Поводырь

Оминис пожалел, что не способен видеть выражение лиц, окружающих его людей. Сейчас он бы очень хотел видеть ту растерянность и изумление, которые слышал в голосе профессора Уизли. - Мистер Элфрид, это что? – поинтересовалась замдиректора, когда они дружной толпой вошли в кабинет. – Что с вашей головой? - Ничего страшного, профессор Уизли, - неловко отозвался Йоллан, очевидно, не зная, что сказать, чтобы не выглядеть жалующейся ябедой. – Всего лишь недоразумение. Я разберусь. - Позвольте, - произнесла замдиректора и Оминис услышал какой-то шорох. – Хм… недурно. Очень недурно! Это кто вас так… украсил? - Профессор, извините, но я не могу сказать, - Элфрид, как обычно, благороден до мозга костей и даже обидчиков не сдает. - Что ж, - вздохнула профессор Уизли, как будто бы и не надеялась услышать ответ. – В любом случае, думаю, так… вам будет все же лучше. Оминис снова услышал шорох. - Ох, спасибо, профессор, - Йоллан с благодарностью улыбнулся. - Я сам никак не мог справиться. - Не удивительно, - хмыкнула замдиректора. – Мы эти чары еще не проходили. Это с углубленного курса. Такая тщательность в исполнении, такие детали. Не припомню среди вас таких умельцев. - Ну среди нас есть новички, - донеслось гаденькое от Себастьяна. – Весьма талантливые. Оминис недовольно скривился, повернув голову в сторону Сэллоу. Кем бы Себастьян ни был, но вот стукачества за ним не наблюдалось. Неужели Вейлин его так задел? Оминис невольно сжал ладонь Грэйвула сильнее, на что получил успокаивающее поглаживание большим пальцем по запястью. И все бы ничего, если бы от этого мимолетного движения по телу волна мурашек не понеслась. - Вы намекаете, что это дело рук мистера Грэйвула? – поинтересовалась замдиректора. - Я не намекаю, - усмехнулся Себастьян. – Я восхищен его мастерством. Вы же видели это. Я точно знаю, что никто из нас такое не повторит. Да и снять чары у нас не получилось. У Слизерина поистине даровитое пополнение. Я надеюсь, он будет полезен и принесет нам много очков. Вот же… паскудник. И похвалил, и сдал с потрохами. Не то чтобы в Хогвартсе запрещалось использовать друг на друге какие-то заклинания, но главный принцип – не навреди оставался важнейшим. Вейлин, конечно, Йоллану не навредил, но сколько бы Элфриду пришлось ходить королевой фей, если бы не первое занятие у Уизли, вопрос интересный. - Мистер Грэйвул, что-нибудь скажете? – замдиректора обратилась к Вейлину. - Всего лишь то, что и так уже очевидно, я хорош в трансфигурации, - спокойно отозвался тот. – И можешь не сомневаться, Себастьян, я приложу все усилия, чтобы у факультета благодаря мне было достаточно очков. Надеюсь только, что ты не сведешь мои усилия на «нет». - Главное ты не сведи мои усилия на «нет» на Защите от Темных Искусств, - ядовито хмыкнул тот в ответ. - Довольно, - вмешалась профессор Уизли, видимо, почувствовав, что, если дать им продолжить, до добра это не дойдет. – Мистер Грэйвул, постарайтесь в дальнейшем воздержаться от подобных демонстраций ваших умений. Сейчас у вас все вышло безусловно отлично, но, если что-то пойдет не так, вы можете кому-то навредить. Ныне ограничимся предупреждением. А сейчас займите ваши места. Пора начинать занятие. - Профессор Уизли, я еще хотел спросить, - заговорил Йоллан. – Насчет Оминиса. Возможно ли ему выдать временную палочку, как было со мной? Неизвестно, сколько будут чинить его собственную, а без возможности колдовать ему совсем тяжело придется. Оминис, который уже было сделал шаг в сторону, утягивая за собой Вейлина, остановился, почувствовав себя крайне неудобно. Он не думал, что Йоллан решит заговорить о его проблеме прямо сейчас. Ему совершенно не нравилось, что он доставляет друзьям лишние заботы. Но гордость пришлось придержать, просто потому, что он действительно нуждается в помощи. Он только запоздало сообразил, что сам мог бы об этом поговорить с профессорами, а не нагружать Элфрида. - Хм, я поговорю с профессором Шарпом, - чуть поразмыслив отозвалась замдиректора. – Это разумное предложение. Попробуем что-нибудь сделать. - Спасибо! – благодарность получилась сдвоенной, от Йоллана и Оминиса одновременно. - Занимайте ваши места, - улыбнулась замдиректора. – Пора начинать.

