Чужая Судьба

— Давным-давно в далёких землях существовала огромная империя. Однако одной дождливой ночью её императрица отравила императора и убила своего недавно родившегося сына. Семь лордов-феодалов немедленно попытались поймать изменницу и наказать еë за все деяния. Империю охватили мрак и хаос. Что же им делать? Как им быть? Никто не знал. Двадцатилетний Михаэль улыбнулся, прикрывая свои глубокие синие глаза. Он сотни раз слышал эту сказочку от жителей острова Марле, зная истинную историю, но умело скрывал своё завидное знание. Лейле, слушавшая рассказ парня краем уха, с беспокойством посмотрела на своего восемнадцатилетнего сына Джуниора, который, казалось, даже не обращал внимание на своего брата, смотря куда-то за горизонт. Женщина перекинулась с Джуно взглядами, мысленно посылая ему сигнал, чтобы он попридержал язык. На это Михаэль лишь усмехнулся. — И что стало с той императрицей? — скучающе спросил Джуниор, упорно игнорировавший напряжение, витавшее вокруг. Его не заботило, о чём думали мать и брат, он наслаждался короткими и от того желанными минутами отдыха. Встревать в чужие недомолвки не входило в понятие «желанного отдыха». — Феодалы бросили еë в тысячелетний лабиринт, — ответил Михаэль, косо глянув на Лейле, которая развешивала бельё. Он прищурился, наблюдая за ней очень внимательно и полностью скрывая своё отношение к происходящему. Женщина, почувствовавшая чужой взгляд на себе, надменно задрала нос и сделала вид, что ничего вокруг себя не замечает. Помимо внешности, эта её черта передалась Джуниору, который совсем не был похож на отца, если не считать утончённых черт истинного аристократа. — Не проще ли было сразу убить еë? — без малейшего интереса спросил Шоу, всё так же ища на линии горизонта остатки своего спокойствия. — Какая глупая легенда, с глупыми в ней персонажами. Михаэль нервно усмехнулся, выслушав критику, которой и вовсе не ожидал. Обычно Джуниор предпочитал не высказываться, но сегодня он был разговорчивее обычного. Тем не менее, Джуно признавал, что его брат был необычайно жестоким.

***

Меня насквозь прошибло электрическим разрядом, моментально сшибая с ног. Что за?.. — Джуниор! — сквозь пелену видения ко мне пробился голос Гидеона. Его руки подхватили моё тело, которое стремительно полетело вниз, целоваться с полом. Каким-то образом я выскользнул из его рук, но это волновало меньше всего. Воспоминания. Эти чёртовы воспоминания не могли приносить такую боль. Чёрта с два я в эту поверю. — Что у вас случилось? — бросил кто-то недовольно. — О, Джуниор, ты как-то резко побледнел… Я попытался сфокусироваться на Мессии, которому эти слова и принадлежали. Не сказал бы, что он сильно обо мне беспокоился, но что-то в его тоне не давало покоя. — Так заметно? — вяло пробормотал я, перекинув руку через шею Редфилда. — Как жаль, что у меня с собой ни оборудования, ни необходимых лекарств… — вздохнул Рейвен, проверив мою температуру. — Что же, не стоит преувеличивать. Всë не так плохо, как могло показаться. Произошла очередная тряска. Гидеон ещё ближе прижал меня к себе, пока пространство вокруг выплясывало минорный вальс в моих глазах. Новое землетрясение только усугубило положение, и так не оставляющее надежд. — Опять одно из этих землетрясений, что ли?.. — озвучил мысли Гидеон. — И что же этот замок поменял на сей раз? Более-менее встав на ноги, я продолжил опираться о Редфилда, а он в свою очередь придерживал меня за талию. Коленки дрожали без остановки, и на это нельзя было повлиять, поэтому пришлось смириться. Шварц продолжал сохранять бдительность, даже если в этом уже не было никакой необходимости. Вряд ли он смог бы помочь мне на данный момент. Только и оставалось, что контролировать моë состояние, чтобы вовремя среагировать. — Та сторона теперь заблокирована, — Лоренс указал себе за