Поводырь

Это унизительно. Чертовски унизительно. Оминис кожей чувствовал на себе взгляд Грэйвула, и это заставляло испытывать смущение, раздражение и гребаное волнение, блуждавшее по телу, как привидения по Хогвартсу. Оно проходило через плоть, через кости, задевало нервы, тревожило сердце, отзывчиво гнавшее кровь по венам слишком быстро. Настолько, что часть ее будто не успевала на многочисленных поворотах и была вынуждена приостанавливаться в определенных местах. Низ живота, пальцы, дыхание – они словно решили пожить своей собственной жизнью, игнорируя приказы воли оставаться невозмутимыми. - Ты можешь на меня не смотреть? – сварливо пробурчал Оминис, хмурясь. - Я не смотрю, - отозвался Вейлин, стоя буквально в метре перед Мраксом. И судя по голосу безбожно врал. - Не лги мне! – прошипел Оминис, пытаясь застегнуть пуговицу на рубашке, что при его волнении оказалось той еще задачкой. – Я слышу, что смотришь! - Всего лишь на твою одежду, - невозмутимо ответил Грэйвул. - В этом совершенно нет необходимости! Я как-то справлялся без тебя все эти годы! – как же раздражает. - Видимо, тебя страховал Сэллоу. Ты пуговицу пропустил, - все то же спокойствие. Оминис тут же провел ладонью по груди вниз и в районе пояса обнаружил неровность. - Не мог раньше сказать?! – вспылил он, сообразив, что придется почти полностью расстегнуться, чтобы исправить оплошность. Чертова нервозность. Ему было некомфортно, неуютно, он все силы бросал на то, чтобы унять бушующий организм – естественно, он делал ошибки. - Позволь мне, - Вейлин шагнул вперед, оказываясь в опасной близости. - Не подходи! – Оминис выставил перед собой руку, и ладонь тут же уперлась в чужую грудь. Крепкую и почему-то показавшуюся горячей. Это тепло мгновенно перешло по коже на дрожавшие пальцы Мракса. Это прикосновение хотелось продлить. Хотелось шагнуть навстречу Вейлину. Но Оминис отшатнулся. - Я всего лишь помогу застегнуть пуговицы, - ровный голос коснулся слуха. Мракс даже позавидовал. Как Грэйвулу удается быть таким спокойным, пока его самого так нещадно ломает? - Не трогай меня, - чуть ли не жалобный, умоляющий скулеж. Это опасно. Это безумно опасно. - Оминис, мы и так опаздываем. Хочешь объяснять профессору, что нас так задержало? – Вейлин и не подумал отступать. А у Оминиса холодная дрожь по позвоночнику пробежала. Он точно не хотел никому объяснять, что именно его так задержало. Сама мысль о том, чтобы озвучить что-то вроде: «Никак не мог справится с одеждой» в непосредственной близости с Вейлином, приводила его в ужас. Черт! И вот нужно было Себастьяну с Йолланом начинать свои тренировки с первого дня обучения да в такую несусветную рань! Конечно, Оминис понимал, что метящим в мракоборцы друзьям нужно использовать каждую секунду свободного времени для учебы, и он это поддерживал, но сейчас хотелось, чтобы Сэллоу был рядом. Так было бы намного спокойнее, и утро не превратилось бы в кошмар с самого пробуждения. Сперва Себастьян растолкал его за час до подъема, чтобы извиниться и сообщить, что не сможет помочь в утренних сборах, и как бы ему это не нравилось, все придется оставить на Вейлина. Оминис спросонья вяло махнул рукой и зарылся лицом в подушку, проваливаясь обратно в сон. А через час пожалел о том, что не заставил себя подняться, пока Сэллоу был в комнате, чтобы хотя бы одеться с помощью друга. Вейлин к превеликому неудовольствию Оминиса оказался до ужаса педантичным и ответственным во всем, что касалось его обязанностей в отношении подопечного. - Я могу сам дойти до ванной, Мерлин! – возмущался Оминис, прижимая к груди полотенце. Он