Вавилон

— Чонгук, как вы можете оправдать своё поражение? — спросил репортёр. Через два дня после возвращения из штатов, ассоциация ММА Корея собрала пресс-конференцию, где Чон и его команда давали интервью после неудачного боя. У Чонгука не было никакого настроения и желания долго разъяснять причину его проигрыша. Все мысли были только о центральной больнице, где сейчас лежит его самый главный жизненный приоритет. Вчера вечером Тэхён пришёл в себя. Чонгук чуть не умер от счастья. Ему хотелось схватить омегу, закутать в одеяло и увезти на необитаемый остров, чтобы никогда больше не бояться, что с ним может что-либо случится. — Чонгук… — тихо прошептал ему на ухо Минхо. — Ответь уже и езжай в больницу, ты сам не свой. Альфа качнул головой и, прежде чем начать говорить, открыл бутылочку воды, осушив её практически полностью. — Я боец, и не хочу оправдываться. — репортеры затихли, когда Чон поднёс к губам микрофон. — Я просто хочу поздравить Майкла и его команду с победой. У меня есть время подумать по поводу моей карьеры. Я сделал свою работу на ринге, чувствую…. — замолчал и повернул голову к тренеру. — … знаю, что мог победить, но проиграл. — Что вы скажите насчет Майкла Френдли? — Он профессионал, я ощущал его силу, он очень серьёзный противник. — косая улыбка озарила лицо альфы, но только не тронула глаза. — Видите? — указал на бровь. — Моя кожа лопнула под мощью его ударов. — Будет ли реванш? — выкрикнул новый вопрос репортёр с сильным японским акцентом. — Реванш? — хмыкнул Гук. — Почему нет, если дадут шанс, то я за. Моя мечта стать абсолютным чемпионом. Журналисты зашептались, переговариваясь между собой. Кто-то о чём-то спорил, кто-то что-то надиктовал в диктофон, а кто-то по старинке записывал в блокнот. — Чонгук, вы вчера были замечены в центральной больнице. — услышав вопрос, Чон напрягся. — Вы больны? Ваша болезнь могла повлиять на прошедший бой? — Я не болен, и моё появление в больнице не связано с моим здоровьем. — в горле стало сухо, и он потянулся за водой, бутылка была полностью опустошена буквально в два глотка. Чонгук понимал, если репортеры узнают, что в больнице лежит его омега, то Тэхёну не будет покоя. Стервятники не побрезгуют и проберутся в палату. — Он был там из-за меня. — на помощь пришёл Намджун. — Мой муж подвергся нападению хулигана и сейчас лежит в госпитале. Чонгук близкий друг нашей семьи, его поддержка нам очень важна. Чон повернулся к тренеру, и тот мог прочитать в его глазах немую благодарность. — Господин Ким, как долго вы женаты? — удивился один из репортеров. — И как вам удалось скрыть своего мужа? — Я женат уже одиннадцать лет. — наигранно бодро ответил Намджун. — Вы просто плохо выполняете свою работу, господа журналисты. — он поднялся из-за стола и дал знак команде следовать его примеру. — Мы здесь собрались, чтобы обсудить бой, а не мою или Чонгука личную жизнь. — альфа слегка поклонился. — Хорошего дня. Неделю спустя. Тэхён беспокойно заёрзал на кровати, когда сквозь сон почувствовал, что на палец его правой руки что-то натягивают. Нахмурив бровки домиком, он с огромным трудом разлепил веки и недовольно уставился на Чонгука. — Что ты дел… Какого хрена?! — вскрикнул омега и поморщился от резкой грудной боли. — Что это? — на его безымянном пальце блестело золотое кольцо с красным алмазом. — Кольцо. — фыркнул альфа и вальяжно развалился на стуле. — Да что ты, а я думал обруч! — А ты не думай, тебе сейчас вредно. — Чонгук! — Захлопнись, Ким! — зарычал альфа. — Ты выходишь за меня замуж, и это не обсуждается. — он сложил руки на груди. — Я уже получил благословение от твоих родителей. — Да от моего папы даже Шрек получит благословение, лишь бы меня кто-нибудь к рукам прибрал. — Оно и видно, раз ты вышел замуж за Хосока. — Чонгук! Альфа