Багровый венец

╔═══════════ஓ๑♡๑ஓ════════════╗

Ночь. Месье де Монтеспан уже уехал из дворца, а Франсуаза всë стояла у окна, глядя в сторону, где ещë недавно стояла карета мужа. Она смотрела с облегчением, полностью погружëнная в свои мысли. В их браке не было ни капли любви. Дочь, которая осталась жить в их имении, была такой маленькой, такой невинной и послушной, но Франсуаза всë равно терпеть еë не могла. Через пару месяцев после родов мадам де Монтеспан стояла над люлькой своей дочки Кристин, разглядывая пухлое лицо малышки. Оно не вызывало в Франсуазе умиление и уж тем более любовь. Женщине хотелось лишь накрыть это лицо подушкой, положить на неë руки и надавить со всей силы, держась в таком положении минут пять. Но Франсуаза передумала. Не из-за резко проснувшейся жалости. Она просто понимала, что этот поступок глупый и импульсивный, а его последствия хуже ада. — Мадам де Монтеспан, какая встреча, — послышался мужской голос. — Вы довольны? Это был Александр. Он стоял за спиной дамы, держа в изящной белой руке чашку чая. Франсуаза обернулась и повела бровью, оглядев мужчину сверху вниз. Затем еë взор пал на еле заметную дымку исходящую от кипятка, потом, чуть ниже, на саму чашку… — Вечно Вы чай пьëте. Не надоело? — О нет, — Бонтан мягко улыбнулся, встав рядом с ней. Он опëрся о подоконник одной рукой и сделал глоток. — Во-первых, он дарит мне чувство спокойствия и я ощущаю себя человеком. А во-вторых, он прекрасно спасает от боли в горле. Франсуаза замолкла, отвернувшись к окну. На улице было пусто. Лишь слуги и гвардейцы что-то делали во дворике. — Я избавил Вас от этого бремени. Теперь Ваша очередь, — зазвучал степенный голосок. Мадам де Монтеспан всегда раздражала манера его речи. Особых причин на это не было. — И что же Вы мне предлагаете сделать? — спросила она, явно не вникнув в его последние слова. Бонтан тяжело вздохнул, крепко сжав ручку чашки от лëгкой злости. — Не докучайте. Ни мне, ни моей подопечной, — язвительно протянул он. — Герцогине д’Эрве могу трепать нервы только я. Ведь именно я показался еë матери достойным покровителем. Тем, кто сможет сберечь жизнь и честь юной леди. Франсуаза поначалу улыбнулась, услышав его слова. Потом задумалась… Женщина ехидно захихикала: — Звучит так, будто Вы папаша Маргариты. Или… Помешаны на ней?.. О да, с тех пор как эта рыжая бестия появилась здесь, Вы только на неë и смотрите. — Меня не волнует Ваше мнение по этому поводу, — Александр старался говорить спокойно, но через стену умиротворения просачивалось раздражение. — Но если это мнение узнает хоть одна живая душа — Вам конец. — Как и Вашей пассии. И Вам. Смертных, которые смеют лезть на Олимп к богиням — убивают их отцы или супруги. У Маргариты нет ни отца, ни супруга. Но я с удовольствием убила бы Вас за них, — Франсуаза повернулась к Александру, взглянув ему прямо в глаза. — Не нужна она Вам. Поищите свою ненаглядную среди смертных и не разбивайте сердце ни богиням, ни себе. Она не понимала себя. Для чего это всë? Ответ нашëлся неожиданно. «Эта малолетняя дурочка так похожа на меня в молодости…» — с печальным вздохом размышляла мадам. — Хотя… К чему Вам говорить всë это? Вы, видимо, ждëте пока король по шапке настучит. Он и так слишком много позволяет Вам. Бонтан тихо фыркнул, сделав шаг от окна. — У Вас всегда была очень богатая фантазия, Франсуаза. Mettre son grain de sel, — он отвернулся и направился к себе. — Спокойной ночи.

