Багровый лист клёна в саду белой цапли

      Аяка опустила правую руку на рукоять меча, готовая вынуть его из ножен. Обращая внимание на своего противника, она увидела… улыбку всё того же самурая? Но кто же тогда…       Метнув взгляд на тело перед ней, она увидела труп волка. Принцесса быстро смекнула, что это оками. Но как ему удалось так подробно продублировать сущность этого парня? – Прошу прощения за эту оплошность с моей стороны, принцесса. В полнолуние эти ёкаи достигают пика своей силы и могут принимать не только частичный облик человека, но и полностью становится им, заимствуя в том числе и его силы. Полагаю, там лежит его ужин, – парень скептично повернул голову в сторону трупов кайраги. – Понимаю. Надеюсь, подобного больше не повторится, – девушка неловко улыбнулась, сдерживая пробиравшую её дрожь. – Несомненно. – Я получила твоё письмо. Кто ты? – Всего лишь странствующий ронин, госпожа. Позвольте сказать - вы прелестно улыбаетесь.       Последняя его фраза выбила девушку из колеи, заставив отступить на шаг. Не оставив времени на размышления над его словами, начали сходиться кайраги, а луну затмевали тучи. «Видимо, ночь - время их повышенной активности» - с негодованием пронеслось у принцессы в голове.       Парень схватил рукоять своей катаны, обнажая её из ножен и готовясь к бою. В первые секунды Аяка замешкалась, но уже здесь ей, наконец, осточертело то, что целый день все идет не по плану. Всё пытается вывести её из равновесия. И если раньше она могла этому противостоять, то с кайраги - девушка не будет стоять в стороне, или тем более - убегать.       Их окружило порядка пяти бандитов, и парень, как бравый самурай, встал спиной к принцессе, желая её защитить. Тем не менее, она быстро вырвалась из его защиты и незаметно ускользнула от врагов, оказавшись уже за их спинами. Используя свои силы ветра, парень проделал тот же трюк, что показывал демон, и ураганом собрал вокруг себя сбитых с толку врагов. Не мешкая, Аяка подхватила инициативу и провела веером по лезвию своего меча, окутывая его энергией Крио, после чего сразила первого кайраги с ног, и тот уже больше не встал.       Поваленные на спины бандиты постепенно начинали подниматься, однако ронин и его госпожа разбирались с ними быстрее. В живых осталось всего двое и пара поделила их ровно: друг между другом.       Длинное лезвие обрушилось на девушку, но превратившись в неуловимый ледяной поток она изящно увернулась от удара, оказавшись сбоку и нанеся ранение бандиту. Входя в боевой кураж, она уже почти победила, но вот, её катана столкнулась лезвием с мечом бандита, и внезапно, бугай схватил её за руку, резко дернув к себе, из-за чего девушка еле устояла на ногах, но, к сожалению, выпустила катану из рук, и та отлетела от неё. Над её головой занесен меч.       Быстрым рывком самурай отбил удар, выбивая меч из рук кайраги. Аяка вытащила кайкэн и быстро полоснула по запястью бандита, заставляя того отпустить девушку. После юноша продолжил бой, нанося свой катаной размашистый удар поперек груди кайраги и, убеждаясь, что принцесса в безопасности и снова при оружии, почти обернулся к своему прошлому противнику, как вдруг…       Направляя взор в сторону своего товарища, Аяка увидела, как за его спиной заносится удар и, не успев предупредить, или отразить его, девушке оставалось лишь поймать в свои объятья самурая, который из-за инерции от удара чужого клинка почти пал на колени.       Заглянув ему за плечо, она обнаружила, что кайраги, нанесший подлый удар, все ещё был на ногах. Аяка аккуратно опустила парня на поле из листьев и взяла катану в руки. Бой продолжался.       Кайраги побежал на неё с рёвом, но леди увернулась, наблюдая, чтобы кураж битвы никак не задел раненого. Первый удар она нанесла по ногам, заставляя своего врага потерять равновесие. Будучи на коленях, бандит почти нанес удар своим мечом, но девушке хватило сил в руках, чтобы отбить удар. Сил или... лучше сказать, «злости»?       Ещё один удар и она выбила клинок из рук, а уже после проткнула врага насквозь, добивая бесславного воина, погрязшего в разбое и убийствах.       Как можно быстрее Аяка подбежала к раненому самураю, проверяя его пульс. Он все ещё в живых, а судя по улыбке на его лице - явно в сознании.       «Рана достаточно серьёзная, он может умереть от кровотечения...» – продолжать свою мысль Аяке не хотелось. Парень попытался встать, но позволить этого девушка не могла. – Я отведу тебя в наше поместье и попрошу вызвать врача. Прошу, продержись до его прихода. – Вы в порядке, принцесса? – парень отвернулся, отхаркивая кровь. – Благодаря тебе - да. Побеспокойся лучше о себе. – Это не первый шрам на моем теле и, уверяю вас, далеко не последний.       После его бравады у девушки появилось неудержимое желание стукнуть самурая по голове за его безрассудность, но она не хотела добивать и без того раненого человека. К счастью, в этот раз ей удалось овладеть эмоциями, и шатко-валко они начали свой путь к поместью. «Идти недалеко, мы справимся, всё будет хорошо», – успокаивала себя Аяка. Если в её день рождения умрет человек - она себе этого не простит. – Госпожа, я хотел бы извиниться перед вами за такое неудачное… – самурай начал закашливаться, из-за чего его речь прервалась. – Умоляю, просто помолчи, – девушка покрепче взяла его за руку и прибавила темп к его шагу, в том числе ещё и потому, что у этого парня явно достаточно энергии для того, чтобы не только болтать, но ещё и бодро шагать. – Если хочешь поговорить, лучше расскажи о себе. Как тебя зовут хотя бы? – Окружающие кличут меня Харой. Зовите меня и вы так. – Тогда сосредоточь в себе всю оставшуюся энергию и пообещай мне, что на завтрашней ярмарке я тебя увижу. – Могу ли я счесть, что мне достался зеленый?       Не выдержав, Аяка шлепнула веером по лбу самурая. С его уст послышалось неловкое «Ауч», но уже после, как он поднял голову, и увидел желанный зеленый цвет перед собой, раздался тихий бархатный смех. – Обещаю вам, госпожа Камисато.

***

– Госпожа, может, вы приляжете отдохнуть? – Нет, Кимико, я беспокоюсь. – Но завтра продолжение сегодняшней церемонии, а ещё… – Я помню. Отмени её, я всё равно никого не приму. И прошу, передай брату, что я хочу поговорить с ним завтра.       Служанка не находила себе места. На её взволнованном лице отражалось беспокойство за свою госпожу. Когда та практически что ворвалась в двери поместья, а один из охранников нес на себе потерявшего сознание юношу, девушка уже начала паниковать. А после прибытия врача и вовсе - чуть не сошла с ума. Если господин Аято узнает о том, что произошло, то он будет очень недоволен…       Аяка нервно ходила из стороны в сторону. Не в силах помочь ей, но, чтобы хотя бы не мешать, Кимико присела и уставилась на закрытую дверь. Врач попросил дать время ему и больному и никого не впускать, но, конечно, от этого было не легче.       Время длилось мучительно долго, но по часам, висевшим на стене, Аяка отсчитала уже прошедшие полчаса с момента закрытия двери. Как только девушка направилась к ней, она вновь открылась и из неё выглянул уставший доктор. – Как он? – С вашим самураем всё будет в порядке, принцесса Сирасаги.       Испытывая некое смущение от подчеркнутого “вашим”, Аяка решила узнать от доктора больше информации, чтобы после со спокойной душой уйти спать. – Как его рана? — Глубокая. Позвоночник не задет, возможно, юноша всё-таки успел среагировать, но получилось хуже, чем хотелось бы. Я наложил швы, но должно пройти около трех-четырех недель, чтобы рана срослась. Тем не менее, на её месте останется шрам, но ему, как воину, по долгу службы не привыкать. Если у вас есть такая возможность, оставьте служанку присматривать за ним - нередко случается такое, что швы расходятся и начинается кровотечение. Его нужно останавливать и снова стягивать рану, но за этим лучше зовите меня. — Я вас услышала, благодарю.       «Исход… не самые лучший» — пронеслось в голове принцессы, после чего она подозвала к себе Кимико и попросила её не спускать глаз с раненого. А на вопросы Томы и Аято, в случае чего, отвечать, что это: «храбрый самурай, спасший Аяку от нападения бандитов, когда та возвращалась с храма Наруками». — Я могу на тебя надеяться? — Обещаю вам, госпожа, что никому не проболтаюсь.       Аяка устало вздохнула и, взмахнув веером, направилась к себе в спальню. Наконец, этот тяжелый день закончен. В нем было слишком много плохого для того, чтобы назвать его праздником.