вскочил с места и, нависнув над ним практически вплотную, прижался лицом к лицу. Горячее дыхание опаляло покрасневшие от возмущения щеки, и Тэхён, быстро заморгав, тяжело сглотнул. Сломанные ребра, пробитая голова, сотрясение не отменяли того факта, что омега от такого эмоционального давления начал заводиться. Он до жути хочет своего альфу, до коликов, до потери сознания. — Вишнёвый, я чуть не потерял тебя. — шепчет Чон ему в губы. — Я буквально сошёл с ума, пока ты два дня находился без сознания. У меня вся жизнь перед глазами пролетела, когда позвонил Хосок и сообщил, что ты попал в аварию. — опираясь кулаками по обе стороны от головы омеги, альфа провёл носом по его щеке. — Я хочу состариться с тобой, хочу чтобы ты родил мне как минимум троих детей, хочу просыпаться и засыпать рядом с тобой. Хочу готовить для тебя завтраки, обеды и ужины. Ведь, давай будем честны, готовишь ты больше, чем просто отвратительно. — омега скривился, и он чмокнул его в носик с родинкой. — А ещё я хочу, чтобы мы занимались сексом на всех поверхностях НАШЕГО дома, не боясь, что в любой момент может зайти Джин. Понял? От этих слов Тэхён почувствовал, как внизу живота сконцентрировалось сильное желание. Член налился кровью и неприятно запульсировал. Омега неуютно поёрзал на кровати, и альфа бросил беглый взгляд на одеяло. — Помочь? — хмыкнул он, глазами указывая на явное возбуждения. — Как? Мне больно шевелиться. — капризно надул губы Тэ. — А ты не шевелись…. Через полчаса Тэхён, положив голову на широкую грудь альфы, слушал ровное дыхание. — Как там Джин? — обводя принт белой футболки, спросил Ви. — Без изменений. — спокойно ответил Чон. — Показатели стабильны, врачи говорят ждать. — А Юнги? — Также. — альфа зашевелился, и Ви поморщился. — Больно? — Нормально. — омега тяжело вздохнул. — Я поверить не могу, что Брендон с нами так поступил. — От части я его понимаю, — перебирая красные волосы, размышлял Чон. — Любой родитель пойдёт на всё ради своего ребёнка. — Он бы мог рассказать нам. — Значит не мог. Тэхён снова тяжело вздохнул и, стиснув зубы от боли в груди, уткнулся в шею альфе. — Хёны выкарабкаются. — Обязательно, вишенка…обязательно. **** Намджун вышел на балкон своей городской квартиры, где десять лет назад жил с Джином. Когда омега ушёл, он купил себе загородный дом и приезжал сюда в самых редких случаях. Между его пальцами зажата очередная сигарета. Едкий ядовитый дым совсем не помогает справиться со стрессом. Он крутит в руках зажигалку, перекатывая между пальцами, а затем подносит к лицу. Чиркает, держит газ, и маленький огонь загорается. Наклоняет голову в бок и смотрит на оранжевое пламя. Стальное колёсико нагревается и больно обжигает кожу. Альфа морщится, но продолжает держать. Смотрит на огонь и видит в нём только один единственный силуэт. Сокджин буквально везде. Стоит рядом, прижимаясь к правому боку. Готовит у плиты поздний ужин. Выходит из душа, такой распаренный и вкусно пахнущий. Скрипучий смех заполняет каждый уголок большой квартиры. Слёзы от просмотра любимого фильма «Титаник». Сколько же Намджун упустил, столько дней и ночей без Джина, а всё почему? Амбиции, никому ненужные амбиции. А сейчас, когда муж лежит в коме, он ощущает потерю в многократном размере. — Господи… — острый кадык дергается, и он давится сизым дымом, кашляет… горячие слёзы текут по щекам, обводят подбородок и капают на бетонный пол. — …. Умоляю, помоги ему. Что хочешь сделаю, только верни его…. Верни его мне. — горький вкус отчаяния ощущался на языке. — Я завернусь без него. Выкурив ещё пару сигарет, он тушит окурок в пепельнице и заходит в квартиру. Телефон, лежавший на кухонным столе, разрывается, и он, взглянув на часы, хмурит брови. Два часа ночи, кто может звонить так поздно. — Джин! — осознание… бежит за