даже в пижаме чувствовал себя обнаженным перед Грэйвулом и пытался хоть как-то закрыться. – Я здесь живу шесть лет, я знаю… - Да-да, идем, - Вейлин не дослушал и на мгновение прижавшись грудью к спине Оминиса буквально вынудил его как ошпаренного рвануть вперед, спасаясь от прикосновений. Уже умываясь, Мракс отдал Грэйвулу должное за сообразительность. Если бы Вейлин пытался его тянуть за руку, он бы упирался всеми конечностями. Смышленый. Оминис невольно усмехнулся, качнув головой, но осознав, что чуть ли не хвалит перед собой же наглого помощничка, тут же одернул себя, вернув лицу недовольный вид. Как оказалось, умыться – это еще полбеды. Оминису предстояло одеться под внимательным взглядом. И если при Себастьяне, который по факту делал все то же самое, что сейчас делал Вейлин, это было вполне комфортно, то при Грэйвуле казалось чем-то до безобразия смущающим. Но Оминис изо всех сил старался быть невозмутимым и не обращать внимания на охватывающее волнение, стаскивая с себя пижамную рубашку под взглядом, который невозможно было не чувствовать. И, конечно же, он не справился с одеждой в таком состоянии. А ведь раньше никогда проблем не возникало! Обидно и унизительно. - Дай, - Оминис ощутил, как дрожащих пальцев, пытавшихся справиться с пуговицами, коснулись руки Вейлина. - Не надо! – Мракс сделал еще один шаг назад. Но не знал, что позади стояла кровать, и чуть не упал на нее. - Я ничего тебе не сделаю, - Вейлин дернул его к себе, удержав за края рубашки, и не позволил сесть на постель. Его пальцы тут же взялись исправлять то, что Оминис натворил, при этом то и дело задевая кожу. И от этих коротких, похожих на мимолетные уколы прикосновений, по телу разбегалось что-то, чему Мракс отказывался давать название, что-то тревожащее, застревавшее у основания языка, в кончиках пальцев и рвущееся к паху. - Я этого и не боюсь, - неровным тоном отозвался Оминис, заставляя себя покорно стоять, пока вниз по груди быстро ползли чужие пальцы, делая свое дело. «Я боюсь того, что мое тело хочет, чтобы ты с ним что-нибудь сделал» - прошелестел внутренний голос, заставив Мракса шумно сглотнуть, разозлено сжав зубы. И ведь не вздумай Вейлин называть его красивым перед Корвином, сейчас все могло быть иначе. Оминис мог бы притянуть Грэйвула к себе, зарыться пальцами в его волосы, уткнуться носом в шею и вдыхать его запах, чувствуя на себе его руки. Мог бы. Разрешил бы. Как самый обычный парень его возраста. Не такой уж он и идеальный, каким многие его считают. Лунный принц… Смех да и только. Идеальные манеры, изысканная речь, соответствующий внешний вид. Ширма. Лунные принцы тоже дрочат. И в их головах вовсе не принцессы стонут под ними. В их фантазиях они сами стонут под… прямолинейными наглецами. - Вот и все, - оповестил Вейлин, и Оминис почувствовал, как тот отошел. – Теперь низ. - С этим я точно справлюсь сам! – тут же встрепенулся Мракс, отгоняя непрошенные мысли, и протянул руку вперед, прося вложить в них оставшуюся часть формы. - Может, все-таки я? – в голосе Грэйвула мелькнуло недовольство, напомнившее Оминису стенания Себастьяна, которого отправляли на отработку наказания, которое ему не нравилось. – Я есть хочу. - Я сам, - упрямо повторил Мракс, скрыв возникшую было на губах улыбку. Тяжело вздохнув, Вейлин вложил в его руки гольфы и бриджи. - И повернись, - приказал Оминис, но не услышав никаких звуков, сурово добавил. – Я серьезно. Судя по услышанному Грэйвул выполнил просимое, и Оминис, расслабившись, стянул с себя пижамные штаны. Бросив их на кровать, он уселся на покрывало и подтянул одну ногу к