спину. Кажется, там находится столовая… — А ещё мы потеряли Ксана Аудупона! — в очередной раз услужливо напомнил нам Титус. Я сделал глубокий вдох, затем выдох, вдох-выдох. Стиснув зубы, с раздражением посмотрел на вора, желая вломить ему по черепушке. — Да выйди уже замуж за свою певичку. Достал… — у меня едва нашлись силы что-то бросить ему в ответ. А лучше бы промолчал. Рам от неожиданности потерял дар речи, но через мгновение оскалился, забыв своё положение. Я бросил на него безразличный взгляд, после чего перестал обращать внимание на людей рядом и прикрыл глаза. Проще было не видеть их, чтобы собрать остатки сил воедино. — Прошу вас, только не затевайте конфликтов, нам и так хватает проблем, — на периферии сознания прозвучал уставший голос Атанасия, призывающего нас всех к благоразумию. — Что ж, в любом случае вернуться в банкетный зал мы уже не сумеем, — как-то мрачно произнёс Акройд, и что-то мне подсказывало, что его вовсе не устраивало поведение Рама. — К тому же пути, по которому мы пришли сюда, уже может и не быть, — продолжил Рид, кажется, не заботясь о размолвке между двумя кандидатами. Все куда-то пошли, а я потащился, держась за Гидеона, как за спасательный круг. Пока что соображал туго, но в мыслях уже успел обругать всё, на чём свет стоит. Под раздачу попали все: Боги, пропавший без вести Ксан, умерший студент Амадеус и мои спутники. Благо, хоть было на кого опереться, но кудрявого всё же не обошёл мой внутренний праведный гнев, и черти задорно выплясывали на мёртвых телах последний танец в честь рождения нового Дьявола. Редфилд старался идти размеренно, чтобы я не волочился по полу, но всё равно не отставал от остальных, так как медлить было слишком непозволительной роскошью. В моей голове тем временем всё вертелись мысли о том внезапном воспоминании, которое до этого не мелькало среди всех остальных. Та легенда волновала меня. Еë подлинность всегда ставили под сомнения, а кто-то и вовсе пустил слух, что всë было не так. Императора отравил дядя, а императрица сбежала вместе с сыном. Эта версия понравилась народу даже больше, на еë основе было создано множество драматических произведений. Вскоре мы вышли в другую комнату, которая была достаточно затоплена и не имела других путей. — И когда эта вода успела добраться аж досюда?! — шокировано воскликнул Титус. Стыдно было признаться, но я уже мог спокойно узнать его по голосу. Правда, он был одним из тех, кого предпочитал вовсе не слышать, так как это давило на черепную коробку: Рам был слишком громким, и хотелось, чтобы его хоть кто-нибудь заткнул, так как крики рушили моё хрупкое спокойствие. — Ксан же в порядке? — едва шевеля губами, всё же решил поинтересоваться я. — Мы его так и не нашли… Не то чтобы меня волновала жизнь певца, но проявить долю беспокойства считал необходимым хотя бы из мало-мальского уважения к своему коллеге. Сил уже не было никаких, но я старался держаться настолько долго, насколько позволяли здоровье и нервы, но с каждой секундой приближался момент икс. — Мы же сейчас о Ксане говорим, — привычно ответил Лоренс, одарив меня беспокойным взглядом. — Он бы вернулся назад ещё до того, как вода достала бы до его лодыжек. — Он обладает удивительным даром предчувствовать беду до еë свершения, — подтвердил его слова Атанасий, блаженно улыбаясь. — И это явно дар Божий, ниспосланный ему с небес самим Штормом… В их словах был резон, к тому же я сам недавно говорил о самостоятельности слепого мужчины. Но тогда мне пришлось сказать это, тобы успокоить испуганного Титуса. Нет, Аудупон обладал каким-то необычным даром, раз мог вытворять подобное, будучи ограниченным, но я не желал обманываться почём зря. Сомнительно всë списывать на Богов. К тому же, Шторм всегда был своенравным Богом, чтобы даровать кому-то своë благословение. — А я ведь