телефоном и, схватив его, не глядя снимает трубку. — Да? — Он очнулся. — из динамика звучит охрипший голос Донсока. — Приезжай. — Еду. Намджуну потребовалось около пятнадцати минут, чтобы добраться до больницы. Он нёсся по коридору реанимационного отделения, задыхался от нехватки кислорода, но продолжал бежать. Даже если бы у него не было ног, он бы полз, зубами вгрызался в землю, но всё равно бы шёл к мужу. Затормозив около палаты, Джун потянулся к ручке, но дверь резко распахнулась. Марио поднял на него полные усталости глаза. — Я никуда не ухожу. — прохрипел испанец. — Разговаривая с ним, помни, чей он омега. Намджун плотно сжал челюсть и, собрав все силы в куклах, кивнул головой. Хотелось разбить голову этого альфы и вдолбить в неё, кому на самом деле принадлежит Джин. Толкнув дверь палаты, он тихонечко вошёл. — Розочка? — омега лежал с полуоткрытыми глазами, кислородная маска запотела от тяжелого горячего дыхание. — Как ты, маленькой мой? — альфа присел на стул и просунул под его ладонь свою руку. — Сожми её один раз, если хочешь сказать «да», два раза — если «нет» Намджун почувствовал слабое сжатие. Один. — Как ты себя чувствуешь? Позвать врача? — два сжатия. — Тебе холодно? — два. — Ты что-нибудь помнишь? — один, и альфа видит, как испуганно приоткрылись глазки. — Не бойся, я рядом… и никому не дам тебя в обиду. Ты ведь веришь мне? — омега колебался несколько секунду, но в итоге сжал руку один раз. — Тебе страшно? — два, и Намджун хмыкнул. — Моя бесстрашная Роза, а вот мне очень страшно. Ты даже не представляешь насколько сильно я боюсь… боюсь потерять тебя. У меня будто сердце вырвали и вернули обратно только в тот момент, когда услышал — «Он очнулся». Я уверен, если снять футболку, на моей груди будет огромный шрам, зашитый грубыми стежками. Сокджин прикрыл веки, и с уголка глаза скатилась маленькая слеза. Намджун, заметив её, сам шмыгнул носом, но постарался взять себя в руки. Его омеге и без того очень хреново, зачем ещё сильнее расстраивать. — Я люблю тебя, ты знаешь? — Джин медленно открыл глаза и сжал руку один раз. — А ты… ты меня ещё любишь? — альфа почувствовал, как задрожала холодная ладонь мужа, но сжатия так и не было. — Хорошо розочка, хорошо. — он склонился и поцеловал острые костяшки пальцев. — Мне достаточно того, что ты жив и дышишь со мной одним воздухом. Дверь палаты открылась, и альфа повернул голову. На пороге стоял Донсок. — Здравствуйте, — тихо прошептал Ким. — Я оставлю вас. — он только хотел подняться, но старший отрицательно покачал головой. — Сиди, — мужчина обошёл кровать с противоположной стороны от Намджуна. — Привет, мелкий. — провел ладонью по волосам омеги и поцеловал в лоб. — Ты здорово нас напугал. — присел на корточки, обхватив огромной рукой маленькую ладонь. — Как ты себя чувствуешь? Сокджин сжимает руку, и старший непонятливо хмурится. — Это значит «да» — объяснил Ким. — В вашем контексте, «всё в порядке». — Уже и шифр свой придумали. — по-доброму улыбнулся здоровяк. — Ох и семейка. Альфы видели, как под маской губы Сокджина растянулись в слабую улыбку. — Если что… — старший привстал и наклонился к уху парня. — Я вас благословляю, нормальный он мужик, мне нравится. — тихо, но достаточно, чтобы Намджун услышал. — Но если снова обидит, набью его смазливую рожу. Ким хмыкнул, но спорить не стал — Донсок выглядит внушительно. — Ты не смотри, что я старый. — усаживаясь обратно на стул, буркнул альфа. — Сил на тебя ещё хватит, и плевать, что ты чемпион. — Я им так и не стал. — Зато ты для него чемпион. — кивнул он на омегу. — А значит, и для меня. — Спасибо. Прошло, наверное, около часа, когда двое альф покинули палату. Сокджин лежал с закрытыми глазами и гонял в голове полученную информацию, а точнее пересказ допроса Брендона. Он старался