Омут

День пятый       Гул ветра касался старых стен, немного их сотрясая. Было холодно, из-за чего Миша поджал ноги под себя. Он находился в холле вместе с одноклассниками, в ожидании их отправления на место раскопок. Учителя оттягивали, и это жутко раздражало. Дошло до того, что Юля (та, что староста) позвала Иннокентия, чтобы он принёс свои настольные игры. И они все вместе скоротали время. Когда девушка отправилась за парнем, Миша подумал, что тот пошлёт её куда подальше, но увы. Кеша принёс монополию и мафию. Судя по потрепанным коробкам, эти игры были у него уже давно. Последние понравилось старосте больше. Конечно играть с ребятами сели не все, кто-то предпочел посидеть за телефоном. Миша же не относился ни к тем, ни к этим. Он разместился на диванчике, подглядывая то на ребят, то на красоты за окном, и переваривал вчерашний сон… Он был ужасен, а чтобы переступить порог столовой, не хватало сил и храбрости. Благо, от голода спасало плохое самочувствие. Учителя разрешили ему есть в комнате, а Стасик так любезно приносил ему еду. За пару дней Горбунов проникся душой к этому рыжему мальчику, было бы неплохо, если они начали дружить… Это так странно, начать замечать того, на кого ты столько лет даже не смотрел…       Кеша определёно понравился всем одноклассникам, и, несмотря на разницу в возрасте, они спокойно общались, словно знали друг друга много лет. По неведомой причине это раздражало Мишу. Он опустил голову, когда Стасик подошёл к нему.       — Ты себя лучше чувствуешь? — легонько спросил он.       — Да.       — Может, попросим у Иннокентия шашки? Я слышал у него они есть. Сыграем?       — Не хочу. — грубо отрезал Миша. Сейчас ему действительно ничего не хотелось: ни сидеть в холодном помещении с этими тараканами, ни отправляться на раскопки — ничего! Была бы его воля, он бы дошёл до шоссе, подцепил какую-то машину и попросил подкинуть его хотя бы до ближайшего городка. А как быть дальше? Это было неважно, главное — как можно скорее покинуть это богом забытое место. Поскорей бы. Ещё два дня и домой… Последняя нервная клетка не выдержала, когда в холл спустился Елена Георгиевна и Андрей Юрьевич.       — Мы никуда не едем! — заявил классный руководитель.       «Что, как не едем? Мы зря здесь сидели?» — венка на лбу напряглась, а уголки губ заметно скривились.       Кто-то из ребят спокойно спросил, почему так вышло. Эта новость ничуть не опечалила ребят, наоборот, даже подбодрила.       — Мы с Андреем Юрьевичем уедем из гостиницы, это займет пару часиков, — Елена Георгиевна поглядела на Кешу, а тот прикусил губу. Понимая, что та от него хочет, он быстро поднялся с дивана и сказал:       — Ой, как я мог забыть. Мне нужно… Эм… ну… у меня тут… родня… она просила за ними… к ним наведаться…       — Как жаль. Я хотела вас попросить приглядеться за детьми, — с досадой сказала учительница. Хотя Кеша и стал частью их класса, его поведение можно легко объяснить. Своими словами он не хотел кого-то обидеть или оскорбить. Он просто не хотел брать на себя ответственность. Кто знает, когда вернутся учителя? Ему придётся отвечать за детей всё это время. Кому это понравится? Если только с одним хоть что-то произойдёт, то спросят с него. Хотя классный руководитель во время школьных поездок не должен покидать детей… уезжать от них… это как-то странно…       Иннокентий шустро направился прочь, выкрикивая, что заберет игры позже.       «Как он ловко съебался…»       — Тогда, тогда… Что же нам делать…       — А собственно, куда вы едите? — спросила Алиса. Ответ на этот вопрос желал знать весь класс.       — По взрослым делам, моя дорогая, — с лёгким оттенком сарказма произнесла Елена Георгиевна, чем вызвала возмущённые возгласы у всего класса. Но даже под давлением возмущения она не смогла дать чёткий ответ.       