•┈••✦ 🌹 ✦••┈•

В комнате Рене снова гостила Бонна. Девица скромно стояла в дверном проëме, не решаясь зайти. Она нервно теребила свою юбку, а еë босые ножки успели сильно замëрзнуть. — Господи!.. — восклицала Рене, набросив на подрагивающие плечи Бонны пледик. Герцогиня усадила возлюбленную на кровать. — Что с Вами? Выглядите напуганной. — Д-дофин… И принц Филипп… Они в опасности! — заговорила она и разрыдалась. Рене тяжко вздохнула и рванула за стаканом воды. Она протянула его Бонне, присаживаясь рядышком. — А теперь подробнее. Но для начала успокойтесь, не торопитесь. Бонна кивнула, залпом осушив целый стакан. — Я п-просто ходила по коридору и слушала о чëм говорят люди… — она громко шмыгнула носиком и закашляла — Н-но потом я услышала странный разговор в кладовке и решила п-подслушать… Там был он, Маргарита! — Кто он? — П-призр-рак!.. Вы были п-правы, Бог тут не помог! Оно сильнее… — Итак, значит; Вы ходили по коридору, услышав разговор в кладовке, заглянули туда и увидели призрака?.. Бонна резко закивала. — И мне кажется, там был герцог де Вандом… Тот, что постарше вроде Базиль, да?.. Его лицо было прикрыто платком и я не смогла понять точно… Тут ещë и страх помешал. Рене вдруг замерла. «Задание подкралось самостоятельно… Хм, если я раскрою страшную тайну герцога де Вандома — король щедро наградит меня», — девица широко раскрыла глаза с жадностью и безумством улыбнувшись. — «Это произойдëт только если Базиль и в правду окажется виноватым… Не буду ничего говорить Бонтану. Сделаю всë сама. И если мне улыбнëтся Гермес, то король наградит только меня.» Жадность фраера сгубила… Но голова Рене была забита лишь сладкими грëзами о том, как она раскроет грязные делишки герцога де Вандома и как сам Людовик будет восхищаться ей. Ах, моя глупышка. Можете осуждать Рене за глупость и жадность. Но помните — ни один человек в мире не идеален. Даже самый умный, самый добрый, самый-самый… Может сделать полный п… Так о чëм я? Рене покашляла и помотала головой, скорчив гримасу сочувствия. Она приобняла свою маленькую лань, поглаживая еë по спине. — Не бойтесь, ангел мой. Идите к себе, Ваша соседка ждëт. — Что?.. — всхлипнула Бонна — А к-как же Вы?.. Я хочу остаться с Вами! Голос герцогини, выражение еë лица, язык еë тела… Всë в ней было таким спокойным. Она излучала смелость и хладнокровие. Бонна видела это. Но еë беспокойство за возлюбленную почему-то усилилось… — Вдруг они что-то сделают с Вами?.. «Глупый вопрос», — в ту же секунду осознала Бонна. — «Они могут сделать что-то ужасное со мной.» Рене мягко улыбнулась. — Не бойтесь, моя сладкая. Гвардеец проводит Вас. Мне нужно кое-что сделать… Девушка задрожала всем телом. «Мне нужны Вы!..» — подумала она. — «Останьтесь со мной. Мне так страшно и холодно…» — Бонна не проговаривала свой крик души вслух. Она в полной мере ощутила, что еë оставили один на один со своей смертью. И никто не рвëтся защищать еë. Даже возлюбленная. Бонна почувствовала смесь разочарования и почти детсткой обиды. Она сбросила одеяло. «Со страхами нужно бороться. Я спасу дофина и принца сама!» — Доброй ночи, — холодно изрекла Бонна и быстро ушла, не глядя на Рене. — И не нужен мне никакой гвардеец. Сама дойду. Слëзы всë ещë текли по еë лицу. Но это были слëзы обиды, а не страха. Дверь издала мерзкий скрип и с тяжестью хлопнула. Рене осталась одна… «Бонна — взрослый человек. Она должна стать смелее и уметь успокаиваться самой. Ей нужно привыкать к тому, что не всегда будет кто-то рядом, когда ей станет грустно», — Рене прикусила губу от осознания, что всë-таки вина настигла еë. — «Боже мой, но Бонна такая маленькая и хрупкая! Нужно было просто оставить еë здесь, рядышком. Я бы уложила еë спать и сделала все свои дела, пока она посапывает в постели.» Рене уселась за письменный стол и принялась писать ма-а-аленькую записочку. Она была для Клода ван Рейна. «Он бывший военный, наверняка должен знать об этом герцоге де Вандоме…» Девушка коротко написала: «Ожидаю Вас в саду около фонтана, того, что самый большой. ПРЯМО СЕЙЧАС. Очень срочно. Ваша коллега, герцогиня д’Эрве.» Она позвала служанку, сказав ей: «Передайте это Клоду ван Рейну. Если его не окажется в своëм чëртовом чердаке, где хотите ищите, хоть из-под земли его достаньте, но чтоб передали сейчас», — а затем Рене причесала уже распущенные волосы, стараясь привести рыжие локоны в божеский вид.

