Пороки души

Валентино

      Последние дни пролетали, казалось, за несколько минут. Лоренцо усердно взялся за ублюдков, которые крадут детей с улиц Лас-Вегаса и даже с территории детского дома, где работала Кармелита. Брат усилил охрану и пытался сделать все, чтобы его жена не появлялась в детском доме, но она была слишком уперта и хотела защитить детей, пытаясь присматривать за каждым. Кармелита не понимала, как могла бросить своих воспитанников в такое время, когда дети наоборот нуждались в ее помощи и поддержке. Многие дети, конечно, не понимали, что происходило: почему вокруг них так много охраны и почему их друзья вдруг пропадали, но Кармелита разговаривала с ними, успокаивая тем, что дети теперь в нужных и любимых руках приемных семей. Ложь во благо — так она называла это.       — Прошу тебя, Карма! — в очередной раз услышал я, пока собирался в одной из кладовой, надевая на себя кобуру с пистолетом.       Лоренцо каждый долбанный день пытался достучаться до жены, но в итоге все сводилось к ссорам.       — Этим ублюдкам могут понадобиться не только дети, черт возьми! — громче произнес брат.       Все это чертовски напоминало те дни, когда я в первый раз попробовал себя на пытках. Тогда ведь тоже исчезали дети: их продавали в рабство. Мы думали, что справились с этим. Наш отец думал так же, но теперь и он понятия не имел, кто снова начал все это дерьмо. Они с мамой улетели отдыхать в Майями, но как только узнали, что снова творилось в Лас-Вегасе, пожелали прилететь обратно, на что Лоренцо сказал, что мы справимся, да и родителям правда нужно отдохнуть от нас и от суеты мафии.       — Ты не заставишь меня, Лоренцо! — ответила Кармелита, и я столкнулся с ней в коридоре, когда она быстрым шагом направлялась к двери.       У нее уже виднелся небольшой живот, и, вероятно, мой брат переживал не только за жизнь жены, но и за их не рожденного ребенка, а еще за Мигеля, который сейчас играл на полу в гостиной, ожидая няню.       — Вал, хоть ты скажи ей, черт возьми! — Лоренцо был зол, очень зол, но весь гнев он обратит на тех ублюдков, на след которых мы недавно вышли, но никак не на Кармелиту.       — Твоя жена слишком упряма, прямо как ты, поэтому если даже ты не можешь отговорить ее, то я подавно не смогу, — спокойно объяснил я, проследив взглядом за тем, как Кармелита удалялась в гостиную. — С ней все будет в порядке. Охрана усилена. Люди готовы к неожиданному визиту. Все под контролем. Я понимаю твои переживания, но детям нужна поддержка их временной мамы в лице твоей жены, — сказал я и положил руку на плечо брата, чуть сжимая его.       — Эти мудаки какие-то слишком хитроумные! — зло проговорил Лоренцо, стискивая зубы; возможно, в его голове от этого раздался неприятный скрежет. — Мы не можем их поймать уже… сколько, блять? — он понизил голос, чтобы их с Кармелитой сын не услышал плохие слова. — Неделю? Это дерьмо, Вал, — покачал головой Лоренцо. — Невио уже бесится, — я и не сомневался, что внутри нашего Дона кочевали бесы.       — Мы делаем все, что в наших силах. Невио должен понимать, что в таких делах не все так просто, так что успокойся и прекрати каждый день начинать с ссор с Кармелитой. Кажется, ей нельзя волноваться, — почему я выступал тем, кто всегда должен находиться в здравом уме?       — Ладно, — отмахнулся брат. — Ждем няню, отвозим Карму в детский дом и едем выслеживать ублюдков, — расписание на день понятно.

· · • • • ✤ • • • · ·

      Один из наших солдатов смог вычислить по камере видеонаблюдения сомнительных личностей, которые засветились в одном из районов Лас-Вегаса, что располагался близ района, в котором находился детский дом. Когда мы с Лоренцо смотрели запись с камер на экране монитора, заметили странное поведение, а после как один из мужчин вел за руку маленькую девочку, которая явно была напугана. Это могло быть просто совпадением, но мой брат надеялся, что мы попали на нужный след и теперь могли тянуть хитрого лиса за длинный пушистый хвост. Да, это стоило времени и сил солдата — вот так прошерстить чуть ли не каждую камеру в Лас-Вегасе, чтобы нарыть хоть что-то, однако это дало свои плоды. Вопрос только в том: а правильные ли плоды? И что они принесут?       Несколько дней один из наших людей следил за двумя ублюдками, перемещаясь за ними на машине, поэтому мы были в курсе, где они проживали. Лоренцо удивился, когда узнал, что те меняли место жительства каждые два дня, но все равно оставались в Лас-Вегасе.       — Меня бесит, что ничего не происходит! — раздраженно сказал брат, выглянув из окна машины, в которой мы сидели напротив предполагаемого дома, в которой должны были находиться похитители. Лоренцо не отличался терпением, поэтому его настроение постоянно скакало.       — Свет потух, — сказал я, все так же смотря в окно.       — Все готовы? — Лоренцо оглядел меня и еще пару солдатов, оглянувшись назад с водительского сиденья, и мы кивнули.       Через несколько минут из дома вышел мужчина, который вел девочку за руку. Она выглядела довольно ухожено, но не улыбалась и терла маленькой ладошкой глаза, на которой я заметил несколько царапин и синяков. Я нахмурился, а потом Лоренцо резко скомандовал выходить из машины.       — Что вы творите?! — заорал мужчина, когда мы окружили его с двух сторон.       Брат вырвал из его рук девочку, которая тут же стала плакать, а я скрутил ублюдка пополам, заламывая руки.       — Кэсси, не плачь, милая, — попросил он, и я поморщился. — Да кто вы такие?! — снова грозно обратился мужчина к нам.       — Мы знаем, что ты и твои люди продаете детей, — наконец сказал Лоренцо и попытался успокоить девочку, но она продолжала плакать и рваться к…       — Папа? Папочка! — что, черт возьми, происходит?       — Я ничего не знаю об этом! — сказал мужчина, и я правда стал сомневаться, что мы вообще взяли того, за кем следили все это время, но… как такое возможно? На камере четко было видно, как двое мужчин входило в этот самый дом, по этому адресу, волоча за собой детей, да и солдат сфотографировал нам именно его.       — Отпусти его, Вал, — спокойнее произнес брат, и я ослабил хватку, следя теперь за тем, как девочка подбежала к своему папе, но все же я остался стоять близ мужчины, чтобы в случае чего поймать снова.       Все это походило на какой-то долбанный цирк, в котором нас водили за нос, но Кэсси, как назвал отец дочку, точно переживала, что останется одна или что ее папе сделают больно.       — Это ваша дочь? — спросил Лоренцо.       — Да, — твердо ответил мужчина. — Что вы себе позволяете? Я веду ее на прогулку. И совершенно не понимаю, о чем вы говорите, — еще чуть-чуть и он бы вызвал копов, но они-то точно ничего не сделают нам, находясь под нами, однако… сам факт того, что мы где-то что-то упустили или упускаем не давал покоя.       Я кинул подозрительный взгляд на Лоренцо, видя, как он тоже сомневается, но, Боже правый, каким образом мы сейчас могли и правда скрутить этого мужчину с дочкой?       — Обознались, простите, — осторожно ответил брат и снова спрятал пистолет в кобуру, хотя и так не показывал его, чуть держа за спиной.       Что-то подсказывало мне, что нихрена мы не обознались. Просто с нами сыграли злую шутку и теперь смеялись, где-то тихо сидя у окна, приговаривая: «повелись, купились», но никто из солдатов, в том числе меня, не мог идти против приказа Капо, поэтому мы все тупо стояли на лужайке и смотрели вслед удаляющегося отца с дочерью.

