Не в этом мире

      Эри с нетерпением слушал наставления своего отца – барона Фридриха Мортиля. Пожилой альфа был вдовцом, поэтому проводить разъяснительную беседу с непоседливым отпрыском барон взялся лично. Доверить это дело мужчина не решился ни одному из слуг: Эри их либо заболтает, заваливая вопросами о будущих супругах, либо пропустит всё мимо ушей. А этого нельзя было допускать ни в коем случае!       Барон Мортиль не мог ударить в грязь лицом перед столь знатными господами: герцогом Ван-дер-Ваальсом, виконтом Шоке – наследником графского титула и маркизом Бонуар.       «Надо же было такому случиться, что моему сыну достались сразу три супруга из столь влиятельных семейств?!» – первая мысль, возникшая в голове барона, когда тот прочёл письмо из канцелярии самого Епископа. Именно к нему обратился герцог Ван-дер-Ваальс для проведения обряда по поиску истинной пары.       Кроме высокого титула альфа занимал ещё и не последнюю должность на службе у Императора. В высших кругах даже ходили слухи, что Кальд Ван-дер-Ваальс чуть ли не внебрачный сын Его Величества. Однако, ни семейство Ван-дер-Ваальсов, ни сам Император эти сплетни ни коим образом не комментировали. Что не мешало придворным омегам раз за разом обсуждать схожесть во внешности герцога и правителя: те же каштановые волосы, чуть вьющиеся на висках, те же льдисто-голубые глаза, глядящие на собеседника с каким-то внутренним превосходством, лёгкая горбинка на переносице и подбородок с ямочкой посередине – все эти черты так или иначе добавляли огонь в костёр светских сплетен.       И совсем не удивительно, что сам Епископ лично занялся поиском пары для герцога, занимающего столь высокое положение. Стоит отметить, что обладателей трёх из четырёх стигм Кальд уже нашёл самостоятельно. Ими то и являлись молодой виконт Меон Шоке – альфа двадцати восьми лет от роду, и маркиз Вейлин Бонуар – бета, которому в этом году исполнилось тридцать лет.       И виконт, и маркиз были практически сразу представлены семейством герцога как истинные и будущие супруги главы их рода. Многие знатные дома тогда испытали сильнейшее разочарование, ведь и виконт, который в скором времени унаследует титул графа, и маркиз, что отличался прекрасной и утончённой внешностью, являлись долгое время мишенью для юных омежек, вошедших в брачный возраст.       Герцог Ван-дер-Ваальс был несказанно рад, что нашёл своих истинных. Между тремя мужчинами довольно быстро появились нежные, романтические чувства, перерастающие порой в настоящее пламя огненной страсти. На каждом приёме они теперь появлялись вместе.       Маркиз Бонуар одаривал своим вниманием теперь только будущих супругов. Его многочисленным бывшим поклонникам оставалось лишь скрипеть зубами от досады, наблюдая, как стройное тело беты кружит в танце то герцог Ван-дер-Ваальс, то виконт Шоке. И всё бы было у этих троих замечательно, если бы не одно но: церковь категорически отказалась заключать союз до полного воссоединения истинных. Герцог лично оббивал пороги священнослужителей. Но ни влияние альфы, ни угрозы, ни попытки подкупа – ничего не помогло заключить столь желанный для мужчины брак.       «Ваш союз будет полным лишь в тетраде. Тогда мы сможем дать благословение на брак», – единственный ответ, который слышал герцог из раза в раз.       Посему этой весной Кальд Ван-дер-Ваальс решился найти своего третьего истинного с помощью церкви. Альфа понимал, что с большей долей вероятности это будет омега. Природа не могла ошибиться и не дать их союзу возможность продолжать род человеческий. Так и оказалось.       Уже через неделю после совершения обряда из церковной канцелярии пришло послание:«Ваш истинный найден. Им является единственный сын барона Мортиль – Эрдан Мортиль, омега девятнадцати лет».        Этой информации было достаточно для герцога, чтобы в этот же день узнать всё о семействе барона Мортиль. Уже вечером Кальд отправлял гонца с письмом к, по-видимому, будущему тестю. Мортили достаточно быстро согласились на брак, не торгуясь и не выпрашивая взамен каких-либо благ для своего семейства. Чему герцог был приятно удивлён. Альфа на своём опыте уже знал, что такие мелкие дома всегда стремились улучшить своё положение в обществе и повысить статус. Посему при первой же возможности старались ухватить подвернувшийся кусок, да побольше. Кальд даже начал готовить «дары» для будущего жениха, в виде ювелирных украшений из драгоценных металлов и редких камней и немалой суммы денег. Однако барон оказался не то ли слишком благородным, не то ли слишком глупым человеком. Ведь единственным его требованием к герцогу было: « …чтобы мой сын жил счастливо, был окружён любовью и заботой…»       Ван-дер-Ваальс даже несколько раз перечитал послание, но так и не нашёл никакого скрытого между строк намёка на корысть со стороны барона. И уже неделю спустя из столицы выехал экипаж с герцогом и его истинными, которым предстояло долгое время трястись по ухабистым дорогам до имения Мортилей, находящегося в глубокой провинции.       Встречали уставших путников с полагающимися почестями: на дорожке, ведущей к дому выстроились почти все обитатели усадьбы барона. Вставшие в шеренгу слуги, согнулись в почтительном поклоне, когда герцог вышел из кареты, протягивая руку маркизу.       Барон уже спешил к ним навстречу, протягивая для приветствия руку:       – Чрезвычайно рад знакомству!        Кальд был шокирован столь ярким проявлением невежества со стороны провинциального дворянина. Поэтому альфа молча смотрел на протянутую руку, совершенно не зная, как ему на этот жест реагировать. Ситуацию спас виконт Шоке, отвечая на рукопожатие. Молодому альфе совсем не хотелось портить отношения с возможным будущим родственником.       Эри явиться на встречу гостей отец не разрешил. Поэтому омега тайком наблюдал за этим действием из окна своих покоев. Правда, его комната находилась в стороне от центрального входа, и молодой человек мог видеть лишь роскошный экипаж и маленькие фигурки своих женихов в отдалении. Но и этого было достаточно, чтобы сердечко Эри взволнованно ускорилось.       Омеге хотелось как можно скорее увидеть своих истинных. Но барон Мортиль настаивал на соблюдении всех церемоний: сначала личное знакомство с родителем, предложение о союзе с его сыном, составление брачного договора и лишь потом Эри должен предстать перед своими женихами. По подсчётам омеги, отец растянет это не меньше, чем на три дня. А ждать столь долгое время молодой человек совершенно не хотел!       Но после очередной порции отеческих наставлений о том, как должен вести себя молодой омега дворянских кровей в присутствии посторонних альф, Фридрих Мортиль строго наказал гувернёру Эри не сводить с сына глаз. Эри даже запретили покидать комнату на это время. Но в защиту барона стоит сказать, что опасения его не были беспочвенны: ещё с раннего детства его сын обладал непоседливым и чересчур любознательным характером. А кроме этого он был очень активным,постоянно переворачивая весь дом вверх дном.       С возрастом этого в Эри не поубавилось, омега всё так же любил проказничать, носиться по территории имения вместе с детьми прислуги, и совершенно не желал посещать вечеринки и чайные церемонии омег-одногодок из других именитых семейств.       Поэтому барон даже отложил официальный дебют своего отпрыска на год, в надежде, что Эри за это время «остепенится и начнёт вести себя достойно статуса юного барона Мортиль». Даже сменил гувернёра на более строго, чтобы держал омегу в ежовых рукавицах.       Иссушенный возрастом пожилой бета и впрямь смог заставить Эри вести себя более сдержанно. Стоило блёклым глазам гувёрнера с презрением замереть на омеге, как тот сразу же понимал, что снова делает что-то неверно. Этот бета даже угрожал пустить в ход розги, якобы с разрешения отца. А боли Эри очень боялся, поэтому со временем стал более послушным воле старших и вёл себя «как благовоспитанный юноша». Но в душе он оставался всё тем же мальчишкой, что ещё совсем недавно воровал яблоки с сыном конюха из личного сада барона.       Вот и на сей раз Эри не смог сдержать своего природного любопытства, воспользовавшись моментом, когда его гувёрнер отошёл ко сну.       