понять, оправдать его поступок. Конечно, боль от предательства была очень сильной, обидно, что Брендон за всё это время их работы и дружбы, так и не смог полностью довериться. Не пришёл, не попросил о помощи. Хотя с другой стороны…. Страх за своё дитя парализует какую-либо логику, единственное, что ты хочешь в этот момент — спасти своего ребенка и сделать это любой ценой. Внутри Сокджина война… война между наказать по всей строгости или оправдать по всей жалости убитого горем родителя. Его мысли прервал звук открывающейся входной двери. Сокджин думал, что это Марио вернулся после ухода мужа и Донсока, но когда омега распахнул веки, его тело охватило ужасом. — Не бойся. — мужчина прошёл в глубь палаты и остановился около кровати. — Блять, ты даже после девяти дней комы выглядишь потрясающе. — хмыкнул он и, пододвинув к себе стул, присел. — Знаешь в чём твой самый большой минус? Сокджину хотелось кричать от страха, от безумного ужаса, охватывающего всё его тело. Ледяные глаза мужчины заглядывали прямо в душу, выворачивая внутренности наизнанку. — Твоя гордыня. — голос альфы был низким и пронизывающим. — Сколько раз ты отказывал мне? Пять? Десять? Уже и не вспомню. Возможно, если бы ты дал мне шанс, сейчас бы здесь не лежал. — он коснулся руки омеги. — Ты дрожишь… — улыбнулся словно маньяк. — Жаль, что не от желания. — затем порылся в кармане, достал из него маленькую флешку и вложил её в руку омеги. — Когда твой дружок очнётся, сделай всё, чтобы он вернул мой бизнес. — привстал и навис сверху над парнем. — Или в этот раз никто из вас до больницы не доживёт. Сокджин тяжело сглотнул и сжал в руке маленький прямоугольник. — Воспользуйся ей. — уходя, проговорил альфа. — Это единственный шанс упечь Ли за решётку. Два дня спустя. Стук в дверь. Тишина. Новый стук. — Кто там? — слышится из-за двери. — Курьер! Поворот ключа, дверь распахивается, замерший на пороге омега не успевает даже пискнуть. Группа захвата вламывается в квартиру и валит парня лицом в пол. — Вы арестованы по подозрению в покушении на Ким Тэхёна. — в помещение вальяжной походной входит Чон Хосок, а следом за ним и Чон Чонгук. — Сука! — кричит омега, пытаясь вырваться из грубой хватки оперативников. — Опять чёртов Ви, даже сдохнуть никак не может! Надо было добить его! Соён поднимают на ноги, и он смотрит на всех поплывшим от наркотиков взглядом. — Жаль, что я не бью омег. — рыкнул от услышанного комиссар. — Я тоже. — хмыкает Чонгук, отодвигая в сторону Хо. — Но это не омега. — и пробивает отличным ударом в голову. Соён теряет сознание и обвисает в руках держащего его полицейского. — Пакуйте. *** Вторая операция была более масштабной. В ней задействованы не только профессиональный отряд оперативников, но и опасная группировка, которая хочет поймать лично человека, заказавшего их лидера. Две группы вооруженных до зубов мужчин распределились по периметру огромного домовладения. Они двигались словно ниндзя — бесшумно и чисто. Охрана усадьбы была ликвидирована в течение десяти минут, ещё через пять был захвачен первый этаж дома. Со вторым возникли небольшие сложности. Охрана Ли Сана открыла стрельбу. Перестрелка длилась около получаса, пока не стихла последняя очередь автомата. На третьем этаже в просторном кабинете сидел мужчина. Он ждал, когда с минуты на минуту к нему ворвутся полицейские. Но у него был план, и альфа в нём уверен, а значит переживать не о чём. Ли Сан как раз подкурил толстую сигару, когда дверь с грохотом распахнулась. — Комиссар Чон. — расслабленно проговорил он. — Что это вы устроили? Не боитесь потерять погоны? Хосок хмыкнул и, пройдя внутрь, присел в кресло напротив мужчины. — Ммм, мой любимый. — полицейский взял в руку бутылку виски, стоящую на маленьком журнальном столике. — Я угощусь? Спасибо. — сделал