Поводырь

Два дня. Ровно настолько хватило Грэйвула. Вечером пятницы, когда они остались одни в спальне после занятий, Вейлин грозной тучей навис над Оминисом. Тот слышал только чужое дыхание над собой, и вдоль позвоночника из-за этого бегала малоприятная холодная дрожь. Чужое немое раздражение ощущалось кожей. - Не хочешь объясниться? – глухо поинтересовался Грэйвул. Оминису показалось, что слуха коснулся недобрый тихий рокот. - По поводу? – Мракс, до этого расслаблено сидевший в кресле, нервно сложил руки на коленях, сцепив пальцы в замок. Конечно он понимал, что без обсуждения события последних дней не останутся. Его задача сейчас – не сломаться. Хотя, если бы это было так легко, ему бы не пришлось просить о помощи Себастьяна. - Я правда должен уточнять? – голос Вейлина зазвенел. - По-моему ничего такого не произошло, - стараясь сохранять спокойствие, Оминис пожал плечом. - Сэллоу, - коротко бросил Грэйвул. И если бы интонация могла рвать на клочки, Себастьяну стоило бы поостеречься при следующей встрече с сокурсником. - Мой лучший друг, - напомнил Мракс. – Мы седьмой год дружим. И пока не появился Йоллан, пока они не решили стать мракоборцами, мы всегда были вместе. - Как-то первые дни его это не особо заботило, - фыркнул Вейлин. – Сейчас он от тебя не отлипает, пока Элфрид его за ворот не потащит на тренировки. Это все из-за произошедшего в ванной? Так ты решил от меня прятаться? - Я не прячусь! – возмутился Оминис, чувствуя, что щеки все же запылали. Его так быстро уличили в истинных причинах нахождения с Сэллоу рядом, что стало стыдно. Он ведь действительно намеревался укрыться за объяснениями про дружбу. Наивно надеялся. - Ты же не думаешь, что просто переживешь время без своей палочки, а когда это перестанет нас связывать, я испарюсь? Оминис почувствовал, как Вейлин подался вперед. Кресло тихонько скрипнуло – Грэйвул оперся ладонями на подлокотники, заставляя Мракса съежится и вжаться лопатками в мягкую спинку. - Именно так и будет, - упрямо ответил он, опустив голову. Вейлин стоял слишком близко. Оминис чувствовал его запах, от которого всеми силами пытался закрываться. Чувствовал тепло, исходящее от его тела. Слышал дыхание, касавшееся кожи на щеке. - Заблуждаешься. Оминис не сразу понял, что произошло. Давящее чувство сверху вдруг ушло и стало как будто больше воздуха, однако в следующее мгновение, Мракс почувствовал на бедрах горячие ладони, сжавшие мышцы над коленями и устремившиеся вверх. - Вейлин! – испуганно ахнул Оминис больше от неожиданности, чем действительно испытывая страх от его действий. Напротив, он с раздирающей горечью осознавал, как тело радостно откликается на чужие прикосновения. – Нет! Прекрати! Оминис попытался оттолкнуть руки Грэйвула, но тот будто этого даже не заметил. И пошел дальше. Вейлин опустился перед ним на колени, развел его ноги, вклиниваясь между них, и рывком стащив Мракса чуть ниже, вжался лицом ему в пах. Изумленный возглас, больше напоминавший громкий постыдный стон, сорвался с губ Оминиса, однако это было его меньшей проблемой сейчас. Руки Вейлина продолжали сжимать бедра, гуляя по ним так уверенно, словно имели на это полное право. И его лицо все еще было там, где ему не место. Надеясь хоть как-то оттолкнуть от себя Грэйвула, Оминис вцепился в его волосы и – тот жарко выдохнул в ткань брюк рядом с ширинкой. Волна мурашек тут же пронеслась по коже. Член дернулся, принявшись твердеть без малейшего на то желания Мракса. Без малейшего осмысленного желания. - Нет, - несчастно всхлипнул он, понимая, что тело в очередной раз бесстыдно предает его. – Пожалуйста, Вейлин… Не надо! - «Нет», «нет», - тяжело, жарко дыша, отозвался Грэйвул, слегка сбавив обороты. Однако лица от паха Оминиса не убрал. Просто будто щекой прижался, чтобы доказывать Мраксу, что возбужденный член у него под