Стоит отметить, что усадьба Мортилев была довольно старым зданием. История этого его насчитывала практически три сотни лет. За это время оно поменяло множество владельцев, но все они поддерживали состояние старинной усадьбы на должном уровне. Однако о наличии одной особенности – сети потайных ходов, что располагалась между толстых стен, – со временем забыли.       Любознательный Эри обнаружил её случайно ещё в возрасте десяти лет. Смышлёный мальчишка быстро сообразил, какую пользу может принести ему это открытие. Поэтому не сообщил о сети потайных ходов никому из взрослых. Несколько месяцев понадобилось маленькому омежке, чтобы разобраться в запутанной схеме передвижения по ним. Периодически Эри пользовался этим знанием.       Например, когда в кабинете отца гувернёр жаловался на очередную его выходку. Эри слушал через отверстие вентиляционной решётки, как красочно описывает учитель очередную его шалость, и заранее придумывал лучшую отговорку.       Вот и сейчас молодой барон Мортиль решил утолить своё чрезмерное любопытство и хоть одним глазком посмотреть на будущих женихов. Когда стихли звуки за стенкой, где в маленькой комнатке жил его личный "надсмотрщик", Эри подошёл к нужной стене. Здесь деревянные панели создавали видимость элемента интерьера. Но стоило с силой нажать на одну из них, как она поворачивалась на девяносто градусов, открывая тёмный проход. В него-то Эри и шагнул, не забыв прикрыть за собой деревянную створку. Омега догадывался, что его супругов расположат в лучших гостевых комнатах. Их в усадьбе было не так много, поэтому Эри сразу твёрдым шагом направился в нужном направлении.       Первая гостевая комната пустовала, хотя в ней очевидно кто-то поселился. Об этом свидетельствовал небрежно брошенный на софу камзол. Эри двинулся дальше. В следующей спальне тоже никого не было, хотя свечи горели, а значит, временный хозяин ещё появится здесь. В душе омеги уже начинало закрадываться сомнение: «А если отец до позднего продержит их за ужином?»       Но вскоре эти мысли испарились, так как Эри увидел всех своих будущих супругов вместе в следующей гостевой комнате. Однако, не такую картину ожидал наблюдать юный омега…       На постели переплетались обнажённые тела троих. Смуглые бёдра маркиза Бонуара красиво контрастировали с молочного цвета кожей виконта Шоке, в то время, когда бета плавно покачивался на молодом альфе. Эри раньше знал о акте соития только из книжек, и там всё выглядело далеко не так…горячо! Омега не сразу заметил, что делает третий человек в комнате. Герцог Ван-дер-Ваальс склонился над пахом маркиза и активно насаживался на его член ртом.       Через решётку вентиляции Эри слышал шлепки тел и пошлое хлюпанье, с которым герцог брал в рот член своего истинного. Маркиз же при этом еле сдерживал стоны. Видимо, любовники не хотели быть обнаруженными за столь интимными действиями до заключения брака.       «Когда мы станем супругами, я тоже буду делать это вместе с ними в одной постели! И мне будет так же хорошо, как сейчас моим женихам… Какие же они красивые! Кажется, я уже влюбился во всех троих разом,» – радостные мысли роились в омежьей голове, подкреплённые возбуждением, предвкушением и щенячьим восторгом от привлекательности будущих супругов.       Однако вскоре эти чувства в душе Эри окажутся безжалостно раздавлены суровой реальностью.       Спустя несколько минут наблюдений, омега услышал всё же сорвавшийся с губ маркиза негромкий вскрик. При этом бета изогнулся, вгоняя член в рот Ван-дер-Ваальса по самое основание. А спустя ещё минуту, он слез с виконта и отстранил от себя жадный рот герцога. Сам же при этом развалился на кровати, выставляя вверх аппетитные округлости ягодиц.       – Ну что, душа моя, смогли мы тебя убедить? – герцог целовал смуглые ноги беты, при этом глядя на него с неподдельным обожанием.       – Сложно сказать. Я всё ещё уверен, что стоит вам почуять текущую задницу этого деревенщины, как до меня и дела никому не станет!       Маркиз обиженно поджал губы, всем видом демонстрируя чрезвычайное горе. Слово «деревенщина» в речи жениха неприятно кольнуло Эри.       – Разве мы сможем променять тебя, Вейлин Бонуар, на какого-то провинциального омегу? Ты же знаешь, зачем нам нужен этот брак, – виконт принялся покрывать поцелуями голую спину беты. – И я, и Кальд желаем видеть тебя нашим официальным супругом. А этот… омега будет только детей рожать. Всё же каждому из нас нужен наследник титула.       – А ещё я слышал от придворных омег, будто этот Эрдан Мортиль страшненький. Говорят, что у него коровьи глаза и щербатая кожа лица, – герцог знал, что основная гордость молодого маркиза – прекрасная внешность, какой не было равных в светском обществе.       Бета выделяется своей броской, восточной красотой. Из-за его чёрных, длинных волос, водопадом спускающихся ниже плеч, маркиза часто путали с омегой. Раскосым глазам, в глубине которых хотелось утонуть, пели серенады. А за одно лишь прикосновение к полным губам с ярким луком купидона поклонники не единожды предлагали отписать бете всё своё имущество.       Посему, указав на слабость предполагаемого соперника относительно маркиза, Кальд Ван-дер-Ваальс стремился улучшить настроение своего возлюбленного и вернуть ему положительный настрой.       А вот Эри, услышавший о себе подобные слова, замер, словно оглушённый. Да, омега не славился броской красотой. Однако и он обладал своей, нежной, но игривой привлекательностью. Золотистые локоны, которые были даны Эри от природы, аккуратный носик, красивые губы, из которых нижняя была чуть более пухлой, и большие, светло-карие глаза в обрамлении длинных, изогнутых ресниц – молодого барона определённо нельзя было назвать страшненьким. Лишь россыпь неярких веснушек на носике и щеках не вписывались в современные стандарты красоты. Но и эта деталь во внешности Эри очень ему шла.       Уже позже, когда омега глотал слёзы, лёжа в своих покоях, он догадался откуда растёт столь дурная слава о нём...       Хотя Эри и не любил посещать чайные церемонии своих сверстников, однажды отец всё же заставил его это сделать. На той-то церемонии он и поругался с молодым омегой – сыном какого-то виконта. Просто юный виконт увидел в саду жабу и приказал слуге немедля убить её. Эри же заступился за живое существо и попытался объяснить присутствующим о важности каждого организма в природе, даже если оно некрасиво или пугает. В ответ на него посмотрели с непониманием, а то самый виконт сказал фразу по типу: «Понятно, защищаешь своего сородича».       Эри приравнивание к амфибиям задело. Но омега понимал, что затеять драку, как он это сделал бы с деревенскими мальчишками, здесь нельзя. Поэтому юный барон недвусмысленно намекнул, что виконт куда больше похож на жабу, ведь всё его лицо покрыто прыщами, как кожа жаб бородавками.       Эри помнит, как после этой его фразы повисла гробовая тишина. Окружающие с испугом смотрели на виконта, ожидая его реакции на слова какого-то выскочки. Тот не сразу нашёлся с ответом, но вскоре всё же разразился гневной тирадой, проходясь и по «деревенским манерам», и по «веснушкам, как у простака», и по « коровьим глазам». Хозяин церемонии тогда с большим трудом смог утихомирить разошедшихся омег. Напоследок виконт выплюнул фразу: «Я тебя так ославлю, что можешь и не мечтать ни об одном брачном предложении после дебюта!» Похоже, что злопамятный омега слов на ветер не бросал.       Эри было очень обидно, что его женихи, его истинные поверили в эти слухи! Ещё омеге очень не понравились слова: «Этот омега будет только детей рожать…»       – Да за кого они меня принимают?! Я что, так похож на свиноматку? Я не заслуживаю быть любимым?       Эри всхлипнул. Омегу раздирало изнутри чувство боли и потери, словно, не успев приобрести счастье, он его уже потерял… Почти всю ночь юный барон проплакал. Лишь под утро он ненадолго заснул беспокойным сном. При этом его мучали сновидения, переплетающиеся с увиденным вчера в покоях маркиза. В этих снах женихи Эри смеялись над ним, а после, с презрительным взглядом отворачивались и куда-то уходили втроём, закрывая за собой массивную дверь.       Поэтому на утро омега чувствовал себя ужасно. Голова раскалывалась, глаза из-за долгого плача накануне припухли и покраснели, сил подняться с постели у Эри не было. Однако ему пришлось это сделать, когда в комнату вошёл гувернёр:       – Ваше благородие, лежать в такой час в постели совершенно неприемлемо. Поднимайтесь и ступайте умываться, я пришлю слуг, чтобы помогли Вам одеться.       