глоток прямо из горла. — Хорош. — дёрнулся. — Комиссар, если вы хотели со мной выпить, могли бы просто позвонить. — повернулся на кресле Ли. — Ваша компания, конечно, то ещё удовольствие, но я бы потерпел. — Как грубо, господин Ли. — наигранно грустно свел брови Чон. — С чем пожаловали? — хмыкнул мужчина. — У вас ничего на меня нет. Так что не тратьте моё время, уходите, и я, возможно, забуду то, что вы здесь устроили. — Отчего же… — комиссар залез в карман и достал оттуда флешку. — Тут один благодетель мне кое-что передал. Ли сжал челюсть, неотрывно смотря на чёрный прямоугольник. Чёртов Минхёк. — Но прежде, чем мы с вами проедем в отделение полиции, с вами кое-кто хочет поздороваться. В кабинет хищной походной входит Джексон Ван. На руках альфы надеты чёрные перчатки. — Ну приветики-писталетики. — хмыкнул китаец, доставая из-за пояса ствол. — Красивый кабинет. — улыбается, накручивая на дуло чёрный глушитель. — Как жаль, что останется без хозяина…. хотяяя. — повернулся к полицейскому. — Я куплю этот дом. — Да кто ты такой? — резко вскочил Ли. — Я тот, кто принёс тебе привет от Мин Чимина. — поднял руку и сделал два точных выстрела, затем подошёл к телу альфы и пнул его ногой. — Нет ничего страшнее беременного омеги, у которого пытались забрать мужа. — Убирайте! — крикнул Хо, поднимаясь с кресла. — Джексон, вы мафиози, все любите эти киношные фразочки? Так пафосно. — Мы не мафиози…. — Да, да, да… вы бизнесмены. — кивает головой комиссар. В кабинет влетает Минсок и замирает на месте. Глаза бегают по мёртвому телу Ли Сан. — Я так понимаю, в отчете указывать «оказал сопротивление при задержании»? — спросил помощник комиссара. Хосок подошёл к омеге и похлопал его по плечу. — Я подам ходатайство о твоём повышении. Сообразительный ты парень, горжусь тобой. — Учусь у лучшего. *** Чимин сидел в небольшом мягком кресле, которое ему выделили в больнице и поставили в палату Юнги. Он читал книгу и периодически посматривал на реанимационные мониторы. Сегодня одиннадцатый день комы, и с каждым днём омега переживает только сильнее. Врачи говорят, что состояние альфы стабильно, и надо набраться терпения. А как тут терпеть, когда сердце от тоски по любимому разрывается? Когда дверь палаты тихонечко открылась, омега поднял голову и приветливо кивнул вошедшему Хосоку. Комиссар приходил практически каждый день, и сегодняшний визит не был для него исключением. — Привет, как вы? — мужчина подошел к кровати. — Вставай уже, развалился тут. — смотрит на Юнги. — Этому городу нужен гангстер. — Он бизнесмен. — закрывая книгу, буркнул омежка, — Что с расследованием? — Ли был застрелен при задержании. — альфа поморщился, когда заметил блестящие от удовольствия глаза омеги. — Ты истинный муж гангстера. — Не паясничай, Хо. — омега поднялся и подошёл к кровати. — Он хотел убить моего мужа, у меня нет к нему жалости. — поправил подушку альфы и ласково провёл ладонью по бледному лицу. — А что с тем парнем, который столкнул Тэ с дороги? — После того, как он пришёл в себя… — комиссар усмехнулся, когда словил на себе удивленный взгляд Чимина. — Чонгук решил упростить транспортировку обдолбаного и брыкающегося парня. — пояснил он. — Сейчас омега в соседней камере от Брендона. — Ты должен посадить их надолго, чтобы они сгнили.… — лицо омеги резко вытянулось, и он прижал руку к животу. — Боже! — Что с тобой? — альфа подскочил к нему и встревоженно заглянул в глаза. — Тебе плохо? Позвать врача? — Нет… — рука так и покоилась на маленьком животике. — Дети, они шевелятся. — Правда? Дай потрогать. — мужчина коснулся живота омеги и замер, прислушиваясь к ощущениям. — Я… — Убери руки… от… моего мужа… Чимин вздрогнул и медленно повернул голову к кровати. Моргает, смотрит прямо в любимые чёрные глаза. — Юнги? Юнгииии!!!