~~~

Это было впервые, когда Оминис сидел на занятиях, чувствуя себя едва ли не бесполезным. Он слушал преподавателей, однако это все, что он мог. Никаких записей, никакого чтения книг, никаких взмахов палочкой в попытке освоить новое заклинание на занятии профессора Ронена. Он просто сидел, чувствуя рядом Вейлина, задевавшего его то локтем, то бедром, слушал его голос, его дыхание, осторожно принюхивался к запаху, стараясь не проваливаться в ощущения, что было достаточно проблематично в его положении. Йоллан и Себастьян оставались рядом настолько долго, насколько могли, однако уже на обеде им пришлось разделиться. Едва успев поесть, эти двое унеслись на свои продвинутые курсы, и Оминис остался один на один с Вейлином. - На сегодня занятий больше нет, - проговорил Грэйвул. – Значит, сейчас доедаем и в Хогсмид? - Да, только нужно будет сходить в спальню за палочкой, - кивнул Оминис. - Я могу пока сбегать, а ты заканчивай, - Вейлин поднялся с места прежде, чем Мракс успел его остановить. Впрочем, подумав, решил, что так они потеряют меньше времени, поэтому кивнул: - Хорошо, она в столе, в верхнем ящике. - Понял. Я скоро, - Оминис услышал, как Грэйвул удалился, оставляя его в одиночестве. Оминис положил в рот кусочек сочного мяса, принявшись медленно его пережевывать. Впервые за сутки он оказался один. И это чувство знакомо накрыло плечи приятной прохладой. Это было то состояние, в котором он привык существовать в последние пару лет. Пятый курс, шестой. Себастьян оставался рядом, но в то же время был все дальше и дальше. Йоллан отбирал его лучшего друга, утягивал в новую жизнь, и Оминис был рад за Себастьяна, но все же не мог не думать о том, что его собственная жизнь тем временем остается неизменной. В его будущем нет великих свершений мракоборцев, нет научных открытий, нет каких-то громких достижений. Не то чтобы он не мог, просто не хотел. Слизерин – это про амбиции. Оминис понимал, почему шляпа так долго сомневалась при его распределении. Он не умел хотеть что-то для себя. Все его желания никогда никого не интересовали, если они шли в разрез с тем, что было нужно хотеть. И в итоге, он перестал это делать. У него не было стремлений, не было планов. Даже не было воли. Все, что у Оминиса было и есть – его фамилия и горькое наследие семьи. Его будущее весьма… безрадостно. Сомнительно и серо. Оминис, конечно, бил себя в грудь, пытаясь, наверно, в первую очередь себе доказать, что он теперь сам по себе, что он пусть и Мракс, но не имеет ничего общего с семьей. Однако в глубине души он понимал, что это не так. Он всегда будет Мраксом, и вечно убегать от этого не сможет. Время Хогвартса закончится. Друзья пойдут своими путями. А Оминис останется один. Руки дрогнули, и Оминис ощутил вдруг, как страх холодной дрожью пробежал по позвоночнику. Он на секунду представил, что Вейлин не вернется. Что его нет в его жизни вообще. Что сейчас ему придется самому искать выход из зала и как-то передвигаться по школе, натыкаясь на все препятствия. Он представил обидные смешки, что могли бы уловить его уши, ехидные слова. Возможно, даже кто-то не отказал бы себе в удовольствии толкнуть его в спину. В конце концов, Оминис не строил иллюзий, он прекрасно знал, как к нему относится повальное большинство студентов. Он в целом удивлялся, что с ним кто-то помимо Себастьяна общается. Оминис почувствовал себя жалким, никчемным, бесполезным. Отвратительное ощущение. - Оми, детка, приветули! – справа внезапно приземлился Абрахам, задев плечо Мракса своим. Носа тут же коснулся насыщенный аромат благовоний, которого еще вчера от Каннинга не ощущалось. В тягучем голосе, как обычно, слышалась улыбка. – Увидел твои поникшие плечи и выражение вселенского горя на лице, да не смог пройти мимо. Что