Поводырь

Сомнений не было. Их и не могло быть. Брам знал достаточно о человеке, ставшем для него проклятием. Хитрый, изворотливый, имеющий множество путей избежать ответственности за все свои деяния. Насквозь гнилой, окруживший себя подобными, кто с легкостью пойдет по головам ради единственной ценности в жизни – самого себя. Габриэль воспользуется всеми своими ресурсами, чтобы выскользнуть из рук мракоборцев. Это факт. Для него не имело значения местные это власти или МКМ. Брам знал, что этот монстр выберется. А это значило, что о безопасности и безмятежном будущем можно не мечтать. Поэтому сомнений не было. Поэтому выбора не было. - Почему? – Габриэль окинул Брама чуть прищуренным, пытливым взглядом. Конечно, он не такой дурак, чтобы даже в такой ситуации хвататься за соломинку, так вовремя появившуюся перед ним волшебным образом. - Разве не очевидно? – слабо отозвался Каннинг, чуть пошатываясь. Его состояние было все еще далеко от нормы. Оттого и руки подрагивали, и на коже проступал холодный пот. То и дело мелькавшие перед глазами мушки, он старательно отгонял. Сейчас у него нет права быть бесполезным. – Я не питаю иллюзий по поводу того, что мракоборцы в силах защитить Марию и Софию. Бэгли криво, надменно ухмыльнулся. Как будто нынешняя ситуация не заставляла его хоть немного беспокоиться. Как всегда, чудовищно в себе уверен. И в своей власти над пасынком, которого беспощадно ломал полтора года и привязывал болью и страхом к себе. Верность обусловленная ужасом перед его источником едва ли не крепче верности, порожденной любовью. Брам давно уяснил, что именно так Габриэль и думает, и не собирался его в этом разубеждать. - Я знаю тебя, Габриэль, - продолжил он неровно подрагивающим голосом. – Ты выберешься. Выскользнешь из их рук. Не сейчас, так позже. И я не верю, что ты оставишь меня и девочек в покое. Я хочу, чтобы ты исчез. Убирайся в Сингапур. Забирай Эбигейл и убирайся. Тех денег, что ты получишь за нее, хватит, чтобы начать новую жизнь там. Я помогу тебе при условии, что ты забудешь о нас. Обо мне. Кривая ухмылка стала шире, напомнив собой жестокий оскал. Габриэль чуть вскинул подбородок, сложив руки за спиной. - И ты хочешь, чтобы я в это поверил? После всего, что сделал с тобой? Абрахам, ты думаешь, я не знаю, что ты хотел бы меня убить? Брам не сводил уставших глаз с мужчины. Эта подозрительность естественна. В делах Габриэль чаще всего был осторожен. Не будь он в состоянии чуять фальшь, вряд ли достиг бы всего, что имел. Врать ему сейчас не имело смысла. - Это не секрет, - невозмутимо отозвался Брам. – Я ненавижу тебя. Я с удовольствием перегрыз бы тебе глотку просто для того, чтобы чувствовать, как жизнь покидает твое тело. Это был бы самый счастливый момент за все то время, что я знаю тебя. Но я не могу этого сделать. - Разве? – Габриэль вопросительно изогнул бровь. - Я все еще отвечаю за своих сестер. И не могу с ними так поступить, - опустив взгляд, Каннинг болезненно скривился. – Все, что я могу, это договориться с тобой. Дай слово, что исчезнешь, забудешь о нас, и я выведу тебя отсюда. Несколько секунд напряженной тишины, в которой Габриэль всматривался в Брама, показались бесконечными. Он будто пытался препарировать его, влезть под кожу, забраться в голову, чтобы узнать истинные мотивы, но само собой это было невозможно. Да и времени на долгие размышления у Бэгли не оставалось. - Как ты собираешься меня отсюда вывести? – Габриэль все еще старался держать лицо, однако в голосе все равно скользнула нервозность. Брам едва не выдохнул с облегчением. Наживка проглочена. Осталось осторожно подсечь, потянуть и достать монстра из его логова. Сунув руку в карман, Каннинг вытащил пару бутылочек с зельем невидимости. - Одно тебе, второе мне. Хватит, чтобы выйти наружу, а там уже несложно ускользнуть, - проговорил он. – Но решай скорее. Кажется, я слышу шаги мракоборцев. Неуверенно пожевав губами, Габриэль бросил взгляд в темноту коридора, откуда