Призрак Вдовы

«— Случилось это в те далёкие времена, когда Небо ласково обнимало Землю, звери и птицы не боялись людей, а сосны были такими высокими, что можно было залезть по стволу на самый верх и рукой дотянуться до звёзд. — шелестя высохшими от прожитых лет губами, тихо скрипя голосом с теплой улыбкой на губах и добрыми выцветшими голубыми глазами рассказывала старушка, теплой сухой ладонью ласково огораживая маленькую темную головку девчушки.  Темные тонкие и ещё жидкие волосы были заплетены в две косички, что больше напоминали жгутики. Выбившиеся пряди волос лезли в глаза от постоянной возни на подушке и вынуждали ладошкой смахивать те с лица. Большие, ясные и безмерно добрые глаза счастливо смотрели на старушку и внимательно изучали морщинистое, загорелое лицо женщины. — Хорошо и радостно жилось на свете, вот только снов люди не видели. Каждую ночь прилетали с Луны птицы с серебристым оперением и склёвывали зёрна снов - не успевали те прорасти чудесными цветами и заполнить ночные видения. — таинственный старческий шепот разносился по небольшой комнате теряясь в ночи. Сквозь маленькое окошко и светлые занавески пробивался лунный луч белого света рисуя причудливые узоры на дощатом полу….» Мармора резко открыла глаза от легкого прикосновения к плечу через ткань летней накидки.  — Мы подлетаем и готовимся к посадке. Пристегните, пожалуйста,  ремень. — вежливо с сахарной улыбкой на лице обращается девушка лет двадцати трёх.  Женщина не меняясь в лице мягко кивает и застегивает ремень поверх объемной юбки платья. Переводит незаинтересованный взгляд в небольшое окошечко по левую сторону и устремляет взгляд, куда-то в даль к кучерявым белоснежным облакам и высоко стоящему солнцу. Убедившись, что её просьба выполнена, бортпроводница скрывается за шторкой.  В груди тоскливо тянет от столь не винного и теплого воспоминания, так неожиданно пришедшего во сне вместо уже привычных кошмаров или темноты. Через пару минут бездумного  созерцания безмятежной, небесной красоты и медленного, размерянного дыхания эмоции отступают оставив, лишь холодный, расчетливый разум.  Пригород Берлина, Германия. 13:15 по местному времени. Посадка была мягкая, а само соприкосновение шасси с покрытием посадочной полосы практически не ощущалось. За окном голубое и ясное небо в пригороде Берлина благосклонно дарило теплые майские лучи солнца, а легкий, практически не ощутимый ветер — приятную свежесть.  В частном аэропорту их уже встречает небольшой кортеж с охраной и посланный секретарь — мужчина лет сорока в костюме-тройке, стоящий возле трапа. Весь экипаж состоящий из четырех человек, также выходят и выстраиваются стройной линией перед трапом, чтобы проводить гостя премиум-класса. Командир экипажа учтиво предлагает помощь и подставляет крепкий сгиб локтя, чтобы ей было комфортнее спуститься по лестнице трапа на каблуках.  Мармора без стеснения крепко ухватившись за предплечье высокого и достаточно крепкого мужчины, пошла с ним под руку осторожно придерживая длинный подол платья другой рукой, уверенно переставляя ноги со ступени на ступень. Поблагодарив пилота сдержанным кивком женщина с прямой спиной проплыла к уже открытой для неё задней дверце комфортного автомобиля класса-люкс.  Комфортно разместившись на задних сидениях она легким, элегантным движениям руки расправила пышный подол платья, будто делала это всю жизнь.  Дорога в поместье где проводился светский раут заняла чуть больше полу часа и по приезде её встретили со всеми полагающимися почестями в виде поданной руки при выходе из автомобиля, объявления о её прибытии и личного приветствия от самого хозяина поместья. Гостей было многим меньше, чем на аукционе в Лондоне, но большинство из них составляли уже знакомые лица из личной беседы, а не только из архивов ЩИТа. Приняли холодную, но крайне щедрую гостью в её лице с фальшивыми улыбками на лицах и кучей лестных слов в попытках набиться в друзья, а в дальнейшем заручиться дружеской или скорее финансовой поддержкой от скупой на чувства женщины.   