***

      Собираясь с мыслями, Аяка стояла перед дверью в кабинет брата и ожидала долгий и сложный разговор. У неё была надежда лишь на одно: что он будет не в пустую. – Брат? Я тебе не помешала? – младшая Камисато приоткрыла дверь в кабинет комиссара Ясиро, обнаружив его , полностью погруженного в документы. Рядом с ним стоял Тома. «Я надеялась, это будет приватный разговор…» – отчаянно пронеслось в голове девушки. – Нет, дорогая сестра. Но, боюсь, я ещё не совсем свободен. Обещаю, ещё пара часов и я буду полностью в твоём распоряжении. – Мы можем поговорить? – Миледи, господин занят - может, я могу вам помочь? – Тома, не стоит. Присаживайся, Аяка. Признаюсь, у меня и у самого есть вопросы к тебе, – парень, что до этого даже не поднимал глаза на свою сестру, наконец отложил бумаги в сторону и выпрямился на своём кресле. Взглянув на Аяку категоричным взором, он сложил ладони перед собой и умиротворенно вздохнул, принимая спокойное выражение лица. – Тогда… начни лучше ты, – опустив голову в смирении, принцесса присела на стул перед братом. – Хорошо. Расскажи, где ты была вчера ночью? – Обреченно, с чувством потерянности девушка подняла глаза на Аято. Она знала - если он прознает, то этот разговор состоится и он будет волноваться, но… почему это ощущается, будто бы она провинилась?.. – Мне не спалось и поэтому я решила прогуляться на свежем воздухе. – Настолько, что угодила в передрягу?       Аяка тяжело вздохнула. Каждый раз, когда это происходило, это становилось целым испытанием для её терпения, а единственное, что ставилось в противовес - волнение и переживания её брата. – Почти верно. Настолько, что увидела бандитов недалеко от нашего поместья и, раз комиссия Тэнрё не способна заняться охраной территорий Инадзумы - я предпочла помочь самураю, что сражался в одиночку с целой бандой. – Сколько раз я говорил, что в первую очередь ты должна думать о своей сохранности и беречь себя в первую очередь? – С учетом этого? Двести семьдесят три раза. – Двести семьдесят пять. – Брат, ты серьёзно? Я уже не маленькая девочка и могу заботиться о себе сама, признай наконец это! – последняя фраза была произнесена на повышенных тонах, что было непривычно Аяке, из-за чего ей стало стыдно перед братом и самой собой. Девушка раскрыла свой веер и прикрыла чувства им. – Миледи, успокойтесь, господин желает вам лишь самого лучшего и заботится о вас из самых искренних побуждений.       Аяка украдкой взглянула на Тому, сама не понимая, на что надеется. И конечно, надеяться было не на что - в его глазах было ни капли веры в свои слова, однако, из-за своей преданности он всё равно будет продолжать утверждать обратное. – Я не сомневаюсь в твоих силах, Аяка, – речь Аято звучала браво, но не внушала доверия в сердце сестры. – Пойми и ты меня - потерять тебя, значит - потерять всё для меня. – Прости брат, но я просто не хочу жить, как птица в клетке - даже если она будет золотой. Аяка поднялась со стула и, расправив подол своего кимоно, направилась к выходу.

***

– Господин, прошу, не воспринимайте близко к сердцу её слова. Она не со зла… – Я это понимаю, Тома. Аяка ещё совсем молода и ей нужно многому научиться, чтобы понять меня, – мужчина вздохнул и взял один из отложенных листов, после чего быстро пробежал глазами по заголовку: «Ярмарка сайлуёнской камелии». –Прошу тебя, проследи, чтобы всё прошло благополучно. – Вы справитесь без меня? – Я постараюсь закончить быстрее и вскоре присоединюсь к вам.