вот-вот могли появиться посланные Дуэйном волшебники, и тогда уже ни о каком побеге речи вестись не будет. Брам терпеливо ждал. Сомнений по-прежнему не было. Просто потому, что он знал Габриэля. - Что ж, в конце концов, я ничего не теряю, - наконец хмыкнул Бэгли. – А вот ты… Если ты собираешься предать меня, будь уверен, однажды я доберусь до тебя и девочек, и ты пожалеешь. - Я знаю, - спокойно кивнул Брам. – И я на все готов, чтобы этого не произошло. Ты согласен оставить нас в покое в обмен на свободу? - Да, - Габриэль решительно кивнул и, взяв со стола палочку, приблизился к черте, где на полу пылью рассыпалась брошенная Йолланом бочка. Короткий росчерк, и невидимая, смертоносная преграда сгорела в золотистых бликах. - Давай сюда зелье, - Габриэль нетерпеливо вытянул руку вперед, шагнув к Браму. - Погоди, - но тот качнул головой, спрятав бутылочки за спину. – Если ты так исчезнешь, они поднимут шум. Пришлось бросить все силы на то, чтобы оставаться спокойным. Еще чуть-чуть. Еще немного. Нельзя все испортить глупой спешкой. - Нужно оставить иллюзию, - продолжил Брам, покосившись в сторону стола, от которого отошел Габриэль. – Это не даст им броситься на поиски сразу же. Бэгли окинул его приятно удивленным взглядом. - Ну надо же, - со смешком протянул он. – И в твоей голове могут возникнуть дельные мысли. Побыл бы под моим крылом подольше, может, и вырос бы до незаменимого помощника. Внутри все содрогнулось от одной мысли о подобных перспективах. Крупная дрожь пробежала по телу, засев тяжелым комом в желудке. Брам не собирался возвращаться в этот кошмар. Более того, сегодня ему предстояло сделать все, чтобы это стало в принципе невозможным. - Воздержусь от такой чести, - кое-как справившись с нахлынувшими чувствами, Брам проследил взглядом за тем, как Габриэль, повернувшись к нему спиной, возвращается к столу. Собственно говоря, этого Брам и ждал, на это надеялся и к этому стремился. Монстр слишком уверен в своей власти, а оттого слишком беспечен. Он снял защиту, а после позволил себе повернуться спиной к тому, к кому ни за что на свете нельзя было этого делать. Брам тихо достал из заднего кармана брюк палочку. Дыхание оставалось надсадным из-за общей слабости, но ровным. Взгляд впился в темный затылок. Осталось дождаться, когда Габриэль закончит последние приготовления для плана, о котором даже не подозревает. Оставаясь чуть позади, Брам наблюдал. Вырвав с виска несколько волосинок, Габриэль бросил их на пол. Взмах палочки, заклинание – и рядом со столом возник двойник мужчины, стоящий спиной к выходу, молча глядящий на догорающие в камине поленья. - Вот так, а теперь… - удовлетворенный работой, Габриэль резко обернулся и осекся. Ему в лицо смотрел кончик волшебной палочки Брама. Угольные брови еще успели удивленно дернуться вверх, а в черных зрачках мелькнуло недоумение. - Империо, - совсем не обязательно кричать, чтобы заклинание обрело силу. Тихое, но весомое, тяжелое, пропитанное смирением и неизбежностью, одно единственное слово может обладать невероятной мощью. Не нужно быть злым человеком, чтобы непростительное сработало. Достаточно быть доведенным до края, загнанным в угол и не иметь иного выхода. Короткая ровная вспышка осветила на мгновение помещение – заклинание взяло свою жертву под контроль. Брам тихо выдохнул. Он не сомневался. Он сделал все правильно. Так будет лучше. - Отдай палочку, - первым делом он лишил Габриэля возможности пользоваться магией. При всех своих талантах Бэгли не был одним из тех, кто мог колдовать руками. Вернув палочку на стол, Брам решил, что ей стоит остаться здесь. В конце концов, своему хозяину она никогда больше не пригодится. Да и мракоборцы, если вдруг начнут приглядываться к иллюзии, будут не так внимательны. Волшебники ведь никогда не бросают свои палочки. - Пей, - следующим шагом Брам велел Габриэлю влить в себя зелье невидимости, а затем опустошил и свою бутылочку. Пора убираться и поскорее. На этот раз