куда делась ася?

Переступив порог дома, Алина почувствовала знакомый запах. «Шанежки». Девушка слегка потопталась на пороге и только хотела подать голос, как из недр дома послышалось кряхтящее и скрипящее фырканье: — Че застыла на месте?! Иди седа! Она шла по узкому коридорчику на кухню по усиливавшемуся запаху выпечки. Обои слегка начали отклеиваться по краям, на стенах чёрно-белые фотографии в потертых, но аккуратных рамках кривенько висели на поржавевших гвоздях. Вместе с тем, обстановка была отнюдь не угнетающей. Дом Дусмановых больше наводил ужаса, чем это маленькая «псевдо-избушка-хрушевка». Такую застройку сложно найти в маленьких провинциальных городках, что говорить о мегаполисах. Это было белушкинское ноу-хау. Дом по планировке был похож на обыкновенную советскую трешку. Алина зашла на, типичную для коммунистического быта, маленькую кухню. Газовая печка в идеальном состоянии, несмотря на возраст. Деревянные фасады кухонных шкафчиков поблескивают из-за нанесённого недавно лака. На мягком стареньком ковре, который нежно обнимал ступни девушки, не было ни пылинки. На заднем фоне, на столешнице стояли ингредиенты для шанежек: мука, масло, молоко, яйца и толченка. Рядом стояла миска с тестом. Этот небольшой беспорядок добавлял жизни в кухню. — Охти мне. Ты че такая тощая. Баские девки в Москве совсем перевелись. Ни че мы-то тебя откормим, — запричитал кряхтящий голос. Голос принадлежал хрупкой старушке. Ее седые волосы были убраны в низкий пучок. Женщина была одета в синие джинсы и черная футболка. Но больше всего внимания привлекал фартук. Он был сделан из дешевой пластиковой ткани. На нем был изображен мужской пресс на черном фоне. Такой маскулинный аксессуар не сочетался с аристократической внешностью женщины. — Так звать меня, Диана Олеговна, можешь звать так. Но ни в коем случае не называй меня баба Дося. Чокну, ей богу. — Хорошо, меня зовут Алина, — протянув руку, сказала девушка. Диана Олеговна обтерла руку о фартук и, лишь, потом пожала ее в ответ. На фартуке остался мертвенно-бледный след от муки. Старушка сказала: — Так. Пойдем, я тебе комнату твою покажу. А потом вечерять будем. Девушка подхватила свой чемодан и проследовала за Дианой Олеговной. Алина прошла кухню на сквозь и оказалась в небольшом квадратном коридоре. — Запоминай. Тут моя комната, если че стучись сюда. Тут ванна со стиралкой. Навсегда есть холодная, горячая с восьми утра до десяти вечера. Вот две комнаты я сдаю. Эта комната забронирована для моих внуков, эта твоя. Располагайся. Дверь в комнату распахнулась. Перед взором журналистки предстала помещение квадратов 9. Ковер на стене, рядом с той же стеной стояла деревянная кровать. Напротив находился двухстворчатый шифоньер, возраст которого, как минимум, в два раза превышал года, прожитые Балабановой. Ближе к двери стоял столик. Скорее всего, он был кухонным. Об этом говорило отсутствие различных шкафчиков и створок. — Спасибо огромное, — проговорила журналистка. — Диана Олеговна, один вопросик. Есть у вас тут библиотека или интернет кафе? Что-нибудь такое. — У нас тут, конечно, глухомань, но не камённый век. У меня вай-фай есть. Пароль «dosya26081951», — с упреком сказала Диана Олеговна. — Спасибо огромное, еще раз, — слегка смущено сказала Алина. Старушка с легким прищуром посмотрела на девушку, но вмиг ее лицо расслабилось. Оно приобрело благодатное выражение, и женщина стала походить на обычную русскую бабушку. — Ну, вещи разберешь, чайку похлебаем с шаньгами. — Хорошо. Диана Олеговна вышла из комнаты, оставив девушку в одиночестве. Алина раскрыла свой чемодан. Медленно перебирая вещи, она обрабатывала всю полученную информацию за сегодня. Складывая зеленый свитер крупной вязки, журналистка задумалась о поведении Дусмановых. С одной стороны, они жертвы страшной трагедии. С другой, чувствовалось что-то странное, немного пугающее и скрытное в их доме. Сергей вообще показался девушке человек с не одним скелетом в шкафу. Плюс мистика, которую поведал Игнат. По мимо Аси пропала еще и сестра Дусманова. Журналистка сделала пару заметок на этот счет в свой блокнотик. Когда в чемодане остались лишь пару футболок, на ее телефон раздался звонок: — Балабанова Алина Сергеевна? — зазвучал голос на той стороне провода. — Кто спрашивает? — с настороженностью ответила журналистка вопросом на вопрос. — Вас беспокоит следователь по особо важным делам — Александр Константинович Руневский. Алину смутил звонок. «Откуда у него мой номер? Расследование не афишировали в «Снеге». Это Дусманов рассказал?» - пронеслись мысли в голове девушки. — По какому вопросу? — Давайте обсудим при личной встрече. В местном кафе «Три медведя» в 20:00. «Это что свиданка?» Девушка меньше всего хотела встречаться с незнакомцем вечером в чужом городе в непонятной пивнухе. Но работа, есть работа. — Хорошо. — До свидания, Алина Сергеевна, — после этих слов послышались гудки. — Вот и поговорили, — сказала девушка в пустоту. Закончив с «анпакингом» чемодана, девушка открыла ноутбук и вытащила из зума карту памяти. Журналистка перекинула все материалы на устройство. «Не хватало лишиться всего контента», — подумала Алина. Она однажды попала в такую историю. Кажется, это было в Каракасе. Она снимала репортаж про жизнь женщин в Венесуэле, но местные полицейские решили, что это порочит честный образ страны. Они вытащили все карты и забрали навсегда. Пришлось переснимать все. Материал так и не вышел, но опыт остался, да и венесуэльский загар продержался еще три недели. После того как все файлы загрузились на ноутбук, девушка очистила карту памяти. Гаджет девушка не убрала. Она решила подготовиться к встрече с важняком. У следователя даже была страничка на Википедии. У Руневского в «портфолио» есть несколько крупных дел: раскрытие ячейки анархистов и какой-то питерский маньяк. А из неофициальных Алина выяснила, что мужчина является протеже министра МВД Свечникова. «Ну, на коррупционную схему не тянет», — подумала Балабанова. Завершив все свои дела, Алина переоделась в чистую одежду. Она собиралась идти на встречу с Руневским, но вспомнила про предложение Дианы Олеговны. Ссориться с хозяйкой было невыгодно. Журналистка прошла на кухню. Интерьер несколько переменился. Не осталось прежнего раздрая. Кухня аж блестела от чистоты. На крохотном столике стояла большая тарелка с шанежками и две большие кружки, наполненные чаем. — Я уж думала, что ты задохлась там, — съязвила Диана Олеговна. — Да, поработать надо было. — Робить – это хорошо. Тожно садись за стол, — на уральский манер пригласила почивать хозяйка. Алина откусила кусочек от шанежки и запила чаем. «Как у бабушки» — подумала девушка. Приятное тепло раздалось по телу, в этот момент забылись все неприятные события за сегодня. Даже нелепые приставания от Игната стали менее мерзкими. — Ммм еще и кислицей, — с нескрываемым удовольствием произнесла журналистка — Кушай, девочка, кушай, — сказала старушка. А после добавила: — Сразу видно городская: не зюргаешь совсем. Девушка лишь мило улыбнулась. Съев еще парочку шанежек, Алина вспомнила о встрече со следователем. Она поблагодарила женщину и спросила: — Диана Олеговна, а где у вас кафе «Три Медведя»? У меня там встреча. — Уууу. Отседова далеко. Закажи такси. У нас тут яндекс работает. Игнатка быстро приедет. Это таксист, наш местный. Алина засмеялась: — Да, мы уже знакомы. Спасибо огромное, еще раз. Все заказала. — Ты поздно не засиживайся. И ключи возьми. И только попробуй меня разбудить. Ей богу, чокну. — Хорошо, — сказала Алина и взяла из рук хозяйки связку ключей.