груди. Сперва гольфы. Один, второй. Руки разгладили мягкую ткань по ногам. Осторожно поправили, чтобы все было безупречно. - Это довольно жестоко с твоей стороны, - вдруг прилетело от Вейлина. - В каком смысле? – не понял Оминис, которому показалось, что голос Грэйвла направлен на него. – Погоди, ты что смотришь?! - Ты велел мне повернуться, - логично заметил тот в ответ. – А я стоял к тебе спиной до этого. - Ты..! – Оминис тут же вспыхнул спичкой, сообразив, в каком виде только что был, да и есть, перед Вейлином. – Мерлин!.. Отвернись! Я хотел, чтобы ты не смотрел на меня! Неужели так сложно понять?! - Я всего лишь выполнил то, что ты попросил, - отозвался Вейлин, и Оминис почувствовал, как тот приближается. - Нет, стой… Что ты?.. – испуганно залепетал он и рефлекторно подался назад, уползая по кровати, хотя правильнее было бы вскочить на ноги. Оминис почувствовал прикосновение горячих ладоней к бедрам. Тут же попытался их свести и оттолкнуть чужие руки, но между ними вклинилось одно колено, второе, и Вейлин забрался на постель, оказываясь между ног Мракса. Ощущение того, как приятно и как чудовищно правильно бедрам лежать на крепких бедрах Грэйвула едва не заставило Оминиса заскулить. Дыхание перехватило, сердце пустилось в бешенную пляску, грохоча так, что его и Вейлин наверняка мог бы услышать. Оминис почувствовал, как по обе стороны от его головы в кровать уперлись чужие руки. Однако Вейлин не позволил себе лечь на Мракса. Застыл изваянием над ним. Оминис знал, что он рассматривает его. Чувствовал. Тело жаждало большего. Рвалось к Вейлину. Пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержать их на месте. Пришлось натягивать рубашку на член, который был намного честнее. Да, Лунные принцы возбуждаются, когда с ними вот так. - Вейлин, слезь, - попросил Оминис, повернув голову в сторону. Он понимал, что, если примется кричать, возмущаться, отталкивать его от себя, тот начнет выворачивать все его слова в свою пользу. И более того, они неизбежно коснутся друг друга больше, чем Оминис был способен вынести. - Почему? – глухо, низко, обволакивающе, у самого лица. Оминис ощутил его дыхание на щеке. Сердце сдавило от боли. - Мы никогда не поцелуемся. Ты это понимаешь? – выдавил из себя Оминис. И получилось это как-то жалко. - А ты понимаешь, что я сейчас могу тебя поцеловать и ты… ответишь? – кончик носа коснулся кожи. - Я не хочу этого! – воскликнул Оминис, постаравшись убежать от ощущений, но всем нутром желая иного. – Я не такой! Нельзя… Ты не можешь так просто брать все, что хочешь. Я не вещь! - Не лги мне, - Вейлин двинул бедрами, и Оминис ощутил твердое желание, прижавшееся к его промежности. Там, где пряталось его собственное. – Я вижу, как ты… не хочешь. Но ты прав, ты не вещь. И я действительно не сделаю ничего, пока ты сам не попросишь. В носу мерзко засвербело, глаза защипало. «Просто разреши ему…» «Я не готов платить за мимолетную связь своей жизнью». - Я никогда не попрошу, - упрямо отозвался Оминис. – Слезь. На этот раз Вейлин послушался. Молча сполз, напоследок проведя ладонями по бедрам Оминиса, коленям, икрам, коротко сжав стопы в пальцах. Ласка, которая обещала, что это не конец. Ласка, которую нужно было проигнорировать. Оминис сел, натянул, наконец, бриджи. Затем пиджак, ботинки, мантию. Каким-то чудом Мракс умудрился успокоиться к тому времени, когда они покидали спальню. И даже тот факт, что ему пришлось вложить руку в ладонь Вейлина, больше не смущал. За пределами комнаты, на глазах у других людей, он должен держать лицо. Нельзя позволять, чтобы кто-то додумался отпускать