печален, что нос повесил? Расскажи мне. Я попробую тебя утешить. - Здравствуй, Абрахам, - вырванный из мыслей Оминис тут же выпрямился. Оказывается, он действительно умудрился ссутулиться, чего обычно себе не позволял. - Нет-нет-нет, - судя по звону украшений, Каннинг покачал головой. Или помахал рукой. – Не называй меня так. А то я чувствую себя вторым Роненом. Мы, конечно, оба те еще шутники, но я все же симпатичнее. Для тебя я Брам. Уважь уж. Оминис вздохнул, невольно улыбнувшись. - Хорошо, Брам. - Умничка, - протянул тот и, судя по движениям тела, закинул ногу на ногу. – Так что тебя гложет? - Ничего, - Оминис качнул головой, абсолютно не желая говорить о своих проблемах. – Просто задумался. Это не так важно. Расскажи лучше, тебя Шарп вчера каким чудом не убил за твои выкрутасы. Каннинг весело хмыкнул: - О, он хотел бы, даже не сомневайся, - протянул он. – К счастью, он просто не может этого сделать. - А ты этим и пользуешься, - покачал головой Оминис. – Тебе не совестно загонять в угол профессоров? - Почему же мне должно быть совестно? – умилился Брам. – Я ничего плохого не делаю. - Профессора с тобой не согласятся, - заметил Оминис, нашарив чашку чая и сделав глоток. – Ты же был нормальным ребенком. Неужто тебя кто-то сглазил? Брам тихо засмеялся, привалившись к Оминису, и положил голову ему на плечо. - Оми, ты послушный сын? – поинтересовался Абрахам тем самым тоном, слыша который невольно сосредотачиваешься на каждом слове. Оминис напрягся, замерев на несколько секунд, после чего неровной рукой опустил чашку на блюдце, громко неприятно звякнув. - Какое это имеет отношение… - Да не нервничай ты так, - мягко отозвался Брам и успокаивающе провел по руке Мракса ладонью. – Я и так знаю, что послушный… Я тоже был послушным. И, знаешь, послушание – это самая мерзкая вещь, которая может быть у ребенка. - Хочешь сказать, что всего лишь решил бунтовать против родителей? – стараясь справиться с голосом поинтересовался Оминис. - Бунт? – протянул Брам так, словно пробовал слово на вкус. – Ну… нет. Всего лишь новая форма послушания. На моих условиях. - Это так твое послушание выглядит? – невольно усмехнулся Оминис. – Ты буквально творишь, что тебе в голову придет. - Я за это плачу, - легко парировал Брам. - Очками факультета? - Хм… и этим тоже, конечно, - Брам выпрямился, засмеявшись. - Тебя твои еще не побили? - Хотели, - не стал отрицать Каннинг. – Но я умею быть ласковым и убедительным. Оминис закатил глаза, недовольно вздохнув. - Мерлин, ты стал невыносим. Выключай, пожалуйста, этот свой режим рядом со мной, хотя бы в память о нашем прошлом общении. Абрахам отозвался коротким смешком и выпрямился. - Иногда я скучаю по тому времени, - проговорил он с ностальгическими нотками в голосе. – Помнишь, как мы часами могли играть в шахматы, обсуждая… невероятно скучные вещи! - Мне казалось, ты был довольно увлечен, - хмыкнул Оминис, невольно улыбнувшись. - Да, я тоже был удивительно скучным, - фыркнул Брам. - А я остался. - Это ненадолго, - беспечно бросил Каннинг. - Что ты имеешь ввиду? – брови Оминиса вопросительно изогнулись. - Вейлин тебя изменит. - Это предсказание или просто болтовня? – Мракс даже не думал серьезно относиться к этим словам. - Тебе решать, - Абрахам пожал плечом. – В любом случае, важно понимать, что предсказание - это всего лишь один из возможных вариантов развития событий. Наиболее вероятных в тех условиях, в которых в данный момент находится человек. Но… изменить можно практически все. Если иметь достаточно желания. Оминис мялся несколько долгих секунд, сопротивляясь абсолютно дурацкому порыву. И все же проиграл ему. Из чистого любопытства. - А что ты сейчас видишь относительно меня и Вейлина? – едва слышно выдавил он, чувствуя, как щеки заливает алая