прямо тут, Джуниор, — внезапно отозвался знакомый голос, отчего по коже пробежался табун мурашек. Вслед за ним прозвучал ненавязчивый скрип. Мы обернулись и увидели, как живой и невредимый Ксан вышел из какой-то потайной комнаты, кашляя в кулак. Его прекрасные волосы слегка истрепались, а одежда измялась, но он продолжал выглядеть ослепительно, словно сам был Богом. Мужественная красота. Как бы грешно то не было, но я ему завидую. Почему-то я начал расслабленно улыбаться, и мои спутники это точно заметили, но мудро проигнорировали, чтобы не нарваться на гнев Божий. Сегодня они достаточно от меня насмотрелись. — Потайная дверь? — удивился Мессия. — И что же ты там делал? — Ну же, выходи, — проигнорировал вопрос детектива Ксан, обращаясь себе за спину. Из той же самой комнаты вышло розовое пятно. Я присмотрелся и узнал в нём ту самую девушку, которая чуть не сбила нас с Лоренсом в коридоре, когда бежала с криком прочь. Она также кашляла, как и Аудупон. Все были удивлены её присутствию, и только Акройд смотрел на неё бесспрестрастно, словно видел насквозь. Гидеон тоже разглядывал данную особу так, словно где-то уже встречался с ней, но не мог вспомнить. Тогда присмотрелся и я, после чего пришёл к удивительному открытию: девушка была вовсе не девушкой, а вполне себе обычным мальчишкой. Кажется, мой разум стал потихоньку проясняться. Но больше меня удивил Зурлеас, который стиснул челюсть и напрягся. Смотрел он на «розовое недоразумение» с каким-то… презрением? — Я попал в этот потайной проход, последовав за звуком её шагов, — объяснил Ксан, а розоволосый парень, скорее всего носивший парик, мило улыбнулся. — Возможно ли… что эта леди — последний оставшийся кандидат в императоры? — предположил Гидеон, будто специально запнувшись. Смотрел он с интересом. Я придирчиво фыркнул и пихнул мужчину вбок, так как он чуть не отпустил меня, слишком залюбовавшись «леди». Он виновато улыбнулся, на что получил целое ничего. Пока ты подрабатываешь моей точкой опоры, не смей заглядываться вообще ни на кого. Тебя слишком легко отвлечь. — Постойте-ка… — сосредоточенно произнёс вор, вглядываясь в лицо «барышни». Я уже готов был похвалить его за бдительность, но вовремя спохватился и правильно сделал. — Ты же просто милашка! Лоренс подозрительно посмотрел на нового знакомого, который так и не представился. Тот схватил Ксана за рукав и спрятался за его спину, чем заставил певца нахмуриться. — Что ж, значит, остался ещë один… — под нос себе пробормотал Рейвен, но я его услышал. — В любом случае, тебе следует представиться остальным… — всё ещё хмурясь, сказал Аудупон. Он буквально давил на переодетого, желая выбить признание. — Не думаю, что сейчас у нас есть на это время, — вмешался Мессия. — Похоже, что весь этот этаж скоро окажется под водой. За всеми этими сюжетными перипетиями мы успели позабыть о самом главном, но наш великий детектив снова напомнил об этом. Золото, а не мужик, что сказать. — Если бы только мы могли как-нибудь подняться на следующий этаж… — вздохнул Редфилд, перехватив меня поудобнее. — Прошу, следуйте за мной, — в кои-то веки подал голос парень, специально делая его тихим, чтобы никто ничего не понял. Он повёл нас через тайный проход, из которого они с Ксаном минутами раннее вышли. Пока все вели друг с другом оживлённую беседу, в подробности которой я не собирался вдаваться, мне стало хуже. Почему-то ноги резко отказали, и моё тело повисло, как тряпичная кукла, отчего Гидеону пришлось затормозить. Остальные заметили нашу заминку. — Джуниор, ты как? — Лоренс не скрывал своего волнения и был напуган больше положенного. — Что-нибудь болит? — присоединился к нему Рейвен, подойдя ближе. Я со страхом осознал, что моё тело практически не двигалось и только благодаря крепким рукам Гидеона ещё не оказалось на холодном полу. Словно