Цена молчания

Утро в Цюрихе разворачивалось с неторопливой торжественностью, как старинная партитура, исполняемая оркестром. Золотистые лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь дымку, ласкали гранитные своды вокзала, превращая его в подобие огромного собора. Огромные окна-витражи, расписанные узорами, отбрасывали калейдоскоп теней, играющих на лицах спешащих пассажиров. Руслан сошел на перрон, за плечами был долгий и утомительный путь, но ни усталость, ни беспокойство не отразились на его лице. Звуки вокзала наполняли пространство: приглушенный гул поездов, скрип колес, перезвон колокольчика, объявляющий отправление, отрывистые голоса носильщиков, а в воздухе витал запах угольной гари. Тушенцов проверил часы. Связист должен был появиться с минуты на минуту. Вскоре из людского потока вынырнула невысокая, коренастая фигура. Волосы небрежно падали на лоб обрамляя открытое лицо, парень будто нес в себе бурю энергии, которая казалась неуместной в еще сонном городе. Он подошел легко и пружинисто, что сразу выдавало в нем человека, не обремененного тяжестью душевных терзаний. Руслан, отбросив на секунду маску хладнокровия, отметил про себя его нетипичную для разведчика открытость и жизнерадостность. Впрочем, в этой игре все могло быть ловушкой, и он не собирался недооценивать своего нового знакомого. — Ганс, доброе утро! Простите за задержку, пробки, знаете ли, — громко прозвучал голос, внезапно прервавший нить размышлений Руслана, — Максим Беккер. Для своих Шабанов. Он протянул руку и Руслан, на мгновение поколебавшись, пожал ее. Крепкое рукопожатие Максима было неожиданно сильным для его комплекции. — Рад знакомству, господин Беккер. Все нормально, вы не сильно опоздали. — Да какой там, зови меня просто Макс! И давай на ты, — пролепетал Максим, одарив Тушенцова широкой, обезоруживающей улыбкой, — слушай, Ганс, ну ты и впрямь как с картинки сошел! Ну настоящий швейцарец! — Благодарю. — Ладно, не будем терять время. Нас уже ждет моя ласточка! Максим подхватил его под локоть, как старого знакомого, и повлек к выходу вокзала. Руслан, всегда державший дистанцию, невольно позволил этому вихрю тепла и добродушия увлечь себя. На стоянке их ждала видавшая виды машина — старенький, но ухоженный «Хорьх» черного цвета. Кузов был обсыпан небольшими вмятинами и царапинами, будто каждая из них была вехой в долгой и насыщенной жизни этого авто. Фары поблескивали на солнце, а бампер был покрыт мелкими точками ржавчины, как показатель немолодого возраста. На передней панели лежала потертая карта, страницы которой потрепались от бесчисленных путешествий. Руль был истерт нетерпеливыми руками, а зеркало заднего вида держалось на честном слове. — Как тебе наш городок? — говорил Максим, перекрикивая шум мотора, — наверняка, ты ни разу здесь не был, повезло! Хотя утренние пробки лучше не видеть, я тебе скажу — это что-то с чем-то! А, забыл спросить, как доехал вообще? Нормально? Поезд не сильно трясло? — Город хорош, — со скучающим видом ответил Руслан, — доехал без приключений. — Ты, поди, с поезда уставший? Дорога дальняя.. Ну я тебя до редакции довезу и отдохнешь, газетку почитаешь, поспишь. А ты, Ганс, откуда вообще? Я из самой Москвы. В командировку, так сказать, направили. Город-то тут, конечно, красивый, но как все сложно! Еле вокзал нашел… — Родился в Красноярске, а так - тоже работал в Москве. За рулем Шабанов не унимался ни на минуту: он щебетал о местных новостях, о погоде, о швейцарских сырах, рассказывал анекдоты и подпевал песням из радио… в общем, болтовня была настолько невинной и незамысловатой, что казалась комичной. Руслан же отвечал на его шутки скупой улыбкой, наблюдая за мелькающими в окне улицами города. Он ценил прямоту и открытость нового товарища, но старался держаться на расстоянии. Все же прибыл сюда не дружбу заводить. Поездка заняла не более двадцати минут. Машина остановилась у неприметного здания