· · • • • ✤ • • • · ·

      — Блять, да какого хрена?! — взревел Невио, когда мы приехали в особняк Фальконе и сказали о том, что тот дом — фальшивка.       Мы не понимали, сидя с Лоренцо на диване напротив Дона, что ходил туда-сюда по комнате, его гнев обращен на нас или на того мужика, который не являлся ублюдком? А может, и на нас, и на него?       — Мы продолжим наблюдение за этим домом, Невио, — оповестил его Лоренцо. — Дай нам еще время, это не так просто.       Невио покрутил в руке ножи-звездочки и подошел к окну. Я видел то, насколько сильно была напряжена его фигура, но не смел сказать и слова.       — Валентино, найди моих братьев по несчастью: Массимо и Джулио, — вдруг сказал он, и я удивлено приподнял бровь, потому что до этого момента сомневался, что мог прогуливаться вот так свободно по особняку Фальконе; это казалось чем-то странным и нереальным, да и мы с Лоренцо на сегодняшний день всего лишь второй или третий раз здесь.       Я лишь кивнул и поднялся с дивана, удаляясь из комнаты, хотя и понятия не имел, куда вообще идти и где искать Массимо и Джулио. И что вообще от них хотел Невио? Джулио понятно — он солдат Каморры и часто выбирается с нами в сердце Лас-Вегаса. Массимо — консильери, который чаще всего выступал голосом разума. Однако мы уже обсуждали с ними это дело. Вероятно, Невио подумал о чем-то еще, что бы смогло сработать.       Я пытался быстро проходить каждую комнату особняка первого этажа, в которой оказывался, изредка примечая женские или мужские фигуры, которые не обращали на меня внимания из-за своих личных дел, а потом резко остановился у выхода на задний двор после того, как услышал знакомый голос:       — Серьезно, Джулио? — Катерина. — Ты вообще в своем уме? Смотри, куда пинаешь свой мяч! — кажется, она была то ли зла, то ли расстроена.       Последний раз я видел ее дня два назад: Катерина приходила в клуб семьи вместе с сестрой — Луной, чтобы потренироваться, и тогда я приметил, что младшая Фальконе вовсе не испытывала кайфа от драк.       — Если бы ты согласилась играть со мной в футбол, я бы не трогал тебя, Катя, — усмехнулся Джулио, и я выглянул из-за двери, но никого не увидел, поэтому прошел чуть дальше, выходя из дома на стриженный газон с зеленой травой.       Катерина и Луна плавали в бассейне, а Джулио с… кажется, Баттистой — сыном Невио, пинали футбольный мяч недалеко от него и, вероятно, попали им в бассейн. Рядом играли дети: девочка и мальчик, но я не знал их имен, однако младшая сестра Катерины внимательно следила за ними, опекая.       — Джулио! — все-таки позвал я его, и все обернулись на меня, не ожидая услышать незнакомый или, скорее, малознакомый голос.       — Здарова, Валентино, — издалека поприветствовал он меня и поднял руку.       — Тебя ищет Невио, — сказал я, когда Джулио, оставив мяч на Баттисте, подошел ближе. — Он и Лоренцо в кабинете, — он кивнул и прошел в дом, оставляя меня во дворе.       Мне стоило пойти за ним, да и вообще спросить или попросить его найти Массимо, но я стоял столбом, не шевелясь, будто меня пригвоздили к земле, потому что картина того, как Катерина изящно и сексуально вылезала из бассейна, показывая свое тело, на котором был надет только раздельный купальник в леопардовом окрасе, заставила меня нервно сглатывать слюну, потому что если бы я этого не делал, то точно пускал бы их на Катерину, как мальчишка в пубертатный период.       Катерина видела и знала, что я никуда не ушел, что я продолжал смотреть на нее, как будто именно она околдовала меня, а ночью раскладывала карты на мою личность. Она специально виляла бедрами, пока шла ко мне навстречу, и откидывала влажные кудрявые волосы за плечи. Ее ехидная улыбка стала больше и еще более дерзкой, когда Катерина остановилась возле меня, а я мог теперь рассмотреть каждую капельку на ее теле, что стекала вниз по сексуальным изгибам женской фигуры.       Боже правый, Катерине всего семнадцать лет!       На несколько секунд я закрыл глаза, чтобы не пялиться на нее, иначе Савио точно загонит меня на ринг, чтобы в этот раз избить до смерти, хотя, может, ему и не нужен будет клуб семьи, чтобы это сделать, — хватит этой самой зеленой лужайки на заднем дворе, на которой мы с Катериной сейчас смотрели друг другу в глаза — теперь-то я точно не смел опустить взгляд.       — Кажется, тебе пора? — тонким голоском спросила она, склоняя голову в бок.       — Да, пора, — согласился я и развернулся, чтобы уйти обратно в дом, но мягкая хватка на моем запястье остановила меня, и я вопросительно выгнул бровь, когда Катерина снова появилась передо мной.       — Я нарушаю свое обещание, — произнесла она. — О, ты уже и забыл? — усмехнулся Катерина, когда я все еще не понимал, что от меня требовалось и какое обещание она имела в виду. — Мы же договаривались заниматься вместе. Я обещала, что помогу тебе восстановиться после операции, а с моим домашним арестом после той ночи в твоем доме все пошло наперекосяк, — наконец объяснила она.       — Катерина, я не хочу, чтобы ты чувствовала вину из-за того, что я закрыл собой Джулио и мне вырезали почку. Это наша работа, и я защитил товарища, вот и все, — пожал плечами я, смотря в темные, как ночь, глаза. — Не стоит заставлять себя ходить со мной на тренировки только из-за вины, — последнее, что сказал я и, не дождавшись какого-либо ответа, обошел девушку, заходя снова в дом.       