Белокурые кудрявые волосы были уложены аккуратными пружинками. Обычно она завивала их только по праздникам. Хотя непонятно, зачем она это делает, если волосы и так волнистые от природы. Должно быть, в голове у этой женщины множество тараканов.       Так и не решив конфликт, учителя махнули на прощание рукой, и перед тем, как покинуть гостиницу, они забежали в столовую. После Елена Георгиевна сказала: «Света Анатольевна, она же повариха, присмотрит за вами». После этих слов Миша сглотнул ком в горле. Уж лучше бы он был глухим. Немыслимо! За ними присмотрит повариха?!       Миша глянул на удаляющиеся тени учителей, слегка сгорбившись. Его сердечко сжалось, а в мысли закралась тревога. Это необъятное чувство убивало его. Откуда оно? «Почему у меня такое чувство, словно мы больше не увидим их?» Это же глупо, так ведь?       Наблюдать за игрой сверстников наскучило, но идти в комнату не хотелось, и вообще, желательно бы на момент отсутствия учителей находиться с кем-то. «С кем-то», — пронеслось в разуме Миши, он легонько бросил взгляд на Стасика, что сидел неподалёку. Его глаза были опущены куда-то в пол, он спрятал ладони в рукавах голубой кофты, тяжело вздыхая. Миша догадывался, что послужило перепаду настроения. Ему требуется внимание. Что ж, он его получит.       — Может, в морской бой сыграем? Ты умеешь?       Улыбка всплыла, Стасик резко повернулся и задорно произнёс:             — Да, умею! А у тебя есть бумага? — когда Миша пожал плечами, Стас добавил: — у меня должна быть! Я принесу! — он вскочил с диванчика слишком быстро и так же стремительно пошагал к лестнице. Да уж… такие перепады настроения пугали, но к этому можно и привыкнуть… Наверное.       Остаться со своими мыслями один на один было ужасно. В холле по-прежнему были одноклассники, это только усугубляло настроение Миши. Он внезапно почувствовал себя неловко. Воздух, казалось, стал плотнее и давил на голову, а взгляд блуждал по сторонам. И всё-таки, когда рядом был Стас, дышать словно было легче. Ох уж эта немыслимая привычка… Привычка цепляться за одного определённого человека, как за щит.       По ощущениям, прошло пару минут, но рыжего всё не было. Сглотнув ком в горле, Миша пожалел о своём предложении. Может, стоило промолчать? Может, Стас не хочет с ним играть? Из размышлений Мишу выдернули одноклассники. Они сложили игры обратно в коробки и вышли из холла. И что теперь делать? Пойти за ними, как баран? Или остаться в холодном помещении совсем одному? Или, может, лучше вернуться в комнату? Третий вариант подходил больше, поэтому, подняв свой зад, он легонько проскользнул к лестнице. Миша услышал смех, и будь он в школе, то определённо его проигнорировал, но не сейчас… Углубившись в коридор, юноша заметил, как Юля с улыбкой скользнула в свою комнату. Тёма стоял у окна в самом конце коридора. Когда он заметил Мишу, то свистнул и махнул рукой, как бы подзывая к себе. Вот к чему приводит любопытство…       Только приблизившись к цели, Миша сухо спросил, что Тёма от него хочет. Но Тёма скривил мордочку, как обезьянка в цирке. Миша тихо выдохнул и направился прочь, гадая, что нашло на парня, и куда могли бы отправиться учителя. Стоило только дойти до конца коридора, свернуть за угол, как вновь с другой стороны, там, где ранее стоял Тёма, раздался грохот. «Да чем они там занимаются?» — подумал Миша, выглядывая из-за угла. Он тут же застыл на месте. Окно в конце этого проклятого коридора было распахнуто, на подоконнике сидел Дима Пляскин. Он ловко спрыгнул вниз, на улицу. С краю от окна стояли Тёма и Коля. Первый готовился последовать за другом, а вот второй, заметив Мишу, что-то пробормотал Тёме. Тот обернулся и, кажись, выругался себе под нос, направляясь к юноше. Доперев, что к чему, Горбунов резко повернулся, собираясь пойти прочь, но дверь неподалеку скрипнула, и послышалось: «Женя, лови его!».       