Легенда о блудном сыне

             — Зэстиал… — повернулась к другу Кармайн и тот всё понял по одному лишь взгляду алых глаз.       — Со мной они в безопасности, — он склонился и прижал губы к кончикам её пальцев, крошечный паучок прополз к плечам Кармиллы, спрятавшись в ткани её ремня. — Я буду наблюдать, — едва слышным шёпотом произнёс тот.       — Со мной всё будет нормально, — тепло улыбнулась она и сгребла в объятия своих дочерей. — Я скоро вернусь, не переживайте раньше времени, хорошо?       — Si, mamá, — всхлипнула Клара и отпустила её.       Кармилла, одетая в своё вечернее платье, свернула руль и машина со скрежетом развернулась. Она направлялась из северной части города в сторону Восточного завода по выплавке ангельского металла. Шерил доложила ей, что основной массив нападавших был обнаружен именно там. Могло ли это означать, что убийцам не нужны были руководства по изготовке ангельских патронов или чертежи оружия, лишь металл? Откуда они могли узнать процесс изготовления чего-то настолько засекреченного?       — ¡Abre los ojos! — прошипела женщина, когда фургон сбил очередного зазевавшегося на дороге грешника.       В предполагаемой ночи Пентаграмм-Сити сиял от многоцветных светящихся вывесок и всполохов огня, что расцветали яркими бутонами на адском небосводе, с улиц доносились пьяные возгласы и крики демонов всех мастей, в гуще дыма и мусора виднелись их размытые силуэты. Слушая эту знакомую, местами совершенно отвратительную, симфонию, Кармилла рассуждала о своих дальнейших действиях.                     Как в Аду, так и на Земле она жила среди подлых, мелочных людей, готовых на всё ради собственной наживы, но и добрые люди имели место в жизни демонессы. В детстве её дорогой отец, небогатый рыбак, имевший при себе лишь одно ветхое судно и домик на песчаном берегу, всеми силами заботился о семерых детях, что остались без матери из-за послеродовой горячки. Её братья помогали отцу с его делом, а она, как единственная дочь, готовила и стирала, выполняла женские обязанности по дому, присматривая за самыми младшими в семье, но душа её мечтала бороздить морские просторы.       Однажды отец привёз ей из "большого мира" небольшую книжонку. Маленькая девочка не умела читать, но, взглянув на сыроватую, пусть и не потерявшую своей красоты обложку, вознамерилась научиться искусству чтения. Ради этого она уговорила монахинь местной церкви помочь ей.       Когда молодой Кармелите исполнилось четырнадцать, она узнала о чём была книга с загадочной обложкой. Ею оказалось коротенькое руководство для юных учеников и учениц балетной школы, основанной Парижской оперой. При свете одинокой свечи niña pequeña всматривалась в красочные рисунки барышень в пышных юбках с элегантно распростёртыми в стороны руками. Их плавные фигуры завораживали. Юное тельце само начало пытаться исполнять эти изящные движения.       Со временем мужчины семьи Идальго начали замечать, как странно пританцовывала девушка.       — Я видел, как она дёргала ногой, пока вешала бельё! — тихо прошептал третий сын в семье.       — А я — как она боком кланялась морю, держа руки во-от так, — протянул пятый, с усердием раскрывая руки, словно крылья.       — Чудная она, — прошептал второй по величине, причёсывая свой подбородок, — прыгает с одной ноги на другую, а после спину растягивает, как настоящая чайка.       — Чего расселись там, лентяи? Работать пора! — покричал самый старший, бросая в пустые руки братьев сети.       Они всё же узнали о любви сестры к балету. Шестеро уже повзрослевших парней улыбнулись, обещав сестре достать деньги на обучение. Девушка лишь грустно усмехнулась, понимая, что им и века не хватит, чтобы оплатить все восемь лет в той Парижской опере. Но её мечта сбылась. Частично, но сбылась. На шестнадцатый день рождения Кармелите сообщили, что её записали в одну из балетных школ в Мадриде. Тем вечером радостный плач девушки был слышен по всей округе.       Через три дня мисс Идальго оказалась в красочной столице Испании, где её приняли в старую, безызвестную школу балета, но в глазах девушки это училище представлялось золотыми вратами в её светлое будущее. По крайней мере, она так думала.       В двадцать три года её, темноволосую кареглазую солистку Королевского театра, заметил с богатых трибун какой-то важный человек. Конечно, все в столице были наслышаны о его пристрастии: тот любил брать себе в жёны прекрасных девиц, и разводится с ними, как только их красота увянет, словно цветок без воды. Так она и стала несчастной, зато замужней женщиной. А ведь она с радостью бы согласилась на судьбу старой девы, но кто будет спрашивать обычную танцовщицу, когда её руки и сердца просит высший чиновник, сам губернатор Сан-Себастьяна. На свадьбу она пришла в траурной вуали — это одно из тех немногих решений в её супружеской жизни, которые она сделала самостоятельно.       