Каннинг действительно слышал шаги в коридоре. - Идем и ни звука. Чтобы не потерять Габриэля, пришлось взять его за руку. Они преодолели несколько метров во тьме коридора, когда мимо проскочили двое мракоборцев, отправленных Дуэйном для присмотра. Судя по тому, что вскоре шум так и не поднялся, иллюзия их устроила. Брам двинулся дальше, утягивая Габриэля за собой. И как будто сам мир был сейчас на стороне Каннинга, пока он выводил своего мучителя, ныне оказавшегося в полной его власти, из подвала. Мракоборцы рассредоточились по недавнему полю сражения, образовав свободный коридор для выхода. Каждый был занят делом, отвлеченный поверженными врагами. Брам скользнул взглядом по Дуэйну и остановился на профессоре Шарпе. Мужчины о чем-то разговаривали. Брам не стал вслушиваться. Лишь притормозил на несколько мгновений, рассматривая лицо Шарпа. Сердце болезненно сжалось, в носу противно засвербело. Как жаль, что ничто из того прекрасного, что могло бы быть, теперь не случится. А ведь могло бы. Проклятый Габриэль лишил Брама слишком многого. И вскоре лишит абсолютно всего. Но так будет правильно. Так должно случиться, потому что Габриэля давно пора остановить. По-настоящему. Миновав все препятствия под идеально действующим зельем, Брам вывел Габриэля наружу под промозглый ветер и затянутое непроглядно черными тучами небо. Здесь тоже повсюду виднелись следы прошедшего боя. Вскоре мракоборцы выйдут и сюда, чтобы собрать лежавших без сознания браконьеров и наемников. А значит, нужно идти еще дальше. Увы, но на мысе не было никакого леса, способного спрятать от глаз. И куда-то далеко убраться невидимыми не позволит зелье. Оно уже оставляло Браму немногие секунды. Нужно просто скрыться, чтобы хватило времени на то, немногое, что осталось сделать. Продолжая держать ненавистную руку, которая столько раз причиняла ему боль самыми разными способами, Каннинг повел Габриэля к воде. Шум волн, завывания ветра, темнота ночи – ныне отличные помощники. Они как раз спустились на берег и спрятались среди острых обледеневших камней, когда действие зелья прошло. Брам отпустил руку Габриэля и встал перед ним, заглядывая в безмятежное лицо. - Никогда не видел тебя таким, - проговорил Каннинг, рассматривая мужчину, будто заново знакомясь с ним. – Спокойный, невозмутимый. Без своей паскудной ухмылки. Хотя наверно сейчас, если бы ты мог, ты бы наверняка показал много интересных гримас. Наверняка внутри ты сейчас кипишь от ярости. Как бы ты кричал, как бы ты угрожал мне… Интересно, за всей этой злостью, я бы увидел страх? Брам продолжал всматриваться в безучастное лицо напротив, будто надеялся хотя бы в микродвижении увидеть хоть что-то. Но под Империусом это невозможно. Лицо всегда будет оставаться маской, если не приказать что-то изображать. Брам искренне сожалел, что не может насладиться чужой агонией. Нельзя привлекать внимание, иначе плану придет конец. А Габриэль не станет молчать, если дать ему такое право. Его крики дойдут до мракоборцев наверху, и все окажется зря. А Брам не мог себе позволить, чтобы сейчас все вышло зря. - Ты – чудовище, Габриэль, - снова заговорил Каннинг, чувствуя внутри необъяснимый покой. – Чудовище, которое не должно существовать, потому что все, что ты несешь, это боль. Я бы с радостью предоставил возможность мракоборцам решать твою судьбу, но я правда не уверен, что это им под силу. Ты… Я столько хотел тебе сказать, но сейчас все, что я чувствую, не гнев и не ненависть, а сожаление. Странно, правда? Брам опустил взгляд и чуть отошел в сторону. Он столько раз представлял момент расплаты с Габриэлем, столько раз переживал его в своих фантазиях, был уверен, что грудную клетку будет просто разрывать от ярости. В своих фантазиях он кричал на Бэгли, истязал его заклинаниями и просто избивал до содранных в кровь костяшек. Он пылал ненавистью в них. Но реальность почему-то оказалась другой. Покидая Хогвартс с вполне определенным намерением, довольно быстро