Миша ловко прыгнул к лестнице. Переступая первую ступеньку, он сделал шаг вперёд, но чьи-то тёплые объятия потянули его назад. Это Женя схватил его сзади, как игрушку, и потащил к Тёме.       — Ну и зачем? — Женя скрестил руки на груди юноши, чтобы тот не вырывался.       — Что вы там долго? — с другой стороны окна послышалось детское лепетание. Это был Дима.       — Он нас видел! Что, если он снова пожалуется училке? — голос Тёмы завязался узлом, не давая хорошенько услышать его слова.       На какое-то время воцарилась тишина, в которой Миша заблудился в своих мыслях, он кидал взгляд то с одного парня, то на другого, прикусывая язык.       — Да отпусти ты меня! — он поджал ноги. Чувствуя, как грудь сдавливает, он качнулся назад, чтобы вырваться из каменной хватки Жени, но безуспешно.       — Давайте запрём его в ванной? — предложил Коля.       «Коля, подлый ты предатель! Никогда тебе этого не прощу!»       — Но потом он всё равно расскажет учителям о вашем побеге, — произнёс Женя.       — Так давайте, чтобы он ничего не рассказывал, возьмём его собой! Не будет же он жаловаться сам на себя. А даже если и будет, его за соучастие тоже накажут! — в голосе Димы явно читалось сочувствие и понимание. Он-то знал, что Тёма мог запугать паренька, кулаками, например… А это его предложение могло спасти Горбунова, ну а что? Поболтается с ними часок на улице, потом вернутся!       Решение было единогласным.       Когда Тёма скользнул вниз по подоконнику, Женя подвёл Мишу к окну, слегка приподнял, чтобы поставить его на подоконник, но юноша поджал под себя ноги.       — Бросай, я поймаю, — шутя, сказал Иконников, поднимая руки.       — Да что вы? Отпусти! Я сам прыгну, — как не хотелось, но он всё-таки это произнёс. Крики и мольба о помощи — так себе идея, и он только создаст шум, на который сбегутся все одноклассники, а люди и глупые вопросы раздражали его.       И Мишу отпустили, он неуверенно запрыгнул на подоконник, сел на него, подполз к краю, привстал. Окна были недалеко от земли, поэтому можно было даже не прыгать, а опустить ноги на твёрдую почву. Вслед за ним был Женя. Коля же только выглянул в окно.       — Я тебе позвоню, — выдал Дима, а после Коля закрыл окно, кажется, на замок…       — Ну и зачем вы сбежали?       — Поправочка, мы сбежали. Ты тоже… — Тёма пнул камень, слегка наклонив голову.       Его засаленные пряди упали на лоб, а смуглая кожа блестела на лёгком солнышке. Погода улучшилась. Тёма спросил ребят, куда им податься, а Дима ответил, что стоит прогуляться около гостиницы, добавив, что по прибытию учителей Коля им брякнет. Это не успокаивало.       Миша скрестил руки на груди, следуя за одноклассниками, которые шли впереди, они смеялись и болтали, да уж, он был определённо лишним. Хотелось сбежать, залезть под кровать и скрыться от всех. Когда ребята делали паузы и появлялась возможность с кем-то заговорить, Миша молчал, молчать для него было куда проще, не нужно думать, что сказать, а если сказал что-то не так… не будет последствий. Но в это же время молчание так убивало, всепоглощающая неловкость выводила его из себя…       Холод сковал плечи, щекоча горло. Как хорошо, что утром он надел толстую водолазку, а сверху свою оранжевую футболку. Но даже так его одежда не спасала от холода…       Ребята шли, словно не смотря на дорогу. Они отошли довольно далеко от гостиницы, углубляясь в лес. Дима иногда оглядывался, должно быть, чтобы убедиться, что Миша идет за ними.       — Может, не стоит так далеко отходить от гостиницы? — собрав все силы в кулак, он всё же смог выдавить из себя эти слова, когда Дима в очередной раз обернулся.       Повисла тишина, а после Тёма сказал:       — Да что будет-то?       