***

Уже знакомая девятка стояла около дома. Девушка села на переднее сидение. Игнат, увидев ее лицо, улыбнулся и протяжно сказал: — Какие люди. Алинка. — Игнат. — Ты меня, сестра, прости. Слегка борщнул, чутка. Прифасониться хотел, - смущенно сказал Игнат. — Ладно, но давай без этой херни. — Базару ноль. Че тебе надо-то в «мишках»? — Да, со следаком встретиться надо. Для разъяснительной беседы, - уточнила Алина, чтобы развеять все сомнительные мысли Игната. Водитель засмеялся. — АХАХАХАХАХА. Че, Алинка, не успела приехать, уже загребли? — Ну типо. Дальше они ехали в тишине. Белушкинский пейзаж не было видно под покровом осенней уральской ночи. Лишь мелькали фонари ламп в квартирах и домах. Спустя минут десять машина остановилась. — С вас 67 рублей, сударыня, — с насмешкой сказал бомбила. — Сдачи не надо, — протянув сторублевую купюру, ответила журналистка. Она вышла из девятки. Ее взору открылось одноэтажное кирпичное здание. Из него доносилась российская попса нулевых. Набрав воздуха в легкие, журналистка вошла во внутрь. Казалось, будто девушка не дверь открыла, а портал в девяностые. Интерьер кричал о блатном прошлом и лихих годах. Она прошла вовнутрь гостевого зала и увидела мужчину со странички Википедии. Алина уверенным шагом подошла к его столику. — Ну здравствуйте, товарищ Руневский