Тюльпан империи

Это был последний раз когда я её видела. Госпожа пропала, когда отправилась к шехзаде Селиму в Конью. Ловушка. Всё, что я имела, я обязана Хюррем Султан. Она подняла меня из грязи, сделала из меня то, кем я являюсь. Но теперь её нет, и дворец превратился в поле битвы, где каждый готов ударить в спину. Без её защиты я лишь красивая кукла, которой легко манипулировать. Что будет, если меня отдадут в санджак? Или хуже — оставят здесь, где каждая улыбка скрывает яд? Я вновь сидела в гареме не зная чего ожидать. Ширин сидела возле меня. — О чем задумалась, Лалия? — О Хюррем Султан. — Говорят, госпожа Хюррем больше не вернется... Я отвернулась чтобы избежать взгляда остальных рабынь. Шахназ Хатун, девушка ангельской красоты, присоединилась к нашему разговору, словно пыталась насыпать соль на рану. — Султанша исчезла, теперь её место займут её место. Не сладко нам всем будет. Мои руки были сжаты, но я быстро пришла в себя и выровняла спину. Оглянулась, словно боялась удара в спину. Страх сжимал моё горло, но я не позволила ему завладеть мной. Проявляя слабость, ты позволяешь другим уничтожить, завладеть тобой. — Не говорите глупостей, все обязательно наладиться. — мой голос дрожал и кажется я сама не верила в то, о чем говорила. — Наша госпожа столько всего пережила и с этим справиться! — Без Хюррем Султан я ничего не значу в этом дворце. — прошептала я так, чтобы только подруга услышала. — Это так, пока ты не попадёшь в санджак наследника. — Разве у меня есть шанс попасть туда? Кто меня туда отправит, кто позаботиться? — Ты сама, Лалия. Про тебя весь дворец наслышан. Про твою красоту и ум. Видела бы ты эти взгляды устремленные в твою сторону. Они мечтают быть тобой. — Ширин Хатун сразу же перевела тему — Так не хочу чтобы ты туда ехала, если честно! Что я буду делать в разлуке с тобой? — А я в разлуке с тобой? — её слова вызвали во мне улыбку, и я успокоилась.