Кажется, эта прогулка совершенно никого из этих троих не волновала. Разве им не страшно, что в случае возвращения учителей они не успеют дойти до гостиницы прежде, чем их отсутствие заметят? Их ждет грандиозный скандал. Шумов наверняка подкинет дров в огонь. Разве им не холодно? Глядя на лёгкую одежду сверстников, по Мише пробегали мурашки, он так замёрз, что хотелось залезть под землю, ну или вернуться в гостиницу, зарыться в одеяло и просто прикрыть глаза. Но он продолжал идти, и в конечном итоге они вышли на тропинку, которая затягивала вглубь леса. Некоторые иголки сосен пожелтели и опали, ветви хрустели под ногами. Оглянувшись по сторонам, Миша заметил буквально в шаге от него рыжий комочек. Он быстро залез на дерево и полез вверх. Маленькая белочка. Задрав голову, Миша искал зверька, но тот уже спрятался в раскидистых ветвях.       Свой путь они прекратили, когда наткнулись на пенёк, на котором росли какие-то грибы. Дима сразу же стряхнул их ногой и уселся на этот пень. Тёма присел около него на бугорок, Женя, уперевшись об дерево, скромно сложил руки за спиной. Миша же встал около него, всячески стараясь не смотреть на ребят. Но краем глаза он заметил, как Тёма вытащил из кармана маленькую железную бутылочку. Кажется, это был энергетический напиток. Ребята смело пустили его по кругу. Когда Тёма, так, ради приличия, предложил напиток Мише, тот выпучил глаза и сказал:       — Это что? — юноша указал на худощавую тень, несущую за спиной мешок. Она неуклюже подалась вперёд и упала. Тенью оказалась старушка.       — Что это за хрень? — повторил Тёма, когда старушка поднялась, прищурила взгляд на ребят, после улыбнулась и чуть ли не вприпрыжку пошагала к ним. — Блять, она идёт сюда! — только успел произнести он, как старушка, приближаясь, выкрикнула:       — Ой, как хорошо, что я вас повстречала! Ой, как хорошо! — она сбросила с себя мешок, отдышалась и продолжила. — Ребятки-котятки, помогите мне, пожалуйста, донести мешок, я старая, совсем обессилила. Ребята только переглянулись. Спустя какое-то время Дима выдал:       — Да… можем помочь. А где вы живёте?       — А вот недалеко, десять минут пути. Так что, вы поможете старой? — она поглядела прям на Мишу, и он сморщился. На лице старухи, впрочем, как у всех стариков, были глубокие морщины. Кожа старушки висела, будто её оттянули прищепками. Карие глаза затянуло серой дымкой, над переносицей была бородавка, а седые локоны ниспадали с висков. Облачена она была то ли в длинное синее пальто, то ли в платье, которое имело капюшон, а с плеч норовил упасть голубой шарф. Тут Миша, вздрогнув, заметил, какие у нее тонкие, длинные, костлявые руки! Они покачивались на ветру, словно ей не принадлежали. «Ёмаё, и зачем я пошёл с ними?»       Ребята встали в круг, обговаривая, стоит ли помочь старой. Тёма однозначно был против, а Дима и Женя припомнили родительские учения, что старшим нужно помогать, особенно старым. А вот Миша… Его никто не спросил. Поэтому оставалось только кусать губы.       Женя схватил мешок, сразу же выпучив глаза.       — Что это у вас там? — надрываясь, спросил он.       — Шишки да еловые ветки…       Старая поманила ребят за собой. Вначале они свернули с тропы, затем поднялись на горочку, прошагали от силы несколько метров и, спустившись по крутому склону, оказались у окраины деревни.       Впереди шла старуха. За ней ребята. В самом конце понуро плелся Миша.       Старые покосившиеся заборы напомнили Мише о тех временах, когда они с родителями жили в деревянном доме. Родители тогда только начали жить, и от слова всего у них был только старый домик и ребёнок. Как хорошо, что те времена позади…       Старуха завела их в переулок. Проследовав за ней до конца, они вышли на большую дорогу, перешли её и снова скользнули меж домов, пока не вышли на другой конец деревни.       