ширинкой - это не сон. – Любое другое «нет», любого другого человека, и я бы отступил. Потому что они были бы честными. Но твои «нет» насквозь лживые. Твой рот говорит одно, твое тело – совсем другое. Какое вообще «нет» после того, что было в ванной? - Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? – Оминис чувствовал, как дрожат его руки, сжимающие волосы Вейлина в кулаки у него на макушке. - Потому что ты не говоришь мне правду. Скажи, что тебя останавливает, чего ты так боишься? Оминис покачал головой. В этом нет совершенно никакого смысла. Ну узнает Вейлин о Корвине, и что? Семья есть семья, отец есть отец, Мраксы есть Мраксы. Грэйвул налетел на Хогвартс как ветер. Он отучится здесь, а затем уедет с родителями в следующую страну. А Оминис останется жить свою жизнь дальше, унылую и тоскливую. Но даже такая одинокая она ему нужна. - Правда тебя совершенно не касается, - проговорил он и разжал кулаки. Мягкие локоны тут же выпрыгнули из пальцев. Оминис невольно вспомнил слова Поппи о том, что волосы Вейлина напоминают шерсть. Действительно. Напоминают. – Просто прими тот факт, что каким бы честным ни было мое тело, мой разум никогда на это не пойдет. - И ты готов отказаться от этого? – Грэйвул поднял, наконец, голову, и Оминис с облегчением выдохнул. Однако поторопился. Вейлин перехватил его руки за запястья и, выпрямившись, вдруг запустил их себе под рубашку. Ладони Оминиса оказались прижаты к чужому животу. Очередная волна мурашек пробежала по телу. Ощущение горячей гладкой кожи и плавного рельефа мышц под ней вызвало в теле прилив какого-то невероятного восторга. К сожалению, смешанного с ужасом. - Отпусти! – он тут же попытался вырваться, слыша, как сердце дико грохочет за ребрами. Вейлин, конечно же, не послушал и, силой удерживая его руки на месте, повел их выше, к груди, заставляя изучать тело. - Вейлин! – уже чуть ли не плача забрыкался Оминис. Это становилось невыносимо. Все его глупое естество стремилось вперед. Хотело. Жаждало. Но этого просто нельзя допускать. Грэйвул тем временем вытащил его руки из-под рубашки и приложил их к лицу Мракса. - Вдыхай, - низкий шепот коснулся слуха, и Оминис совершенно сбитый с толку, растерянный, пытающийся унять чувства, просто сделал то, что ему сказали. Запах Вейлина остался на его руках. Мучительный тихий стон сорвался с губ. В паху, где возбуждение и не думало спадать, нестерпимо заныло. - Ты готов отказаться от запаха, от голоса, от тепла, от времени вместе, от того факта, что способен спокойно заснуть рядом со мной, ничего не боясь? Ради чего? – Вейлин наклонился к Оминису и зарылся носом в его плечо. Так близко, так приятно, так невозможно. - Так нужно, - рваным шепотом отозвался Мракс, понимая, что проигрывает по всем статьям. Какое там «не сломаться»… Он с первого дня сдался Грэйвулу. Но какое это имеет значение в его положении? - Я не готов, - твердо заявил Вейлин, коснувшись губами шеи чуть пониже уха. – Я не откажусь от тебя, пока ты действительно этого не будешь желать. А ты не будешь. И не потому, что я так сказал, и ты должен подчиниться. Это просто факт. Наверно в другой ситуации Оминис был бы счастлив услышать нечто подобное. Но сейчас эти слова ничего кроме колючей, давящей боли не причиняли. - Тогда вместо одного несчастного меня, будешь еще и ты, – горько усмехнулся Мракс. – Ты не получишь, что хочешь. Может, обычно все происходит иначе, но в этот раз все будет именно так. Для тебя же лучше оставить меня в покое. - Скажи Себастьяну, что больше не прячешься от меня, - чуть помолчав, отозвался Грэйвул. Оминис не сдержал улыбки. Ну конечно. Как горох об стену. Будто могло быть иначе. – Скажи, что ему не нужно больше сидеть с тобой на каждом занятии, водить тебя за ручку между кабинетами и помогать с едой. Пусть возвращается к Йоллану. Их совместный запах намного