всякие шуточки в их адрес. Они всего лишь люди, связанные необходимостью. Впрочем, нельзя сказать, что, входя в Большой зал, все еще наполненный завтракающими студентами, Оминис не радовался тому, что не видит их лиц. Так было намного проще, чем ловить любопытные взгляды и смешки. Последние, впрочем, успешно долетали до слуха. Но их и игнорировать было легче. Пусть смеются, пусть шепчутся, пусть смотрят. Главное, что он и те, кто ему важен, знают истину. - Ну наконец! – голос Себастьяна показался глотком свежего воздуха. – Я уже хотел идти за тобой! Почему так долго? Оминис опустился на скамью рядом с другом. Вейлин сел по другую от него сторону. - Себастьян, а ты догадайся, - ядовито вздохнул Мракс, осторожно поднимая руки к столу. Не видеть приборы было катастрофически неудобно. - Грэйвул, что ты опять натворил?! – тот мгновенно вскинулся, оглушив Оминиса слева. - Прекращай фантазировать, Сэллоу, - холодно огрызнулся Вейлин в правое ухо. – Это не моя вина. - Да все беды Оминиса это твоя вина! – фыркнул Себастьян, даже не думая сбавлять громкость. - При твоем непосредственном участии, - парировал тот. - Я не доставляю ему проблем! - Да и не особо бережешь. - Ах ты…! Оминис уже почти взорвался, намереваясь потребовать, чтобы крикуны перестали гавкаться через него, как две собаки через забор, но его опередили. Оминис только почувствовал, как спины кто-то мимолетно коснулся, а затем услышал сдвоенное недовольное ворчание и кряхтение. - Настоятельно вам рекомендую перестать привлекать к себе внимание. Или вам одного наказания за вчерашнее недостаточно? – над головой раздался прохладный голос Элфрида. – Доброе утро, Оминис. - Ох, Йоллан, - Мракс невольно улыбнулся, обрадовавшись ему как лучу разума в темном царстве сюра. – Доброе. Спасибо. - Всегда пожалуйста, - когтевранец мягко улыбнулся. – Как ты? - Сносно, - кивнул Оминис. – Но совсем ничего не видеть… это во многом проблематично. - Позволь, - Йоллан наклонился вперед, чуть сильнее навалившись на плечи Мракса, и обхватил пальцами его кисти. - Что ты… Оминис не успел спросить, что когтевранец задумал, как тот поднес его ладони к тарелке и следом показал, где стоит чашка и чайник. - Здесь хлеб, джем, масло, - пояснил Йоллан, уложив подбородок Мраксу на макушку. – Справишься? Или тебя покормить? Справа раздалось недовольное ворчание. Вейлин рядом завозился, но ничего не сказал. Себастьян, что удивительно, тоже ворочался, но молчал. - Спасибо. Я должен сам научиться. Что ты с ними сделал? – Оминис нащупал вилку и потыкал ею содержимое своей тарелки. - Это глазунья, - оповестил Йоллан. – А эти двое… Пара веревок и куски вкуснейшего вишневого пирога их займут на пару минут. Оминис засмеялся, представив это, и осторожно приступил к еде. Чертовски неудобно, но если не спешить, то, в принципе, жить можно. - Я утром переговорил с профессором Уизли, - подвинув Себастьяна, Йоллан присел на лавку между ним и Оминисом. – По поводу наказания. Нам месяц после занятий помогать профессору Ховин. Общение с тварями должно сделать нас терпимее друг к другу. - Ну да, как минимум две твари, у которых проблемы с терпимостью, мне известны, - хмыкнул Мракс, чем заслужил возмущенное ворчание от Сэллоу и раздраженное пыхтение от Вейлина. – Вообще не понимаю, почему мы должны отбывать наказание вместе с ними. Тебя должны были наградить призовыми очками, а не наказывать, ты же пытался их разнять. - Да кого это интересует, - Йоллан пожал плечом. – Мы устроили драку. Этого достаточно… И еще профессор просила передать тебе, что после обеда вы с Вейлином можете сходить в