Я правда не хотел, чтобы она занималась со мной не потому, что желает этого сама, а потому, что так надо и потому, что чем-то она и ее семья обязана мне — вовсе нет. Я не чувствовал себя тем, кому должны были что-то дать взамен за вырезанную почку, ведь когда нас чуть не расстреляли в том отеле люди Лунчини, единственное, о чем я думал, да и сейчас тоже, — спасибо, что остались в живых, и спасибо, что человек может прожить с одной почкой. Более мне ничего не нужно было.       Я вернулся в кабинет Невио, где сидел Лоренцо, Джулио и Массимо, которого нашли без меня. На удивление, никто не стал спрашивать о моем слишком долгом отсутствии, поэтому я спокойно уселся на диван, чтобы заслушать то, о чем хотел нам всем сказать наш Дон.       — Нужно приманить их, — начал Невио, и мы с Лоренцо переглянулись. — Если они крадут детей, надо использовать ребенка, чтобы поймать этих ублюдков, — уверенно сказал он и облокотился плечом о высокий шкаф коричневого цвета, затем Невио провел рукой по черным волосам, зачесывая их назад; кажется, он часто так делал, когда нервничал.       — Это слишком опасно, — ответил Массимо. — И не разумно.       — Блять, давай без твоей гребаной логики, Массимо, — выругнулся Невио, чуть ли не шипя на своего консильери.       — Зачем ты тогда хотел меня видеть, если не собираешься слушать? — с кривой улыбкой спросил Массимо и встал с кресла, собираясь, видимо, уходить, но Невио остановил его, резко оказавшись возле него, смотря черным глазами, в которых горел опасный огонь, на консильери. — И каким ребенком ты хочешь пожертвовать ради поимки похитителей? — Массимо вернулся на место и задал вопрос.       — Из приюта, конечно же, — ответил Невио. — Твоя жена не должна знать об этом, Лоренцо, сможешь сделать это? — обратился он к моему брату.       С Кармелитой и так были проблемы в последнее время из-за детского дома, а тут Босс Каморры хотел объявить о том, что хочет приманить похитителей ребенком… Я сомневался, что если я или Лоренцо расскажем правду об этом деле, то Кармелита одобрит эту идею.       — Конечно, — согласно кивнул брат.       По желвакам, что ходили на его лице, было понятно, что он не хотел врать своей жене, но в нашей работе такое часто приходилось делать просто потому, что по-другому нельзя — опасно. Женщин вообще не стоило вводить в курс дел мафии, а Лоренцо, насколько я знал, делился практически всем, не имея от Кармелиты тайн и секретов, а стоило бы.       — Тогда стоит решить, когда, как и кого из детей брать. Есть ли статистка, кого они предпочитают: мальчиков или девочек? — спросил Невио, и я поморщился от формулировки; мне вообще было трудно представить, что на Земле ходили такие ублюдки, как эти, которые продавали детей, да и что еще на самом деле делали с ними…       Спустя некоторое время мы обговорили решение, которое, честно говоря, не нравилось никому — даже Невио, который под конец собрания слишком часто тер лоб пальцами и перебирал ими волосы. Я-то думал, он и правда тот самый холодный и жестокий Дон, каким все его считают, но, видимо, эта ситуация в Лас-Вегасе и правда тронула даже его черствое сердце.       Кстати говоря, людей Лунчини Невио поймал, но с другими солдатами, решив, что мы и так настрадались. Кажется, некоторые из них все еще находились в Сахарнице и корчились от боли; вероятно, наш Дон сам желал разобраться с ними и держал их для себя, как некое «питание» для своей темной души и личности.       На выходе из дома меня резко схватили за предплечье, сводя с дорожки, что вела к нашим машинам, и я опешил, но лишь на несколько секунд, потому что потом увидел перед собой Катерину — слава Богу уже одетую.       — Думаешь, можешь вот так просто оставить за собой слово и свалить в закат? — нагло спросила она, тыкая пальцем в мою грудь.       Я усмехнулся от ее тона голоса и поднял глаза куда-то наверх. Теперь-то точно можно было с легкостью понять, что перед тобой стоял подросток, а не взрослый человек.       Напоминай себе это почаще, Вал.       — Если я решила помочь, то сделаю это, Валентино, — продолжила она, наседая снова и снова.       — Успокойся, Кэ… Катерина, — снова осекся я, и девушка теперь хитро заулыбалась. — Хорошо, я приму твою помощь, так что, если ты свободна, мы могли бы поехать в клуб, потому что мне хочется немного попотеть, — сложа руки на груди, предложил я.       — Как ты меня хотел назвать? — и только это она услышала?       — Я просто путаю тебя с другой девушкой, — попытался соврать я, хотя не понимал причину этому. — Точнее, ваши имена, — ну-ну, Вал, а имя твоей первой любви тоже начиналось на букву «К».       Катерина сделала такое выражение лица, будто вовсе не поверила мне, но кивнула, затем сказала:       — Да, я свободна, но папа отпускает меня теперь только с кем-то из семьи, поэтому нужно найти няньку, — вздохнула она и выглянула из-за моего плеча, чуть привстав на корточки, так как я закрывал ей весь обзор, стоя напротив.       — Можешь подъехать позже, — чуть подмигнул я, отходя в сторону.       Катерина в очередной раз кивнула, и мы окончательно договорились встретиться в клубе семьи, чтобы сейчас я не ждал, пока кто-нибудь из ее дядей или братьев согласится поехать с ней.