приятнее, чем каждого из них по отдельности. - Что? – у Оминиса от удивления лицо вытянулось. - Они хорошая пара. Правильная. Подходящая. И нечего тебе мешать им. Ты и так провонял Сэллоу. И вот ваш запах мне совсем не нравится. - Да кто ты такой, дракон тебя разорви?! – воскликнул Оминис, больше не в силах списывать эту зацикленность Вейлина на запахах на какую-то странную особенность его мышления. Грэйвул ответил не сразу. Но когда заговорил, в его голосе слышалась улыбка: - Волчик же. Вы сами так сказали. Оминис раздраженно фыркнул и пошевелился, оттолкнул от себя Вейлина. На этот раз тот не сопротивлялся и, на мгновение опершись на колени Мракса ладонями, поднялся. - Ты очень-очень подозрительный! Так и знай! – Оминис остался в кресле, только одежду на себе поправил и пригладил волосы. - Так что, ты скажешь Себастьяну, чтобы прекратил? Или собираешься и дальше продолжать эти глупости? – Вейлин вернулся к не закрытой теме. - Дело не в том, что я от тебя прячусь, - тяжело вздохнул Оминис, покачав головой. – Дело в том, что я не хочу, чтобы о нас говорили. Ты же слышал Имельду. Я не хочу, чтобы кто-то думал, что мы больше, чем сокурсники. - Почему? - Это связано с тем, что между нами на самом деле не должно ничего быть. Себастьян останется рядом со мной, потому что так проще держать дистанцию. Так я меньше общаюсь с тобой и так, очевидно, мое чересчур честное тело не может меня предавать, - Оминис посчитал, что лучше Вейлину знать, что происходит и почему. По крайней мере, в этой ситуации. – Ты можешь сколько угодно меня возбуждать, трогать, вынуждать делать то, что было в ванной. Как видим, я не могу с этим справиться. Во всяком случае пока что. Но я никогда не приму это и не смирюсь с этим. Я просто не могу. - Послушай… Дверь внезапно распахнулась, и кто-то заглянул внутрь, заставив Вейлина умолкнуть. - Оминис, - этим «кто-то» оказался Оливер. – Тебя в гостиной ждут. Попросили позвать. - Кто? – Мракс поднялся с кресла. - Верена, - бросил тот в ответ и ушел, прикрыв за собой дверь. Оминису показалось, что у него ноги примерзли к полу. Виски прострелило болью, а горло сдавила черная лапища страха. - В чем дело? – обеспокоено поинтересовался Вейлин, вероятно по лицу Мракса сообразив, что что-то не так. – Кто такая Верена? - М-моя сестра, - едва справившись с голосом, ответил Оминис. Будучи родственниками, они не общались. Верена Мракс полностью разделяла взгляды своей семьи в отношении темной магии, чистой крови и паршивости Оминиса. И единственная причина, из-за которой она могла ждать его в гостиной, стояла сейчас рядом с ним. Оминис был уверен, что у отца найдутся глаза и уши в Хогвартсе, но пенял на домовых эльфов, картины или какие-то заколдованные предметы. И совершенно забыл о Верене! Ведь нет лучшего шпиона, чем младшая сестра, ненавидящая его ничуть не меньше самого Корвина. - Ты не хочешь с ней видеться? – Вейлин шагнул ближе к Оминису. - Я… я должен, - запинаясь, ответил тот, судорожно пытаясь взять себя в руки. Нужно успокоиться. В конце концов, он наверняка еще ничего не знает. Конечно, до нее могли дойти слухи или она сама могла оказаться настолько же наблюдательной как Имельда, но вряд ли она в таком случае звала бы его поговорить. Может все не так уж и страшно. – Идем. Проводи меня. На негнущихся ногах, плохо слыша, что происходит вокруг за оглушающим грохотом сердца, Оминис шел по коридору, держась за локоть Вейлина с таким чувством, словно его ведут на плаху. Но даже так он должен попытаться держать лицо. Верена не Корвин, а обычная девчонка с гадким характером. Возможно, если все будет слишком уж плохо, с ней все же выйдет договориться. Оказавшись в гостиной, они остановились. - В чем дело? – заволновался Оминис. - Я понятия не имею, как она выглядит, - проворчал Вейлин. - Ну… у нее волосы того же цвета, что