сформировавшимся, стоило ему остаться одному в комнате профессора, он чувствовал себя так, словно кто-то ведет его за руку, предоставляя возможности воплотить не столько желаемое, сколько неотвратимое в жизнь. Ну кто мог гарантировать, что у него получится проскользнуть к Габриэлю, что получится его вытащить из-под носа у мракоборцев? Кто вообще мог предположить, что такое реально? Все слишком удачно сложилось, а ведь никакого зелья удачи Брам не пил. Может быть, справедливость порой принимает формы без вмешательства магии, и просто берет за руку и ведет? Брам не знал. И не был ни в чем уверен. Он просто шел, потому что не мог не идти. Однако, чем ближе становился финал, тем сильнее он ощущал, как в груди разливается нечто черное, тягучее и совсем не пылающее злостью. Это нечто было горьким, обреченным, безысходным. Оно отравляло. Сожаление, разочарование и горестный плач по самому себе, засевший где-то под горлом, которому не давали вырваться наружу, душили, сбивали с толку и как будто лишали сил. Как будто лишали души. - Я ненавижу тебя, - вздохнул Брам и голос его вдруг дрогнул. Подбородок задрожал, губы искривились, брови жалостливо выгнулись. – Ненавижу за то, во что ты меня превратил. За что? Почему? Ведь должен же был быть какой-то смысл? Я должен был быть обычным студентом! Должен был радоваться школьной жизни, а не… Ты возник в нашей жизни и все испоганил. Ну неужели ты не мог пройти мимо нас?! Почему именно мы?! Почему… я? Само собой Габриэль не мог ответить без разрешения, которое ему не давали. И даже в его глазах было невозможно что-либо прочесть. Брам просто кричал в пустоту, в ночь, позволяя ветру подхватывать свой голос, несущий одну лишь боль. - Ты столько раз насиловал меня, - прорычал Брам, схватив Габриэля за грудки. – Столько раз избивал, унижал, ломал… Чем я это заслужил?! Чем я все это заслужил?! Что я тебе сделал? Кукольная безучастность, с которой Бэгли стоял, не в состоянии хоть как-то реагировать, выводила Брама из себя. Как бы он хотел, позволить ему отвечать. И как бы он хотел, чтобы Габриэль говорил правду. Это было даже возможно. Просто приказать, и Империус заставит, но почему-то Брам не мог заставить себя отдать этот приказ. Может быть боялся услышать, что нет никакой причины. Что на самом деле это мог бы быть кто угодно, но так вышло, что проклятие под названием «Габриэль Бэгли» просто по какой-то случайности постигло именно семью Брама. Так хотелось верить, что у всего этого ада была причина. И так безумно страшно узнать, что ее не было. Гриффиндор – факультет храбрых. Сейчас Брам понял, что ему не хватит храбрости позволить Габриэлю говорить. У него осталась храбрость лишь на то, чтобы все закончить. Сделав глубокий вдох, Каннинг разжал кулаки и отошел от мужчины. - В любом случае, сегодня для тебя все закончится, - постаравшись успокоиться проговорил Брам. – Ты больше никому не причинишь зла. Я ведь не врал, когда говорил, что не верю, что МКМ с тобой справится. Но как ты уже понял, я не собираюсь с тобой договариваться. Поздравляю, Габриэль. Ты медленно, но верно уничтожал мою жизнь. И какая ирония, что именно твоя смерть уничтожит меня окончательно. Читая книги, Брам никогда не понимал, почему герои перед убийством так много болтают. Смеялся с этого даже, раздражался. Зато теперь прекрасно понял, почему. Даже осознавая, что сделает одолжение всему миру, он никак не мог набраться достаточно решимости для того, что нужно сделать. Это сложно. Это чудовищно сложно. Даже в отношении такой мрази, как Габриэль. - Как мне сделать это? – Брам посмотрел на Бэгли, стоявшего среди камней. – Приказать тебе утопиться? Или разбить голову булыжником? А может быть поджечь тебя? Или воспользоваться твоими любимым непростительными? Как насчет Авады? Думаю, у меня хватит ненависти, чтобы она сработала… Вслух размышляя о вариантах, Брам чувствовал, как его начинает бить крупная дрожь. И вовсе не от холода. Страх скручивал желудок, заставляя