Пожилой бета недовольно сжал губы, наблюдая, как Эри с трудом поднимается с кровати. Но комментировать ничего не стал, молча покидая покои омеги.       Уже в туалетной комнате, стоя над огромной раковиной и глядя в зеркало с массивной бронзовой рамой, Эри принял для себя единственно верное, как омеге казалось, решение.       Эрдан Мортиль решился сбежать из дома, чтобы не дать отцу связать его браком с этими людьми. Прожить всю жизнь в нелюбви, пусть даже со своими истинными, казалось омеге сущим адом. И на это накладывались слова виконта о том, что единственная роль, которую его женихи отводят для Эри в их жизни – роль инкубатора будущих наследников рода.       – Ваше благородие? – в комнату заглянул молоденький слуга из тех, что лично прислуживали юному барону. – Ваше благородие, необходимо поторопиться. После завтрака у нас очень много дел! Барон приказал подготовить Вас к завтрашнему дню. Завтра, за завтраком, вас представят будущим супругам!       Молодой бета радостно улыбался. Он знал, как юный господина ждал эту встречу ранее. Слуге было невдомёк, что всего за одну ночь чувства Эри кардинально изменились.       За время завтрака и последующих процедур по «приведению тела и разума в порядок», как выразился гувернёр, Эридан обдумывал план побега. Омега собирался сделать это уже сегодняшней ночью, иначе потом может оказаться слишком поздно. Для этого он планировал воспользоваться сетью потайных ходов, один из которых выводил на кухню. Там никогда не запиралась уличная дверь и глубокой ночью никого не было. Раньше Эри часто пользовался этим, чтобы утащить себе в комнату каких-нибудь вкусняшек.       Любимого коня юного барона взять бы не получилось, так как в конюшне постоянно находились конюхи. Пешком Эри далеко уйти не смог бы, ведь уже утром его пропажу обнаружат и начнутся поиски. Тогда омега решил прибегнуть к помощи своего дядюшки по папиной линии – молодого, богатого вдовца, Ассандра Котрелла.        Летняя резиденция Ассандра находилась совсем недалеко от их имения. После замужества он получил титул маркиза и проживал в столице. Но в память о покойном брате и из-за любви к единственному племяннику, Ассандр почти всё лето проводил в провинции, где навещал Эри и могилу своего близкого родственника. Омега был уверен, что маркиз Котрелл не откажет ему хотя бы во временном убежище.       День пролетел для Эри незаметно. За это время омега успел примерить большое количес1тво нарядов и украшений, на его ногах побывала, казалось, целая сотня пар обуви. Помимо прочего его купали, натирали чем-то, мазали волосы каким-то маслами, от чего те стали блестеть ещё ярче, полировали ногти на руках и ногах, наносили неизвестные составы на лицо… В общем, за один день Эри прошёл весь курс ухода молодого дворянина за своим телом.       Вечером, выслушав очередные наставления от отца и пожелав ему и гувёрнеру спокойной ночи, Эри лёг в кровать. Для всех остальных он сейчас был молодым омегой, с нетерпением ждущим встречи со своими истинными. На деле же вся нервозность Эрдана была вызвана предстоящей авантюрой с побегом. В глубине души Эри грызла совесть. Он понимал, что его отец очень расстроится, может быть, даже испугается из-за такого поступка сына. Но переубедить Фридриха Мортиля отказать столь влиятельным господам в браке Эри считал невозможным…       С всё нарастающей тревогой омега следил за движением стрелок часов. Его сердце заполошно колотилось, а руки било мелкой дрожью. Эри никогда не отличался робостью или боязливостью, скорее совсем наоборот. Но и столь серьёзных поступков, как побег из дома от нежеланных теперь женихов, он никогда раньше не совершал!       Когда стрелки часов показали полночь, Эри выбрался из-под одеяла, соорудил из подушек силуэт лежащего под ним человека и принялся одеваться для долгой дороги. Омега надел свои тёплые и удобные вещи, какие обычно использовал для прогулок по окрестностям. Сверху он накинул длинный плащ, скрывающий под объёмным капюшоном голову и лицо юноши.       Вскоре омега уже петлял по потайным ходам и через пять минут вышел на первом этаже в помещение небольшой кухни. В очаге тлели угли, давая скудное освещение. Эри нашёл и спрятал в своей дорожной сумке несколько булочек оставшихся с ужина. Там же уже лежало небольшое количество денег.       Не удержавшись, омега взял уголёк и оставил послание для отца на одной из разделочных досок: «Папочка, прости меня и не переживай обо мне. Так было нужно. Люблю тебя, твой Эри».       Оставалось только надеяться, что неграмотная кухарка не смоет непонятные для неё каракули, а хотя бы покажет послание повару или управляющему.       Хлопнувшая за спиной тяжёлая дверь кухни, заставила Эри вздрогнуть, когда омега вышел наружу. Ночная прохлада заставила его зябко поёжиться. На небе висела полная луна, заливающая всё вокруг серебристым светом. В роще неподалёку выводили чудесные трели соловьи. Собрав всю волю и решительность в кулак, Эри двинулся в сторону дороги, которая приведёт омегу в имение Ассандра Котрелла.       Время близилось уже к рассвету. Небо стало серым, всё вокруг затихло словно в ожидании появления светила на небосводе и начала нового дня. Ночные птицы перестали петь, и даже ветер затих, не касаясь больше листвы на деревьях. И только Эри упорно двигался вперёд по дороге, ни на секунду не сбавляя темпа.       Когда омега зашёл на территорию усадьбы дяди и постучался в массивные двери, их открыли далеко не сразу. Сонный управляющий в недоумении смотрел на юного барона. Но не впустить племянника хозяина он конечно не мог. Уже через пять минут, после того, как пожилой бета доложил о появлении в доме Эрдана, в гостиную влетел запыхавшийся маркиз Котрелл:       – Боже мой, Эри, какими судьбами ты оказался в столь ранний час здесь? Почему ты один? Отец знает, что ты ушёл из дома в ночи?       – Дядя…– больше омега ничего не смог произнести. Рядом с близким человеком, который с детства заменял Эри папу, он не смог сдержать чувств и разрыдался.       Ассандру понадобилось много времени и несколько чашек чая с печеньем, чтобы успокоить племянника и привести его в чувства.       После того, как дядя выслушал Эри, в маленькой гостиной повисло тяжёлое молчание.       – Ты уверен, что понял всё правильно?       Эри лишь кивнул на вопрос маркиза.       – Очень странно. Герцог, конечно, не самый простой человек. Но я видел, с какой любовью он относится к своим истинным. Казалось, что эта связь порождает безусловное чувство любви… Многие семейства предлагали им своих сыновей-омег в качестве подставного «истинного», чтобы церковь одобрила союз. Но герцог, насколько мне известно, всегда отказывал и не прекращал поисков. Я всё думал, глядя на эту троицу: «Как же повезёт их последнему истинному!» А выходит, что омега им был нужен только для роли матки на ножках…       Эри снова всхлипнул, и Ассандр решил перевести тему, чтобы не расстраивать племянника ещё больше:       – И что ты планируешь делать дальше? Герцог так просто это не оставит, тебя будут искать по всей империи. И мой дом – первое место, с которого начнут поиски.       – Я не знаю, дядя. Наверное, буду бежать куда-нибудь… к границе, например! Осяду в тихом селении и заведу хозяйство.       – Эри, что за вздор ты говоришь? Какое хозяйство? Если ты провёл все детство с деревенскими мальчишками, это ещё не значит, что ты сможешь сам заниматься сельским хозяйством! Сын барона, пусть и в бегах, всё равно остаётся дворянином. Тебя быстро выдадут манеры и привычки. Так что сойти за простого крестьянина не получится. Да, и про стигмы не забывай.       – А что с ними? – Эри удивило замечание дяди. Омега даже задрал рукава на своих одеждах и принялся рассматривать знаки на запястьях. Эрдан отметил, что они слегка покраснели.       – Как только в церкви был проведён обряд по поиску пары, а после ты увидел своих мужчин, ваша связь значительно усилилась. Твоя омежья суть будет требовать нахождения рядом с истинными. В противном случае, стигмы воспалятся. Если не удовлетворить требование собственного организма, на месте стигм появятся незаживающие раны, что со временем приведёт к заражению крови и смерти.       – Боже…я не знал об этом. Я не хочу умирать, – Эри снова хотел расплакаться, но решил задать дяде важный вопрос, – а как же ты? Ведь твой истинный умер, а значит рядом его быть просто не может.       