Старушка весело подошла к открытой калитке и махнула длинной рукой. Ребята переглянулись, но после последовали за ней.       Это был низенький домик с косой крышкой, оконные рамы которого почти доставали до земли. Пустой участок за оградкой навевал тоску. Рассматривая жилище старушки, Миша невольно спросил себя: как же теперь они вернутся обратно? Вероятность того, что кто-то из парней запомнил дорогу, равна нулю.       — Дорогуша, можешь поставить мешок у двери, — протянула старушка. Женя повиновался.       — Ну что ж, мы вам помогли, а вы нам помогите. Как теперь добраться до гостиницы? — Когда Дима задал этот вопрос, Миша с облегчением выдохнул.       — Какой гостинице? А, ты о доме на холме. Ну… Я помогу вам, вот только…       — Вот только что? — грубо вытянул Тёма.       — Помогите старушке ещё раз. Мне нужно яму выкопать, вон там… — она указала на пустое место, хотя весь ее участок пустовал. Ребята не сразу поняли, где находится загадочное «вон там».       — Послушайте, нам надо возвращать… — еле слышно сказал Миша.       — Да хуй с ней, выкопаем яму, — протянул Дима.       Поморгав пару раз, Миша попытался осмыслить происходящее. Старуха показала Дмитрию и Жене, где лежат лопаты, как оказалось, они были за домом. Ну да, теперь оставалось только наблюдать за непосильным трудом этих двоих, лопат же только две…       — Какие вы молодцы, — воскликнула старуха. Она обняла себя за плечи и покачала головой. — Мои хорошие, чтобы время прошло быстрее, пока вы работаете, я вам сказку расскажу.       «Как дед насрал в коляску?»       — Сказку о лестнице.       Дима и Женя переглянулись. Их молчание убивало. Куда только делась их дерзость, разговорчивость? Неужели им было неловко или страшно?       — Сказка такова… — обычно после этих слов мозг Миши отключался, но не сейчас. Он навострил уши, и старушка продолжила. — Жил был лесник с женой и сыном, но только в один день жёнушка его в лес отправилась, да сынишку прихватила. Не ебёт, зачем, может, за грибами или ягодами. Вот только домой они не вернулись. Отправился, значит, лесник на их поиски и нашёл только одежду родных…       — А вы, бабушка, в лес ходить не боитесь? — поинтересовался Женя.       — А чего бояться то? Я вон, какая боевая бабка! Так, малец, не перебивай меня! Лесник обезумел, ходил как мёртвый и говорил как сброд. Со смертью жены он бы ещё смирился, а вот со смертью сына… Поговаривали, что от безумия начал он детей воровство и резать. Я-то старая, а вы… Деточки, а что вы в лесу делали, откуда взялись? — её передний золотистый зуб сверкнул, она легонько прищурила глаза, словно что-то замышляла.       — Мы к бабушке приехали… Все… — голос Димы дрожал, но он продолжал копать.       — Хм, интересно, интересно. Давно я в нашей деревушке детей не видела, нынче все вымерли. А в лесу вы что забыли?       — Гуляли, — грубо отрезал Тёма.       Миша же покрылся мурашками. Лесник похищал детей! История до чёртиков банальна, но та девочка в лесу и мужчина... И ради бога, что значит, все дети вымерли?       — Вижу, сказка вас не впечатлила… Как насчёт байки о голодной собаке? Знаю, она вам точно понравится! Никто после неё спокойно ночью не засыпал, — сказала бабка, задрав голову. Кажется, детский страх удовлетворял ее. Чем еще объяснить дикое желание рассказывать страшилки? — Это моя любимая история! Надо было её с самого начала рассказать! Помню, она где-то лет двадцать была популярной. Столько шума навела. Это случилось в тот год, когда собаки выли по ночам и староста деревни повесился! Оу, ну и славные были времена! Не то, что сейчас. Раньше и людей в деревне было больше, и детей. У нас тогда куча собак по лесу ходили, одна из них женщину укусила. Ой, сколько она тогда шуму устроила! А её муж