Чужая Судьба

Закатное солнце медленно опускалось за горизонт, заливая уютную гостиную дома Джуно мягким золотистым светом. Его лучи, пробиваясь сквозь окна, танцевали на стенах, создавая причудливые узоры, словно напоминали о том, что жизнь полна света, даже в самые тёмные времена. В этом маленьком уголке острова Марле, где море шептало свои древние секреты, два брата сидели друга напротив друга, погружëнные в разговор, который, казалось, никогда не закончится. Михаэль, с светлыми волосами и голубыми глазами, внимательно смотрел на своего названного младшего брата, Джуниора. Тот, с изумрудными волосами, сидел, уставившись в окно, его стройная фигура казалась хрупкой на фоне массивной мебели, а медная кожа — болезненно бледной. Михаэль чувствовал, как внутри него разгорается беспокойство от одного лишь вида брата, что не давал ему покоя на протяжении всего того времени, что они находились здесь. Задумчивый больше обычного, он то и дело отвлекался, глядя в окно и временами вздыхая. — Джуниор, как ты себя чувствуешь? — спросил он, стараясь привлечь его рассеянное внимание. Юноша вздрогнул. Он, кажется, забыл о присутствии в комнате кого-то ещë. — Нормально, — ответил Джуниор, не отводя взгляда от окна. Его голос был тихим, но в нём звучала некоторая неуверенность в собственном ответе. Мыслями он находился где-то за пределами оторванного от цивилизации острова и думал о том, как сложно ему быть здесь, в этом доме, где брат его всегда рядом. Со временем это опротивело, так как их совместный быт давно поскучнел от однообразия. Джуниор мечтал о том, чтобы однажды покинуть этот уютный уголок, где его принимали, но не понимали. Он мечтал о том, чтобы найти кого-то, кто примет и поймëт его таким, какой он есть, без масок и притворства. Где не будет душащей заботы и этих безмозглых деревенщин. Они не были с Михаэлем родными братьями, так уж получилось. Когда-то давно мать Джуниора, Лейле Шоу, в одну холодную и беспокойную ночь оказалась на пороге дома семьи Джуно с двухмесячным сыном на руках. Чита Джуно, воспитывавшая на тот момент двухлетнего мальчика Михаэля, не осталась в стороне и приютила бедную женщину с ребëнком. Они стали частью их небольшой семьи. К сожалению, герр Джуно и фрау Джуно скончались от лихорадки, когда их сыну Михаэлю едва минул пятнадцатый год. Оба мальчика остались на попечительстве Лейле, которая давно принимала Мишу как своего родного сына и, несмотря на свою сдержанность и строгость, не могла на улыбаться при виде того, как дружили мальчики, заботясь друг о друге. Она прожила с ними ещë пять лет и пропала. На острове еë не нашли, местные посчитали, что она перебралась на земли Парва Ноте, портового региона Империи Игнис. Но ни Михаэль, ни Джуниор не верили в это. Когда всë улеглось, Джуниор почувствовал, что его мать умерла. Первое время Михаэль не трогал названного брата, понимая, как тяжело ему было принять смерть своего единственного родителя. Когда-то пообещав Лейле любить и заботиться о Джуниоре, что бы не произошло, Михаэль взял на себя заботы о нëм. Но, кажется, со временем его желание опекать и защищать стало маниакальным и пугающим. И это душило Джуниора. — Ты выглядишь задумчивым, — продолжал Михаэль, его голос был полон тепла. — Ты не хочешь поделиться своими мыслями? — А разве от этого есть толк? — бесцветно произнёс Джуниор, полуприкрыв александритовые глаза. Он видел, как закатные лучи отражаются в воде, и его сердце наполнилось тоской. Он задавался вопросом, сможет ли он когда-нибудь оставить эту жизнь позади, уйти в мир, где его примут. Сможет ли он жить вдали от своего названного брата. Ведь он был уже взрослым человеком, давно пора. Михаэль вздохнул, его беспокойство нарастало. Давно они так не заходили в тупик. Давно Джуниор не говорил так отстранëнно. — Ты знаешь, что я всегда рядом, если тебе нужно поговорить. Я выслушаю тебя и помогу, что бы ни произошло. — Да, я знаю, — ответил Джуниор, но в его голосе не было уверенности. Он чувствовал, как мир за