краска смущения. Оминис ощутил себя пустоголовой девицей, которая бежит к подружкам делать расклады на Таро на каждого нового кавалера. Абрахам, к счастью, на весь Большой зал не захохотал, но Оминис едва ли не ощутил, как Каннинг расплылся в гаденькой ухмылке. - Оми, детка, ты само очарование, ты в курсе? – протянул он умиленно. - Можно без этих комментариев? – насупился Оминис. - Как я уже сказал, Вейлин изменит тебя, - Брам повторил то, что было озвучено чуть ранее. - А сейчас я вижу - вам предстоит дорога. Твой ненаглядный уже бежит сюда. Такая прелесть... Что ж, оставляю тебя. Надеюсь, немного отвлек от печалей. Не грусти сильно, Оми. У тебя есть все шансы стать счастливым. Только когда придет время, не испугайся забыть о послушании. Абрахам поднялся, напоследок сжав плечо Оминиса в знак поддержки. Огорошенный его словами, Мракс ничего не сказал в ответ. Только понял, что в жизни появилось намного больше вопросов без ответов. Важных вопросов, которые в этих самых ответах сильно нуждались. От них зависело слишком многое. - Кстати, - уха вдруг коснулся шепот Брама. – Насчет снега я не шутил. Оминис не успел ничего ответить, как Абрахам исчез. Зато рядом возник Вейлин. Точнее сперва его запах, принесенный потоком воздуха, пощекотавший ноздри, а затем раздался голос. - Что ему было нужно? – недовольно прорычал он, очевидно в сторону Каннинга. - Он мой приятель, - отозвался Оминис, пытаясь унять ускорившееся после последних слов Брама сердцебиение. – Мы просто беседовали. - Приятель? – Мракс был уверен, что у Вейлина брови вверх подскочили. Усмехнувшись, он кивнул и, перекинув ногу через скамью, поднялся. - На пятом курсе подружились, - пояснил он. – Брам на самом деле весьма… интересный человек. И до шестого курса не был… таким. - А что произошло? – Вейлин поддержал Оминиса и, уже привычным жестом взяв его за руку, повел из зала. - Никто не знает, - тот пожал плечом. – Может, ему просто надоело быть хорошим? Впрочем, поразмышлять на эту тему у Оминиса не получилось. Пусть даже Абрахам и будто бы дал некую зацепочку, заговорив про послушание. Здесь было слишком много возможных вариантов, которые никак нельзя было подтвердить или опровергнуть без самого Каннинга. Поэтому о чужих метаморфозах Оминис решил не думать. Ему и без того было, о чем переживать. Как оказалось, если к ровному полу замка он привык и мог спокойно ходить по Хогвартсу, просто держась за руку Вейлина, как за провожатого, то на улице все оказалось сложнее. Неровности дороги, мелкие камешки, банальная дезориентация – все это мешало и сбивало. Оминис чувствовал себя канатоходцем, у которого нет и шанса не упасть. Они едва вышли за ворота на дорогу, когда Оминис, уже чувствуя, как начинает болеть голова, остановился. - Нет, это невозможно, - недовольно проворчал он. – Я так с ума сойду, пока мы доберемся до места. - А я рискую лишиться ладони, - хмыкнул Вейлин. – Ты так сильно ее сжал, что она почти онемела. - Ох, не ной! – дернул головой Оминис. – Здесь мне хуже всего. Это так раздражает. - Ну… у меня есть предложение, - протянул Грэйвул. - Сходишь в Хогсмид без меня? – продолжал кипятиться Мракс. Такой расклад ему совершенно не нравился по той причине, что он хотел лично поговорить с мистером Оливандером о починке. - Нет, - отозвался Вейлин, и Оминис вновь почувствовал его пальцы на руке. – Просто пойдем так. И не успел Мракс что-то понять, как всем левым боком ощутил чужое тепло. Глаза в ужасе расширились. Он стоял рядом с Вейлином, взяв его под руку, уложив ладонь в сгибе локтя. - Попробуем? – Грэйвул, не дождавшись ответа, шагнул вперед, утягивая Оминиса за собой и… это оказалось удобно. Чувствуя тело Вейлина, опираясь на него с большей надежностью, он ощутил себя намного увереннее. Да