Чужая Судьба

Герр Джуно усердно заколачивал пол в сарае. Робко выглядывая из-за своей матери, Джуниор наблюдал за работой мужчины. Рядом крутился Михаэль и задавал вопросы, на которые отец не трудился ему отвечать, лишь ещë усерднее работал молотком. Строго следившая за процессом Лейле поглядывала на излишне любопытного мальчишку, находя его желание узнать как можно больше проблемой. Стук молотка прекратился. Герр Джуно смахнул пот с раскрасневшегося лица и хмуро посмотрел на Лейле, сохранившей невозмутимость. — Это действительно было настолько необходимо? К чему такая осторожность? — Рано или поздно, они найдут или нас, или его. Я должна озаботиться тем, чтобы сохранилось то единственное, что осталось от былого величия его семьи. Фыркнув на столь чопорное замечание, герр Джуно выпроводил всех из сарая и закрыл дверь на тяжëлый железный замок, перед окончательным уходом на пробу дëрнув его. Поймав любопытные взгляды мальчишек, мужчина шикнул на них, но совсем по-доброму, и отогнал. Пусть детишки веселятся, пока годы позволяют.

***

— Эти останки… — Лоренс осëкся, далеко не уверенный в своей догадке. — По крайней мере, эти выглядят достаточно старыми. А эти посвежее… Но кому они могут принадлежать? Я молчал, смотря на два иссохших тела, едва сдерживая внутреннюю дрожь. Одно из них лежало, как самый настоящий покойник и почти полностью превратилось в скелет, а другое — на нëм сверху, прижавшись к грудной клетке. Мужчина и женщина, любящие друг друга даже после смерти. И не забывающие друг о друге ни на миг. — Это… — губы задрожали. — Это мои родители. Мои слова ужаснули Лоренса, и он снова окинул тела взглядом. Когда до него дошло осознание, синие глаза потухли в немом сочувствии. Рыцарь собирался оградить меня от этого кошмара, закрыть штору, но я намертво вцепился в неë, не позволяя это сделать. Пересилив себя и тошноту, сделал шаг внутрь и, не особо задумываясь, сел на постель, где лежали два тела. Тела моих родителей. Ганс Игнис и Лейле Шоу. Имперец и шамка. Папа и мама. Я чувствовал, как холод проникает в каждую клеточку моего тела, но не мог оторвать взгляда от своих родителей, лежащих передо мной в этом мрачном месте. Их лица были искажены страданием, но даже в смерти они сохраняли ту же нежность, что и раньше. Пускай отца мне знать не доводилось, но я верил, что он меня любил. Любил меня и маму, несмотря на общественное порицание, несмотря на то, что она — шамка. Прижавшись к холодным останкам, я прикрыл глаза и ощутил невероятную боль, что копилась долгими годами и решила именно сейчас выплеснуться наружу. Если до сего момента мой плач не был и близко похож на истерику, то сейчас началась она. Мои рыдания вырвались безудержным потоком и оглушили Лоренса. Я находился в ужасном отчаянии от одного только осознания, что у меня отняли не только дом, статус, но и любящих родителей. У меня отняли целую жизнь, которую я мог прожить вместе с мамой и папой, не зная тревог и страхов. Не было бы необходимости оставаться в незнании. Слëзы текли по щекам, а голос уже начал сипнуть. Когда правда полностью открылась мне, я не мог успокоиться. Если поначалу было легко смириться с тем, что кто-то другой может стать правителем этой загнивающей страны, то сейчас, в этот самый момент, я собирался вернуть то, что принадлежало моей семье и могло принадлежать мне. Эти монстры присвоили себе то, чего не заслужили бы никогда в своей жизни. Акройд сел рядом, обняв меня. Он сохранял тишину, поддерживая моë горе. Во всëм теле присутствовало лëгкое покалывание. Сознание ускользало, как песок сквозь пальцы. Я содрогался в приступах истерики, не собираясь успокаиваться ни на миг. И, наверное, из-за столь сильного стресса потерял сознание.