· · • • • ✤ • • • · ·

      В клубе под вечер всегда прибавлялось народу. Некоторые солдаты приходили сюда только для того, чтобы пообщаться, потому что могли спокойно поговорить и обсудить дела, не касающиеся мафии, только здесь. Некоторые, а таких было большинство, приходили, чтобы выбить из себя или из соперника дерьмо: накопленная злость, травмы, не сбывшиеся мечты и тому подобное были частью наших жизней, потому что мы — мафия.       Вероятно, кто-то мог думать, что мы живем весело и богато, да и деньги сыпались на нас с неба, но никто не понимал внутрянку, никто не заглядывал и не копал — и слава Богу.       Если вы слишком слабы для этого мира, вам здесь точно не место. Если вам кажется, что вы можете спокойно сидеть на жопе ровно, вам здесь не место. Единственные люди, которые могли себе позволить более менее размеренную жизнь, — женщины, которых мы оберегали и дорожили ими, как зеницей ока.       Катерина вошла в клуб через десять минут после моего прибытия в сопровождении Джулио и Баттисты, которые и правда выглядели как ее телохранители. Я помахал ей рукой, а она кивнула в ответ, после чего скрылась в женской раздевалке, которая в принципе появилась здесь совсем недавно, насколько я знал. Раньше в клубе была только мужская, но теперь времена поменялись, и женщины могли свободно тренироваться вместе с нами, если они этого действительно хотели. Я же придерживался мнения, что необходимо было обучать девушек хотя бы с подросткового возраста, например, стрельбе, чтобы в случае чего они смогли сами себя защитить, если мужчины вокруг них будут не способны, либо их вообще не будет рядом.       Спустя несколько минут Катерина присоединилась ко мне, вставая рядом напротив второй бойцовской груши, но сначала стала разминаться, делая приседы и повороты корпусом. Она выглядела довольно уверенно, несмотря на то, что буквально все в клубе нагло пялились на нее, но я уже давно понял и заметил, что Катерине это и нужно — внимание. Откуда это желание? Быть в центре внимания?       — Ты не можешь принять свою левую руку или что? — усмехнулась Катерина после моих коротких ударов по груше, и снова вела правая рука.       — Я просто уже привык бить правой, — пожал плечами я и встал в стойку.       — Но ты бьешь гораздо слабее, но я уже говорила тебе об этом, — практически на отвали ответила она и два раза ударила по груше, сотрясая ее, и та сильно качнулась вперед.       — Хороший удар, — похвалил я.       Катерина лишь улыбнулась и продолжила наносить удары груше. Казалось, что она представляла перед собой кого-то, кто ей очень ненавистен, потому что даже я не бил с такой силой, будто хотел сорваться бойцовскую грушу с потолка.       — Готов со мной потягаться на ринге? — предложила она, подойдя ко мне, пока я отходил выпить воды, пытаясь не смотреть на фигуру Катерины сзади.       — Твой отец убьет меня, если я причиню тебе боль, — спокойно ответил я.       Не то чтобы я боялся Савио, но перспектива быть избитым не очень-то мне нравилась. И я даже до сих пор находился в недоумении после того, как он остановился, не пытаясь дальше драться, когда узнал, что Катерина провела ночь в доме моей семьи.       — Поверь, Валентино, я могу стерпеть удары, да и с каких пор ты боишься моего отца? Тогда на ринге ты очень смело давал ему сдачи, и я была даже удивлена, приятно удивлена, — заправив выбившиеся пряди кудрявых волос из хвоста за уши, сказала Катерина. — Так что, так и будешь стоять здесь? — она явно провоцировала меня, но даже если и правда так, не мог отказать себе в том, чтобы подраться с одной из женщин Фальконе.       Мы поднялись на ринг, и я увидел, как Катерина снимала перчатки с рук, оставляя на них только эластичные бинты, поэтому последовал ее примеру, хотя не хотелось наносить удары именно костяшками рук — все же перчатки смягчали бы удар, но, видимо, Катерина была слишком уверена в себе, но а я и не собирался бить слишком сильно.       Я встал напротив девушки, когда мы оба отложили перчатки на стул, что стоял в углу ринга, а потом сжал руки в кулаки точно так же, как и Катерина. Она подмигнула мне и стала отсчитывать время, начиная с пяти, но сорвалась на цифре два и набросилась на меня, пытаясь ударить то в предплечье, то в живот, но у меня была хорошая реакция, за которую меня часто хвалил отец и брат, поэтому мне удалось быстро отразить удары и схватить тонкое запястье, обвивая пальцы вокруг него и едва заломить, выворачивая руку в противоположное неестественное положение.       — Хорошо-хорошо, — отозвалась Катерина, и я отпустил ее руку, отходя на расстояние, краем глаза наблюдая за тем, как солдаты Каморры следили за нами.       Конечно, это было зрелище, тем более когда сама дочь Савио Фальконе дралась с братом Капо Каморры. В наших рядах всегда находились те, кто разносил грязные слухи, и я был уверен, что до семьи Фальконе дойдет наша с Катериной драка.       Джулио и Баттиста так же, как и остальные глазели на нас. И если раньше Джулио довольно-таки косо смотрел на меня, то, вероятно, после того, как я закрыл его собой, стал менее настороженным, но все же внимательно следил за мной; еще бы Катерина же его двоюродная сестра.       