только… - Нет! – Оминис резко остановился и отдернулся от Грэйвула с дико колотящимся сердцем. – Мы не можем идти так! - Почему? – одно сплошное недоумение. - Это… это уж слишком. Мы учебу толком не начали, а я уже слышу, как о нас судачат всякие гадости, хотя прекрасно знают, почему я вынужден держаться за тебя. Я не хочу добавлять им новой пищи для болтовни, - покачал головой Оминис. Если замок будет шептаться, за его пределами тоже очень быстро начнут шептаться. Оминис и так понимал, что стоит на грани того, что сможет объяснить отцу. Усугублять свое положение он совершенно не хотел. Вейлин тяжело вздохнул. Будто абсолютно не понимал таких причин. - Почему для тебя это так важно? Пусть говорят, что хотят, - произнес он. - Все не так просто. - Все просто. Если не усложнять, - опять эта фраза наивного ребенка. Оминис раздраженно сжал зубы. - Это из-за твоего отца, правильно понимаю? Сэллоу вчера что-то про это говорил, - так и не дождавшись никакого ответа, заговорил Вейлин. – Про то, что я должен знать. - Ничего ты не должен знать! – огрызнулся Оминис. – Это тебя не касается! Он понимал, что так было бы намного проще. Просто рассказать все, как есть. Описать ситуацию, рассказать о всех сложностях, объяснить, почему Оминис ведет себя, как идиот - сперва тянется, а потом бежит. Но это означало признать свою тотальную слабость. Выставить себя ни на что не способным ничтожеством, которое нужно спасать, защищать, оберегать. Оминису хватало ума, чтобы даже по тем крохам, что между ними произошли, понимать, что Вейлин со всей своей прямотой пойдет ломать всю его жизнь. Да вот только с последствиями потом не ему справляться. Поэтому ему лучше ничего не знать. - По-моему, это не так, - отозвался Вейлин. – Меня это касается. - Да с чего бы это? Мы никто друг другу. И моя жизнь к тебе не имеет никакого отношения, - Оминис сложил руки на груди. – То, что у меня вст… На лице внезапно оказалась теплая крепкая ладонь, затыкая рот. Опешив, Мракс сперва растерялся, а после услышал сдавленное девичье хихиканье и топот нескольких пар ног, быстро миновавших их. По позвоночнику пробежал холодок. Идиот. Какой же идиот! - Все, - Вейлин убрал руку. – Мы одни, продолжай. Но Оминис не то, что не продолжил, он на ногах едва устоял. Он так боялся, что кто-то что-то подумает о том, что они ходят под руку, а сам едва не дал пищу для сплетен намного более острую, чем такая мелочь. Да как он вообще мог позволить себе так расслабиться?! - Так что там про то, что у тебя встал на меня? – снова не дождавшись никаких слов, нетерпеливо заговорил Вейлин. Оминис вздрогнул, будто ему оплеуху отвесили. - Не говори об этом! – зашикал он. - Я же сказал, все нормально, мы одни. Так что? - Это… это просто нормальная реакция организма! – кое-как совладав с мыслями и вспомнив, что вообще хотел озвучить, выпалил Оминис. Впрочем, кажется, сказал он все равно криво и не совсем то, что хотел… - Да что ты, - как-то недобро усмехнулся Вейлин. – Намекаешь, что тебя любой может зажать в уголок, и ты с радостью раздвинешь перед ним ноги? - Я не буду ни перед кем раздвигать ноги! – оскорбленно вспыхнул Оминис, вообще не понимая, как Грэйвул пришел к такому выводу. – Это отвратительно! - О, неужели ты думаешь, что будешь сверху? – снова это унизительное ехидство. – Не хотелось бы тебя расстраивать, но, видимо, придется. Тебя хочется трахать, Оминис. А не давать тебе. Злость волной поднялась в груди и ринулась к голове, толкая тело вперед. Оминис слышал, где стоял Вейлин и уже знал его комплекцию. Потому сделать шаг вперед и найти ворот рубашки наглеца труда не составило. - Мерзавец! – воскликнул он, стискивая в кулаках ткань одежды. – Не смей со мной так раз… Оминис почувствовал, как вокруг него стальным кольцом оплелись чужие