После громкого начала с торжественной благодарственной речью Энтони Шварца адресованной всем приглашенным, как раз таки хозяина поместья и всего раута, всех пригласили к роскошному фуршету. Бокал прохладного шампанского сейчас был очень кстати.  Часы за светскими разговорами летели практически незаметно для всех приглашенных, но у Марморы была совершенно другая цель. А именно присоединиться к неким обсуждениям между Энтони Шварцом и Бреттом Хендриком. За его коллекцией она и охотилась.  17:12 по местному времени. Украдкой проследив куда удалились пара мужчин, а за ними ещё две статные дамы: Виктория Рэндольф, Энн Уивер и Майкл Лайдон, шпионка вежливо завершила беседу об выставленных экспонатах с рыжей дамой по фамилии Амбрайнд, что славилась в узких кругах своей излишней общительностью и страстью к лести.  Скрывшись в направлении уборной женщина ловко подобрала подол и свернула в нужный коридор. Если в прошлый раз охрана централизованно находилась у общего зала и прошмыгнуть мимо пары патрулей было не сложно, сейчас же практически у каждой двери, представляющей какую-нибудь ценность, стояло по двое охранников и незаметно проскользнуть не в том направлении не выйдет. У заветной двери стоило, как и ожидалось, двое высоких крепких мужчин в строгий костюмах.  Непринужденно с гордо поднятой головой и прямой спиной Руденко подошла к мужчинам, что недоверчиво скосили на женщину подозрительные, строгие взгляды.  — Мистер Шварц ожидает меня. — непоколебимым тоном произнесла она смиряя мужчин тяжелым взглядом.  Рослые телохранители переглянулись в сомнениях, но спорить не стали — расступились в стороны давая войти в комнату позади себя.  Русоволосая уверенно потянулась к изящной ручке и отводила крепкую дверь из ясени. Неспешно вошла под удивленные перекрестные взгляды всех присутствующих в помещении, прошла к добротному письменному столу где в удивлении застыл Энтони Шварц. Впилась безразличным взглядом зеленых глаз в карие напротив и глубоким, практически повелительным тоном негромко объявила: — Я хочу тридцать процентов. — Тридцать процентов от чего? — вопросительно изогнув густую бровь непонимающе спросил Энтони. — От вашей с ними прибыли. — с надменной ухмылкой на красных губах произнесла женщина, как будто это было само собой разумеющееся. Шаг крайне рискованный, но по другому узнать не получится, раз разведка ЩИТа не смогла узнать ничего конкретного.  — Прибыли с чего? — самоуверенно усмехнувшись снова спросил мужчина, ни чуть не теряясь перед властной женщиной.  — Я не знаю. И мне всё равно. — безинициативно бросила «Екатерина» не сводя пристального, пытливого взгляда с брюнета. После короткой паузы добавила,— Но я знаю, что Вы что-то продаете сегодня, и хочу в долю.  Плавно проходится между оцепеневшими в непонимании мужчинами и нагло усаживает в свободное кресло, забросив ногу на ногу, раскидывает руки по обе стороны на обитые дорогой вышивкой подлокотники. Надменно окидывает всех присутствующих холодным, безразличным взглядом и легким взмахом руки с изящным браслетом на запястье указав в сторону Шварца, продолжает: — Что бы это ни было, уверена, Всемирное общество Культуры не одобрит. — самоуверенно вздернув аккуратные брови женщина договаривает, — Я готова решить это проблему для Вас. — Интересно… Коллекционер бросает настороженный и заинтригованный взгляд хитрых глаз в её сторону с интересом оглядывая с ног до головы. — Энтони! Мы о таком не договаривались, ты говорил о полной конфиденциальности! — взвыл возмущением Хендрик взмахивая руками и порывисто расслабляя галстук на толстой шее. Нервно достает белый платок и торопливо промакивает выступившую испарину со лба.  