Хогсмид, отдать палочку в ремонт. - Хорошо, - Оминис кивнул, сделав глоток чая. – Надеюсь, починка надолго не затянется. Я без палочки как без рук. - Я пока свою не купил, ходил с чужой, - заметил Йоллан задумчиво. – Надо спросить у профессоров, может, тебе пока временную дадут. Не уверен, что ты с ее помощью сможешь видеть, но хотя бы на занятиях будет толк. - Будет довольно проблематично осваивать новые заклинания, когда я даже не вижу, какие движения должен повторить, - усмехнулся Оминис. - Дорогуша, я уверена, Вейлин подержит тебя за ручку, объясняя нужные движения, - за спиной раздался игривый голос Имельды. – Доброе утро, мальчики. - Привет, - отозвался Йоллан. Оминис же чуть не подавился, представив то, что сказала Рейес. А Грэйвул оказался подозрительно тихим. Лишь бы в голову не понабирался этих глупостей. - Я лучше подожду свою и потом все нагоню, - сдавлено отозвался Мракс. - Зря-зря, - Имельда села за стол по ту сторону. – У вашей парочки уже есть фанатки. Вы так хорошо вместе смотритесь, когда по школе за руку разгуливаете. Лиам рассказал, что вчера вы поздно вернулись и… - Йоллан, будь добр, одолжи свою палочку и покажи, где эта болтливая гадина сидит, - перебил девушку Оминис, преисполнившись злости. Просил же не распространять странные слухи! - Ты про Лиама или Имельду? – усмехнулся Элфрид, однако палочку не дал. - Имельду я слышу, а этого мерзавца нет! - Оминис, он староста. Не стоит на глазах у всех его воспитывать, - Йоллан успокаивающе сжал плечо Мракса. - Правильно, дождемся, пока он будет в гостиной и наваляем ему! – ожил Себастьян. - О… я могу говорить! Йоллан, скотина, как ты посмел так со мной?! Оминис почувствовал, как Элфрида со смехом тут же сдуло со скамьи. Себастьяна, впрочем, тоже. - А ну доставай палочку! Я заставлю тебя пожалеть! Как ты посмел напасть из-за спины?! - Себастьян, не смей увеличивать нам наказание! – воскликнул Йоллан где-то в отдалении, продолжая веселиться. - А раньше надо было думать! – где-то там же хохотнул Сэллоу. Оминис услышал звуки применяемых заклинаний. Неужели эти двое действительно додумались устроить здесь дуэль? - Что они делают? – поинтересовался он, предполагая, что ответит Имельда. - Посыпают друг друга бабочками и цветочками, - прорычал рядом Вейлин, с которого, видимо, чары Йоллана тоже спали. И от его тона Оминис невольно напрягся. Слишком часто нечто похожее он слышал от Себастьяна, когда тот собирался вляпаться в очередные глупости. Оминис почувствовал, как Вейлин перекинул ногу через скамью, собираясь встать. - А ну стой! – рука метнулась вперед и ухватилась за ткань мантии. – Ты куда собрался?! - Поговорить с Йолланом, - глухо фыркнул Грэйвул, позволяя расслышать в голосе злость. - С ума сошел?! – ахнул Оминис. – Имельда! Понятливая Рейес взмахнула палочкой, и Вейлин абсолютно расслабленный начал заваливаться на бок. Чтобы тот не рухнул прямо на пол со скамьи, Оминис потянул его на себя, уложив спиной на грудь. - Что за… что со мной? – озадачено протянул Грэйвул, едва ворочая языком. - Выдохни, волчик, - с улыбкой в голосе отозвалась Имельда. – Через пару минут отпустит. - Зачем ты это сделала? – Вейлин попытался было дернуться, но лишь поудобнее растекся на Оминисе. - Нам здесь самоубийцы не нужны, - ответила Рейес. – Ты, конечно, очень крутой и горячий. Но эта птичка тебе не по зубам. - Я с ним справлюсь, - даже в таком состоянии Грэйвул умудрялся упрямиться. - Не справишься, - качнул головой Оминис. – Если он будет серьезен, ты не справишься. - Ты не знаешь, на что я способен, - веско возразил Вейлин. Тяжелый вздох вырвался изо