростковые страсти». — А вторая девочка? Алена, кажется. — А Аленка всегда с Аськой ходила. Нормальная, скромная и тихая, - сказал Данко. — Конечно, с такой семейкой,— произнесла Нюра. — Отец — алкаш, помер лет десять назад. Все говорил, что видел этакое. Мать — уборщица в школе. А брат тренерует этих долбоебов. — Язык прикуси. Ты Бульбу не трожь. Он и так сестру потерял, — сказал Барон. Алина внимательно анализировала обстановку, в которой оказалась. Тусовка была абсолютно разношерстной. «Подкаченные пареньки – это ученик СК или литераторы. Нюра – местная красотка. Две девчонки около нее – подружки местной Реджины Джордж. Плюс парочка мальчиков помладше. Они, видимо, только готовятся стать литераторами», - рассудила Алина. Сзади послышался скрип колес. Девушка обернулась. А толпа подростков замолчала. Из окна старенького мерса выглянул молодой человек. Он присвистнул, подзывая Барона. Парень, который минут десять назад кичился своим положением, словно послушный пес, подошел к тачке. Все молчали. Тем временем у машины Барон отчитывался перед начальником. — Че за телка? — Детективша, вынюхивала про Аську. Молодой человек схватил Барона за шиворот ветровки, не вылезая из машины. — Никто не спизданул лишнего? — спросил «начальник». — Нет. — Ладно, сам с этим дерьмом разберусь. Он вышел из машины и направился к навесу. Его походка кричала: « Я – король». Да, и основания были. Высокий, спортивный и взрослый. Явный негласный авторитет белушкинской молодежи. Алина уже не знала чего ожидать. Ситуация приобрела совсем нежеланный оборот. Какой-то накаченный гопник и толпа подростков. Он был одет в ту же форму, что и ребята из СК. И тут до Балабановой дошло, что это кто-то из старших литераторов. Незнакомец оказался под навесом и произнес: — Старшие уже прочесали часть леса. В пять начинается новый заход групп. Актер, Барон, Чудра — в одной группе. Рацию возьмете у Маяка. Данко, Сатин — с Есениным и Фирсом пойдете. И только, суки, попробуйте опоздать. Алина посмотрела на часы и обнаружила, что уже 16:45. Поэтому парни быстро начали тушить лампы, прятать нычки, а девушки уже растворились. Балабановой следовало бы сделать тоже самое. Но она не понимала как. — А с вами мы не знакомы. Ведь так? — обратился к ней незнакомец. — Верно, Алина Балабанова, — протянула руку девушка. — Петр Каразин или Карамора. — Приятно. — Собираются тучи, давайте я вас довезу куда надо. А то промокните, — предложил мужчина. «Перспектива так себе», — подумала Алина. Садиться в машину к какому-то мужику, который наводит страх на местную шпану, чтобы что? Балабновой не очень хотелось очнуться в канаве или на том свете. — Было бы здорово. Алина сама от себя не ожидала такой смелости, но назвался груздем – полезай в мерседес. И журналистка села к нему в машину.

***

— Куда поедем? – спросил Карамора. Алина задумалась. Она бы могла вернуться домой к Диане Олеговне, но могла еще поработать. — А вы можете отвести меня в лес? Спутник сильно выпучил глаза. До девушки лишь спустя секунду дошло, что она сказала. — АХАХАХХА! Мужчина рассмеялся в ответ. — Я имела в виду место сбора волонтеров на поиски Алены. — Ах, вот оно что. Конечно. Машина тронулась и за окном вновь начали мелькать белушкинские пейзажи. — Алина, а чем вы занимаетесь? – спросил водитель. - Я – журналист. Пишу о пропаже девочек, — буднично сказала Алина. — Я и думаю, что бред какой-то. То, что вы детектив. Балабанова вскинула брови. — Это еще почему? — Ну вы кажетесь такой хрупкой. Не поверю, что вы чернухой бы занимались. Девушка усмехнулась. — Вы моих статей просто не читали. — Очень зря, наверное, — улыбнулся Петр. Алина ответила ему тем же. Она мягко улыбнулась и сказал: — Точно. Дальше они ехали молча. Девушка была спокойна, будто едет не с гопником-тренером в лес на поиски пропавшей девочки, а с Феликсом после бурной тусовки в пять утра в такси. — Все мы приехали. У вас есть группа? Или вам нужна компания? – учтиво спросил Карамора. — Я пойду, поищу знакомых. Спасибо огромное. — Может, перейдем на ты? Вроде ровесники, — предложил Петр. — Давай. До встречи, тогда! — неловко сказала Алина. Она вышла из машины и попыталась найти глазами Руневского или Нобеля, но эти попытки не увенчались успехом. Как вдруг из неоткуда возникла Диана Олеговна. — И ты тут. — Здравствуйте, как ваши дела? — Здрасте, ничего работаем. Ты тут в самоволку? — Да, спонтанно получилось. Диана Олеговна закатила глаза и сказала: — Давай тебя сейчас в какую-нибудь группу пристрою. Вон, Аркадич, иди сюда. Петр Аркадьевич — Алина. Алина — Петр Аркадьевич. Возьми девчушку в группе к себе. — А че ж не взять! — проговорил очаровательный мужчина с усами. — Пройдемте, Алина, познакомлю вас с другими.