Во взгляде Ассандра промелькнула мимолетная боль, которую вдовец быстро запихнул куда поглубже.       – В таких случаях, как у меня, церковь разрешает разрыв связи и проводит специальный обряд. Стигмы сначала воспаляются и болят, но потом эти раны проходят, вместе с самими знаками. Но у тебя так не получится, церковь не разрешит разрыв при живых истинных. Они даже не на каторгу отправлены и не под заключением, так что ничто не мешает вам быть вместе в глазах священнослужителей.       – Что же мне делать, дядя?! Прошу, помоги! Пожалуйста…       Ассандр не мог устоять мольбам любимого племянника.       – Хорошо, я помогу. Но сначала нужно придумать, как это провернуть… У нас не больше полутора часов в запасе, после того как барон отправит сюда кого-то из своих людей. Поэтому думать надо быстро!       Маркиз беспокойно ходил по комнате, погрузившись в глубокое раздумье. Неожиданно в дверь постучали. Эри даже подскочил на месте, решив, что это пришли по его душу. Но после разрешения войти, в комнате появился совершенно незнакомый альфа. Он неловко переминался с ноги на ногу.       – Маркиз…мгм…думаю, мне пора. Что ж, спасибо за…приятную компанию, – молодой альфа покраснел до кончиков ушей.       Эри совершенно не понимал, кто это и что он делает у дяди. Но Ассандр при его виде радостно просиял:       – А вот и решение проблемы! Ваше Высочество, не исполните ли одну скромную просьбу вашего…друга?        Ассандр соблазнительно улыбнулся, из-за чего кронпринц смог лишь бестолково кивать головой и постоянно повторял: «Всенепременно, всенепременно».       Эри не сразу понял задумку маркиза. Но послушно молчал и ждал, пока Ассандр вводил кронпринца в курс дела. Когда же он, закончив в сжатый форме рассказ, кокетливо стрельнул глазами в сторону молодого альфы, Эрдан раскусил задумку маркиза.       И уже через полчаса Эри трясся в императорском экипаже. Вместе с Его Высочеством омега ехал в столицу. В его сумке лежали рекомендательные письма для устройства на должность слуги в особняк герцога Ван-дер-Ваальса. И звали его теперь Эдди Бине. По легенде он являлся сыном обедневшего феодала. Это пришлось сочинить, чтобы объяснить дворянские манеры и прекрасное образование Эри. Кронпринц пообещал сразу же по прибытию в столицу вызвать герцога ко двору, чтобы стигмы Эри не успели сильно воспалиться. Уже сейчас они ощущались омегой как следы от лёгких царапин, вызывая при соприкосновении с одеждой лёгкую, жгучую боль.       Столица поразила Эри с самого попадания за ворота города. Такого количества людей, экипажей, торговых лавок и роскошных зданий юный барон ещё никогда не видел. Эри с приоткрытым ртом смотрел в окно экипажа, стараясь разглядеть каждую деталь. Кронприц всё врем пути молчал и особенного внимания на омегу не обращал. На его губах играла лёгкая улыбка, а щёки все ещё окрашивал румянец. Эри был уверен, что так и выглядит по настоящему влюблённый альфа.       – Вот за этим поворотом Вы увидите особняк герцога. Управляющий уже оповещён, что сегодня прибудет новый слуга с хорошими рекомендациями. Удачи, господин Эрдан Мортиль.       – Благодарю, Ваше Высочество, – Эри поклонился и покинул экипаж. Воздух столицы неприятно щекотнул ноздри. Омега невольно вспомнил свежий воздух с ароматом полевых цветов, который он вдыхал полной грудью, гуляя по окрестностям их имения.       Как и сказал кронпринц, Эри уже ждали в огромном особняке Ван-дер-Ваальсов. Это строение поистине впечатляло своей роскошью и размерами. Юный барон даже немного опешил от вида здания, кричащего о богатстве и влиянии его владельца. Чего только стоили массивные позолоченные двери главного входа, через которые Эри и вошёл внутрь. Там его уже ждал сухопарый пожилой бета с пенсне и в чёрном фраке. Он безэмоционально поприветствовал омегу, долго ознакамливался с предоставленными Эри рекомендациями и лишь после этого пригласил юношу проследовать вглубь здания.       – Ваша основная работа будет заключаться в поддержании порядка в гостевых комнатах и личных покоях господ в левом крыле здания. Судя по тому, ГДЕ Вы успели поработать, со служебной этикой знакомы. Надеюсь на Ваше благоразумие. Герцог и его истинные достаточно привлекательные мужчины, но не стоит и пытаться проявлять к ним хоть какой-либо интерес. В противном случае, есть вероятность в тот же день оказаться на улице. Без рекомендательного письма и с дурной славой за спиной. Надеюсь, этот нюанс Вам понятен, господин Эдди Бине?       – Да, сэр, вполне. Позвольте узнать Ваше имя?       – О, прошу прощения, я совсем растерял свои манеры и забыл представиться, – губы беты тронула лёгкая улыбка, – меня зовут Эдгард Хилл. Можно просто – сэр Эдгард. Наша семья уже несколько столетий служит Ван-дер-Ваальсам!       Управляющий ещё много чего рассказал Эри о порядках и правилах в этом доме, о тонкостях его будущих обязанностей, за что омега был особенно благодарен. Оказывается, поведение слуг в столице совершенно иное, нежели чем у них в усадьбе. Если дома каждый человек из прислуги был и другом, и чуть ли не членом семьи, то здесь слуги должны держать дистанцию. Герцог, например, вовсе запрещал заходить в его покои, пока он там находился. Его возлюбленные были чуть более лояльны и не так строги, однако, чтобы не навлечь ненароком гнев Кальда Ван-дер-Ваальса, их покои тоже убирались только в отсутствии хозяев.       – Вот мы и осмотрели весь Ваш будущий фронт работы. Понимаю, что Вы должно быть устали, но совсем недавно мне доложили о скором возвращении господ. Поэтому необходимо подготовить их личные покои. А значит, к обязанностям я попрошу Вас приступить прямо сейчас.       – Конечно, сэр Эдгар, – Эри не осмелился отказаться, хотя действительно очень устал после долгой тряски. А ещё омега сильно хотел есть, ведь кроме чая с печеньем так и не успел ничем перекусить в гостях у дяди.       После получения униформы, Эдгар показал место, где Эри придётся жить. Это была маленькая комната с небольшим окном, её предстояло делить с ещё одним омегой. Из мебели имелись лишь две кровати, два небольших шкафчика, стол и пара стульев. Управляющий объяснил Эри, где тот может взять всё необходимое для уборки и удалился, оставляя омегу переодеваться одного.       Униформа представляла собой просторные чёрные брюки, тёмно-синего цвета рубашку, мягкие кожаные туфли и… белый, накрахмаленный передник, отороченный кружевом. Эта деталь удивила Эри, ведь у них в доме передники надевались слугами только при подаче еды к столу.       Омега заметил, что его феромон немного усилился. Чтобы скрыть это, понадобилось несколько капель специального снадобья на язык. Это чудо фармацевтической мысли являлось настоящим спасением для омеги. Ведь по запаху его тоже могли узнать истинные. Поэтому допускать усиления феромона никак нельзя.       Рабочий день пролетел для Эри как одно мгновение. Очень тяжёлое и выматывающее мгновение. Омега крутился словно белка в колесе, пока вычищал до блеска покои сразу трёх господ, чтобы успеть к их возвращению. Стоит отметить, что у Эри прекрасно получалось. Даже сэр Эдгард похвалил его. Правда руки и ноги омеги гудели пока тот, быстро расправившись с нехитрым ужином, плёлся в свою комнату.       Где его однако ждала не самая приятная встреча. Соседом Эри оказался молоденький рыжеволосый омега. Внешность парня была весьма привлекательной, а вот характер… Уже во время знакомства у них случился конфликт: рыжеволосый возмущался тем, что Эри вытащил чужие вещи из своего шкафчика, чтобы сложить туда свои скромные пожитки. Омега утверждал, что всегда пользовался этим шкафчиком, пока жил с предыдущим соседом. Эри же отвечал, что управляющий лично дал ему разрешение использовать половину мебели в своих целях. Спор разрешился ничем, так как юный барон, стоило ему переодеться и лечь в кровать, тут же уснул. Знал бы Эри тогда, ЧЕМ ему обернётся вражда с этим омегой, быть может и вёл себя чуть сдержаннее.       Рабочие дни потекли для юного барона один за одним. Даже возвращение господ в особняк не изменило этого. Да, внутри Эри всё сжималось, стоило ему учуять феромон кого-то из своих истинных. Казалось, что даже воспалённые стигмы на запястьях болят чуть меньше. Несмотря на частое присутствие в непосредственной близости от истинных, метки на руках Эри сохраняли припухлость и покраснение, болели и иногда даже кровоточили. Чтобы не травмировать их ещё больше, омега каждое утро накладывал повязки, которые благополучно скрывали длинные рукава рубашки.       