Следующие пять лет её жизни, вдали столицы и театра, слились в один непрерывный кошмар, в котором она ждёт супруга с работы, одевается по его вкусу и сопровождает на разных мероприятиях или, если муж соблаговолит, даёт коротенькие представления его друзьям и другим чиновникам в их домах.       «Успокойся, выпрями спину, контролируй дыхание. Держи себя в руках,» — твердила она себе вновь и вновь.       Но потом случилось то, чего желали все женатые пары того времени: она забеременела. Естественно, только от пьяного в хлам супруга, но это никого не волновало. Урождённую Идальго окружили всевозможным пухом и цветами, пока её живот округлялся, все лелеяли её и любили так, как никогда раньше, что заставило кроткую женщину почувствовать себя, в кои-то веке, желанной. Это чудесное наваждение исчезло, как только родилась девочка, вместо долгожданного наследника благородной фамилии.       Оделис, её милая малышка, не была виновата в том разочаровании, что вызвала её глупая мать. Кармелита часами проводила время со своим первенцем, ведь отношения с мужем совсем ухудшились. Он не желал видеть её, не ел за общим столом, пропадал на работе, а после она обнаружила его с другой женщиной, более утончённой, женственной и молодой. Это навсегда запятнало её имя в светском обществе. Почему не его? Ну... Он же мужчина.       «Пусть думают, что хотят», — размышляла Кармелита, собирая вещи, её годовалая дочь была тканью привязана к её груди. — «Плевала я на них с высокой колокольни!»       Во мраке ночи женщина покинула тёплый особняк, в котором сердце её покрылось толстым слоем льда, и направилась в морской порт, откуда желала покинуть ненавистного ею губернатора. Она скрытно пробралась в один из крепких, по её мнению, кораблей и затаилась среди ящиков с провиантом.       Женщина была удивлена, когда проснулась в окружении странных мужчин в дряхлых матросских одёжках.                     Очередной рывок вправо и автомобиль грубо въезжает на ближайшую парковку. Кармайн выскочила из фургона и направилась к запасному входу.       — Aprecio lo que todos ustedes han hecho por mí…, — тихо прошептала она, глядя на свежие трупы, разбросанные по округе.       Кармилла перешагнула через изуродованные тела сотрудников и осторожно продолжила свой путь в глубь плавильного комплекса. Она вынырнула из тени, расположившись на низине главной лестницы. Необъяснимое предчувствие заставляло демонессу старательно прислушиваться в болезненную тишину зала.       — Не боишься вешать моих мастеров, но показаться мне выше твоих сил? — громко изрекла Кармайн, осматриваясь вокруг.       Тьма зашевелилась.       — Вот так-то, — довольно улыбнулась она, считая количество пар глаз, загоревшихся по потолку.       На свет кровавой луны вышли существа, коих внизу именуют адорождёнными — существа, не знавшие ни жары солнца, ни холода луны. Для них кроме здешних девяти колец нет другой Родины. Не ступали они по мокрой от дождя траве, не пили они кристальной воды из ручья, не дышали воздухом, где не остаётся вкус серы на языке. Души их обречены на вечное страданье.       — Для чего же вы здесь, господа? — заголосила она, поднимаясь по лестнице вверх.       — А мне говорили, что вы исключительно умная демонесса, — усмехнулась вышедшая из темноты ящерица.       Вертикальный зрачок рептилии сузился в приступе смеха. С её конечностей капала розовато-неоновая слизь.       — Вы могли продолжать трусливо ковырять тела моих людей, но вышли из берлоги, — прыснула Кармилла, ладонями упираясь о перила небольшого балкончика. — Я спрашиваю, для чего вы здесь? — по залу прокатилось звериное рычанье.       Гадкая ящерица угрожающе зашипела, хватаясь за два ангельских револьвера, висевших на её бедре.       — Мы пришли сюда не языком трепать! — прокричала та, вытянув перед собой оружие, надпись на боку которого гласила: "ковка-Кармайн".       — Ах, вижу моё оружие вам по душе, — усмехнулась женщина и со своей высоты направилась прямиком на рептилию.       Две пули со скрежетом скользнули вдоль железных пуант, оставив после себя лишь дыры на подоле платья. Грешница с прыжка замахнулась ногой и ударила ту в голову, но ящерица не растерялась и, подставив руки на подобие блока, лишь гулко врезалась в стену. Светившиеся на потолке глаза яростно блеснули, превратившись в дюжину адских тварей. Они разом налетели на Повелительницу, но разве та бы выжила здесь, Внизу, ежели страшилась толпы?       