подступать к горлу пекучие комки желчи, которые то и дело приходилось сглатывать. Всего один вопрос оглушающим жужжанием вился в голове, вызывая горечь от осознания своего отчаянного положения: «Почему я?». Бесконечное, нескончаемое «Почему я?». В самых разных вариациях: «ПОЧЕМУ я должен это делать?», «Почему Я должен это делать?», «Почему я ДОЛЖЕН это делать?», «Почему я должен ЭТО ДЕЛАТЬ?». За что жизнь заставляет его расплачиваться, послав ему такое испытание?! Брам тряхнул головой, пытаясь унять дрожь и избавиться от вопросов, мешавших поднять палочку и наконец все завершить. Он должен. Он должен… Я не хочу быть убийцей. Я должен. Голову прострелило острой болью. Сердце в груди заходилось, казалось, готовое разорваться. Оно оглушающе вопило, колотилось о ребра, будто пыталось остановить происходящее. Оно знало, что Брам не должен быть убийцей. В отличие от головы, уверенной, что другого пути нет. Крепко сжав зубы, Каннинг вскинул палочку на Габриэля. Хватит откладывать неизбежное. Неважно как. Он обязан избавить мир от Бэгли. - Брам! – внезапно раздавшийся со стороны оклик заставил вздрогнуть и повернуть голову. - Профессор? – опешил Брам, увидев, как к нему торопится Шарп, волоча больную ногу. Сердце радостно дернулось, рвануло куда-то, будто намеревалось покинуть сошедшего с ума хозяина и оказаться в руках мужчины, который никогда его не предавал. Оно знало, что с ним безопасно, что он сможет защитить, уберечь и сохранить. С ним было тепло и спокойно. Спасите меня. Брам почти шагнул профессору навстречу, но опомнился и оборвал этот порыв. Нет. Все должно быть закончено. Сейчас тот момент, когда нужно сделать то, что должно, а не то, что так хочется. Упрямо поджав губы, чувствуя, как все внутри сковывает острой, режущей болью, Брам вскинул палочку на профессора. - Не подходите! – голос надрывно дрожал высокими нотами. Шарп остановился в метрах пяти, успев преодолеть приличное расстояние. - Брам, прошу тебя, успокойся, - проговорил мужчина, выставив перед собой руки. В одной из них была зажата палочка. – Не совершай глупостей. Внутри поднялась гневная, возмущенная волна. - Глупостей? – с горечью прошипел Каннинг. – Его смерть не глупость, а необходимость, профессор. И я знаю, что никто из вас на это не пойдет. Это должен сделать я. За все то, что он со мной сотворил. - Брам, послушай, - профессор говорил мягко, но настойчиво, стараясь удержать внимание на себе. – Послушай меня! Габриэль мерзавец, ты абсолютно прав, это даже не обсуждается. Он заслуживает все, что ты хотел бы с ним сделать, но послушай меня, это не должно быть таким образом. - Вы не понимаете, - всхлипнул Брам, едва дыша от стиснувшей боли в груди. Сердце рвалось к профессору, видимо, полностью разделяя его мнение. И наверно, Брам был бы счастлив послушаться. Если бы мог. По щекам поползла новая порция слез, тут же замерзая на коже от промозглого ветра. – Он не остановится. Он выберется. И снова начнется заново. - Этого не будет, - уверенно заявил Шарп. – Остаток своей жизни он проведет в мучениях в Азкабане. Поверь, соседство с дементорами страшнее любого проклятия. Убив его, ты окажешь ему услугу. Смерть - это ведь не самое страшное, что может случится с человеком. Это Брам отлично знал. На своей шкуре убедился. Сколько раз он мечтал умереть с тех пор, как Габриэль появился в его жизни. И совсем не факт, что этого не произошло бы, если бы Брам не боялся за участь сестер. Азкабан, дементоры, все те страшные страдания, которые ждут там – конечно, все это хотелось бы подарить Габриэлю, отплатить за каждую секунду отравленной жизни. Как же хотелось. Но это риск, на который Брам не мог соглашаться. - Он найдет лазейку, - проговорил он дрожащим голосом, почему-то продолжая вести этот бессмысленный разговор. Ведь все уже решено. Так зачем тянуть? Ведь нужно просто взмахнуть палочкой и произнести два слова. Мир освободится от Габриэля, сестры будут в безопасности. А Азкабан, где Браму придется