Драка снова началась неожиданно. Сначала мы ходили вокруг да около, смотря друг другу в глаза, не опуская взглядов и четко следя за каждым мимолетным движением будь-то движение руки или ноги, а потом оба бросились друг к другу, как кошка с собакой. На этот раз Катерина решила использовать ноги, хотя она не отличалась высоким ростом, но натренированная растяжка позволяла ей доставать ногами почти что до моих плеч, и в очередной такой раз я позволил Катерине притронуться ногой к моему предплечью, после чего схватил ее лодыжку рукой, держа теперь возле себя. Однако она смогла вывернуться, затем, резко развернувшись, снова занесла ногу — уже другую — надо мной, и я двинулся в сторону.       Наша драка продолжалась до тех пор, пока мы не схватили друг друга за запястья, таким образом приблизив тело к телу, смотря теперь глаза в глаза и тяжело дыша. Я мог разглядеть, как маленькие капельки пота выступили на лбу Катерины, мог ощущать, как ее грудь касалась моей, вздымаясь с каждой секундой сильнее и быстрее.       — Видишь, ты почти не нанес мне синяков, — оповестила Катерина. — Мой папа будет доволен и спокоен, не переживай, — и я усмехнулся от ее слов.       — Я не пытаюсь угодить твоему отцу, Катерина, — и никогда не буду пытаться. — Поэтому лучше бы тебе удержаться на ногах, — внезапно прошептал я, чуть склонившись к ее уху, и подставил подножку, а она, совершенно не ожидая такой подставы, стала падать на пол, но я поддержал женскую фигуру, заведя руку за спину Катерины, смягчая падение, но теперь мы оказались практически друг на друге, и лишь мои руки, что стояли по разные стороны от девушки, удерживали мое тело в нескольких нещадных миллиметрах, потому что я буквально стоял в планке, чтобы не прикасаться к Катерине.       Она с ухмылкой смотрела на меня, не шевелясь. Ее темные локоны окончательно выбились из хвоста, но даже при таком раскладе красиво растрепались возле головы.       Я не знал, сколько еще мог простоять в планке, но Катерина закинула ноги на мою спину и резко дернулась вправо, переворачивая нас, теперь оказываясь на мне сверху.       — Ловкость ног и никакой магии, — ехидно произнесла она и поставила руки по обе стороны от меня, но не нагибаясь слишком низко.       — Отлично дерешься, — сказал я и протянул ладонь в знак перемирия. — Ты победила, — Катерина кивнула и вложила руку в мою, снова выпрямляясь на мне.       — Ты тоже ничего, — как бы невзначай ответила она, и стала приподниматься, после подала мне руку, хотя я не нуждался в помощи, но это, скорее, вежливость после того, как вы и ваш соперник закончили драку.       Как только мы стали спускаться с ринга, все любопытные глаза тут же опустились вниз, но, как не мне знать, да и Катерине, что их отведенные глаза значат одно — пялились и еще как, но мне было так же плевать, как и Катерине, глядя на то, как она уверенно шла к раздевалке, бросив на меня последний взгляд. Взгляд победительницы. Она и правда отлично дерется, и если, не дай Бог, конечно, кто-то нападет на нее, Катерина точно сможет отбиться.       После принятия прохладного душа и надевания на себя чистой одежды, я не успел даже выйти из мужской раздевалки, как Фальконе появилась в дверях и быстро зашептала:       — Скорее, Валентино! Ну же! Двигайся! — я стоял на месте, оцепенев, не понимая, что она от меня хотела, поэтому Катерина, закатив глаза, прошла внутрь и подцепила своей рукой мой локоть, теперь ведя за собой.       — Что ты задумала? — поинтересовался я, не понимая, что вообще происходит.       Катерина ничего не ответила. Мы вышли из раздевалки, и она стала быстро мотать головой, будто смотрела за кем-то или следила, чтобы нас не заметили. Я смотрел в те же стороны, что и она, а потом заметил вопросительный взгляд Джулио, и Катерина практически прокричала:       — Бежим! — и потянула меня за собой, будто мы сбегали с уроков из школы. — Да шевелись же, Валентино! — я чувствовал себя маленьким мальчиком и почему-то не хотел возвращаться в ту пору, но Катерина так задорно и весело дергала меня за руку, оглядываясь назад, смотря то за мою спину, то на меня, что я поддался ей и крепче сжал нежную руку, чуть ли не переплетая наши пальцы.       Когда мы выбежали на улицу, я, аккуратно дернув Катерину и немного отдышавшись, спросил:       — А теперь объясни, что происходит? — я не привык действовать вот так — спонтанно; наверное, привык следовать четким указаниям Лоренцо, который командовал нами и составлял практически всегда план.       Катерина хотела открыть рот, но ее темные глаза нашли кого-то за моей спиной, и она снова схватила меня, но уже за предплечье, и мы сорвались на бег. Девушка вела нас к моей машине, которая стояла подальше от всех. Да, у меня была некая запара с этим: не любил ставить тачку возле кого-то, боясь, что ее могут поцарапать.       — Падай! — быстро проговорила Катерина, когда я открыл машину, и она тут же подбежала к пассажирской двери и открыла ее.       Я подчинился и буквально упал на водительское место, после чего завел машину. Все это могло показаться каким-то похищением, если смотреть со стороны. Вот только вопрос в том, кто кого похищал: я Катерину или Катерина меня, судя по тому, как меня тащили через весь клуб и парковку.       Когда я вырулил на дорогу, взгляд зацепился за фигуру Джулио, который махнул рукой, глядя нам вслед, затем телефон Катерины громко оповестил о входящем звонке. Сначала она не ответила, но звонок продолжался еще минут пять, если не больше, и в конечном итоге, Катерина сдалась, нехотя нажимая на зеленую иконку и прикладывая телефон к уху.       — Прикрой же меня, братец, — сначала послушав, что сказал Джулио, попросила она. — Я хочу повеселиться без вас, как ты не поймешь? — ехидно произнесла Катерина и взглянула на меня.       