Все присутствующие подхватывают его возмущения и начинают нервно сетовать и упрекать Энтони тыча пёстрыми пальцами в перстнях и бархатных, атласных перчатках разной длины.  Всю поднявшуюся шумиху, плавно грозящуюся перерасти в истерику двух дам прервал громкий, повелительный вскрик брюнета: — Хватит! Дамы, что сидели в креслах перед ней по правую руку, напугано вздрогнули, как и присутствующие мужчины, что чуть не выронили стаканы с янтарной жидкостью виски. Мармора безмятежно и вполне расслаблено наблюдала всё происходящее со стороны без особого интереса, прекрасно зная, чем всё это закончится. Когда мужчина несдержанно рявкнул на паникующую компанию, она только устало перевела осуждающий, пренебрежительный взгляд на сетующих дам и трусливых мужчин, не моргнув.  — Выпивки? — многим спокойнее спросил брюнет взглянув на спокойную женщину, одарив её учтивой улыбкой. — Только после соглашения. — с лукавой улыбкой твердо ответила женщина с легкостью выдерживая пристальный взгляд карих глаз.  — И ты так просто согласишься с ней сотрудничать?! — взвизгнула Виктория Рэндольф не скрывая истинного отношения к таинственной богачке. Женщина явно в тайне презирала Екатерину, но из-за крупного состояния играла в притворство, что сейчас не интересовало шпионку.  — Почему нет? — непринужденной хмыкнул Энтони, чем вызвал ещё больше негодования у женщин и Бреттома.  — Это какое-то безумие! Ты сошел с ума..— отчаянно запричитала Энн Уивер вскочив на ноги и начиная нарезать круги по комнате от излишней нервозности. — Это не благоразумно! Энтони одумайся, ты всех нас ставишь под удар! — наконец-то подключился к разгорающиеся дебатам Майкл Лайдон наступая на спокойного и уверенного мужчину, что напротив общему настроению ухмылялся и посмеивался.  Женщина внимательно наблюдала за всем происходящим в комнате и за реакцией каждого на сложившуюся ситуацию. Вся ситуация выглядела комично и пугающе одновременно: бездейственные возмущения партнеров, что попросту сотрясали воздух и неуместное веселье со стороны организатора всей сделки, что откровенно веселился с их протестов.  Мармора же в данный момент чувствовала себя сторонним наблюдателем, ведь её уже как семь минут и сорок три секунды не замечали, не тыкали пальцем, не упоминали в обрушившихся на темную голову Энтони претензиях.  Неожиданно громкий, бархатный женский смех, что сначала слился с криками в разнобой, но вскоре заставил всех обернуться с недоумением на лицах и чистой яростью в глазах на весело хохочущую Елизавету отдыхающую в кресле. Широкая белоснежная, чуть безумная улыбка совсем не вписывалась в привычный образ холодной, без эмоциональной Рудниковой, но сейчас прекрасна вписывалась в ситуацию, хоть и большинство не понимало почему. — Если вы так трясетесь над своей репутацией тогда, что здесь забыли? — наконец успокоившись с насмешкой спросила русоволосая легким движением головы отбросив пышную прядь с глаз. В кабинете повисла гробовая тишина. Никто не находился, что сказать и только переглядывались между слабой бросая неоднозначные взгляды то на наглую женщину, то на спокойного брюнета в противоположном углу комнаты. Спустя пару минут этой комичной сцены богачка утомленно вздохнула и элегантно поднявшись на ноги уверенно подошла к мужчине напротив в строгом костюме-тройке насыщенного синего цвета, оттенка ясного ночного неба.  — Ну так, что? — заглянув в ничего не выражающее лицо серьезно с лукавым блеском в глазах спросила «Рудникова». Улыбки не было и казалось, что женщина настроена только на рабочие отношения, но игривый, соблазнительный взгляд зелёных глаз влек и манил.  — Шестнадцать процентов, не больше, то есть, восемьдесят миллионов долларов. — серьезно отвечает кареглазый и делает пару шагов назад к столику с графином виски и стаканами на подносе. Наполняет стакан на одну третью и долив в свой немного, протягивает хайболл цилиндрической формы ей.  Шпионка с неисчерпаемой невозмутимостью следит за каждым движением Энтони без особого интереса на лице. Принимает увесистый стакан из крепкой руки и молчаливо, не отводя пристального взгляда от глаз напротив, чуть приподняв его в воздухе чокается с брюнетом в честь заключенного договора.  — Я слушаю. — спокойно отпив большой глоток крепкого алкоголя и не поморщившись, мягко произносит русская.  — В работе Сурикова «Утро стрелецкой казни» из коллекции Энн Уивер где-то в картине спрятан носитель с чертежами оружия разработанного во время Второй Мирой нацистскими учеными, — безмятежно потягивая виски из бокала с толстым дном он даже не запнулся. Осведомленность мужчины радовала, ведь оружие разработанное нацистскими учеными давно устарело, а передовые технологии принадлежат авторству Гидры. — Покупатель пожелал остаться инкогнито, но за пятьсот лямов нам это не важно.  Ситуация приобрела интересный поворот, но тем лучше — она не могла вернуться ни с чем. Сейчас же у неё открылась возможность перехватить опасные для воплощения чертежи, а также выследить кого-то из верхушки ненавистной организации.  — А от меня…? — деловито уточнила женщина намекая на слишком долгое расшаркивание. — А от Вас, мисс Рудникова, организовать анонимную и безопасную перевозку старинного полотна. — со снисходительной ухмылкой ответил мужчина в синем залпом допив напиток. — Собрание окончено. Дамы нехотя поплелись к выходу в сопровождении мужчин, что учтиво подали тем руки для устойчивости, ведь женщины прилично уже успели выпить. Руденко не торопилась уходить, так и обмениваясь с Шварцом многозначительными взглядами пока неторопливо потягивала недопитый виски. Как только тяжелая дверь закрылась, а замочек щелкнул — мужчина отставил пустой стакан на письменный стол и в два уверенных шага сократил между ними расстояние до тридцати сантиметров.  — За что отвечают остальные? — игриво вращая стакан в руке непринужденно поинтересовалась «Екатерина» томно посмотрев в карие, такие внимательные глаза напротив. — Энн Уивер — предоставила полотно, Виктория Рэндольф — отвечает за денежные переводы средств, Майкл Лайдон — предоставил информацию и доказательства о имеющихся данных в самой картине, а я — предоставил повод для реализации всей купле продажи. — плавными шагами приминая пышную юбку, брюнет подступал всё ближе и ближе. На лице расцветала хитрая улыбка, а на щеках с легкой щетиной появились небольшие ямочки. Горячие пальцы медленно легкими, невинными касаниями поднимались от банта и выше по спине.  Мармора внимательно слушая всё сказанное мужчиной в ответ уверенно опустила ладонь на крепкое плечо и поглаживающими, плавными движениями руки  забралась под лацкан пиджака ощупывая сильную грудь, скрытую под белоснежной рубашкой и жилеткой в тон костюма. Обстановка в кабине быстро накалилась, а воздух во круг, кажется, наэлектризовался от одних их взглядов.  — Уж простите, но думаю сначала стоит поближе познакомиться... — пробравшись изящными пальцами в черном атласе к рубашки томно с усмешкой на губах произнесла женщина мягко отталкивая мужчину от себя. — Ещё по бокалу? — Вижу, Вы предпочитаете крепкие напитки. — Энтони плавно отстранился от неё  — У каждого свое пристрастие. — многозначительно ответила она, как бы невзначай, внимательнее осматривая интерьер рабочего кабинета. Классический добротный кабинет выполненный в единой стилистике: вся мебель дубовая сделанная под заказ, разумеется. Две стены были уставлены книгами под потолок, а внизу один ярус занимали шкафчики с лаконичными дверцами и одинаковыми ручками. С обеих сторон от входа висели полотна разного авторства, но в единой охотничьей тематике. Окон в комнате не было, но недостаток света восполнялся великолепными: люстрой под потолком, несколькими парами бра на стенах и одним  торшером между двух кресел из трёх имеющихся.  