Бой шёл жаркий: с каждым следующим нападением злость скапливалась в мышцах Кармайн. Рептилии разными способами пытались выбить грешницу из равновесия, а самой большой их надеждой оставалось то, что Повелительница могла устать. Но вот: Преисподнюю покинули трое, после — пятеро, семеро, и ещё, и ещё... Потери росли, но сила и скорость врага так и не стихала. Даже намёка на усталость не было в тех глазах, что кровавыми рубинами проносились у лиц мертвецов.       — Чёрт... Уходим!       — Стоять! — зарычала Кармилла, пнув громадный ящик так, чтобы он собой заслонил двери.       Твари вокруг встали на дыбы.       — Неужели господин Маммон желает продолжать это безобразие? Эти кровавые расправы... Почему бы ему просто не заключить со мной сделку? — в острозубой улыбке растянула губы демонесса.       — Мы лишь наёмники... — прошептала синяя ящерица неподалёку.       Толпа вновь опасно загудела. Странный паук, чьи глаза источали желтоватый цвет, скрылся за мёртвым телом беса.       — Плевать, что бредит эта старуха, пора прикончить её! — с боевым криком бросился на Повелительницу адский.       Та вскинула руку вперёд и, схватив того за шею, грубо подтянула к себе.       — Gordo asqueroso не хочет тратить на меня своё драгоценное время? — рявкнула Кармайн, сломав тому шею.       «Кармилла, я чувствую незнакомую магию...» — голос Зэстиала у её уха заставил встрепенуться.       Глаза будто прояснились. Кармилла оглянулась. Вокруг были сотни, тысячи тел, лежащих без сознания, чёрная, как сажа, жидкость разбрызгалась по всем поверхностям завода, не пощадив и её прелестное платье. Не терять контроля! Разве не этому она училась всю свою жизнь? Успокойся, выпрями спину, контролируй дыхание...       — Бл*ть! ХА-ХА! Это было шикарно!       Держи себя в руках.       В толпе раздался голос, заставивший комнату пред глазами демонов скакать ходуном. Повелительница развернулась. Перед её глазами предстал огромный, даже по меркам Ада, бес, внешне напоминавший скорпиона с бледно-жёлтым окрасом. Полноценного хвоста у него не наблюдалось: лишь обглоданный скелет, что двигался из стороны в сторону, стуча костяшками.       — Доротео...       Кармелита проснулась от ёрзанья её дочери на животе. Раньше она могла спать и в бурю, и в шторм, но сейчас... Сейчас её сон прерывался от каждого неровного вздоха малышки. Женщина приблизила ребёнка к себе и нежно пригладила её затылок. Оделис слегка успокоилась, подперев лицо о грудь матери. Та только собиралась заснуть вновь, но что-то не давало ей покоя. Лёгкое покачивание, шум игривых волн, треск сырой древесины — всё это доходило до слуха женщины, но сонливость пропала вмиг. Что не так?       Тишина на борту. Точно. Когда она отправлялась со своими братьями и отцом в дальние путешествия, то сквозь пелену сна различала их лёгкие разговоры, шаги, ощущалась жизнь на их маленьком судёнышке. А тут будто всё замерло. Она пригляделась к бочкам и внезапно обнаружила, что была совсем не одна. Вокруг неё в рассыпную сидели и стояли мужчины, одетые в старое тряпьё. Они с интересом разглядывали её.       Женщина заорала, и те заорали в ответ, как мыши попрятавшись за ящиками.       — Какого Дьявола вы кричите! — возмущённо спросила Кармелита, прижимаясь к стене.       — Так, а ты чего раскричалась! — обиженно буркнул пожилой мужчина со одним шрамом на всё лицо.       — Я испугалась!       — Т-Так, и мы испугались...       — От чего вы испугались? Я — лишь женщина! — недоумевая, проговорила Кармелита.       — Вот именно! — прокряхтел мужчина с длинными, спутавшимися волосами. — Ты — женщина на борту корабля! А это не к добру!       Все согласно промычали и опять скрылись из виду, как только бывшая жена губернатора расположилась поудобнее.       — Кто вы? — взаимная боязнь друг друга позволило Кармелите почувствовать себя увереннее.       — Я — Луис, — улыбнулся ей светловолосый юноша.       — Меня зовут Пеп, — чинно прокаркал длинноволосый мужчина.       — Пепито он! — расхохотались остальные мужчины.       — Захлопните свои рты…       — Мы — пираты! Если быть точнее, вольные пираты! — выпятил грудь в гордости соседний матрос.       — Просто ещё не выбрали капитана, — донеслось из тени.       Кармелита оторвалась от ссоры двух молодых людей, взглянув на фигуру, вышедшую в свет. То был молодой пират, широкоплечий и высокий, обласканный солнцем и вылизанный ветрами. Его тёмные пушистые волосы были скреплены на затылке куском ткани. Глаза, что были глубже зимней ночи, уверенно глядели в её сторону, яркая ухмылка расцвела на лице незнакомца.       — А вот и кандидат в капитаны! — весело воскликнули остальные.       Примерно так она и попала на корабль "Благосклонные ветра". Как оказалось, на каком-то острове эти вольные пираты лишились своего капитана, что не оставил после себя указаний об избрании нового главаря, потому свои имена в качестве претендентов на пост капитана выкрикнули двое: Рауль и Доротео. Каждый из них был любим командой, каждый был здоров и силён. Вот только Доротео был громче. Он, как разбойный ветер, носился туда-сюда, преисполненный энергией, тогда как Рауль был непоколебим, словно глыба, твёрдо расположившаяся на хребте мира. Это забавляло женщину, столь наглым образом попавшую в их команду.       Кармелита быстро освоилась к жизни на судне. Знакомый жизненный ритм напоминал ей далёкое детство, когда братья брали сестрицу с собой в открытое море. Знакомый хаос не пугал женщину, наоборот: ощущение бурлящей жизни вокруг успокаивало её душу, вымотанную гробовым молчанием бывшего мужа.       Так и выскользнул из её рук целый год, полный грабежа, морских битв и побега. На корабле она научилась многому: как перевязать рану, как зарядить пушку, как заточить нож и закрепить его на поясе. Но с таким же успехом она научила пиратов сочувствовать, хранить честь, помогать всем без разбора. Она научила их быть вежливыми и счастливыми. Команда стала одной большой семьёй. Адреналин теперь стал частью её крови, жар плавал в теле, словно луна на небесном полотне. Пожалуй, она никогда не чувствовала себя настолько живой.       И вот её милая Оделис уже могла забавно вышагивать по палубе. Она разговаривала с матросами и играла с матерью, а перед сном внимательно слушала рассказы старика Пепито. Она молилась Богу, про которого давно позабыла её мать, а следующим утром вновь начиналось её весёлое морское приключение.       Наконец, на "Благосклонных ветрах" появился капитан — Доротео. Кармилла была искренне рада успеху своего друга. Рауль ушёл из их команды, сказав, что ему больше нет места в море. Заняв главенствующий пост, Доротео вздохнул полной грудью. Он предложил Кармилле заботу о её ребёнке, и через три месяц сделал ей предложение. Она была удивлена, но жизнь, что струилась из каждого его слова, опьянила её и она отдалась во власть чувствам. Её вторая беременность последовала вслед за бурно развивающимися отношениями.       — И как мы назовём его? — спросила Кармелита, устраиваясь на груди любимого.       — Ему подойдёт Камилло, — усмехнулся муж, поглаживая мягкие бёдра.       — Мм... — промурлыкала жена, засыпая в горячих объятиях.       Но родилась...       «Девочка» — со страхом размышляла Кармелита, сидя в окружении подушек. Мысли о том, что её второй муж тоже отвернётся от неё, едва узнает о девочке, не давало ей покоя. Но она не смогла скрыть правду. Доротео, к её удивлению, не ответил ей холодом. Он нежно взял на руки девочку и дал ей прелестное имя: Клэриса.       Так прошёл ещё год. Второй. Третий. Она была самой счастливой женщиной на Земле. У неё были её дочери, любимый муж, корабль, работа и друзья. Но со временем радость начала притупляться, а жестокая реальность — просачиваться в её идеальную жизнь.       Она заметила, как часто начал пить её муж, как часто он пропадал в портах, пока они разгружали товары. Кармелита была обеспокоена, но не стала давить на мужа и лишь терпеливо ждала каждого его возвращения.       Клэрисе уже исполнился третий годик. Девочкой она была несносной, это точно. Команда с ней провозилась дольше, чем с Одетт, ведь младшая всё не желала оставлять в покое все интересные детали, попадавшиеся ей на глаза.       Однажды ночью её муж вернулся из порта пьяный. Это не было редкостью, они всё же пираты, но чтобы Доротео начал спиваться в хламину… Нет, это она видела впервые.       Кармелита услышала его пьяные крики, ещё сидя в каюте с рыдающей Клэрисой на руках. Её девочка была больна. Муж, зайдя в покои, бесцеремонно набросился на неё, желая сжать в своих нетрезвых объятиях. Оделис успела забрать свою младшую сестру и залезть с ней под кровать. К счастью, на женские крики собрались ребята и остановили Доротео, силой оттащив от собственной жены. Тогда-то он и разрушил все мечты Кармелиты...       — Чёрт тебя дери! Как же ты меня достала! Шл*ха... И твои отродья за*бали меня! Они мне даже не родные! — орал тот, как резанный, дёргаясь в руках матросов. — Бл*ские товарищи! Как можно тр*хнуть жену своего капитана?!       — Ты перебрал, Доротео, — тихо упрекнул Габриэль. — Тебе нужно поспа-...       — Пшёл н*хуй со своим поспать! Ты, бл*дь мелкая, ещё и приказываешь мне да? Ты-то, наверняка, и тр*хнул мою жену да? Мою Кармелиту...       — Доротео... — слабо всхлипнула она.       — Я видел, как твои глазёнки поглядывали на неё! И ты, с*ка! Ты флиртовала с ним! — он попытался скинуть с себя чужие руки, неудачно, слава Богу. — Я всё, мать вашу, знаю!       — Доротео! — вскрикнула Кармелита, больше не желавшая терпеть такого унижения. — Прекрати это балаган!       — Ну всё, старик, пора на койку, — сказал Николас и потянул за собой капитана.       Всё на время улеглось. Кажется. Кармелита присела рядом с девочками и закутала их в объятия. Доротео слегка успокоился и теперь лишь наблюдал за своей женой. На мгновение всем показалось, будто шторм стих и солнца ждать осталось совсем немного. Оделис обвела руками шею матери и тихо захныкала той в плечо. Клэриса рыдала с шумными всхлипами, ведь голова у девочки болела нещадно.       — Доротео, не смей! — под общий возглас капитан высвободился из пут и с кулаками бросился на девочек.       Кармелита, в одно мгновение оказавшись впереди, прикрыла собой драгоценных дочерей. Матросы успели схватить буйного капитана до того, как он причинит кому-то боль.       — Заткнись! Заткнись-заткнись! Закрой свой чёртов рот! — яростно кричал тот. — Уходи прочь с моего корабля! И соплячек с собой забери!       — Ч-Что..? — с трудом вымолвила она, бледность её кожи граничила с трупным оттенком.       Пираты взволнованно переглядывались между собой, решая, что делать дальше.       — Вали отсюда и больше не возвращайся! — продолжал кричать тот.       — Доротео, ты не може-... — хотел влезть в разговор Пепито, но его отпихнули в сторону, словно болванку.       — Как же Клэриса?! Она больна! — прокричала Кармелита, сильней стискивая в руках обеих дочерей.       — Если не уйдёшь сама, то... — тихо проговорил тот, глядя на неё исподлобья. — ТЕБЯ ВЫНЕСЕТ ЗА БОРТ КОМАНДА! — его взгляд едва не испепелил стоящего впереди Луиса.       — Д-Да, капит-тан, — панически сглотнул он, тем получив подзатыльник и тихое "ты идиот?" от товарищей.       Кармелита судорожно выдохнула. Она не могла поверить собственным ушам. Как Доротео мог сказать такое? Где её любящий муж? Где тот мужчина, с кем она обещала провести всю оставшуюся жизнь? Его больше нет.       Весь остаток жизни она посвятила охоте за ним. Она собрала команду из знакомых воров, убийц и прочих негодяев. Старина Рауль помог найти подходящее судно. Она назвала свою красавицу «Гневной Кармен». В водах Индийского океана она прослыла неким капитаном без души, что не щадил ни единого испанского галеона. Она не брала пленных, не торговала добычей, не грабила судна. Она сжигала корабли дотла прямо в море, и в те моменты лишь жестокое пламя отражалось в её мёртвых глазах.       Однажды она оказалась на жутком необитаемом острове, где, по словам местных буканьеров, пропадал её нерадивый муж. Она не видела ничего вокруг — лишь его силуэт посреди какой-то каменной гробницы.       — Наконец-то я нашла тебя, — усмехнулась она, войдя в пещеру.       — Т-Ты не сможешь! — дрожащим голосом воскликнул тот.       — Отчего же? — Кармелита холодно рассмеялась, в её руке был пистолет-мушкетон.       — О-Она защитит... м-меня       — Никто не придёт тебе на помощь, жалкий червяк, — ответила она и вытянула пистолет перед собой.       — Нет уж, — зарычал он, — не я умру сегодня!       Мужчина выглядел нездорово. Под его покрасневшими глазами пролегли тёмные мешки, лицо обросло густой растительностью. Бросившись на неё с одним лишь ножом, тот подтвердил мысли о состоянии его ума. Собравшись с силами, Кармелита нажала на курок. Прогремел выстрел. Наступила тишина, посреди которой грузное тело свалилось на камни, окропив их кровью. Ох, как она была довольна собой в тот миг.       Ей показалось, что до этого времени она не жила вовсе. Женщина вздохнула побольше воздуха в лёгкие. Она чувствовала запах свободы. Но столь прекрасное чувство дорогого стоило: Кармелита отправила своих дочерей в женский пансион, дабы те не смели идти по стопам матери. Оплатив их полное обучение, она уплыла подальше. Лишь бы они помнили её, как любящую, нежную мать, а не как пиратку, что желает смерти собственному мужу.       До слуха Кармелиты донёсся странный грохот. Подняв голову, та обнаружила, что каменные стены у алтаря начали трескаться. Она приказала своим подчинённым бежать обратно к кораблю и держаться как можно дальше от испанских берегов. Она назначила Рауля следующим владельцем её "Гневной Кармен".       — А как же вы, капитан? — спросил он, остановившись у выхода пещеры.       — Моя жизнь закончится здесь, — улыбнулась она, надеясь, что обретёт покой со смертью мужа. — Пора прощаться, Рауль.       — Мы будем помнить о вас, как о храбрейшем из пиратов, — кажется, его голос дрожал. — Я... буду помнить вас такой-...       Его слова стихли в грохоте камней, обваливших святыню вокруг. Она прикрыла свои глаза и вслушалась в мелодию своей смерти. Такое странное ощущение: приближение неминуемой гибели. Она заставляет душу трепетать, словно от радости, но в ней же пусто так, будто ты рыдал часами. Кармелита судорожно выдохнула.       Внезапно дрожь прекратилась. Женщина недоумённо прильнула к сырой земле. Что случилось? Она осмотрелась вокруг, но ничего не увидела. В такой кромешной темноте вряд ли возможно что-то разглядеть. В тишине раздался грозный женский голос, что эхом прокатился по стенам храма.       — Кто смеет проливать кровь в моём доме? — заголосило из образовавшихся на стенах трещин.       — Что ты такое? — сглотнула Кармелита, сжавшись на месте.       — Доротео...       — Здравствуй, жёнушка! — самодовольно усмехнулся тот, продолжая идти к Кармайн.       Повелительница выплыла из своих воспоминаний, сосредоточившись на демоне перед ней. Сколько лет прошло с их последней встречи в Аду? Сто? Сто пятьдесят? Неважно. Они договорились не беспокоить друг друга.       — Зачем тебе это? — спросила Кармилла, расправляя плечи.       Он уже давно не имел над ней той власти, которой обладал при жизни. Она больше не наивная девушка, ищущая тепла в каждом прохожем.       — Дорогая, не пойми превратно, я помню о нашем с тобой уговоре-...       — Зачем ты убиваешь моих мастеров?! — прорычала она, когда тот подошёл чересчур близко.       — Спокойней, милая! — виновато усмехнулся Доротео, вытянув перед собой раскрытые ладони.       — ¡Sucio bastardo!, да как ты смеешь показываться мне на глаза после всего, что сделал?! — ярость заставляла её кровь вскипать в жилах.       — ЭЙ, ZORRA! — прикрикнул он, но демонесса даже не отвела свой взгляд. — Думаешь, что я настолько озабочен тобой? ХА-ХАХ! НЕ УГАДАЛА, ДОРОГУША! — его противные глаза-бусины загорелись ненавистью.       — Тогда объясни, о чём хотел предупредить меня господин Маммон? — фыркнула та, оперев руки о бёдра.       Доротео замер в недоумении. Его глаза бегали по её лицу, в попытках найти то, за что можно было зацепиться и сменить тему. О нет, милый, ты не вырвешься из этой паутины.       — Ну?       — Откуда ты знаешь о нём? — он прищурил свой взгляд.       — Я знаю многое, но мне нужны точные ответы, — её острые когти опасно блеснули в свете луны.       — Только через мой труп, — выплюнул тот, угрожающе махнув ядовитым концом своего хвоста.       Бывший муж молниеносно бросился на неё. Да, он служил самому греху Жадности, но Кармайн имела в своём арсенале побольше сырой мощи. У него не было права на ошибку.       — А ты расслабилась с последней нашей встречи, — оскалился тот, — в чьих объятиях так тепло? А?       — Vete tomar рог culo! — выкрикнула та, острым концом пуант впиваясь в плечо скорпиона.       Тот болезненно взвыл и, схватив её за ногу, бросил в ближайшую стену. Кармилла лишь изящно отскочила от поверхности и с новой силой замахнулась на него. Адские наёмники успели собраться и сбежать с места кровавой бойни, забрав с собой парочку тел. Их потери и так были слишком большими.       — Ничего не скажу! — прокричал он и скрутил руки демонессы за её спину.       А та обернулась к нему лицом, схватила ногами его голову и сжала в тисках. У Доротео пошла кровь из глаз от силы давления. С тяжелым криком тот отбросил её подальше и побежал к выходу.       — ¡Detente y pelea, cobarde! — рявкнула Кармилла, последовав за ним.       Она набросилась на бывшего со спины и повалила на кучу гниющих трупов, вывихнув тому плечо.       — Ай! Ай-ай! Сдаюсь! — заревел тот, выплевывая собственные зубы.       — Ты всегда был таким мерзким? — скривилась Кармайн и, как страховку, скрутила ему левую щиколотку.       Тот завыл. Демонесса уселась на его спину и обхватила ногами его здоровую руку.       — Раскрывай план, убл*док! — выругалась та и несильно оттянула его сустав.       — Ой! Ой-ой! Дай вспомнить! Экхм.. — судорожно кряхтел тот, морщась от боли. — Ах да! Ой, бл*ть! ХВАТИТ! — Кармилла ослабила хватку и тот тяжело выдохнул. — Маммон запустил свою линию оружия, что может убить даже манерных Гоэтии! Пока он распространил своё производство только в кольце Гнева, но, узнав сколько это приносит бабла, желает обосноваться во всех адских этажах!       — И он считает, что я — помеха для его бизнеса?       — Ага, — невинно улыбнулся тот.       Кармилла тут же усилила напор и Доротео судорожно задышал.       — О-Он хочет, чтобы ты отдала ему все свои заводы, иначе он продолжит... БЛ*ТЬ, — дёрнулся тот, когда почувствовал, как его рука отделяется от туловища, — Кармелита, дорогая, прекрати-и-и!       — Продолжай.       — No me jodas!       — ¡O sigues hablando o te arrancaré todas las extremidades y las daré a los caníbales para la cena! — угрожающе прошипела Кармилла прямо над ухом бывшего мужа.       — Entendido, señora... — сглотнул тот, думая над тем, чтобы никогда не появляться на территории Кармайн. — Маммон также желает, чтобы вы и ваши люди поставляли ему ангельскую сталь...       — Откуда он раньше получал копья экзорцистов?       — Были некоторые отбросы, которые во время истребления забирали по штучке или крали из ваших инстанций и продавали моему господину.       — Есть ли эти отбросы среди моих работников?       — Ну...       — Доротео.       — Парочку может и есть...       — Доротео!       — Ладно-ладно! Филипп.       — Который из..?       — Да, чёрная змея из твоего западного филиала — один из шпионов Маммона.       Точно. Рваные раны на его руке. Они могли быть сделаны только из плохо наточенного оружия с зазубренным лезвием. Тем самым оружием, которое показал им Зэстиал... Как же она не заметила этого раньше?!       — Кто ещё?       — Я знаю только его!       — Доротео, прошу скажи мне правду.       — Честно!       — Доротео, сколько можно!       — Я больше никого не зна-аАААЮЮ! — Кармилла крепко схватилась за его руку и потянула на себя, — БЛ*ТЬ! НЕ ЗНАЮ БОЛЬШЕ НИКОГО!! КАРМЕЛИТА! ПРЕКРАТИ-ИИ!       — Ладно, поверю, — выдохнула та и встала на ноги, отряхнувшись.       Тело Доротео сейчас слабо отличалось от тех трупов, на которых он лежал.       — Похоже, тебе нужен перерыв, — усмехнулась она.       — Maldita bruja... — обиженно пробурчал тот.       — Передай своему господину, что ему не достанется ни моих заводов, ни моих фабрик, ни моих складов! — презрительно фыркнула демонесса.       — Думаешь, что ты его остановишь? — усмехнулся демон-скорпион.       — Если он хочет больше ангельского металла, пусть покупает у достоверных источников, — усмехнулась Кармилла. — Позволит ли его жадность сотрудничать со мной?       — С-Сотрудничать? — удивлённо хохотнул Доротео.       — Предположим, что я могла бы продавать ему... мм, три слитка ангельской стали в год?       — ТРИ СЛИТКА?! — поперхнулся тот, переворачиваясь на спину. — Д-Да на этом можно разбогатеть! Три слитка — это полноценный двуручный меч!       — Да-да, он может делать с ними всё, что ему угодно, — пожала плечами Кармайн, — И платить он будет лишь за эти слитки, деньги за оружие, которое он сделает, мне не нужны. Взамен он будет поставлять моё оружие в другие кольца, — улыбнулась она, скрещивая руки у груди.       — Ты серьёзно?! — поднявшись на локти, спросил Доротео.       — А похоже, что я шучу?       — Я кхм передам господину Маммону, как только смогу ходить, — кивнул тот, подложив руки за затылок. — А пока может... — подмигнул Доротео. — Кажется, у меня ширинка расстегнулась.       — О Доротео, заткнись, — прыснула Кармилла и направилась к выходу.       — Милая, ты оставишь меня здесь? Одного? — обречённо спросил скорпион, виляя ядовитым хвостом, словно бродячая собака.       — Ничего личного, дорогой, только бизнес, — помахав рукой на прощание, Кармилла вышла из своего Восточного завода.       Она набрала номер Шерил и узнала, что в остальных фабриках тоже всё сложилось в их пользу. Даже взяли нескольких наёмников в плен. Кармилла же сообщила о том, что Филиппа из западной части полагается немедленно арестовать. Далее она приказала организовать внеплановую проверку оружия и всех доставщиков. Никакая крыса не должна проскочить к её секретным разработкам. Фух... Вроде всё.       — Пора домой, — улыбнулась Кармайн, глядя на заходящую за горизонт кровавую луну.       Кармелита испуганно прижалась спиной к валуну, что лежал поблизости. Пугающий голос стих, но его эхо ещё звучало в костях капитана. По коже прошлись табуны мурашек.       — Что ты такое? — она повторила свой вопрос, несмотря на то, что каждый следующий вздох в этом храме заставлял её разум таять.       — ТЫ! — проревели щели и женщина испуганно прикрыла уши ладонями. — КАК ТЫ ПОСМЕЛА ЗАБРАТЬ ЖИЗНЬ, ЧТО БЫЛА ЕМУ ДАРОВАНА БОГОМ!       Голос мешал Кармелите слышать собственные мысли, не говоря уже о крике боли, что она издала, когда голос буквально начал пробиваться в её череп.       — Я даю защиту тем, кто смирён, — внезапно зашептал голос. — И НИКТО НЕ СМЕЕТ УБИВАТЬ БОЖЕСТВЕННЫХ СУЩЕСТВ В МОЁМ ПРИСУТСТВИИ. Я была порождена человеком и зачата ангелом, во мне течёт сила божья и его проклятье, что послал он на все свои творения! Я — единственный исполин, что верен слову Божьему!       