Кто не видит зла, тот не убоится зла

Неужели моя смерть была сном?  И я снова провалился в более глубокий сон? Сердце тяжело билось о грудную клетку. Это место не было похоже на сон. Зверь любил создавать сны насыщенными и яркими, не мог удержаться от того, чтобы и ночью было светло, как днем. Иначе было не так интересно наблюдать за страданиями. Шэнь Цинцю смотрел в темное небо. Если там и были звёзды, даже своими зрячими глазами он не смог бы их различить. По щекам заструились слезы. Он опёрся на левый локоть и медленно повернулся. От непривычного напряжения мышцы свело. Принять вертикальное положение Шэнь Цинцю смог не сразу. После третьей попытки спина заболела сильнее, но он сжал зубы и опять попытался встать на ноги. — Надо спешить, — стучала кровь в висках. — Надо найти, где спрятаться.

***

Сказать проще, чем сделать. Выживший мастер не имел представления, где он мог бы спастись от зверя. В безлунную ночь было хоть глаз выколи, поэтому Шэнь Цинцю двигался вперёд между деревьями почти на ощупь. Почвы под его ступнями были не такими мягкими и рыхлыми, как на Пике Цинцзин, подошва обуви лишь слегка приминала придавленный каменистый грунт. Он предположил, что лес находится гораздо севернее хребта Цанцюн, если в этом мире хребет вообще существовал. Одежда, которая висела на его теле, согревала плохо. Заклинательские одеяния кроили многослойными, из качественных тканей, на это главы пиков не скупились, поэтому будь он в своем прежнем облачении, такого бы не случилось. У новообретенного тела тряпье было ни к слову никудышным. Спустя две палочки непрогоревших благовоний Шэнь Цинцю признал очевидное — он замерзает. Не в сравнении, конечно, с тем, что ему пришлось пережить в путешествии с У Яньцзы. Но его нынешняя физическая форма, казалось, не была приспособлена к холоду. Согревающих талисманов с собой он не обнаружил. Ци в меридианах мастер тоже не чувствовал. Будто его оболочка стала кукольной, в которую не вмещались духовные силы. Впервые Шэнь Цинцю пожалел, что в посмертном мире не переродился бестелесным духом. Не попадись он божеству Диюя или зверю, наверняка окоченеет, пока найдет выход из леса. — Такая нелепая смерть, — с досадой подумал бывший заклинатель. — Ещё никчемнее, чем умереть человеком-палкой. С ободранной спиной любое случайное касание ветвей ощущалось ударом кнута. Шэнь Цинцю морщился от боли, но был ей почти благодарен, это отвлекало от панических мыслей. Пока он находился в сознании, оставалась надежда сбежать. Хотя без золотого ядра он не мог прибегнуть к практикам бессмертных, все же какие-то знания по совершенствованию Меч Сюя еще был способен обратить себе во благо. Он выверенно ударил по акупунктурным точкам, снижая чувствительность тела. Не настолько, чтобы согреться, но достаточно, чтобы отсрочить обморожение на партию в вэйци.