***

Я пришёл в себя в пустоте, окружённый мягким светом, который не ослеплял, а, наоборот, успокаивал. Передо мной появились фигуры, которые я знал, даже не видя их лиц. Это были мои родители — Ганс и Лейле. Отец, рыжеволосый и весёлый, с щетиной, которая придавала ему мужественности, и мама, строгая, с медной кожей и изумрудными волосами, которые сияли, как драгоценные камни. Они стояли передо мной, словно живые. Словно никогда не умирали. А я не мог пошевелиться, смотря на них в полном неверии. Что это? Я брежу? — Джуниор, — произнесла мама, её голос звучал как нежная мелодия, — мы ждали тебя. Мы всегда верили, что ты доберёшься до этого места. Я почувствовал, как сердце моё наполнилось теплом и одновременно болью. Я не мог поверить, что вижу их, что они здесь, что они живы в этой иной реальности. — Мама… Папа… — произнёс я, пытаясь осознать, что происходит. Отец шагнул ближе, его глаза цвета кадмия светились гордостью и любовью. Я точно никогда не видел его лица прежде, но оно было на редкость чëтким в этом бреду, вызванном истерикой. — Джуниор, мой мальчик, каким красивым ты вырос, — улыбка, широкая и яркая, украсила и без того красивое лицо мужчины. — Ты так похож на свою мать. Мама фыркнула, как это всегда бывало, и закатила глаза, но и еë лицо озарила улыбка, полная искренней любви. Она прижалась к папе и посмотрела на меня с гордостью. — Что… происходит? — Это твой дар, Джуниор, — ответила мама. — Твой дар видеть духов прошлого и чужие воспоминания. И сейчас перед тобой мы, духи прошлого, с которыми тебе нужно попрощаться. Я всë ещë не мог пошевелиться. Моë сердце наполнилось отчаянием после слов матери, но мне нечего было на них ответить. — Но сначала я должен рассказать тебе о том, что произошло, — начал отец, его голос был полон тяжести. — Вальтер Редфилд, мой дядя и отец Лонгина Дьюберри, — ты должен был слышать о нëм, — отравил меня. Он всегда мечтал о власти и намеревался подарить трон своему сыну, который никогда не был заинтересован во власти. Не знаю, как дела обстоят сейчас… Перед смертью я приказал твоей матери бежать через потайной ход в этой комнате, вместе с тобой, когда ты был ещё младенцем. Я знал, что герцог Редфилд и другие лорды-феодалы убьют вас, если вы останемся. Я слушал, не в силах сдержать слёзы. Это было так несправедливо. Меня обуяла настоящая ненависть ко всем тем людям, что правили этой Империей, не имея на то права. Тем не менее, был ещë вопрос, который мучал меня долгое время. — Мама… — начал было я, но мама перебила меня. — Джуниор, — сказала она, — после твоего восемнадцатилетия я покинула остров Марле и вернулась в заброшенный замок, где лежал мой Ганс, чтобы умереть с ним. Возможно, я не должна была так поступать, но так нужно было. Для твоего же блага. К тому же, я знала, что рядом с тобой будет Михаэль. Я почувствовал, как меня пронзила её откровенность. — Но это не всё, — продолжила она. — Я действительно была шпионкой Королевства Шамс. Я — младшая сестра короля Дари Шоу. Я была частью правящей династии Шоу. Появилась при дворе Империи в качестве одной из фавориток императора. Намеревалась убить его, но… — Влюбилась в меня по уши, — рассмеялся отец, на что мама закатила глаза. — Я предала своего брата. Но не жалею об этом. К тому же, знаю, что он не держит зла. И если ты когда-нибудь вздумаешь обратиться к нему за помощью, то знай — он не откажет. Я стоял, не в силах произнести ни слова. Все эти годы я думал, что моя семья была обычной, а теперь узнал, что они были частью чего-то гораздо большего, но и гораздо более опасного. Полукровка. Дважды. Наполовину шамец, наполовину — имперец. Наполовину вампир, наполовину — человек. Значит, способности проявились… из-за этого. — Мы должны попрощаться, — произнёс отец, и его голос стал нежным. — Ты должен жить дальше, сын. Мы всегда будем с тобой, но твоя жизнь — это твой путь. Ты должен бороться за свою судьбу, за то, что принадлежит тебе. — Да, Джуниор. Запомни: эта Империя принадлежит тебе. И только тебе. Заберите то, что по праву принадлежит тебе. Я кивнул, ощущая, как слёзы снова наполняют мои глаза. Я не хотел их покидать, но понимал, что это необходимо. Я должен был вернуться в реальность, чтобы узнать правду и отомстить за них. За себя. Наконец я обрëл возможность двигаться. В ту же секунду бросился к родителям и крепко обнял их, а они — меня. — Я вас не забуду, — прошептал я, и в этот момент свет вокруг начал тускнеть. — Мы всегда будем с тобой, Джуниор, — произнесла мама, и её голос растворился в тишине. И вот, я снова оказался в темноте, в комнате с останками моих родителей. Я почувствовал, как мир вокруг меня закружился, и, прежде чем снова потерять сознание, в голове прокралась мысль: я должен вернуть то, что принадлежит мне.