Я же остановился за углом клуба, потому что не хотел приключений на задницу, и ждал, пока их разговор придет к чему-то нормальному.       — Ладно, хорошо, я вернусь через два часа. Только не говори нашей семейке, что я ускользнула, ведь тебе тоже достанется, — а она умела манипулировать.       Когда Катерина засунула телефон в карман широких джинсов, что висели на ее бедрах, я обернулся к ней и задал вопрос:       — Что это было? — я не хотел быть соучастником некого преступления.       — Мы едем кататься, — так, она все решила за нас?       Боже, откуда вообще взялось это «нас»?       — О, Валентино, ты такой скучный, — Катерина недовольно взмахнула руками и поджала губы. — Ты знаешь какое-нибудь красивое место в Лас-Вегасе, откуда открывается красивый вид на город на закате? — поинтересовалась она.       — Могла бы сразу предупредить об этой сумасшедшей идее сбежать, — лишь сказал я, но в голове раскидывал и выискивал варианты для поездки.       — Ты называешь это сумасшествием? — издала смешок Катерина. — Это обычное мое поведение, тебе стоит привыкнуть, — пожала она плечами и устроилась поудобнее.       Привыкнуть? И зачем мне привыкать к ее выходкам?       — Хорошо, у меня есть один вариант, но предстоит идти примерно час, чтобы полюбоваться городом, — вспомнил, как отец возил нас с Лоренцо на одинокую гору.       — Я готова, — кивнула Катерина. — Мы что, зря тренировались? — выгнула бровь она, и я согласился, трогаясь с места, отпуская педаль тормоза, которую все это время нажимал.       Понятия не имел, почему Фальконе вообще пожелала провести со мной время. Не то чтобы я был против — так-то мне нравилось находиться в компании Катерины. Да, меня смущал ее сумасшедший характер, казалось, она готова была на всю дичь, которую вообще можно и нельзя вытворять, но по какой-то причине я размышлял о том, что внутри у Катерины скрывается что-то очень важное и то, что она не показывала практически никому, может, за исключением своей семьи — и то не факт. Человек мог быть близок с родителями, братьями, сестрами, дядями и тетями, но это не означало, что он рассказывал обо всем на свете.       Из центра Лас-Вегаса до одинокой горы ехать не так долго, поэтому через каких-то нещадных двадцать пять минут я остановил машину на парковке, где стояло еще несколько автомобилей. На удивление, людей действительно было не так много, а ведь сегодня выходной.       Я обошел машину, когда вылез из нее, и открыл пассажирскую дверь, выпуская Катерину. Она мягко улыбнулась мне, вероятно, в знак благодарности, затем стала оглядываться по сторонам. Природа здесь и правда была красивой: медного цвета горы, песчаные дорожки, полевые цветы. В общем, романтика…       — Сколько ты сказал идти? Час? — уточнила Катерина, когда мы прошли на нужную дорожку, ведущую к одинокой горе.       — Примерно так, но, думаю, стоит поторопиться, потому что солнце уже садится, — оповестил я и подал ей руку, потому что на этом моменте нужно было спуститься с большого камня.       — Так ты типа джентельмен? — вопросительно выгнула бровь Катерина, смотря на мою протянутую руку.       — Меньше слов, больше дела, — лишь сказал я, и она, закатив глаза, вложила теплую и мягкую ладонь в мою, после чего спрыгнула с камня, оказываясь рядом.       Катерина приподняла подбородок и теперь могла заглянуть в мои глаза, нагло ухмыляясь, но отчего-то мне нравился этот зрительный контакт, так еще и такой смелый. Однако он не продлился слишком долго, так как девушка ткнула в мою грудь рукой, отодвигая таким образом, на что я ехидно улыбнулся, когда она уже прошла мимо меня.       Я не стал обгонять Катерину, лишь шел позади и иногда подсказывал путь, хотя по факту дорога здесь одна — вперед и только вперед. Изредка мы останавливались, чтобы оглядеть местность или пропустить идущих назад людей, потому что в некоторых местах путь лежал через склоны небольших гор, а там было довольно узко, поэтому приходилось стоять где-то в начале горы.       — Природа здесь и правда красивая, — в очередной раз замерев на месте, сказала Катерина, и я встал бок о бок с ней, рассматривая с возвышенности каменистую местность под нами. — Никогда не была здесь, хотя вот уже семнадцать лет живу в Лас-Вегасе, — хмыкнула она и обвела рукой горизонт.       — Люди вообще часто не замечают вокруг себя никого и ничего, хотя живут в довольно-таки красивых местах, — отметил я, а по лицу Катерины можно было сказать, что я снова казался ей скучным, но еще в ее темных радужках горел интерес, либо… мне все это казалось, и я лишь придумывал. — Идем, еще немного, — обернулся я и пошел дальше по тропинке.       Солнце уже садилось, и оранжевый свет заливал нашу дорогу до одинокой горы, которая уже виднелась для нас. Катерина пару раз охнула и снова сказала, что здесь безумно красиво, так еще и практически на весь город открывался невероятный вид. Пару раз она даже фотографировала местность на телефон, а когда хотела сделать фотографию с собой, я предложил ей свою помощь, на что она согласилась. Конечно, я не был тем, кто хорошо снимал, но Катерине понравились фотографии, и, кажется, она даже сразу же выложила их в инстаграмм, спросив меня, есть ли я в социальных сетях, на что я ответил — нет, хотя на самом деле изредка заходил в свой профиль, но редко делился фотографиями просто потому, что не видел в этом смысла — не видел смысла в том, чтобы другие люди смотрели на тебя и следили за твоей жизнью. Да, возможно, я и правда был скучным.       