Энтони прошёл к одному из шкафов и отрыв деревянную дверцу вынул практически нетронутую бутылку ирландского виски Bushmills и заново наполнил их стаканы, но теперь на две третих. Подобное можно было посчитать за проявление плохого тона в светском обществе, но они были наедине и упрекнуть мужчину было некому.  — Прошу,— оставив на столе рядом с ней  наполненный стакан мужчина оставил свой ближе к себе и протянул ей согнутую в локте руку. — Снимите эти туфли, расслабьтесь. — с легкой улыбкой пояснил брюнет увидел недопонимание на её лице. Руденко без вопросов ухватилась за предложенную руку и приподняв подол другой, выскользнула из черных «орудий пыток», босыми ступнями вставая на ковер, что выстилал весь пол. По ногам пробежала приятная волна расслабления к кончикам пальцев.  Быстро выскользнув рукой из сгиба локтя и подхватив стакан она неспешно отпила глоток. В нос ударил свежий, терпкий сладковатый аромат с медовым оттенком. По языку прокатились мягкие сладковатые цитрусовые нотки, а после осталось приятное медовое послевкусие с тонкими нотками зерновых спиртов. По горлу и где-то глубже разлилось приятное тепло, что сразу прогревало.  18:54 по местному времени. Через сорок минут пространственных разговоров: от предпочтений в искусстве живописи до откровенных сплетен обо всех собравшихся и выпитой на две третих бутылки мужчина достаточно опьянел, чтобы утратить бдительность. Мармора же чувствовала только невесомую легкость в теле, что грозилась в скором времени исчезнуть.  Она уже нагло сидела на столе свесив ноги, а брюнет пошатываясь топтался рядом. По комнате разносился веселый, дружеский смех, после очередной, но ооочень пикантной подробности об одном из приглашенных.  Женщина в приступе смеха «не контролируемо» наклоняется вперед и чуть не упала лицом в пол, когда Энтони порывисто делает шаг вперёд и подвесом ловит её «пьяную» голову. — Осторожно.. — пьяно шепчет он и медленно подходит ближе, встает между её ног, что были спрятаны где-то глубоко под пышным подолом платья, чтобы она могла обхватить его бедра ногами.  — Буду, потом…— опустив обе ладони на широкие плечи и дерзко ухмыльнувшись шпионка томным шепотом произносит два слова куда-то в выемку между ключиц задрав голову назад, чтобы смотреть глаза в глаза. — Определенно, — его ладони скользят по затянутым в корсет бокам все выше, к оголенным плечам. От трепетных прикосновений горячих ладоней к голым лопаткам и плечам по телу пробежались мурашки, которые остановились только где-то глубоко под ребрами.  Женщина подалась вперёд и сократив разделяющее их расстояние до минимума споро расстегнула пару пуговиц на синей жилетке — пиджак снял сам мужчина ещё после двух бокалов виски. Хрупкие кисти рук жадно провели от ребер до ключиц всё ещё спрятанных под портной белой тканью рубашки. Она чувствовала ладонями как разом напряглись все мышцы от такого страстного и собственнического движения.  Энтони самодовольно усмехнувшись наклоняется к женщине и впивается в такие соблазнительные вишнево-красные губы страстным поцелуем. Затем аккуратно подхватив её голову широкой ладонью, начинает торопливо целовать скулы, нижнюю челюсть, шею.  Русоволосая отыгрывая роль увлеченной, пьяной и уже возбужденной женщины сильнее запрокидывать голову полностью опираясь на мужскую ладонь затылком, подставляя изящную шею под его страстные, спутанные поцелуи идущие от места за ухом до острых ключиц. Она ухватившись за рубашку у горла поднимает его лицо на уровень своего и, с наслаждение заглянув в помутившиеся алкоголем и возбуждением карие глаза, грубо и горячо целует мягкие мужские губы пальцами развязывая узел на галстуке.  