окном становится всё более недоступным. Он мечтал о свободе, о том, чтобы быть собой, но страх перед непониманием сдерживал его. Возможно, ему и вовсе хотелось умереть, чтобы встретиться со своей матушкой на том свете. — Может, ты просто немного устал? — Михаэль пытался найти способ подступиться к брату, вытянуть из него чувства. — Мы можем сделать перерыв, отдохнуть… Джуниор раздражëнно вздохнул. — Всё в порядке, — сказал он, но в глубине души понимал, что это не так. Он не мог сказать брату, что его сердце было переполнено сомнениями и страхами, что он чувствует себя потерянным в собственном мире. Потому что знал, что останется неуслышанным. Он смотрел на закат, и его мысли уносились далеко от этого дома, к мечтам о том, что однажды он сможет найти того, кто примет его с открытым сердцем. Он мечтал о том, чтобы не прятаться за масками, а быть настоящим, быть любимым таким, какой он есть. Мечтал о том, что никто не будет держать его, не отпуская. — Я же вижу, что тебя что-то тревожит. Снова кто-то из соседей говорил о тебе плохие вещи? Или дворовые мальчишки обзывались? Джуниор стиснул зубы. В этот момент он понял, что, несмотря на заботу брата, его внутренние демоны всё равно оставались с ним. Михаэль старался контролировать ситуацию и предугадывать, лишь вовремя предотвратить. Но пользы это не приносило. Всё ещё смотря в окно, Джуниор почувствовал, как внутри него нарастает необходимость высказать свои чувства. Он медленно повернулся к Михаэлю, и в его глазах читалась решимость. — Михаэль, — начал он, — ты не совсем понимаешь, чего я хочу. Я не чувствую себя одиноким. Даже наоборот. Михаэль, заметив серьёзный тон брата, наклонился вперёд, его внимание полностью сосредоточилось на Джуниоре. — Что ты имеешь в виду? Я всегда стараюсь поддержать тебя и не надоедать. Или ты… — Да, я о всë том же, — ответил Джуниор, его голос звучал чуть громче, чем прежде. — Я благодарен тебе за всë, особенно за заботу, но… она мне надоела. Я ведь всë вижу и понимаю. Ты не хочешь меня отпускать. Михаэль слегка приподнял брови, его лицо выражало удивление. — Я просто хочу защитить тебя и заботиться о тебе, как любой старший брат. Потому что ты дорог мне… — Я понимаю это, — прервал его Джуниор, — но ты перегибаешь палку. Я не хочу, чтобы ты снисходил ко мне или чрезмерно заботился. Я хочу, чтобы ты видел во мне взрослого человека, чтобы мы могли говорить на одном уровне. Понимаешь? — Но разве это не естественно — заботиться о своём брате? Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя одиноким или брошенным. Джуниор вздохнул, его сердце колотилось в груди. — Я не чувствую себя брошенным, но иногда мне кажется, что ты не понимаешь, каково это — быть в моём положении. Я хочу, чтобы ты знал, что я способен на большее, чем ты думаешь. Я хочу, чтобы ты доверял мне и относился ко мне как к равному, а не как к тому, кто нуждается в постоянной защите. И не ограждал меня от людей. — Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности, — произнес он, его голос стал ещë мягче, снисходительнее. — Михаэль — выдохнул Джуниор, — пожалуйста, не пытайся подавить меня. Мне уже не пять лет, это не сработает. Ты должен понимать, что когда-нибудь я покину этот дом. Возможно, даже смогу жить в другом месте. С тем, кто примет меня. Джуниор, заметив, что Михаэль замер в молчании, почувствовал, как его сердце сжимается. Он ожидал, что брат поймёт его, но вместо этого в комнате повисло напряжение. — Я просто хотел бы, чтобы ты мог увидеть меня таким, какой я есть, — произнёс он, стараясь сдержать эмоции. — Я устал от этих взглядов и пересудов. Я устал от тебя. Тебя стало слишком в моей жизни. Михаэль молчал, его взгляд стал задумчивым, и это молчание только усиливало внутреннюю борьбу Джуниора. Он чувствовал, как внутри него нарастает обида, но старался не переходить на крик. — Ты не понимаешь, — продолжал Джуниор, его голос стал чуть более напряженным. — Я хочу, чтобы меня любили. — Но я ведь люблю тебя, — тихо произнёс