***

      Аккуратно закрыв дверь за собой, Аяка прислонилась спиной к стене и опустилась на пол, прикрыв лицо ладонями.                         «Не открывай, храни секрет, будь хорошей девочкой для всех.                                     Закрой все чувства на замок, но тщетно всё…»       С глаз текли горькие слезы досады, а в голове раз за разом прокручивался тот диалог. «Зачем я вообще пришла?» - эта мысль не покидала голову Аяки. Чем дольше она продолжала думать об этом - тем хуже становилось. – Могу ли я сделать что-то, чтобы на вашем лице вновь засияла улыбка, госпожа?       Аяка раскрыла ладони и рефлекторно схватилась за веер, однако даже он не мог скрыть её заплаканного лица. С мыслями, что оно и не нужно - все равно бессмысленно, девушка опустила вещь и взглянула на открытые ставни, в которые просунул свою голову юноша, ссутулившись. Из-за слез на ресницах и солнца, светящего позади его спины она не сразу узнала самурая, с которым провела вчерашний вечер и, фактически, из-за которого поссорилась с братом.       Продолжая молчать, Аяка опустила голову и подняла веер с пола, удачно обнаружив, что сегодня она взяла тот же, что и вчера на встречу с этим парнем - двуцветный. Поэтому, чтобы дать понять своему собеседнику свои мысли, она воспользовалась лаконичным вариантом и показала ему желтую сторону веера.       Напрасно она ожидала, что он тут же разочарованно покинет её обитель. Она снова услышала тот же смех, что и вчера, такой приятный и ласковый для её слуха. Разве что сейчас самурай откашлялся после.       Казалось, что он издевается. Одно дело - радоваться согласию, другое дело - отказу. – Мне показалось, что вчера мы неплохо ладили. Или, может, я кажусь вам не лучшим собеседником?       Она вновь посмотрела на него, уже с обреченным видом. Оперевшись на подоконник, Хара - девушка наконец вспомнила кличку, что парень вчера назвал ей - стоял с улыбкой на лице, уложив голову себе на ладонь. Аяка с детства училась распознавать истинные намерения и эмоции людей и даже в таком состоянии, скорее всего, не сплоховала бы. Тем не менее, даже её удивлял тот факт, что в лице самурая она не видела ни капли издевательства или надменности. – Дело не в этом. Я бы предпочла, чтобы ты погулял некоторое время, пока я приведу себя в надлежащий вид. Всё равно я хотела зайти к тебе после разговора с братом, – Аяка поднялась с пола и отрусила своё кимоно. – К слову, разве тебе можно вставать с кровати? – Вы уверены, что если я отвечу вам правду, на моём теле не появится ещё больше шрамов? – Не уверена. Поэтому лучше тебе уйти отсюда быстрее.       Хара хмыкнул и помахал девушке на прощание, пропадая из окна и впуская в комнату лучи яркого солнца. Девушка тяжело вздохнула и встала перед зеркалом. Вглядываясь в отражение, она отвернулась с сожалением, а потом цыкнула и похлопала себя по щекам. Умывая лицо рисовой водой и вновь нанося легкий макияж, принцесса почти была готова к выходу. Но к ней постучались в дверь. – Войдите. – Миледи, как вы?       На пороге стоял Тома. Аяке было приятно, что он пришёл, ровно до того, пока её не посетила мысль, что его отправил Аято. – Держусь. – Миледи, Аято правда не… – Тома, прошу. – Понял. Я хотел сказать, что сегодня проводится Ярмарка Сайлуёнской камелии и пока у господина дела, он просил, чтобы вы проследили, что всё проходит, как должно. – Я услышала. Сейчас же направлюсь туда. – Она проходит на острове Рито. – Благодарю. Это всё? – Полагаю, что да. Я могу отправиться с вами, если вы не против моей компании. – Это не обязательно. Лучше позаботься о брате, у тебя это получается лучше всего. – Как скажете, госпожа.       Он даже не пересек порог её комнаты. И всё, зачем он пришел - просто отдать ей указание её брата. Аяка выдохнула и подошла к окну, закрывая створки. «Теперь надо найти Хару»       Выходя из поместья, госпожа вздохнула свежим воздухом. Ветер приятно ласкал локоны девушки, своим свежим бризом он немного приводил её в чувство после недавней тоски. Интуитивно ей казалось, что следует идти по направлению потока - туда она и следовала. Да и признаться честно, такая компания её успокаивала.       Она пришла на небольшую поляну, где стояло красивое дерево сакуры. С веток, словно по горкам, опадали листья сакуры, образуя безмятежный танец, дополняющийся изящной мелодией, льющейся откуда-то сверху. Аяке не потребовалось много времени, чтобы заметить юношу, которого она искала, на самой массивной ветке этого дерева, спиной прислонившегося к нему и перебирающего мелодию на своей флейте.       