руки. А затем рывок – и он оказался оторван от земли. И через пару секунд он уже был придавлен к траве сильным телом, стоявшим на коленях между его разведенных ног. Он попытался дернуться, но в следующее мгновение его запястья сковали кандалы из чужих пальцев и зафиксировали их над головой с монументальной силой. Всю ярость как ветром сдуло. Оминис пытался сопротивляться, но страх затопил сознание. Не страх перед Вейлином, его он не боялся. Это был страх того, что их могут увидеть в таком положении. - Что ты делаешь?! – возмущенно зашипел он. – Немедленно слезь! Если нас кто-то увидит… - Меня это не волнует, - огрызнулся Вейлин. – И раз уж я не понимаю, почему ты так над этим трясешься, я предпочту игнорировать твои капризы. - Вейлин, пожалуйста! - в голосе скользнули панические нотки, приправленные мольбой. Грэйвул замер, продолжая удерживать Оминиса. Прошло несколько долгих секунд прежде, чем он заговорил. - Вот в таком положении, ты готов быть под любым, кто будет достаточно напорист, так? Раз уже это нормальная реакция организма. Озарение легонько тюкнуло по темечку. Оминис искренне недоумевал, с чего Вейлин вдруг взбеленился. А он всего лишь выкрутил слова Мракса так, как захотел. - Мерлин, - тяжело вздохнул Оминис, откинув голову. – Ну, правда… Почему вокруг меня столько идиотов? Когда я сказал, что это реакция организма, я имел ввиду, что это чистая реакция организма на тебя! Я тебя как личность не знаю! Буквально! Мы знакомы второй день! Поэтому я не понимаю, какого черта моя жизнь тебя хоть как-то касается! А насчет реакции… Все, что пока меня в тебе привлекает, это, очевидно, твой запах, который меня возбуждает! Как личность в тебе меня, пока что, почти ничто не привлекает! - Почти? – встрепенулся Вейлин, из всей речи, видимо, ухватив только это. Раздражение и ехидство из его голоса испарилось, будто и не было его там. – То есть что-то тебе во мне уже понравилось? Что? Оминис горестно застонал, готовый уже натурально расплакаться. Эту чудовищную глупость происходящего он с трудом мог выносить. - Вейлин, отпусти меня и слезь, наконец, - устало вздохнул Оминис. – Я не собираюсь отвечать на эти вопросы. - А если я не отпущу, пока не скажешь? - Значит, ночевать мы будем здесь. Грэйвул недовольно заворчал, но все же завозился и, наконец, поднялся, подняв следом и Оминиса. - Получается, если ты меня узнаешь лучше, и я тебе понравлюсь, как личность, ты перестанешь себя сдерживать? – отряхнув мантию Мракса, поинтересовался Вейлин с детской непосредственностью. Оминис сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Да как же до этого дурня донести реальные вещи? - Вейлин, мы никогда не будем вместе. Это просто невозможно. Не только потому, что я тебя не знаю. Я просто этого не хочу. А реакции тела… Сегодня один запах, завтра другой. Тебе бы тоже не стоит относиться к этому так серьезно. Это не судьбоносная встреча с любовью до гроба. Это похоть. Давай будем это понимать, хорошо? Оминис уже был готов услышать проклятое «нет», которое ему еще чуть-чуть и в кошмарах будет сниться, но после недолгого молчания он в ответ услышал иное: - Не хочу с этим соглашаться, но рациональное зерно в твоих словах есть, - ответил Грэйвул. – Мы друг друга действительно не знаем. А тем, кто будет вместе до самой смерти, нужно друг друга знать. - Да не будем мы вместе, Мерлин! – Оминис всплеснул руками. - Будем, - безапелляционно отрезал Вейлин и, став рядом, уложил руку Оминиса себе на локоть, потащив его вперед. – Итак, что ты хочешь обо мне знать? - Ничего! – Мракс был настолько возмущен, что даже не обратил внимания на то, что Грэйвул сделал, и просто шел рядом. – Абсолютно ничего! - А я о тебе хочу. Расскажи мне, какие ласки тебе больше всего нравятся? - Да заткнись ты!