был охотником, немного чокнутый. Отправился он, значит, на охоту, собак решил перебить, ну не всех сразу. У нас тогда многие собаки с цепи срывались и убегали, да и не только. После того, как этот садист сделал свое дело, многие хозяева животных понакупали хороших цепей. Конечно, некоторые собаки всё же сбегали, особенно кабели, когда чуяли течную суку. Но это не главное. Главное то, что Рекса на цепь посадили. Это местная собака, самая хорошая была! Все её любили. Ну он, бедняжка, ну не мог без воли! Ну совсем! Так сложилось, что хозяева уехали и так и оставили его на цепи. Скулил он каждую ночь, есть просил, бедняга, так оголодал. Мы его иногда подкармливали. Мы, старушки. Даже отцепить его пытались, но он всё время дёргался, вырывался… Как и всегда, люди, погружённые в свои заботы… Забыли о животном. Я не помню, сколько времени прошло, но одна старуха пошла его кормить… Как я слыхала, вид у него был ужасным… Кожа да кости, а шерсть облезла… Напал он на старуху и, как по закону подлости, сорвался с цепи. Её лицо было всё разорвано… В тот день столько людей пострадало, а вой слышался каждую минуту. Долго он рыскал по деревне, пока тот охотник его не пристрелил… Говорят, его вой и по сей день можно услыхать…       — И что же, вы сами слышали вой? — вырвалось с уст Миши.       — Нет, — сухо ответила бабка. — О, ещё могу рассказать сказку о черном коте, что схож с человеком!       «Черный кот? Совсем как в тетради», — Миша качнул головой. Неужели то, что было написано в тетради, правда? Хоть Миша не успел ознакомиться с ней получше, в глубине души догадывался, что ничего хорошего бабка не расскажет. Но с любопытством ничего не поделать. И теперь, когда тетрадь потеряна, старушка может поведать, что же в ней было спрятано.       Дима откинул лопату и сказал:       — Мы вроде как закончили, теперь мы пойдём! Если не скажете, как нам вернуться, сами дорогу найдём.       Старуха пожал плечами и обиженно надула губы. Её голубой шафик подрагивал. Когда Дима и Женя вылезли из ямы, она подошла к калитке и протянула:       — Ой, идите, идите, я вас не держу. Выйдете, значит, на большую дорогу, свернёте направо дойдёте до развилки, там ещё неподалёку футбольное поле будет, подниметесь на горочку, дойдёте до конца, там и будет ваш дом на холме.       Ребята не стали медлить и в буквальном смысле выбежали. Миша медлил, потому Тёма схватил его за локоть и потащил за собой. Но юноша не удержался и обернулся, старуха провожала их взглядом.       — Ёбнутая бабка, — сказал Тёма. По его подбородку скатилась слюна, как у голодного пса…       Ветер гонял сухую листву. Стало довольно холодно, Миша, опустив голову, чувствовал, как стучат его зубы, а конечности постепенно немеют. Особенно пальцы, уж совсем он не горел желанием их отморозить. Юноша сжал руки в кулак, стараясь поспевать за ребятами, которые после побега и словом не обмолвились. Может, причиной всему этому та безумная старуха? Но сейчас Мишу волновала куда больше не она, а её "сказки". Да и были ли это сказки? Всего парой слов она описала всю чертовщину, что за несколько дней приключилась с ним. Похищенная девочка... Связана ли она с лесником? Может, это он похитил её? Всё-таки в глубине души Миша надеялся, что тот мужчина — её отец, и когда дочь не хотела идти домой, потащил её насильно. Это так глупо, но хотелось бы верить в лучшее… Помимо этого Миша слышал вой… Может, он накручивает себя понапрасну? И это была соседская собака или бездомная? Старуха же сама сказала, что собаки и по деревне, и по лесу ходят… Так ведь?       Они наконец вышли к большой дороге, как сказала старуха, и свернули направо. Кажется, по этой дороге они приехали в гостиницу.       Тёма достал из кармана уже открытую баночку энергетика и протянул её Жене, но тот отказался, а вот Дима был не прочь выпить.       — Чокнутая бабка, — сказал Женя, нарушая тишину.       — Не хотелось бы с ней снова встретиться. Дебильные у неё сказки. Я представляю, что мы кому-то могилу выкопали, — Дима поднёс банку к губам, затем вернул её Тёме.       — Ага, собаке, — шутливо сказал Иконников. После троица рассмеялась.       Миша же не вслушивался в их диалоги. Он в который раз пропустил всё мимо ушей. Осматриваясь по сторонам, он едва перебирал ногами. Такое чувство, словно это не Дима с Женей копали яму, а он, да к тому же в одиночку.       Постоянно спотыкаться об каждый камень наскучило, но и поднимать ноги выше не представлялось возможным. Рассматривая старенькие кривые заборчики, он вдруг резко вспомнил о Стасике. Рыжий, должно быть потерял его…       С левой стороны дороги, впереди, что-то блеснуло. Пушистый хвостик затанцевал, как змея под музыку. Котёнок поднял голову, когда он увидел людей, принюхался, после мяукнул и пошагал навстречу к ребятам.       — Ой, котёнок, — успел подметить Миша, как зверёк уже ласкался об его ногу.       Животное не впечатлило Тёму, а вот Дима и Женя улыбнулись.       — Ты откуда взялся, маленький пиздюк? — Дима наклонился над пушистым, ловко схватил котика и, как ребёнка, прижал к груди. Женя и Миша потянулись к пушистому клубочку. Он совсем позабыл об осторожности, и, только прикоснувшись к шёрстке, вспомнил о кожных болезнях, которые могут передаваться от животных к людям. Миша резко отдёрнул руку. С губ сорвалось:       — Может, стоит поторопиться. Мы и так из-за этой бабушки… задержались. А учителя могут вернуться в любую минуту.       — Бля, точно. А ты шаришь, Мишка. Ладно, ты моя-то хорошенькая, пушистая, блохастая. Нам пора, — Дима опустил котёнка. Тот сразу же замяукал, прислоняясь к ноге юноши.       — Прости, мелкий засранец, но нам…. — Женя прикусил губу. — да не могу, он такой маленький. И почему мы не можем взять его с собой?       — Ну во-первых, возможно у него есть хозяева, и мать к которой он должен вернуться. Во-вторых, мы идём не к себе домой, а в гостиницу… — грубо бросил Тёма.       Миша смотрел на ребят, на то, как они не хотели отпускать котёнка, хотя ему больше бы подошло — подросток, но к животным это значение не применить. Его удивляло то, как это хулиганы ласково с ним обращаются… Неужели они могут проявлять заботу? Им свойственны жалость и сочувствие? Интересно, они проявляли эти качества к ребятам из школы, которых они избивали в мужском туалете?       «Всё!» — сказали ребята в один голос. Они «отпустили» котёнка и быстрым шагом направились прочь. Пушистый комочек побежал за ними, его плач резал слух и терзал душу. Мише захотелось схватить животное, прижать его к себе. И плевать, что бы было дальше, плевать на то, что, возможно, животные запрещены в гостинице, плевать, что у Елены Георгиевны аллергия на кошек, плевать на кожные заболевания… Ну так отчего же он продолжает идти дальше? Он настолько жесток?       В какой-то момент котенок отстал от них. Неужели, отчаялся? Как говорится, мечтать не вредно… Пушистый обогнал ребят. И теперь это не он шёл за ними, а они шли за ним. Его хвостик покачивался, то ли из-за ветра, то ли от злости, но отошёл он от ребят довольно далеко.       Завидев его походку, Миша ненароком улыбнулся.        В следующее мгновение ребята замерли на месте, а возможно кто-то даже отошёл, но не Миша. Он застыл не в состоянии даже моргать. Истошный лай пронзил округу.       На котёнка налетела собака, но откуда она взялась? Краем глаза Миша заметил щель в заборе. Должно быть, она вылезла из неё… Псина не осмеливалась вонзить свои острые клыки в бока кота. Если котёнок не умел угрожающе фырчать, псина бы определённо набросилась на него. Сейчас она могла могла только лаять и скалиться. Животные смотрели друг на друга не в состоянии отвести глаз. Они словно проверяли себя на прочность. И кто же покинет эту игру?       