Спустя несколько минут мы наконец дошли до одинокой горы и оперлись спинами о теплую каменистую поверхность, наблюдая за закатным солнцем, которое слепило наши глаза, отчего мы прикрывались ладонями, как если бы на голове были надеты кепки.       — Ты никогда не хотел встать на место брата? — вдруг спросила Катерина, повернув голову в мою сторону.       — Я не создан для раздачи команд, — пожал плечами я. — И Лоренцо отлично справляется со своими задачами, Невио доволен им, — мне и правда не приходилось думать о том, чтобы встать на его место, потому что все и так устраивало.       — Твой брат кажется немного вспыльчивым в отличие от тебя, а в вашей работе разве не важна безэмоциональность? — если бы она была важна настолько сильно, то Невио, вероятно, не стал бы Доном, ведь он — ходячая эмоция, причем взбаломошенная эмоция, какой только поискать.       Я немного усмехнулся тому, как Катерина за каких-то несколько наших встреч думала, что знала меня. Впрочем, она действительно была права, но не на сто процентов. Я мог хранить эмоции внутри себя, но безэмоциональным точно никогда не был. Меня очень легко пошатнуть, особенно если это касалось близких мне людей или тех, кто засел глубоко в сердце. Да, для того, кто был солдатом Каморры, это качество не приносило ничего хорошего, однако я не мог взять и переделать себя. Возможно, именно поэтому Лоренцо и отец ограждали меня — раньше — от пыток, не давали в руки нож, потому что пытка ножом это слишком личное, нежели продырявить голову врага с помощью выстрела из пистолета.       — Да, важна, — только ответил я и убрал руку от лица; солнце почти опустилось за горизонт.       — Та девушка, — снова начала Катерина, — которую я видела в вашем доме, — уточнила она, и я понял, о ком шла речь.       — Кармелита.       — Точно. Красивое имя, — подметила она. — У них с Лоренцо есть дети? — поинтересовалась Катерина.       — Да, есть, сын, но ему всего три года, — ответил я.       — Она выглядит молодо, — я кивнул.       Насколько я знал, у Кармелиты были некоторые проблемы со здоровьем, и врач сказал ей (еще до рождения сына), что она должна как можно скорее родить, иначе потом может не получиться. Помню, что это сильно ее расстроило, потому что Кармелита не хотела, чтобы Лоренцо чувствовал себя обязанным, она хотела, чтобы мой брат сам пожелал иметь ребенка. Как можно заметить, они пришли к некому компромиссу, а теперь ждали второго.       — С кем ты близка из своей семьи? — спросил я, пряча руки в карманы спортивных штанов.       — С родителями точно, но иногда мне кажется, что мы не понимаем друг друга, — и это, вроде как, нормально в таком возрасте. — С Джулио. Мы с ним очень хорошо ладим и почти все друг другу рассказываем. С Луной, моей сестрой, — да, я знал и уже видел ее; она показалась мне очень скромной. — С Киарой, но в нашей семье с ней все очень хорошо взаимодействуют. Она самый добрый человек на свете, — улыбнулась Катерина, а я внимательно следил за тем, как она жестикулировала руками, и как уходящие оранжевые лучи солнца отражались в ее темных радужках, красиво подсвечивая. — С Массимо. Насколько я помню, он и его жена Карлотта, нянчились со мной и Луной. С Романом, хоть он почти и не живет с нами — перенял опыт и любовь к гонкам и жизни в палатках от родителей, — Катерина задумалась, подняв глаза вверх, в небо, и поджала губы. — Пока как-то так, но вообще наша семья очень дружная, хоть бывает кажется, что мы готовы убить друг друга из-за того, что кто-то напортачил, — издала смешок она, и я мягко растянул губы в легкой улыбке.       Честно говоря, я и не думал, что эта девушка может быть такой: спокойной, рассудительной, видящей красоту вокруг себя. В интернете и большинство времени в жизни Катерина вела себя совершенно иначе, но со всеми ли?       — У тебя есть девушка? — вдруг поинтересовалась она, и я выгнул бровь. — Что? Это просто любопытство, — пожала она плечами и оттолкнулась от горы, выпрямляясь. — Тебе ведь уже сколько? Двадцать пять? Ну так, на вскидку, — темные глаза вгляделись в меня, изучая.       — Двадцать четыре, — поправил я ее.       — Почти угадала, — весело отозвалась Катерина. — Ну так что? Девушка есть?       — Нет, нет никакой девушки, — помотал головой я.       Катерина удивленно взглянула на меня, будто я открыл Америку или сказал то, во что она верила все свои семнадцать лет, а теперь я это разрушил.       — Это так удивительно? — рассмеялся я, складывая руки на груди.       — Немного. Ты вроде… — протянула Катерина и запнулась, вероятно, обдумывая следующие слова, — …видный и симпатичный парень, да и характер у тебя неплохой, — это что? Комплименты?       — Кажется, этого недостаточно, раз девушки не клеятся ко мне, — я тоже теперь выпрямился, и мы с Катериной оказались в нескольких сантиметрах друг от друга; здесь тоже были узкие тропинки.       — Может, это ты не проявляешь интереса к ним? — наш разговор заходил куда-то не туда, и чем больше я смотрел в темные радужки, тем больше видел сходство с девушкой, имени которой я не мог назвать — просто «К».       Я выдохнул, не понимая, чего от меня хотели. Катерина склонила голову в бок, продолжая изучать меня.       — Может, мне никто и не нужен, Катерина, — ложь, ложь и еще раз ложь.       Наш зрительный контакт прервался входящем звонком на телефон девушки, и мы едва вздрогнули, ведь здесь, на одинокой горе, стояла практически кромешная тишина.       — Еду назад, Джулио, — быстро проговорила Катерина, и я понял, что наша небольшая прогулка закончена.