в деловом районе города, ничего не выдавало здесь присутствия редакции журнала. — Вот мы и на месте, — объявил Максим, выключая зажигание, — пойдем, времени и так мало. Внутри их ждал небольшой опрятный офис: пол выложен плитами серого мрамора, а на стенах висели старинные гравюры с видами альпийских вершин в массивных рамах. На потолке висела тяжелая, но изящная люстра из кованого железа, она то и дело тускло поблескивала. Было несколько книжных полок, на которых стояли, казалось всю жизнь, пыльные многочисленные книги. Шабанов, с неизменной улыбкой на лице, жестом пригласил его пройти дальше. Они миновали узкий коридор и оказались в кабинете связиста, который усадил Руслана за стол и вытащил из ящика небольшой конверт. — А теперь к делу, — Максим протянул его Руслану, — виза и билеты. Не переживай, штампы, подлинность, все как полагается, — он весело подмигнул, — сегодня вечером ты сядешь на поезд до Берлина. Там тебе придется самому искать информатора, но это ничего. Маршрут и опознавательные знаки внутри конверта. Все ясно? Руслан раскрыл конверт. Внутри лежал аккуратно сложенный лист бумаги с подробным маршрутом, указаниями и поддельной визой. Качество подделки было превосходным, не придраться. — Да, — ответил Руслан, продолжая разглядывать переданные документы. — Прекрасно, — радостно воскликнул Максим, похлопывая его по плечу, — сможете добраться до вокзала самостоятельно? Руслан кивнул. — На вокзале лучше появиться за час до отправления, не забудь перекусить. Поезд отходит ровно в девять вечера с седьмого пути. В Берлине тебе уже подробнее расскажут, что и как. — Я понял. — Ну и отлично, мой немногословный друг, — он улыбнулся, — как говорил один мудрец: «счастье не в цели, а в пути!» Удачи, Ганс, — с этими словами Максим исчез так же внезапно, как и появился, оставив Руслана одного в тишине офиса. Чудовищно громкий железный зверь, разрезал тьму ночи унося Руслана все дальше от привычного мира. За окном мелькали размытые пятна света спящих городов, — бессмысленные декорации спектакля, которые он привык наблюдать отстраненно. Внутри вагона царил полумрак, разбавленный слабым светом ламп. Монотонный стук колес убаюкивал случайных попутчиков, погружая их в мир грез. Руслан не мог сомкнуть глаз несмотря на то, что обстановка в основном была спокойной. Только изредка к нему заглядывал молодой и учтивый, но какой-то слишком неловкий, официант, предлагающий напитки. Размышления о поездке, которая была всего лишь очередным этапом сложной, многоходовой партии, не давали расслабиться. Фальшивый паспорт в кармане с аккуратно вклеенной фотографией, казался ему тяжелее свинцовой пули. В купе неожиданно вошел еще один пассажир. На вид лет тридцати, с интеллигентным лицом, точеными чертами и проницательными серыми глазами. Короткая прическа придавала ему благородства, а отпечаток усталости под глазами говорил о бессонных ночах. Одет он был в дорогой костюм, который сидел на нем безупречно, обтягивая его широкие плечи и спину. Руслан внимательно наблюдал за ним, отмечая каждую мелочь: как незнакомец ловко поставил свой кожаный портфель на багажную полку, с какой осторожностью расправил складки на пиджаке, как сел напротив, изучая своего сожителя с не меньшим вниманием. В движениях этого человека чувствовалась выучка, продуманность. Это не был обычный попутчик. — Guten Abend, — негромко произнес новый знакомый, обращаясь к Руслану на безупречном немецком, — надеюсь, я вас не побеспокоил? — Совсем нет. Я даже рад компании, — ответил он, сдержанно улыбнувшись. — Очень приятно, Дитрих Деймур, — представился тот, протягивая Руслану руку. — Ганс Вагнер, — на автомате ответил Тушенцов, приняв рукопожатие. — Какими судьбами направляетесь в столь прекрасную страну? — По работе. — Позвольте поинтересоваться, что за работа? — Журналист, работаю в небольшом журнале «Альпийский вестник». — Очень интересная профессия, — кивнул Деймур, его