Эри и на догадывался, что его несостоявшимся женихам тоже приходится мучаться с воспалением стигматов. Это и не удивительно, ведь омега их не видел с тех пор, мастерски избегая контакта с господами во время своей работы. Изменил всё один случай.       Однажды сэр Эдгард попросил Эри сопроводить какого-то альфу в покои к маркизу Бонуару. По особенному чемоданчику в руке этого человека, Эри догадался, что перед ним врач. Омега ломал голову, зачем маркизу понадобилась помощь доктора? Проводив того до дверей личных покоев, Эри постучал и сообщил хозяину о визитёре.       – Входите, – голос Вейлина Бонуар был тихий и какой-то ослабленный.       – Ты, – бета ткнул пальчиком в Эри, когда тот, сопроводив доктора внутрь, собирался удалиться. – Ты, останься. Мне некомфортно быть одному наедине с посторонним альфой.       Эри шокировано замер, прикидываясь изваянием у двери.       – В письме Вы писали что-то про стигмат, Ваше сиятельство, – доктор раскрыл чемоданчик и надел перчатки.       – Да, один из них воспалился и болит. Вот, – Вейлин вытянул вперёд тонкое запястье. Одна из меток на нём выглядела в точности как у Эри.       – Любопытно, – доктор надел очки и долго рассматривал руку маркиза. – Вы не упомянули, что происходит разрыв связи. Это естественно в такой ситуации, хоть и случается крайне редко, ведь в здравом уме никто не откажется от истинного… Кхм, прошу прощения, это не моё дело, Ваше Сиятельство.       – Вот именно! – Вейлин нахмурил свои соболиные брови, с недовольством глядя на врача. – И вообще, это не мы от него отказались, а он от нас сбежал! Лучше скажите, как избавиться от этого на моей руке?       – Ваше Сиятельство, боюсь, что проблема куда серьёзнее, чем Вам кажется. От этого невозможно избавиться. Единственный выход – ампутация…       – Нет, нет, нет! Это точно не выход, мне нужны обе мои руки! – Вейлин выглядел не на шутку испуганным. – Наверняка есть ещё какие-то способы!       – Есть. Восстановить связь с Вашим истинным. Если у этого человека будут тёплые чувства, по отношению к Вам, и регулярно Вы будете получать хотя бы небольшую порцию его феромонов, то стигма придёт в норму.       – Да где же мне взять этого… Эрдан Мортиль, чтоб тебя в аду черти ебали!       Доктор опешил от подобных высказываний со стороны маркиза и даже не сразу нашёлся, что сказать. Эри же покраснел. Омеге стало очень стыдно, что из-за его поступка красивый и утончённый маркиз испытывает мучения. Да, несомненно Эри очень обидели их слова. Но даже несмотря на это, он не желал страданий этим людям. Да и за что? За то, что они любят друг друга, а его, Эри, принять не смогут? В этом не было ничьей вины, по мнению омеги. И сбегал то он не для того, чтобы насолить кому-то. Эри просто не хотел, чтобы ему самому было больно…       – Кхм, – спустя долгое время доктор откашлялся и произнёс, – не переживайте, этот человек тоже испытывает боль. Наверняка его стигматы воспалены, при чём все сразу. И если у Вас, господина виконта и герцога есть вероятность отделаться простой ампутацией конечностей, то четвёртый из тетрады скорее всего… умрёт.       – Что?! – маркиз, до этого полусидевший на своём ложе, подскочил, как ужаленный, и выскочил из комнаты.       Эри оставалось только проводить доктора к выходу.       – Ах, чуть не забыл! Вы же – личный слуга господ?       – Не совсем так, сэр, я лишь прибираю…       – Вот, возьмите эту мазь. Её необходимо наносить утром и вечером на раны маркиза, виконта и герцога. Это хоть немного замедлит процесс отторжения стигмата и снимет боль.       Всучив в руки Эри три баночки, доктор удалился. Омега же, совершенно не понимая, что ему делать с лекарством, не нашёл ничего лучше, как отдать его лично в руки «больных». Однако ни Вейлина Бонуар, ни Меона Шоке Эри в покоях не обнаружил. Зато их голоса, как и голос герцога, доносились из-за дверей кабинета последнего. Омега помнил, что слугам нельзя было входить туда, пока господа были внутри. Оставалось только стоять под дверью и ждать, когда они покинут кабинет.       Неожиданно до слуха Эри донёсся особенно громкий возглас Кальда Ван-дер-Ваальса:       – Я уничтожу Мортилей! Что этот свинопас о себе возомнил!? Чтобы из-за какого-то мальчишки, решившего набить себе цену, страдали дорогие мне люди!       По спине Эри прошёл холодок. Омега понимал, что герцог не бросает слов на ветер. Понимал он и то, что происходящее очень злило альфу. Но не мог же Эри зайти и сказать: «Не злитесь, ваш истинный рядом, никакой ампутации рук не будет! Доктор просто не знал об этом…» Нет, на деле то конечно мог бы, но тогда и побег, и весь этот маскарад с прикидыванием слугой – всё это было напрасно, Эри снова вернулся бы к тому, от чего бежал.       Неожиданно двери перед ним распахнулись, и Эри нос к носу столкнулся с бледным лицом виконта. Меон Шоке нахмурился и вопросительно посмотрел на него.       – В-ваше Сиятельство, д-доктор передал лекарства для Вас, г-господина маркиза и Его Сиятельства г-герцога… – от страха и неожиданности Эри впервые в жизни начал заикаться.       Виконт закрыл за собой двери, сделав шаг в сторону Эрдана. Длинные платиновые пряди альфы, которые тот обычно собирал в низкий хвост, сейчас были небрежно распущены и свободно спадали по плечам. Феромон виконта, напоминающий запах какого-то хвойного дерева с нотками морозной свежести, приятно щекотал обоняние Эри.       –Что с этим нужно делать? – Меон кивнул на баночки в руках омеги.       –Втирать утром и вечером в…повреждённые участки кожи.       –Значит, ты знаешь о нашей проблеме, – альфа нахмурился ещё больше. – В твоих интересах держать язык за зубами, иначе мало не покажется. Лекарство отнеси в наши покои.       Сказав это, виконт развернулся и снова скрылся за дверьми кабинета герцога. Эри разложил баночки по личным комнатам господ, как и было велено. Когда омега зашёл в последнюю комнату – покои маркиза Бонуар, неожиданная мысль проскользнула в его голове.       “Если я оставлю здесь немного своего феромона, то ему станет легче? Ведь доктор сказал, что это поможет…”       Действие снадобья, с помощью которого Эри скрывал запах, как раз подходило к концу. В кармане его брюк всегда хранился пузырёк с ним, чтобы в нужный момент принять средство. Эри рассуждал, что если он сейчас оставит след своих феромонов в покоях Вейлина Бонуар, а затем тут же примет снадобье, ничего критичного не произойдёт. Совсем наоборот, его феромон должен благоприятно повлиять на выздоровление беты.       Не теряя больше времени даром, омега присел на колени у изголовья кровати и дал полную свободу в работе своим железам. Лёгкий цветочный аромат его феромона заполнил комнату. Решив, что этого достаточно, Эри выпил нужное количество снадобья и покинул покои маркиза.       Свою ошибку омега осознал тем же вечером. Когда герцог, с озверевшим взглядом, и маркиз в чрезмерном нервном возбуждении обыскивали каждый угол дома. Слуг опрашивал виконт, пытаясь разузнать, кого из посторонних сегодня видели в особняке. Но никто не заметил ни чужаков, ни каких-либо странных передвижений.       Эри и его соседа по комнате опрашивали в числе последних. При этом рыжий омега от чего-то заметно нервничал. Из-за этой нервозности, видимо, даже позабыл о их напряжённых отношениях и пропустил Эри вперёд. Эрдан вполне правдиво ответил, что никого постороннего, кроме доктора сегодня не видел. Омега с болью в сердце отметил воспалённый стигмат на руке виконта и уставший взгляд молодого альфы. Эри уже начинал сомневаться в правильности своих поступков…       Рабочий день уже давно закончился, поэтому омега засыпал в своей кровати, когда в комнату вошли управляющий, герцог, виконт и маркиз. Спросонья Эри не сразу понял, что происходит.       –Господин Эдди Бине, Вы подозреваетесь в краже драгоценностей Его Сиятельства маркиза Бонуар, – голос и интонация сэра Эдгарда были серьёзными, хотя Эри казалось, что происходящее – какая-то злая шутка.       –Я не брал никаких драгоценностей, зачем мне это? – только тогда Эри заметил своего соседа по комнате, что стоял и ехидно ухмылялся за спиной виконта.       –Сэр, позвольте я покажу, где он их прячет? – даже не получив ответа от герцога, ражеволосый омега прошёл к шкафчику, в котором ещё недавно хранил свои вещи.       