•┈••✦ 🌹 ✦••┈•

Она шла по темноте будто кошка — тихая и незаметная, но как только оказалась на улице тот час превратилась в какую-то un mouton à cinq pattes, так как слишком сильно выделялась на фоне рабочих, гвардейцев и слуг, ходящих по дворику. Эти люди были слишком погружены в свои дела, чтобы обратить внимание на Рене, но так даже лучше. К тому же, чего тут странного? Взрослая дама всего лишь решила прогуляться ночью… Больше вопросов вызвал бы ребëнок или подозрительный мужчина. В представлении большинства женщина — нечто тупое, неспособное сделать что-то уж очень ужасное. И это большинство — люди не самые грамотные те, что дальше своей вытянутой руки не видят. «В наше время люди смотрят на мир так однобоко потому, что за неправильные мысли могут сжечь как еретика. Мы стали бояться слишком много рассуждать, ведь можно прийти к выводу, что Бога нет или король плохой… Просто пример, я с этим не согласна!» — Рене усмехнулась собственной трусости. — «Господи, не бойся ты. Никто в голову к тебе лезть не собирается… Просто всякие тезисы нужно держать в себе. Ну конечно! Думать — абсолютно безопасно, а вот озвучивать свои думы…» Герцогиня слышала как шелест травы стал как будто бы… Больше? Словно рядышком бегают четыре детских ножки, а у самого чуда-юда непонятного сильная отдышка. Рене обернулась и с ужасом обнаружила, как на неë бежит гончая! Собака начала неистово гавкать, только когда Рене глянула в еë чëрные будто смоль глаза. Девушка завизжала и рванула прочь, не оборачиваясь, а гончая грозно рычала. Она уже вцепилась в подол платья Рене. Последняя грохнулась ничком на землю. Бежать на каблуках и с такой юбкой было не самой хорошей идеей… Гончая дербанила жëсткие ткани подола, словно только что пойманного кролика, а Рене уже начала злится. — Пусти, дурилка! — она грохнула кулаком по земле. — Не видишь что-ли, это платье! — Рене глянула на показавшуюся из-под юбки ножку. — А вот мясо… — она нервно сглотнула и спрятала еë под ткань. А то мало ли… Вдруг и вправду поесть пожелает. А вдали раздавался юношеский голосок. — Мадлон! Мадлон, ко мне! Ко мне! — Не слушает она Вас! Только на людей бросается… — запричитала Рене, хмуро глядя на свой драный подол. — А Вы чего? Бежите, орëте как резанная. Так ведь хуже будет. Вот если бы Вы встали ровно, в глаза не пялились — тогда бы она Ваш подол понюхала и ушла, — юноша почесал затылок, схватив гончую за ошейник. — Ах, ну кому Вы это сейчас рассказываете?! Кусту? — ответила она. — Лучше скажите что с платьем делать! Я планировала поноси́ть его ещë дня два. — Значит поменяете свои планы, ничего страшного. У нас, аристократов, денег много. — У нас? Не думала что дворяне работают на псарне, — язвительно протянула Рене, оглядывая парня сверху вниз. Это был несуразный юноша среднего роста, с кучерявыми рыжими волосами, светлыми зелëными глазами, а его лицо почти полностью усыпано веснушками. В наше время его бы посчитали симпатичным, однако по стандартам тех веков — он был мягко говоря не очень. — Меня зовут Луи де Роган. Дрессировка монарших собачек — для души, в основном я генерал-полковник швейцарской гвардии, — заявил он с некоторой гордостью. Рене повела бровью. — Ах, какая встреча. Я Маргарита, дочь герцога д’Эрве. Не помните его? Или может мадам д’Эрве? Когда-то нас с Вами хотели посватать. Но маменьке надоело заниматься вопросом приданного, а папенька был слишком увлечëн политикой и судебными делами. — Припоминаю… Честно, мой отец передумал, как только увидел Вас. Понимаете, если бы нас поженили, то со стопроцентной вероятностью наши дети были бы рыжими, кудрявыми и с зелëными глазами. А отец хотел закрыть этот порочный круг рыжих кудрей по крайней мере в нашей семье. Я не помню ни одного не конопатого и не рыжего родственника, — рассказывал Лу, пытаясь успокоить собаку. — Ах, простите ради Бога за эту псину. Я почему еë только ночью выпускаю — непоседливая и глупая она! Правда Мадлон? — его голос был строгим и звонким. Мадлон, почуяв злость хозяина, виновато опустила взгляд и больше не виляла хвостиком… Лу зачем-то взял собаку на руки. Выглядело это нелепо — средних размеров гончая ютилась на худеньких руках лапами вверх, сложившись как ружьë. — Пожалуй, нам пора… Доброй ночи, мадмуазель, — сказал месье де Роган напоследок и направился восвояси, прижимая гончую к груди, словно ребëнка. «Дурачок», — усмехнулась Рене. Она отряхнула платье, поправила волосы и пошла на встречу.