рта Мракса. Ну почему вокруг него столько идиотов? - Я знаю, на что способен Йоллан. И просто поверь мне: если он отнесется к тебе серьезно, ты не справишься. Ко всему прочему, если ты нападешь, и Йоллан не прихлопнет тебя исключительно рефлекторно, то исключительно аффективно тебя сложит Себастьян. Они оба метят в мракоборцы и постоянно тренируются для этого. То, что произошло вчера, это детский лепет в сравнении с тем, что они могут на самом деле. - Оминис совершенно прав, - поддержала его Имельда. – Ты не смотри, что они сейчас похожи на двух придурков в цветах и бабочках. Слюни разве что по подбородку не размазывают. На Защите от Темных Искусств ты увидишь, что они на уровне, который нам всем не снился. Поэтому, волчик, если ты сам не будущий мракоборец, который умеет в дуэлях выигрывать одним движением палочки, лучше не лезь. Йоллан, конечно, душка, но… даже он может потерять терпение. Вейлин только шумно выдохнул в ответ, продолжая лежать на Оминисе. И каким-то чудом он даже не помешал Мраксу закончить свой завтрак. За отвлеченной беседой с Имельдой, Оминис дождался, когда Себастьян и Йоллан набесятся, наносятся и вернутся к столу что-то оживленно обсуждая. Прислушавшись, понял, что что-то про усовершенствование зелий – тема настолько непонятная Мраксу, что он даже не пытался вникнуть. Он только отметил, что несмотря на то, что друзья звучали запыхавшись, они не казались уставшими. И откуда только столько энергии берут? - Ну что, вы поели? – поинтересовался Йоллан. – Пора на занятия идти. Трансфигурация нас жде… Оминис почувствовал, как груди резко стало свободно и легко. Вейлин, до этого спокойно лежавший на нем, подался вперед. И все нутро тут же завопило, что не спроста. Он открыл было рот, чтобы остановить его, но, судя по повисшей тишине, не успел. Несколько долгих секунд и - пространство взорвал звонкий хохот Имельды, заставив Оминиса, почти успевшего утонуть в тревоге, вздрогнуть. - Это что такое?! – ахнул Себастьян в стороне. – Грэйвул! - В чем дело?! – непонимающе нахмурился Оминис. Его чудовищно напрягала его полная неосведомленность в том, что только что произошло. Очевидно, что Грэйвул не оставил выходку Йоллана без ответа, только что именно он сделал? - Нравятся цветы? Ходи в них, - над головой раздался голос Вейлина, поднявшегося на ноги. – А еще раз применишь на мне какую-нибудь дрянь, цветами не ограничишься. Оминис совсем растерялся, поднимаясь на ноги следом за Вейлином. И стоило ему выпрямиться, как носа коснулся сногсшибающий густой аромат, какой по весне разливается по саду. - Ох, Мерлин! Да что случилось? Ответ совершенно внезапно прилетел из другой части зала. - Йоллан, солнце, ты решил бросить свой путь мракоборца и стать королевой фей? – со стороны стола Гриффиндора раздался смеющийся голос Абрахама. – Тебе очень идет! Цветы вместо волос? Экстравагантно! Оминис представил себе это и невольно улыбнулся. Значит, Вейлин все же их послушал и не стал кидаться в драку. Вместо этого он нашел другой способ вернуть долг. Вполне позволительный. - Очень смешно, - впрочем, Элфрид был очевидно не в восторге. – Значит, ты хорош в трансфигурации? Грэйвул самодовольно хмыкнул: - Не просто хорош, - протянул он, становясь рядом с Оминисом и беря его за руку. – Виртуозен. - И что это значит? – подозрительно поинтересовался когтевранец. - Кто знает, - Грэйвул пожал плечом, а Оминис уловил в его голосе легкую гаденькую усмешку. – Надоест ходить красивым – подумай, что ты мне можешь дать. - В каком смысле? – в полнейшем недоумении отозвался Йоллан, на что ответа, впрочем, не получил. Вейлин