***

Как выяснилось Петр Аркадьевич не кто иной, как глава администрации. В группе с ним был его помощник, имени которого Алина не запомнила. И вот втроем они уже третий час бродили по лесу, крича имя девочки. — Вот, Алина Сергеевна, какая штука. Жили спокойно и вот тебе раз. Я Аленку еще в детском саду помню. Отец ее был бригадиром в шахте, да запил бедняга. И так маленькая настрадалась, а тут воно оно как случилось. — Ужас, слышала, что брат ее горем убит, - подстегнула к ответу журналистка, смотря по сторонам. — Да, Бульба – парень хороший. Сильный, как бык, да на ум туговат. Сестра у него вроде отдушины была. Души в ней не чаял. Странно, вроде морды бил каждому, а Аленке с соревнований игрушки постоянно возил. — Братья они такие. Настигла тишина, хотя вдалеке слышались крики. — Алена! — Алена! — Алена! Но вдруг зашипела рация. — Петр Аркадьич, нашли, прием. — Где? Прием. — 28 сектор, только идите тихо, прием. — Вас понял, отбой. Алина молча смотрела на главу. Он тяжко вздохнул и сказал: — Пройдемте. Шли они молча, а люди все кричали. Казалось, что даже деревья ищут эту девочку. Шелест листьев, опавших пару недель назад, скрипел под ногами. Птицы не шумели. Тьма медленно опускалась. И вот они зашли в 28 сектор. Алина все поняла.

***

Десяток человек. Огорожено лентой. Мужчина в белом костюме. Это был Нобель. Другой в черном пальто. Руневский. Казалось надежда еще жила. Но с каждым шагом к линии Алина все четче понимала, что произошло с Аленой Карпович. Она поравнялась с Руневским. Журналистка молча смотрела на него, задавая вопрос глазами. — Не стоит, Алина Сергеевна, — со строгой заботой сказал важняк. — Можно? Он тяжело вздохнул и пошел вперед, приглашая ее следовать за ним. Руневский обернулся, желая что-то сказать. Но Балабанова опередила его: — Ничего не трогать, я знаю. Следователь отодвинул желтую ленту. И Алина шагнула в бездну. Она оказалась перед деревом. Такая обычная огромная уральская сосна. Наверняка, это дерево пережило и войну, и революцию, и переживет журналистку. Ее вечно зеленые иголки слегка осыпались внизу. Девушка опустила взгляд вниз, к корням. В них она увидела то, чего и представить не могла. Маленькая девчонка, только начавшая цвести. Темные волосы раскиданы у ствола. Нежные голубые глаза бездушно открыты. На тоненькой девичьей шее кровавая полоса. Пижама с котами вся в крови. Штанины изорваны. Алину затошнило. Сколько бы она не храбрилась, смотреть на подобное невероятно тяжело. Подошел Нобель, весь в белом. Он попросил журналистку отойти, чтобы он мог осмотреть труп. Криминалист делал все четко. Он открыл рот девочки. Казалось, все ужаснулись. Зубы вырваны, кое-где даже с деснами. Языка нет. Девушку затрясло. Она начала медленно отступать, чувствуя, как теряет сознание. Рядом оказался Руневский. Он тихо шепнул: — Потерпи немного, я отвезу тебя домой. У Алины хватило сил лишь на кивок. И вот царящую тишину разрывает вопль. Так, кричит животное, а не человек. К дереву подходит парень лет двадцати пяти. Он подхватывает бездыханное тело девочки и прижимает к себе. Он срывает голос: — Алена, Аленочка, проснись. Слезы текут по его лицу. Мужчина продолжает кричать: — Это я виноват! Я!