***

Я пришёл в себя, когда холодный воздух снова обнял меня, словно ледяные руки, проникая в каждую клеточку моего тела. В ушах раздавался тихий шёпот, как будто сами стены этой мрачной комнаты пытались передать мне свои печальные тайны. Я лежал на мёртвых телах своих родителей, а рядом сидел Лоренс, его лицо было искажено беспокойством. Он наклонился ко мне, его синие глаза искали ответ на вопрос, который, казалось, был написан на моём лбу — вопрос о том, как я смог пережить это ужасное видение. — Джуниор! — воскликнул он, его голос звучал как колокол, пробуждающий меня от кошмара. — Ты в порядке? Что произошло? Я сел, и мир вокруг меня снова обрел форму. Но груз пережитого давил на меня, как тяжёлый камень. Воспоминания о родителях, о том, что они были частью чего-то гораздо большего, чем я когда-либо мог себе представить, кружились в голове, как ураган, сметающий всё на своём пути. Я глубоко вздохнул, пытаясь собрать мысли в кучу, но они расползались, как песок сквозь пальцы. — Я… я видел их, — произнёс я, и голос мой дрожал. — Я видел своих родителей. Они… они рассказали мне о том, что произошло. Лоренс нахмурился, но я заметил, как его глаза наполнились пониманием. Он знал, что я пережил нечто большее, чем просто видение. — Что они сказали? — спросил он, стараясь звучать спокойно, хотя его голос выдавал волнение. — Они сказали, что Вальтер Редфилд убил моего отца. И что мама была шпионкой Королевства Шамс… младшей сестрой короля. Слухи были правдивы. — Вероятно, тот, кто пустил эти слухи, хорошо знал правду, — Акройд помог мне встать. — Подожди… ты сказал твоя матушка была сестрой Дари Шоу?.. Чëрт, почему я не связал это всë раньше! Мы могли долго обсуждать всё это, но у нас не было больше времени. Вспомнив слова отца, я заметался по комнате, как зверь в клетке, ища выход. — Джуниор?.. — Здесь должен быть потайной ход, через который однажды сбежала моя мать! Помогай искать! Мы принялись за поиски вместе, и вскоре нашли его — тайный проход, скрытый в камине. Сердце забилось быстрее от волнения и страха. Пока Лоренс разбирал внутреннюю стену камина, я светил для него при помощи керосиновой лампы, нервно поглядывая назад. Вода стала сочиться из-под двери. Тогда я поставил лампу и стал помогать рыцарю, чтобы дело пошло быстрее. Каждый удар по кирпичам отзывался эхом в моём сознании, как глухой удар сердца, напоминая мне о том, что время не на нашей стороне. Наконец, после долгих усилий, нам удалось сделать это. Лоренс, взяв лампу, осветил то, что находилось за кирпичной кладкой. — Это же… — в голос произнесли мы одновременно, и в наших глазах отразилось удивление. — Шахта?! — Как глубоко она спускается? — спросил я, вглядываясь в темноту, которая манила и пугала одновременно. — Чëрт, — выругался Лоренс, посветив наверх, — похоже, вверх забраться мы не сможем! — Тогда нам нужно спуститься вниз, — сказал я, нагнувшись. — Ты уверен? Через проделанную нами дыру вода очень скоро начнëт заливать шахту. Если спустимся, пути назад уже не будет. Мы встретились взглядами. Мне не пришлось ничего говорить, чтобы убедить Лоренса в своей вере. Тогда его лицо озарила светлая улыбка, которая сказала всë за него. Нам не нужны были слова.

***

— Ха-ха-ха! Ну и видок! Никогда не думал, что увижу, как мультимиллионер бегает по округе в одних труселях! — Ну и что тут смешного?! Титус остановился и отдышался, уперев руки в колени. Остальные последовали его примеру. Им удалось. Они это сделали. Рейвен сел на землю и запрокинул голову, подставляя своë бледное лицо лучам солнца, что согревало. Его длинные волосы цвета вороньего крыла были распущены и струились по спине и острым плечам водопадом. Рядом с ним упал Атанасий, разлëгшийся на траве и смотрящий на небо. Скоро им компанию составил и Ксан, держащий в руке Эвана. — Рядом с озером, — Август огляделся, — должно было находиться как минимум несколько рыбацких домов, но их, похоже, уже давно затопило. Нам крупно повезëт, если сможем найти хоть одну лодку в приличном состоянии. Гидеон нахмурился и замер, ощутив дрожь под ногами. Остальные тоже напряглись и переглянулись. — Земля дрожит? — спросил Титус, желая услышать отрицательный ответ. Но никто так ничего и не произнëс.

***

Я крепко вцепился в лестницу и поднял голову. Где-то в замке раздался грохот, который не предвещал ничего хорошего. Было ясно, что он разрушался от давления и стороннего вмешательства. Вероятно, сангинисты решили ускорить процесс нашего умерщвления и устроили взрыв. — Джуниор! — окликнул меня Лоренс, и я поспешил спуститься вниз. — Что-то не так? — Глянь сюда. Остальная часть шахты уже затоплена. Если хотим спускаться дальше, придëтся нырять. Поджав губы, я сдержал удручëнный вздох. Вода потекла и сверху, так что выбора у нас не оставалось, мне пришлось согласиться с рыцарем. Он передал мне лампу, скинул с себя камзол и нырнул, чтобы проверить, что находится под водой. Я сидел, ожидая Лори. К счастью, он не заставил себя долго ждать и скоро вынырнул. — Там… подземелье. Самая глубокая часть подземелья, — Акройд отдышался, отплëвываясь от воды. — Но подземелье просто по определению означает тупик… — Нет, — возразил я, поставив лампу рядом. — Моя мать сбежала, а значит, выход есть. И им является подземелье.