взгляд, казалось, проникал в самую суть, — надо быть очень внимательным и замечать детали. — Безусловно. Деймур улыбнулся, заметив странную немногословность Тушенцова. — Я много путешествовал, но поезд все еще остается моим любимым видом транспорта, — резко перевел тему разговора Дитрих, не отводя взгляда, — в этом есть что-то романтичное. Руслан про себя отметил эту фразу, показавшуюся ему намеренно вычурной. — Вы правы, — согласился тот, поддерживая диалог, — появляется возможность убежать от повседневности и привести свои мысли в порядок. — Или наоборот, очень сильно их запутать, — лукаво добавил Деймур, — в поезде обычно встречается много интересных людей, которые могут на это повлиять. — Я всегда стараюсь держать голову холодной, — ответил он, подхватывая игру, — жизнь учит, что осторожность никогда не бывает лишней. — Разумный подход… А что вы думаете о Берлине? Впервые тут? — Да, это моя первая поездка сюда. Буду писать о культурных мероприятиях страны. Но я не загадываю, дальше видно будет, что меня ждет. — Это очень верное замечание. Нельзя быть точно в чем то уверенным, особенно в такие сложные времена, — глаза Деймура изучали Руслана словно рентген. — Жизнь вообще никогда не бывает простой. После короткого обмена репликами в купе повисло молчание. Через некоторое время под мерное покачивание вагона оба погрузились в сон. Деймур лег на нижней полке и быстро заснул, утомившись от долгого дня. Лицо разгладилось, стерлись следы напряжения и рассудительности, присущие его бодрствованию. Руслану, однако, заснуть было сложнее. Купе, тесное и душное, казалось клеткой, сковывающей ему движения. Он попытался устроиться поудобнее на жесткой полке, но вышло безрезультатно. Несмотря на это его веки сами закрылись и сознание унесло в пучину сновидений. Проснулся Тушенцов от яркого солнечного света залившего купе. Руслан поднялся с лежбища и в увидел завораживающие пейзажи Берлина: вдалеке мелькали пологие зеленые холмы, напоминающие бархатные подушки, разбросанные щедрой рукой природы. На них, как россыпь драгоценных камней, бликовали крохотные домики с черепичными крышами. Они казались игрушечными, будто специально выстроенные для какой-то сказочной страны, где время течет неспешно, а жизнь наполнена простыми радостями. Повсюду паслись коровы, черные и белые пятна казались случайными кляксами на изумрудном фоне. Он погрузился в этот мираж нормальной жизни, а на душе стало… спокойно. Но это ощущение было мимолетным и вскоре к реальности его вернул бодрый голос попутчика. — Guten Morgen, — приветливо поздоровался Дитрих, — хорошо спали? Деймур, уже свежий и отдохнувший, сидел напротив, поправляя свой галстук. На его лице не было и намека на вчерашнюю усталость, а взгляд, острый и проницательный, тут же сосредоточился на Руслане. — Все в порядке, спасибо. Деймур коротко улыбнулся и уже собирал свои вещи, аккуратно складывая их в чемодан. Казалось, он ничего не делает спонтанно, каждое его движение было обдуманным и точным. — Какие планы? Надолго ли вы?— неторопливо произнес Дитрих, как бы невзначай наблюдая за реакцией Руслана. — Соберу информацию для статьи, познакомлюсь с людьми, — начал Руслан, подбирая слова, — продолжительность пребывания будет зависеть от моих успехов. А у вас? Чем вы вообще занимаетесь? — Я, скажем так… исследователь. — Что же это за исследования, что понадобилось ехать аж в Берлин? — переспросил Руслан, слегка приподняв бровь. — У меня тут много знакомых, которые готовы мне помочь. Всякое знание и стороннее вмешательство полезно. — Особенно полезно уметь правильно интерпретировать полученную информацию. Дитрих, закончив с вещами, извлек из кармана пиджака портсигар из черненого серебра. Его движения были выверенными, как у человека, привыкшего к точности в каждой мелочи. Он предложил Руслану сигарету, и тот, не колеблясь, принял ее. — Позволите? — произнес Деймур, щелкнув зажигалкой, и