провести остаток жизни за использование непростительного, откроет для Каннинга свои двери. Но это ведь справедливая цена. Горькая, но справедливая. Ведь ничто хорошее не может даваться просто так. - Брам, ты же не убийца! – повысил голос профессор. – Разве София и Мария заслуживают брата-убийцу?! Ты не можешь так с ними поступить! Дыхание сперло. Решимость, которую Каннинг и так с трудом наскребал в сердце, дрогнула. Он до тошноты не хотел делать то, что обязан, просто обязан, а профессор своими словами лишь усугублял положение. - Довольно! – воскликнул Брам, крепче вцепившись в палочку одеревеневшими от холода пальцами. Пора поставить точку. Иначе он просто не выдержит и сдастся. – Хватит! Я должен это сделать! Ради девочек! Даже если они потом будут меня презирать. Зато они будут в безопасности. - Брам, нет! – Шарп шагнул вперед. Запретив себе слушать, Брам решился. Кончик палочки снова указал на Габриэля. Больше нет времени себя жалеть. Ненависти должно хватить. - Авада Ке… - Депульсо! – выкрикнул в стороне Шарп, и мощная волна толкнула Брама в плечо, обрушив на песок. – Экспеллиармус! - Протего! – успел защититься Каннинг, скорее рефлекторно, чем осмысленно. Все же профессор Гекат умела вбивать знания даже не в самые прилежные головы. - Остановись! – рявкнул Шарп, быстро приближаясь к Браму. Судорожно пытаясь понять, что делать, Брам метнулся взглядом к Габриэлю. Очевидно, что против экс-мракоборца ему не выстоять, но Империус все еще действовал на Бэгли. - Габриэль! Немедленно разбей свою голову о камни! – заорал он, вскакивая на ноги. Теперь главное не дать Шарпу его остановить. – Экспеллиармус! Депульсо! Флиппендо! Само собой профессор без труда отбивал эти безобидные атаки, а использовать что-то более опасное против него Брам и не хотел. Да и не нужно это было. Главное выиграть время. Отвлечь. Габриэль же, получив приказ, пошевелился. Ему даже никуда идти не надо было. Он и так стоял у приличного валуна с острой, покрытой льдом верхушкой. Одного сильного удара хватит. - Черт возьми, Брам! – Шарп отбил очередное заклинание и тут же контратаковал, чего Каннинг не предвидел. Палочка вылетела из рук, свечкой взмыв вверх, а затем упала на берег у самой кромки воды. Брам тут же бросился к ней. - Фините! – услышал он за спиной голос профессора. Обернувшись, увидел, как Габриэль, с которого сняли Империус, отшатнулся от камня. Внутри все перевернулось, ухнуло куда-то вниз. Снова затошнило. От страха и от осознания, что не смог довести дело до конца. - Нет! – отчаянный крик вырвался наружу. – Он должен сдохнуть! - Инкарцеро! – не обращая на него внимания, Шарп тут же связал Бэгли. Все пошло не так. Слишком долго тянул. Слишком долго собирался с духом. Не постарался, как следовало. Трясущимися руками Брам нащупал в воде палочку и поднялся на ноги. Плохо соображая, что теперь делать, он растеряно смотрел на профессора и на лежавшего перед ним всего в веревках Габриэля. Так не должно оставаться. Смерть – единственный выход. Брам нацелил палочку на Габриэля. - Брам, довольно! – заметив это движение, Шарп вышел вперед. – Я прошу тебя, хватит. Он получит свое, обещаю. Ты же не убийца. - Простите, профессор, - пролепетал Брам, понимая, что не может отступить. – Простите… но вы мне мешаете! Экспелли… Брам сделал вид, что собирается снова напасть на Шарпа. И тот тут же взмахнул палочкой, выставляя щит. Этих долей секунды хватило. - Левиосо! – Брам быстро перевел палочку на Габриэля и тот взмыл вверх с коротким вскриком, оказавшись аккурат над валуном. Изумленный Шарп только успел повернуть голову. - Десцендо, - процедил сквозь зубы Брам, собираясь размозжить Габриэля об острую верхушку. Силы заклинания на это хватит. И, наконец, все будет кончено. - Арресто Моментум! Габриэль с перекошенным от гнева и ужаса одновременно лицом застыл над камнем буквально в жалком сантиметре от него. Брам и Шарп одновременно глянули в сторону. Дуэйн стоял в нескольких метрах от