Аяка не стремилась прерывать игру самурая, ей нравилось слушать. С большого расстояния было плохо видно, поэтому принцесса могла довольствоваться лишь очертаниями движений. – Как вам? – Доиграв, он спустился со своего места и медленно подошёл к госпоже. – Великолепная мелодия. У тебя хорошо получается. – Рад слышать. На корабле редко получается практиковаться - оттого кажется, что я уже не столь ловко владею ритмом.       Глаза девушки засияли интересом после определенной фразы, произнесенной её спутником. Однако, приглядевшись к его одежде, она не нашла сильных отличий от инадзумского стиля. Поэтому сочла свой вопрос неуместным. – Твоя рана. Как она? – Врач перебинтовал мне туловище и настрого запретил физические нагрузки и какие-либо перемещения, посоветовав постельный режим хотя бы на время первой недели, – парень оглядел себя и поправил своё хаори, прикрывая оголившиеся плечо. – Как видите, я не совсем послушный пациент, – на его лице появилась улыбка.       На лице девушки появилось категоричное выражение. Её вовсе не радовала перспектива разошедшихся швов и обильного кровотечения, а безалаберность юноши казалась ей неудачным флиртом. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – девушка вздохнула и прикрылась веером, перемещая взгляд вдаль - к порту Рито. – Могу ли я составить вам компанию в вашей прогулке, принцесса?       Аяка вновь обернулась к Харе. С одной стороны, ей хотелось побыть одной. С другой же, было что-то притягательное в этом юноше, помимо всего того, что заставляло беспокоиться, и из-за чего хотелось сказать строгое “нет”. – Тогда с тебя истории. Если мне станет скучно - отправлю тебя отдыхать.       Парень довольно усмехнулся - такая сделка его более, чем устраивала. – Есть ли что-то, о чем вы желаете услышать в первую очередь, госпожа? – Ты говорил что-то про корабль - расскажи о своей жизни подробнее.       Направляясь к Рито, Хара размышлял над вопросом. Принцесса перед ним уже сразу начала с очень точного, но из-за этого и довольно сложного вопроса. Перед ним открывался красивый зеленый пейзаж, а ещё бескрайнее синее море. Скоро он вернется к нему, но значит ли это расставание с девушкой возле него? Он перевёл умиротворенный взгляд на неё и на его лице уже не было улыбки. Поняв, что задержался с ответом, самурай наконец начал свой рассказ: – Я обычный странствующий ронин. Моя жизнь похожа на ветер и поток - не более, не менее. Оказавшись на корабле - я узнал, что есть и другая жизнь, в которой мне более комфортно. – Ты говоришь, что у тебя нет хозяина. Расскажешь? – Вы правы в своих суждениях о том, что я, как и вы, принцесса, выходец из Инадзумы, – Аяка удивленно взглянула на него, но парень никак не отреагировал, просто продолжив свой рассказ. – То, что сейчас происходит на моей родине - чуждо мне не только, как человеку, но и как самураю, пусть и бывшему. – Ты же понимаешь, что рассказывать мне подобное может быть опасно для тебя? – А вы правда верите своим словам? – Парень усмехнулся. – Я верю, что вы меня не сдадите. А от госпожи я приму любую кару.       Аяка всерьёз задумалась над словами “госпожа” и “кара”. Тем не менее, обдумывать затеи, подобные той, что пришла ей в голову, она привыкла с большим лимитом времени, поэтому сейчас даже не заикнулась об этом. – Может быть. Я бы хотела узнать от тебя о твоей команде, с которой ты плаваешь в море. Но мы уже пришли, поэтому расскажешь об этом позднее. – Если позволите, я познакомлю вас с ними после нашей прогулки.       Аяка приложила веер к правой щеке, после чего начала осматривать окружающее вокруг неё пространство. Приготовления в Рито были почти завершены - нужно было лишь проследить, чтобы ничего не помешало.       Устройство острова Рито было, пожалуй, самым ёмким и, от того, самым удобным и лёгким во всей Инадзуме. Здесь заправляла комиссия Кандзё и руководящая ею семья Хийраги. Они любезно предоставили для семьи Аяки пространство на острове для того, чтобы организовать ярмарку. Задумываясь об этом, девушка осознала, что до сих пор не вовлечена в суть праздника, и зачем он проводится. «Разберусь по ходу дела».       