бы его парализовало ядом. — Кажется, я не чувствую ни ног, ни рук, — почти не открывая рот, спокойно вымолвил я. Говорить стало ещё тяжелее. Голова опустела и запрокинулась: шея ослабла и не могла держать её. Все остальные конечности тоже обвисли. — Нихуя себе, — не удержался от комментария Титус, чьего лица я в этот момент не видел. — Будьте добры не сквернословить, герр глава гильдии воров Рам, — настоятельно попросил Атанасий. — С чего бы?! — Видимо, теперь придётся нести его, — спокойно предложил Мессия, оборвав возмущение вора. — Бросать его точно не стоит. Остальные с ним согласились. Особенно наш врач, который всë-таки успокоился и оставил меня не совесть активисту. Редфилд медлить не стал и подхватил меня на руки, поудобнее устраивая на них. Тепло его тела согревало, а биение сердца — убаюкивало, поэтому я не стал возражать. Мне удалось слабо пошевелить пальцами, но на большее способен не был. Пришлось смириться со своей незавидной учестью беспомощной обузы, но тихо и незаметно, чтобы никто ничего не подумал. Но почему мне не хочется, чтобы это прекращалось? На руках Гидеона так хорошо, так уютно, так тепло и удобно. — Не волнуйся, я тебя не уроню, — раздался слабый смешок над головой, которому я не придал никакого значения, наслаждаясь укачиванием от ходьбы.

***

— А это случайно не торжественный зал Ассамблеи? — спросил Гидеон, спродолжая держать меня на руках. Сейчас мы находились в огромном зале, где располагались две огромные статуи, сидевшие друг напротив друга за столом. Пускай всё это и выглядело старым, производило на меня большое впечатление. Даже моя головная боль утихла на фоне восхищения здешней архитектурой. Моё тело не так давно стало подавать признаки жизни, но я не спешил показывать это. Хотелось подольше побыть на руках, к которым уже так привык. Недавно казалось, что кроме Лоренса я никого к себе не подпущу, но Гидеон каким-то образом смог заколдовать меня своим теплом, исходящим от крепкого и напряжённого тела. И это было превосходно. Превосходно ощущать раскалённую мужественность собственным телом, которое было далеко от понятия «мужское». Меня привлекали мужчины, чего я особо не скрывал, но и никогда не распространялся об этом. О моей нетрадиционной увлечëнности знал только Михаэль и пара знакомых, с которыми я близко общался. Подобные отношения не были особо приняты на острове, и мне было неизвестно, как на такое смотрели в Империи. Как я знал, в Королевстве Дормис не так давно был издан указ о разрешении однополых браков, а в том же самом Королевстве Шамс такое активно осуждалось. В Империи Игнис к этому, вроде как, относились прохладно, без особого интереса. Но почему-то слышал об этом я меньше, чем о других странах. Гидеон оказался в моëм вкусе, что я понял после того, как оказался у него на руках. Признаваться в этом никому не собирался, подавать признаки заинтересованности — тоже. Как-никак, он из дворянского общества, а я — простолюдин, так ещë и шамец. Ни себя, ни его обременять такими глупостями совсем не хотелось. — Э-э? — выдавил из себя Титус. — Даже если предположить, что это всё из папье-маше, проработка до жути детальная. — Это место и впрямь «тысячелетний лабиринт», — Лоренс наконец-то подтвердил свои догадки, хоть об этом нам уже давно сообщил Мессия. Розоволосый парень указал на выход, но он был тупиковым, а вода добралась уже и до этого места. Тогда я перестал валять дурака и дал Гидеону знать, что со мной всё в порядке. Мужчина не сразу понял, в чём дело, но после осознания он немного ослабил хватку и помог мне обрести устойчивую поверхность под затёкшими ногами. Преодолев слабую боль, я продолжил опираться о Гидеона, но уже не так сильно, как до этого. Рейвен всë-таки продолжал наблюдать за мной, поэтому тут же среагировал и поспешил проверить меня. Я заверил