же тем временем шагнул вперед, утягивая Оминиса за собой: - Нам, кажется, пора на занятие. - Ох, волчик, ну ты чудо! – Мракс услышал, как Рейес хлопнула Грэйвула по спине. – Додумался же! Я уж решила, что ты полный дурак и драться полезешь. - Боевая магия мне не интересна, - отозвался тот. – Но я далеко не беспомощен. Тот факт, что мягкая улыбка почему-то не сходит с лица, Оминис заметил не сразу. Однако осознав, вдруг понял, что ему нравится, что Вейлин прислушался к нему, внял предупреждению и не кинулся махать кулаками, как, видимо, собирался. Он услышал и послушал. Он сделал то, что редко кто делал в окружении Оминиса по отношению к нему. И это… согревало. Позволяло не чувствовать себя пустым местом, зря сотрясающим воздух. - Да какого черта?! – Оминис услышал, как за спиной возмущенно завопил Себастьян. – Они ведь должны исчезнуть! Я уверен, что это нужное заклинание! Грэйвул, немедленно верни Йоллану волосы! Оминису было немного жаль Йоллана, однако сейчас он оказался больше сосредоточен на том, как уютно его ладони в крепких пальцах Вейлина.

~~~

Гриффиндорка была потрясающе узкой, горячей и мокрой. Ее кожа гладкая, как шелк. Изгибы ее тела восхитительны. Ее раскрасневшееся личико очаровательно. Этот румянец на щеках, блеск на приоткрытых, пухлых от поцелуев губах, эти изогнутые брови… Совокупность заставляла смотреть на нее, любуясь. Ее голос мягкий, приятный слуху. Каждый ее стон абсолютно искренний. Она отдавала всю себя и получала в ответ все удовольствие, какое Абрахам мог ей дать. Он держал ее в руках, прижимая к себе. Глубоко целовал, лаская грудь, сжимая бедра в пальцах, кусая шею и плечи. Он вбивался в нее, чувствуя острые ноготки на плечах, на спине, на ягодицах, когда она хотела, чтобы он вжался в нее настолько глубоко, насколько мог. Ее выгибало с протяжными стонами. И она так восхитительно сжимала его в себе, когда он укладывал руку ей на шею, осторожно сдавливая пальцы. Пуффендуец был потрясающе твердым, большим и жадным. Его руки стискивали бедра Абрахама до приятной боли, оставляя следы. Он вбивался в Каннинга мощными толчками, заставляя внутри все содрогаться, вырывая из горла короткие, частые стоны и громкие вскрики. Он заставлял обжигающе горячие волны абсолютного желания разливаться по телу, лишая всякого рассудка. Абрахам выгибался под ним, подставлялся его горячему члену под пошлые, но такие сладкие звуки шлепков. Он чувствовал сильные пальцы в волосах, сжимающиеся в кулак, чувствовал их на горле, во рту. Сосал их и прикусывал, играя языком. И слышал глухие, рычащие стоны за спиной. Абрахам был зажат между гриффиндоркой и пуффендуйцем, окруженный их желанием, возбуждением, страстью, податливостью и, чувствуя себя в коконе из сплошного удовольствия, полностью отдавался им так, как они хотели. Без единой мысли в голове. Обратившись одними чувствами… Перед глазами вдруг стало непроглядно темно. Все звуки исчезли. Все чувства и эмоции тоже. Сердце билось ровно, а разум обратился чистой безмятежностью. Абрахам услышал звук хлопающих крыльев. Мимо пролетела маленькая ослепительно белая, сияющая птичка. Она испуганно металась из стороны в сторону и вдруг ринулась вперед. Однако далеко улететь не успела. Вокруг птички выросли прутья клетки, и она оказалась в ловушке, отозвавшись пронзительным криком. Следом рядом с клеткой возникли две фигуры, мужская и женская. Обе объяты темным пламенем. Женская вдруг схватила мужскую за руки, и все его пламя перетекло на нее. Мужская тут же рассыпалась пеплом, а женская завопила так громко, что Абрахам скривился, тут же приложив руки