Он отодвинул резную деревянную панель в самом низу, которая казалась элементом декора. За ней находилось пространство, внутри которого поблескивали несколько колец и подвесок. Подошедший маркиз подтвердил, что это его вещи.       –Сейчас же привести этого… слугу в мой кабинет! – герцог удалился из комнаты. За ним последовали Моне Шоке и Вейлин Бонуар. При том последний обернулся, прежде чем покинуть комнату, и злобно сверкнул на Эри глазами.       –Сэр Эдгард, я клянусь Вам, что ничего не брал! Это какое-то недоразумение…       –Не стоит говорить об этом мне, – управляющий перебил Эри, – приберегите свои оправдания для герцога.       Эри даже не позволили переодеться. Накинув халат прямо на длинную белую ночную рубашку, омега семенил босыми ногами за пожилым бетой по коридорам особняка.       “Хотя бы солдат не приставили, и на том спасибо…” – пронеслось в голове Эри. Омега совершенно не знал, как ему поступить? Как оправдать себя в глазах господ и доказать, что никаких драгоценнойстей он не брал?       Темноту кабинета герцога нарушала лишь догорающая пара свечей. Сам Кальд Ван-дер-Ваальс стоял, опираясь бёдрами о массивный письменный стол. В его кресле сидел Вейлин, а виконт расположился в глубоком кресле у стены. Управляющий сразу же покинул кабинет, как только Эри зашёл внутрь.       –Настолько не хватает денег, что я плачу? Мне казалось, слуги получают вполне приемлемую заработную плату, – слова герцога, острые и холодные, словно разрезали тишину помещения.       –Ваше Сиятельство, я не брал драгоценностей, клянусь Вам…       –Есть доказательства, что это сделал не ты? Пока что всё говорит об обратном. Твой сосед рассказал виконту…       –Это ложь! Та рыжая дрянь с первого дня меня невзлюбил! Это он наверняка сам и своровал , а на меня сваливает!       Эри не смог сдержать эмоций от очевидной несправедливости и сделал непростительную ошибку – перебил герцога да ещё и повысил голос.       Поэтому следующие действия маркиза вполне понятны: пока Кальд и Меон пребывали в ступоре от такой наглости прислуги, Вейлин Бонуар вскочил с кресла и подлетел к Эри, чтобы залепить зазнавшемуся слуге пощёчину.       Омега даже зажмурился, ожидая удара. Но ничего не произошло. Открыв глаза, Эри увидел широко распахнутые от шока глаза беты.       –Я не могу его ударить…– шёпот маркиза был слишком громко слышен в тишине комнаты.       –Не понимаю, Вейли, о чём ты? ‐ герцог выглядел не менее шокированным, как и виконт, что всё это время сохранял молчание.       Неожиданно раздался стук в дверь. Вслед за которым сэр Эдгард попросил разрешения войти. Явившийся бета задал вопрос маркизу:       –Ваша Светлость, не помните ли Вы примерную дату пропажи драгоценностей?       Бонуар задумался и вскоре дал ответ:       –Когда исчезли подвески, я не помню. А вот кольца, которые мне дарили Кальд и Меон, исчезли около месяца назад.       –Ваша Светлость, герцог Ван-дер-Ваальс, тем, кто украл драгоценности маркиза, не может быть этот слуга. Дело в том, что он работает в особняке только неделю. Я принял его на работу как раз перед Вашим возвращением в столицу, господа.       –Спасибо, сэр Эдгард. Я попрошу Вас оставить нас наедине с этим молодым человеком, – молчавший доселе Меон Шоке заговорил и поднялся с кресла. Как только за управляющим закрылась дверь,серые глаза виконта обратили свой взор на Эри.       –А ловко Вы это придумали, барон Эдгард Мортиль.       Повисло долгое, гнятущее молчание. Эри не знал, как ему реагировать: продолжать врать, разыгрывая непонимание, или признаться?       –Я не понимаю… Меон, о чём ты говоришь? – маркиз, который всё ещё стоял рядом с Эрданом, первый нарушил тишину.       –Я говорю, душа моя, что этот юноша – никто иной, как сбежавший от нас не так давно юный барон Мортиль. Ты не смог его ударить, так как связь истинных не позволяет причинять прямой физический вред паре. После того, как этот человек, по моему указанию разнёс лекарства по комнатам, в твоих покоях появился феромон нашего истинного. Вот только зачем Вы это сделали, Ваше Благородие? Хотели подразнить нас?       –Доктор сказал, что господину станет легче, если организм будет получать мои феромоны…       –Как благородно! – голос герцога был полон яда. – Отчего же Вы не подумали о состоянии Вейлина, когда сбегали от нас?!       На Эри смотрели с нескрывемым презрением и злостью льдисто-голубые глаза Кальда. Загнанный в угол обвинениями, омега вынужден был защищаться , как маленький зверёк:       –А почему я должен думать о состоянии тех, кому я сам то ни капли не интересен? Да и чего Вы ожидали, Ваша светлость, от такого деревенщины? Простите, что сбежал. Мне стыдно и искренне жаль, но не хотел портить союз столь прекрасных господ своей страшненькой внешностью, щербатым лицом и коровьими глазами!       Эри развернулся, чтобы покинуть кабинет, но Вейлин схватил его за руку. В этот момент запястье омеги пронзило болью. От его истинных не скрылся сей факт, так как Эри сдавленно охнул и сморщился.       –Покажи стигмы, – по тону герцога было понятно, что если Эри не сделает этого сейчас, то альфа собственноручно оголит его руки.       Омега медленно снял халат, попутно заливаясь краской стыда, и закатал рукава ночной рубашки.       –Бог мой! – сдавленный возглас Вейлина нарушил тишину кабинета. Альфы и бета в ужасе смотрели на кровотечащие стигматы, покрытые в некоторых местах корочкой.       –Это даже хуже, чем у меня! – маркиз взял ладони Эри в свои руки. На глазах беты заблестели слёзы       –Ты настолько не желал союза с нами, что готов был терпеть даже это? – в голосе виконта слышалась неподдельная горечь.       –Дело не в этом… я очень желал стать вашим супругом! Если быть откровенным, я даже мечтал об этом. Но… – Эри не знал, как признаться в том, что когда-то он подслушал из разговор. И не просто подслушал, он ещё и наблюдал за тем, как эти господа занимались любовью.       –Говорите откровенно, барон Мортиль. У меня голова болит от этих недосказанностей и недопониманий между нами, – герцог налил себе немного бренди в стакан и всем видом продемонстрировал готовность внимательно слушать Эри.       –Однажды я стал свидетелем разговора между вами. В первый же вечер, когда господа прибыли в нашу усадьбу, я…кхм…через потайной ход в стене я захотел посмотреть на своих будущих супругов.       Резко покрасневший Вейлин спрятал лицо в ладонях. Очевидно, альфы тоже вспомнили, что происходило в тот вечер.       – Мы поняли, можешь не продолжать, – Мелон остановил Эри. На бледной коже виконта румянец был особенно заметен.       – Получается, ты услышал те слова в свой адрес, и решил сбежать? Хм, логика в этом есть, хотя поступок был очень опрометчивым. Мягко говоря. Проблемы нужно решать, а не бежать от них, Ваше Благородие! – герцог отчитывал Эри как нашкодившего ребёнка.       Но омега не успел этому возмутиться, так как Вейлин Бонуар сам прервал речь Кальда и вывел Эри из кабинета.       – Ваше Сиятельство, куда мы идём? – юноша не понимал, с какой целью маркиз тащил его за собой как на буксире.       – Смазать раны на твоих руках. Мазь находится у меня в покоях. Сейчас эта парочка ещё немного побухтит и явится следом. Получишь от них дозу феромонов. Твои стигматы необходимо поскорее излечить. Мне больно смотреть на это, – во взгляде тёмных глаз Вейлина действительно читалось искреннее сострадание.       – Он ещё и босиком! – голос герцога раздался за их спинами.       Во время ходьбы голые ступни омеги показались из под длинного подола ночной рубашки. Альфу это крайне возмутило. Кальд быстрым шагом подошёл к Эри и взял его на руки.       – В-ваша Светлость, что Вы делаете?! – недавно юному барону казалось, что смутиться ещё сильнее, чем во время признания о подглядывании, он не сможет. Но сейчас Эри побил собственный рекорд.       – Эрдан, я прошу тебя оставить формальности наедине с нами. Обращайся просто по именам.       – Тогда и вы называйте меня лучше «Эри». Так более привычно…       – Эри? А тебе идёт, – герцог улыбнулся. На губах идущих рядом маркиза и виконта тоже играла улыбка. Эри и не догадывался в тот момент, что причиной её появления являлся он сам.       Как и говорил Вейлин, в покоях маркиза ему обработали раны. После чего альфы сели по бокам от Эри и слегка усилили выделение феромонов. Ароматы хвои, свежести и каких-то пряностей окутали омегу. Эри вдыхал их полной грудью, наслаждаясь этим.       – Ты хоть представляешь, маленький дьяволёнок, как я чуть с ума не сошёл от твоих феромонов в моей комнате сегодня? – неожиданно голос маркиза раздался из-за спины. Пальцы беты коснулись плеч Эри, обжигая даже через ткань ночной сорочки. Вейлин аккуратно поглаживал руки, плечи и шею омеги, пока тот наслаждался феромонами своих истинных. Всё это подействовало на Эри так умиротворяюще, что юноша окончательно расслабился и сам не заметил, как заснул.       Утро застало его в кровати маркиза. Омега, до конца не осознавая происходящее, лежал и рассматривал идеальное лицо беты, который мирно сопел на соседней подушке.       «Природа на славу постаралась, создавая столь идеальные черты!» – думалось Эри в тот момент, когда он любовался длинными, изогнутыми ресницами, аккуратным, тонким носом и пухлыми губами. Эри безумно хотелось провести пальцем по изогнутой границе верхней губы маркиза. Не сдержав порыв, омега так и сделал.       Невесомое прикосновение разбудило маркиза. Чёрные глаза уставились на протянутую к его лицу руку.       – Эри? Что ты делаешь?       Омега не знал, что ответить. Поэтому просто молча убрал руку и собрался встать с кровати.       – Ну, уж нет, дьяволёнок, в этот раз так легко не отделаешься!       Вейлин потянул омегу назад, повалив его снова на подушки. Сам бета залез верхом, чтобы «жертва» точно не убежала.       – Нравятся мои губы? – маркиз склонился над зардевшимся юношей. Мало того, что ситуация была очень неоднозначной, так ещё и ночная сорочка маркиза не отличалась приличной длинной. А сейчас она и вовсе задралась, демонстрируя Эри смуглые ноги Вейлина во всей красе. Маркизу пришлось повторить свой вопрос, чтобы получить в ответ молчаливый кивок.       – Тогда ты не против, если я тебя ими поцелую, Эри?       Снова утвердительный кивок. Вейлин медленно приблизился к лицу омеги и также медленно и осторожно коснулся своими губами губ Эри. От невесомого, почти невинного поцелуя, сердце Эри пустилось вскачь, бешено разгоняя кровь по организму.       Естественным итогом оказался стоящий колом миниатюрный член омеги. Это не осталось незамеченным для Вейлина. Соблазнительно улыбнувшись, он прошептал прямо в губы юноши:       – Могу я помочь тебе с этой проблемой?       На такой шаг идти Эри ещё не был готов. Поэтому в этот раз он отрицательно замотал головой, а после протараторил:       – Н-нет, мне пожалуй пора…       Эри и сам не мог сказать, куда и зачем ему пора? Ведь теперь, когда его личность вскрылась, работать слугой и дальше нет смысла. Да и жить в одной комнатушке с тем рыжим омегой он тоже больше не собирался.       Однако Вейлин не стал ни на чём настаивать, грациозно слезая с него и по-кошачьи потягиваясь.       – Пожалуй, ты прав. Скоро время завтрака. Накинь мой халат, Эри, ведь твой остался вчера в кабинете.       Последовавший за этим совместный с истинными завтрак был приятным, но крайне смущающим и непривычным событием. Господа завтракали в компании друг друга в малой столовой, за небольшим круглым столом. Атмосфера при этом была настолько уютной и семейной, что Эри даже не мог до конца поверить в происходящее. Омега и представить себе не мог, что когда-то будет вот так сидеть за завтраком с маркизом, виконтом и герцогом Ван-дер-Ваальсом, да к тому же альфы будут лично ему прислуживать за столом, отослав слуг.       – Пусть это будет маленькой компенсацией за те грубые слова в твой адрес, Эри, – проговорил Кальд, наливая чай в чашку омеги.       – Кстати, что за идиот распустил подобные слухи о внешности омеги, который ещё даже не дебютировал? – Вейлин непритворно возмутился.       – Наверное, это следствие моего неумения находить общий язык со сверстниками из благородных домов. Однажды я повздорил с молодым омегой-виконтом. Сильно повздорил. Сейчас даже имени его не вспомню… Думаю, тот юноша затаил обиду, и его длинный язык помог в распространении этих слухов.       – Чтобы назвать тебя страшненьким, нужно быть полнейший идиотом! Наш омега очень красив! Чего только стоят эти янтарные глазки, – маркиз наклонился, совсем не по этикету ложась грудью на стол и рассматривая лицо Эри.       Альфы утвердительно кивали и поддакивали, соглашаясь с каждым словом беты. Эри невольно подумал, что главой рода после брака неформально будет отнюдь не Кальд Ван-дер-Ваальс…       Начина с того дня время закрутилось подобно детскому волчку. Сразу же после завтрака герцог написал письмо Фридриху Мортилю. Пожилой вдовец приехал так быстро, как только смог. Мужчина был несказанно рад тому, что его сын нашёлся живым и невредимым, да к тому же находился в доме герцога. Но даже чрезмерная радость от обнаружения любимого отпрыска не спасла Эри от многодневных отцовских нотаций и нравоучений. Хотя юноша сам понимал свою ошибку и отцу не перечил.       Началась активная подготовка к бракосочетанию. Несмотря на требования Кальда о скорейшем проведении церемонии, церковь и барон Мортиль настаивали на соблюдении всех церемоний и тщательной подготовке к торжеству. Но если для альф и беты время казалось тягучей субстанцией, для Эри оно летело неимоверно быстро.       Омега и опомниться не успел, как наступил день заключения брака. И лишь стоя у входа в церковь в белоснежном одеянии, держа под руку отца, Эрдан Мортиль осознал, что сейчас он действительно станет супругом Кальду Ван-дер-Ваальсу, Меону Шоке и Вейлину Бонуар…       – Уж не думаешь ли ты о том, чтобы снова сбежать? – Фридрих Мортиль с улыбкой посмотрел на сына.       – Ни за что, – подтверждая свои слова Эри часто замотал головой, от чего его золотистые кудри игриво подпрыгивали.       Омега действительно не отказался бы теперь от этого союза ни за какие блага на свете. За те месяцы, что шла подготовка к торжеству, его истинные окружили Эри такой любовью и заботой, что теперь его сердце всецело принадлежало им!       Когда отец вёл Эри к алтарю, руки его чуть заметно подрагивали. Там уже ждали маркиз, виконт и герцог. Вейлин облачился в золотисто-бежевый костюм, который очень красиво подчёркивал смуглость кожи маркиза. На Моне был надет серый комплект, с серебристой вышивкой на камзоле. Кальд же красовался в белоснежной рубашке с высоким воротником и костюме глубокого, темно-синего цвета. Ну груди у каждого из них красовалась фамильная брошь с гербом рода.        Такая же была и у самого Эри. После заключения брака Кальд Ван-дер-Ваальс надевал каждому из своих супругов по родовой броши, что являлось символом принятия герцога как главы их семьи. Это было лишь формальностью, ибо остальные супруги не теряли права голоса. Но на официальных государственных мероприятиях и церемониях представлять семейство будет именно Кальд. Также наличие этих важных аксессуаров свидетельствовало о последующем получении титула герцога для каждого из супругов. Но эта церемония будет проходить позже в Императорском дворце.       После обмена брошами, священнослужитель, в их случае это был сам Епископ, прочитал молитвы, дал отпить из чаши ритуального вина и сказал брачующимся обменяться кольцами. Сразу на три пальца Эри были надеты роскошные перстни. Омега отметил, что руки его супругов тоже дрожат, что говорило и об их волнении. Хотя внешне и бета, и альфы были абсолютно спокойны.       Последующие поцелуи, которыми именно Эри должен был одарить каждого их своих истинных, вызвали у юноши очередную волну стеснения. Подошедший после церемонии для поздравления Ассандр, не устоял от небольшой шпильки в адрес Эри:       – Я и не думал, что наш бойкий мальчик может тааак смущаться и краснеть!       Хотя краснел здесь далеко не один Эри. Стоило его дяде бросить лишь взгляд в сторону присутствовавшего на церемонии кронпринца, Его Высочество тоже заливался краской. Ассандр на это лишь посмеивался.       Последующее торжество прошло для Эри как в тумане. Пришёл в себя омега только в покоях, когда слуги помогли ему снять одежды и наполнили ванную. Эри предпочёл омываться в одиночестве, поэтому на сегодня отпустил прислугу. Омега с волнением думал о грядущей ночи.       Тайком он таскал из библиотеки в усадьбе и почитывал «срамные книжки», как их называл бета-гувернёр. Ещё кое-какие познания Эри имел из беседы с крестьянскими мальчишками: кто, где и чего сумел поглядеть. Но в целом, новобрачный совершенно не представлял, ЧТО и КАК происходит в постели между омегой и альфой. В его случае – между омегой, альфами и бетой.       – Тук-тук, здесь плещется самый красивый омега в мире? – из-за двери показалась голова Вейлина. После чего и сам бета бесцеремонно проник внутрь.       Эри не успел даже пискнуть, как маркиз оказался рядом. Бета скинул с себя одежды без какой-либо помощи, шокируя при этом омегу своей наготой. После чего Вейлин рыбкой юркнул в ванну к Эри, устраиваясь под боком у супруга.       – Позволь помочь тебе помыться, – бета взял мочалку, мыльный раствор и взбил много пены.       Осторожными движениями он принялся растирать плечи и руки Эри, постепенно спускаясь к груди. Пальцы маркиза как бы невзначай задевали соски омеги, заставляя его тихо стонать от удовольствия. Вскоре Вейлин осмелел, и руки беты соскользнули под воду.       Сначала юркие пальчики оглаживали пах, не касаясь уже стоявшего омежьего члена. Это заставило Эри нетерпеливо ёрзать, безмолвно выпрашивая внимание маркиза для чувствительного органа. Не желая долго мучить свою пару, Вейлин переместился за спину Эри, прижимаясь к омеге обнажённой грудью. Пальцы беты в то же мгновение сомкнулись на члене юноши, несильно сжимая и двигаясь по стволу вверх и вниз. От столь смелой ласки Эри больше не смог сдерживаться и громко застонал.        И тут же юноша почувствовал кончик пальца, проникающий в его ноющий анус. Бета, не прекращая ласкать член омеги, принялся неспешно растягивать его сзади, постепенно вводя палец целиком, а после добавляя к нему второй и третий…       Эри только громко стонал, откинув голову на плечо супругу и открываясь перед ним как можно сильнее.       – Вей… Вейлин, я сейчас…сейчас… Не могу больше! – омега рассчитывал, что бета ускорится, помогая ему испытать то приятное чувство, что раньше юноша получал лишь от собственных рук. Но неожиданно Вейлин остановился.       – А вот это придётся отложить на потом, – после чего бета перетянул член омеги невесть откуда взявшимся кожаным ремешком.       Эри уже плохо соображал из-за возбуждения. Вейлин вытащил его из ванны, заворачивая в мягкий халат, и на руках вынес в спальню. Эри и не знал, что в миниатюрном с виду бете, кроется такая сила.       Каково же было удивление омеги, когда в спальне, на кровати он увидел обнажённые фигуры своих альф… Меон и Кальд с упоением целовались, в то время как их руки ласкали друг друга точно так же, как совсем недавно его самого ласкал Вейлин.       – Развлекаетесь, мальчики? Тогда самое сладкое достанется мне, – бета опустил на кровать Эри, развернул на его груди халат и припал губами к одному из сосков.       – Ну уж нет, Вейли, надо делиться, – в следующее мгновение Кальд оказался рядом. Его губы тут же накрыли рот Эри, ловя слетающие с него стоны удовольствия.       – Раз вы двое забрали его первый поцелуй и первую мастурбацию, я возьму себе первый минет, – Меон склонился над пахом Эри, разводя ножки омеги в стороны.       Длинные волосы виконта рассыпались по бёдрам юноши, дразня чувствительную кожу. А когда губы альфы нежно и горячо сомкнулись на члене Эри, омежка даже взвизгнул от неожиданного удовольствия. И пока рот Меона ласкал головку и ствол омежьего члена, красивые, длинные пальцы альфы проникали поочерёдно в текущий анус.       – Я его уже растянул, – пробормотал Вейлин, отрываясь от соска, и припадая следом ко второму, – Ты такой розовенький в своих интимных местечках, Эри. Просто загляденье!       – Давайте не будем мучить его долгими прелюдиями в первый раз, – Кальд оторвался от припухших губ омеги, переключаясь на ласку аккуратного ушка в россыпи кудряшек.       Супруги безмолвно согласились с альфой, одновременно прекращая ласкать Эри. Не сговариваясь, виконт и герцог уступили право первого соития бете. Возможно, из-за того, что член Вейлина был значительно меньше.       – Родной мой, постарайся расслабить дырочку, – бета лежал на Эри, удерживая вес на руках. Волосы его как чёрный занавес рассыпались вокруг них.       Эри чувствовал, как головка члена проникает в него. Это приносило лёгкий дискомфорт, но боли почти не было. Растянутый анус, истекающий смазкой, хорошо принимал в себя член. Вейлин смог войти полностью почти за одно движение, после чего дал время Эри, чтобы привыкнуть, и начал двигаться. Судя по доносившимся со стороны звукам, альфы времени зря не теряли. Омега повернул голову и увидел, как Меон и Кальд самозабвенно целуются, при этом не сводя глаз с него и беты.       От толчков члена внутри себя, Эри скоро ощутил знакомое чувство. Он хотел излиться, но ремешок на члене не давал этого сделать. Тогда омега захныкал, упрашивая Вейлина снять это. Но бета, находящийся уже во власти предоргазменной неги, лишь сдавленно прошептал: «Нельзя. Рано».       Вскоре Вейлин излился себе в руку, предварительно покинув тело Эри. Его место сразу занял Меон. Альфа тут же накрыл губы омеги своими, увлекая того в отвлекающий поцелуй. Это позволило Эри не заметить разницу в размерах проникающего в него члена и того, что был в нём совсем недавно. Лишь когда Меон задвигался, Эри почувствовал, насколько сильно распирает колечко ануса.       Молодой альфа, ощутив, что омега под ним привык к его размерам, принялся быстро и с оттяжкой долбиться в дырочку Эри. Член Меона почти полностью выходил наружу, оставляя внутри лишь головку, после чего резко погружался внутрь. При этом супруг закинул ножки омеги себе на плечи, что делало проникновение ещё более глубоким. Эти резкие толчки, в сочетании с ласкающим соски ртом беты, заставили Эри вновь оказаться на грани. Но и на сей раз ему не позволили излиться. Меон выстрелил спермой, орошая ею живот омеги и член, с поджавшимися яичками. Альфа тут же вытер это, достав откуда-то белоснежную салфетку с кружевными краями.       – Теперь моя очередь, котёнок, – Кальд оказался рядом сразу же, как только Меон отошёл в сторону.       Старший альфа утащил Эри на подушки, укладывая омегу на бок, спиной к себе. Одну ножку Эри он поднял своей рукой, держа на весу и облегчая себе проникновение.       – Теперь ты сможешь кончить, родной, – пальчики Вейлина развязали ремешок на омежьем члене.       И одновременно с этим массивная головка проникла в Эри. Теперь омега понимал, почему его супруги выбрали именно такую очерёдность: член Кальда был самым крупным! Герцог, видимо понимая, что его супругу нужно время, чтобы привыкнуть к такому размеру, действовал неспешно, осторожно двигаться членом в дырочке Эри. Но не прошло и десяти минут, как омега сам подавался навстречу, наслаждаясь проникновением массивного органа в свой анус.       Кальд, поняв, что Эри готов для более уверенных действий, увеличил амплитуду и скорость толчков, вколачиваясь в тело супруга со всей страстью. Омега от этого громко стонал и поскуливал, пока снова не почувствовал долгожданное ощущение приближающейся разрядки. Он откинул голову на грудь Кальда, выгибаясь при этом в пояснице и максимально насаживаясь на таранящий его попку член.       Вейлин, заметив, что дело идёт к логическому завершению, обхватил член Эри губами. И как бы омега не старался его отпихнуть, бета не отстранялся, с удовольствием глотая и высасывая остатки спермы своего супруга.       Эри так расслабился после брачной ночи, что альфам пришлось относить его в ванну и снова мыть, так как омега не мог пошевелить и пальцем. Вейлин за это время самостоятельно сменил постельное бельё! Вот уж чего не мог ожидать Эри от капризного и неумелого, на первый взгляд, маркиза…       Уже лёжа в постели, находясь на грани сна и бодрствования, Эри услышал тихий голос Вейлина:       – Прости нас за те слова, котёнок. Я очень боялся, что с твоим появлением любовь наших альф ко мне угаснет. Глупец! Теперь это чувство стало ещё больше, даже во мне самом! А эти два… любящих альфы просто хотели поддержать меня в тот момент. На самом деле, мы никогда так не думали о тебе. Прости нас, Эри.       – Уже давно простил, – сонно пробормотал омега,– и вы меня простите за то, что убежал.       – Уже давно простили, – повторил слова самого Эри Меон, лежащий рядом с омегой и согревающий его своими объятиями.       – Ты только не убегай от нас больше, котёнок, – из-за плеча беты показалась взъерошенная голова Кальда.       – Не буду, – прошептал Эри, прежде чем окончательно погрузиться в сон.