его, что чувствую себя уже лучше, чем до этого, и он, вроде как, успокоился. Всё это время Рид о чём-то говорил, но я его вовсе не слушал, полностью сосредоточенный на ощущениях и мыслях. А ещё вдыхал запах мокрой рубашки Редфилда, с безразличным выражением глядя на детектива. Внезапно Атанасий что-то увидел наверху и дёрнулся от удивления. — Герр Рам?! — прервал информационный поток Мессии он, посмотрев наверх. — Вы совсем обезумели? Немедленно спускайтесь! Вы можете серьёзно пострадать! Я проследил за его взглядом и вздохнул: вор каким-то образом забрался на плечо одной из статуй. Он выглядел непринуждённо и даже естественно, словно обезьяна. В своей среде обитания. — Безумный дикарь, — вымолвил я, поймав краем уха лёгкий смешок Гидеона, после чего нахмурился. Не смешно ведь. — У этих статуй такой сосредоточенный вид, что я подумал, будто они над чем-то серьёзным размышляют, — спустя пару бессмысленных реплик произнёс Рам. — А на деле же они просто в настольную игру режутся. Ту, что популярна в тюрьмах, «Набор Окулуса». — «Набор Окулуса» — это игра, цель которой выбросить как можно больше кубиков с одинаковыми числами, — пояснил Рид, заметив мой непонимающий взгляд. Я впервые был не против его всезнайства. — Делали ли лорды ставки на конкретные числа?.. На тех кубиках выпала двойка, верно? Титус фыркнул и посмотрел на стол ещё раз, после чего заметно оскалился. — Как ты узнал? — вор был недоволен тем, что его ненавистник знал всё наперёд, чем только сильнее радовал того. Иногда я не понимаю, как Титус стал главой гильдии воров. Если только эта гильдия состоит из детей или идиотов глупее её лидера. Когда в поле моего зрения оказался Ксан, я кое-что вспомнил. — Ксан, ты ведь простишь мне мою наглость? — обратился к нему я. — О чём ты? — не совсем понял мужчина, продолжая стоять ко мне спиной, и повернул голову. — До этого ты ходил с Гидеоном, но я нагло увёл его у тебя. Редфилд бросил на меня ошеломлëнный взгляд, но промолчал. Я продолжал сохранять безразличие на лице. Возможно, это звучало неправильно, но мне хотелось убедиться, что никакие проблемы мне не сулят. Вопреки моим ожиданиям, Аудупон немного задумался, а потом слабо улыбнулся. Кажется, он находил забавным данное недоразумение, но старался делать простодушный вид. — Не волнуйся, всё в порядке, — сказал Ксан. — Гидеон не моя собственность и волен делать, что захочет. Ведь молодой господин Редфилд сам захотел помочь тебе. На лице Гидеона нарисовалась вежливая улыбка, брови нахмурились. Было бессмысленно даже создавать впечатление, певец всё равно не видел, но определённо точно ощущал раздражение мужчины. Его допекало подобное отношение к себе. Лоренс смотрел на всю эту картину со смешком. На губах играла лёгкая и беззлобная улыбка, а глаза смеялись очень непринуждённо. Это было интересно. — Ещё один вопрос, — Мессия недобро зыркнул в нашу сторону, — с того ракурса игральное поле тебе ничего не напоминает? — Эм… — вор хорошенько присмотрелся. — Дизайн слегка смахивает на… компас?.. — кажется, он сам был удивлён. — Хм… Похоже эта головоломка не такая уж и сложная. Иными словами, мы просто должны стать числами на кубиках. Наш дружный коллектив сплочённо впился в детектива требующим нормального ответа взглядом. Парень нервно выдохнул, поправляя шляпу. — Нам нужно лишь зайти в каждую комнату по двое и нажать кнопку, после чего дверь должна открыться, — едва ли спокойно пояснил он. Всего комнат было пять, над каждой было какое-то число. И мы разделились на весьма своеобразные пары: я и Гидеон, Мессия и Титус, Ксан и Лоренс, Атанасий и Рейвен, а розоволосый остался один. Меня это немного волновало, потому что Мессия точно сказал, что в каждой комнате должно быть по двое человек. И когда каждый из пар нажал на кнопку, ничего не произошло. Как и ожидалось. — Ничего не