Стянув ленту галстука с шеи принимается за рубашку, пуговицу за пуговицей выцеплять из маленьких петелек, намеренно застревает на парочке, но всё-таки справляется.  Брюнет страстно выцеловывая её шею, плечи и декольте сильнее прижимая стройное тело, сквозь корсет, поглаживая изгибы талии. Широкими, размашистыми движениями его ладони скользят по женским бедрам сквозь пышную юбку платья.  Шпионка порывисто выдернув полу рубашки из брюк прижимается к нему всем подрагивающим от желания телом и касается языком мочки его уха, заставляя дрогнуть… Но не от вожделения.  19:16 по местному времени. Мужчина рухнул на неё без чувств. На шее в районе сонной артерии, где сосуд ближе всего подходит к поверхности кожи, торчит маленькая ампула снотворного мгновенного действия.  Без особых трудностей переложив тело спящего в одно из кресел она посмотрела на напольные часы и засекла час. Сняв с плеч уже расстегнутую рубашку Мармора отбросила ту около стола, где оставался галстук и расстегнула ширинку брюк для натуральности произошедшего. Аккуратно положила под язык маленькую таблетку гормонального препарата для подавления возбуждения.  «Будь я чем-то важным, где бы я была?»  Внимательно осмотрев кабинет шпионка уверенным шагом двинулась к стене, что была у самого входа. На ней висела картина по ширине и высоте идеально повторяющая оригинальные параметры «Утро стрелецкой казни». Пододвинув рабочий крепкий стул из дуба она встала на него и сняла картину многим тяжелее положенного. Легко спустилась на пол и расстелив на пол пару опор под раму перевернула в руках тыльной стороной, положила. Достав из платья тонкий, компактный нож и открытия его острием имеющиеся шурупы, что уже выглядело подозрительно, поддев лезвием подняла паспарту.  Под приуроченной дощечкой крепко и надежно была вложена картина прямо в рамке поверх замотанная прочной тканью. С предельной осторожностью Руденко вытащила полотно и устроив его на коленях внимательно осматривает замотанную ткань — запоминает. Через двадцать секунд торопливо разматывает и перекрутив бриллиантовый браслет на запястье начала медленно проводить им над рамой с разных сторон. Когда на почувствовала короткий сигнал вибрацией внимательнее присмотрелась к рельефу старой рамы. Прошлась легкими плавными движения подушечками пальцев не снимая перчаток и что-то нащупав нажала. Тихий щелчок. На десять сантиметров левее открылась секция, а внутри целехонькая лежала карта памяти, отдаленно похожая на современные. Вынув из браслета похожую, но более современную она сунула туда собственный маячок, а доисторическую карту памяти сунула на место своей. Спрятав в платье «пустышку» и споро вернув всё на свои места: замотав ткань точно таким же образом, вложив полотно обратно, вкрутила дощечку на местом и вывесила картину точно также, как тридцать минут назад. Вернула стул на место.  Ослабила шнуровку корсета и вынырнув из спрятанного костюма «Екатерина осталась в красивом черном белье. Стянула черные атласные перчатки и грамотно разбросала рядом с креслом. Небрежно отбросив платье по середине комнаты она элегантно прошлась мимо рабочего стола и подобрав чужую уже давно остывшую рубашку легко вдела руки и набросила на плечи, естественно взъерошила прическу и аккуратно уселась задницей на бедра спящему мужчине, что заранее устойчиво поставила используя знания биомеханики человечного тела. 19:53 по местному времени. Заползла под крепкую руку и уложила чужую ладонь себе на обнаженное бедро. Непринужденно забросила свою правую руку на чужое плечо и удобно разместив голову на накаченной груди, естественно уложила левую ладонь на рельефный пресс и расслабив тело, прикрыла глаза.