Михаэль, искренне и растерянно. Джуниор покачал головой. — Да, но как брат. Я имею в виду дружбу, — сказал он с горечью. — У меня даже друзей нет, что уж говорить об отношениях. И мои первые и последние отношения закончились во многом благодаря тебе. Михаэль продолжал молчать, и Джуниор, чувствуя, нарастающее напряжение, вздохнул и с трудом собрался с мыслями. Он не хотел, чтобы Михаэль неправильно понял его слова, но в то же время не мог больше молчать. — Я просто хотел бы, чтобы меня полюбили, — начал он, его голос звучал тихо, но уверенно. — И полюбить сам. Хочу иметь право выбора и не ждать, что ты начнëшь препятствовать мне. Михаэль замер, его глаза расширились от удивления. Он не знал, что сказать, и просто молчал, обдумывая слова Джуниора. Шли минуты, ответа не следовало. Джуниор, видя, что брат не может понять его желание, почувствовал, как обида нарастает внутри ещë больше. Он понимал, что Михаэль никогда не отпустит его так легко, словно был одержим юношей. Или идеей заботы о нëм. Как же это было тяжело. Джуниор встал, скрестив руки на груди, и посмотрел на Михаэля с лёгким раздражением. Он чувствовал, как внутри него нарастает напряжение, но старался не давать волю эмоциям. — Михаэль, — начал он, стараясь говорить спокойно, — я понимаю, что ты заботишься обо мне. Но это давно перешло границы. Я не один из твоих учеников. Я всего на два года младше тебя. Но иногда возникает ощущение, что мне не больше пяти лет. Михаэль, немного озадаченный, нахмурился. — Я просто хочу защитить тебя. Ты знаешь, как бывает с людьми. Я не могу просто сидеть и смотреть, как ты рискуешь. — Но я не рискую, — ответил Джуниор. — Я просто хочу иметь возможность принимать собственные решения. Ты не можешь всё время контролировать, с кем я общаюсь и как я живу. Михаэль, чувствуя, что его слова не находят отклика, попытался объясниться. — Я переживаю за тебя, потому что знаю, что мир не всегда добр. Я не хочу, чтобы тебе было больно. — Я это понимаю, — произнёс Джуниор, стараясь сдержать раздражение. — Но мне нужно пространство. Я хочу, чтобы ты доверял мне. Я не ребёнок, который нуждается в постоянной защите. — Я просто не хочу, чтобы ты страдал, — сказал он тихо. — Я знаю, — какой уже раз Джуниор старался достучаться, говоря одни и те же слова из раза в раз, но всегда безуспешно. — Но если ты будешь продолжать так себя вести, я просто не смогу быть самим собой. Михаэль замер, его молчание стало ощутимым. Он не отвечал, но в его глазах читалось недовольство. — Знаешь, давай просто успокоимся, — наконец произнёс он, стараясь смягчить атмосферу. — Садись, я сделаю нам травяной чай. Джуниор, хотя и не был в восторге от предложения, в глубине души понимал, что на этом тема закрыта. Очередной провал. Он сел в кресло, наблюдая, как Михаэль готовит чай. — Я понимаю, что ты хочешь быть самостоятельным, — начал Михаэль, наливая горячую воду в чашки. — И, возможно, однажды я смогу принять человека, которого ты полюбишь. Но только после того, как сам увижу, что он хороший человек. Ты, кажется, плохо разбираешься в людях. Джуниор не стал спорить. Не пробьëтся. Михаэль продолжал: — Я просто хочу быть уверенным, что ты в безопасности. Поэтому я буду бдить, пока не стану уверенным в том, что всё в порядке. Словно в ответ на эти слова, Джуниор взял чашку с чаем и сделал глоток, чувствуя, как тепло расползается по его телу. Михаэль продолжал гнуть свою линию, и вскоре глаза начали тяжело смыкаться. Юноша пытался сосредоточиться, но усталость брала верх. Постепенно он начал клевать носом, и в какой-то момент, не удержавшись, неожиданно свалился с кресла. Михаэль, мгновенно среагировав, подхватил его, прежде чем он успел упасть на пол. Джуниор открыл глаза и увидел лицо брата, его выражение было полным сожаления. Михаэль наклонился ближе, и Джуниор заметил, как его губы шепчут: «Пожалуйста, прости, если сможешь». Эти слова прозвучали в его голове, когда он снова закрывал глаза, и мир вокруг него постепенно растворился в темноте.