~~~

Дорога до Хогсмида показалась Оминису путем в преисподнюю. Он успел бессчетное количество раз пожалеть, что вообще поднял очевидную тему того, что они друг о друге ничего не знают. Вейлин завалил его тонной вопросов, которые зачастую были вообще никак не связаны друг с другом. То его интересовало какое блюдо у Мракса любимое, то какую позу в сексе он предпочитает, то какие книги читает, то шерсть каких животных ему больше нравится наощупь. В какой-то момент Оминис даже стал отвечать просто для того, чтобы этот бесконечный поток, сводящий с ума, прекратился. И когда они, наконец, оказались в Хогсмиде, он испытал такой прилив чистой радости, какого давно не испытывал. Прохожие помогли Вейлину отыскать лавку Олливандера и они, наконец, оказались там, куда держали путь. - Мистер Мракс, рад вас видеть! – слуха тут же коснулся старческий радушный голос. – И… вас, молодой человек, я не знаю. Позвольте представиться, владелец магазина волшебных палочек Гербольд Олливандер! - Здравствуйте, Вейлин Грэйвул, - отозвался тот рядом. - Грэйвул? Грэйвул… Помнится продавал я палочку одному Грэйвулу. Кажется, его имя было Криспин. Не ваш родственник? - Да, это мой дядя, - совершенно неожиданно подтвердил Вейлин, чем едва не заставил Оминиса ахнуть. - Погоди, но ты же… - начал было он, но Грэйвул опередил. - Он жил с бабушкой здесь какое-то время. Отучился два года в Хогвартсе, а потом переехал к нам. - О… Для Оминиса, чья семья никогда не покидала Британию, это было чем-то интересным и необычным. То есть он вполне понимал, что не все люди прирастают к дому настолько, что никогда не покидают его, но это всегда оставалось тем, что лично его не касалось. Стало даже интересно, а для самого Вейлина этот переезд первый в жизни или он уже мотался так с родителями из-за их работы? - Ну что ж, с чем пожаловали, господа? Чем могу быть вам полезен? – мистер Олливандер тихонько хлопнул в ладоши. Оминис только сейчас вспомнил, что палочку у Вейлина так и не забрал. Напоминать, впрочем, не пришлось. Грэйвул завозился рядом и через мгновение владелец лавки отозвался вздохом. - Ох, какая неприятность! Мистер Мракс, как же вы без нее справляетесь? – в его голосе было неподдельное беспокойство. - Ну, вот пока с помощью друга, - пожал плечом Оминис. – Скажите, сколько времени понадобится, чтобы ее починить? - Хм… посмотрим. Так, у вас очень особая палочка. Такие материалы очень редки. И сейчас, боюсь, у меня их нет. Нужно заказывать. Приблизительный срок неделя. И цена… Мистер Олливандер озвучил сумму, от которой Оминису стало не по себе. С таким же успехом он мог купить еще две новые палочки. Именно потому он тогда так перепугался. Если бы пришлось оплачивать из своего кармана, отец бы никогда не дал ему это забыть. С другой стороны, ему совершенно не нравилось, что починка обойдется Вейлину так дорого. - Хорошо, используйте только лучшие материалы, даже если это выйдет в итоге дороже, - произнес Грэйвул. - Погоди, - Оминис нахмурился, чувствуя себя совершенно неловко. – Нет необходимости. Мистер Олливандер, просто верните ей прежнее состояние. Ничего… чрезмерного не нужно. - Почему? – тут же влез Вейлин. – Если есть возможность… - Потому что ты должен всего лишь возместить