них, в последний момент остановив летящее навстречу смерти тело. Всем своим суровым видом мракоборец давал понять, что что бы тут ни происходило сейчас, оно окончено. Брам уронил руку. Вот и все. Он не смог. Силы будто разом покинули его. Ноги подкосились, и он упал на колени прямо в ледяную воду, даже не чувствуя, как от холода заныли мышцы и будто бы даже кости. Он не замечал, как его нещадно трясет, как посинели на морозе пальцы. Это все не имело значения. Сейчас его занимала лишь разруха в груди. Замершая в необъяснимом покое. Она окутала его глухой тьмой, ощущавшейся однако колыбелью из любящих рук матери. Странно впервые в жизни ощутить нечто подобное в такой ситуации. Он пытался стать убийцей во благо и не смог. Ему не позволили. Наверно он должен был испытывать гнев по этому поводу, однако ощущал всеобъемлющую благодарность. И совершенно неожиданно для себя – облегчение. Сердце, наконец, билось ровно. Словно вот теперь все было правильно, все было в порядке. - Брам, - рядом опустился профессор Шарп, тронув его за плечо. По идее он должен бы злиться, но его голос звучал мягко и… понимающе. И это вдруг оказалось невыносимым. Брам понимал, что спокойно вынес бы ругань за такой поступок, но оказался беспомощным перед добротой. К горлу подкатил ком. Но на этот раз не тошноты. Слезы рвались наружу. За все пережитое на этом мысе и за все то, что Брам собирался пережить в будущем, согласившись, но отчаянно не желая смиряться с вынужденной судьбой. Он должен был стать убийцей, но всей душой не желал этого. И как будто кто-то свыше услышал его, послав на выручку того, кто мог снова его спасти. - Простите, - рвано шепнул Брам, низко склонив голову. С кончика носа прямо на мокрый песок сорвалось несколько капель слез. – Простите меня. И спасибо… Шарп молча притянул его к себе, крепко обнимая. Уткнувшись лбом в чужое плечо, Брам почувствовал, как по телу побежали робкие ручейки тепла. И на их фоне он, наконец, осознал, что насквозь продрог. - Профессор, - чуть в стороне раздался голос Дуэйна. Он тоже не злился. Наверно тоже понимал. – Нам нужно возвращаться. - Конечно, - кивнул Шарп и тяжело поднялся. Придерживая Брама за локоть, он и его поставил на ноги. – Ну и заставил же ты нас поволноваться. - Простите, - повторил Каннинг, дрожа так, что зуб на зуб не попадал. Профессор, недолго думая, взмахнул палочкой, высушивая его одежду, а следом наложил согревающее заклинание. - Почему вы вообще вышли наружу? – поинтересовался Брам. - Ваша иллюзия не выдержала встречи с искрой из камина, - пояснил Дуэйн, попутно применив Левиосо к застывшему Габриэлю, и шагнув к тропинке, ведущей обратно к руинам. – Однако умно. И весьма находчиво. Если бы вы еще вместо всего остального просто передали его нам, цены бы вам не было. Вы едва не лишили нас единственного известного источника информации о том, где находится Эбигейл. Окажись ваша попытка удачной, вы бы и ни в чем не повинную девочку обрекли на смерть. В груди все холодом сковало. Округлившимися от ужаса глазами Брам уставился на Шарпа, рядом с которым шел. Тот в подтверждение чужих слов кивнул. - Я… я не знал, - пораженно выдохнул Брам, искренне благодарный за то, что его все-таки остановили. - Он сказал об этом, пока мы раздумывали, как вытащить его из укрытия, - пояснил профессор. - Я пришел, когда Себастьян и Йоллан выбежали из комнаты. Меня чуть не зацепили. Я ничего не слышал про Эбигейл, - и без того бледный Брам посерел от осознания того, что чуть не натворил. И вот тогда бы ему точно не было никакого оправдания. – Мерлинова борода… Я же чуть… Спасибо, что остановили меня! Мне так жаль, я… - Тебя никто ни в чем не винит, - Шарп успокаивающе сжал плечо Каннинга. – После всего, что тебе довелось пережить – тем более. - Главное, что все обошлось, - подтвердил Дуэйн. – И как хорошо, что нам не придется ждать знатока восточной магии. Скоро вернутся ваши друзья с сывороткой правды, и мы узнаем, где же нам искать Эбигейл.