к ушам. Невыносимый звук. Душераздирающий. Птица заметалась в клетке, вторя ей, и ее кружение превратилось в воронку. Она разрослась на всю клетку, однако прутья были крепкими и не позволили белому смерчу вырваться. Крики стихли. Абрахам вновь оказался в тишине. Впрочем, долгой она не была. Он снова услышал чьи-то звуки. Мимо него пронеслось два зверя: черный лев и алый дракон. Они добрались до клетки и принялись рвать ее на кусочки, успешно справляясь с прутьями. Через несколько секунд от ловушки ничего не осталось, и белая воронка, вырвавшись на свободу, обрушилась на женскую фигуру, поглотив ее. Перед глазами вновь возникла полная чернота. Абрахам ждал. И перед ним вдруг возник огромный круг, в котором можно было угадать луну. Она тревожно мерцала и подрагивала, будто собиралась потухнуть, как перегоревшая лампочка. Вокруг луны вдруг возник змей, кусающий себя за хвост. Йормунганд? Змей начал пожирать себя, становясь все меньше и меньше. Он сжимал луну, грозя уничтожить ее, превратить в точку, когда полностью себя поглотит. Оглушающий рев, от которого содрогнулась, казалось, каждая клеточка тела, едва не сбил Абрахама с ног. Над змеем возник исполинский волк, из чьей пасти вырывалось золотистое пламя. Фенрир? Волк накинулся на змея, легко перекусив его пополам, и отбросил части в сторону подальше от луны. Мерцавший доселе круг воссиял так ярко, что пришлось прикрыть глаза. Впрочем, долго он ослеплять Абрахама не смог – волк открыл пасть и, осторожно взял ее в зубы, после чего развернулся и умчался во тьму. Абрахам открыл глаза и увидел знакомый пурпурный балдахин. Видение отпустило его в реальность. Странное, непонятное и, видимо, накрывшее его в самом процессе потрясающего секса. Недовольно скривившись, он осмотрелся, удостоверяясь, что его партнеры уже его покинули. Закончили они без него или нет, Брам не знал, но себя чувствовал абсолютно неудовлетворенным. А ведь надеялся открыть учебный год хорошенько оттраханным. Печально вздохнув, он подался вперед и уселся среди подушек и одеял будто взъерошенная птица в гнезде. Спустив ноги с круглой кровати, ощутив приятный ворс ковра под стопами, он, откинув полупрозрачный полог, поднялся и, набросив на плечи легкое шелковое кимоно с пионами и аистами, подаренное ему в Сингапуре этим летом, шагнул к одному из многочисленных столиков, разбросанных по шатру. Кисэру – еще один дар из насыщенного путешествия – нашлась там рядом с бумажным пакетиком с табаком. Несколько нехитрых манипуляций, и через пару минут Абрахам задымил приятным ароматом, с наслаждением наполняя легкие дымом. Сделав несколько глубоких затяжек, он отложил трубку в сторону и, опустившись на пуфик, достал палочку. Откинулся назад, стараясь расслабиться, прикрыл глаза и приложил кончик палочки ко лбу, возрождая в памяти все, что увидел. Через минуту перед ним в воздухе парил небольшой шарик, наполненный серой дымкой. Прикасаться к нему Абрахам не стал. Те, кому пророчества не предназначены, трогая их, рискую сойти с ума. А Каннинг никогда про себя ничего не видел. Удерживая шар на весу с помощью палочки, Абрахам задумчиво на него смотрел. - Ну и чье же ты сокровище, малыш? – протянул он, не имея ни малейшего представления о том, кому такое может причитаться. – Видимо, адресату придется тебя подождать. Поднявшись на ноги, Абрахам прошел к большому шкафу, за стеклянными дверцами которого стояло с дюжину подставок для шаров. Сейчас все пустовали. Опустив пророчество на одну из них, Брам закрыл дверцу на ключ и направился вглубь шатра, в ванную комнату. Пора принять душ и идти на завтрак.