•┈••✦ 🌹 ✦••┈•

После полутора часа ожидания около фонтана, Рене увидела Клода… — Почему так долго? Неужели служанка так поздно передала записку? — возмутилась она. — Да нет, не поздно… — Клод сложил руки на груди, меланхолично глядя на Рене свысока. Хотя это было довольно трудно, учитывая то, что их разница в росте составляла всего дюйм. Его голос стал чуть громче. — Просто в Версале довольно МНОГО больших фонтанов. — Всего три… — ответила Рене, опустив взгляд. — Эти три ещë обойти надо, убеждаясь, что Вас там нет, — проворчал Клод. — Ближе к делу. Зачем звали? Герцогиня опустилась на бортик фонтана, озираясь. И убедившись, что никто за ними не следит, заговорила полушëпотом: — Мне интересен Базиль де Вандом. Он ведь важная шишка в армии, а Вы как раз бывший военный. Может расскажете о нëм что-нибудь? Поэт задумался, постукивая пальцами по плечу. Он посмотрел собеседнице прямо в глаза. В этот момент Рене смогла рассмотреть шрам на его губе. Он выглядел так, словно кто-то хотел разрезать его рот, сделав его шире… И шрам создавал ощущение полуухмылки. Жутковатой полуухмылки. — Мой товарищ был знаком с Базилем, когда он был ещë простым офицером. Его семью раньше ненавидели из-за уродства. Правда Базилю с его братом Раулем очень повезло. Базиль страшненький, но не сильно, а вот Рауль вполне симпатичный. Так о чëм это я… Ах да! — Рене подставила палец к губам, моля говорить тише. Клод продолжил шëпотом. — Шмонали вечно Базиля этого. Даже простые солдаты подколоть обидно не боялись, я уж молчу про всяких генералов да маршалов… И герцог де Вандом стал на весь мир обиженным. К власти стал ручонки тянуть. Сейчас дотянулся, да ему всё мало. То денег недостаточно… — Как? Он же расходы на армию способен покрыть! — удивилась Рене. — Ай, помолчите, не перебивайте! То ему влияния и власти мало. Мне порой кажется, что даже если Базиль монархом станет — всего ему будет мало, — поэт закончил свой рассказ. «Такой человек определëнно может устроить заговор! У моей теории всë больше шансов, чтобы оказаться правдивой…» — девица поджала губы. Она задумалась чего бы ещë спросить, однако не придумала ничего лучше, чем: — А где находится поместье герцога? — Париж видимо не Ваш родной город. Этот адрес каждый пëс знает… Около заставы Сен-Мартен. Не понимаю, на кой чëрт на самой окраине города строить имение? — Клод о чëм-то призадумался, а Рене уже собралась уходить. — Благодарю за информацию. Доброй ночи, месье, — она только-только развернулась, как вдруг поэт схватил еë на плечо. — А почему это Вас заинтересовал месье де Вандом? — со злорадством спросил он. — Или… Он заинтересовал Бонтана? — Сами подумайте, Александр может даже больше чем Вы о нëм знает. — Тогда почему у него не спросили? Наступила тишина. И Рене ответила: — Я не хочу ходить к нему слишком часто. Не люблю, когда мужчина, находясь со мной наедине, разглядывает меня словно куклу. А Вас я не привлекаю, верно? Поэтому мне спокойней рядом с Вами. Клод ехидно захихикал. — Звучит толково. Александр нынче волноваться за Вас начал. Даже герцога де Вандома так отмудохал, как только узнал, что он Вашу честь чуть не опорочил. Рене медленно повернула голову. — Ч… Чего? — Рауля говорю избил, честь Вашу защищал! — Вот болван! Он хоть сам понимал, что творит и как это выглядит?! — девица быстрым шагом направилась к дворцу, а Клод поплëлся за ней. Рене продолжала причитать всяческие непечатные выражения по отношению к Александру. В какой-то момент поэту надоела эта клоунада и он попрощался с герцогиней, напоследок сказав: «Вы главное не бейте его. Хотя, не исключаю, что ему это понравится…» Она спросила: «Что понравится?» Он замялся. Ответ был словно ещë одна молния, бухнувшая прямо в голову Рене. — Ну, если Вы отвесите Александру пощëчину, то скорее всего на его лице, помимо надменной ухмылки, появится румянец. На этой ноте и разошлись.

╚═══════════ஓ๑♡๑ஓ════════════╝