и у меня, - растерялся Мракс. Как описать ту, кого повзрослевшей не видел? - Здравствуй, Оминис, - а вот голос ее он знал хорошо. Высокий, острый. Он ввинчивался в мозг железным буром. - Здравствуй, Верена, - отозвался он, определив, что сестра стоит перед ним. - Нам нужно поговорить, - неизменные высокомерие и легкое отвращение, слышимые даже в паре слов. – И желательно тет-а-тет. Видишь ли, я получила интересное письмо от отца. Оминис сжал челюсть. Его замутило. Сделав пару глубоких вдохов, он проглотил подошедший к горлу комок. - Без палочки я не вижу, куда иду. Тебе придется меня отвести, - стараясь сохранять ровный тон, отозвался он. - Пусть этот отведет, - брезгливо фыркнула Верена. – Я не собираюсь пачкаться о тебя. Потом уйдет. Вейлин никак не отреагировал. По крайней мере словом или каким-то напряжением в теле. И Оминис был ему за это благодарен. - Хорошо, веди, - кивнул он сестре. Они покинули гостиную и куда-то шли несколько минут в полной тишине. Затем Оминис услышал скрипнувшую дверь, за которой они и скрылись. - Здесь нас никто не услышит, - Верена повернулась к ним лицом и обратилась к Вейлину. – Выйди за дверь. Это разговор только для нас. - Извини, - Оминису стало неловко за такую грубость сестры и, слегка сжав локоть Грэйвула напоследок, он отпустил его. – Подожди меня, пожалуйста, там. Вейлин еще несколько секунд, показавшихся Мраксу бесконечными, не двигался, после чего все же вышел. - Продолжаешь доказывать, что ты самое мерзкое, что могло произойти с нашей великой семьей, - с отвращением выплюнула Верена, как только они остались одни. – Я ведь сразу не поверила, что это может быть правдой. Посчитала, что отец свихнулся, когда прочла его письмо. И что же в итоге? Он оказался прав! - Не понимаю, о чем ты говоришь, - сухо отозвался Оминис. Пока ничего четко не сказано, он не должен реагировать. - Ох, даже не пытайся! – сестра раздраженно цыкнула. – Строить передо мной дурачка уже поздно. Этот недотепа Сэллоу должен был лучше проверять одни ли вы прежде, чем говорить о том, как ты отдался бы этому Грэйвулу в первый же день знакомства. Буэ! Гадость! Мне даже произносить это тошно! Ты действительно отвратительный, ты знаешь?! Оминис оцепенел. Он перестал дышать, и в ушах снова зашумело под пульсирующую боль в висках. Желудок сжался, в груди закололо. Ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Впрочем, наверно это было бы сейчас неплохо. А еще лучше сразу умереть. Так хотя бы будет безболезненно. Корвин с него шкуру заживо спустит, как пить дать. - Позор семьи! – продолжала плеваться ядом Верена. – Слабак ни на что не способный, трус! Так еще и извращенец! Что еще ты придумаешь, чтобы очернить нашу фамилию?! - Ты уже донесла отцу? – будто не своим голосом поинтересовался Оминис, чудом удерживая себя в сознании. - А что? Боишься? А всякими гадостями заниматься не страшно? – ощерилась сестра. – Я слышала каждое произнесенное тобой слово! И знаешь что? Даже если ты скажешь, что я лгу и наговариваю, я выпью сыворотку правды и – тебе конец! Ты сам себя закопал! Громкий, пронзительный, режущий смех наполнил помещение, где они находились. - Как ты там сказал? Тебе понравился его запах? Вот умора! Ничего отвратительнее в жизни не слышала! - Ты позвала меня для того, чтобы смеяться? – Оминис едва выдерживал происходящее. Он уже понял, что подписал себе приговор, когда открыл рот, доверившись невнимательному лучшему другу. Теперь осталось дождаться казни. Он был уверен, что Корвин не заставит себя ждать. - Нет, - ехидно хихикнула Верена. – Но это так весело! Ты бы видел свое лицо! Так посерел… Бедняжка. Это даже лучше, чем Круцио… Помнишь, каково это? Наверно тебе понравилось, раз ты решился злить отца… - Что ты от меня хочешь?! – рявкнул Оминис, сжав руки в кулаки. - Предлагаю сделку, - к великому облегчению