***

Михримах Султан позвала меня в покои матери. Запах цветов и масел напоминал о прежней хозяйке. Дочь бережно сохраняла память о матери. Но не смотря на это, прежнего света исходящего из покоев Валиде не было. Госпожа забрала его с собой. Мои мысли о том, что Хюррем была солнцем этого дворца только подкреплялись, даря одиночеству нахлынуть. Солнце освещало мне путь, помогало справиться с трудностями и давало смысл. Но без него, ни одно прекрасное растение не сможет прорости. Я уложила бедного шехзаде Джихангира который не мог уснуть. Умный не по годам, он щебетал мне небылицы и задавал интересные вопросы. Закрыв тихо двери, меня подхватила Михримах. Луноликая отвела меня в сторону и села за стол. Я застыла не понимая, чего от меня хотят. — Присаживайся, Лалия Хатун. Софра для блюд была наполнена тарелками и казалось вот-вот упадёт. Я только думала, что задумала моя госпожа. И о том, какой яд она могла скрыть внутри пищи. С опаской я села, махнула рукавами. Моё платье было тряпьем по сравнению с её нарядом, да даже с салфетками на столе. Её кварцево-серое сдержанное платье выделялось за счет женщины, что носила его. Осанка была прямой, движения плавными. Было видно как Михримах привыкла к власти, привыкла видеть страх рабынь от одного её появления. Все её желания исполнялись и никто не шел против воли султанши. На её фоне я выглядела жалко. Не могла скрыть напряжения, насторожено смотрела на еду, словно никогда её и не видела. Блюда Османов отличались от привычной мне еды, однако выбора не было. Чтобы показаться достойно сидеть с ней за одним столом я хитро улыбнулась, посчитала до 10 и хоть как-нибудь отвлеклась от тревоги. — Ты не сиди, ешь. Не стесняйся. — Благодарю, госпожа, но я не голодна. — Умно. Я подняла глаза и увидела ухмылку султанши. Она насмехалась надо мной, в её руках я была игрушкой. Раненым зверем, загнанным в угол. Было видно как султанша пытается повторять за своей матерью, но её молодость и неопытность делает госпожу уязвимой. За это стоило схватиться, запомнить и в нужный момент верно использовать если придется. — Ты ведь знаешь, что без моей матери ты ничто. — Если госпожа Хюррем решила дать мне шанс, я сделаю всё, чтобы оправдать её доверие. Михримах снова неуважительно усмехнулась. — Ты ведешь себя прямо как моя мать... Я увидела долю страха в голубых глазах. Она боялась что я стану второй Хюррем, займу её место. Тогда я поклялась что обязательно достигну этого. Но не сейчас. От упоминания Хасеки Хюррем Султан сердце больно сжалось, как и у луноликой. Она была раздражена, словно не позвала меня сюда сама. Холодный взгляд прожигал меня, заставляя переживать о своем внешнем виде. Мне было интересно почему госпожа могла недолюбливать меня. Вела ли она себя так со всеми рабынями или только со мной? — Гюзгюн Ага вернулся. Уехал с отцом, чтобы найти маму. Даст Аллах, они найдут Валиде. — Аминь. — Как думаешь, кто это мог сделать? — Вам правда интересно мнение обычной рабыни? — я взглянула прямо в небесно-голубые глаза султанши, освободившись от напряжения. Словно эти покои были пропитаны им. — Ты не обычная Хатун. Все мужчины и женщины дворца сходят с ума с твоей красоты и острого ума. Кто же это сделал? — Хатидже Султан не в себе от горя. Она сделает все, чтобы отомстить за Ибрагима Пашу, вы ведь знаете. — Я не оставлю это. Я найду и отомщу за мать. — Нужно оберегать наших шехзаде, моя госпожа. Никто кроме Вас этого не сможет сделать! — Ты уже несколько дней приносишь в эти покои картины и оставляешь на рабочем столе моей матери. Что это значит? — напор госпожи увеличивался. — Хюррем Султан рассказывала мне о том, как выглядела её родина. В тоске по ней я нарисовала эти пейзажи. Мигом издалека я оценила свое творение. Оно было таким живым, ярким и светлым в сравнении с холодными, темными покоями Хюррем. Я с теплом и ностальгией вспомнила почему написала эти минатюры. Вечер был моим любимым временем дня. Я готовилась ко сну, но в постель ложилась спустя пару часов. Хюррем ждала меня в покоях. Выгнала всех служанок и мы остались наедине. Тишина заполняла коридоры и мы тихо говорили о её родине. — Там зима холодная, но красивая, как серебро. А весной поля расцветают, будто небо спустилось на землю, — она говорила с сильной тоской и я понимала, что именно сейчас мы были равны. Ведь когда-то она была такой же потерянной рабыней, которую украли в раннем возрасте. В один из вечеров она расчесывала мои волосы и заплела их в небольшую косу. — Ты и правда красавица, Лалия. Тюльпан этого дворца. Знаешь, мне бы хотелось чтобы ты была моей дочерью. Это значило много дня меня, перевернуло весь мой мир. Я ощутила поток материнской любви. На секунду мне стало стыдно. Она так открылась мне, а я ожидала от неё опасности. — Ты непроста, Хатун. Моя мать отлично читает людей и выбирает нужных ей. — волнуясь ответила она — Я лишь стараюсь оправдать доверие, госпожа. Но в этом дворце доверие — редкая вещь. — Думаю, ты можешь идти. Я коротко поклонилась и развернулась спиной к Михримах Султан тяжело выдохнув. Она дала мне пищу для размышлений. Я поняла что иду по дороге Хюррем. Михримах Султан не сможет ударить так сильно как её мать. И все же, если солнце пропало, значит должно взойти другое. Мне вспомнились слова Хюррем, её уроки. Она часто повторяла "В этом дворце выживает не тот, кто красивее, а тот, кто умнее."