вышло, — объявил Шварц, словно вынес смертельный приговор. — По всей видимости, это произошло из-за недобора. У нас не хватает одного человека. Всë-таки, один кандидат умер. — Как я и думал, — сказал Мессия. — Раз ты это уже понял, мог бы и нам сообщить! — возмутился Титус. — И что теперь делать?! — Решение этой проблемы также очевидно. В игре «Набор Окулуса» игрок стремится выкинуть одинаковое число на всех кубиках. Очко вы получаете за каждое повторное число. Помимо тех повторяющихся чисел, прочие цифры не приветствуются. — Ну и что ты хочешь этим нам сказать? — Я полагаю… — Рид помедлил с ответом, но я уже предполагал, что он скажет. — Что для активации механизма нам необходимо разделиться поровну. Что значит… Мы все пришли к одному выводу, и никто рад этому не оказался, ведь нам бы пришлось кого-то оставить позади. В итоге добровольцем вызвался наш паренëк без пары, но я не мог позволить этому случиться. Это ведь чистейшей воды идиотизм. — Я бы предложил себя в кандидаты, но у меня есть идея получше, — начал я. — Кто-нибудь должен взять её на руки, тем самым сделав из двух человек одного. И никого не придëтся бросать. Мозг наконец-то стал работать, как следует, и с ходу выдал вариант. Мессия его одобрил, а Акройд вызвался взять парня на руки. Сделав это, тот наконец-то представился, назвав себя Кейтлин. Для себя я стал звать его Кейт. Моя идея сработала безотказно. Двери открылись, и мы прошли дальше, в конечном итоге разделившись.

***

— Хорошо, конечно, что мы смогли подняться на второй этаж, — забурчал Гидеон, усаживая меня на кровать, — но разве это не очередной тупик? Пока Редфилд обходил комнату, я долго рассматривал дверь. На ней сверху и снизу была изображена буква «N». Вспомнив слова Рама о том, что стол напоминал компас, я посмел предположить, что «N» — это север. Хорошо. Тогда к чему песочные часы? Если хорошенько подумать, то мы прошли в комнату «XII», что могло значить двенадцать часов. И судя по тому, что на дне песка было немного, механизм заработал, лишь когда мы переступили порог комнаты. В общем и целом нам нужно было ждать, когда песок пересыпится полностью. Я хочу посмотреть в глаза проектировщику и человеку, придумавшего эти головоломки. Они порождения самого Дьявола. Тем временем Гидеон разжёг камин и зажёг свечи, затем раскидал на полу подушки и плед. Как только мне стало лучше, я спустился с кровати на пол и придвинулся к мужчине ближе. Он бросил в мою сторону вопросительный взгляд. — Надеюсь, ты понял, что нам просто нужно подождать, — утвердительный кивок. — Хорошо. Я провёл рукой по мокрой кофте и вздохнул. Не хотелось снимать её в присутствии чужого человека, но иного выхода не оставалось, поэтому медленно, но верно одежда оказалась в моих руках. Я заметил взгляд Гидеона, направленный на мою правую руку, и поджал губу. На предплечье красовался изумрудный узор, который у меня был с самого рождения, именно поэтому обнажать свои руки не хотелось. Но Редфилд не задал ни единого вопроса. И когда увидел старый шрам на левом запястье, тоже. Я встал, повесил кофту поближе к камину и сел обратно, обняв колени. — Джуниор, я всё хотел спросить насчёт твоего происхождения? — нарушил мой спутник славную тишину да треск камина. Я нахмурился. — Хочешь знать, кем были мои родители? — уточнил я. — Вроде того, — Гидеон пожал плечами. Я прищурился и хитро ухмыльнулся. Из этого можно было получить хоть какую-то выгоду. — Давай так, я расскажу тебе о своих родителях, а ты мне — о своих? — предложил я, склонив голову. Мужчина не ожидал от меня такого вероломства, но усмехнулся. Его глаза заискрились азартом. — Хорошо, как скажешь. — Тогда я начну, — я выдержал паузу. — Мою мать звали Лейле Шоу, она была родом из Шамса. Её вместе со мной приютила семья Джуно, у которых был двухгодовалый сын Михаэль. Он стал