Псине наскучило играть, она подалась вперёд, пытаясь схватить котёнка зубами, но тот отпрыгнул, распушив шерсть пуще прежнего.       «Убегай! Убегай! Да что же ты стоишь?» — Застыл на губах немой вопрос. По лбу скатилась капелька пота. Миша понимал, что бежать, вероятно, не самое лучшее решение. Собака обязательно погналась бы за ними. И даже если бы котёнок смог забраться на забор, где собака его не достала бы, нет гарантии, что она не переключит своё внимание на ребят. Этим свои смелым поступком пушистик словно натягивал тонкую нить судьбы.       Пёс приглушенно зарычал и резко бросился вперёд.       «Что?» — единственное, что пронеслось в голове Миши, когда он тронулся с места и подхватил котёнка. Пёс отчаялся, и когда Миша развернулся к нему спиной, то принялся убегать. Хотя он знал, что этого не следует делать. Но что ещё оставалось?       В какой-то момент Миша не смог бежать дальше. Обернувшись назад, он с ужасом увидел, что псина вцепилась в его ногу чуть ниже колена. Нет, он не чувствовал боли, только страх. С губ сорвалось «помогите», Миша поглядел на ребят, которые застыли как статуи, и ахнул.       Оглянувшись опять на пса, Миша рефлекторно дёрнул ногой, освободившись от зубов, и побежал прочь, к ребятам, вовсе не понимая, зачем. Разве они могли ему помочь? Но в эту же секунду он снова почувствовал тяжесть, на этот раз на другой ноге. Клыки вонзились в икру. Тогда-то Миша снова попытался сбежать, но острый зуб так отчаянно впился в кожу, что с каждым своим движением он чувствовал, как что-то рвётся. Мир закружился, а котёнок боязно мяукнул, вцепившись своими коготками в грудь юноши. Нет, он не мяукал, а орал, словно пытался донести: «Беги! Сука, беги!» — или же просто вопил от страха.       Когда собака чуток ослабила захват челюсти, Дима со всей дури ударил ее по спине палкой. Юноша был самым хилым из класса. Очень низкого роста, даже ниже, чем Миша, но, несмотря на это, он всегда был смел.       — Пошла нахуй! — завопил он, замахиваясь ещё раз. Но промахнулся. Тогда псина вознамерилась броситься ещё и на него, Тёма бросил в неё камень, и Женя, обхватив Мишу сзади за грудь, оттянул его назад. И когда псина, поджав хвост, отступила, ребята быстрым шагом ушли с места нападения, постоянно оглядываясь. Женя отпустил Мишу, только когда тот смог нормально двигаться сам. С его губ сорвалось: «Нормально?», и Миша кивнул. Нога почему-то не болела. Но отойти от шока он не мог.       Когда они проходили мимо очередного дома, по правую сторону раздался лай. Послевкусие от нападения собаки ещё не прошло, и страх, взяв верх, заставил ребят прислониться к соседнему забору. Но вот беда: доски не выдержали их веса, и ребята дружно, все вместе, упали вместе с забором.       Миша прижал котёнка крепче. Вскочив на ноги, он, как и троица, рванул вперёд. Прежде, чем свернуть на повороте и выйти на дорогу, что вела на футбольное поле, Миша краем глаза заметил Иннокентия на конце другой улицы. Он стоял со каким-то стариком и что-то ему говорил. Когда ребята только-только свернули за угол, позади раздался мужской вопль: «КТО СЛОМАЛ МОЙ ЗАБОР?!». Пришлось ускорить шаг, стараясь как можно быстрее оказаться в гостинице.       Они довольно быстро добрались, как сказала старуха, к «дому на холме». Когда Миша задрал голову, чтобы лучше разглядеть небеса, котёнок ловко вырвался, побежав в сторону леса. Что ж, пусть себе бежит, всё равно рано или поздно его бы пришлось отпустить. Только бы с ним в лесу ничего не случилось.       Дима позвонил Коле, и тот в свою очередь открыл им окно.       Оказавшись в тёплом помещении, Миша вздохнул. Ему хотелось как можно скорее осмотреть свои боевые ранения.