ущерб, - категорично оборвал его Оминис. – Что мне тоже не совсем нравится, потому что я в ее поломке тоже виноват. Должен был держать крепче в руках. - Не говори ерунды, - спокойно ответил Грэйвул. – Я наступил, я восстанавливаю на свое усмотрение. Мистер Олливандер, лучшие материалы. Вот. Оминис услышал тихий звон монет. - Если будут еще какие-то расходы, дайте знать. - Я не согласен! – возразил Оминис. – Это чересчур! Это слишком дорого! - А мы еще не в браке, чтобы ты считал мои деньги, - парировал Вейлин. Оминис аж задохнулся от возмущения, открыв рот, чтобы хоть что-то сказать, но так и не выбрал что именно из того вороха, что хотелось. - Все, идем, - Вейлин тем временем взял его за руку и потащил к выходу. – Мистер Олливандер, спасибо. Ждем от вас новостей. Всего хорошего. - Всего хорошего, - отозвался смеющийся голос владельца, и дверь лавки закрылась за спиной Оминиса. - Ты абсолютно невыносим! – Мракс вырвал руку из пальцев Вейлина. - Неправда, это у тебя какие-то странные мысли в голове ходят, - проворчал тот в ответ. - Ничего в них странного нет! – оскорбился Оминис. – Я не хочу, чтобы ты тратил деньги своих родителей так легко, будто сам их заработал! Я не считаю «твои деньги»! Я беспокоюсь о том, что их деньги ты так бессмысленно тратишь! Вейлин помолчал несколько секунд. - Это мои деньги, - наконец, произнес он. - В смысле твоей семьи? – уточнил Оминис. - Нет, мои. Родители оформили на меня некоторое имущество, которое работает и приносит доход. Мне, - Вейлин пояснял это так, будто это было самой обыденной вещью в мире, и вообще удивительно, что ее приходится кому-то объяснять. – Они не хотели, чтобы я переживал по поводу того, как мне выжить. Они хотели, чтобы я жил. И Оминису нечего было на это сказать. Все стало на свои места очень быстро. Он - представитель некогда богатого и знатного рода, ныне едва сводившего концы с концами, потому что у предков не было принято думать о будущем своих детей. Сейчас их семья жила на остатки былого, и вполне возможно, что скоро потеряет и их. Долгов у Корвина было предостаточно для того, чтобы их поместье и так уже давно утратившее хоть какой-то приличный вид, перестало им принадлежать. И так естественно, что то, что для Оминиса большая сумма, для Вейлина может быть незначительной мелочью. Создавалось впечатление, что Грэйвул появился в его жизни для того, чтобы унижать. - Ну что, зайдем в «Сладкое королевство»? – нарушил возникшую тишину Вейлин. – Или в «Три метлы»? По сливочному пиву пропустим? Оминис удивленно вскинул брови. - А про это ты откуда знаешь? - У меня хороший слух, - самодовольно усмехнулся Грэйвул. Оминис мог бы сейчас обидеться и с ущемленной гордостью потребовать немедленного возвращения в замок, чтобы… что? Сидеть и себя жалеть? Какой смысл? Факты от этого не изменятся: он лорд-банкрот, зависящий от лорда-богача. А день сегодня хороший. Солнышко пригревает. Ветерок приятный. Да и сам Хогсмид своими запахами и звуками располагает к отдыху. - Неделя, значит, - протянул Оминис, вспомнив слова мистера Олливандера. – Какой ужас. Мне действительно не помешает чем-то подсластить эти горькие новости. Давай в Королевство, а потом в «Три метлы». И я угощаю. - Но… - Я угощаю.