моим названным братом. Моя мать воспитала меня в строгости. После смерти родителей Миши ей пришлось взять на себя заботу о нëм. Она… была очень красивой и сильной женщиной. Каждый на острове относился к ней либо с уважением, либо со страхом. Я полностью пошёл в неё внешне. И, может, характером, — я закусил губу, вспоминая образ Лейле, своей матери. — А вот отца я никогда не знал, и мама о нём не рассказывала. Говорила лишь, что он меня всегда будет любит, несмотря на расстояния и время. Как я понял, он умер либо до моего рождения, либо после. — Твоя мать тоже умерла? — осторожно спросил Гидеон, легко коснувшись моего плеча. Я лишь кивнул на это, уставившись на пламя костра. Её смерть была неожиданной. Я до сих не пришëл в себя после того, как осознал, что самого близкого человека, который отдал всë ради меня, больше нет. И это до сих пор отдавалось болью в сердце. — Она пропала, когда мне исполнилось восемнадцать. Еë искали не очень долго, так как Марле достаточно мал. Скорее всего, она каким-то образом переплыла на материк. Сначала я верил, что мама жива, а потом во мне душа оборвалась. Это стало знаком еë смерти. — Что ж, терять родителей всегда непросто, — Гидеон помрачнел. — Теперь твоя очередь, — выдохнул я, уняв свои чувства. Редфилд вздохнул и попытался подобрать правильные слова. Он убрал руку с плеча и сел удобнее, начав активно жестикулировать. Мысли в его голове путались. — Думаю, тебе уже известно, чей я сын. Не скажу, что сильно горжусь своим происхождением. С отцом отношения у меня напряжëнные, но это во многом оттого, что он сам по себе такой… холодный и отстранëнный. Дедушка рассказывал, что отец всю жизнь сторонился людей и был сам по себе. Не знаю, что такого произошло у него, но он стал жестоким человеком. С мамой всë проще, яснее. Мы друг друга уважаем, соблюдаем личные границы и не лезем в дела друг друга. Она всë понимает. А с отцом так не выходит. Это… слишком сложно объяснить. Последняя фраза была произнесена с тягостным вздохом. Я посмотрел на Гидеона, чей взгляд был обращён к камину, и у меня появилось непреодолимое желание коснуться его волос. Не сдержавшись, вытянул руку и слегка дотронулся до алых локонов, вызвав удивление у мужчины. Он повернул голову в мою сторону, и я поспешил убрать руку. — Прости… твои волосы… — Невозможно удержаться? — усмехнулся Редфилд и запрокинул голову. — Знаю. Прижав колени к груди сильнее, я обнял их и прикрыл глаза. Стало так тепло и уютно, словно дома. Будто рядом со мной сидел не какой-то едва знакомый мужчина, а вполне себе знакомый и родной Гидеон… От мысли об этом я невольно вздрогнул, вспомнив Эдгара. Что-то защемило в груди. Он чем-то был похож на моего спутника, только выглядел проще. Не имел той утончëнности, присущей дворянам. Но он был одним из немногих, кто относился ко мне с уважением. Пускай у нас и вышло всë не очень… — Всë хорошо? — Гидеон мягко коснулся моего плеча, отвлекая от переживаний. — Ты снова побледнел. — Всë… в порядке. Наши взгляды пересеклись. Кровь прилила к щекам, и не только у меня: лицо Редфилда тоже покраснело. Он не улыбался, не смотрел томным взглядом и выглядел очень сосредоточенным. Тогда я снова не смог удержаться и зарылся в мягких кудрях мужчины пальцами, коснувшись головы, после чего меня прошибло током. Перед глазами внезапно предстал образ грузного мужчины с длинными волосами и бородой алого цвета. Его глаза были такого же пламенного цвета, как у Гидеона. Взгляд этих глаз казался холодным и жестоким, он пугал. Весь образ этого мужчины пугал. Он находился в тени, а вокруг светилось несколько пар глаз. И где-то за спиной показалась, на удивление, знакомая усмешка. Аккуратно убрав руку, я отвёл взгляд. Что это было? — Джуниор? — Гидеон испуганно выдохнул. С моих губ сорвался нервный смешок. — Молчи. Просто помолчи.