того, Верена решила все же перейти к главному. - Какую еще сделку? - Этот твой извращенец ведь богатенький, - сестра хмыкнула. – Пусть заплатит за мое молчание. Я ничего не скажу отцу и даже буду тебя прикрывать, если он каждую неделю будет выдавать мне, скажем, определенную сумму на девчачьи нужды. Да Оминис скорее язык себе откусит, чем заикнется о подобном Вейлину. Однако, если сестра хотела денег, он мог что-то ей предложить. Кое-какие накопления у него и свои были. - Сколько? – коротко поинтересовался он. Верена озвучила желаемое, и Оминис задохнулся от возмущения. - Да ты в своем уме?! – он взмахнул руками. - Абсолютно. Уверена, ему это по карману, - ни капли смущения в голосе. То, что Грэйвулу это, возможно, и по карману, Оминис не особо сомневался, а вот то, что это буквально все его накопления, заставляло беспокоиться. Он мог выкупить у Верены неделю, но какой в этом смысл? Да и сколько в целом она заставит оплачивать свое молчание? Всю жизнь? - Так не пойдет, - Оминис покачал головой. - Смерти не боишься? – умилилась та. - Это глупо. Я не могу быть уверен, что даже получив деньги, ты ему не расскажешь. - Тебе придется мне поверить, Оминис, - но Верена не желала спорить или искать альтернативу. Очевидно, она точно знала, чего хотела. Оминис даже не мог ее обвинять. Она входила в ту пору, когда девчонки начинают много внимания уделять собственной красоте. А Мраксы со всем своим величием едва сводили концы с концами. О новых нарядах речи не велось даже для любимой младшенькой. Грэйвул для нее был шансом позаботиться о себе. Да только вот Оминис даже в страшном сне не мог представить, что просит деньги у Вейлина из-за того, что они с Себастьяном опростоволосились. - Даю тебе время до понедельника, - снова заговорила Верена. – Подумай. Если ты не принесешь мне галлеоны, я отправлю отцу письмо со всеми подробностями. Оминис почувствовал, как сестра прошла мимо, едва задев его локоть плечом. Дверь вновь скрипнула, и он остался один. Впрочем, ненадолго. - Все в порядке? – спросил Вейлин, оставаясь за спиной Оминиса. Тому в ответ захотелось рассмеяться. Или заплакать. Он сам себя загнал в угол. За какую-то жалкую неделю вся его жизнь полетела в бездну. Если бы время можно было вернуть назад, он бы предпочел не заговаривать с Вейлином. Так было бы намного проще. - Мне нужно найти Себастьяна и хорошенько ему врезать, - устало проговорил Оминис. - Он обидел твою сестру? – Грэйвул взял его за руку и повел прочь. - Нет, но, если я это не сделаю, кто-нибудь когда-нибудь погибнет из-за его невнимательности. - Он что-то не заметил? Оминис промолчал, мысленно горько усмехнувшись. Какая же глупая ирония. Ему сейчас придется платить за то, чего он даже не делал, чему он старается сопротивляться изо всех сил. Он пытался оттолкнуть Вейлина, не пустить его ближе к себе, когда только этого и хотел, а отвечать перед отцом придется лишь за озвученное признание своих желаний. Пугающая своей смелостью мысль промелькнула в голове: а что если все-таки совершить все те ужасы мужеложства, которые так злят Корвина, чтобы не было столь обидно, когда отцовская расправа все же настигнет непутевого сына? Так он хотя бы умрет, узнав в полной мере, что такое ласка и любовь. Наверно, тогда и сожалеть будет не о чем. Впрочем, Оминис тут же отогнал ее. Корвин еще ни о чем не знает, а к понедельнику он попытается придумать, что сказать Верене, чтобы заставить ее молчать.

~~~

Этим же вечером мирно жующие корм пушишки, жмыры и дириколы наблюдали как один студент слизерина от души лупит другого студента в зеленом галстуке граблями по спине. Еще один студент слизерина с явным удовольствием ухмылялся, наблюдая эту картину, а стоявший рядом с ним когтевранец мрачно хмурился, сложив руки на груди, но не лез растаскивать драчунов. Вероятно, все шло своим чередом.