· · • • • ✤ • • • · ·

      Джулио ждал нас у клуба семьи, и я видел, что ему не терпелось высказать все, что он думает о нашей задержке, ведь, когда он звонил своей сестре, она, вероятно, не подумала о том, что нам идти еще час назад, прежде чем сесть в машину. Это было увлекательно, потому что Катерина пыталась идти гораздо быстрее, поэтому мне приходилось то и дело ловить ее, чтобы она не свалилась вниз.       — В целости и сохранности, — указал я на Катерину, когда Джулио подошел к моей машине.       — Благодарю, Валентино, — сказал он и кивнул.       — Спасибо за прогулку, — помахала мне девушка напоследок и отвернулась, когда уловила мой кивок.       Это было что-то странное, чего я не ощущал уже долгое время; наверное, с того самого момента, когда «К» умерла, вытащив вместе с собой частичку моего сердца.       Я был взрослым мужиком, который мог проанализировать свои чувства и ощущения, поэтому сколько бы я не отнекивался и не говорил о том, что Катерина всего лишь подросток с сумасшедшими планами на жизнь (имел в виду ночные прогулки, клубы и тому подобное), она нравилась мне, по крайней мере внешне точно. И я не боялся признаться в этом самому себе, теперь нет, после сегодняшней прогулки — нет. Однако мне стоило разобраться со своими чувствами по поводу первой любви и, возможно, наконец сказать ее имя полностью, а может, даже сходить к ней на могилу, потому что она и вся команда танцев похоронены в Лас-Вегасе. Боже, я правда обязан сделать это…       Свет в доме горел только в гостиной, и я подозревал, что либо Лоренцо один сидел на диване и смотрел телевизор, либо Кармелита осталась с сыном, не желая видеть мужа. Впрочем, они оба в последнее время слишком насторожены из-за всего, что происходило в городе.       Зайдя в дом, я увидел жену брата. Она сидела на полу и играла с Мигелем, но выглядела расстроенной. Я положил ключи от машины на высокую тумбочку возле входной двери и прошел к ним, садясь на корточки. Мигель тут же отвлекся от игрушек и подбежал ко мне, улыбаясь.       — Привет, маленький проказник, — сказал я и пощекотал мальчугана по ребрам, отчего он громко засмеялся. — Где Лоренцо? — теперь я обратился к Кармелите, которая с мягкой улыбкой следила за нами.       — Кажется, снова в доме Невио, — пожала она плечами. — А я просто устала, — девушка потерла лоб двумя пальцами.       — С тобой все в порядке? — Кармелита кивнула. — А с ребенком? Ты посещала врача еще раз? — я не вдавался в подробности истории ее болезни, но знал, что им с Лоренцо это все давалось нелегко.       — Да, с ним все хорошо, насколько это возможно, — ответила она и поднялась на ноги.       — Кажется, нам уже пора, — я еще раз пощекотал Мигеля, и Кармелита протянула ему руку, чтобы пойти обратно домой.       — Я подвезу вас, — бросил я, когда увидел, как они стали выходить из дома. — Не стоит расхаживать одним, — жена брата просто кивнула, и мы, дойдя до моей машины, уселись внутрь.       Что Лоренцо снова делал в доме Невио? Без меня? Конечно, если это касалось только его, то без проблем, но если разговор снова заходил про похищение детей, я ведь должен быть там?       — Лоренцо ничего обо мне не говорил? — спросил я у Кармелиты, когда машина тронулась с места.       — А, да, кажется, он не мог дозвониться тебе, наверное, поэтому поехал один к Фальконе, — вспомнила она, и я мысленно ударил себя по лбу.       Вероятно, на одинокой горе была плохая связь, но… как тогда Катерине дозвонился Джулио?       Одной рукой я попытался найти телефон в штанах, но после нескольких попыток понял, что его не было, и снова ударил себя по лбу.       — Можешь позвонить мне? Кажется, я потерял телефон, — попросился я и подмигнул Мигелю, который сидел на руках Кармелиты.       Спустя несколько минут раздался входящий звонок где-то сзади, затем жена Лоренцо чуть повернулась.       — Теперь все ясно, Валентино, — она повернулась обратно, а в руках держала мой телефон, который уже перестал звонить. — Скажи, кто бросает такой важный аксессуар в машине? — без намека на претензию поинтересовалась Кармелита, и я усмехнулся, потому что не помнил, как телефон вообще там оказался.       После того, как мы распрощались, я постоял возле дома Лоренцо еще несколько минут, ожидая, пока Кармелита включит свет и появится в окне кухни, махая мне рукой. Это было неким сигналом, что все хорошо, все в порядке, и, получив его, я тронулся, нажав педаль газа.       В нашем общем доме меня встретила лишь тишина, которая нарушилась входящим сообщением на телефон; теперь-то я не забыл его забрать из машины.

Хэй! Это Катерина Фальконе!

Через месяц мой день рождения!

И ты получил приглашение. Поздравляю!

Прошу тебя отправить смайлик в виде зеленой галочки, если сможешь прийти, или красный крестик, если нет.

Спасибо!

P.S. все уточнения по поводу мероприятия будут отправлены тем, кто сможет прийти:)

Катерина.

      Я уселся в кресло и прочитал сообщение еще раз, кажется, это была специальная рассылка, после чего нервно хмыкнул. И что я буду там делать? Тусоваться с подростками, как большой злой дядька, которого они будут ненавидеть, думая, что я там за тем, чтобы следить за их детским садом? Полный бред. Однако, найдя смайлики в виде галочки и крестика, не мог определиться, куда нажать.