Вокруг уже наблюдалась праздничная атмосфера: принцесса подмечала преображения в декоре зданий, новые диковины на полках магазинов и даже комиссия, возвышающаяся над островом, словно зоркий сокол, сегодня выглядела более приветливо. – На острове Рито растёт много клёна и сейчас, в период момидзи, это особенно заметно. – У тебя есть какая-то особая связь с этим деревом? – Можно и так сказать, – Хара задумался, словно вспоминая что-то. – Но она уже канула в лету.       Чем Аяке нравились подобные события - это тем, что на них всегда можно было найти что-то новое для себя. И сейчас она подошла к магазину своего знакомого Каэды, у которого иногда покупала новые романы издательского дома Яэ, если не могла найти их у Куроды. – Здравствуйте. Не подскажете, что у вас нового в продаже? – Аяка с живым интересом начала осматривать полки позади продавца, а Хара вздохнул и открыл сумочку на своём поясе, после чего достал оттуда блокнот с карандашом. – Доброго дня, госпожа Камисато. У нас есть новые товары - спасибо вашему брату, благородному из благороднейших комиссару Ясиро. Новые романы, маски ёкаев: лисы, волка; некоторые фигурки… – пока мужчина перечислял, слух ронина зацепился за одну деталь и он перевел взгляд на девушку. Она увлеченно слушала, а когда Каэда закончил - попросила две маски, лисы и волка. – Вот, возьмите, прошу. Оплаты не надо, это подарок - благодарность за помощь в организации фестиваля. – Благодарю вас. Хорошей вам торговли!       Развернувшись, она отошла в сторону от ларька и Хара пошёл за ней. Аяка протянула ему маску. – Хотите, чтобы я принял её? – Да, пожалуйста. Всё же, вчера ты пострадал из-за меня. Хочу, чтобы праздничная атмосфера сегодня коснулась не только меня, – аккуратно поправляя свои волосы, леди закрепила маску лисы на своей голове.       Парень кивнул. Приняв маску из рук госпожи, он прислушался и уже после, развеяв сомнения, закрепил её на голове. Аяка довольно похлопала в ладоши, что заставило улыбнуться ронина.       В чек-листе Аяки было ещё одно место, куда она хотела зайти, если не считать главного здания комиссия, чтобы увидеться с Чисато. Девушка уже направилась туда, но на главной площади она увидела пару, которую редко встретишь в таком непривычном месте. Она подошла поздороваться, уже привыкнув, что Хара всюду следует за ней: – Доброго дня, госпожа Гудзи, её превосходительство, – леди присела в реверансе и склонила голову, после чего, улыбнувшись, обратила взгляд к дамам. – Здравствуй, милая. – Приятно тебя видеть, юная наследница рода Камисато, – Райдэн вглядывалась вдаль, взглядом, кажется, пытаясь выцепить фамильное поместье Аяки. – У тебя же были именины? С прошедшим тебя. – Благодарю вас, мой Архонт. Позвольте представить вам… – она повернула голову в сторону, и обнаружила, что представлять ей некого. Хары рядом не было, никого рядом не было. – Кажется, я в представлении не нуждаюсь, не правда ли, госпожа Гудзи? – Словно бы из ниоткуда возник Аято, вызвав тем удивление на лице Аяки и утомленный взгляд от Яэ Мико. – Вся семья Камисато в сборе. Это действительно… необычно.       Аято наклонился к Аяке и начал шептать ей на ухо: – Твой спутник ушёл на причал. Полагаю, это не та компания, в которой ему комфортно. Поспеши к нему - я найду, чем занять наших дорогих девушек, – выпрямившись, он улыбнулся своим собеседницам и вежливо похлопал Аяку по плечу.       Решив не медлить, она извинилась перед всеми и поспешно удалилась. «Причал?» –Аяка вспомнила, что Хара говорил что-то про корабль.       Спустившись по лестнице с площади к деревянному причалу, принцесса увидела пришвартованный большой корабль. Аяка и раньше видела корабли, но этот был каким-то необычным. Огромные красные паруса, на которых изображен какой-то знак, состоящий из якоря, двух пик и каким-то подобием креста. Она не спешила подняться на борт - да и вряд ли бы ей разрешили, но его вид завораживал. На огромной палубе стоит мачта, закрепляющая один из тех парусов. Сверху, на крышах небольших кают стоят баллисты. Это военный корабль? На носу корабля виднелась голова морского дракона, сделанная из дерева. Корабль выглядел внушительно. Внушительно опасным.       На некоторое время её это спугнуло и принцессе захотелось отступить. Если ронин захочет - найдёт её сам. Уже собираясь идти обратно, Аяка увидела кое-что, что могло переменить её решение.       Стоя на верху деревянного моста, опущенного к причалу, Хара смотрел на принцессу и улыбался, а его брови были приподняты. Парень протягивал руку девушке в знак приглашения подняться на борт и единственное, чего он ждал - её соглашения