приблизился к сигарете Тушенцова. Вдохнув горьковатый дым оба смотрели друг на друга, словно выжидая чего-то. Руслан заметил, что манера Дитриха курить была спокойной и размеренной, но в то же время в ней чувствовалась внутренняя собранность. Он не рассеивал внимание, как большинство людей, а был сосредоточен на каждом вдохе и выдохе, излишне контролируя каждую клеточку своего тела. — Так чем же вы занимаетесь? — спросил Руслан, сделав вид, что просто продолжает разговор. Деймур медленно выдохнул дым, наблюдая, как он рассеивается в воздухе. — Если вы журналист, то должны знать, что не вся информация предназначена для печати, Ганс, — губы тронула едва заметная ироничная улыбка, когда он выразил акцент на его имени. — Разумеется, но, думаю, сейчас мы можем быть откровенными? — Откровенность – это роскошь, которую не всегда можно себе позволить, — его голос стал серьезнее, — но, иногда, когда обстоятельства того требуют… — …она становится необходимостью, — закончил фразу Руслан, и оба на миг замолчали, словно давая друг другу время обдумать слова. — Вы, кажется, тоже имеете некоторые секреты, — продолжил Деймур, вскинув бровь, — уж слишком пристальный у вас взгляд для простого журналиста. Я бы сказал, что вы больше похожи на хищника, наблюдающий за своей добычей. — Иногда, чтобы выжить, нужно уметь быть и хищником, и жертвой, и наблюдателем. — Тогда мы с вами кое в чем похожи, — его глаза блеснули хитрым огоньком, — как вам идея сотрудничества? — Это интересный вариант, — медленно произнес Руслан, словно взвешивая каждое слово, — но оно должно быть взаимовыгодным. — Иначе, зачем вообще начинать? — парировал Деймур, и на его лице появилась дружелюбная улыбка, — и чтобы труды были плодотворными, нужно понимать мотивы друг друга. Руслан замолчал. Выдавать себя так просто и доверять кому попало в его планы явно не входило. Он уже привык действовать в одиночку, полагаясь лишь на свою выдержку и расчетливость, а любая зависимость от другого человека, даже от такого, как Дитрих, была для него неприемлема. Но в то же время Тушенцов не мог отрицать, что предложение имело смысл. Он переходит на другую, опасную территорию, которая напоминает бурлящий котел. — В Берлине сейчас неспокойно, — наконец сказал Дитрих, глядя прямо в глаза Руслану, — быть одиноким волком в такой обстановке не самое мудрое решение. — А вы предлагаете стаю? — усмехнулся Руслан. — Я предлагаю хотя бы временное партнерство. — Боюсь, что уже привык полагаться на свои собственные суждения. — Похвальное качество, — ответил Деймур, — но в некоторых ситуациях оно может стать вашим слабым местом. Двоих сложнее сломить. — А если эти «двое» окажутся несовместимы? — парировал Руслан, — оба будут уязвимы. — Дело не без рисков, ваша правда. Но без этого не бывает побед. И вы, смею предположить, как и я, не привыкли проигрывать, — проговорил Деймур и достал из кармана штанов маленькую аккуратную визитку, — позвоните и назначьте встречу, если надумаете. Грохот и скрежет металла, глухое ворчание тормозов, и, наконец, тяжелый вздох локомотива, объявили о прибытии поезда на берлинский вокзал. Они оба поспешно вышли из купе на платформу. Солнце светило ярко, ослепляя глаза, со всех сторон доносился гул голосов – немецкая речь, с ее резкими согласными, переплеталась с гомоном других языков. Диктор на платформах, торопливо и бесстрастно, проговаривал названия прибывающих и отправляющихся поездов. В ушах гремели звуки шагов, катящихся чемоданов, крики носильщиков и трезвон вокзальных колоколов. Все это вместе создавало симфонию суетливой энергии, которая, казалось, пульсировала в самих стенах этого гигантского сооружения. Руслан и таинственный попутчик стояли напротив друг друга, обмениваясь молчаливым взглядом. — Auf Wiedersehen, — сказал Деймур, сняв свою шляпу и слегка поклонился, — надеюсь, наши пути еще пересекутся. — Время покажет, — ответил Руслан, сдержанно улыбнувшись.