Женщина не могла произнести и слова, её голова раскалывалась от давления, что опустилось на святилище.       — За свою жажду крови ты будешь наказана мной во имя Всевышнего! — прозвучало в костях капитана.       — Ч-Что происходит? — сглотнула та, чувствуя как жжётся её челюсть, она прошлась языком по зубам и поняла, что её рот стал полон острых, словно кинжалы, зубов.       — Раз кровь родных тебе приносит наслажденье, пусть волки ныне станут твоей семьёй, проклятье насылаю и мучение, за грехи, что совершила ты душой! — слова отпечатались в груди Кармайн, расколов её душу на кусочки.       Никто не способен был спасти её от проклятья. Её кровь — ныне расплавленная сталь, её руки — лапы кровожадного зверя, а глаза — смертельные льдины, горящие адским пламенем. Её жизнь теперь текла в облике белогривой волчицы, что бродила по здешним лесам и питалась путешественниками, имевшими грех бросить собственную семью.       Громадные лапы отпечатались в грязи, шерсть спуталась из-за дождя, что лил, будто желая затопить проклятую душу и остров вместе с ней. Зверь прошёлся вдоль широкой поляны, цветы которой уже плавали в дождевой воде. Ветер дул сердито: и он хотел стереть очернённую душу с лица Земли. Его порывы заставили зверя прильнуть к образовавшимся лужам.       Светлое пятно среди травы заставило браконьеров остановить свой взгляд из палаток на лесной чаще. Мужчины переглянулись. Сколько же будет стоить снежная грива такой красавицы? Они схватили свои ружья и, одевшись потеплее, двинулись к чистому от брёвен месту. Окружив волчицу, они начали стрелять на убой. Выстрелы заставили тварь вскочить с места и со всех сил бежать к началу леса, где можно было найти укрытие от серебряных пуль. Но путь ему преградил охотник с ружьём наизготовку. Волчица от страха вцепилась тому в ногу и повалила его на грязную лужу. Тот потерял равновесие и толком не смог ударить по морде громадного существа, ведь издалека тот был схож с волком, а вблизи его размеры напоминали лишь медвежьи. Хищник отгрыз следующему браконьеру голову и вкусил долгожданную плоть.       Свирепое рычанье доносилось из кустов. Самый молодой из браконьеров обратился в бегство, но кровавые глаза поймали его взглядом, а после и шею — зубами. Волчица вонзила свои клыки в спины мужчины, разодрав позвоночник и раскидав по траве склизкие органы. Блаженно облизнув алую от крови пасть, животное оглянулось на последнего оставшегося в живых браконьера. Его дома ждала дочь. Монстр отвернулся и лениво побрёл вдоль корней деревьев, вскоре спрятавшись в тени леса. Мужчина встал и что есть сил побежал в сторону их небольшого шалаша. Он больше никогда в жизни не сунется на этот остров.       Охота закончилась, волчица вновь обрела ясный взгляд и стыдливо опустила голову на рухнувшее дупло. Вот уже несколько лет она мучается от невообразимого голода, что проходит только после убийств сбежавших от жён мужчин. Её вечное проклятье. Она устала от всей этой кровавой бойни, железного привкуса во рту, воспоминаний о теплоте чужой печени у морды. Животное устало завыло, лёжа у края отвесной скалы.       Белогривая волчица встала напротив обрыва и тоскливо взглянуло на море. Оно сегодня особенно прекрасно. Холодная луна мягко освещала воду своими серебристыми переливами. Волны с шумным всплеском рассекали камни у границ острова. Хотелось вновь ощутить потоки ветра, что раньше шаловливо играли с волосами, брызги солёной воды, что освежали и будоражили тогда ещё живое сердце, хотелось вновь зацепиться за канат и подлететь в ввысь, к шпилю корабля, и всматриваться, есть ли поблизости знакомая суша. Зверь подошёл на шаг ближе к краю, совсем не думая о том, что может сейчас произойти. Вновь желал зверь стать человеком и вкусить не сырую плоть, а прелести жизни.       Животное поджало задние лапы, готовясь к прыжку. Сердце вновь забило о рёбра. Если её жизнь будет сплетена из одной лишь охоты, то не нужна ей эта жизнь! Волчица сделала рывок и ощутила под своими лапами лишь голые потоки ветра.       На следующий день искатели сокровищ заметили у подножья горного обрыва мёртвую женщину, а рядом с ней — белоснежную волчью шкуру, окроплённую засохшей кровью. На коже женского трупа были странные символы, магические знаки и странные печати. Группа охотников забрала шкуру с собой, а пара учёных закопала тело по всем обычаям римско-католической церкви. Они побрели дальше, в местных храм, где, по поверьям, хранится сундук с множеством золота и разных драгоценностей.